Текст книги "Пак из Древнего леса (СИ)"

Автор книги: Алена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Пак из Древнего леса
Алёна

Пак из Древнего леса

       – У тебя долг жизни передо мной, Пак.

       – И поэтому я должен умереть?

       Они смотрят друг на друга – величественный олень в тяжелой короне ветвистых рогов и растрепанный филин.

       – Кого ты хочешь обмануть, Робин? Не тебе бояться смерти.

       – Слухи о моей неуязвимости сильно преувеличены! – филин возмущенно бьет крыльями. На оленя сыплются медные дубовые листья. – Ты хочешь, чтобы я вышел с флейтой против мечей из холодного железа? Это безумие, а я еще не сошел с ума, даже если твои прихвостни утверждают обратное, Оберон!

       Олень резко вскидывает голову и бьет копытом.

       – Что ты хочешь?

      – Вот это другой разговор, – филин снимается с ветки, делает круг над дубом и опускается на соседний ясень. – Я хочу, чтобы ты был должен мне, Оберон. Три желания. И тогда я вступлюсь за твой народ.

       – Это и твой народ, Пак!

       – И снова ложь. Моего народа давно уже нет.

       – Ты присягал мне в священном круге!

       – Я клялся, что не выступлю против тебя, король сидов. Но воевать за тебя не обещал.

       – Костры Мабона должны гореть, и ты знаешь это лучше всех, Пак. Послушай, я прощу твой долг и забуду про все жалобы на тебя, которые мне приносят ежедневно!

       – Это само собой. И три желания.

      Олень роет копытом землю. Ноздри его раздуваются, бока ходят ходуном, как после долгого бега.

       – Согласен.

      Филин торжествующе ухает.

       – Лес слышал. Сделка заключена.

Черные кони нетерпеливо приплясывали, скаля острые клыки. В глазах их вспыхивали и гасли язычки пламени. Добыча совсем близко. Скоро они будут рвать зубами горячее мясо.

      Властная рука осадила самого ярого скакуна.

       – Спокойно, Вихрь, спокойно.

      Конь злобно покосился на белые пальцы, унизанные тяжелыми перстнями. С каким удовольствием он бы откусил их – один за другим!

       – Они уже открыли бочки с вином, мой принц, – рядом появился еще один всадник. Его конь уже успел поохотится и сейчас снисходительно поглядывал на своего менее удачливого собрата. – Если атаковать с двух сторон, мы успеем отрезать их от холма.

      Хозяин Вихря кивнул. Сиды осмелились восстать против владыки Ада. Им следует преподать такой урок, чтобы на тысячу лет запомнили. Приказ повелителя предельно ясен: во время праздника осени вырезать поголовно обитателей королевского тора и схватить Оберона. Нарушить приказ немыслимо. Но, строго говоря, один из тех, кто танцует сейчас у костров, не относится к обитателям тора.

       – Принц Кедеэрн? – почтительно напомнил о себе командир отряда.

      Единственный сын владыки Преисподней встряхнул головой и поднял руку. Яркие лучи вырвались из ограненных камней в медных перстнях и отразились от низких облаков. Два отряда демонов с боевым кличем сорвались с места. Охота началась.

       – Пора! – Пак поднес к губам флейту.

      При первых звуках музыки ветер пронесся между костров, подхватил танцующих сидов, опавшими листьями понес прочь от демонов и их хищных коней. Ветер взметнул пламя, вылепил из него фигуры чудовищ, кинул их навстречу коннице. Пак вздрагивал каждый раз, как холодное железо разрубало его колдовство, но продолжал играть. Кони демонов бесились, чуя подвох, рвались за улетающими листьями. Демоны ругались, осаживая взбесившихся зверей.

      Пак играл. И хворост, заготовленный для костров, поднимался армией одоспешенных воинов, заслоняя врагам дорогу к холму. Черные кони топтали хрупкие фигуры, железные мечи крошили их в труху. Но время было выиграно.

      Пак начал вслепую отступать к тору, не переставая играть. Только бы Оберон успел запечатать вход. Долго сдерживать этих тварей, которых язык не поворачивается назвать конями, не получится.

      Он все-таки не выдержал и обернулся. Холм уже впустил в себя всех беглецов и закрывался. Еще можно успеть...

