Текст книги "Не судьба"

Автор книги: Алексей Анатольев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

3. Познание прелестей секса

Юре не были присущи мучающие многих мужчин страсти из-за неразделённой любви к какой-либо очаровательной персоне женского пола. Он самостоятельно постиг истину, которая впоследствии нашла подтверждение в вычитанной где-то фразе: «Пытаться завоёвывать женщин – удел неудачников. Нужно добиваться, чтобы они сами бегали за тобой». От себя он добавил к этим словам другие, услышанные в какой-то песенке: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло». Правда, если быть откровенным, нашлось не так уж много желающих бегать за ним, но Юру это не обескуражило. Невесты и впоследствии жёны от него не уходили. Инициатором разрывов и разводов всегда был он сам. После первого развода он встретил на работе замужнюю красавицу, но рассудил, что крайне опрометчиво обременять её какими-либо выражениями симпатии, потому что, в конце концов, их брак показался ему со стороны прочным, и вдобавок её муж может элементарно морду набить. А муж красавицы был высокого роста и выглядел очень крепким физически. Так и осталось то влечение не замеченным со стороны красавицы, которую Юра нашёл лишь спустя 40 лет, но к этому наше повествование придёт попозже.

Выявленные неожиданно для Юры серьёзные проблемы с печенью не то вследствие подхваченной в «Артеке» инфекционной желтухой, не то из-за так называемого наследственного «синдрома Жильбера», вынудили его родителей, начиная с лета 1958 года, отправлять сына в санатории попеременно Ессентуков и Железноводска. Пребывание в санатории с первого раза показалось Юре очень удобным для налаживания контактов с девушками. Строгие родители упорно препятствовали таким контактам. А Юре очень хотелось покончить со своей невинностью и стать настоящим мужчиной. Однако в санаториях анально-фекально-желудочно-кишечного профиля молодёжный контингент весьма специфический, точнее, там преобладают полудохлые неврастеники.

Курортная скука длилась несколько лет и неожиданно летом 1963 года сменилась бурным водоворотом событий. Соседом Юры в двухместной санаторной палате оказался приличный с виду старичок, профессор какого-то симферопольского вуза, в первые часа два после заселения показавшийся его молодому соседу непоколебимым борцом за крепкие моральные устои. Но потом старичок, вернувшись с ужина, достал коньяк, угостил Юру, сам очень быстро напился до неприличия и стал вспоминать: «Какие ядрёные проститутки были до войны в Одессе! Разных мастей и на любой вкус, таких теперь не найти. Евреечки, румыночки там всякие, а ещё и гречаночки, молдаваночки тоже вполне на уровне, даже немки и хохлушки неплохие попадались. А какие шикарные публичные дома там водились в старое мирное время до большевиков, чёрт бы их побрал! Даже при нэпе кое-что ненадолго восстановилось. Есть что вспомнить». Опьяневший старикашка со смаком повторял своё любимое словечко «б…ь». Юра смекнул, что в случае чего с дедком можно договориться.

Боевое крещение отягощённого созревшими половыми гормонами неопытного самца состоялось через несколько дней после приезда в знаменитом роскошном здании Ессентукской грязелечебницы со львами перед главным фасадом, построенном ещё во времена Российской Империи. Юра получил талон на грязевую ванну в области печени и соседних с ней органов, и при вручении талона процедурная медсестра санатория предупредила, что этот сеанс грязелечения последний, опаздывать нельзя. После обеда Юра пошёл в парк, а рядом с парком – кинотеатр. Аргентинский фильм «Жених для Лауры» с Лолитой Торрес – не шедевр, но, как говорила одна знакомая мгимошница, вполне смотрибельный. Выскочил из кинотеатра, посмотрел на часы и на талон: опаздываю! Из парка бегом в грязелечебницу, нельзя же отлынивать от назначенной процедуры! Прибежал, а в регистратуре ему говорят:

– Поздновато, молодой человек! Ну, ничего, обслужим. Наташка, где ты там? Если сможешь, прими пациента! А ты, парень, иди во-он туда и сразу раздевайся, скидывай всё с себя, не стесняйся. Мы тут навидались всякого.

