Текст книги "Голодные Игры: больше, чем жизнь...(СИ)"
Автор книги: Alenochka48
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Я почти не слышала, что говорил врач. Я отключилась от его монотонного бубнения сразу же после слов о Пите. Даже лечащий доктор не знает правды. Пит знал, куда нужно надавить, чтобы моя смерть была долгой и мучительной. Именно это не договорил Паскаль. И если не Тейт, меня бы уже положили в гроб с ужасными лиловыми синяками от пальцев Мелларка. При вспоминании о том, что именно Пит пытался меня удушить, сердце сжималось, а шея еще больше саднила. Мне становилось еще труднее дышать. Еще чуть-чуть и приступ истерики и паники накрыл меня с головой. Я непроизвольно начала задыхаться и сдергивать с себя этот воротник. Мне хотелось орать и бежать прочь из своего тела, подальше от этой адской боли внутри. Пожар распространялся с огромной скоростью, и аппараты просто заполонили всю палату. Тут же влетели медсестры, собранные и ничуть не испугавшиеся. Паника, страх и безысходность. Я не могла остановиться, продолжая биться в конвульсиях:
-Китнисс! Китнисс, смотри на меня! Вдох-выдох! Возьми меня за руку! Сожми изо всех сил! Успокойся! Смотри на меня! -я старалась слушать этот спокойный голос. Схватившись за руку женщины в белом халате, я пыталась передать ей всю свою панику. Медсестра продолжала спокойно разговаривать, в то время, как другая что-то вколола мне в шею. Я вздрогнула, когда игла просочилась под кожу, а потом чувство облегчения заполняло мои вены. Мое тело становилось ватным и послушным. Я была еще в сознании, когда услышала из уст той самой медсестры, чью руку я сжимала:
–Вот так, девочка моя. Отдыхай, Китнисс. Я люблю тебя, дочка, -и голос мамы был последним, что я слышала в тот момент…
***
Дальше я была в каком-то странном состоянии. Я то просыпалась, когда Паскаль и мама рассматривали меня и кормили, то опять засыпала, когда снотворное снова оказывалось у меня в организме. Я вроде и спала, но каждый раз, когда открывала глаза, казалось, что меня мучила бессонница уже пятые сутки. Я потерялась во времени: не знаю, сколько уже лежу в этой палате, сколько времени, какой день, месяц… Я просто лежала на этой кушетке и смотрела в потолок, стараясь не думать о Пите. Хотя, иногда, даже в коматозном состоянии такие мысли приходили. Где он сейчас? Помнит ли, что он сделал? Чувствует ли свою вину или развлекается где-нибудь с очередными? Куда делась Татум после моего спасения? Заходила ли она ко мне, пока я была в отключке? Но каждая такая мысль пробуждала во мне панические атаки, так что через какое-то время, я решила, что думать о Мелларке не стоит. И так проходил день за днем. Я спала благодаря снотворным, Паскаль продолжал наблюдать за моей шеей, а мама за психическим состоянием. И вроде ничего не предвещало очередной беды, пока в мою палату не зашел психиатр.
Это была девушка с темно-русыми волосами, в возрасте. По ее морщинам на лице, я могла уже предположить, что я не первая сложная клиентка. Психиатр села на стул рядом с моей койкой, распахнула папку с моим делом и сначала долго изучала. В этот день Джереми сообщил, что мое состояние стабилизировалось, и теперь я могу пробовать засыпать самостоятельно. Также, теперь ко мне открыто посещение друзей, близких и знакомых. Но вся проблема заключалась в том, что из знакомых и близких у меня осталась только мама, а она могла заходить ко мне и до этого. И вот, теперь ко мне на огонек заглянул мозгоправ со своими глупыми вопросами. Сеансы с миссис Петро я просто ненавидела. Она приходила ко мне в палату каждый день, вручала ручку и листочек и просила написать все, что я помню с того дня, что чувствую, когда вспоминаю это. Какие-либо очертания человека, что душил меня. Безусловно, я врала. Конечно, я не рассказывала о Пите; никому не говорила о том, что уже не первый раз он набрасывается на мою шею. Это бы ничего не дало. Если Мелларк был в этот момент не в себе, то вряд ли он сейчас вообще это помнит. И каждый раз, психиатр уходила из моей палаты с недовольным лицом без новой информации.