      На него упала тишина, разом отняв все силы. Пак покачнулся и выпустил флейту. Она жалобно хрустнула под копытом черного коня. Жалко, хорошая была. Вокруг кружили демоны, безуспешно пытаясь отыскать вход в наглухо закрывшийся холм. Они что-то кричали, но звуки не проникали в кокон тишины, окружавший Пака. Кто-то грубо схватил его за волосы.

       – Не трогать! Это мой пленник!

      Этот звучный голос он почему-то услышал. А потом наступила темнота.

      Сознание возвращалось медленно, болезненными толчками. Его куда-то несут, именно несут, а не волокут за ноги, как можно было ожидать. Смутные голоса, скрип двери, мучительно отозвавшийся в висках. Ощущение чего-то мягкого под головой. И снова тишина.

      С неимоверным усилием, сравнимым лишь с передвижением ледников, Пак приоткрыл глаза. Первая хорошая новость: за узким окном в темном небе мерцают знакомые звезды, значит он не в Преисподней. Должно быть, это один из приграничных замков, захваченных демонами. А лежит он на застеленной шелками кровати в богатых покоях. И его ближайшую судьбу с легкостью предскажет даже полностью обделенный воображением оракул.

      Оказаться в наложниках у демона – незавидная участь. Насколько было известно Паку, ни один сид не выдерживал дольше трех лет. Гораздо менее выносливые люди сгорали за год. И не потому, что три расы были несовместимы. Напротив, и множество полукровок в окружении повелителя Ада тому подтверждение. Но демоны получают удовольствие от чужих страданий. Оттого люди и верят, что именно в Преисподнюю отправляются души грешников на вечные пытки. Пак знал, что посмертие гораздо сложнее, и нужно очень постараться, чтобы угодить в Преисподнюю. Но что фантазия демонов воистину безгранична, – это бесспорно.

      Пак шевельнулся. Вторая хорошая новость – руки и ноги целы. И даже все пальцы на месте. Он попробовал сесть. Перед глазами тут же закружился рой блуждающих огней, в висках застучали крохотные молоточки. Пак снова лег, зажмурился и тихонько замурлыкал, избавляясь от боли. Но тут же затих. Дверь скрипнула. Интересно, это местные слуги вконец обленились, или петли не смазывают специально, чтобы никто не смог войти в покои незаметно?

      Кто-то подошел и сел на кровать. Пак не отреагировал. Притворяться он умел в совершенстве. Послышался прерывистый вздох. Прохладная ладонь легла на лоб. Пальцы были тонкие, касание легкое, но на Пака накатила волна слабости. Понятно, тот самый маг, который оглушил его у холма.

       – Очнись, – приказал знакомый голос.

      Ладонь скользнула под голову, мягко приподняла. Пак ощутил у губ край стеклянного кубка. Запахло чем-то фруктовым.

       – Пей.

      Едва ли его будут травить. Пак осторожно глотнул, и глаза открылись сами собой. Это не было вином или яблочным эликсиром, но воздействие оказывало не слабее.

      Пак поморгал, избавляясь от мельтешащих точек. Внимательно посмотрел на сидящего рядом молодого демона. Длинные волосы цвета воронова крыла, перехваченные золотыми шнурками, полные губы и синие с зеленоватым отливом, совершенно не демонские глаза. Однажды Пак его уже видел. Принц Кедеэрн, полукровка, но при этом любимый и единственный сын повелителя Ада.

       – Тебе лучше? Ты пей, пей.

      В кубке оставалось еще на пару глотков. Пак допил всё. Стало легче, но слабость никуда не делась. Его словно что-то прижимало к постели. Принц поставил кубок на столик у кровати, потеснив многочисленные флаконы и шкатулки. Посмотрел на Пака с непонятным выражением.

       – Ты интересно колдовал. Я видел иллюзии сидов, но твои воины были настоящими, хотя и непрочными. Жаль, что флейту сломали, – он вытянул из спутанных волос Пака сухую веточку. – Ну ничего, завтра я раздобуду тебя другую, и ты мне объяснишь свою магию.

      Пак приподнял бровь.

       – А если я откажусь?