Разулся и разделся догола, как сказано, стоит и ждёт. Выходит рослая девица, по виду упитанная блондинистая тёлка, то есть очень выделяющаяся своими чисто женскими прелестями этакая простушка в провинциальном стиле. Лет ей 22–25. Черты лица привлекательные, но на не слишком утончённого любителя. Скуластая, с прекрасным цветом лица, нос явно крестьянского покроя, губищи розовые и смачные. В рваных тапочках с выглядывающими из дыр пальцами ног с жутко отросшими ногтями, каком-то бельишке под чёрным непромокаемым передником и чёрной шапочке на шикарных густых волосах, заплетённых в толстую косу, а на мощных неизящных руках, привыкших к разной работе, толстые резиновые перчатки. Юра глянул на неё и как-то мгновенно, не целясь попал своим взглядом в её насмешливые глаза. Она улыбнулась, а он почувствовал, что, во-первых, краснеет и потеет, а во-вторых, самое ужасное, что промеж ног у него стало ощущаться некое напряжение. Что делать? Девица выжидательно смотрит и потом тихим голосом говорит:

– Ах ты, мой сладкий, ты, я вижу, привёл себя в полную боевую готовность!

– Извините, я…ни в какую готовность себя не приводил. Если я опоздал, я уйду.

– Нет уж, я тебя не отпущу! Ты пришёл как раз вовремя, и я обслужу клиента по полной программе. Себя тоже ублажу. Да чего ты трясёшься? Что, ещё никого ни разу не поимел? А ведь давно пора, ты половозрелый самец.

– Н-не понимаю ваши странные намёки. Мне как-то неуютно стоять голым.

– Сейчас будет и тебе, и мне очень даже уютно! Айда за мной! Да не трясись ты так! Мужик ведь! Я тебя не убью, а наоборот, сделаю нам обоим очень приятно. Ты, я чувствую, очень хочешь, хотя ещё не умеешь, я тоже хочу и умею делать это. Давно пора тебе стать мужиком. Ну не пугайся так, не ребёнок ведь! Кобелёк ты мой зрелый и нетраханый! Щас мы оба приляжем, и делай так, как я скажу. Так, молодец, а теперь не бойся, давай подставляй губки. Какие они у тебя мягкие! И бриться ты начал недавно, это заметно. Какой ты милый…Вижу, что уже дошёл до кондиции, теперь приступим. Вот так, нет, не туда. Что, с женской анатомией ещё не успел познакомиться? Вот, именно туда, допёр наконец. Ну, помогай же мне! Будь активнее! Смелее..! Ура, наконец-то! Вошло, попал! Мышцами работай, пузо напряги, не бойся меня, ещё напрягись, не ленись! Вот так, молодец! Поехали… О-о, как хорошо!.. Хорошо кончил! Ведь можешь, и даже совсем неплохо.

…Спустя примерно полчаса они встали оба потные и разгорячённые.

– Для первого раза ты оказался просто великолепен! А чего боялся? И мне с тобой было приятно, приходи завтра. Тебе тренироваться надо, а мне себя и тебя радовать.

– Честно говоря, мне тоже очень понравилось. Спасибо вам. У меня сеанс грязелечения будет послезавтра. Вы будете послезавтра?

– Не выкай! Я Наташа, а ты кто будешь? А-а, вот твоя курортная книжка, вижу, Юра. Теперь помоемся под душем, я два полотенчика принесу. Заниматься любовью в грязелечебнице одно удовольствие, тут тебе и лежаки с мягкими одеялами, и душ, и полотенце. Я так рада, что у меня ещё одним клиентом больше.

Спустя пять минут они вытирали друг другу спинки. Кожа её была очень приятная, пока ещё лишённая жира, здоровая, чистая. Мокрые длинные волосы источали нежный девичий аромат.

– Пойдём штампик поставлю о проделанной процедуре. Хоть врач тебе немножко другое прописал, эта процедура важнее. Поздравляю со вступлением в сексуальную жизнь! Теперь ты полноценный мужчина.

Она достала из шкафчика открытую бутылку.