И только через полторы недели моего простого безделья здесь, доктор Паскаль разрешил снять эту тяжесть, называемую воротником, с моей шеи. Голос потихоньку стал возвращаться, но долго говорить мне запрещали. Теперь мне рекомендовали ходить в столовую на первом этаже, да и просто разминать конечности, чтобы не появилось пролежней. Первое, что пришло мне в голову, как только медсестры покинули палату – это подойти к зеркалу. В самом дальнем углу палаты стояло большое зеркало в пол, и в нем отражалась изувеченная девушка. Мои волосы не расчесаны, грязны и спутаны. Под глазами огромные синяки от недосыпа, а вся шея похожа на огромную темно-синюю дыру. По всей ее окружности огромные две отметины от пальцев Мелларка. Когда я подошла ближе, я заметила четкие очертания его рук. Слезы непроизвольно, но тихо полились из глаз. Это уже не истерика, не паника, а простая боль, к которой я уже привыкла. Чтобы не ходить по больнице с такой шеей, я попросила маму достать мне ночную сорочку с высоким горлом, чтобы спрятать этот ужас.
Прошло еще около 4-х дней. Паскаль обещал посмотреть на мое состояние здоровья, и если все придет в абсолютную норму, то он выпишет меня из больницы. В моей голове встал еще один сложный вопрос: а куда я пойду? В свою старую квартиру возвращаться нет никакого желания, а жить с Питом под одной крышей – самоубийство. Притеснять маму и Паскаля я тоже не хочу. Они и так слишком много для меня сделали. Остается один вариант – искать новое местожительство, чем я и занималась в данный момент. Джереми одолжил мне свой рабочий компьютер, и я принялась за поиски. Но от такого важного дела меня отвлек стук в дверь палаты:
-Китнисс? -я чуть не умерла на месте, когда услышала этот голос. Татум осторожно зашла в палату и скромно встала у двери, изучая меня взглядом. Сейчас я была одета в обычную сорочку и вся моя шея на показ. Девушка округлила глаза, когда увидела эти отметины. Сейчас они хотя бы немного посветлели:
–Тейт? Не ожидала тебя еще увидеть, -прохрипела я, так как голос еще не до конца восстановился. Блондинка маленькими шажочками подошла к моей койке и села на стул. Ее лицо осунулось, огромные мешки под глазами, и казалось, что она рыдала все эти две недели. Ее живот округлился. То есть, Татум не врала насчет беременности. Не знаю почему, но этот факт огорчил меня:
–Прости, что не приходила раньше. Как ты себя чувствуешь? -в ее серых глазах не было и капельки настроения. Они потухли. Что случилось?
–Как видишь, иду на поправку. Доктор Паскаль сказал, что дня через 2-3 выпишет, поэтому я в срочном порядке ищу квартиру. А ты как? -моя закадычная конкурентка слегка улыбнулась, и уже с более-менее приподнятым настроением произносит:
–Ты можешь пожить у меня. Я все равно сейчас одна. Да и знаешь, когда ты беременна, очень непросто жить одной, -от ее предложения похолодело в груди. Какова вероятность того, что к ней в гости не заглянет Пит?
–Эмм… Спасибо за предложение, Тейт, но я не могу. Я… Я еще не готова вновь увидеть его, -девушка прекрасно поняла о ком идет речь, и тут же ответила, словно открещиваясь от Мелларка:
–Китнисс, ты чего! Я не поддерживаю связь с Мелларком с того самого дня. Знаю лишь одно, что от того удара подносом он не умер. На этом все. Где он сейчас, чем занимается – мне неизвестно. Он словно исчез. И… Это даже к лучшему. Наверное, -я была очень удивлена и польщена такими словами от Тейт. Но все это слишком странно. С чего вдруг эта девушка так любезна со мной? С чего вдруг она решила забыть Пита? В чем подвох? Но я хотела верить ей. Смотря в эти грустные глаза, мне казалось, что за эти две недели, жизнь тоже ее знатно потрепала. И мне не хотелось отказывать ей и причинять еще большую боль, поэтому, спустя какое-то время, я ответила:
–Спасибо тебе, Тейт. Правда. Ты единственная, кто протянул мне руку помощи в такой момент. Я это оценила, -но почему-то в этот момент блондинка явно погрустнела, хотя явно пыталась натянуть улыбку…
Комментарий к Глава 36.
