Текст книги "Как я провел лето (СИ)"

Автор книги: Alex Berest

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Меня зовут Керстин Зигель, я комиссар Австрийского федерального департамента социальных компетенций. А это, показала она на соседку, Минна Рихтер, группениспектор полиции земли Форарльберг, специалист по работе с оборудованием.

Полицейская, кивнула и выдавила из себя кривоватую улыбку. Я присел за стол напротив их и робко поздоровался:

– Здравствуйте.

– Алекс, мы здесь для того чтобы помочь тебе, – сказала комиссар Зигель, – вполне возможно что ты из Австрии и там тебя ждут родные и близкие. Чтобы определить так ли это, мы должны провести ряд мероприятий. Взять твои отпечатки пальцев, сфотографировать тебя и провести небольшой опрос. Ты согласен?

Я перевел дух, фух, это просто из органов опеки.

– Да фрау Зигель, я согласен. Но у меня вчера полиция, уже сняла отпечатки пальцев и всего в краске перепачкали.

– Нет, нет, Алекс, – вмешалась группенинспектор, – у нас все по-современному.

Она выложила на стол большой планшет и включила его.

– Вот. Это электронный сканер. Просто приложишь ладошку на минутку и все. Так. Сейчас, запущу программу. Прикладывай по очереди правую и левую ладошки.

У меня по бы-строму отсканировали ладони и пальцы, после чего сфотографировали смартфоном – в фас, профиль и анфас. Фрау Зигель тоже достала планшет и стала на нем что-то быстро искать. Как оказалось, она искала анкету для опроса. Дальше пошла старая петрушка – имя, фамилия, место проживания, имя отца, имя матери, сестры и братья, школа, учителя, одноклассники и прочее. В целом, от меня они узнали только мое имя, что я католик, что столица Австрии – Вена, и в Австрии девять кантонов. Насчет кантонов я оговорился специально. Меня поправили, сказали что в Австрии не кантоны, а федеральные земли. Из рек «вспомнил» только Рейн.

На этом наше общение и подошло к концу. Со мной попрощались, пообещав как можно скорее найти моих родных и даже пожали мою ладошку. Выйдя в коридор, обнаружил ждущего меня Петера.

Петер потащил меня сначала на перевязку. Ну, или на переклейку пластырей. Там же в процедурной, мне в ягодицу что-то еще вкололи. Дальше был поход еще по нескольким врачам.

Офтальмолог погоняла по таблице «Снеллена» и, убедившись, что я вижу буквы за красной чертой, отпустила меня. Уролог или колопроктолог, пару минут гипнотизировал мой задний проход, видимо хотел разглядеть геморрой из прошлого тела. Прикасался там чем-то металлическим и холодным. Потом взял мазок и отпустил. Стоматолог попеняла на нечищеные зубы, нашла зубной налет и не одной дырки. На мои возражения, что у меня нет зубной пасты и щетки, просто посоветовала купить их…

К полудню меня вернули в палату и выдали обед. Сок, йогурт и круассан. Да что за херня тут творится?

– Петер! Это вся еда? Больше ничего не будет на обед?

– Пока вся! У тебя нет страховки, когда ее тебе оформят, будешь питаться как все.

– Если у меня нет страховки, то как я прохожу врачей и мне делают анализы?

– Откуда мне это знать? Я простой санитар. Если тебе мало еды, то можешь докупить в госпитальном кафетерии.

– ...

Я вам, сукам, это припомню, думал я, поглощая скудный рацион.

После перекуса включил телек, но ничего интересного для просмотра не нашел. Наткнулся на песню «Schachmatt» (Шах и Мат) австрийской группы «Die Draufgänger» на «Radio L», забавная песенка. Потом прослушал прогноз погоды, а под песню швейцарской группы «Baba Shrimps» – «By the window» (У окошка) – я и заснул:

Я жду у окошка,

у окошка, у окошка...

Я жду у окошка,

и не знаю, вернёшься ли ты домой.

Может про меня говорят:

«Этот лузер ничего не добьётся».

Но с тех пор и всегда,

я буду ждать у окошка...

