Текст книги "Голодные Игры: больше, чем жизнь...(СИ)"
Автор книги: Alenochka48
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Я не видел Джуди после Жатвы. Она словно растворилась в толпе, а затем попросту исчезла. Я знал лишь одно место, куда она могла пойти, но там ее не оказалось. Наше место пустовало. На этот раз я сидел один на берегу грязной речки и смотрел, как течением уносит огромную ветвь дерева. Погода ухудшилась. Не слышно ничего, кроме воды. Я помню, как познакомился с ней. Здесь, на этом берегу, Джуди лежала и смотрела на серое небо. Ее лицо, полное печали и такой боли, застыло в моей памяти навсегда. Не знаю, зачем я оказался в этой местности. Просто прогуливался, а потом увидел ее хрупкое тело на пожелтевшей траве. Девушка совсем не обратила на меня внимание, когда я подошел ближе. Ее глаза тусклые и наполнены слезами. Не стоило быть каким-то магом, чтобы понять: кто-то из ее родных ушел в более лучший мир. Только потом, после того, как она начала разговаривать со мной, я узнал, что у нее умерла младшая сестренка, которой не было еще и 6 месяцев. И когда она излила мне душу, когда смогла открыться и доверять мне, тогда я понял, что никогда не смогу оставить эту девушку одну… Мои мысли прервал ее мелодичный голосок:
-Я так и думала, что ты будешь здесь, -в этой фразе не было чего-то родного и любимого. Наоборот, одна лишь насмешка и какое-то недовольство:
–А я уж думал, ты забыла это место, -сейчас у меня было не то настроение, чтобы любезно с ней разговаривать. Еще вчера ночью она хотела отравиться морником, думая, что ее имя вытащат, а сегодня на Жатве она была спокойной и такой… холодной:
–Слушай, Райан, нам нужно поговорить, -ее тон еще сильнее напряг меня. О чем она хочет поговорить? И почему нельзя было поговорить до Жатвы, когда я искал ее, а в итоге не нашел?
–Я слушаю, -сухо ответил я. Девушка же схватила меня за руку и подняла с травы. Я не хотел сопротивляться. Ее рука в моей, и настроение тут же поднялось. Быть может я накрутил себя? Может, все осталось как и прежде, это я только сам проблемы нахожу там, где их и не было?
–Пойдем. Этот разговор не для этого места, -Джуди потащила меня за собой. Уже не было никаких сопротивляться. Если мы поговорим не здесь, так в другом месте, но поговорить нужно.
Не знаю, что затеяла эта брюнетка, но мы оказались в очень необычном месте. Это был маленький закуток, из которого нас никто не видел, но мы видели всю площадь. Тогда я еще не задумывался, о всем смысле такого места. Джуди была одета в серое легкое платье, а волосы собраны в небольшой хвост. Ее глаза бегали из стороны в сторону от волнения. Мне казалось, что она собирается рассказать что-то очень страшное и незаконное, что в принципе и вышло:
-Райан. Мы с тобой знакомы относительно давно, но по-настоящему никогда не были близки, понимаешь? -ее подводка к основным словам меня пугала. Что она имеет в виду под близостью? Секс? Но это должно ее меньше всего сейчас заботить:
–Что случилось, Джуди? -ее серые глаза опустились и долго изучали землю. Наверно, я сошел с ума, но мне почудилось, что она засмеялась. Так тихо и по-девчачьи. Но на меня вновь взглянула совсем другая девушка. На ее лице не было и намека на улыбку. Ее стальной взгляд, наполненный болью и виной. Почти такой же, какой был тогда, в день смерти ее сестры, и это очень насторожило меня:
–Я прошу тебя сейчас выслушать меня. Не прерывать, не сбивать и не задавать вопросов, пока я не закончу. Мне очень тяжело говорить об этом, потому что я чувствую себя неправильно. Я вообще не должна была так поступать, но так вышло, и я вряд ли смогу найти оправдания своим действиям, но и скрывать нет смысла, -я нервно сглотнул. Куда делась та беспечная Джуди, что могла улыбнуться так, что весь мир начинал светится. Куда пропала ее беспечность и позитивный взгляд? Что с ней произошло? Я не мог ничего сказать, поэтому начала она:
-Помнишь, однажды, мы с тобой вместе пошли торговать на черный рынок? Я продавала козье молоко и сыр, а ты различные теплые вещи, которые тебе уже были малы… Так вот. Мы стояли с тобой в разных концах, и ты вряд ли мог видеть, что тогда происходило со мной. Помнишь, я еще вернулась домой намного позже тебя? Я сказала, что мне попался ужасный покупатель, который долго размышлял брать или нет. На самом деле все было не так, -Джуди сделала паузу, а я мысленно вернулся в тот день. Я видел ее рассеянный взгляд, потерянность и отрешенность. Она объяснила это тем, что жутко устала, хотя я знал, что дело в другом, но не стал ее донимать. Вскоре этот случай забылся. Но почему мы вновь вернулись в то время?