Новая глава!
Эта часть относительно спокойна, и рассказывает о буднях Кит в больнице.
Но в след. главе – готовьтесь. Мы возвращаемся к нечто более темному…
Да и кое-какие секреты уже пора раскрывать…
Что скажите по поводу поведения Тейт? Что с ней то не так?
Жду ваших мнений, отзывов и критики♥
========== Глава 37. ==========
Собрав все вещи в сумки, я еще раз оглядела свою палату. Кушетка уже собрана, шкафчики пусты, а аппараты пугающе молчат. Пролежав здесь две недели, я много раз представляла себе тот день, когда уже покину стены этой комнаты, но сейчас понимаю, что мне снова придется выйти в тот мир, где я всегда буду в опасности. Она может караулить меня уже за углом. И каждый раз, когда я думаю о том, что угрозу теперь предоставляет Пит Мелларк, сердце пропускает удары и саднит. Мой мальчик с хлебом. За эти недели он ни разу не пришел. Скорее всего он просто забыл, или решил таким методом навсегда вычеркнуть меня из своей жизни. Что ж, в любом случае, сейчас я не готова ко встречи с ним, однако собираюсь жить у Татум какое-то время. Да, Тейт беременная от Пита разрешает мне занять целую гостевую комнату, пока я не найду достойную квартиру. Этим я и собираюсь заняться, как только выгружу вещи. Меньше всего мне хотелось ночевать в ее квартире. Хоть она и спасла меня, я ей не доверяю. Ее поведение настораживает, и даже пугает. Ну, с учетом того, что меня чуть не задушил любимый человек, в этом мире никому нельзя доверять. Тяжело выдыхаю, стараясь унять дрожь в руках и ногах, хватаю сумку и иду в кабинет мамы, попрощаться.
Коридоры в этой больнице всегда заполнены больными. Одни сидят в одиночестве на лавочках, другие машут на прощание рукой в окно, а третьи обнимают своих страдающих друзей, знакомых и родственников, успокаивая и настраивая на позитив. Каждый оглядывался в мою сторону. Мне казалось, еще чуть-чуть, и они поднимут вверх три пальца руки и просвистят Рутин мотив. Так и произошло. Один старичок с перебинтованной головой посмотрел на меня с такой болью и уважением одновременно, а затем сделал ключевой жест, просвистев четыре ноты. Они отдались у меня во всем теле. Я до сих пор не могу забыть. Я никогда не забуду смерти тех людей, что поддержали меня, что подняли эти злосчастные три пальца, тем самым обрекши себя на верную гибель. Один за одним, кто помнил меня, как Сойку, кто знал, что значит этот жест, поддержали затею старичка. Это была дань уважения и благодарности. Только я знала, что меня не за что благодарить. Еле сдерживая слезы, еле дыша, а также сильнее спрятав свою шею в горло водолазки, я быстро прошмыгнула в кабинет с фамилией моей матери…
Захлопнув грязно-серую дверь за собой, тем самым изолируясь от этого свиста, я прислонилась горячим лбом к стене и восстанавливала дыхание. Эта символика Сойки-Пересмешницы привела к гибели тысячи людей, привела Пита к яду ос-убийц… И сейчас, спустя столько лет, все продолжают считать меня освободительницей и главным знаком в этой победе. А мне становилось только хуже. Я словно вновь ощутила холодные пальцы пекаря у себя на шее. Не знаю, что именно вызывает во мне такую реакцию. Я должна была давно к этом привыкнуть, но это невозможно. Воспоминания всегда со мной, где бы я не была… И люди, что выжили в той революции – они знаю меня, они тоже ничего не забыли… Я чувствую огромную тяжесть внутри себя, и не известно, смогу ли я когда-нибудь от нее избавиться. Вдруг теплые руки мамы накрывают мои плечи:
-Ты сильная, Китнисс. Сильнее всех нас. Ты справишься, девочка моя, -от ее слов еще сильнее хочется рыдать. Разве сильный человек стал бы так истерить из-за обычного свиста? Разве сильный человек оставил бы Пита одного? Разве обрек бы его на такие муки, что обрекла я?
