Текст книги "Путь домой (СИ)"

Автор книги: Alex O`Timm

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

А после было награждение. Медалями за безупречную службу, были награждены все члены экипажа, даже Барбара, хотя она и не принимала участие в последнем вылете. Но пожалуй наибольшего почета, удостоился именно я, хотя наш командир, тоже был награжден, то только серебряной звездой. По старшинству наград она стоит на четвертом месте после медали Почета, а также крестов и медалей «За выдающуюся службу». Мне достался именно крест. Вторая по старшинству награда Соединенных Штатов.

Я конечно был этому безусловно рад, но и в тоже время, прекрасно понимал, что одновременно с получением этой награды, дверь ведущая в Советский Союз, для меня оказалась окончательно заперта. Как бы я там не вымудрялся, но этого уже не исправить.

Приказ о моем награждении звучал довольно пафосно на мой взгляд, но сейчас это считалось в порядке вещей, и иначе ничего не делалось. Приказ о награждении звучал следующим образом:

«Во время выполнения задачи поставленной командованием Военно-Воздушными Силами Соединенных Штатов Америки самолет В-52 под управлением второго пилота, лейтенанта Серхио А. Бандераса, был атакован вражеским истребителем и получил серьёзные повреждения. Видя, что тяжело раненый первый пилот и другие члены экипажа не могли покинуть машину, лейтенант Бандерас, невзирая на грозящую ему опасность, продолжил пилотирование. Стремясь спасти жизни членов своего экипажа, заметив, что истребитель начал атаку снизу, в нужный момент открыл бомболюки, осуществив бомбовый удар, по вражескому самолету, и нанеся ему критические повреждения, заставил выйти из боя. Падение подбитого истребителя неподалеку от побережья Северного Вьетнама, подтверждено наблюдателями. Своим выдающимся героизмом, превосходной лётной квалификацией, мужеством перед лицом противника, лейтенант Серхио Антонио Бандерас, снискал честь и славу себе и Военно-воздушным силам США».

Возвращение домой не было триумфальным. Да и с чего бы ему быть, если Американские войска выводились из Вьетнама, после нескольких месяцев тяжких переговоров и взаимных уступок. И хотя после будут говорить, что объединенный Вьетнам появился только благодаря усилиям армии Соединенных Штатов, на самом деле, Штаты выступали проигравшей стороной.

Рады, наверное, были только родные тех солдат, которым удалось выжить в этой бойне. Увы, мне это не светило. Да и по сути возвращаться мне тоже было некуда. Явиса, отпадала в силу естественных причин. Территория США, тоже не привлекала меня в силу того, что я хоть и являлся ветераном войны, награжденным второй по значимости наградой, но оставался все тем же бронзоволицым парнем. Другими словами, на территории США – человеком второго сорта. Разумеется, появиться там пришлось, потому что награду вручал лично командующий ВВС США на авиабазе Киртланд в Нью-Мексико. Но тут уж ничего не поделаешь. И хотя именно ко мне, и в момент вручения, и после, отношение было самым дружелюбным, но тем не менее в тот момент, когда я казалось не обращал на это внимания или же был занят другим делом, то порой замечал и косые взгляды, и презрительно брошенное «грязный Ниггер», и все остальное. То есть внешние приличия как-то соблюдались, но именно внешние. Потому что даже на близкий контакт идти никто не желал. Хотя и по службе все выполнялось строго по уставу.

Здесь у меня произошло интересная встреча, со старым знакомым Джеком Джонсоном. Честно говоря, старого служаку я заметил еще на награждении, но видя, что он сам не стремится продолжить наш знакомство, то и я не стал этого делать. Мало ли какие есть для этого причины у человека. А учитывая, что он немало сделал для меня, мне не хотелось его подводить. Как оказалось несколько позже, он просто не поверил своим глазам, когда услышал мое имя и увидел, как мне вручают крест «За выдающиеся заслуги ВВС». После окольными путями удостоверился, что это именно я, тот самый Серхио Антонио Бандерас, и за день до моего отлета на Филиппины, отловил меня, чтобы узнать мою подноготную.

– Я же рассказывал сэр, что при побеге их Никарагуа, попал под ураган «Дороти» из-за чего потерпел крушение в горах, неподалеку от какого-то Мексиканского городка.

– И что в этом такого.