Поспать удалось около часа. Разбудила меня незнакомая медсестра и взяла кровь на дополнительные анализы. После её ухода, минут пять пытался понять о чем спорят на радио. Понял только то, что надо всем объединятся, что бы спасти музей лыж в Вадуце. Офигеть! Тут не у всех в их стране есть зубные щетки, а они музеи лыж спасают.

Опять приперся Петер.

– Теперь к тебе швейцарцы. Пойдем.

Ну. Этих я и ждал, в отличии от австрийцев. Та же комната, этажом ниже, но теперь трое ожидающих. Двое незнакомых гражданских и вчерашний начальник штаба местной полиции. Как там его? Борман? Бумер? А, вспомнил, Бёмер.

– Здравствуйте герр Бёмер.

– Здравствуй Алекс, вот эти господа из Швейцарии, приехали что бы помочь тебе в поисках. Они из специальной службы «KESB», которая занимается такими случаями как у тебя. Пожалуйста, ответь на все их вопросы. Кроме того они тебя сфотографируют и снимут отпечатки пальцев.

– Как вчера??? – ужаснулся я.

Двое незнакомцев удивленно уставились на начальника штаба.

– Понимаете, господа, – начал он оправдываться, – у нас сломалось сканирующее оборудование, и биометрию мы брали по старинке, при помощи краски.

Швейцарцы переглянулись и заулыбались.

– Нет, Алекс! У нас электронные сканеры. Ой! Извини! Я Виктор Бургшталлер, комиссар нашей службы в кантоне Санкт-Галлен, а это мой коллега из Цюриха Симон Дитмар.

– Ага, ясно. Меня сегодня уже сканировали так и фотографировали, – похвастался я.

– Да, да. Мы знаем что у тебя были наши коллеги из Австрии, – сказал комиссар.

Блин! Кругом одни комиссары. Я уже чувствую себя героем «Хождения по мукам». Процесс сканирования и фотографирования много времени не занял. А дальше пошел тест-опрос, похожий на австрийский, но с швейцарскими реалиями. На стандартные вопросы – имя, фамилия, родители и далее по списку, я придерживался своих стандартных отрицательных ответов: не помню, не знаю.

А вот на дополнительные и географические, я отвечал как можно больше положительно:

Столица Швейцарской Конфедерации – «Берн»,

сколько кантонов в конфедерации – двадцать кантонов и шесть полукантонов,

столицы кантонов – назвал. Сбился только на кантоне «Юра»,

транспортные компании – «SBB-CFF-FFS», «BLS»,«THURBO»,

горные вершины – что бы не особо шокировать назвал полтора десятка из кантона «Валлис».

На просьбу описать эти вершины, дал характеристики вершинам «Жандарм» и «Старший Жандарм», а на описании прохождения «трилогии» Маттерхорна – меня прервали.

– Хорошо! Спасибо, Алекс! – сказал комиссар из Цюриха. – Мы прекрасно поняли, что ты увлечен горами. Но извини, у нас сейчас мало времени. Мы оставим тебе кое-какие бумажные тесты, будь добр заполни их как можно скорее и передай герру Бёмеру.

Собрали свое оборудование, бумажки, пожали мне руку, нажелали всего самого лучшего и свалили в закат. Блин, я даже не успел вспомнить, что надо бы пожаловаться на содержание в этом грёбанном госпитале.

Выйдя из комнаты, я, ожидаемо, наткнулся на своего конвоира.

– Петер, а ты здесь на суточном дежурстве или приходишь каждый день?

– С семи до девятнадцати. Вот принесу тебе ужин и свалю домой. Не очень уютно на твоем этаже находится.

Упс! Я вспомнил что он и правда пустой, хотя палат в нем хватало.

– А что не так с моим этажом?

– Он считается опасным, над ним потолок аварийный. На крыше раньше была вертолетная площадка. Но твоя палата находится в безопасном секторе, да и угловая, так что тебе боятся нечего. А вот туалет как раз под бывшей площадкой, так что не засиживайся там.

Во! Вспомнил!

– Петер, а в туалете нет туалетной бумаги. Что мне делать?

– Купи.

– За что? За какие деньги? У меня же нихрена ничего нет! – вывалил я на него накопившиеся эмоции.

– Я тебе ничего покупать не буду. Жалуйся администрации.

– А ты меня отведешь к этой самой администрации?

– Сегодня уже нет. Они все до шестнадцати часов работают. А завтра свожу. Все, давай заходи. У меня еще дела есть.