–На соседнем месте, рядом со мной торговал еще один мужчина. От него ужасно пасло спиртным и потом. Его товар выглядел отвратительно настолько, что даже самый бедный человек не приближался к нему. У меня раскупили все достаточно быстро, еще даже не стемнело, когда я собиралась уходить. И вдруг, этот алкаш окликнул меня…-она вновь замолчала. Я уже нафантазировал себе, что она скажет дальше, но старался изо всех сил не перебивать ее. Джуди стала дышать отрывисто, словно вернулась в тот день всем телом. Я чувствовал, как она напряглась:
–Я сделала вид, что не услышала, но он догнал меня и схватил за сумку, где лежала вся выручка. Его взгляд… Я до сих пор не могу забыть, как он устрашающе испепелял меня взглядом. Сначала он просто попросил меня поделиться деньгами. И будь их там больше, чем мне нужно, я бы с радостью отдала. Но я знала, что там этой мелочи хватит только на моих родителей. Я заработала слишком мало в тот день, хоть и продала весь товар. Когда я отказала этому мужчине, он явно остался недоволен моим ответом, поэтому схватил за волосы и оттащил в какой-то темный угол…-на ее глаза наворачивались слезы. Господи! Где я был в тот момент? Почему она не рассказала мне об этом раньше? Злость переполняла меня с ног до головы. А Джуди, немного погодя, продолжила:
-Он ударил меня. Несколько раз. Я не помню уже куда… И не знаю, чтобы он со мной еще сделал, если бы не Мелларк. Знаешь, семью пекарей? Их пекарня не так далеко была от того места, где я очутилась. И вот… Он спас меня, Райан. Ты даже не представляешь, как он разукрасил лицо тому мудаку. В нем было столько силы. Конечно, от ударов и шока я долго отходила, а в этот момент Пит отвел меня к одной женщине, ее вроде миссис Эвердин звали. Так вот, эта женщина дала мне специальный настой, который сбавил боль, и я до сих пор не знаю, как ее благодарить. Но это не столь важно, Райан. Суть в другом. Пит накормил меня в тот день свежеиспеченным хлебом. Но пока он его готовил, я увидела другого Мелларка…-я отвернулся. Я просто отвернулся, чтобы не видеть ее. Жгучая боль пронзила мое сердце. Мне не нужно слушать, что было дальше. Это стало понятно мгновенно, по ее виноватым глазам, посмотревшим прямо в душу. Но она договорила:
–Райан, прости. Я знаю, что это ужасно, противно, больно. Но я должна рассказать. Я влюбилась в него, Райан! Да, черт подери, вот такая я тварь! Я обманывала тебя все это время! И… Я была с ним близка… Прости! -Джуди зарыдала, но я уже ничего не слышал. Ее слова прошлись по моему сердцу хуже ножа. Она пошла против традиций 12, она изменила мне с каким-то там Мелларком! Я не мог сдерживать себя. Внутри разразился настоящий пожар. Во мне бушевала ярость, и остановить меня в тот момент было невозможно.