       – Я боялся, что ты так скажешь, – принц вздохнул. – Через три дня здесь будет мой отец. И если ты не согласишься ему служить, тебя будут пытать, понимаешь? А я не хочу, чтобы тебя мучили.

      Он выпутал еще одну веточку.

       – У тебя волосы, как перья совы. А глаза, как у дикой кошки. Ты действительно умеешь превращаться?

       – Умею, – свои способности Пак ни от кого не скрывал.

       – Покажи! – у Кедеэрна загорелись глаза.

       – Рядом с тобой не получится, – Пак посмотрел на руки принца. Девять перстней – пять на левой руке, четыре на правой. – Вот они мне мешают.

       – А-а-а, – разочарованно протянул Кедеэрн. – Мне говорили, это ты учил Оберона. Правда?

       – Правда, – это тоже не было секретом. Хотя Оберон с удовольствием бы предал забвению историю своего ученичества.

       – Придворные маги отца очень способные. Научи их тому же.

       – Если бы я хотел служить повелителю Ада, то давно бы предложил ему свои услуги, – Пак гордо скрестил на груди руки. – Но я не хочу.

       – Тебя запытают до смерти за это глупое упрямство! – Кедеэрн с досадой хлопнул ладонью по колену. – А потом оживят и начнут сначала!

      Пак содрогнулся. Он слышал, что демоны умеют поддерживать жизнь даже в полностью истерзанном теле.

       – По закону войны я – твой пленник, – осторожно уточнил Пак. – Почему же речь идет о службе твоему отцу?

       – Потому что ты – маг, – Кедеэрн отвел глаза. Голос его зазвучал напряженно. – Отец не отдаст тебя мне. Плевать ему на законы, он помешан на моей безопасности.

      Пак едва удержался, чтобы не скривиться от досады. Три дня – это очень мало.

       – Почему ты не хочешь, чтобы меня пытали? – он склонил голову к плечу. – Я тебе нравлюсь?

      Кедеэрн медленно осмотрел его – сверху вниз и обратно.

       – Ты необычный, – уклончиво ответил он. – И заинтересовал меня еще тогда, на балу.

      Тот бал в Преисподней Пак запомнил до мелочей. Последний мирный год, праздник в честь дня рождения принца Ада. Обычно Оберон не включал Пака в свою свиту, но в тот раз сделал исключение. Кедеэрна он хорошо разглядел – большую часть времени принц со скучающим видом сидел на ступеньке трона. А сам Пак танцевал со всеми подряд, и не заметить его действительно было невозможно.

       – Одно время я тебя искал, – принц прищурился. – Но ты хорошо умеешь скрываться.

       – Я много чего умею, – Пак проклял про себя силу колец, не дающих сдвинуться с места. – И я предлагаю тебе сделку, Кедеэрн. Три дня я буду твоим, добровольно. Это дорогого стоит, поверь. А потом ты меня отпустишь.

       – Невыгодная сделка, – принц холодно улыбнулся. – На кону стоит не твоя свобода, Пак, а твоя жизнь. Нет, я тебя не отпущу, но, пожалуй, сумею спрятать. А отцу скажу, что ты попытался сбежать и погиб.

      Пак хмыкнул.

       – Как ты себе это представляешь? Потребуются свидетели.

       – Свидетели будут. Ты превратишь что-нибудь в сову и выпустишь в окно. На глазах у стражников она сгорит в охранном заклинании замка.

      Несмотря на слабость, Пак невольно увлекся задачей.

       – А запах? Впрочем, я могу превратить свою одежду, тогда останется правильный след, – он поморщился. – Для большей достоверности еще и прядь волос придется добавить...

       – А ты сам тогда не сгоришь? – нахмурился Кедеэрн.

       – Ожог будет, – кивнул Пак. – Но не смертельный.

       – Ожог я вылечу, – Кедеэрн придвинулся ближе. – Так мы договорились?

       – Ты не оставил мне особого выбора, – Пак вздохнул. – Да, мы договорились.

      Кедеэрн улыбнулся с заметным облегчением.

       – Хорошо. А ты всегда ходишь босиком?

       – Что? – от такой резкой смены темы Пак даже растерялся. – А, да, всегда, когда не летаю.