На этом наше общение и закончилось.

Ужин оказался родным братом завтраку и обеду. Тот же сок, йогурт и круассан. Даже банан не дали на десерт, как вчера. От нечего делать, стал читать надписи на упаковках продуктов. И уже практически не удивляясь, обнаружил что все они с просроченной датой годности. Охренеть! Куда я попал?

Припрятал под матрас упаковки от продуктов, что бы назавтра было что предъявить местной администрации. А если не поможет? Ну, тогда свалю. В Швейцарию. Благо тут все близко. Да и надеюсь что велик мой еще не попятили. Хотя и пешком, до швейцарского города Букс всего пять километров. Дойду если что. Правда тапочки не удобные, но могу и босиком. Приду в полицию, в пижаме и босиком, дело на меня у швейцарцев уже заведено. Нажалуюсь на содержание и питание. Ха-ха-ха, я вам устрою, сукам, международный скандал!

Тут внезапно, вся эта просрочка стала просится наружу. Нажал на кнопку сижу жду. Как бы не усраться прямо здесь? Не к месту вспомнилась подобная проблема, в мою ночевку в Рижской школе. Тогда я успел найти решение проблемы.

Наконец пришла какая-то тетка и выпустила меня. Рванул так, что забыл надеть даже тапочки. Еле успел добежать до туалета. Из туалетной кабинки переместился в душевую. Отмылся и пошлепал босиком в палату, под недовольное ворчание женщины.

Оставшийся вечер тупо валялся на кровати и смотрел телек. На швейцарском развлекательном канале посмотрел старый полнометражный мультик «Мадагаскар». Переключил на «Евроньюс» и посмотрел выпуск новостей:

На Евро-2020 определились все участники «плей-офф» – последними в 1/8 финала пробились Португалия, Германия, Испания и Украина.

ЛГБТ-активисты повесили флаг сообщества на фасад церкви Девы Марии в Нюрнберге.

В амстердамском Рейксмузеуме воссоздали знаменитое произведение Рембрандта «Ночной дозор» в его первоначальном виде.

Русские бомбили британский эсминец "Дефендер".

Ладно, пора баиньки. Перед сном надо бы опять сходить в туалет. Но сколько я не нажимал на кнопку вызова, так никто ко мне и не пришел. Пришлось заполнять пустые пластиковые бутылочки из под воды. Еле хватило тары.

Переключил телевизор на радиостанцию и выключив свет завалился в кровать. И под мелодичную песенку Mariah Carey «Hero» почти мгновенно заснул:

Если ты заглянешь себе в сердце,

Ты увидишь, что ты герой.

Не бойся быть тем, кто ты.

Ты найдёшь ответ на свой вопрос,

Если заглянешь себе в душу.

И всю твою печаль, как рукой снимет.

И тогда ты станешь героем,

У которого будут силы, чтобы идти вперёд.

Забудь о своих страхах,

Ты же знаешь, что сможешь победить.

Если ты потеряешь надежду,

Загляни в себя, будь сильным.

И тогда ты узнаешь истину –

Ты – герой.

Это трудно,

Когда ты наедине со всем миром.

Никто не протянет руку,

Чтобы тебя поддержать,

Ты сможешь найти любовь,

Если поищешь внутри себя.

И пустота, что тебя окружает исчезнет.

Глава 18

Государственный госпиталь Лихтенштейна

Heiligkreuz 25. Вадуц.

День 17

24 июня.

Рано утром проснулся, от того что замерз. Натянул рубашку пижамы, но это мало помогало. Пледа мне не выдали, а простыня тепла не давала. За окном уже серело небо, где-то вдалеке рокотал гром и сверкали молнии, а на оконном стекле, дождевые капли собирались в ручейки и устремлялись к отливу.

Включил телевизор на местный канал, на экране, в правом верхнем углу, болталась пиктограмма тучки с молнией и циферки температуры – всего +8. В левом нижнем тикали цифровые часы, показывающие половину пятого утра (a.m.).

Что бы согреться, занялся физкультурой. Сделал разминку, приседать и отжиматься пока не рискнул, пусть ранки заживут сильнее. Вроде бы и спать уже не хотелось, а залез под простынку и мгновенно отрубился.