Я набросился на нее. Да, я набросился на девушку, которую любил всем сердцем, но и ненавидел в тот момент. Она опозорила мое имя на весь дистрикт, и если об этом узнает хоть один человек в шлаке, позора точно не избежать. Я мог принять все: мимолетное влечение, возможно даже невинный поцелуй, но нарушить устои дистрикта, да и еще с этим противным Мелларком?! Я не мог ничего сделать в тот момент. Я выплескивал весь гнев. Джуди не сопротивлялась. Она знала, что если это не сделаю я, то это сделает мэр. В любом случае, она прекрасно понимала, что вся ее грязь рано или поздно всплыла бы. Девушка лишь жалобно попискивала, пока я продолжал изувечивать ее тело. Не знаю сколько прошло времени, пока я немного выпустил пар. Я отошел на несколько шагов, сел и тяжело дышал. Боль. Жгучая боль пронзила все тело. Она предала меня! Она врала! Она играла со мной! И когда я вновь вскочил, чтобы посмотреть в эти бесстыжие глаза, она уже умерла. Я избил ее до потери пульса. Видимо, упав на землю, девушка ударилась головой, так как из нее шла кровь… После этого во мне, словно щелкнул переключатель. Она была единственная, кого я любил, и она же была единственная, кто смог причинить мне такую боль. Но я так ошибался…
Девушка, которая смогла меня ранить еще сильнее, чем Джуди, оказалась… Дочка той самой миссис Эвердин, что спасла когда-то мою девушку от болевого шока, но по самому страшному совпадению, Китнисс была влюблена не в меня, а все в того же Мелларка, только младшего…
***
POV Китнисс.
В своей жизни я видела слишком много того, о чем теперь никогда не забуду. Я уже пережила свою сестру, отца, своих компаньонов в революции… Я видела много крови. Она была у меня на руках, вокруг меня всегда запах крови, я сама потеряла слишком много этой алой жидкости. И сейчас, лежа в сотый раз в больнице, мне кажется, что по моему горлу течет та самая липкая жижа, что унесла жизнь Боггса, Поллукса и многих других. Мне мерещатся маленькие дети, которые в итоге разрываются на части. Я вижу неконтролируемую ярость в глазах Пита и Райана. Я чувствую, что холодные пальцы смыкаются всякий раз на моей шее, когда я пытаюсь вдохнуть. И я прекрасно понимаю, что все, что сейчас лежит на кушетке – это лишь мои остатки. Остатки той Китнисс, что рвалась в неравный бой против системы; той Сойки, что разожгла то пламя восстания; той девушки, что мечтала начать новую жизнь в новом Панеме, а в итоге вернулась к тому, с чего начала; той маленькой девочки, которая хочет простого человеческого тепла, уюта и спокойствия; той женщины, которая хочет семью, детей, сидеть у камина с любимым мужчиной или наряжать комнату к предстоящему дню рождению дочки… Я хочу всего этого. Хочу понять, что значит жить спокойно… Но, а пока, я еле-еле открываю глаза, и чувствую, что все мое тело горит адским огнем боли, сжигая меня внутри…
Комментарий к Глава 38.
Новая глава!
Тайна Райана раскрыта… Здесь я ставлю жирную точку в его истории.
Конечно, он появится в след. главе, но все то, что он скрывал, перед вами в этой главе.
Что скажите?
И что же будет дальше с Китнисс?
Жду ваших мнений, отзывов и критики♥
========== Глава 39. ==========
Сказать, что я чувствую себя, как выжатый сухофрукт – ничего не сказать. Мне казалось, что все мое тело облили бензином и подожгли. И сейчас я не преувеличиваю. Адская боль в области живота, головы и шеи. Я не знаю, как описать сейчас мое состояние. Не хочется ни есть, ни пить, ни жить. К чему все это? Почему мои глаза вновь открылись? Но самое интересное ждало меня только впереди. Чуть-чуть припустив голову, я заметила, что на огромном белом бинте на моем животе проступило алое пятно. Я не понимала откуда оно взялось, но вся брюшная полость, словно парализована, но в тоже время неприятное ощущение сопровождало каждый мой вдох и выдох. Изучая дальше свое тело, я поняла, что моя шея совсем не двигается. Только сейчас почувствовала, что ее туго стянули этим воротником, не дав мне даже на миллиметр повернуться с сторону. Голова гудела, как будто по ней стукнули двумя тарелками одновременно. Не знаю, сколько я уже здесь валяюсь, но посмотрев немного вниз, я увидела маму. Она склонилась рядом с моей рукой и неспокойно спала. Ее волосы спутаны и взлохмачены, а на лице такая печать горя и боли, что меня привело в полнейший шок. Я не обещала тебе, мам, то, что ты просила. Все по честному. Вдруг она вскочила, как будто увидела что-то ужасное, и тут же взглянула на аппараты рядом с моей кушеткой. Волна облегчения накрыла ее с головой. Когда мать перевела на меня свой отстраненный взгляд, я думала, что ее хватит сердечный приступ. Лицо побелело от шока, а серые глаза увеличились в несколько раз:
-Блок «С»! Срочно! Пациентка очнулась! Блок «С»! -завопила мама, выбежав в коридор. Послышались громкий топот ног, чьи-то восторженные крики. В мою палату залетело несколько врачей, которые тут же принялись меня допрашивать, словно псих больную:
–Как тебя зовут? Сколько лет? Говорить можешь? -люди в белых халатах заполонили все свободное пространство. Я совсем потерялась и запуталась. Вас слишком много! Можно по порядку?