       – Тогда понятно, почему у тебя кожа не огрубела, – Кедеэрн взял в ладони его ступни. – Ты легкий как птица. Я бы мог носить тебя на руках весь день.

      Пак прикусил губу. Прикосновения колец усиливали неприятную слабость. Но едва ли принц согласится их снять. Кедеэрн по-своему расценил его реакцию.

       – Не бойся, я не буду тебя мучить. Ты действительно мне нравишься, очень сильно нравишься.

      Он расстегнул пряжку на поясе Пака.

       – Раз уж этой одежде всё равно суждено сгореть...

      Пак опасливо косился на его когти – не слишком длинные, но неприятно заостренные по обычаю демонов. Волшебную ткань, сотканную из коры и листьев Древнего леса, они разрезали, как шелк. Но кожу Кедеэрн ни разу не царапнул.

       – Ты пахнешь ветром и лесом... – он склонился совсем близко. – Ты чудо, Пак. Моё чудо!

      Пака судорожно сглотнул. У него снова разболелась голова – так сильно, что начало мутить.

       – Тебе плохо? – Кедеэрн замер, – Это из-за колец, да?

      Пак согласно замычал. Тошнота подкатила к самому горлу. Кедеэрн отшатнулся и начал торопливо снимать с пальцев перстни. Ссыпал всю горсть на столик. Пак задышал полной грудью. Боль и слабость полностью исчезли. Понятно, значит кольца действуют не сами по себе, а только когда надеты на принца. Это обнадеживает. Пак с удовольствием потянулся.

       – Теперь хорошо. А ты не устаешь от них?

       – Я привык, – принц через голову стянул с себя рубашку. – Обычно они не мешают. Мне еще не приходилось встречать сида с такой чувствительностью, как у тебя.

       – И не встретишь, потому что я – не сид.

       – А кто? – Кедеэрн даже перестал раздеваться.

       – Я – это я, – Пак лукаво улыбнулся и мягко надавил на плечи принца, опрокидывая его на спину. Лег сверху, с удовольствием отметив, каким прерывистым стало дыхание Кедеэрна. Слегка прикусил ему кожу на груди. Из-за разницы в росте до губ он не доставал. Но так лучше, не приходится смотреть в глаза. В зеленовато-синие, как вода в лесных озерах, глаза.

       – О-ох...

      Стоило Паку прижаться посильнее, и принц не выдержал. Вся его сдержанность растаяла быстрее, чем иней на солнце.

       – Па-ак!

      Раскрасневшийся, с растрепавшейся прической, Кедеэрн сейчас выглядел совсем юным. Как и должен был выглядеть в свои пятьдесят два года. У чистокровных сидов его возраст считался детским. Вот только полукровки взрослеют значительно быстрее, особенно если им помочь. Магическими кольцами, к примеру.

       – Закрой глаза! – Кедеэрн сгреб в кучу все подушки и повалил его в образовавшееся гнездо.

      Пак подчинился. Теплые ладони легли ему на колени, погладили круговыми движениями, развели ноги в стороны. От неожиданного поцелуя в живот Пак сбился с дыхания. И тут же прикусил язык, удерживая крайне неуместный вопрос, есть ли у Кедеэрна опыт в такого рода ласках? Нет, конечно. Принц Ада не должен ласкать наложников.

      Чтобы удержаться от еще более неуместных советов, Пак застонал. Кедеэрн немедленно воодушевился. Пак нащупал шнурки в его волосах, потянул, распуская тяжелые пряди, зарылся в них пальцами. Неужели принц действительно хочет доставить ему удовольствие? И ведь у него получается... Пак выгнулся, застонав уже искренне.

       – У тебя изумительный голос, – Кедеэрн облизнул губы и радостно заулыбался. – Но теперь я хочу тебя еще больше.

      Он перекатился на край кровати и принялся перебирать флакончики. Пак потянул носом. Запахи были настораживающе незнакомые. Может, рискнуть и наколдовать масло шиповника? Знать бы, как отреагирует на такое самоуправство Кедеэрн...

       – Нравится? – принц сунул ему под нос маленький флакончик, выточенный из цельного изумруда.

       Пак чихнул. Запах был приятным, но резким. Кедеэрн весело засмеялся.

       – Это самое лучшее. У меня когти острые, так что подготовься сам, ладно?