– Дело в том, что из-за крушения монгольфьера, я потерял все навыки, полученные во время обучения в летной школе. Все же сильное сотрясение мозга, полученное при падении, не прошло даром, и после выздоровления, я совершенно ничего не помнил. Возможно механически, я и мог что-то совершать, на что вы, сэр, не раз обращали свое внимание. А вот теорию, или как-то объяснить свои действия в той или иной ситуации я был не в состоянии. Но благодаря, вашей помощи, смог восстановить свои навыки, и потому позже был призван в армию, в качестве пилота.

– Ты хочешь сказать, что до призыва работал в какой-то авиакомпании? Не верю. Ну ка покажи документы.

Я, ни мгновения не сомневаясь, достал из сумки диплом, об окончании летной школы. Показал ему свою лицензию пилота, справку о том, что что у меня за плечами более шестидесяти прыжков с парашютом, что то, что в 1968 году, я имел звание чемпиона Венесуэлы, по прыжкам с парашютом. И сохранившееся удостоверение, правда уже не действующее, о том, что я являюсь штатным пилотом компании «US-Airways»

Наверное последний документ, убедил его больше всего.Хотя вся история и была шита белыми нитками, но тем не менее, мой бывший наставник, все же успокоился. Мы хорошо посидели в тот вечер, Джек, долго разглядывал со всех сторон, полученный мною крест, и наверное где-то в глубине души радовался за то, что тоже приложил не мало сил, помогая мне освоить, ну или «восстановить утерянные навыки». Помянув нашего общего знакомого, у которого я когда-то работал на свалке, мы распрощались довольные друг другом.

Глава 16

16

И потому, стоило Чарльзу Мандькоку, предложить мне место пилота на базе Кларк, на Филиппинах, я долго не раздумывая сразу же согласился с этим предложением. В деньгах, я нисколько не терял, получая то же самое, что имел до начала войны, совершая внутренние рейсы, в компании «US-Airways», домом здесь мне служил комфортабельный отель, полностью оплачиваемый за счет армии. Да и служба, предложенная командиром базы тоже мало отличалась от гражданской. И уже на следующий день, я на попутном транспорте вылетел на Филиппины, для продолжения своей службы.

По сути, я был все тем же пилотом малой авиации, только что пересев с Beechcraft Model 99 на более новую и вдобавок милитаризированную версию Model 200 Super King Air. Помимо четырех шикарных кожаных кресел, раскладывающихся в полноценные спальные места, в салоне самолета, имелся и небольшой камбуз, на котором помимо стандартного кофе, можно было при необходимости приготовить и вполне сносный обед. Особенно учитывая то, что поставляемые на базу офицерские сухие пайки, по сути и являлись этими самыми шикарными завтраками, обедами и ужинами. Их оставалось только достать из упаковок и разогреть в микроволновой печи. Правда использовать камбуз в таком качестве приходилось довольно редко, но тем не менее, во встроенном холодильнике всегда имелся запас и блюд, и прохладительных напитков, да и алкоголя тоже, в немалом количестве. А еще самолет имел на своем борту вооружение, в виде двух крупнокалиберных пулеметов Браунинга, расположенный в носовой части и хвосте корпуса. Носовым пулеметом, при необходимости мог пользоваться любой из пилотов, а хвостовой, либо отдавался на управление, кому-то из пассажиров, либо эта обязанность ложилась на плечи второго пилота. Впрочем за все время службы, стреляли из этих пулеметов, всего дважды, и то только для того, что проверить их работоспособность. В остальном, никаких предпосылок для этого не происходило. Филиппины, достаточно мирная страна, хотя здесь тоже имеются свои нюансы. Например иностранцам не рекомендованы ночьные прогулки за пределами оговоренной территории. Учитывая, что авиабаза Кларк, довольно крупная и имеет на своей территории множество развлекательных учреждений, на выход за ее пределы, хоть днем, хоть ночью может решиться только свсем безбашенный идиот. Хотя разумеется его тело после найдут, и обязательно отомстят в духе демократии, но легче ему от этого не станет. Еще ходят служи, что на одном из островов действует мусульманская банда, отлавливающая туристов, с последующим требованием выкупа. Причем, чтобы этот выкуп получить не гнушаются ничем, в том числе отрезанными ушами, пальцами и другими частями тела, при этом совершенно не обращая внгимание, на пол или возраст похищеного.