– Это коньячок. Выпей чуть-чуть, ты заслужил. И я выпью за компанию.

Оба чокнулись и выпили.

– Я заметила твой срок лечения. Теперь я тебя не отпущу! Надо тебе набираться опыта! Радуй меня и себя. Всё будет отлично. Ну, пока, до послезавтра.

Из грязелечебницы Юра не вышел, а буквально на крыльях вылетел, с одной стороны, приятно расслабленным, а с другой – в предвкушении повторения пройденного. Его распирала радость, понятная любому мужчине. С того вечера Юра ходил к Наташе не раз и всегда в позднее время. Процедурная медсестра санатория это заметила и спросила:

– А почему вы ходите в грязелечебницу вечером?

– Видите ли, грязевые ванны меня очень расслабляют, и после них так хорошо спится! А днём расслабляться не хочу.

– Ну что же, можно и так. Тогда ни в коем случае после грязелечебницы не отправляйтесь ни на танцы, ни в кино. Лучше поскорее ложитесь.

– Я именно так и делаю.

– Какой умница, просто прелесть! Все бы такими были!

Наташа оказалась существом недалёким и каким-то отстранённым от всех окружающих проблем. Ей явно не хватало не только знаний, но и элементарных понятий о происходящем вокруг. Все вокруг радовались началу полётов человека в космос, а она была убеждена, что «дурят нас, как котят, ведь дышать в космосе нечем, и все эти, как их там, скафандры выдумка сплошная, и вообще космонавтов бог не допустит». Но в сексе она была, по всему видать, не по годам продвинутой. Из разговоров с ней выяснилось, что это результат интимной близости с неким армянином, хахалем старшей сестры.

В одно из воскресений Юра решил уклониться от обеда по диете номер пять и сводил Наташу в ресторан. Она жадно набросилась на дорогую еду. Увидев это, он отдал ей свою котлету по-киевски. За это она шумно облобызала и обслюнявила Юру, испачкав его лицо жирными губами. Опомнилась и вытерла его лицо салфеткой.

Потом Юра решился привести Наташу вечером в санаторий. Она прямо предупредила его о возможных неприятностях, сказав, что опасается именно за него. Старенький профессор подмигнул Юре, скорчил умильную морду Наташе и сразу же удалился. Когда Юра провожал Наташу к выходу, лечащая врачиха их застукала у самого выхода:

– Та-ак, значит, развратничаете? Вообще за такое полагается выгонять из санатория.

– Извините, мы ничего плохого не делали!

– Чем же вы оба занимались в палате? Кроссворды решали или в шахматы играли?

Наташа уставилась на врачиху и перешла в наступление:

– Кажется, это вас в прошлом году муж застукал пьяной с пьяным любовником?

– Ну и что? Я уже наказана разводом. Ладно, постарайтесь больше не попадаться. В конце концов секс не вреден. А тебя, сучка конопатая, я запомнила.

4. Роковое знакомство

На следующий день после визита Наташи в санаторий состоялось знакомство, определившее Юрину дальнейшую жизнь. История эта не представляется типичной для взаимоотношений мужчины и женщины. Она превратилась в нечто настолько долгоиграющее, что два персонажа успели состариться, основательно извести друг друга и в итоге так и не сумели соединиться в супружескую пару. Целых 53 года продолжалось нечто нестандартное, способное попортить нервы многим, но не Юре с его трудно раскачиваемой психикой, хотя он очень сожалеет о неосуществившейся мечте…

…Вспоминая тот судьбоносный день до мельчайших деталей, оценивая свои первые впечатления от совсем юной красавицы и сравнивая их с обликом жуткой ведьмы, в которую та превратилась спустя многие десятилетия, когда они оба наконец-то были готовы вступить в брак, Юра вновь и вновь спрашивает себя: а не благоразумнее ли было бы поступить иначе и не пойти с наглой девицей на концерт, а уж если пошёл, то не позволить ей лезть к нему с поцелуями? И уж совсем безрассудными представляются ему его предложения руки и сердца, как и её вызывающе развратное поведение на протяжении многих последовавших десятилетий. Но каждый раз он убеждается, что тогда, в жаркий летний день 1963 года он не был способен повести себя хоть чуть-чуть сдержаннее. Уж очень юная красавица была неотразима и зацепила Юру буквально мгновенно.