      Пак молча взял флакончик. Что сильнее: кровь или воспитание? А если это нечистая кровь? Пак сам не заметил, как начал дрожать от возбуждения. Слишком многое он поставил на кон.

       – Что случилось? – Кедеэрн прекратил целовать его. – Ты боишься?

      «Да, я боюсь. Но совсем не того, о чем ты думаешь, полукровка с озерными глазами...»

       – Я есть хочу, – буркнул он. – Пир только начался, а тут вы явились. И потом столько сил потратил...

       – О, я не подумал, – Кедеэрн прикусил губу. – А может, еще немного потерпишь?

       – Так уж и быть, – Пак выгнулся по-кошачьи и опустил лохматую голову на скрещенные руки.

      Меньше всего Кедеэрн хотел причинить боль этому чудесному созданию. Но возбуждение было настолько сильным, а поза Пака – соблазнительной, что он потерял голову.

      Пак прикусил пальцы, чтобы не рассмеяться. Слушать бессвязные мольбы Кедеэрна было весело. Сам же дал подготовиться, и всё равно беспокоится, что больно сделает? Интересно, был ли у принца хоть один любовник? Скорее всего, нет. Наложники только. Должно быть, поэтому он не умеет растягивать удовольствие.

      Пак повернулся. Кедеэрн лежал на спине, глядя на него совершенно счастливыми глазами. Смеяться резко расхотелось. Пак опустил глаза и похлопал себя по кстати заурчавшему животу.

       – А теперь ты меня накормишь?

      ***

      Кедеэрн спрыгнул с коня, не глядя бросив поводья кому-то из слуг. На лязг зубов и жалобный вскрик он даже не обернулся. Выживают самые ловкие и сильные – это непреложный закон любого мира.

      Разведка донесла, что все холмы сидов закрылись. Он лично проверил ближайшие – со всех сторон, даже из Подземелья. Ни малейших признаков дверей. На что они надеются, интересно? Думают продержаться в осаде веками? Напрасно, у повелителя Ада хватит сил сравнять холмы с землей.

      Принц не спеша поднялся по лестнице. Вокруг тенями скользили слуги, готовя замок к прибытию повелителя. Кедеэрн передернул плечами. Узнав новости, отец придет в такую ярость, что от этого замка камня на камне не останется, в палатках жить придется. Кстати, о жизни. «Побег» нужно устроить этим вечером. Дальше тянуть опасно, отец может явиться и раньше намеченного срока.

      Кедеэрн укорил шаги. Вечер уже близко, а они с Паком еще не обсудили толком их план. Принц улыбнулся, вспомнив, как ночью кормил Пака медом и ягодами. «Осень же, – удивлялся Пак. – Откуда взялась малина?» А он смеялся и говорил, что для принца Ада нет ничего невозможного. Тогда им было не до обсуждений. А поутру, когда он уходил, Пак даже не проснулся.

       Кедеэрн щелкнул пальцами, открывая дверь в свои покои. Постель была небрежно застелена покрывалом. Пак спрыгнул с высокого подоконника, на котором сидел, как на жердочке. Кедеэрн замер у двери.

       – Не возражаешь? – Пак одернул шелковую рубашку, извлеченную явно из сундука. Запертого, надо заметить, сундука с личными вещами принца. – Мою одежду ты в лоскуты порвал, а другой не оставил.

      Рубашка была ему велика и потому напоминала женское платье. Рукава Пак закатал до локтя, по талии стянул своим поясом, но вырез ворота то и дело норовил сползти с плеча.

       – Носи, – хрипло ответил Кедеэрн. Это была его любимая рубашка, но сейчас он еле удерживался, чтобы не порвать и ее тоже. – А пояс я тебе другой дам. Этим придется пожертвовать. Тебе что-нибудь нужно для колдовства?

       – Что, уже сегодня? – Пак почесал в затылке. – Нет, ничего особенного не требуется. Нож разве что. Бронзовый или кремниевый! – поторопился он уточнить.

       – Где же я тебе кремниевый возьму? – Кедеэрн озадаченно нахмурился. – Ты что, совершенно не переносишь железо?

       – Оно лишает силы, – Пак содрогнулся. – Как твои кольца.