–Я не сильная, мама. Я сломанная, -мама дрожащими пальцами вытирает засохшие следы слез на моих щеках и старается сама не расплакаться:
–Дочка, пообещай мне кое-что, -ее потускневшие глаза вдруг наполнились твердостью и отстраненным холодом. Я слабо кивнула в знак согласия, а мать продолжила:
–Ты слишком много пережила для своих 23 лет, поэтому будь осторожна. Я знаю, что в данной ситуации это звучит слишком глупо, но… Я никогда в своей жизни больше не хочу тебя видеть в луже крови… Никогда! -на последнем слове она особенно сделала акцент. Я нервно сглотнула. Какой ужас. Мне хотелось кричать от осознания слов матери… В любом случае, я не нашла, что ответить ей, ведь внутри себя я прекрасно понимала, что обещать такого я точно не смогу…
Машина Тейт стояла прямо у главного входа в больницу. Девушка изучала свой округлившейся живот с таким серьезным видом, будто не понимала, откуда он взялся. Я подошла к блондинке впритык – только тогда она меня заметила. Молча загрузив сумку в багажник, мы сели и уехали. Напряжение нарастало с каждым метром нашего движения. Хоть в салоне и работала печка, меня бросало в холодную дрожь. Я боялась увидеть где-то рядом Мелларка. Панический страх, что он снова набросится на меня, начнет душить и в итоге уже никто не спасет. Гусиная кожа тут же покрывала все мои участки тела при одной мысли об этом. Тейт крепко вцепилась в руль и не отрывала взгляд от дороги. Она была сосредоточена и сурова, как никогда. Ее серовато-зеленые глаза отрывались от потока машин только на несколько секунд, да и то, чтобы посмотреть знак или свет на светофоре. Эта молчаливость и гнетущая тишина натягивали мои нервы, как струны. Так продолжалось всю дорогу.
И вот, припарковавшись у небольшого дома, Тейт вышла из машины, я следом. Когда мы оказались внутри ее квартиры, я была немного поражена. В моей голове квартира Тейт была огромной, светлой, в каком-нибудь современном стиле. Но сейчас перед моим взором предстала совсем другая картина. Желтовато-тусклый свет, темно-бордовые обои, совсем немного мебели, а также деревянный пол, который от каждого шага поскрипывает. Девушка разулась, и не нарушая тишину проводила меня в мою комнату. Она выглядела всяко получше, чем прихожая. Свет ярче и пространства больше. Раскладной диван, на который могли лечь четыре меня сразу, небольшой письменный стол из красного дерева (мне тут же вспомнилась Эффи), шкаф-купе и окно. Просто и со вкусом. Мне хотелось поговорить с Тейт, узнать, неужели она собирается жить с ребенком здесь, да и вообще понять, почему такие скудные жилые условия? Но блондинка исчезла в своей комнате, плотно закрыв дверь. Ее замкнутость от меня сегодня очень настораживала. С чего вдруг Брандт стала такой молчаливой? Может у нее токсикоз? Ну или что там бывает у беременных? Во всяком случае, мне явно не дано этого узнать…
***
Прошло несколько дней с того самого момента, как я поселилась в этой комнатке. Если честно, спать мне так и не удавалось. Кошмары тянули ко мне свои ужасные черные лапы, и каждый раз я просыпалась с ощущением, что мне не хватает воздуха. А вчера ночью сон был такой реалистичный, что мне казалось, будто Пит на самом деле задушил меня ремнем. Брр… Просыпаясь в холодном поту, я замечала, что ни одной мне не спится. В комнате напротив, где ночевала Татум я слышала долгий и тихий плач, словно она уткнулась в подушку носом, чтобы заглушить свою боль. Я несколько раз стучала в дверь и просила разрешения войти, но рыдания тут же стихали, и ответа не поступало. Мне никогда раньше не приходилось жить с девушками в положении. Быть может это нормально? Другого объяснения для поведения Тейт я не находила. Зато на протяжении этих двух дней, я замечаю, что на утро, Татум выходит из своей комнаты очень рано и почти не бывает дома целый день. И что я имела в итоге? Приехала пожить у своей, как бы соперницы, но мы с ней за эти 2-3 дня ни разу не поговорили. Если так будет и дальше, то я точно также молча съеду, и все.