…Итак, после очередного сеанса негуманного лечения Юра бродил по слегка запущенному зданию санатория дореволюционной постройки, но ещё очень крепкому, в два этажа с палатами на двоих (во времена Российской Империи наверняка на одного) и удобствами в конце коридора, с кабинетами врачей и процедурными кабинетами с установками для разного рода желудочно-кишечных процедур. От всего этого в санатории неизменно присутствовал еле уловимый запашок, поскольку здание сразу было предназначено для санатория такого типа. Даже в наши дни без старинных довольно варварских и дурно пахнущих процедур, видимо, никак не обойтись. После неприятной и реально опустошительной промывки кишечника под мощным напором минеральной воды с какими-то добавками Юра ощутил себя предельно измученным, как будто его прилично избили и потом заставили выполнить тяжёлую физическую работу. Не хотелось ничего делать, не хотелось даже думать. Возможно, вчерашнее развлечение с Наташкой, которая уж очень завелась и завела его, плюс сегодняшняя кишка в зад в совокупности весьма неудачным образом наслоились одно на другое? В тупой растерянности Юра бесцельно шлялся по главному корпусу санатория. Может, лечь поспать? Но он уже отоспался, а если сейчас уснуть, что делать ночью? Все остатки еды уже из него извлекли, а до ужина ещё далеко. Даже не ожидал, что кишка так измучит, потому что считал себя привыкшим к ней.

Из так называемого музыкального салона, где стоит, казалось бы, совершенно не используемый и с постоянно закрытой на ключ клавиатурой отличный немецкий рояль марки Grotrian Steinweg, привезенный в Россию явно до революции и чудом сохранившийся до 1963 года, к тому же только чуть-чуть расстроенный и со всеми слегка пожелтевшими клавишами, доносятся звуки музыки. Юра прислушивается. Кто-то умело исполняет всемирно известный танец из балета «Лебединое озеро», потом полонез Огиньского, потом подряд два знаменитых вальса Штрауса, за которыми следуют этюды Черни, сочинившего трудные специальные упражнения для тренировки пальцев…Кто это там? Играет отлично, с наслаждением, явно разминает пальцы. Играет для себя, не волнуясь. Поэтому не стоит входить, не надо отвлекать, лучше сесть на диван в соседнем зале и послушать. Приятная музыка приятно расслабляет.

Но старый диван под Юрой неожиданно противно и громко заскрипел. Игра на рояле сразу же прекратилась. Юра вошёл. На вращающемся стульчике перед роялем сидит изумительно красивое юное создание женского пола и явно школьного возраста. Строгие черты немного вытянутого лица: высокий лоб, довольно крупный, очень прямой и правильный нос, без горбинок и довольно тонкий, но не чрезмерно, идеально очерченные не слишком тонкие и не слишком толстые нежнейшие губки, аккуратные густые бровки, густые и длинные темно-русые волосы, которые слегка вьются и выглядят мягкими, выразительные, поистине прекрасные карие глазищи с роскошными ресницами, на лице ни единой родинки. Аккуратные ушки с большими серьгами. Кожа чистая, матовая, с лёгким оттенком смугловатости. («Даже слишком красивая! Кто она? Откуда взялась? Хорошо бы познакомиться, но как? Первым я ни за что с ней не заговорю. А вдруг она самоуверенная и грубо ответит? Сам я стерплю её грубость и уйду. Но в таком случае получится некрасиво. Лучше буду смотреть на неё и молчать».)