       – У меня где-то был бронзовый, – Кедеэрн понял намек, снял перстни и сложил в шкатулку на столике. Присел возле сундука, подивившись, что следов взлома незаметно. В его вещах Пак не копался, просто взял лежавшую сверху рубашку. – Как ты открыл замок?

       – А разве он был заперт? – глаза Пака расширились.

      Кедеэрн засмеялся.

       – Когда-нибудь ты мне всё-таки объяснишь свою магию.

       – Когда-нибудь, – согласился Пак. – Нашел?

       – Держи, – Кедеэрн выудил со дна сундука небольшой бронзовый нож в форме листа. – Я знаю, что Оберон тоже не любит железо, но ведь есть сиды, которые спокойно относятся к нему. Отчего это зависит?

       – От времени рождения. Те, кто родился позже, когда на Земле начало властвовать железо, менее восприимчивы к нему, – Пак хмыкнул. – А на полукровок вообще мало что действует. Взять хоть тебя. А ведь твоя мать, госпожа Лесных озер и туманов, получила бы ожог, притронься она к холодному железу.

       – Не упоминай ее имя, – с тихой угрозой сказал Кедеэрн и встал. Глаза его потемнели. – Я не желаю ничего о ней слышать.

       – Почему? – Пак оторвался от куклы, которую сворачивал из своей одежды. – Разве ты ее не помнишь, Эрни? Не помнишь ее песни?

       – Замолчи! – Кедеэрн подскочил к нему, схватил за плечи и затряс. – Никогда не смей даже заикаться о ней! Это приказ, слышишь?! Ненавижу ее!

       – Что?! – Пак зашипел, как разъяренный кот. – Да как ты смеешь! Она была самой лучшей на Земле! Она...

       – Я сказал – замолчи! – Кедеэрн швырнул его на постель. – А иначе...

       – Что иначе? – Пак недобро прищурился.

      Кедеэрн сжал кулаки.

       – Я на тебе живого места не оставлю!

      Пак настороженно прислушался к чему-то.

       – Не успеешь, – неожиданно спокойно сказал он.

      В дверь постучали – почтительно, но настойчиво. Кедеэрн дернул штору, отгораживающую кровать. Метнулся к двери и распахнул ее так резко, что стоявший в коридоре начальник замковой стражи отшатнулся.

       – Мой принц! – он упал на одно колено. – Повелитель только что прибыл и желает видеть пленника...

      Кедеэрн холодно кивнул.

       – Ступай, я сам приведу его.

      Он не захлопнул дверь, а спокойно закрыл. И даже не саданул по ней кулаком, хотя очень хотелось.

       – Как я мог не услышать? – прошептал он. – Пак, что же нам делать?

       – Дай мне минуту.

      Пак соскочил с кровати и быстро развернул незаконченную куклу. Провел ладонью над порванной одеждой. Чинить все прорехи незачем, он здесь не в гостях. Пак переоделся за три секунды. Стянул лохмотья поясом, взъерошил волосы, щелкнул себя по скуле. На гладкой коже расцвел багровый кровоподтек.

       – Я готов. И если ты сам себя не выдашь, никто не заподозрит, что ты обошелся со мной непозволительно мягко.

       – Ты беспокоишься обо мне?! – Кедеэрн с трудом проглотил комок в горле. – Пак, ты понимаешь, что он тебя убьет?

      Пак встал на цыпочки и обнял его за шею.

       – Встряхнись, принц, – строго и ласково сказал он. – Я еще не умер. Ты же сам сказал, что убивать меня будут долго.

      Взгляд Кедеэрна стал отсутствующим.

       – Да, – произнес он негромко. Отстранил Пака и принялся надевать кольца. – Да, – повторил он и сунул под подушку одно из них – с бирюзовой вставкой. – Пошли.

      По дороге Пак несколько раз осторожно косился на Кедеэрна и тайком облегченно вздыхал. Ледяное безразличие сковало глаза принца. Если бы не прошлая ночь, Пак никогда бы не подумал, каким живым и веселым может быть это лицо.

      Повелитель Ада ожидал их не в пиршественном зале, а в небольших покоях в западной башне. Кроме него в тесной, скромно обставленной комнате никого не было. Пак с интересом осмотрел сидящего в резном кресле демона. С тех пор, как они встречались последний раз, он сильно изменился.