Наступала очередная мучительная ночь для меня. На завтра у меня было столько всего распланировано, и я впервые по-детски радовалась тому, что смогу выйти из дома и на самом деле пойти по делам, а не просто ходить по дровам, чтобы скоротать время. В интернете мне удалось найти красивую, уютную и недорогую квартирку, рядом с тем домом, где раньше я жила. Даже несмотря на те неприятности, тот райончик мне нравился больше всех. Уже договорившись о встрече с человеком, я закрыла ноутбук и прислушалась. В соседней комнате тихо. Видимо Тейт еще на кухне. Ее плач был неким ритуалом перед засыпанием, но сегодня этого не произошло. Если честно, мне надоело молчать и делать вид, что я ничего не замечаю. Поэтому вскочив с дивана, я направилась в комнату девушки. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что ее постель заправлена и пуста. Направляюсь на кухню, но там тоже оказалось пусто… В голове возникли страшные мысли: плачь, молчаливость, депрессия… Распахиваю дверь в ванну и туалет, но и там никого. Паника начинала накрывать меня. Сначала это была маленькая волна тревоги. Ну подумаешь, Тейт не пришла. Может, она осталась у кого-нибудь, не в силах выносить мое общество?.. Тогда к горлу начал подступать комок. Я одна в этой квартире. В любой момент, кто-то может залезть в окно… Я начала прислушиваться к каждому шороху и скрипу. Не знаю, откуда во мне поселился этот страх. Такое уже было, когда я только-только начала отходить от революции, но сейчас…
Включив в каждой комнате свет и пробежавшись по самым темным уголкам, я немного успокоилась. Во всяком случае, сплю я очень чутко, если вообще сплю. Для самоуверенности я зачем-то положила кухонный нож под подушку и устроилась на диване. Лампочка, что висела в моей комнате противно и надоедливо жужжала. Где же Татум? Ворочившись с одного бока на другой, я пыталась прогнать жуткие мысли из головы. Нет, не накручивай себя, Китнисс. Утро вечера мудренее. Засыпай. Хотя бы попытайся. Но сердце продолжало ритмично отбивать удары, а когда я услышала какой-то шорох, душа ушла в пятки. Тут же схватившись за нож я направила его в пустоту. В комнате никого не было, но жуткое ощущения страха и тревоги не покидало. Это как на Голодных Играх. Я чувствую, что кто-то здесь есть. Я не одна. Выбираюсь из постели и вновь бреду в прихожую, крепко сжимая оружие. Капельки пота от напряжения уже проступали на лбу. Руки и ноги тряслись, голова загудела, я заживавшие синяки на шее начали неприятно саднить. Изучая миллиметр за миллиметром, я старалась не упускать ни одного звука… Как вдруг чья-то рука прижалась к моим губам, прикрывая рот…
Паника, страх… Я чувствовала себя загнанным в клетку животным. Я не видела этого человека, но его кисть в черной перчатке все сильнее закрывала мне рот. Я пыталась кричать, но меня никто не услышит; я пыталась вырываться, но незнакомец вытащил другой рукой мой нож и крепко сжал рукоятку. Он одним движением прижал меня к себе и прошептал в ухо:
-Ты пойдешь со мной без сопротивления, а иначе я полосну по твоей поврежденной шеей этим ножом! -и кончик лезвия коснулся моей кожи. Я перестала биться, вырываться и кричать. Этот шепот был таким грубым и противным, что я почувствовала прилив тошноты. А в то время незнакомец снова выбросил в сторону холодное оружие и, продолжая держать свою руку у моего рта, ударил меня чем-то тяжелым по голове. Я старалась изо всех сил остаться в себе. Нельзя терять сознание, Эвердин! Не смей, слышишь?! Но даже мои жалкие попытки оказались ничтожны, когда удар пришелся второй раз…