Красавица ничуть не смущается. Она смотрит на Юру в упор, и от её необычного, какого-то гипнотического и поистине проникающего в душу взгляда нашего главного героя как будто электрическим током ударяет. Её глаза – нечто невиданное, сразу решил Юра. Этот насмешливый взгляд намного сильнее взгляда Наташки, и к тому же он какой-то колдовской. И её взгляд, и очень красивая внешность, как тогда сразу определил очень неопытный в подобных вопросах Юра, впоследствии лишь укрепившись в этом мнении, дополняются чем-то таким неуловимым, что делает красотку обворожительной колдуньей, даже ведьмой, отнюдь не ангелом. Она на секунду раскрывает глаза пошире и смотрит на Юру как будто сквозь него, и от этого её странно завораживающего и даже пугающего взгляда, явно не по-детски нахального и насмешливого, он ощущает странное головокружение и нечто вроде ранее неведомого выхода в иное измерение. Юра тут же понимает, что совершенно балдеет от завораживающих глаз, что готов забыть все приличия и сейчас же броситься на неё, схватить её в объятия и целовать, целовать, целовать, а потом…Спина Юры покрывается потом, ему становится жарко. Пониже пояса возникает уже знакомое напряжение. Возникает мысль: а не лучше ли молча смыться от греха подальше? Однако любопытство побеждает, и он решает не уходить. Уж очень интересно. Придётся познакомиться, сначала со страхом, а потом с радостью думает Юра.

С другой стороны, она ведь наверняка ещё в школу ходит, не стоит её бояться. И к тому же он не суеверен, в ведьм не верит. Юра напрягается, берёт себя в руки и переводит свой взгляд пониже, видит изящную тонкую талию и совершенно потрясающие узкие кисти рук с необычно длинными пальцами, явно созданными для игры на рояле и поэтому с коротко остриженными наманикюренными ноготками. Он рассматривает девушку, а она даже, кажется, рада этому и с насмешливой улыбкой рассматривает его. Потом она встаёт, и Юра видит, что этот подросток женского пола ростом чуть выше него. Девушка смотрит по-прежнему в упор на Юру и снова на мгновение выпучивает свои обворожительные глазищи, от чего у Юры кружится голова и дрожат колени, а она продолжает насмешливо улыбаться. Пауза странным образом затягивается. У кого из них больше выдержки?

Чтобы собраться с духом и вернуться к реальности, Юра несильно щипает левой рукой свою правую руку. Красавица это замечает и насмешливо фыркает. Но что это там, ниже подола её длинной юбки? Вот те на! Видны нечистые крупные ступни босых ножек с аккуратно подпиленными и подкрашенными ногтями. Юра заметил и грязные пятки, которые явно редко мыли, да и то наспех. Если она обуется, прикидывает Юра, она окажется ещё выше. Девица смачно сопит, каким-то невиданным жестом руки вытирает нос и потом вытирает руку о юбку. Этот вульгарный жест смешит Юру, он окончательно приходит в себя и улыбается. Странная девица тоже улыбается, неожиданно прерывает паузу и говорит довольно низким, мощным и очень звучным голосом, явно не напрягаясь:

– Извините. Я вам помешала? Мне главный врач разрешил тренироваться здесь.

– Что вы, как можно мне помешать? Я ничем не занят. А вот вы хорошо играете, и я с удовольствием послушал. Если вам надо продолжить игру, а я вас смущаю, я выйду.

– Я никогда и ни перед кем не смущаюсь! Можете не уходить.

– Тогда, если нет возражений, я присяду, а то что-то устал. («Ишь ты, самоуверенность так и прёт! А девочка красивая, даже очень, но совсем юная. И отлично, что она первой заговорила, причём довольно приветливо, а это значит, что можно начать диалог».)

Она вдруг мило и вместе с тем язвительно улыбается, а потом насмешливо говорит:

– Я знаю отчего вы расслабились. Вам толстую кишку в ж… загоняли. Разве не так?

– А разве можно такое слово употреблять в разговоре со взрослым?

– Не такой уж вы взрослый. Старше меня года на два, на три или четыре максимум. А за ж… прошу извинить, но вообще я по натуре не стеснительная и даже слишком общительная, и мне нередко говорят, что я плохо воспитана.

– Я это уже почувствовал. Вообще я из Москвы, я студент МГИМО. Вы тоже лечитесь здесь? Одна или с родителями?

– Я пока ещё школьница, приехала к дяде на лето. До этого отдыхала в Одессе на море. Здесь хорошо, но скучно. Сплошь старики и старухи с измученными желудками, печёночники ещё всякие и вообще слабаки и дохлики. Как вы, молодой такой, сюда попали?