–Меня…-я начала еле шептать. Такое уже было несколько дней назад, когда Пит чуть не удушил меня, но сейчас оказалось все в сто раз тяжелее. Я не могла дышать, когда говорила, и не могла говорить, когда дышала. А доктора наперебой проверяли все аппараты, разговаривая на непонятном языке:
–Проверьте брюшную полость! Тут кровотечение, доктор Сириус! Сильное? Пытаемся остановить! Рана неглубокая, но продолжает кровоточить! Работайте руками, а не языком! Что с позвонками? Снимок показал, что один вывихнут! Шею зафиксировали?! Да, с самого начала после определения повреждения! Поставьте капельницу! Уже, сэр! -и это продолжалось бесконечно долго. Они все перекрикивались между собой, будто вытаскивают меня с того света, хотя я уже жива. Когда этот гул наконец-то стих, и мама что-то нажимала в этих приборах, я прошептала:
–Что произошло? -мой голос похож на шипение змеи. Я не знаю, как вообще меня можно было расслышать. Моя мать посмотрела на меня с такой злостью и сожалением одновременно, что я чуть не провалилась со стыда. Мне хотелось перед ней извиниться, но я не знала как. Она села на мою кушетку, поправляя трубку, идущую от какого-то аппарата к моему носу, а затем так же тихо проговорила:
–Ты пришла в себя. Это самое главное, девочка моя. Об остальном поговорим попозже, хорошо? -я конечно же не согласилась с ее мнением. Слишком много секретов! Надоело уже, честное слово! Мать заметила мою реакцию, и только спустя какое-то время, сквозь невидимые слезы, сказала:
-Ты была в коме, Китнисс. Целую неделю ты лежала тут, как труп. Пуля прошла слишком глубоко, задев селезенку. Была сложна операция, после которой ты не приходила в себя. Джереми говорил, что нужно подождать 3-4 дня, а ты все не возвращалась и не возвращалась… Я не знаю, каким Богам молиться, что ты наконец-то здесь. С нами…-я была в шоке от того, что рассказала мамы. Я ожидала услышать что-то вроде «Все нормально. Ты пришла в себя. Раны неглубокие, не считая шеи!» Но то, о чем мне только что поведали, совсем казалось другой реальностью. Я не знаю, не помню, чтобы в меня кто-то стрелял! Откуда эта пуля?
–Мам…-снова тихонечко пробубнила я, как бы извиняясь. Она взяла меня своей дрожащей рукой. Я чувствовала, что еще чуть-чуть, и она разрыдается до головной боли прямо сейчас, – Прости, -договорила я, опустив глаза. Не представляю, что испытывает мать, когда знает, что ее ребенок находится на грани жизни и смерти. Ведь кома – это то самое подвешенное состояние, когда ты ничего не можешь сделать… Кожа покрывается мурашками, когда мать украдкой утирает слезинки с щек:
–Ты не виновата, Китнисс. Надо было раньше тебе про Райана рассказать. Это я с дуру ума сглупила, промолчала… Отдыхай. Я зайду к тебе попозже, -я до сих пор не могу понять, что послужило поводом для Кристенсена меня похищать? Причем здесь Татум и ее ребенок? Вспомнив о них, я тут же спохватилась:
–Мам! -чуть громче прощебетала я. Она была уже у двери, когда обернулась ко мне:
–Что случилось? -в ее глазах мгновенная паника и испуг. Она уже была готова звать на помощь, но я опередила ее своим вопросом:
–Как там… Тейт? Она была в положении и…-я не могла больше говорить. Воздуха в легких совсем не осталось, и меня накрывала новая волна боли. Мама немного замешкалась, обдумывая ответ, а потом как-то отстранено произнесла:
–С Татум все хорошо, но ребенка она потеряла. Паскаль сделал все, что смог. Мне пора бежать, дочка. Не загружай себя ненужными мыслями, договорились? -я лишь слабо кивнула, переваривая информацию.