       – Отец... – Кедеэрн опустился на колени перед креслом.

      – Рад тебя видеть, сын мой, – повелитель Ада потрепал его по щеке. – Но я бы порадовался гораздо больше, исполни ты должным образом возложенную на тебя миссию.

       Кедеэрн покаянно опустил голову.

       – Впрочем, ты всё же отличился. Встань.

      Кедеэрн поднялся и отступил в сторону. Желтые глаза владыки Ада в упор уставились на Пака.

       – Приветствую тебя, Пак из Древнего леса. Я ожидал, что мы еще встретимся. Чем тебя прельстил Оберон, что ты вступился за его народ?

       – Ты интересуешься из праздного любопытства, Вел, или хочешь перебить его цену? – Пак насмешливо приподнял бровь.

      Владыка Ада поморщился.

       – Мы не на ярмарке, Робин. Кажется так тебя прозвали люди? И я не собираюсь с тобой торговаться. Твое время прошло, а мое только начинается. Но я готов предоставить тебе достойное место в Преисподней.

       – Очень щедрое предложение. И на каких же условиях, позволь узнать?

       – Ты откроешь мне королевский тор.

       – Мой ответ – нет, – Пак скрестил руки на груди. – Тебе нечего мне предложить, Вел, а угрожать мне смертью смешно. И болью тоже.

       – Боль бывает разной, – повелитель демонов широко улыбнулся, продемонстрировав острые зубы. – Судя по твоему виду, ты не оказал должного почтения моему сыну? – он повернулся к Кедеэрну. – Ты еще не наигрался с ним, мой мальчик? Смотри внимательно, я тебя научу, как обращаться с чересчур дерзкими рабами.

      Это оказалось сложнее всего – смотреть, но не видеть. Отстраниться от происходящего, надев на лицо маску скучающего интереса. Но заткнуть уши Кедеэрн не мог и очень боялся, что не выдержит, когда Пак начнет кричать.

       – А вот это заклинание, – увлеченно объяснял ему отец, поворачивая ладонь вверх и медленно сжимая когтистые пальцы, – позволяет сохранить жертву в целости и сохранности, но при этом дарит ей незабываемые ощущения выворачивания наизнанку.

      Пак катался по полу, корчась в конвульсиях, но молчал, прокусив губу. По подбородку его текла кровь. «А ночью вот так же стекал сок малины, – отрешенно подумал Кедеэрн. – И так сладко было его слизывать. А мед слегка горчил и пах вереском...»

       – Повтори! – приказал владыка Ада.

      Принц с брезгливой гримасой вытянул руку. Слегка красуясь, поиграл перстнями. Пак выгнулся дугой и обмяк.

       – Прости, отец. Кажется, я перестарался, – сокрушенно вздохнул Кедеэрн.

       – Тебе нужно больше тренироваться, – владыка похлопал его по плечу. – Ничего, продолжим, когда эта тварь очнется. Время у нас есть. Если не сломается за три дня, тогда начнем рушить холмы, – он тяжко вздохнул. – Но не хотелось бы понапрасну терять столько рабов.

      Он поднялся, подошел к неподвижному Паку и поддел носком сапога его безвольную голову.

       – Кстати, когда он придет в себя, то некоторое время будет испытывать остаточную боль. Овладеть им в это время будет приятно. Если хочешь, можешь забрать его на часок. Только не увлекайся.

       – Благодарю, отец, – Кедеэрн поднял Пака и перекинул через плечо.

       – Стой! – владыка перехватил его левую руку. – Где кольцо исцеления? Ты что, был ранен?

      Кедеэрн опустил глаза.

       – Это... не стоит твоего внимания, отец. Я сам восстановлю кольцо.

       – Самонадеянность без должных оснований – это путь к самоубийству, сын мой. Принеси его мне.

       – Да, повелитель, – Кедеэрн вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

      Владыка Ада усмехнулся. Мальчик так забавно старается казаться взрослым... Ох уже этот период ранней юности! Придется приглядывать за ним построже. Иначе колец не напасешься.

      Пак зашевелился, когда Кедеэрн еще не дошел до своих покоев. Сдавленно застонал.