Зная все это, довольствовался тем, что имеется на территории базы. А здесь имелось два кинотеатра, кабаре, несколько ресторанов, стриптиз бар, игорный дом и даже отель с доступными красотками. Как бы там ни было, но иногда хотелось спустить пар, а здесь все было организовано вполне благопристойно.

Я по своей должности, фактически являлся пилотом личного авиационного лимузина, командира расквартированного на территории Филиппин ограниченного контингента армии США. По-английски это звучало немного иначе, но смысл был именно таким. Летал, я чаще всего один, несмотря на то, что у меня и имелся штатный второй пилот – лейтенант Эмма Циммерман, и хотя она имела полный допуск к самостоятельным полетам, чаще всего исполняла роль личного эскорта генерала Дуэйна Х. Бергмана, и стюардессы, во время перелетов. Впрочем, меня это нисколько не тяготило. Наоборот, здесь в отличии от основной территории страны, я был просто американцем, независимо от цвета моей кожи. Как-то не принято было на это обращать внимание в армии, и поэтому меня все устраивало. Да и генерал, относился ко мне вполне дружелюбно и с достаточным уважением. Все же я тоже принимал участие в войне и мои награды, даже в чем-то превосходили имеющиеся у него.

Единственное, что меня в какой-то мере угнетало, так это то, что из-за всех этих передряг, для меня была закрыта дорога домой. Хотя сейчас я считался полноценным американцем, заслуженным ветераном войны, но я не чувствовал себя счастливым потому, что всей душой стремился в СССР. Пусть не на всегда, а хотя бы взглянуть на то, что там происходит, пройтись по улицам какого-нибудь города, потолкаться среди народа, выпить пивка с обычными работягами и забить козла, вечерком во дворе дома. Но увы, я понимал, что все это невозможно и потому с некоторой тоской смотрел в будущее.

С созданием семьи, тоже не ничего не получалось. На военных базах, находящихся на территории Филиппин, имелось достаточное количество как гражданских, так и военнослужащих девушек и женщин, но их поведение, мягко говоря, оставляло желать лучшего, здесь в отличии от моей родины не особенно обращают внимания на поведение девушек до замужества, и потому, если с кем-то из них, я и водил знакомство, то оно чаще всего ограничивалось несколькими интимными встречами, а после, дама видя, что я не проявляю особенного желания в развитии событий, просто начинала искать друга где-то в ином месте. Мне же все это было не сказать, чтобы неприятно, но одно дело ублажить свою плоть, и совсем другое создавать семью, прекрасно понимая и то, что я далеко не первый, и то, что наверняка не последний, при достаточно свободных нравах. Та же единственная и неповторимая, мне до сих пор так и не встретилась.

В сентябре 1979 года, генерал Грегори Майк Дункан, вновь назначенный командир военной базы Кларк, вызвал меня на ковер. Я шел туда и вспоминал все свои прегрешения, и не понимал в чем причина этого вызова. Да, я далеко не святой, и у меня тоже иногда бывали срывы, но все они были настолько мелкими, что никак не заслуживали вызова на разборку у генерала. Мой непосредственный руководитель, получил повышение, и вскоре должен был отправиться к новому месту службы. Я же, пока находился в несколько подвешенном состоянии. С одной стороны, продолжая числиться пилотом военной базы, с другой, временно находясь вне какого-либо экипажа. Новый командир базы привез с собою своего пилота, и потому, я сейчас хоть продолжал службу, но со дня на день ожидал нового назначения.

Обычно переводами, назначениями и тому подобным занимается штаб, и потому я терялся в догадках входя в кабинет новоиспеченного командира. Как оказалось, я совершенно зря волновался. В кабинете помимо нового командира, находился и мой «подопечный» генерал Дуэйн Хайнц Бергман. Первый же прозвучавший вопрос касался моей дальнейшей службы. И стоило ему только спросить, согласен ли я продолжать службу в качестве его личного пилота, с переводом другую часть, как я ни мгновения не сомневаясь, ответил согласием.

– Что ж. Я рад господин майор, что вы остаетесь верным своему долгу. – Произнес Генерал Бергман. – В связи с этим слушайте мой приказ. Вам дается три дня, на передачу всех дел вашему приемнику и оформления документов для перевода. После этого я предоставляю вам двухнедельный отпуск, который вы совместите с переподготовкой для полетов на Learjet 35 которая будет проходить на базе ВВС Хикэм в Гонолулу, после чего отправитесь в Сан Диего, где получите дальнейшие указания. Вам все ясно?