Нелли Вольф, журналист телеканала «1FLTV», еще вчера в среду, созвонилась со всеми заинтересованными сторонами и обо всем договорилась. И вот сейчас, в семь утра, редакционный микроавтобус вёз её и оператора Яна Рупперта, к национальному госпиталю. Там они должны были встретится, с ведущей новостных передач «Radio-L» Иной Вайнер. И двумя политиками – мэром Шаана Арнимом Хайнце от партии «Независимых» (Die Unabhängigen) и Кларой Флек – лидером партии «Свободный список» (Freie Liste).

Найденный 22 июня мальчик вызвал массу звонков от простых горожан, после репортажа в новостном блоке. И неплохо поднял рейтинг телеканала. То же самое сделала и Ина Вайнер, первой догадавшейся открыть счет на пожертвования найденышу. Арним Хайнце был также заинтересован в встрече, и по политическим соображениям и как человек ответственный за найденного на территории его города ребенка. А Клара Флек, была подругой и соседкой Ины Вайнер, и не отказалась составить ей компанию, тем более что тоже желала политического профита.

Самым недовольным лицом в этой компании был оператор Ян Рупперт. Вчера он снимал материал для рекламного ролика, в новой кантине. И малость переборщил с угощениями.

Возле центрального входа, их уже встречала директор по уходу за больными (Pflegedirektor) – Мина Фёртиг. Она и повела всю их компанию вглубь больничного комплекса.

Знаменитая фраза Николая Фоменко – «утро добрым не бывает», определенно подходила к сегодняшнему утру. Проснулся я уже от духоты, видимо вентиляцию пустили на обогрев из-за жалоб пациентов. Даже малость вспотел. Сел на кровати, снял рубашку и тут в мою комнату ввалилось до фига и больше народу.

Трое мужчин и четверо женщин. Мэр Шаана, не помню как его звать, мой персональный медбрат Петер и мужик с опухшим лицом, с бейджем «Presse». Одна из женщин в белом халате с нашивкой «Pflegedirektor», явно из администрации больницы. И трое непонятных дамочек среднего возраста.

Какой прелестный ребенок, подумала Нелли. Весь такой взъерошенный, загорелый и сонно-непонимающий что происходит. Ян же, несмотря на похмелье, сразу начал съёмку, не забыв включить дополнительную экшн-камеру, направленную в сторону посетителей и закрепленную у него на плече.

Первым к мальчику обратился Арним Хайнце:

– Алекс, здравствуй. Надеюсь, ты меня помнишь? – и протянув парню руку, поздоровался с ним как с взрослым.

– Здравствуйте, да, я вас помню, вы мэр города Шаан. Но, как вас зовут, я не помню. Извините.

– Ничего страшного, Алекс. Я, могу представится еще раз. А заодно, представлю тебе всю нашу компанию. Меня зовут, Арним Хайнце, я как ты правильно сказал, являюсь мэром города Шаан. А заодно и депутатом Ландтага, от партии «Независимые». Слева от меня – ведущая радиостанции Radio L Ина Вайнер. Грозная госпожа, оккупировавшая твой единственный стул – Клара Флек, депутат Ландтага, как я, и глава партии «Свободный список». Вот, эта дама справа от меня – Нелли Вольф, ведущий журналист первого национального телеканала. Именно она, собрала нас всех у тебя.

– Привет, Алекс! – Нелли помахала правой рукой с зажатым диктофоном. – Как у тебя дела?

– Здравствуйте, фрау Вольф, – пробурчал мальчик. – Если честно? То очень плохо…

– Ну. Мы, все понимаем, каково это, всё забыть. Но, наши врачи, тебе обязательно помогут!

– Ваши врачи сначала меня убьют! Вот, – мальчик спрыгнул с кровати, и покопавшись в матрасе, показал им какие-то упаковки из под еды.

– Меня этим кормят уже второй день! Пачечка йогурт, пачечка сока и один маленький круасан! На завтрак! На обед! И на ужин! Изменений нет! И все эти продукты – просрочены!!! – мальчик протянул эти упаковки Арниму Хайнце.

– Действительно просрочены! На пару недель! – удивился мужчина, разобравшись с надписями и маркировками. – Ян, дружище, возьми эти даты крупным планом! – а сам развернулся к женщине в белом халате.

