Текст книги "Реждана (СИ)"
Автор книги: Alfranza
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1. Бездорожье. ==========
Sotto le ali di un angelo.*
1796 год. Эмполи, Италия.
Село Горзуччи,
Кладбище Св. Джованни.
– Отец, что с нами теперь будет?
Седовласый сутулый мужчина в военном потрепанном сюртуке и дырявом картузе склонился над свежезасыпанной могилой. Он ничего не говорил, только периодически всхлипывал и шмыгал носом. Не смотря на только что отгремевшую грозу, воздух быстро прогревался, не оставляя и следа от прошедшего сильного ливня.
Рядом с мужчиной стояли двое детей. Мальчик лет восьми, смуглый, тощий, с перепачканным лицом и девочка двенадцати лет, высокая и худая.
– Отец, – повторила девочка.
Голос ее был грубый, словно у мальчишки. В нем чувствовалось напряжение и раздражение. Не смотря на возраст, девочка понимала гораздо боле своего брата и отца. Она понимала, что без кормилицы-матери, им придется побираться на улицах, ибо за комнату в захолустном селе Горзуччи платить нечем.
Мужчина наконец распрямился и посмотрел вперед. У небольшой часовни стоял священник, отец Луиджи. Он хорошо знал семью Мизаччи. В особенности жену сеньора Карло Мизаччи – Витторию.
– Падре, – низким тихим голосом сказал Карло. – Даже не знаю, что мне теперь делать, падре.
– Сын мой, если тебе некуда пойти, ты можешь остаться у меня в приходском дворе. Виттория много сделала для нашего прихода, я всегда буду благодарен ей и тебе. Можешь пожить у меня, если хочешь.
– У меня нет выбора, – ответил Карло и заплакал.
Луиджи глянул на девочку и на его губах неминуемо проскочила гримаса презрения и отвращения. Но когда он улыбнулся и взял Карла под руки, его лицо уже не выражало ничего.
– Мы теперь будет жить у отца Луиджи? – нетерпеливо спросил мальчишка, дергая свою сестру за рукав легкой куртки. – А как же наш дом?
– У нас больше нет дома, Себастьян.
– Не правда! Ты лжешь! – закричал Себастьян, бросил вещи, который до этого он нес в руках и убежал, все еще крича о лжи и неправде.
– Дорэ, милая, ты не приведешь его? – нашел в себе силы Карло, чтобы попросить дочь. – Этот непослушный мальчишка и так доставляет много хлопот, еще бегать за ним. Пожалуйста, Дорэ.
Не очень-то хотелось Дорэ бегать за своим братом и возвращать его домой, но отец был в таком плачевном состоянии, после смерти жены, что Дорэ не могла ему возразить. Поэтому развернулась и молча, быстрым шагом пошла за братом.
Она сама не до конца понимала, что они теперь будут делать и как будут жить. Ведь отец был болен и работать как все не мог. Мать работала и кормила их всех, платила за комнату, готовила и ухаживала. Отец часто говорил, что без нее они все бы пропали и умерли с голоду. И вот этот момент наступил. Мать Дорэ умерла от тифа. И сейчас их ждала незавидная участь побираться в церковном приюте, где отец Луиджи ненавидел Дорэ за то, что она не такая, как все девочки. Рано или поздно им придется покинуть церковь.
За размышлениями о дальнейшем существовании Дорэ прошла через густонаселенный базар и вышла на сельскую дорогу, где на окраине стояло несколько домиков, преимущественно в них жили не самые богатые постояльцы. Себастьян иногда бегал сюда, играть с голодранцами, которые его принимали за своего и уважали за смелость. Но на данный момент улица была тиха.
Дорэ подумалось не возвращаться в церковный приют, где ей места не было, а пойти по сельской тропинке и уйти куда глаза глядят. Но она осознавала, что со всем тем скарбом, что в ней есть, она далеко не уйдет, ее обязательно кто-то раскроет и тогда придется туго.
Себастьяна она недолюбливала, не смотря на то, что он был ее единственным братом. Он, как все мальчишки, много трепал языком о том, о чем стоило молчать. Но Дорэ не могла ему запретить болтать, ведь он не ходил в школу, на это просто не было средств, а значит, целыми днями ему нечем было заняться. И сейчас, вот, возвернуть его будет не простой задачей. А нужно ли это Дорэ? Ясно же, что если даже Луиджи примет их к себе, он не станет хорошо относится к ней, зная то, о чем другие даже не подозревают.
От невеселых мыслей, ее отвлекли крики и суета в одном из дворов. Несколько человек выкрикивали ругательства и звали карабинеров, часто разгуливавших по улицам в поисках преступной шушеры. Приглядевшись, Дорэ узнала в лихаче, которого схватили двое мужчин – Себастьяна. Ее брат часто подворовывал у тех мальчишек с кем играл во дворе, но никогда не лазал в дом. Видимо, все же каждый переживает утраты по-своему, но Дорэ решила, что на этот раз, она не пойдет к брату на выручку. Хоть раз надо было проучить непослушного мальчишку и она отвернувшись решила пойти другой улицей.
И едва не налетела на молодую сеньориту, которая несла в корзинке яблоки.
– Простите, сеньора – пролепетала Дорэ, пытаясь унять волнение о том, что не дай Бог женщина подумает о ней что-то недоброе или вовсе прочтет все в ее испуганных глазах.
Но женщина лишь улыбнулась и протянула ей пару яблок, а потом спросила, оглядывая с ног до головы:
– Что же ты одна здесь делаешь, девонька?
Тон женщины напоминал Дорэ о том, как разговаривали с ней сестры милосердия, когда однажды мать привела ее в церковь на молебен, а там были сестры милосердия с белых балахонах с красным крестом на груди. Они разговаривали тихо и спокойно, что бы не слышали в ответ. никогда не повышали тона голоса и их слова непременно утешали и успокаивали даже самых буянов. Эта встреченная Дорэ женщина говорила точно так же, но на монашку она похожа не была. Наоборот, ее молодое лицо было строгое и красивое. А наряд, ничем не напоминал монашеский.
– Потерялась, – зачем-то соврала Дорэ.
– Одна, в таком месте, ты пропадешь. Пойдем со мной, мы найдем применение твоей молодости и крепким рукам.
Тогда Дорэ еще не знала, что пойдя за женщиной она изменит свою жизнь так, как возможно никогда бы не смогла изменить сама. Она была уверена, что скорее всего ее могли убить, и вряд ли бы она дожила до тех лет, чтобы понимать то, что тогда она сделала правильный выбор.
Единственное о чем жалела Дорэ, это о том, что она больше никогда не увидела отца и даже не знала как он жил последние годы.
1820 год. Флоренция, Италия.
Церковь Санто-Спирито.
Дождь зарядил с самого утра и лил почти не переставая три часа к ряду. Из-за чего мостовая стала похожа на залитый для катания на коньках каток. Мало верилось в то, что сегодня солнце соизволит выбираться из сонной постели облаков, чтобы хотя бы немного согреть землю, так нуждающуюся в солнечном свете. И хотя апрельские капели уже отгремели, тепло не спешило изливать душу в май.
Старый базилик Санто-Спирито, под чьими сводами венчались многие, но многих и провожали в последний путь, встретил семью Фьоре беспристрастной безучастностью к их горю. Стены церкви, в которые так часто в последнее время ходила сеньора Мариана Фьоре, равнодушно прикрывали от нежданного ливня несколько десятков людей, пришедших проводить в далекие края одну из самых верных прихожанок католической веры.
Если бы Реджане еще пару месяцев назад сказали, что ее мать умрет от сердечного приступа, она удивилась бы. У матери Реджаны было очень крепкое здоровое сердце но судьба иногда преподносит сюрпризы, когда даже здоровый орган способен на неожиданный для его владельца финт. В данном случае, Мариана Фьоре накануне своей смерти получила неприятное письмо, которое, возможно и стало безмолвным виновником ее гибели. Возможно, потому что, никакого письма сеньор Фабио Фьоре так и не нашел, но сделал вывод, что возможно его жена сожгла его, а уже после этого у нее произошел сердечный приступ и она скончалась спустя час после этого. На столе следователи нашли нож для распечатки писем и монокль.