– Да, сэр!

– Прекрасно, и приведите наконец, в порядок свою форму майор! Можете идти. Документы получите у секретаря.

– Есть, сэр. – Ответил я и вышел из кабинета.

В приемной мне выдали папку с документами, и я открыв ее в очередной раз поблагодарил свою судьбу, связавшую меня с генералом. За каких-то шесть, ну пусть восемь лет службы, считая и два года Вьетнамской войны, я вырос с уоррен-офицера до майора, и одно это гарантировало мне безбедную жизнь после выхода в отставку. Пенсия старшего офицера, предполагалась в размере его семидесяти пяти процентов базового оклада, который в данный момент доходил до тысячи долларов в месяц. Со всеми надбавками я сейчас получал около полутора тысяч. Таким образом, выйдя в отставку, мог надеятьься как минимум на семьсот-восемьсот долларов денежного содержания ежемесячно. И это сейчас, а ближе к этому дню вполне могла оказаться и более крупная сумма.

Постаравшись, как можно быстрее завершить все необходимые дела здесь на базе Кларк, и устроив в последний день моего пребывания шикарную отвальную, для приятелей, уже на следующее утро попутным бортом, вылетел на Гавайи, где меня ждали две недели беззаботного отдыха. Несколько часов в день отданных на переподготовку и освоение новой техники, совершенно ничто, в сравнении с тем, что меня ждут белоснежные пляжи, солнце, экзотические фрукты, и полноценный отдых.

Гавайи оправдали все ожидания возлагаемые на эти острова. Честное слово, если я когда-то получу такую возможность, то обязательно постараюсь прикупить домик на одном из этих островов, и встретить здесь свою старость. Я уже смирился с тем, что так и не доберусь до своей родины – СССР, и потому приходится задумываться о своем будущем. Конечно, мечта попасть туда не оставляет меня и сейчас, но я прекрасно понимаю о несбыточности этого. Просто за все время, за мною тянется такое количество грехов, что надеяться на то, что возвращение туда будет безоблачным, просто глупо. А лезть туда, чтобы закончить свою жизнь отбывая наказания за несовершенные преступления, просто идиотизм.

Самолет мне понравился, на какой-то метр длиннее моего предыдущего самолета, но за счет двух турбо-винтовых двигателей, установленных у хвоста сразу же практически вдвое увеличена и дальность полета, и в полтора раза скорость, и даже внутренний комфорт. В самолете, помимо туалета, появилась и душевая кабина, правда с небольшим недостатком, состоящим в том, что пользоваться ею предполагалось только, когда самолет находится на земле. Но даже в этом случае, это большой плюс. Кроме того задний диван был расположен вдоль борта, и мог раскладываться в полноценное ложе. Которое при необходимости, могло отделяться от общего салона раздвижной ширмой. Боюсь охи и вскрики, доносящиеся с хвоста самолета, будут преследовать меня не только в отеле, но и во время полета. Дуэйн Хайнц, еще тот проказник.

Все когда-то заканчивается, и я покидал остров Оаху, в несколько дурном настроении. Вот, что-то во мне говорило о том, что больше я никогда не смогу попасть на этот чудесный остров. И все мои мечты, о домике, присмотренном в его глубине, неподалеку от небольшого горного озера с водопадом, так понравившемся мне, только мечты, которые так и не осуществятся.

Сан-Диего, встретил меня духотой и влажным жарким воздухом, чем-то напоминая Филиппины. Едва я дошел до штаба, как мне тут же выделили сопровождающего, и перевезли на стоянку, где как оказалось меня ожидал мой Лерджет, готовый к отлету. На всю подготовку выделили сутки, добавив при этом, что в штаб уже поступило несколько звонков, в которых прозвучал недвусмысленный приказ о том, чтобы отправить самолет по прибытии как можно быстрее. Пунктом назначения, в данный момент, являлась база Киркланд. Давно знакомое место, в Нью-Мексико. Перелет обещал быть небольшим, да и маршрут был достаточно знакомым, поэтому я был готов вылететь прямо сейчас, чем похоже очень обрадовал представителя штаба. Похоже, его основательно утомили звонками. Чувствовал я себя после перелета вполне нормально, поэтому уже через два часа, после оформления всех бумаг, и проверки самолета, поднялся в воздух и взял курс на Альбукерке.