– Жизнь заставила. А почему босая? Почему ноги грязные? Может, дядя спрятал обувь, чтобы никуда не выходила? А вы сбежали через окно? Думаю, что именно так.

– Нет, никто мою обувь не прячет. Я просто укрепляю свой организм, потому что надо закаляться. Ходить босиком хорошо и для закалки организма, и для укрепления нервной системы. К тому же это очень приятно ощущать ступнями землю. Я испытываю такое блаженство от хождения босиком! Если вы не ходите босым, вам не понять.

– Для закалки лучше обливаться холодным душем по утрам. Босой как-то нехорошо. Неправильно поймут. И вообще странно это в наше время.

– Наоборот, босиком ходить даже очень хорошо. Что нехорошего в босых ногах? И чего тут может быть неправильно понятого? Уголовный кодекс не запрещает. Соблюдать глупые запреты неразумно!

– Дело не в Уголовном кодексе. Неразумно именно ваше босохождение! Чего же хорошего в хождении босиком? Ноги становятся грязными, как у дикарей. Можно поранить ноги, заражение крови будет. Босые ноги считаются признаком бедности. Босыми до сих пор ходят во Вьетнаме, в Лаосе, в Камбодже, в Индии, во многих странах Африки. А нам зачем разуваться? После войны даже в Москве многие дети выходили погулять босыми. Ещё лет десять назад в провинции дети часто ходили босиком, но мы теперь живём лучше и можем позволить себе обувь. Уверен, что вас за босые ноги часто ругают. В школу вы наверняка босой не ходите.

– Нет, и в школу хожу! Молодой, а уже такой правильный до занудства! Ужас! Вот видите, вы признаёте, что обувь – это то, что можно себе позволить. А раз так, значит, можно обойтись без обуви. Мы с вами просто по-разному смотрим на обувь. Для меня обувь – то, что я иногда вынуждена носить, потому что или погода не позволяет быть босой, или быть босой совсем нельзя, хотя я почти всегда против. От обуви сплошные неприятности. А вот вы в своих туфельках да ещё и с носочками только ногам парилку создаёте и разводите в этой парилке всяких микробов. Это плохо для ваших ног, но вы этого не понимаете. Обувь – это во многих случаях предрассудок.

– Человечество давно ушло от хождения босиком! Посмотрите, сколько разнообразной обуви, и не надо лишать себя блага цивилизации. Мы не дикари.

– Нет, не ушло. Тоже мне благо! Напяливать на ноги так называемую обувь и считать это благом цивилизации нас заставляют климат и нелепые условности, и то не всех, как видите, и то не навсегда. Навыдумывали разных запретов и теперь маемся. Конечно, когда похолодает, я опять стану ходить в обуви, которую так не люблю.

– («Мозги у неё неплохо работают, она не смущается и парирует мои доводы. Это какая-то нестандартная девочка. С ней интересно».) Ну, ладно, ходить ли вам босой или нет, решать не мне. Мне от ваших грязных ножек ни холодно, ни жарко.

– А ваши, думаете, намного чище? Носки пыль накапливают. Ваши ноги страдают от жары и от этого плохо пахнут, вот! Хоть бы носки сняли! Попробуйте понюхать свои носочки, небось, в обморок грохнетесь! Я терпеть не могу запах ног, хуже г…на!

– Знаете анекдот про Чапаева: «Петька, а ты давал пленному понюхать мои портянки? – Что ты, Василий Иванович, я не садист». Мне в обуви комфортно, с чего это мне разуваться? Я не на пляже. Это по песку ходить приятно, а по асфальту – нет.

– Дайте ногам подышать! Не мучайте их! Вы же над собой издеваетесь!

– Оставим мои ноги в покое, а до ваших мне нет дела. Лучше скажите, что вы сегодня вечером делаете? Может, в кино сходим? В этом санатории сегодня крутят старую ерунду. Чаплина я вообще смотрю охотно, но «Малыша», «Искателя приключений» и «Пилигрима» я смотрел в Москве, и думаю, что не такие уж это шедевры, чтобы второй раз глазеть на экран. («А что, красивых девушек и тем более босых здесь больше нет. Это оригинально разгуливать по городу в компании с босой красоткой»).

