Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: Alex O`Timm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Ты прав Пурэв, именно так все и будет. Ну куда ты собрался ехать?

– У меня есть еще несколько вещей, которые я должен развезти по адресам, которые дал мне дед. После чего, я собирался перейти Китайскую границу, и уйти на Тибет, как паломник по святым местам. Насколько я знаю это вполне реально. А из Тибета можно улететь хоть в Индию, хоть в Вьетнам, или Бирму. В крайнем случае, можно попытаться дойти до любой из этих стран своим ходом.

– А дальше?

– Дед посоветовал Латинскую Америку. Язык я знаю, устроиться там будет достаточно просто и там наверняка меня не достанут.

– Возможно Чулуун и прав. – Чуулун по-монгольски – камень. Так моего деда называли в улусе. – Вот только добраться этим путем вряд ли получится.

– Что-то не так?

– Китай сейчас перекрыл границы с Внешней Монголией. Перейти, на ту сторону, конечно можно, проходов хватает, но и попасть на глаза пограничникам или милиции очень легко. У них сейчас какие-то внутренние проблемы, до нас доходят слухи о смене власти, и они закрылись сразу ото всех. Даже если ты доберешься до Тибета, вряд ли сможешь покинуть его, и тем более своим ходом.

– И, что же делать. Ты ведь понимаешь, что оставаться здесь значит подвергать опасности улус и моих родных. Вас и так тут прижимают со всех сторон, а если здесь останусь я сами понимаете, что может произойти.

Мои слова, сказанные Джалсынбоу, касались в первую очередь того, что, хотя Монголия и считалась социалистической страной, но здесь до сих пор имелась частная собственность. Те же улусы, занимающиеся скотоводством и коневодством, на шестьдесят с лишним процентов, принадлежали отдельным родам, и как бы находились в частных владениях. И с каждым годом их количество уменьшалось. Чтобы сохранить свою независимость, им приходилось платить повышенные налоги, а продавать свою продукцию государству, по заниженным расценкам. Государство в отличии от образованных на землях Монголии колхозов, как бы не замечало частные образования, и поэтому отказывало в снабжении, и с каждым годом сокращало объем общинных земель, находящихся в общем владении. Точнее сказать их считали единоличниками, но по сути большой разницы не было. Порой бывало так, что, переходя на дальнее пастбище, где всегда производился выпас овец или лошадей, улус вдруг натыкался на распаханные угодья одного из вновь образованных колхозов, и приходилось искать новые места для стойбищ. Представители государства, лишь пожимали плечами, предлагая вступить в любой колхоз и разом избавиться от всех проблем.

Некоторые так и делали, и даже первое время радовались исчезновению налогов, поборов, и более свободной жизни. Теперь у них имелись обширные сочные пастбища, их снабжали кормами зимой, а налоги оплачивались из казны колхоза. Вот только спустя год или два, вдруг оказывалось, что весь скот принадлежит не роду, а колхозу у которого имелся план по поставкам мяса, молока и шкур. И в итоге, в первую очередь забивались овцы, некогда принадлежавшие роду. А самое страшное заключалось в том, что вступить в колхоз было проще простого, а вот выйти из него, можно было только лично, потому что с момента вступления весь скот считался принадлежащим уже колхозу, а не роду.

И я и дядя, всё это прекрасно понимали. Возможно именно из-за этих причин дядя занимался контрабандой, чтобы хоть как–то поддержать благополучие своей семьи. В общем почти одинаковые проблемы, были на обеих сторонах границы.

– Расскажи, куда ты собираешься ехать дальше?

Решив, что родственник, плохого не посоветует, тем более дед не запрещал мне рассказывать о своих планах, касающихся торговли, я обрисовал дяде, весь мой последующий маршрут. Дядя внимательно выслушал меня, кивая головой в некоторых местах, а затем произнес.