***
Не знаю, сколько прошло часов, дней, а может и недель, когда я открыла глаза. Жуткая боль разливалась по всему телу. В ушах противный писк, словно кто-то продолжительно сигналит мне прямо в голову; руки и ноги туго связаны, а жесткие нити натирают кожу до крови; из губы тоненькой струйкой на серый пол капает алая жидкость; в глазах двоиться; а голова настолько тяжелая и ватная, как будто внутри все плавится заживо. Я не могла понять, где я, как тут оказалась, да и кто меня сюда приволок. Стараюсь приподнять голову, но в шею отдает такой адской болью, что я не могу сдержать крика. Моя шея, которая только 4 дня назад начала восстанавливаться. Видимо кто-то услышал мой вскрик, потому что через несколько секунд я услышала чьи-то тяжелые шаги. Незнакомец приближался, приближался, приближался… И встал прямо передо мной. Я не могла поднять голову, поэтому это сделал он. Схватив стальной хваткой за подбородок, он резко дернул вверх. Я заскулила от боли. Из глаз брызнули слезы. Я чувствовала, как мое тело просит пощады, но незнакомец только сильнее и выше тянул меня за подбородок, а потом резко отпустил. Что-то где-то хрустнуло, но я не обращала на это внимание. Стараясь сосредоточить взгляд на этом ублюдке, я увидела, что это достаточно сильный мужчина. Его плечи казались огромными, а руки такими накаченными, что еще сильнее поселило во мне чувство страха и обреченности на смерть. От него мне точно не уйти. Незнакомец вдруг заговорил:
-Эх, Китнисс Эвердин. Знаешь, а ведь все могло сложиться совсем по-другому, -мужчина повернулся ко мне лицом… Было такое ощущение, что я получила удар поддых. Тот, кого я увидела перед собой, полыхал ненавистью ко мне. В его глазах, которые ранее излучали некий своеобразный свет, сейчас одна кромешная тьма:
–Райан…-прошептала я, не в силах поверить, что не сплю. Кристенсен зловеще улыбнулся, схватил рядом стоящий стул и гордо сел рядом со мной, напуганной до смерти и беззащитной. Я вся в его руках:
–Не ожидала, правда? А вот как оно бывает, Сойка. Ты доверяешь человеку, а потом: «БАЦ!», и все… Ну, тебе ли об этом не знать, -я не могла дышать. Физическая боль, что пульсировала в каждом участке моего тела, сейчас стала никчемной, по сравнению с той, что у меня внутри. Сердце стало похоже на швейцарский сыр. Кристенсен продолжал меня изучать, а потом ухмыльнулся:
–Ты бы видела свое лицо, Китнисс. Полное такого разочарования, боли и ненависти одновременно. Ты даже не представляешь, как я хочу тебя трахнуть здесь, прямо сейчас! -я не могла ничего ответить. Я попала в какую-то параллельную реальность! Этого не может быть!
–Зачем ты это делаешь? Зачем тебе я? -мой шепот был настолько тихим, что я даже сама себя не услышала. Вдруг Райан резко вскочил и ударил меня по щеке. Волна новой боли разлетелась мгновенно, заставив меня скрючиться. Кристенсен схватил за волосы и резко потянул вверх, а затем снова ударил в подбородок. Мне тогда уже было все равно. Я ощущала себя какой-то тряпочной куклой. Никому не нужной марионеткой:
-Ты будешь меня спрашивать об этом? Ты, о которой я думал каждый гребанный день?! Ты будешь спрашивать зачем?! Где твой ум, Эвердин?! Не строй из себя жалкую овцу, умоляю! Я знаю, какая ты на самом деле активная штучка! -я не знала, что говорить, как вести себя, чтобы хоть как-то попытаться спасти себе жизнь! Я не могу позволить какому-то Райану такое удовольствие, как убить меня!
–Я ни в чем не виновата, Райан! Мне правда трудно понять, почему ты так стал ненавидеть меня… Ты говорил, что я нравлюсь тебе… Ты говорил, что восхищаешься мной! Что пошло не так? -мужчина отпустил мои волосы, и я с небольшим облегчением упала на холодный пол. Он ходил взад-вперед, отчего моя голова еще сильнее закружилась. Его шепот, резко зазвучавший надо мной, заставил мое сердце замереть от страха:
–В том то и дело, Эвердин… Я любил тебя. Я любил такую безжалостную, но до жути сексуальную тварь, как ты… А что получил в ответ? Ну? Не слышу! -он снова ударил по щеке. Во рту появился привкус железа. Господи! Меня сейчас стошнит!