– Фрау Фёртиг, как это понимать? Почему вы, кормите своих пациентов просроченной и странной пищей?

– Пациент к нам поступил, по полицейскому направлению…

– Что за ложь? Я, лично присутствовал при отправлении Алекса с бригадой скорой помощи вашей клиники. Он, как минимум, должен был оформляться по линии красного креста.

– Я вам герр Хайнце, еще раз повторяю, что направления на обследование и содержание ребенка, оформила национальная полиция. По договору 1998 года, пациент от полиции должен содержатся в отдельном, закрывающимся помещении и питаться за свой счет. Так как денег у мальчика нет, мы пошли ему навстречу и выделили что смогли.

Нелли же, вычленила из этой перепалки, то, что мальчик содержится здесь закрытым, как в тюрьме.

– Стойте! Остановитесь! – вклинилась она в разгоравшийся спор двух чиновников.

– Алекс, тебя здесь, держали закрытым? – спросила она у нахохлившегося и грустного мальчика.

– Да, фрау Вольф!

– А, как же ты посещал врачей и ходил в туалет?

– Меня, сопровождал медбрат Петер. Вон, он, у двери стоит. А вчера вечером, на мои вызовы никто не пришел. И мне пришлось, ходить в туалет, в пустые бутылки из под воды. – мальчик махнул рукой, указывая в угол, где стояло четыре бутылочки, с желтым содержимым.

Ян, тут же метнулся в угол и начал снимать.

– Как это понимать? – развернулась Нелли к Мине Фёртиг. – Вы, устроили здесь концлагерь для несовершеннолетних узников?

– Я? Мне... Мне надо проверить кто дежурил этой ночью. – директор развернувшись, стремительно вылетела за дверь. Петер, последовал за ней.

– Сбежали! – констатировала Клара Флек. – Пойду послушаю их споры, запищу на телефон, потом поделюсь информацией. – она встала со стула и вышла за дверь.

– Алекс, а кто из нашей полиции, тебя здесь посещал? – спросил Хайнце у мальчика.

– Начальник штаба, герр Бёмер.

– Отлично! Я его знаю, пойду-ка позвоню ему. – с этими словами, Арним Хайнце вышел в коридор.

– Теперь моя очередь. – с этими словами радиоведущая, взяла опустевший стул и уселась напротив грустного мальчика.

– Здравствуй, Алекс! Я, как меня правильно представил герр Хайнце – Ина Вайнер, ведущая и журналист радиостанции Radio L, которая расположена в городе Тризен.

– Здравствуйте, фрау Вайнер. Я, знаю, вашу радиостанцию. На ней, крутят хорошую музыку.

– Спасибо, за лестную оценку нашей работы, Алекс. Я, в тот день, когда тебя нашли в школе, взяла на себя смелость и открыла благотворительный счет. Для помощи тебе. И небезразличные люди перечислили на этот счет, уже больше трех тысяч франков. Так что, если тебе что-то надо – говори, я приобрету.

– Спасибо, фрау Вайнер! У меня же ничего нет. Полиция забрала все мои вещи на опознание. И у меня только пижама и тапочки. У меня нет трусов и носков, зубной щетки, пасты и даже туалетной бумаги. Было бы здорово, если бы вы, все это смогли приобрести для меня.

– Как нет туалетной бумаги? – удивленно воскликнул оператор Ян. – Она же, должна быть в каждом туалете?

– Так меня, поселили на аварийном этаже! Здесь, кроме мыла, в туалетах ничего нет. Как мне рассказал Петер, над нами поврежденная крыша, из-за вертолетной площадки.

Собравшийся народ, испуганно стал изучать потолок. Вернувшемуся Хайнце, Ина вкратце пересказала вновь полученную информацию.

– Свинские собаки! – не выдержал и заругался господин мэр. – Алекс, я разговаривал с комиссаром Бёмером, он меня заверил, что управление полиции, перечислило деньги не только на твое проживание и обследования. Но и на питание, и на приобретение одежды и средств гигиены.

– А почему, меня тогда так кормят? – спросил мальчик. – Или они хотят, что бы я помер? Как та муха!?

– Какая муха? – заинтересовался оператор.

– За жалюзи, на подоконнике.