– В Булган, ехать нельзя. Русские там ставят аэродром, будет военная база. Город сейчас наводнен их войсками и, торговля практически прекратилась. Вряд ли Джаалдыз, купит твой товар. Кому нужна лишняя головная боль. Сэргэлен из Ноёна умер еще в ноябре, да и он никогда не давал нормальной цены. Дело конечно твое, но мне кажется не стоит ехать в Китай.

– Я все понимаю, но что же делать?

– Дело конечно твое, но я могу предложить тебе один вариант. Я куплю весь твой товар, может я и не дам тебе той цены, что ты рассчитывал получить у названных тобою людей, но все равно это будет быстрее и легче для тебя. А потом, я помогу тебе оказаться в Европе. А вот, куда идти дальше, тебе придется решать самому.

Озвученное предложение очень удивило меня. Мы тут с дедом ломали головы, как нам выбраться из этой передряги, и вдруг родственник предлагает, удивительное решение, более чем устроившее бы меня. Поэтому первый же вопрос, прозвучавший из моих уст, касался именно этого.

– Как, вы сможете отправить меня в Европу, дядя, и куда именно?

– Через месяц, в Инсбруке начнется зимняя Олимпиада. От Монголии туда едут три спортсмена, для участия в лыжных гонках и бегу на коньках. Конечно в качестве спортсмена, ты туда не попадешь, но тебе этого и не нужно, ведь так? Но я могу посодействовать в отправке тебя туда, в качестве помощника. Мой старый приятель совсем недавно предлагал мне нечто подобное. Будешь там смазывать лыжи, точить коньки, таскать чемоданы, в общем делать, что скажут. Ну ведь главное попасть туда, а если один из помощников вдруг отстанет от команды, это же не принесет большого вреда ни для кого? Или ты считаешь иначе?

– Я-то, как раз только – за, но не скажется ли мой побег на благосостоянии человека, который будет за меня хлопотать.

– Я, рад, что ты задал именно этот вопрос. И отвечу тебе, что все будет хорошо. В конце концов никто не застрахован от неожиданностей. А тем более простой арат, который умеет хорошо смазывать лыжи и держать в руках напильник, но совсем не понимает никакого языка, кроме родного монгольского. Ведь ты же не станешь кричать на каждом углу, о том, что Чулуун научил тебя говорить на других языках. И потому оказавшись в незнакомой обстановке, несчастный арат просто растеряется и зайдет не в ту дверь. Бывает. Если ему повезет, может он догадается обратиться в наше консульство, а если нет, будет устраивать свою жизнь, как получится. Но, есть небольшое условие!

– Нужно как-то отблагодарить человека?

– Ты правильно понял мою мысль. Очир Цагаан давно хочет приобрести автомобиль, но сделать это у нас очень сложно. Новый купить практически невозможно, и даже подержанные автомобили стоят очень дорого.

– Я понял, вашу мысль, дядя, и с удовольствием сделаю ему такой подарок, не раздумывая. Хотя, честно говоря, услышав ваши слова, думал о том, чтобы оставить машину вам.

– Я понимаю твое желание. Но видишь ли в чем дело. Последнее время нас все больше и больше зажимают, загоняя в колхозы, а появление в улусе еще и автомобиля, вызовет подозрение в том, что налоги, которые мы платим, недостаточно велики. Так что я благодарен тебе за эти мысли, но давай оставим все как было. Да и нет среди нас знатоков, которые могли бы использовать твой транспорт.

Разумеется, я даже ни мгновения, не раздумывая тут же согласился со всеми предложениями и доводами моего родственника. И даже то, что мне придется отдать товар по несколько заниженной цене, и даже подарить автомобиль, «нужному человеку» все равно было выгодно за счет того, что я смогу быстро попасть в Европу, причем за счет государства. И это было огромным плюсом.