Как тут можно не загружать себя другими мыслями, когда я только что осознала, что неделю пролежала в коме, а девушка, которая спасла меня от смерти, потеряла ребенка? Райан ударил ее в живот! Я помню, с каким наслаждением он это сделал! Ком застревает в горле, и в голове проносятся те звуки выстрелов. Это было последнее, что я слышала. Неужели в меня стреляли? Тогда почему я видела Кристенсена с алым пятном на груди? Почему я запомнила испуганное и такое виноватое лицо Мелларка? Это мне все приснилось? Я запуталась совершенно! Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я точно взорвусь от вопросов. Мне хотелось с кем-то поговорить, излить все эмоции, но я была особой пациенткой, и вход посторонних был запрещен.
***
Время в больнице всегда тянется, как вечность. Я пролежала в этой палате совсем одна вот уже целую неделю. Голос ко мне возвращался, но шея ужасно болела. Паскаль сказал, что мне придется ходить с этой повязкой около 2-х недель, а то и месяц, пока позвонки полностью не восстановятся. Рана в брюшной полости уже не так саднила, но ходить и вставать с постели было очень трудно. Голова уже не гудела, но постоянные визиты врачей доставали хуже тикающих часов. Из палаты мне запретили выходить, так как боялись, что мне резко может стать плохо. Меня накрывало чувство подопытного кролика. За мной был такой тщательный уход, как будто я самый ценный экспонат этой больницы…
Я не могла найти себе места весь оставшийся день. Ко мне кто только не приходил: психологи, работники, врачи, медсестры, мама, Паскаль… Но не Пит. Он снова будто испарился. Не знаю, с чем это связано. Возможно, он не хочет со мной пересекаться. Возможно, что те испуганные глаза были лишь моим воображением? Но таким реальным! Я спрашивала маму каждый пять минут, нет ли ко мне одного важного гостя. Она понимала о ком я, и грустно мотала головой. Если я не поговорю с Мелларком с глазу на глаз, то можно считать, что из комы я не выходила. Мне надоело постоянно гадать, что произошло с ним тем вечером? Мне надоело придумывать какие-то оправдания его поведению! Все, что я хочу слышать от него и других – правду. К чему привели эти секреты? Я со сломанной шеей и пулей в животе! Прекрасно! Только почему-то никто не понимает, что от этих тайн меня уже тошнит. Нарезая круги по палате, я почувствовала головокружение. Мои нервы снова расшатались, а шеей двигать нельзя! Опять меня заковали в цепи и держат в полном напряжении. И когда я уже совсем отчаялась и приняла тот факт, что Мелларка ждать не стоит, в палату влетела мама и утвердительно кивнула без слов. Он пришел…
Я видела, как мать смотрела на пекаря, пока он приближался к моей палате. В ее взгляде опаска и настороженность. Теперь она тоже не доверяет этому мальчику с хлебом. Во всяком случае, она старалась сделать вид, что ей все равно, но вряд ли у нее это хорошо получилось. Подняв высоко подушку, чтобы не лежать здесь, как мертвая, я поудобнее устроилась на кушетке. Разговор будет длинным, и уверена, не самым приятным. И вот, я вижу его в дверях. Сказать, что она счастлив нашей встрече – нет. Его накаченные плечи напряжены, лицо не выражает никаких эмоций. Он смотрел на меня и долго изучал. Конечно, если тогда я ничего себе не придумала, то последний раз Пит меня видел с пулей в животе. Я нервно сглатываю, когда мама с осторожностью прикрывает дверь, но не захлопывает, словно говоря: «Я все слышу и вижу!» Художник садится на стул, и в палате поселяется гулкая тишина. Я смотрю прямо в эти голубые глаза и вспоминаю нашу последнюю ночь. Он душил меня. Он пытался меня убить, и если бы не Тейт!.. Отбрасываю эти мысли из головы. Я не хочу ссориться с Мелларком, но выяснить правду я обязана, поэтому и переступаю через себя, начиная диалог первой:
-Я думаю, нам нужно многое обсудить…-пекарь оперся локтя на коленки и опустил голову. Он не смотрел мне в глаза. Ком медленно, но верно подбирался к горлу. Не думала, что между нами будет такая пропасть! И разве ради этого я ждала с ним встречи? Ну нет уж. Теперь я не сдамся:
–Я не знаю, как начать. Не знаю, что говорить сейчас. Мне просто нужно знать. Я устала ото лжи. Устала от постоянных секретов, недоговорок и молчания. Ты сам видишь, к чему это привело. Расскажи мне! Хватит скрывать! -голос прорезался, и я позволила себе прикрикнуть. В приоткрытой двери, я заметила силуэт мамы, но мне уже было плевать. Пит смотрел прямо на меня. Его губы слегка приоткрыты. Он ужасно нервничает, но и мне сейчас не лучше:
–Это… сложно, Китнисс. И я не уверен, что ты готова к настоящей правде. Сейчас ты лежишь тут, с повязками на всех частях тела, с синяками и требуешь от меня разбередить тебе душу окончательно? Ты думаешь, я не знаю, что с тобой было после… того случая? Я видел те огромные сине-лиловые синяки на твоей шее! И я знал, что это моих рук дело! Я прекрасно понимал, что я сделал с тобой в тот вечер! Но как я могу объяснить этот поступок? Как рассказать? Я не знаю… Я правда не знаю…-он схватился за голову и начал ходить перед моей койкой. Сердце пропускало удары. Я понимала, что сейчас мой ход. Я должна доказать ему, что готова, что не боюсь теперь никаких слов и действий:
–Пит… Ты боишься, что я испугаюсь и позову на помощь после твоих слов? Нет. Ты даже не представляешь, что со мной было, когда я очнулась на следующий день в больнице. Да, паническая атака, синяки – это все не то. Это только внешне. А внутри я хотела разорвать себя на мелкие кусочки, хотела поджечь свое уродское тело… Я боялась не своего отражения в зеркале! Я боялась потерять тебя! Уже много раз были произнесены мной эти слова, но я не придавала им такого глубокого значения, как сейчас! Ты хоть знаешь, как я ждала тебя сегодня? И мне надоело молчать об этом! Я в открытую могу заявить, что уже вряд ли смогу когда-то без тебя! И это не просто привычка… Мы столько прошли вместе, Пит! Надоело бегать друг от друга! Надоело делать вид, что мне все равно. Ты нужен мне. Нужен, как никто другой, и я больше не боюсь говорить об этом! И я прошу тебя: просто расскажи мне все, что ты знаешь…-я выдохлась. Честно, не знаю, к чему приведет мой монолог, но сейчас на самом деле стало легче на душе. Я сказала все, что хотела. Теперь ход за Питом. Он долго сидел молча, словно обдумывая мои слова, а потом забубнил:
-Мой старший брат… Он был очень непостоянным человеком. Я много раз замечал, как он сначала влюблялся в одну девушку, потом в другую, и много, да почти каждой, он разбил сердце. Я не понаслышке знаю, что это такое, но я мужчина. Девушки переносят это гораздо больнее, чем он мог себе представить. И вот, среди таких оказалась Джуди. Это была любовь Райана Кристенсена, человека, жившего в шлаке и торгующем на черном рынке. И кто бы мог подумать, что все так обернется? -и Пит рассказал мне всю историю. Про алкаша, про спасение, а потом вдруг подметил: -За день до той Жатвы, мой брат сделал из Джуди очередную игрушку, бросив ее со словами о ее безнравственности