Здесь меня уже встречали. Не сказать, чтобы с цветами и оркестром, но тем не менее отчётливо радостно. Едва приземлился и вышел из самолета, как его начали готовить к следующему вылету, и буквально через час, я едва успел перекусить в местном баре, вновь поднялся в воздух. На этот раз со мною находился генерал, с сопровождающими его офицерами штаба, и даже второй пилот. Наш путь лежал на Кубу, остров Свободы, и расположенную в его юго-восточной части Военно-морскую базу Гуантанамо.

Едва взлетели и встали на курс, как пассажирам резко захотелось выпить и закусить. Лейтенант, молодой парень скорее всего лишь недавно завершивший обучение в училище ВВС был очень удивлен и раздосадован, когда именно его выдернули с кресла пилота, и заставили исполнять обязанности стюардессы. Наверняка, он представлял свою дальнейшую службу несколько иначе. Раздражение было буквально написано на его лице, и вскоре я услышал, как какой-то пассажир, сделал ему замечание по этому поводу. Где-то через полчаса он едва плюхнувшись в кресло второго пилота только собрался задать мне какой-то вопрос, как его вновь вызвали в салон.

– Ты бы не парился, лейтенант, до конца рейса, и скорее всего и дальше, ты здесь стюард и не более того. Так что иди готовь кофе и изучай доступные рецепты приготовления дежурных блюд. Да, и скажи спасибо, что генерал Бергман предпочитает девочек. – Усмехнулся я. А лейтенант до того налился красным, что напоминал сейчас вождя апачей, перед началом нападения на бледнолицых. Но, тем не менее, выбрался из своего кресла, и направился на помощь генералам. Уже на следующий день, после приземления, мне представили нового пилота, и это была молодая блондиночка из вспомогательной службы. Может она и не знала с какой стороны хвататься за штурвал, и смущенно раздумывала, какая из двух совершенно одинаковых педалей газ, а какая тормоз, но в качестве стюардессы, подходила идеально. Мне же, было совершенно все равно. Летать без второго пилота я уже привык за шесть с лишним лет моей службы, а наличие в самолете стюардессы, снимало многие проблемы не только с генерала, но и с меня. В общем, все встало на свои места.

Летать приходилось довольно часто. Учитывая, что в ближайшей округе было по меньшей мере восемь Военно-морских баз, четыре из которых были совмещены с Военно-воздушными базами, все они нуждались в опеке моего генерала. Еще большее волнение вызывали советские войска, расквартированные на кубе. И хотя, официально на Кубе не имелось ракет стратегического назначения, на самом деле все было далеко не так радужно и потому, я практически не вылезал из самолета, облетав район базирования вдоль и поперек. При этом, сам остров Свободы, приходилось обходить стороной. Одно то что на территории Кубы расположилась огромная база ВМФ уже вызывала немалое раздражение местных властей.

Фидель Кастроподнимал вопрос закрытия базы не единожды, и не только в США, но и в ООН. Согласно договору, для расторжения нужно было иметь согласие обеих сторон, но Соединенные Штары разумеется это согласие не давали. Договор о бессрочной аренде, за смешную сумму в три тысячи четыреста долларов в год, составленный еще во времена правления Батисты, был настолько хитер, что ничего изменить было нельзя. Во всяком случае мирным путем, а идти на конфронтацию из-за участка земли площадью в сто семнадцать квадратных километров из которых на залив приходится тридцать семь квадратных километров, было смерти подобно, поэтому приходилось терпеть. СССР далеко, а США рядом, и надеяться на победу в войне с Соединенными Штатами, просто глупо.

Тюрьмы, о которой в будущем будет столько разговоров, пока еще нет. Точнее сказать на территории имеется тюрьма, но она имеет несколько другое предназначение. Это скорее тюрьма для военнослужащих, что-то вроде дисциплинарного батальона СССР. Называется она несколько иначе, но смысл тот же. Та же одна из самых зловещих тюрем мира, появится на восточной оконечности базы в начале двухтысячных, пока же, это место привлекает обитателей базы своими волнами. Некоторые считают, что это место лучшее из всех когда-то виденных для занятия серфингом.

На военной базе Гуантанамо, построен целый городок для военнослужащих находящихся здесь. Их число доходит до десяти тысяч, и поэтому на территории городка имеются и кинотеатр, и больница, и школы и уж точно различные стадионы и спортивные площадки. Здесь как то более принято заботиться о досуге личного состава, чем где либо еще.