После продажи всей оставшейся рухляди и золотого песка, у меня, к моему удивлению появилась даже несколько большая сумма, чем та, на которую я рассчитывал. Вроде бы и цена была несколько занижена, но где-то или песка оказалось чуть больше оговоренного, где-то дядя расщедрился на большее, в итоге и сумма оказалась вполне приличной. Рассовав деньги по своим вещам, сложенным в чемодане и рюкзаке, я был готов отправиться куда угодно прямо сейчас. Но дядя, что-то медлил с отъездом, не давая почти никаких объяснений. Я уже начал несколько волноваться, как в улус пожаловали гости.

Как оказалось, среди приехавших людей был именно тот человек, который и предлагал дяде поездку в Европу. Правда, оказалось, что поездку он предлагал, не для того чтобы выезжающий покинул собственную Родину, а скорее, чтобы посмотрел мир в качестве туриста, а заодно и исполнял некоторые обязанности по обслуживанию спортсменов. Узнав это, у меня закралась мысль, что в планах дяди имеется двойное, если не тройное дно. С одной стороны, он вроде бы укреплял дружбу с этим человеком, исполняя его давнюю мечту, и давая возможность получить хороший автомобиль, тем более не купить, а получить в подарок, что сразу же должно было возвести старую дружбу, на новый уровень. С другой, совершить, какую-то старую месть. Ведь Монголия, во многом походила своими законами на Советский Союз, и невозвращенцы, наверняка оценивались в высших эшелонах страны, так же, как и в СССР.

Конечно здесь все же имелись некоторые отличия. Например, Монголы, могли достаточно свободно посещать соседний Китай, для поклонения священным реликвиям, находящимся в Тибете, или же Советский Союз. Правда это были единственные страны, и открыты они были скорее из-за вопросов веры и близкого расположения, а, например, та же Индия, которая фактически была родоначальницей Буддизма, уже была под запретом. О Европе, вообще не велось речи, да по большому счету, поездка туда была бы слишком дорогой и долгой. Даже сейчас, если все получится с моим присоединением к спортсменам Монголии, лететь туда, придется с пересадкой в СССР.

К тому же, дядя, заранее предупредил меня о том, что я должен показывать себя, как обычного монгольского молодого человека. Без особенных запросов, и уж тем более чтобы не было не единого намека на то, что я владею иностранным языком. При этом русский язык не считался иностранным. Большая часть населения, в той или иной мере владела им. Русский язык был достаточно распространен в стране, его преподавали в школах, и потому, владение русским языком воспринималось скорее, как обыденность.

Гости заехавшие в улус, похоже возвращались из какой-то поездки по стране. Во всяком случае, четверо мужчин на двух автомобилях, с огромным энтузиазмом рассказывали о том, где побывали, что видели в дороге, в общем пересказывая все узнанные ими новости. Сам же Очир Цагаан, сразу же по выходу заметил стоящий несколько в стороне от гостевой юрты мой автомобиль, и с возгласом:

– Какой хороший автомобиль! Сколько я мечтал о таком. – Довольно долгое время ходил вокруг него, в восхищении цокая языком, и расхваливая ухоженную автомашину.

Поневоле вспомнился дед, который всегда содержал наш автомобиль в идеальном состоянии, и даже сейчас, несмотря на долгий путь по заснеженным, а порой и слегка грязноватым дорогам Монголии машина выглядела, чуть ли не лучше, чем только что сошедшая с конвейера. В какой-то момент, мне даже стало жаль отдавать ее совершенно незнакомому мне человеку. Но с другой стороны, рано или поздно, все равно пришлось бы сделать это. И хорошо, если это принесло бы, хоть какую-то пользу, так ведь вполне вероятен и тот вариант, что однажды автомобиль пришлось бы просто оставить на краю дороги, либо из-за отсутствия топлива, либо из-за невозможности продолжить путь на ней. Вот тогда, было бы действительно жаль. А сейчас, благодаря этому автомобилю, меня возможно отправят за тысячи километров от Монголии, к тому же с вполне надежными документами, снабженными визой. Конечно Монгольский паспорт, не слишком котируется за рубежом, но лучше иметь хотя бы его, чем не иметь никакого.

* кайлён, цуварчон, кахлоза – монгольские блюда с мясо, рисом, тестом и овощами. Мясо присутствует везде.

** Бузы – что-то напоминающее узбекские манты – паровые пельмени, размером с кулачок ребенка.

Глава 5

5

Подошедший к своему другу Джалсынбоу, что-то произнес ему вполголоса, от чего тот сразу же встрепенулся, приятели, пару минут о чем-то беседовали, после чего, всех гостей, пригласили в гостевую юрту за стол.

На следующее утро Очир Цагаан, объявил своим попутчикам, что хочет немного задержаться в улусе, у своего давнего приятеля.

– А как же ты будешь добираться в Улан-Батор, – спросили его.

– До Жаргаланта, меня подвезут, – ответил он, – а дальше сяду на поезд.

В Монголии действительно имелась довольно развитая сеть железных дорог, появившаяся здесь вместе с представителями Союза. Правда, использовалась она довольно редко. Вроде бы построили дорогу, а возить на ней, оказалось нечего. Разумеется кое-где имелись угольные и рудные шахты, но интенсивного движения поездов не наблюдалось. Направляясь сюда, я видел возле одной из станций снятые с колесных тележек, и уложенные вдоль железной дороги многочисленные металлические вагоны, тихо доживающие свой век. Может я и ошибаюсь, но впечатление было именно таковым. Тем более, что во время поездки, а большую часть пути я двигался неподалеку от железнодорожной колеи, я так и не увидел ни одного поезда проехавшего рядом. Но тем не менее, по основной линии соединяющей Улан-Батор с дальней провинцией ходил пассажирский поезд, а улус Джалсынбоу, находился как раз в десятке километрах от одной из станций. Что еще интересно, железнодорожная линия, на всем протяжении имела ограждение, состоящее из невысоких бетонных столбиков, установленных вдоль дороги и натянутой промеж них, колючей проволоки. Сделано это было скорее для того, чтобы уберечь многочисленные стада скота, которые могли испугавшись, попасть под поезд. При этом, для того, чтобы можно было пересечь эти пути, были сооружены насыпи с проходом под ними. Причем ограды, продолжались и в поселениях прерываясь только непосредственно на станциях.

Проводив своих друзей, Дядя со своим приятелем устроились в гостевой юрте, и там состоялся приватный разговор, о котором я узнал только вечером.

– Автомобиль, который тебе так понравился принадлежит моему племяннику Пурэву Балсану. Его семья живет в Наранбулаге, работают в рыболовецком совхозе на озере Хяргас-Нуур. Он приехал ко мне в гости два дня назад. Собирается поступать в техникум, в Улан-Баторе. Семья можно сказать богатая, сам видишь, мальчик приехал на собственном автомобиле.

– Ты прав Джалсынбоу, у них там снабжение не в пример лучше, чем даже в столице. А что ты хотел, они продают рыбу прямо в Советский Союз, и у них организованы прямые поставки. Тот же автомобиль, можно купить прямо в магазине, говорят стоит очень недорого. Одна проблема, продают, только своим, по предъявлению паспорта. Хотя чужие у них почти и не появляются. Все же приграничная зона, хоть и с СССР.

– Но дело не в этом. Пурэв, хотел до поступления пожить у меня, но я вспомнил, что от тебя исходило предложение о том, что ты можешь посодействовать, чтобы отправить кого-то в Инсбрук, в качестве обслуживающего персонала. Если ты отправишь, моего племянника, я буду признателен. А он, услышав о том, что сможет провести каникулы в Европе, готов сам сделать тебе подарок, о котором ты так долго мечтал. Он подарит тебе свой автомобиль. Ему он по большому счету на время учебы не понадобится, а по возвращении домой, родители купят другую машину.