       – Тихо! – шикнул на него Кедеэрн.

      Пак тяжело дышал, уткнувшись ему в спину. Проклятье, ему же от колец плохо! Принц почти вбежал в комнату, уложил Пака на кровать, вытащил из-под подушки перстень с бирюзой, надел ему на палец. А сам принялся остервенело сдергивать свои кольца.

       – Потерпи. Бирюза заберет боль.

       – Я слышал... что сказал твой отец... – Пак выталкивал слова сквозь стиснутые зубы. – Он поймет, что кольцо надевал... не ты!

       – Не поймет, – Кедеэрн уложил его головой себе на колени, бережно стер кровь. – Я знаю, что нужно делать.

      Он внимательно следил, как зеленеет бирюза и покрывается паутиной трещинок. Еще немного, и камень растрескается совсем.

       – Дальше справишься сам?

       – Да, – Пак стянул перстень. – Что ты хочешь сделать? Ранить себя?

       – Это необязательно, – Кедеэрн взял кольцо. Посидел, собираясь с духом. – Считай до ста. Если я потеряю сознание, сними его с меня, ладно?

      И он надел кольцо.

      Пак с силой зажал ему рот. Челюсти свело судорогой. Да, правильно, кричать нельзя. Умница, Пак... Кедеэрн корчился, сбивая в комок шелковое покрывало. Пак считал вслух.

       – Сорок восемь, сорок девять...

      Почему так медленно?! Он издевается, тварь! Кедеэрн выгнулся так, что грудь едва не треснула.

       – Пятьдесят пять, пятьдесят шесть...

      Хватит! Достаточно! Кедеэрн хотел сорвать кольцо, но никак не мог совладать с руками. Он вообще перестал управлять своим телом, и это было страшнее всего.

       – Еще чуть-чуть, Эрни. Это не твоя боль, она сейчас исчезнет. Слышишь?

      Да, он знает, что не его, но от этого она не перестает быть болью! Да скорее же!

 – Девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять, сто!

      И боль исчезла. Кедеэрн сквозь слезы уставился на перстень на ладони Пака. Камень раскрошился, едва удерживаясь в оправе. Он закашлялся. Язык пересох и не шевелился.

       – Что из этого можно пить? – Пак изучал флаконы на столике.

       – Темно-синий... – прохрипел Кедеэрн. Выхватил у него флакон и выпил залпом. Забрал кольцо и аккуратно уложил в маленькую пустую шкатулку. – Всё...

      И обессиленно рухнул на подушку. Пак посмотрел на него с беспокойством.

       – Мда... не похоже, что ты только что овладел беспомощным пленником.

       – Ты и это слышал? – Кедеэрн собрался с силами и сел. – Ничего, я сейчас отдышусь и отнесу кольцо. Это отвлечет отца, и у нас будет час. Я всё продумал, мы успеем...

       – Стой! Владыка Ада кто угодно, но не дурак, – Пак решительно уложил его обратно. – Он по твоему виду обо всем догадается. Давай-ка я немного над тобой поколдую. Не беспокойся, это твой отец не почует.

      Кедеэрн завороженно следил, как порхают над ним худощавые руки Пака, снимая страх, усталость, воспоминание о боли.

       – Теперь иди. Только перстни надень!

       – А ты готовь куклу.

      Кедеэрн вернулся через пять минут. Пак сидел на кровати все в тех же лохмотьях, уткнувшись острым подбородком в согнутые колени.

       – Я же тебе велел!..

       – Не получится, – оборвал его Пак. – Твой отец уже установил вокруг замка новую защиту. Она не уничтожает, а ловит.

      Кедеэрн прикусил губу.

       – Я выведу тебя по подземному ходу за пределы замка. И ты улетишь.

       – Ты согласен меня отпустить?

       – Да.

       – Ох, Эрни, плохо же тебя учили магии, – Пак посмотрел на него с сожалением. – Твой отец опутал своей паутиной всю округу. Далеко я не улечу. А пути фейри закрыты. Не думал, что когда-нибудь этот день настанет, но вынужден признать – владыка Ада стал сильнее меня.

      Кедеэрн сел на кровать и принялся в очередной раз снимать перстни.

       – Тогда остается последнее средство. Тебе нужно уйти на дороги.