За последние месяцы я облетел большую часть государств Карибского бассейна вдоль и поперек. И можно сказать, что не только облетел, но и исходил. Когда бы мне довелась такая возможность побывать на Багамах, Ямайке, Доминиканской республике, Пуэрто-Рико и еще десятке мелких государств и островков расположенных неподалеку. Пока генерал, проводил совещания и занимался делами в очередном месте пребывания, я можно сказать был предоставлен сам себе. Мог посетить город, находящиеся там достопримечательности, музеи, библиотеки, понежиться на пляжах, и попробовать местную кухню. Все было просто прекрасно, никому просто не могло прийти в голову как-то задеть представителя ВВС США гуляющего по городу в свое удовольствие. Разве что вечером, или если я бы вдруг забрел куда-то в трущобы, но я тоже старался обходить злосчастные места стороной, понимая их непредсказуемость. И все же однажды это произошло. Причем произошло на одной из центральных улиц Сан-Хуана, столицы Пуэрто-Рико, фактически территории США.

– Серега! – Услышал я русский говор, и почувствовал хлопок ладонью по своему плечу.

Это было несколько странно. Насколько я помнил, в эти годы было практически невозможно выехать даже в Болгарию, о которой говорили полупрезрительно: – Курица не птица – Болгария, не заграница. И вдруг я встречаю явно туристов, одетых в местные разноцветные распашонистые наряды, с огромными сомбреро на головах. Взглянув на меня «туристы» тут же перешли на английский.

– Простите, сэр, мы кажется, обознались…

И обойдя меня стороною, пошли своей дорогой. В этот момент у меня сильно закружилась голова и я, найдя глазами стоящую неподалеку лавочку присел на нее, шаря по карманам в поиске сигары…

Глава 17

17.

– Итак, вы утверждаете, что сорвали задание, по причине крушения монгольфьера и потери памяти. Скажите Сергей Антонович, а какого черта, вас вообще понесло на этот воздушный шар? Насколько я знаю, вы вообще не должны были там находиться, а обязаны были прямым ходом следовать в Мексику и начинать исполнение возложенных на вас обязанностей!

– Я уже говорил, что не помню ничего, что происходило до того момента, как я потерпел крушение, оказавшись под воздействием урагана «Дороти». И соответственно не знаю о каком именно задании вы говорите. Я простой американский пилот малой авиации, да я служил в армии, но ведь и у русских тоже существует призыв на военную службу. Да я знаю русский язык, но только потому, что моя кормилица, имела русские корни, и русский язык для меня, такой же родной, как и испанский. Сколько раз можно это повторять?

– Столько, сколько нужно. Как вы докажете, что действительно потеряли память?

– Вы, шутите? Как я могу, что-то доказать, если я ничего не помню, что происходило со мною до того злополучного дня? И вообще, насколько я знаю, именно следователь должен доказывать вину, подозреваемого, а не наоборот.

– Вы не подозреваемый, а обвиняемый. А я не следователь, следовательно именно вам придется это сделать, в противном случае, последствия вас очень расстроят.

– Они меня и сейчас расстраивают. Я не представляю, зачем вам понадобился американский пилот, не знающий никаких секретов, и фактически являющийся личным водителем начальника штаба. Да, я возил его не на автомобиле, а на самолете, но смысл от этого мало изменился. И прекратите, наконец называть меня этим именем. Мое имя Серхио Антонио Бандерас, и я не знаю никакого Сергея Антоновича!

– Не нужно строить из себя невинную школьницу Сергей Антонович. Ведь вы же откликаетесь на это имя, прекрасно знаете русский, узбекский язык, и в тоже время утверждаете, что потеряли память, потерпев крушение на воздушном шаре. Так не бывает, чтобы тут помню, тут не помню. Мы не «Джентльмены удачи», да и вы не Доцент, чтобы разыгрывать здесь сцены.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Все вы понимаете, но похоже не понимаете главного. Время вопросов и ответов, подходит к концу. Терпение у нас тоже не бесконечное, и вы делаете хуже, только себе.

* * *

Очнулся я к какой-то камере. Иначе эту комнатушку сложно было назвать, хотя в ней и имелась, вполне приличная, койка, хоть и выступающая из бетонной стены, в виде полки, но тем не менее, с пружинным матрацем и вполне приличным постельным бельем. Чуть в стороне от нее вделанный в стену, крохотный столик, на котором было возможно разве что поесть, возле него находился пластиковый стул, на который можно было присесть. У самого выхода расположился умывальник с вполне привычным смесителем, из которого, к сожалению, текла только ледяная вода. Я, привыкший по утрам чистить зубы и полоскать теплой водой, очень мучился из-за того, что челюсть буквально ломило от холода, но делать было нечего. Внизу, в тумбу умывальника был вделан унитаз, вполне привычного вида, разве что из нержавеющей стали, и без дополнительной крышки. Вместо смывного бачка в тумбе имелась кнопка, нажав на которую происходил смыв.

Над кроватью, на стене находились несколько крючков для одежды, причем крючки были, как и стул пластиковыми, и довольно непрочными, наверное для того, что у постояльца не появилось возможности на них повеситься. Хотя, я как-то подумал о том, что и крючки, и тот же стул, вполне могли послужить заменой ножа. Достаточно было снять крючок со стены, раздавить его ногой, и тогда уж точно среди осколков можно будет найти тот, который будет способен вскрыть вены. Но все это были только мысли. Само убиваться я не собирался, более того, мне было очень интересно, куда это я попал, и что за этим может последовать. Тем более, что не раз слышал, что в армии довольно часто проводятся подобные проверки, среди старших офицеров, так или иначе, допущенных к секретам. Позже, разумеется все прояснилось, но в самом начале, я терялся в догадках, а конвоиры, уполно молчали, не отвечая ни на единый вопрос.

Посередине стены, там же рядом с крючками для одежды имелось застекленное высокое окно в узкой металлической раме. Причем, как я заметил, в качестве прозрачного материала, выступало органическое, довольно толстое стекло, которое не разбить подручными материалами. Да и по большому счету, смысла в этом нет, совершенно никакого. По высоте, окно разделяется на две части одна из которых цельная, а вторую можно открыть для проветривания помещения. Но даже если бы не было стедней стойки разделяющей раму надвое, пролезть сквозь окно было бы довольно сложно, а за счет дополнительной стойки и вообще невозможно. Вдобавок ко всему, примерно в тридцати сантиметрах дальше за окном, находится толстая, кованая решетка. Так что сбежать все равно не получится. К тому же окно выходит во внутренний дворик огороженный высокими стенами, и моему взгляду открывается кругленький газон заросший зеленой травкой и редкими цветами, типа анютиных глазок. Именно эту картину, я видел каждый день с двух сторон. То есть когда смотрел в окно, и когда находился на прогулке, возле этого газончика. Окно моей камеры, я вычислил еще в первый день, моего здесь пребывания, и ничего особенного эти знания мне не принесли. Так, одно из нескольких десятков похожих окон, выходящих во двор со второго до пятого этажа тюремного здания.

Раз в неделю, мне предоставляли возможность привести себя в порядок, то есть принять душ, но в принципе подобное не возбраняется и в любой другой день недели. Правда купаться приходилось под ледяной водой умывальника, и тут же требовалось убирать за собой лужу на полу, но другой возможности, увы не было. Как я сюда попал, и где находится эта камера, мне не сказали, но если судить, по основательно заросшему лицу, я находился в бессознательном состоянии по меньшей мере неделю, а то и декаду. И за это время, мог оказаться где угодно. А если судить по погоде и тому, что растет на газоне, то так и хочется по глубже вдохнуть этот воздух. Все говорит о том, что я нахожусь где-то в средней полосе России. Просто на Кубе, или в Пуэрто-Рико, ничего подобного нет. И уж тем более нет такой прохлады и Анютиных глазок.

Вскоре начались допросы, и обвинения в тьом, что я сорвал некую, возложенную на меня миссию в Мексике. Что это за миссия, тоже не совсем понятно, но из всего сказанного, до меня дошло, что Серхио Антонио Бандерас, на самом деле был либо нелегалом, причем, скорее всего советским, или же был завербован все теми же советскими специальными службами для ее выполнения. Именно на некую миссию и постоянно напирают, пытаясь обвинить меня в срыве, важнейшей операции. Но настоящий Бандерас из-за схожести со мной, каким-то образом попал на глаза одному из Альварес, и был убит. Я же, не зная о том, воспользовался его документами. И все было бы прекрасно, если бы в один из дней не встретил человека, знавшего Бандераса лично.