и легко доступности. После этого, разгневанная на моего брата, она пошла и рассказала все это Райану, рассчитывая на то, что тот пойдет набивать ему морду. А в итоге… Райан убил Джуди. Не знаю, осознанно или в гневе, но тело этой брюнетки нашли в каком-то закоулке, с засохшей кровью из головы. После этого в шлаке Кристенсена больше не видели, а мой брат с легкостью забыл ту брюнетку, -я не могла дышать. Сердце билось настолько быстро, что я думала, оно вообще перестанет стучать. Мурашки пошли по телу, когда я осознала весь ужас истории! Он убил брюнетку с серыми глазами, влюбленную в Мелларка! Руки невольно затряслись:
-Он хотел убить меня! Он хотел отомстить вашему семейству, убив меня! Я помню, что перед тем, как в моей квартире случился хаос, я заходила с Райаном в твою пекарню! Он признался мне в чувствах, а я отвергла его, сказав, что люблю тебя! Он вновь оказался в той ситуации, что и 10 лет назад! -я чувствовала, что паника и истерика накрывают меня. Я сидела за одним столиком с человеком, который уже давно придумал план, как получше меня зарезать! Господи! Никакое удушье не сравнится с тем, что я поняла только что! И вдруг, волна теплоты и спокойствия окутала меня. Мощные и родные руки Пита обвились вокруг моего хрупкого тела. Я не могла сдержать слез. Это было все вместе: слезы боли, страха, отчаяния и счастья. Да, даже в такой момент я нашла в себе силы порыдать от счастья. Пит еще крепче прижимает меня к себе, и я чувствую, как начинаю задыхаться, так как воротник на шее сильнее затянулся. Пекарь тут же убрал руки, и облако спокойствия разрушилось:
-Я не хочу, чтобы ты уходил, Пит! Неужели мне не удалось тебя убедить? Неужели ты правда думаешь, что я боюсь тебя? Да, возможно, тот печальный опыт отторгнет тебя, но я знаю, что в тот момент был не ты! -Мелларк закрыл мне рот одним указательным пальцем:
–Я не закончил рассказывать все, что знаю, Китнисс, -его голос поверг меня в ступор. Что еще? К чему мне быть готовой? Теперь пекарь сидел уже рядом и аккуратно обнимал за плечи:
–Это я стрельнул в Райана… И это я попал в тебя. Пуля, прострелив грудь Кристенсена, затем угодила и в твое тело. И ты даже представить себе не можешь мое состояние, когда я узнал, что из-за меня ты пролежала в коме неделю! Китнисс… Я бы никогда в жизни себе не простил, если бы с тобой что-то случилось, слышишь? И я больше всего боюсь, что мне снова кто-то подмешает этот яд в чай, и я не сдержусь…-последние слова еще больше повергли меня в шок. Что он только что сказал?
–Райан подмешал тебе яд? Откуда он у него? -Пит покачал головой:
–Это был не Райан, а Тейт. В тот день, когда она принесла бумажку о беременности. Не знаю, как у нее это вышло, не знаю, откуда у нее этот охмор… Но суть ни в этом! Я не хочу причинять тебе боль. Вновь. Правда, не хочу, -и тогда мне стало все равно: на шею, что заболела, стоило мне только чуть повернуть голову; на Райана, который, возможно, до сих пор жив; на Тейт, что лежит в психиатрическом отделении… Мне стало все равно, когда я наконец-то сказала те слова, о которых сама долго молчала:
–Я верю тебе, Пит Мелларк. И ты должен поверить в себя. Я… Я люблю тебя, -он посмотрел на меня своими ясными глазами, полными такой теплоты и любви, что его чувства не требовали огласки:
–Прости меня. Я очень…-не дав ему договорить, я целую его в губы. Осторожно, вспоминая родное, а потом уже не задумываясь не о чем, когда он отвечает на мой поцелуй…
Комментарий к Глава 39.
Новая глава!