Очир надолго задумался. Да, такое предложение, совсем недавно было им озвучено. И хотя, особой проблемы в том не имелось, все же у него имелись сильные связи в спортивном комитете республики, да и сам он занимал неплохую должность курируя спортсменов и все то, что происходит вокруг них, но имелось опасение, что отправленный вместе с командой человек, вдруг решит променять Солнечную Монголию, на Унылую Европу. И тогда ему будет весело, особенно учитывая то, что именно он будет ходатайствовать о включении молодого парня в команду. Пусть даже в качестве обслуживающего персонала, фактически личного слуги и грузчика, но сути это не меняет.

С другой стороны, парень происходит из семьи, живущей в Наранбулаге, а слухи о жителях тех мест вьются по всей Монголии. Чего стоит одно то, что шестнадцатилетний парень поехал в столицу, поступать в техникум на собственном автомобиле, который есть далеко не у каждого начальника. В сравнении с той же Европой, он у себя дома «Мясо мёдом обмазывает и, на серебряной посуде, на стол подает» *, а там что получит? К тому же автомобиль. Сразу видно, что машина ухоженная, уж если от дома больше тысячи километров проехал, и дальше ехать собирается. А поездку? Есть у меня один должник, вот через него и можно будет все оформить, и с себя подозрения снять, и с него долг истребовать, все равно иначе с него только «ржания лошади» ** можно дождаться. Но посмотреть на парня все же следует.

Перед самым отъездом, во время прощания, дядя обнял меня и прошептал на ухо:

– Если твой побег в Австрии приведет к тому, что пострадает Очир Цагаан, я буду самым счастливым человеком в Монголии. Главное береги себя!

После ничего не объясняя мне делано оттолкнул меня, и чисто по мужски попрощавшись ушел в юрту.

Оформление всех документов заняло не больше недели. Причем было очень заметно, что мой покровитель сам очень торопится. Я-то больше рассчитывал на руководящие указания, типа пойди туда, оформи сам, а он просто позвонит и согласует, а на деле вышло, что все документы, включая и заграничный паспорт для меня, оформлял сам Очир Цагаан. Мой автомобиль при этом, который мы переоформили еще по дороге в Улан-Батор, был загнан в сарай его дома, и я ни разу не видел, чтобы он куда-то на нем выезжал. Скорее всего, мужчина выжидал время, чтобы подгадать к какому-то определенному моменту. Впрочем, это были уже не мои проблемы. Я же, практически не покидал гостевой юрты, которая была поставлена во дворе его дома.

Кстати, все это меня очень удивило. Вполне добротные кирпичные дома, построенные в Улан-Баторе, были на мой взгляд гораздо удобнее полотняных сооружений, называемых юртами, но тем не менее возле каждого дома, стояла как минимум одна, а иногда и две-три юрты, причем сами хозяева жили именно в них, а дом использовали скорее для приготовления пищи на кухнях, или для принятия ванны. Но большую часть времени, они проводили именно в юртах. Конечно в Улан-Баторе имелись и многоэтажные дома, где поставить юрту было просто некуда. Но в частном секторе было именно так, как было сказано выше. Самое смешное, мне даже не у кого было спросить, почему, при наличии дома, все живут таким образом. Сейчас я играл роль парня, приехавшего из монгольской глубинки, и подобный вопрос, выглядел бы по меньшей мере странно.

Мой покровитель полностью выполнил свое обещание, и вскоре в моих руках оказался новенький заграничный паспорт с отметкой Австрийского консульства разрешающей въезд в страну сроком до одного года. Почему, был указан именно этот срок, я не знаю, возможно штамповали сразу десяток документов, не обращая внимания на то, кому они принадлежат. По большому счету, так было даже удобнее. И я очень надеялся на то, что все пройдет нормально, и я наконец окажусь довольно далеко отсюда.

Уже двадцать девятого января 1976 года, меня и еще тринадцать человек, после торжественных проводов и напутствий усадили в самолет Ил-62, и отправили защищать честь Монголии на XII Зимних Олимпийских играх в Инсбруке, в Австрии. В Олимпиаде 1976 года, приняли участие тридцать восемь стран мира. Игры стали последним последними для Китайской Республики Тайвань, которая участвовала под флагом и названием Китайской Республики. После того, как большая часть международного сообщества признала Китайскую Народную Республику законным правительством всего Китая, Тайвань был вынужден соревноваться под названием Китайский Тайбэй, под измененным флагом и использовать свою национальную песню вместо своего национального гимна. Андорра и Сан-Марино тоже в этом году впервые приняли участие в зимних Олимпийских играх.

Лететь пришло довольно долго. Вначале был десятичасовой перелет в Москву, где нас высадили в аэропорту Шереметьево, накормили в каком-то местном кафе, пока наш самолет проходил междуполётную профилактику и дозаправку, а затем, мы вновь погрузившись в него, вылетели в Инсбрук. После приземления в аэропорту Инсбрука и заселения в отель, со мною произошел разговор, который заставил меня сильно перенервничать.

Вообще, наша команда состояла из четырнадцати человек, из которых только трое были спортсменами, Томорбаатарын Нямдаваа и Доржийн Цэнддоо представляли страну на ледовых дорожках в конькобежном спорте, на дистанциях от пятисот, по пяти тысяч метров, забегая немного вперед скажу, что лучшим, если можно так выразиться, был Доржийн Цэнддоо, занявший двадцать девятое место на дистанции в пять километров. В остальных гонках, оба спортсмена оказались еще ниже. Не лучше выступил и лыжник Лувсандашийн Дорж, занявший тридцать четвертое место в общем зачете. Но вы не представляете, какими барственно заносчивыми и невыносимыми были эти люди до начала соревнований. Кроме легких сумочек с какой-то мелочевкой они не понимали ничего тяжелого. Зато когда один из помощников нечаянно уронил на пол довольно тяжелый чемодан Лувсандашийна, тот поднял такой скандал, что объявил несчастного парня, чуть ли не врагом народа. Оказалось, что багаж «великих» спортсменов был на две трети заполнен монгольской водкой «Chinggis Kaan» и «Arkhi», где они сумели достать последнюю было совершенно непонятно, особенно учитывая то, что производится она только во «Внутренней Монголии», то есть провинции Китая.

Просто денег, на возможные траты дали по минимуму, вероятно именно потому спортсмены и закупились водкой, в надежде продать ее. Предполагалось, что мы пробудем в Инсбруке пятнадцать дней. На это время нам полагалось от двадцати австрийских шиллингов в день, что в переводе означало около двух долларов. Спортсменам давали несколько больше. Причем, всю сумму целиком, никто не получал, стоило нам только заселиться в местный отель, как каждый из нас под расписку получил предназначенную для него сумму на один день. Кормили нас бесплатно в общей столовой, а эти деньги, можно было потратить на какие-нибудь сувениры. Впрочем, даже если бы мы получили все причитающуюся нам сумму целиком, ничего путного на эти деньги взять было невозможно, а самое смешное, что большинство товаров ничем не отличалось от тех, что можно было купить в Монгольских магазинах, за те же тугрики.

Наша команда, как я уже говорил ранее, состояла из четырнадцати человек. Кроме трех спортсменов, имелся врач, который обслуживал именно их, а всех остальных по остаточному принципу. То есть если у кого-тот заболела голова, можно было рассчитывать на таблетку анальгина, или же чего-то от укрепляющего, скажем от живота. На большее нечего было даже замахиваться. У одного из техников, разболелся зуб, и ему пришлось терпеть зубную боль до возвращения домой. Кроме врача имелся штатный массажист. Тот при желании мог сделать массаж любому члену команды, хоть спортсмену, хоть грузчику, правда с последних требовал пять шиллингов за сеанс. Что именно он хотел приобрести, мне было совершенно непонятно. Кроме этого имелось два техника, называли их именно так, они занимались поддержанием в норме спортивного снаряжения. То есть коньков, лыж, однажды я застал их за штопкой порванной спортивной формы, принадлежащей одному из лыжников, упавшему на трассе.

Отдельной строкой шли тренеры, причем у каждого из спортсменов, был какой-то свой руководитель, который помимо всего прочего, сопровождал своего подопечного на лыжной трассе, подбадривая, давая какие-то советы, и объявляющего на каком месте, тот сейчас находится. Но судя по тому, как выступали наши спортсмены, их девизом был: «Главное не победа, главное участие». Бежали они довольно уныло, если за время гонки и обгоняли кого-то, то скорее случайно, чем преднамеренно. Да и честно говоря, их снаряжение тоже оставляло желать лучшего. Согласитесь, сравнивать деревянные лыжи Монгольского или Советского производства и новейшими пластиковыми образцами лучших фирм Европы просто глупо. Поэтому особенных результатов, от них похоже никто и не ждал. То есть Монголия обозначила свое участие в этих играх, и на этом все успокоились.

Следующими в команде шли два человека из конторы глубокого бурения. По-монгольски это звучит как «Хамгаалах Еренхил Разаг», довольно оригинальное название, особенно если смотреть на его аббревиатуру со стороны знающего русский язык человека. Впрочем, здесь, никто не увлекался подобными шутками, и уж тем более не я. Один из этих людей постоянно присутствовал на трассе. Если одновременно происходили два соревнования в разных местах, то на трассу уходили оба. Если же нет, то второй постоянно находился с оставшейся частью команды. А в оставшуюся часть входил я и еще один молодой парень, и мы выступали в качестве простой рабочей силы. Во время переезда, именно мы таскали чемоданы с вещами, упаковки со снаряжением, и были прислугой за все. Любого из нас, могли послать за коржиком в кафе, чашкой кофе, или же приказать по-быстрому убрать мусор в номере спортсменов, или же постирать белье, спортивные костюмы, или поработать утюгом. Свободное время конечно имелось и у нас, правда его катастрофически не хватало.

Но все же вернусь к разговору, из-за которого, я некоторое время находился в очень напряженном состоянии, и не знал, как мне быть. Как оказалось, вместо меня в Инсбрук, первоначально должен был поехать кто-то другой. Но в последний момент, это переиграли, и в команду попал именно я. И все бы ничего, какая в принципе разница, кто таскает чемоданы, поддерживает порядок и стирает носки спортсменам? Но дело в том, что в команде должен был оказаться протеже одного из представителей местного ХЕРа. И именно я занял его место. Это и заставило меня нервничать. А точнее то, что представитель государственной безопасности мало того, что грубо наехал на меня, вдобавок ко всему, отобрал мой паспорт, сказав, что для нахождения в отеле и тех местах, где присутствуют члены команды, он мне не понадобится. А если и возникнет такая нужда, чтобы я отправил того, кто захочет посмотреть мои документы именно к нему. А вот по возвращении домой, он еще разберется с тем, почему, вместо одного, заслуженного и проверенного, по его словам, человека, в команде, вдруг оказался неизвестно кто, совершенно со стороны. Именно поэтому, я и не знал, как мне быть дальше.

С одной стороны, можно было плюнуть на все, и смыться без документов. Все равно, рано или поздно так и пришлось бы поступить, потому как возвращаться назад, не было никакого резона. Не для этого я дарил свой автомобиль, чтобы ни с чем вернуться назад. К тому же в моих вещах находилась изрядная сумма денег, в размере больше десяти тысяч долларов, и попадаться с нею, было бы верхом неблагоразумия. Я до сих пор удивляюсь, как ХЕРовец, не обыскал мои вещи, а то было бы мне вообще некогда. Честно говоря, помог случай.