– Я очень люблю кино и смотрю всё что показывают. Здесь иногда бывают киноактёры, вот недавно лечилась Быстрицкая. Я с ней познакомилась. Многие девочки мечтают о кино и сцене, но не я. Мазать морду разным гримом и целоваться с кем попало не для меня. Надо выбирать профессию посерьёзнее. Вот вы что, в дипломаты метите?

– Pourquoi pas? Это «почему бы и нет» по-французски.

– Я поняла! Дядя неплохо знает французский. А какие иностранные языки вы учите?

– Я учу целых три: японский, английский, французский.

– А головка ваша от трёх языков не треснет? Что-то больно много.

– Ничуть. Наоборот, давно доказано, что параллельное изучение нескольких языков очень развивает умственную деятельность. А у вас, наверно, только знание русского и слегка матерного, и при этом школьная программа английского, небось, на слабую троечку? А по-русски, небось, пишете без запятых и путаетесь в безударных гласных?

Она не растерялась:

– Что касается матерного, я знаю его не слегка и могу выразиться трёхэтажно, если захочу. Английский, честно говоря, мне нравится, хотя пятёрок по английскому мне не видать. Ошибок в диктантах и сочинениях у меня многовато, потому что мне, как в школе и дома говорят, усидчивости не хватает. Только тренироваться на пианино могу часами без передышки. Но это не главное в жизни. А если насчёт сегодняшнего вечера, можно сходить на цыган в летний театр. Бывали в нём или ещё не успели?

– Да, уже не раз бывал и знаю, что там однажды чуть не побили Маяковского.

– Я его читала, но не понравилось. Родители говорят, что Маяковский писал чисто мужские стихи. У него есть строчки, где «сблёвывая» рифмуется с «б. дь рублёвая», сама в книжке 1928 года издания вычитала.

– Что-то вас на мат тянет. Так я пойду за билетами на цыган. Договорились?

– Я просто сказала то, что поэт сочинил. Спасибо, что согласились, а то мне здесь очень скучно, – сказала она жеманным голосом и протянула руку как для поцелуя. Юра нежно погладил кисть её немытой руки:

– Целуют руки замужним дамам, а разве вы замужем?

– Вот ещё! – фыркнула она от возмущения. – Замуж выйду только когда постарею, а раньше не стоит связывать себя с одним мужчиной. Замужняя женщина лишена многих развлечений. Я уже всё продумала как буду жить, когда стану взрослой.

– Вы ещё не выросли для того, чтобы компетентно рассуждать на эту тему.

– Ишь какой взрослый! Да ты сам…э-э, извините, меня снова потянуло на грубость, я такая, трудно быть вежливой.

– Ладно, оставим спор. Я пошёл за билетами! – и Юра пошёл к парку.

Купив билеты, Юра пошёл на ужин. Диета номер пять, по которой его кормили в санатории, в целом считается невкусной. Но санаторные повара пытались её разнообразить, причём делали это очень изобретательно, и Юра обычно ел с аппетитом. Поев, он пошёл снова в парк. Ждал недолго. Неожиданно его слегка толкнули в спину. Юра оглянулся.

– Простите за грубости. Я и в самом деле невоспитанная. Так мы идём на концерт?

– Конечно, идём. Я купил билеты.

Она успела переодеться, то есть надела другую блузочку понаряднее, но так и не обулась. Юра сразу заметил, что его юная спутница очень грациозна и ступает босыми ножками по тротуару и голой земле вполне уверенно и изящно. Оба не получили от концерта почти никакого удовольствия. Заявленные на афише цыгане оказались в основном евреями и кавказцами. Женщины яростно трясли жирными и непривлекательными грудями, усатые или вообще небритые мужчины корчили свирепые рожи. Их репертуар и манера исполнения были хуже среднего. После концерта оба вышли в парк и пошли по аллее. В парке было полно гуляющих, звучала музыка с танцплощадки. Особенно запомнилась в тот вечер известная песня «Padam, padam, padam», сразу понравившаяся Юре. Он понял, что песня звучит на французском, однако совершенно не уловил ничего из песни, кроме припева, поскольку в то время его познания во французском были очень скудными.

– Какая приятная мелодия! Ты, наверно, знаешь её? А я впервые здесь услышал. Погуляем ещё, если нет возражений? Ой, прошу извинить, мы ведь на «вы».

– Конечно, погуляем. Я предлагаю перейти на «ты». Меня зовут Лена. Эту песню поёт французская певица Эдит Пиаф. У неё своеобразный голос, и многим она очень нравится, а я думаю, что её голос испорчен табаком и алкоголем. Если ты певица, береги голосовые связки. А она всю жизнь их не бережёт, пьёт с детских лет. Вино вкуснейший напиток, но певицам он противопоказан. Я не уверена, что Эдит Пиаф ещё жива. Если жива, то наверняка лишь хрипит.

– («Девчонка и в пении разбирается, она явно старается брать инициативу»). Конечно, давай на «ты». А ты смелая. Меня зовут Юра. Мне не понравились псевдоцыгане, а тебе? Да, ещё хочу сказать, что голос Пиаф, я бы сказал, своеобразный, но мелодия уж очень приятная. У меня вопрос: откуда ты, прелестное дитя?

– Ну, так уж и дитя! Обижаешь. А насчёт прелестной – тебе виднее. Я провинциалка и живу в Киеве. Наверняка слышал о таком городе? И насчёт псевдоцыган ты прав, они просто отвратительны, зачем только их на сцену выпускают?

– Какая же это провинция? Киев – первая столица древней Руси, за это мы все его любим. Да и сейчас Киев не выглядит захудалой провинцией, у него по-прежнему столичный облик. Я бывал в Киеве, у меня там тётя.

– Город отличный, я тоже его люблю. Но Москва мне больше нравится, хотя народ у вас там какой-то нелюбезный, все толкаются и хамят. У нас люди добрее.

– Уже поздно. Тебе пора домой. Где ты тут обитаешь?

– Я живу у дяди, он главный врач санатория ***. Тоже очень хороший санаторий, только там ни пианино, ни рояля. Денег им мало выделяют, не то что твой совминовский. Тоже кишки в ж…, извини, с тыловой стороны вставляют в бедных больных. Лечение якобы. Издеваются над несчастными людьми. Весь Ессентуки такой кишечно-полоскательный. Лечение тут везде одинаковое, главное водичка из источников номеров 4 и 17.

– Я пью четвёртый номер. Лечение тут хорошее и очень полезное. По крайней мере, не больно, хотя неэстетично и выглядит негуманно, но, разве гуманнее, например, разрезать живот или вырывать зуб и причинять жуткую боль?

– Ну, сравнил! Если зуб разболелся, что с ним делать? Если невозможно лечить, надо удалить. И разрезание живота может спасти жизнь. Я хочу стать врачом, как папа с мамой и дядя в Ессентуках, есть ещё другой дядя в Одессе, он тоже врач. У меня другие родственники почти все врачи. Один из них проктолог. Знаешь, чем проктологи занимаются?

– Не знаю, первый раз слышу.

– Проктолог – это как раз тот, кто с тыловой стороны ниже пояса заходит и даже залезает туда рукой для осмотра. Фу! В проктологи точно не пойду, в чужие ж… лазить противно. Потом, как мне кажется, руки невозможно отмыть.

– А если человеку надо? Если у него именно там болит? Все врачи нужны. Врач не должен быть чистоплюем и очень брезгливым, насколько я заметил. А я ни за что не смог бы стать врачом. Меня тошнит от вида крови. Что касается твоего выбора, тебе ведь, как я думаю, скоро школу заканчивать?

– Да, последний класс остался. Так надоела эта школа! Сплошные запреты! У нас в классе одна я некурящая и девственница. Мне говорят, что я дура набитая и жить не умею. Но выпивать я попробовала, мне нравится.

– Не верь тем, кто тебя подбивает на глупости, и не поддавайся тем, кто тебе завидует. Ты такая красивая! Будет очень жалко, если твоя красота увянет. Береги твою красоту, она исключительная, я не преувеличиваю.