–Будешь играть в молчанку со мной, да? Ну что ж. Твой выбор, дорогуша! -Райан куда-то ушел, а я тем временем пыталась выпутаться из веревок. Каждое движение пронзало меня, как ток, но сквозь слезы и боль, сквозь жалобный стон, я отчаянно пыталась вытащить хоть одну руку… Пока не услышала крик. Внутри все похолодело… Господи!
В серую комнату, в которой я сидела, вновь зашел Райан, но не один. Все так же прикрывая ей рот, как и мне, он волочил впереди себя Татум, что безуспешно пыталась вырваться из его цепких лап. Меня парализовал шок, ненависть и гнев. Она же беременная! Что же он делает?! Посадив девушку на стул, он связал ее руки сзади и самодовольно улыбнулся. Его оскал хищника заставил меня вжаться в стену. Впервые в жизни я подумала не о своей шкуре. Тейт беременна! Она не должна такого испытывать! Райан уже замахнулся, чтобы ударить блондинку по щеке, как я, сама того не ожидая, взвизгнула:
-Хватит! Прошу! Оставь ее в покое! -мой ор эхом отдался во всей комнате. Тейт замолчала, а Кристенсен перевел свое внимание на меня. Его самодовольная походка в мою сторону, еще сильнее впечатала меня в стену. Он сел на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне и тихонечко прошептал:
–Китнисс умеет кричать…? А ты хоть знаешь, чью шкуру спасаешь, а? Представляешь, ради кого рискуешь своей жизнью? -Райана перебила блондинка:
–Не смей, Кристенсен! Если ты ей все расскажешь, мне тоже есть, чем поделиться! -ее голос был не испуганный, а уверенный и бойкий. Парень тут же повернулся в ее сторону, но вместо ожидаемого гнева, выдал:
–А, давай! Пускай она узнает правду! Пусть знает, кто сливал мне всю информацию об ее отношениях с Мелларком! Пусть знает, кто с самого начала пытался меня уговорить убить Китнисс? В конце-концов, пусть она узнает, от кого ты на самом деле беременна! Давай! Расскажи ей все! Смелее! -я не могла дышать. Казалось, что земля ушла из-под ног. Татум молча испепеляла взглядом Райана, не отрицая ни одного его слова! Я не знала, что делать дальше… Татум врала Питу с самого начала – в этом я не удивлена, но беременность! Черт!
–Срок…-еле выдавила я, и девушка перевела на меня испуганные глаза, – Какой настоящий срок? -уже суровей спросила я. Блондинка потупила взгляд, а Райан разразился жутко-веселым и приторным смехом:
–Какая прелесть! Я так давно ждал этого момента! 4 месяца! Представляешь! Юная Татум строила из себя такую влюбленную в Пита дурочку, а сама в этот момент проводила ночи со мной! Господи! Какая прелесть! -мне хотелось кричать во все горло. Блондинка молчала, но ее руку сзади сжались в кулаки. Я не знала, что говорить… Как?! Пусть это все будет реалистичным кошмаром, прошу!
-Ну, ладно, Райан, давай играть по твоим правилам, -пробубнила Татум, привлекая внимание Кристенсена, – Помнишь, за день до того, как Койн отправила нас в эпицентр… Помнишь, что ты мне сказал? Нет? А я могу напомнить. Ты думал, что я очередная дурочка, готовая к тебе просто так прыгнуть в постель? Ошибаешься! Однажды, ты был со мной так откровенен, что рассказал про девушку Джуди… Помнишь такую, да? -я заметила, как напряглись руки парня. Казалось еще чуть-чуть, и он вырвет язык Тейт. Теперь мне не было страшно. Я хотела знать правду:
–Заткнись! -приказал Кристенсен, но Тейт только поерзала на стуле в предвкушении. Куда делся ее страх? Почему сейчас я чувствую, будто ситуация в ее руках:
–Как эта милая девушка, плюнув на все обычаи, на всех людей, в открытую призналась тебе, что влюблена в другого… в Мелларка! Помнишь, что она сказала тебе после той Жатвы? А помнишь, что ты сделал с ней после ее слов? -мне хотелось закрыть уши! Я не хочу! Не хочу этого больше слышать! Райан уже не сдерживал себя, поэтому смачно ударил Татум. Я не знаю куда, потому что уже давно закрыла глаза, пытаясь сбежать из этого кошмара:
–Ты кто такая, чтобы так говорить о Джуди?! Шлюха ты подзаборная, ясно?! -крик парня заполнял каждую клеточку моего тела. Я чувствовала, что напряжение возрастает с новыми оскорблениями, летящими из уст Тейт и Райана, а потом послышался глухой удар. Казалось, словно кто-то вдарил кулаком по подушке. Вскидываю голову и вижу скрючившуюся блондинку, с развязанными руками, держащую живот… Господи!