Однажды, во время нашего отсутствия в отеле, что-то произошло. И по возвращении обратно, стоящие у входа в отель полицейские, проверяли документы всех нас. Именно тогда один из них в шутку или всерьез посетовал о том, что он не понимает, зачем нужно столько паспортов нашей команде, если в качестве фотографий в них, одно и то же лицо. Разумеется, немецкого языка я не знал, просто позже эту шутку перевел один из тренеров команды, понявший ее содержание. И тут же мне в голову пришло воспоминание о том, что европейцы, воспринимают всех лиц китайской, монгольской, да и японской нации, как одно лицо. То есть на первый взгляд мы для них совершенно одинаковы. Впрочем, если смотреть со стороны монгола или китайца, тоже самое чаще всего можно услышать и о европейцах. С последним я бы еще поспорил, но с другой стороны я сам не совсем монгол, и умею различать лица. Но в моем случае, это был неплохой выход из положения.

Дело в том, что мой сосед по номеру, был довольно расхлябанным человеком. Все время, сколько мы прожили рядом, я не переставал удивляться его образу жизни. Он разбрасывал свои вещи по всему номеру, не обращая внимание ни на что. Я часто находил на своей кровати его грязные носки, у порога, ни с того ни с сего, могли оказаться его брюки, а обувь он снимал пинком ноги, из-за чего туфли разлетались по всей комнате. Тоже самое, касалось и документов. Его паспорт можно было найти где угодно, на столе, под столом, или на тумбочке у входа, и перед уходим из номера, часто случалось так, что он подолгу искал его везде, где только можно. А еще он был большим любителем выпить. Все выданные на день шиллинги, он тратил он тратил в какой-то местной лавке покупая то какой-то «Шнапс», то «Ракию», то еще какое-то пойло, дегустируя все подряд. А после этого аккуратно старался снять с бутылки бумажную наклейку и вложив ее в небольшую картонную папку прятал в чемодан. Похоже именно это и было смыслом его поездки, чтобы после рассказывать своим приятелям, что ему удалось попробовать. А наклейка наверняка послужат доказательством его слов.

*«Мясо мёдом обмазывает и на серебряной посуде, на стол подает». – Монгольская пословица, говорящая о богатстве.

**«ржания лошади» – поговорка – Пустые громкие обещания,

Глава 6

6

В один из дней, когда напарник на дегустировался до такого состояния, что уснул прямо в кресле, я взял со стола его паспорт, прошел в душевую комнату и долгое время разглядывал себя сравнивая свое лицо с фотографией в его паспорте. Если сильно не приглядываться мы в общем-то и были, можно сказать, на одно лицо. Довольно пухлые щеки, круглое, несколько плоское лицо, прямой рот, узковатые глаза. Для большинства местных мы действительно могли быть как «трое из ларца одинаковы с лица». Конечно если приглядеться можно заметить и различия, но не думаю, что это кому-то будет нужно, скорее мне, потому что звали моего случайного попутчика довольно похоже – Пурэвжалглрын Вангансүрэнголгыр. Даже мне, в совершенстве знающему монгольский язык, выговаривать это имя было несколько сложновато. С другой стороны, имя было чем-то похоже на мое, во всяком случае его первая часть, поэтому можно было не опасаться, что меня окликнут, а я, забыв его не отзовусь. Может это и к лучшему, зато случайный полицейский язык сломает, пока его прочтет, и уж точно забудет зачем меня остановил, подумалось мне.

Вначале, хотел было положить паспорт на место, и отложить побег на другой день, потом подумал, а какого лешего? Вдруг завтра нашему ХЕРовцу взбредет в голову изъять паспорт и у него, и что тогда прикажете делать, обирать спортсменов? На лыжников я точно не похож, даже рядом не стоял, а конькобежец много меня старше, и наверняка это видно, да и в паспорте стоит год рождения. Нет уж. Мне по сути и надо-то подхватить чемодан с рюкзаком, и выскочить через заднюю дверь на хозяйственный двор отеля, вдоль стенки пробежаться до калитки и выскочить в переулок. А там двадцать шагов, до автобусной остановки.