Оператор с камерой на перевес ринулся к окну.

– Господа, идите сюда! – позвал оператор.

Все, заинтересованно подтянулись к окну.

– Обратите внимание – какой толстый слой пыли на подоконнике! Здесь, как минимум пол года не убирали. И действительно есть мертвая муха! То есть мальчика осознанно поселили в антисанитарные условия и в место, опасное для жизни.

– Так, я сейчас вызываю сюда министра здравоохранения и буду с ней разбираться с местной администрацией. – сказал Арним Ханце. – Нелли, ты с оператором за мной, что-бы заснять, что они будут лепетать в свое оправдание. Давненько Ландтаг не проверял клинику. Надо будет инициировать ее. А ты Ина, оставайся с мальчиком, определи, что ему из вещей надо. Я постараюсь, прислать тебе в помощь Клару. – он подошел к мальчику и дружелюбно взъерошил его волосы.

– Держись, Алекс! Мы обязательно тебе поможем! Все будет хорошо!

– Спасибо, герр Хайнце! Вы добрый и хороший человек!

Наконец все свалили, за исключением ведущей с радиостанции. Мне, очень хотелось в туалет, но ради получения нормальной одежды, я мог и потерпеть. Женщина попросила меня встать с кровати и сделала несколько снимков моей тушки. Измерила мою талию при помощи своего шейного платка. А потом, найдя пустую пластиковую бутылочку, измерила размер ноги и мой рост. В мультике питона попугаями мерили, а меня бутылочками. Еле удержался от смеха, а то мало ли что подумает измеряльщица.

Записав все полученные размеры и мои хотелки в свой блокнот, она, по примеру герра Ханце, взъерошила мою бедную шевелюру и ускакала вдаль, звонко цокая каблучками. Я же, воспользовавшись не закрытой дверью, рванул в санузел.

Вернувшись в палату, завалился на кровать и включил телевизор. Все равно с посеянным мной ветром, завтрак у меня сегодня отменяется, как впрочем и процедуры. Слушал музыку и анализировал случившиеся утром. Посещение меня журналистами и политиками – это как огромный рояль в кустах. Но тем не менее, это произошло и мне не надо теперь бежать в Швейцарию. Надеюсь, я не переборщил в своих жалобах и претензиях.

В это время, на самой лучшей радиостанции княжества, врубили песню «Arschgesicht» Берлинской группы «Knorkator». У меня, моментом вылетели все лишние мысли. Как? Вот как? Откровенно ругательная песня, да еще в исполнении детей… Это как по «Русскому Радио», запустить песни группы «Красная плесень»… Мда, шок это по нашему.

Из шока меня вывел пришедший Петер.

– Пойдем. Тебя переселяют.

– Петер, мне что-то надо с собой, отсюда брать?

– Нет! Там все выдадут.

– А когда, меня покормят?

– Это, уже не ко мне. В новом отделении спросишь.

Переселили меня на второй этаж основного корпуса, в детское отделение. Одноместная палата, поменьше предыдущей, но с собственным санузлом. Стол, стул и телевизор на стене. Через час прискакала и радио-ведущая, с двумя объёмными пакетами. Судя по логотипам – «Bally» и«Marks & Spencer» на пакетах, она не утруждала себя поиском дешевых вещей и просто скупилась в ближайших бутиках.

Как уж она переводила продавцам размеры из бутылочек и платков в метрическую систему, есть тайна покрытая мраком. Но, почти все обновки были в пору или чуть больше. Не забыла и про средства гигиены, заодно купив мне, навороченную электрическую щетку «Oral-B», с несколькими насадками.

Заставила меня все перемерить, каждый раз меня фотографируя, как она сказала – для отчетности. За этим занятием нас и застал герр Хайнце, в сопровождении с давешней «Pflegedirektor» фрау Фёртиг.

– Привет еще раз, Алекс! Я смотрю все у тебя налаживается? А Ина прям завалила тебя обновками.

– Да! Спасибо, герр Хайнце!

– Я, тоже, не с пустыми руками к тебе. Вот, держи. – с этими словами он протянул мне картонную коробочку со смартфоном. – Мы, в этом году, раздавали такие, нашим муниципальным работникам. Там внутри, должна быть активированная сим-карта Orange, все разговоры оплачивает мой муниципалитет, ну, а Вай-Фай здесь в госпитале, должен быть бесплатным. Помочь разобраться или сам справишься?

– Спасибо огромное, герр Хайнце!!! Я постараюсь сам разобраться! – хриплым от нахлынувших эмоций голосом, поблагодарил я его.

– Вот тебе, еще наши визитки, всех кто сегодня побывал у тебя. Забей номера в телефон! И обязательно звони, если потребуется наша помощь. А сейчас, фрау Фёртиг принесет тебе извинения от лица госпиталя.

Фрау директор поморщилась от такого напоминания, но все-таки выдавила из себя:

– Алекс! Я приношу тебе извинения от администрации госпиталя. Произошла досадная накладка в нашей бухгалтерии. Но теперь все исправлено и надеюсь ты нас поймешь и простишь.

– Да, фрау Фёртиг! Я все понимаю! И не держу зла на больницу. Скажите – а когда меня сегодня покормят? Завтрак прошел, но мне ничего не дали!

– Я, сейчас разберусь! – с этими словами она и выскочила из палаты.

– Опять сбежала! – со смехом сказал герр Хайнце. – Но, я надеюсь что еду для тебя они найдут. А мне пора. Желаю тебе скорейшего выздоровления. В случае чего – звони, – пойдем Ина.

– До свидания, герр Хайнце! До свидания, фрау Вайнер! Спасибо вам огромное за помощь!

Ина Вайнер, затормозив возле двери и обернувшись, сказала:

– Алекс! Не забудь посмотреть и прослушать вечерние выпуски новостей, сегодня главная тема – это ты, – с этими словами она и покинула мою новую палату.

Вскоре принесли и обед. Гороховый суп с фрикадельками, пасту с кусочками курицы, хлеб и морс. Вкусно и сытно, стало клонить в сон и глаза начали слипаться, но я заставил себя пойти разобрать свои обновки и сложить или развесить их в стенном шкафу.

Заодно переоделся в нормальную одежду, а то пижама уже откровенно попахивала. Неожиданно, в кармашках обеих купленных мне рубашек, я обнаружил по десяти-франковой купюре. В новых вещах, сами по себе, они оказаться никак не могли. Их явно положила фрау Вайнер, что бы у меня были наличные деньги. Как позднее оказалось, именно она их и положила, но причина была другой.

Вторую половину дня посвятил ничегонеделанию. Валялся на кровати, настраивал смартфон.

В коробочке оказался «Fly 5S», семнадцатого года релиза, с откровенно слабой батареей. В комплекте шла зарядка и наушники-вкладыши. Теперь могу слушать радио и музыку не опасаясь недовольства персонала. Настроил и доступ в инет, и как бы не рвалась моя душа побродить по русскоязычным ресурсам и проверить почту, пришлось ограничится германоязычными новостными блоками.

Ближе к ужину обо мне вспомнили и сводили на перевязку. А там и время вечерних новостей подошло.

Ну что сказать? Телевизионщики, почти ничего не вырезали. Единственно что вставили, это рассуждения двух посетивших меня политиков о здравоохранении в княжестве. Они напоминали гражданам, что те, на референдуме в 2011 году, отклонили проект строительства современного национального госпиталя. Бла-бла-бла, три рубля. А подлые патриоты и прогрессивисты убедили вас что нам это не нужно. И т. д. И т. п. Короче политика.

На экране телевизора я смотрелся прикольно и печально. Все таки Ян, профессионал высокого класса, и смог подать мою тушку зрителям так, что даже у меня наворачивались слезы от жалости к самому себе.

Радио-версия события была немного иного плана. Фрау Вайнер, делала упор на неустроенность меня в бытовой и семейном плане. И кинула клич о помощи бедному сироте, и призвала усыновить меня, обеспечив бедному мальчику счастливое будущее в нашем великом княжестве. В конце новости про меня, сказала что выложила галерею Алекса на сайте радиокомпании.

Потом был сытный ужин, с фруктами на десерт. Вечерний душ, чистая уютная постель и практически колыбельная в наушниках – «Ты поднимаешь меня» американского исполнителя Джошуа Гробана – отправили меня в мир Морфея.

В минуты падений, душевной усталости,

Когда от невзгод щемит сердце,

Я останавливаюсь и жду, затаив дыхание,

Когда ты придешь и просто немного побудешь рядом.

Ты даешь мне силы подняться,;

Так, что мне по силам горы и шторм.

Я становлюсь сильнее,

Как в детстве на твоих плечах,.

Ты даешь мне силы подняться, подняться выше себя.

Глава 19

Государственный госпиталь Лихтенштейна

Heiligkreuz 25. Вадуц.

Дни полетели за днями. Вроде все стабилизировалось в отношении меня. Я получил доступ в спортзал госпиталя, а также возможность гулять во внутреннем дворике.

После вышедших репортажей обо мне и моих проблемах, я стал очень известной личностью. Со мной все здоровались в госпитале, как персонал так и пациенты.

Фрау Вайнер, появилась на следующий день после памятного посещения. И повинилась, что передала мой благотворительный счет в распоряжение правительства княжества. Она не ожидала, что поступления будут такими массовыми и просто испугалась ответственности. Сколько это в деньгах? – Я, так и не добился от неё.

Особых планов на эти деньги и не было, сначала надо определится с местожительством. Вот этим я и занимался. Экстренно заполняя, оставленные представителями швейцарской «KESB» различные тесты и опросники. Было много школьных тестов. Но они, как раз проблемой и не являлись.

В той, взрослой жизни, еще до гибели супруги, мы пытались получить вид на жительство в конфедерации. И даже собирались подтвердить свое образование, для чего и тренировались на школьных тестах. Со временем они конечно изменились, но совсем не критично. А в субботу, начальник штаба местной полиции герр Бёмер, забрал у меня все заполненные мной бумаги.

Так же за меня взялась госпожа госпитальный психолог. В первый же раз, посещая её кабинет и выслушивая предложение на введение меня в транс, для якобы освобождения моих воспоминаний, я чуть не дал дёру. Я мог конечно отказаться, но это вызвало бы большое подозрение и меня могли подвергнуть тестированию на электронном полиграфе. А может и не могли, может у них и не было такого, а я себя сам накрутил…

Поэтому я дал разрешение на подобную процедуру. Но при попытке введения меня в транс я, как наяву, видел приближающуюся шаровую молнию, и меня в диком ужасе выкидывало из гипносостояния. Попробовав несколько раз и не достигнув успеха, психолог перешла к бумажным тестам и картинкам.

В первое же утро, моего прибывания в новой палате, я попытался сделать разминку. И не смог, ибо палата была очень маленькой. Я спросил у дежурных медсестер о спорткомнате. И был проведен в небольшой зал с турниками, шведской стенкой, беговой дорожкой и парочкой велотренажеров.

И чуть не спалился, когда сам решил отрегулировать режим беговой дорожки. Вовремя спохватился и пользовался уже предустановленным режимом. Он оказался довольно тяжелым и меня хватило всего на полкилометра. Зато спокойно выполнил свой комплекс, подтягивания и отжимания. Приседать пока не рискнул из-за обширной ссадины на колене.

Возвращаясь из мини-спортзала, на своем этаже обратил внимание на одну палату. С полностью прозрачной стеной и такой же дверью. В палате, на кровати лежал ребенок, лет девяти – десяти. С ногой в гипсе и на противовесе. Ребенок тоже меня заметил и замахал правой рукой, мол зайди. Пришлось зайти.

– Привет! У меня пульт упал от телика, а я достать не могу! Подай пожалуйста.

– Держи, – поднял я с пола пульт.

– Ой! А я, тебя знаю! Ты, тот мальчик что потерял память. Ой! Извини!

– Ничего страшного. Да, я тот мальчик. Меня зовут Алекс. А тебя?

– Ой, извини. Я Марта. Марта Троот.

– Приятно познакомится Марта. А это тебя пытали? – я указал на ногу в гипсе и на левую руку в лубке.

– Ха-ха-ха, – зашлась в громком смехе девочка. – Да! Почти! И привязали, что бы я не сбежала. Нет! На самом деле это я пыталась побороть свой страх…

– А страх, в ответ сломал тебе конечности? Что-то ты темнишь. Колись давай.

– Хи-хи. Я хотела, проехать на велике по бревну через овраг. Но смогла доехать только до середины. А потом вот… Так что я осталась трусихой.