-Нет! -закричала я. Это вышло само собой. Я не знаю, что вызвало у меня такую реакцию, но я начала брыкаться и извиваться, и Кристенсен тут же подлетел ко мне. Я уже не сдерживала эмоций. Мне было плевать на боль:
–Ты – больной ублюдок! Она носит твоего ребенка! Долбанный извращенец! Псих! Я ненавижу тебя! Понятно теперь, почему все уходят от тебя к какому-нибудь Мелларку! Ты никому не нужен! Ты слабый, противный, скользкий! Ты никому не нужен! Тебя никто не любит! И я тебя никогда не полюблю! Мне плевать, что ты со мной сейчас сделаешь: хоть убей, хоть заставь подыхать в муках: я ни за что не стану твоей! -продолжая кричать и извиваться в веревках, я видела через мощную спину Райана, как начинает истекать кровью Тейт! Я ничего не чувствовала, хотя понимала, что Райан бьет меня; я знала, что Татум – самая подлая и противная девушка, но видеть ее, держащуюся за живот, и понимать, что в данный момент из ее ребенка выходит жизнь – было невыносимо! Я теряла сознание, когда услышала выстрелы. Удары мгновенно прекратились. Только мой жалобный писк и тело Татум, истекающее кровью.
Я не могла позволить себе уйти. Ни в этот раз. Из самых последних сил, я пытаюсь вернуть себя в чувства. Рядом со мной лежит Райан. На его груди ярко-алое пятно. Вокруг меня люди, проверяющие каждый ушиб. Теперь, когда адреналин покинул меня, невозможно было двигаться. Я только изучала глазами пространство. Среди кучи неизвестных врачей я увидела Паскаля. Не знаю, как он узнал, не знаю, кто ему сообщил, но он навис над телом Тейт и не подпускал к ней никого. И вдруг, кто-то схватил меня за руку. Чьи-то ледяные губы коснулись моего запястья. Я хотела вырвать руку, боясь, что сейчас меня снова ударят, но очень слабым и мутным взглядом я различила силуэт человека, который сидел рядом со мной, кроме врачей. Это был он. Пит…
Комментарий к Глава 37.
Ааааа! Как же это было сложно!
Новая глава!
Я надеюсь, Вам она понравится, так как работа над ней шла около 4 дней. Если честно, мне хотелось оставить чуть-чуть интриги на последние главы этой работы (еще две или три выйдет, я думаю), так что некоторые детали истории Райана я утаила. Да и у Тейт остался один секретик.. В любом случае, в след. главах все точки будут расставлены.
Ну, что скажите? Делитесь своими эмоциями! Все-таки я старалась и надеюсь, что Вы оцените это) Критика тоже считается оценкой)
Жду ваших мнений, отзывов и критики♥
========== Глава 38. ==========
POV Райан.
***
Жатва закончилась. Семьи трибутов, отправившихся на Игры, закрыли ставни в домах, изолируя себя от вздохов облегчения других людей. Я видел, как в нескольких метрах от меня шла семья пекарей. Они владели собственной маленькой пекарней, выставляя на витрину свежеиспеченные торты, чтобы голодные люди, не имевшие возможность приобрести сие творение, облизывались и проходили мимо. Я видел, как крупная женщина дала смачную оплеуху своему мужу. Она явно не была в восторге от того, что вышла замуж за этого человека. Рядом с этой парочкой шли три юноши. В шлаке каждый знает друг друга, но именно это семейство было слишком скромным, что о нем, кроме фамилии ничего неизвестно. Я знал, что Мелларки недолюбливали свои сыновей. Точнее их мать. Несколько раз при мне, эта женщина могла позволить себе смачную пощечину в сторону крупного и достаточно сильного блондина. По-моему, он был младше всех. И я не знаю почему, но он мне больше всех не нравился, и как оказалось потом, не зря…