Смерть матери на Реджану повлияло не особо сильно, ведь больше всего она была привязана к отцу. Он обучал дочь почти всему что та знала в свои двадцать два года. В том числе и как вести себя, что говорить и о чем молчать. Реджана Фьоре была хорошо воспитана и собиралась поступать в педагогическую гимназию при Институте Искусств в Риме.
Тем не менее, узнать о том, что мать оставила дочери в наследство “Дом Страсти”, было немалым испытанием и удивлением для семьи Фьоре. Это на несколько дней выбило из колеи Фабио Фьоре, который не подозревал о двойной жизни своей почившей жены. Для него она всегда была благочестивой прихожанкой церкви Санто-Спинрито и занималась благотворительностью, казалось, больше, чем кто либо во Флоренции. И тут такое…
Фабио совершенно не знал, как поступить в этом случае. Продать “грязный” бизнес умершей жены или позволить дочери самой принять решение, что делать с “Домом Страсти”. Он подумал, что двадцать два года уже достаточно взрослый возраст, чтобы принимать взрослые решения, поэтому сразу после похорон Реджане надлежало принять нелегкое решение, от которого зависел имидж и репутация всего дела Фабио Фьоре, который был владельцем нескольких нефтяных скважин в Италии.
– Requiem aeterna dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen.**
Уже дома, когда туфли были сняты, а перчатки остались в прихожей, Реджана перелистывала книгу, которую оставила ей мать. Книга называлась “Записки в лунном свете” и ее автор был мало известен в широких кругах высшего общества, куда иногда Реджану брала Мариана. Автор Лоренцо Куинджи рассказывал о том, как однажды он, проезжая проселочной дорогой, встретил необыкновенно красивую девушку, в которую тот час влюбился. И даже позвал замуж. Но когда он узнал ее тайну, он долгое время не знал, что делать теперь с этими сведениями. И все его метания, страдания и размышления составляли почти больше половины книги.
До смерти матери, Реджана прочла ровно половину этой истории. И теперь, понимая, что она никогда не сможет узнать о том, что же ее матушка хотела сказать ей, даря подобную литературу и даже поделится впечатлениями не с кем. Хотя ее лучшая подруга Бьянка и слушала все ее мечтания и планы на жизнь, с ней вряд ли можно поделиться подобными впечатлениями.
Бьянка Робби, была весьма словоохотливой задиристой девчонкой, на год младше Реджаны. Не смотря на хорошее воспитание и богатую жизнь, Бьянка не могла думать ни о чем, кроме светских вечеров и завидных кавалеров. И даже завидовала Реджане, что у нее есть ее маленький принц – Джанлука Песотто, парень с которым она вела дружбу почти с самого детства. Он называл ее ласково – Жанна, памятуя о том, что девушка была похожа на французскую воительницу Жанну Дарк, хотя на самом деле, Реджана была сильно похожа на свою мать в молодости. Темно-каштановые волосы и строгие черты лица, сочетались с доброй улыбкой и такой же манерой говорить. Только цвет глаз шел вразрез с серьезным образом начитанной сеньоры. За этот цвет Джанлука иногда звал ее Фиорента, что значит – фиалка.
И хотя жизнь Реджаны нельзя было назвать скучной, в ней девушке немного не хватало общения с интересными собеседниками, не только о моде, литературе и музыке, но и о чем-то далеком, опасном и даже запретном.
Поэтому девушка приняла нелегкое решение. Перед тем, как она продаст “Дом Страсти”, она желает знать, какой другой жизнью жила ее мать и почему так долго никто не знал о том, что она владеет борделем во Флоренции, тем более, что в такой эпохе, как в ту, что жила семья Фьоре, невозможно ничего долго сохранить в тайне.
Комментарий к Глава 1. Бездорожье.
*(итал.) Под крыльями ангела.
** (лат.) Покой вечный даруй им, Господи, и свет вечный пусть светит им. Да упокоятся с миром. Аминь. [Молитва об усопших]
========== Глава 2. Перспективы. ==========
– Ты сошла с ума!
Фабио Фьоре никогда не думал, что доживет до подобного позора. Для него и его бизнеса наличие, пусть и почившей жены, владевшей борделем было неприемлемо. И как Мариане удавалось скрыть это от любящего мужа?! Фабио не решался даже думать о том, что могло бы быть там, за дверьми “Дома Страсти” и как его жене вообще пришло в голову такое безумие.
– Я хочу узнать эту часть своей матери. Отец, что в этом плохого? – вопрошала Реджана, все еще не до конца понимая, почему это должно подорвать репутацию отцовского бизнеса. – Это всего лишь бордель, а цирк. Ты все слишком серьезно воспринимаешь. Отец!
– Не хочу ничего знать об этом месте! Мне даже сама мысль противна, чтобы пойти туда. А ты…
– А мне нет, – настаивала Реджана. – Я хочу пойти туда и ты не сможешь запретить мне. В конце концов, моя мать была счастлива там, а значит, не таким уж ты хорошим мужем ей был.
Реджана явственно услышала, как скрипнули зубы и хрустнули костяшки пальцев отца. Это был колкий и непотребный тон разговора, ведь отец все еще содержал ее.
– Если ты хочешь чтобы над тобой смеялись, изволь. Но перечить мне ты не имеешь прав.
На этом Фабио взял перчатки, шляпу, трость и вышел вон из дома, оставляя Реджану размышлять, с чего же начать изучение такой закрытой части жизни своей матери.
Здание, в котором располагался “Дом Страсти” находилось в престижном районе, в центре Флоренции. Реджана весьма часто бывала здесь с Бьянкой и никогда не замечала небольшого трехэтажного домика на углу. Напротив него располагалась аптека доктора Митичелли, который иногда играл с отцом в гольф.
Однако вывеска на доме номер двадцать пять гласила “Наряды от Давида Корре”. Оказалось, что вдох в бордель находился с другой стороны, а данный дом мод выступал прикрытием.
Едва Реджана отворила высокую тяжелую дверь, как ей тут же помог ее придержать уже пожилой сеньор в одежде дворецкого. Он улыбнулся юной леди и пропустил вперед, где в небольшом холле на нее устремились десятки женских глаз. Одни смотрели с удивлением, другие со страхом, третьи с презрением. И только одна особа совсем не смотрела в ее сторону, стоя к ней спиной и разглядывая что-то за окном.
– Мисс Фьоре, – чуть погодя устремилась к ней невысокая, полноватая немолодая женщина, одетая так, словно бы вечером должен быть бал-маскарад. – Мы так рады вашему приходу, юная леди. Меня зовут Франческа Понццы.
Улыбка этой женщины словно приклеенные ресницы выдавала в ней человека, которому всегда приказывали что делать и говорить. Да и сейчас, она была любезна только потому что, скорее всего о приходе Реджане сообщили заранее и Франческа наверняка уже приготовила блистательную речь.
– Моя дорогая, вы верно хотите здесь все осмотреть? Прошу, прошу же. Пойдемте со мной, я вам проведу экскурсию по нашему маленькому скромному раю. Простите, но сегодня пришлось закрыть наш тихий уголок, чтобы у вас не создалось впечатление, что мы не уважаем сеньору Маринану Фьоре. Ее смерть стала для всех нас глубокой трагедией, – и Франческа сделала скорбное лицо.
– Что вы, я не хотела бы нарушать работу заведения, – тот час сказала Реджана, надеясь увидеть своими глазами, чем именно занимаются все эти женщины здесь. – Вы непременно должны открыть заведение. Я настаиваю.
Реджана еще раз осмотрела девиц, каждая из которых хотела встретится с ней взглядом и что-то для себя понять. И лишь одна из всего этого многообразия, не желала вторгаться в личное пространство и не навевать скуку.
– Дорэ, ты не покажешь мисс Фьоре как тут все устроено, – обратилась она неожиданно к той самой женщине, которая стояла к ней спиной. – Дорэ, ну что же ты?
Сперва Реджана увидела лишь рыжую шевелюру, словно от клоунского парика. Но затем, когда Дорэ повернулась к ним всем телом, от Реджаны не ускользнула ни единая деталь прекрасной жительницы “Дом Страсти”.
– Дорэ, – протянула она тот час руку, затянутую в длинную перчатку. – Мизаччи.
Реджане показалось, что женщина, которая была выше ее почти на две головы, удивительно притягивает к себе взгляды. И если дворецкого понять можно, то остальных девиц “Дома Страсти” Реджана понимала с трудом. Впрочем, она никогда не встречала ранее женщину, которая помимо чисто женской привлекательности, имела некое мужское очарование, такое, как крепкое рукопожатие, сильные ноги и мускулатуру, рельеф которой был виден через рукава рубашки в сеточку. Это очень странное сочетание, учитывая, что Реджана особо и с мужчинами то не была.
– Ты действительно хочешь знать, как здесь все работает? – красивым голосом с некоторыми хриплыми нотками, спросила Дорэ. – Тогда, прошу за мной.
И она развернувшись на высоких каблуках отправилась вверх по крутой и широкой лестнице, заставляя Реджану смотреть ей в след и делать первые выводы.
Надо сказать, что шарма у Дорэ было предостаточно. Реджане показалось, что эта женщина сможет покорить любого, будь то мужчина или женщина, бедняк или богач. Дорэ обладала тем редким даром нравится всем, которым иногда хотела владеть и сама Реджана. Однако, что-то было в ней, что немного настораживало. Не пугало, но заставляло задуматься, какова же природа подобного страстного шарма и живой сексуальности?
Дорэ когда-то была шатенкой, но сейчас ее рыжеволосая шевелюра экстравагантно смотрелась с кожаными тонкими брюками и таким же жакетом, который подчеркивал то, что надо подчеркнуть.
– Здесь у нас самые страстные комнаты, – промурлыкала Дорэ, когда Реджана, казалось бы, окончательно задумалась и удалилась в свои мысли. – Мужчины любят, когда им делают приятно именно в этих комнатах.
Реджана машинально заглянула в одну из комнат. Обычная обстановка, большая кровать, высокие окна зашторены.
– Что же в ней необычного? – удивилась Реджана.
Дорэ тот час усмехнулась, словно ждала этого вопроса. Она самым неожиданным образом, взяла Реджану за руку и потянула за собой в одну из этих страстных комнат.
– Давайте, я покажу вам.
Дальше перед Реджаной разыгрался настоящий спектакль в лице одного актера, а точнее, актрисы – Дорэ.
Все движения ее были настолько лаконичны, отточены и дальновидны, что Реджана на миг просто растерянно наблюдала за тем, как Дорэ представляла перед собой мужчину, которому нужна была страсть на одну ночь. Она говорила с ним, сладким голосом с оттенком заигрывания и драмы. Затем она глянула на Реджану и опустилась перед ней на колени, все еще представляя, что перед ней мужчина, ласково называя его – “мой хороший”. А затем, Дорэ четко имитировала то, что для Реджаны было едва ли не запретным всегда. Ублажение мужчины с помощью пальцев и рта.
Потрясенная юная Реджана не могла вымолвить и слова, после такого представления. Но самое поразительное, что она узнала в Дорэ некоторые свои повадки. Словно бы она смотрелась в зеркало. Это пугало и завораживало одновременно.
И эта раскованность перед совершенно незнакомым человеком. Дорэ будто читала ее как открытую книгу.
– Вы верно никогда прежде не были с мужчиной, – проницательно предположила Дорэ, поднимаясь с колен. – Это ничего. Ваш возраст еще слишком юн и романтичен, чтобы познавать всю глубину и отвращение к мужчинам.
– Отвращение? – переспросила Реджана, хотя она понимала о чем говорил Дорэ.
Мизаччи улыбнулась снова, но на этот раз ее улыбка была доброй и какой-то простодушной.
– Не берите в голову. Пойдемте, я покажу вам остальные помещения.
По мере того, как Дорэ представляла почти каждую комнату, у Реджаны сложилось впечатление, что они с Марианой, ее матерью, были достаточно близкими подругами. А возможно и вообще – лучшими. Если конечно можно было в данном бизнесе иметь подруг. Дорэ знала здесь всё начиная от комнат и кончая кто из девочек какие наряды предпочитает. Да и тайн наверняка знала достаточно. И если сказать, что Реджану было интересно все это, значит, не сказать ничего.
– Моя мать никогда не говорила мне о вас, – словно бы извиняясь за свою неосведомленность, начала Реджана. – Сейчас я словно бы попала в другой мир и он кажется мне настолько необычным, насколько необычно встретить человека, который столь хорошо бы разбирался в людях.
Это был завуалированный, скрытый комплимент Дорэ, который она с благодарностью приняла, коротко кивнув Реджане. А затем она сказала:
– Вы можете приходить сюда, когда хотите. Я полагаю, что ваш отец настаивает, чтобы вы продали это здание, но у вас есть хорошая возможность узнать о том, о чем не подозревали многие. Ваша мать была нам здесь не просто хозяйкой, она была нам как сестра. А мне как… мать.
Последнее слово заставило Реджану взглянуть в пронзительно голубые глаза Дорэ, встречая спокойный и понимающий взгляд. Дорэ сделала паузу, перед словом “мать”, это заставило Реджану думать о том, что Дорэ могла лучше всех знать Мариану Фьоре, так, как даже сама Реджана никогда не узнает. Это был почти ревностный взгляд на Дорэ, однако Реджана понимала, что скорее всего женщина имеет ввиду более теплые отношения, чем реально материнство.
– Я обязательно приду, Дорэ – пообещала Реджана. – Вы ведь не против, если я приду именно к вам?
– Буду только рада, мисс Фьоре – искренне ответила Дорэ.
Когда Реджана вышла на улицу ее сердце колотилось как бешеное. Не смотря на то, что встреча прошла более чем хорошо, последние слова о том, что: “Ваша мать была нам здесь не просто хозяйкой, она была нам как сестра”, заставляло Реджану ревновать, ведь она была единственным ребенком в семье Фьоре и хотела бы, чтобы так осталось навсегда. Но более важным было то, что ей понравилось общество Дорэ и уходить не хотелось категорически. Ведь неизвестно на самом деле, когда она вернется. Если вернется. Нужны было поговорить с отцом и разговор не предполагал ничего хорошего.
Реджана подняла голову, когда ощутила, что кто-то смотрит на нее. И правда, из окна второго этажа “Дома Страсти”, на нее смотрела Дорэ. Взгляд был хмурым и невеселым, но от него у Реджаны побежали мурашки по спине и пришлось поднять ворот пальто и ускорить возвращение домой.
========== Глава 3. Открытие. ==========
Флоренция удивительно преображалась в ночное время суток. Если при свете дня можно было разглядеть на лица прохожих всю гамму ощущений жизни, то ночь все это скрывала под шалью темноты.
Реджане нравилось гулять в саду именно ночью. Бьянка не часто сопровождала ее в этом увлечении, предпочитая светские поэтические вечера, на которых она неизменно знакомилась с красивыми молодыми джентльменами, чтобы потом было что рассказать подруге.
Иногда Реджане думалось о том, что она не от мира сего. Конечно же, ей как и многим хотелось встретить любовь на всю жизнь, завести детей, но… Она понимала, что встретить достойного человека еще тяжелее, чем достойного друга, который бы понимал ее потребности. И хотя отец часто говорил ей, что она просто еще не знает жизни и ее законов, Реджана была уверена, что знает гораздо больше, чем ее отец, просто потому что смотрит на мир взглядом человека, которому не нужны обещания, которому нужны действия в тот самый нужный момент.
Наивности в Реджане было ровно столько, сколько и нарочитой взрослости для образованной девушки ее возраста. Мать Реджаны говорила, что взрослым человек становится тогда, когда видит мир сквозь призму собственных успехов и ошибок, а не тогда, когда ему говорят что делать, говорить и одевать.
После посещения “Дома страсти” мысли Реджаны не покидала Дорэ. Девушка не могла признаться себе в том, что Дорэ настолько заинтриговала ее своим поведением и образом жизни, что юной итальянке хотелось поскорее вернуться туда, чтобы поговорить. Поговорить ли? Мысли, которые еще вчера были для Реджаны запретными и неподобающими, сегодня стали почти навязчивой идеей воплотить их в жизнь.
Самое потрясающее, что было в этих мыслях, это факт того, что Реджана будучи девственницей не мечтала попасть в объятия мужчины в “Доме Страсти”. Она хотела, чтобы ею владела лишь Дорэ. Так, как она несомненно могла завладеть, беспредельно любым человеком, будь то мужчина, женщина или ребенок.
Возможно поэтому ночью в саду Реджана придавалась мечтам о том, как однажды спустя много лет она сможет себя такую вспомнить и посмеяться над глупыми мечтами юной сеньоры. Но на данный момент такие мечты пленили ее более, чем крепкий сон или интересная книга, даже не смотря на то, что Реджана предполагала, что путь к сердцу Дорэ лежит не столько через удовольствия, сколько через обещания не продавать “Дом Страсти”.
– Вот ты где!
Восклицание смешанное с задорным торжеством напугало девушку. Она вмиг вскочила с насиженного теплого места на лавке и обернулась на голос.
Это был Джанлука. Милый друг, который был по уши влюблен в Реджану. Скорее всего он какое-то время наблюдал за ней из-за кустов гибискуса, который обрамлял небольшой сад при доме Фьоре.
– Джанлука! Что ты здесь делаешь?
Парень весь сиял как начищенный сольдо*, и явно находился в приподнятом настроении. Реджана иногда замечала за другом такую перемену, которую она проницательно списывала на то, что Джанлука был весьма скромным молодым юношей и для храбрых действий ему нужно было выпить немного вина или бренди. Сейчас было похоже на то, что смелости он взял как раз у своего друга-винодела Карло Гуччини, с которым они вместе хотели поступать в музыкальную консерваторию.
– Спешил к тебе, – порывисто подошел к ней юноша. – Хотел тебе сказать, что…
Реджана уже с первых слов поняла о чем пойдет речь в разговоре и поспешила пресечь его на корню, резко подняв руку и приложив ее тыльной стороной на губы молодого ухажера.
– Не надо, Джанлука.
Парень покорно замолчал, вглядываясь в любимые глаза, ища в них кто-то, что освободит его от мук безответной любви. Но взгляд Реджаны был томен и спокоен, словно бы она была к нему совершенно равнодушна и ей было все равно, что его сердце готово выскочить из груди и разбиться на миллион маленьких осколков.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – все же произнесла Реджана. – Но ты так же знаешь, что между нами есть связь, но она не такая, какую бы тебе хотелось. Милый, Джанлука, ты же мой самый верный друг!
Она вдруг отняла руку от его губ и тут же поцеловала молодого человека в щеку, заставляя парня еле сдержаться, чтобы не обнять Реджану, совершенно не по-дружески.
– Ох, – выдохнул он, разочарованно. – Реджана…
– Более ничего не говори. Ступай, уже поздно. Если отец увидит тебя подле меня в полночном свете, я более никогда не смогу с тобой заговорить при нем. Ступай.
Джанлуке уходить не хотелось. Он бы вечно смотрел в эти глаза и не смел произнести ни слова, но отец девушки был строгих правил и Джанлука уважал эти правила, мечтая, что однажды он таки назовет Реджану своей невестой, попросив у ее отца благословения на их священный союз.
– Доброй ночи, Реджана! – попрощался он и скрылся за кустами, а затем девушка услышала удаляющиеся шаги по каменной кладке мостовой.
– Разве ты не сдаешь сегодня французский? – поинтересовался отец за ленчем. – Полагал, что именно сегодня я буду гордится своей дочерью и во всеуслышание смогу заявить, что ты знаешь этот прекрасный язык в совершенстве.
– Сегодня, отец. Я скоро уже пойду. Бьянка зайдет за мной.
– Бьянка, – поморщился отец. – Это маленькая хитрая девица тебя до добра не доведет. – Почему ты перестала общаться с Камиллой Горчи? Она уж точно не думает только об ухажерах и светских вечерах. К тому же ее отец пригласил меня сыграть в турнире по гольфу, он очень…
Такие разговоры всегда утомляли Реджану, но она понимала, что теперь ей придется это слушать, ведь больше отцу не с кем было поделиться. Ранее все эти разговоры о гольфе, ценах на нефть и плохой погоде выслушивала ее мать.
– Кстати, ты знаешь, что твоя племянница с тетей приедут к нас в четверг?
Реджана подняла брови в удивленном жесте. Она не очень хорошо знала свою тетю Гайану и ее дочку Клэр. А все потому что мать Реджаны не очень любила их. Наверняка у нее были свои причины не любить кого-то, но когда в последний раз тетя Гайана приезжала к ним погостить разразился скандал. Мариана обвинила Гайану в том, что она пытается настроить Фабио против нее. И к сожалению, Реджана тоже такое заметила, и разумеется, ей это не понравилось.
– Это же всего через два дня. Отец, а как же траур?
– Твоей матери здесь нет. Тебя почти тоже не бывает. Мне одиноко, как ты этого не поймешь?! А так, хоть кто-то со мной поговорит, пожалеет, выслушает. Моя сестра всегда поддерживала меня в трудные годы, даже когда у нас с твоей материю не ладилось, она всегда была рядом.
Конечно, отец забыл упомянуть о том, что так же тетя Гайана опустошала капитал дома Фьоре, покупала редкие картины, зеркала, мебель и одежду на деньги брата, и закатила светские вечера, которые стоили Мариане много нервов, ибо Гайана приглашала тех людей, которые неизменно не любили мать Реджаны. К тети Гайаны было удивительное свойство испортить любой вечер, бесконечными нотациями о жизни, смерти, замужестве и детях.
Но отец на данный момент был прав. Ему нужен утешитель и он вправе пригласить сестру.
– Надеюсь, что ты будешь с ней вежлива, – сказал Фабио, раскрывая утреннюю газету и погружаясь в чтение.
Французский язык удивительно просто давался Реджане, будто бы она всегда его знала или, как говорила ее мать, она уже родилась с азами знания французского языка. Поэтому ей он давался удивительно легко и непринужденно. Поэтому экзамен она сдала на отлично, даже не утруждая себя зубрежкой того, что могли спросить. Учительница, что принимала у нее экзамен, всегда хвалила Реджану за моментальные ответы и была счастлива, что ее ученица не провалила экзамена.
Однако после сдачи, вместо того, чтобы отпраздновать успех с коллегами по классу, Бьянкой, Джанлукой, Карлом и Констанцией, сестрой Карла, Реджана решила пойти не куда-нибудь, а прямиком в “Дом Страсти” и разделить счастливый момент с Дорэ. Совершенно забыв, что сегодня понедельник – рабочий день у большинства людей.
Будучи новой хозяйкой “Дома Страсти”, ее пропустили в здание как свою. Будто она уже много лет ходила так в здание, здоровалась и поднималась наверх. Никто ее не остановил и не придал значения тому, что она вошла и быстро стала подниматься наверх, стараясь ступать бесшумно, в попытке сделать сюрприз своим появлением Дорэ.
Юная, наивная Реджана, хоть и была образована и умна, но в тот момент радости, она потеряла голову от момента встречи с Дорэ, о которой ей думалось ночь напролет. Наверное будь Реджана опытнее и дальновиднее, она бы сперва оповестила Дорэ, что собирается прийти и отпраздновать удачно сданный экзамен. Но Реджана была еще слишком глупа и жизненно не подкована, чтобы сообщать о таких глупостях человеку, которого она едва знает.
Когда Реджана приоткрыла дверь в одну из комнат, где по обыкновению должна восседать перед зеркало знойная Дорэ, она увидела такое, что заставило ее остановится в дверях как вкопанной и на какое-то время выпасть из реальности происходящего перед ней.
На большой пышной кровати лежали двое. На самом деле сложно было узнать в человеке, который оседлал в прямом смысле этого слова другого человека, Дорэ. Но это была именно она…