Еее! Остался только эпилог…( Я думаю, он выйдет завтра вечером)
Ваш любимый Питнисс♥ Кто-то так хотел его? Получите и распишитесь)
Подробности истории Райана всплывают, да и маленькая тайна Тейт проскользнула…
В общем, осталось немного, и мы отпустим героев в свободное плавание)
Жду ваших мнений, отзывов и критики♥
========== Глава 40. Эпилог. ==========
Помирившись с Питом, последние дни в больнице проходили так незаметно и быстро, что я не успевала за ними. Сегодня утром, ко мне зашел Паскаль, который сообщил, что уже готовит бумаги к выписке, и я могу собирать вещи. Пролежав здесь больше двух недель, я сходила с ума от безделья. Конечно, мама не спускала с меня глаз, постоянно укладывала в постель, словно оттого, что я лежу, моя шея быстрее заживет. Но дело даже не в этом. Мне просто ужасно надоели эти белые стены, потолок и небольшое окно. Я хотела уже поскорее выбраться из этой конуры и готовиться к предстоящим праздникам. На календаре уже 20 число, и мне не хотелось встречать Рождество в этой больничной комнате, поэтому радостные новости от Джереми пришли в самый нужный момент.
Пока я упаковывала сумку, Мелларк очень странно смотрел на меня. В его глазах настоящие искры огня и такой любви, что я покраснела. Мне казалось, что его мысли направлены совсем не в ту сторону. Пекарь осторожно встал с койки, подошел сзади и обнял меня за талию, зарывшись носом в волосы. Я не могла сдержать улыбку. Наконец-то мы снова вместе. Он не душит меня, я не боюсь его рук… Неужели наступит долгожданный покой? И тут, я вспомнила. Как долго мы так продержимся? Как долго Пит будет стараться не поднимать тему детей? Помнит ли он, что я ему сказала почти два месяца назад во время истерики? На душе засел еще один тяжелый камень. Что нас ждет за пределами этой больницы? Где мы будем жить? Будем ли мы вообще сейчас жить под одной крышей? И как всегда, заметив мое явное напряжение, Пит развернул меня на 180 градусов лицом к себе. Я изучала его лицо. Оно тоже напряглось. Казалось, что Мелларк читает мои мысли, и сейчас тут же развеет все глупые сомнения и вопросы:
-Что не так? -его мягкий голос, такой заботливый и родной. Пит тут же посмотрел на мою забинтованную шею, боясь, что сделал больно. Я тут же помотала головой. Сейчас я в последнюю очередь думала об этом воротнике!
–Нет, все хорошо, -соврала я. Сейчас не самый лучший момент портить настроение художнику. Пусть он думает, что все хорошо:
–Китнисс? -черт. Вряд ли теперь я смогу как-то увильнуть. И зачем я только подумала обо всем этом плохом?
–Я не знаю, что на меня нашло. Вот ты задумывался, что будет дальше? Где мы будем жить? Что вообще с нами дальше будет? А с моим психическим состояние стоит вопрос о детях… Я не хочу, чтобы все эти аспекты снова привели нас к разрыву, понимаешь? -Мелларк лишь с облегчением выдохнул, а затем поцеловал меня. Нежно и трепетно. И это было лучше всяких ненужных слов и объяснений. Наш танец губ длился бы вечно, если в палату не зашел Паскаль:
–Гм. Прошу прощения, ребят. Китнисс, нам нужно поговорить. Наедине, -а ведь все начиналось так хорошо. Я выхожу из теплого кольца рук Пита и иду следом за врачом. Пекарь явно не рад такой перспективе, а на меня накатывалась волна необъяснимого страха. Что произошло опять?
Самое странное было то, что когда мы покинули мое пристанище, Джереми не начал говорить. Он шел впереди меня так быстро, что я еле успевала идти за ним. Меня пугало его направление. Мы шли прямым ходом в психиатрию. Нет. Только не к Татум! Ни за что! Я уже хотела развернуться и пойти обратно в безопасное место рядом с Питом, но тут Паскаль остановился и посмотрел мне прямо в глаза. Я нервно сглотнула. Меня передернуло, когда откуда-то послышался ужасный крик, утверждающий, что кругом демоны. Господи! Закрываю рот рукой, чтобы не было слышно моего всхлипа. Зачем я сюда пошла? Мужчина напротив меня тоже был напряжен, но старался не подавать виду:
-Что от меня нужно здесь? -Джереми глухо выдохнул, опустив глаза. Казалось, что ему самому противно произносить следующее:
