Текст книги "Не судьба"

Автор книги: Алексей Анатольев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– А я-то думала, что мы полюбим друг друга…

Она ошибалась. Никогда Ника не рассматривалась в качестве новой жены. Ведь у неё сын-подросток, а зачем Юре такая обуза? Нужен вариант без детей. Юра чувствовал, что не стоит затягивать поиски. Оставаться долго одиноким ему не хотелось.

Прошёл месяц после разрыва с Никой. В один из дождливых вечеров второй декады ноября раздался звонок. Трубку взял отец и тут же позвал сына. Юра услышал незнакомый хрипловатый голос.

– Юра, здравствуй. Ты, наверно, забыл Светлану? Или хоть что-нибудь припоминаешь? Мне стало известно, что ты развёлся.

– Здравствуй, Света. Ты в Москве надолго или нет? Как твой муж из «Ниппон коку» (日本航空)? Как видишь, я тебя помню. Такую красавицу не забывают.

– Красавица я ещё или уже нет, не мне судить. Я с японцем развелась и вообще завязала с японской жизнью. Не люди, а букашки, всех их на… давно послала.

Далее пошёл густой мат. Раньше за Светой такого не замечалось. Света была на два курса моложе Юры, «кохай» (後輩), такое по-японски сказать даже проще. Она с первого курса заслужила похвалы преподавателей японского своим прилежанием и стремлением постичь все языковые и иероглифические тонкости. Преподаватели рекомендовали многим студентам с других японских групп на курсах постарше или даже младше обратить на Свету внимание. Рекомендации в сущности не требовались, уж очень Света была хороша. Но за год до окончания учёбы в МГИМО Света неожиданно вышла замуж за японца, бросила институт, как ни пытались её отговорить все, кто хоть немного знал её, и уехала в Японию. В то время поступок Светы был расценен как антисоветский. Потом Юра один раз увидел её, когда она приходила в консульский отдел оформить новый советский загранпаспорт. Значит, не перестала быть гражданкой СССР, подумал он тогда. Он тогда с ней поздоровался и услышал в ответ:

– А ты ещё в советском посольстве горбатишься? Давно сбежать пора!

Юру это покоробило, но он сдержанно ответил:

– Каждый выбирает свой путь в жизни.

– Ну-ну! Конечно, кому ухоженная магистраль, а кому просёлочная дорога в грязи. Тогда держись своей грязной дороги и не мечтай о лучшей жизни.

И вот Света, оказывается, вернулась. Интересно посмотреть на неё. Он вспомнил её примерный адрес и сказал ей об этом. Она живо подхватила эту тему:

– Я как раз хочу пригласить тебя, я живу там же. Запиши точный адрес.

– С удовольствием приеду. Диктуй. Помню, что метро «Красносельская» и потом идти недалеко, но подробности уже вылетели из памяти.

– Приезжай хоть завтра, только позвони перед выездом.

Юра колебался, что купить. Ну, конечно, торт. А ещё что? Конфеты, пожалуй. Вино тоже надо бы. Хотя про Свету было известно, что она совсем не берёт в рот спиртного, ссылаясь на привычку, как она однажды выразилась, «держать мозги наготове».

На следующий день была суббота. Юра купил торт, коробку конфет, вино подороже, должным образом оделся, созвонился со Светой и поехал в метро до «Красносельской». Повесив телефонную трубку после разговора со Светой, он отметил, что у той голос уж очень сильно изменился не в лучшую сторону.

Подходя к дому, в котором жила Светлана, Юра вспомнил некоторые мелкие детали, например, выцарапанную на стене надпись между первым и вторым этажами «всех сук надо …». Что же, дельная мысль. Многие мужчины именно так и поступают. К его удивлению, та надпись сохранилась в прежнем виде. Это говорит о неухоженности дома и нетребовательности жильцов.

Лифта в том доме нет. Света открыла дверь очень быстро, Юра даже не успел опустить руку после нажатия кнопки звонка. Сразу бросилось в глаза, как Света постарела и подурнела. Перед Юрой стояла основательно побитая жизнью неухоженная и ставшая некрасивой та, которая ещё сравнительно недавно выглядела счастливой и благополучной. Дешёвая сигарета в руке Светы тоже свидетельствовала о её бедности, потому что издавала неприятный запах. Смешиваясь с запахом водки, он произвёл на выхоленного и чистоплотного Юру ужасное впечатление. Да, Света не была трезвой. Её одежда свидетельствовала о прежнем заграничном лоске, но и лоск этот был основательно замызганным и потертым. Плохо вымытые руки с неухоженными ногтями, мешки под глазами, сухие бледные губы, поседевшие некрашенные волосы. Пляжные шлёпки на ногах не скрывали запущенные немытые ноги с отросшими ногтями и потрескавшимися пятками. Заметив реакцию Юры, Света сказала не свойственным ей ранее хриплым голосом:

– Что, уже не так хороша? Да, Япония меня скрутила и выжала все соки. Вот во что я превратилась! Самой противно видеть себя в зеркале. Да ты проходи.

Снова выматерилась. Юра вошёл и осмотрелся. Раньше в квартире Светы была чистота и царил стерильный порядок. Теперь всё выглядело запущенным. Создалось впечатление о какой-то крутой перемене к худшему не только в облике и манере говорить Светы, но и в целом в их семье. Он вспомнил отца Светы, преподававшего в каком-то техническом вузе, щеголеватого мужчину в модных очках и с аккуратно подстриженными усиками:

– Надеюсь, твои родители живы?

– Нет, папа умер в постели любовницы. Мама с тех пор пьёт постоянно и с прежней работы уволена. Теперь она нашла новую работу, а какую именно, сказать стыдно. Раньше мама была тоже преподавательницей в том же вузе, что и папа. Она сейчас в другой комнате в полной отключке. Завтра ей в ночную смену, успеет проспаться. Вот так и живём. А что ты принёс? О-о, торт и конфеты – это теперь очень шикарно для меня, а вот вино зря купил. От вина мало проку, только пустая трата денег. Лучше бы водочки.

– Извини, раньше ты совсем не употребляла спиртного.

– То было раньше, а теперь ещё как употребляю, причём именно водку. Я уже не та, и от прежней мгимошницы не осталось ничего. Но если я попаду в хорошие руки, я снова быстро стану прежней. Я ведь не своенравная и послушная. Мне нужен строгий муж.

Юра присмотрелся к Свете и понял, что зря приехал. Её намёк он проигнорировал. Перспектива возиться с ней его не вдохновляла. Но уходить сразу как-то неудобно, не хочется обижать несчастную Свету, надо хоть недолго посидеть и поговорить, подумал он. Поэтому он позволил Свете постелить скатерть на нечистую клеёнку кухонного стола и выставить нехитрое угощение.

– А скажи, пожалуйста, как твой муж из «All Nippon Airways»?

– А никак. Точнее, не знаю. Он меня устроил на работу в ту же свою «коку», я оформляла документы для русскоязычных. Представляешь, каждый день всем улыбалась, изображала из себя ходячий манекен, и меня хвалили. Четыре года так продержалась, самой теперь не верится, а потом не выдержала. Выпила стакан виски для храбрости, пошла к начальнику, то есть к ихнему «катё» (課長), всё высказала по-русски и по-японски, всех обматерила. Меня тут же в шею выгнали. У мужа истерика, а я ему: «А пошёл ты …». Короче, быстро развелись, и я оказалась на улице. Пошла в ночной клуб. Там веселее было, дали кровать в трёхместной комнатушке с двумя филиппинками, и так я год продержалась, но и там всем нахамила, одной морду набила, но и меня отдубасили. Потом…, извини, рассказывать не буду, дальше было совсем отвратительно. Даже в запой впадала, правда, совсем ненадолго, потому что напиваться бесплатно не получилось. Короче, теперь я здесь.

– Понятно. Теперь чем занимаешься?

– Преподаю на курсах японского языка разговорную речь, вместе с одним чуваком составляем словарь русского и японского мата. Выпиваю вместе с мамашей. Вот и всё. Как видишь, дурью маюсь. Но я не считаю себя пропащей. Если за меня возьмётся хороший мужчина и выколотит дурь из моей башки хотя бы кулаками, я ещё очень даже могу, как там у Райкина, нет, не помню, забыла. Вот и ищу хорошего мужчину. Роковых изменений в моей внешности ещё не произошло, надо только восстановить режим питания и жизни вообще, вернуться к нормальному сексу, сменить место обитания, и тогда я буду прежней красоткой. Ты, мне кажется, почему-то так не считаешь, или я ошибаюсь?

– Буду откровенен. Не считаю. Извини, Света. Прими мои наилучшие пожелания.

Юра чмокнул Свету в щёку, быстро встал и ушёл. Его не прельстила перспектива выбивать дурь из Светы кулаками. Жестоко? Да, может быть. Но иначе нельзя.

Прошло меньше недели, в течение которой Юра успел узнать, что Татьяна снова замужем и готовится уехать в длительную загранкомандировку. Ну что же, она, значит, устроилась как хотела. А ему надо продолжить поиски.

Покопавшись в старых записных книжках, Юра нашёл телефон Златы. Он тут же вспомнил всё о ней. Златокудрая натуральная блондинка с яркой внешностью типа Аниты Экберг, а языки у неё были французский первый и не то португальский, не то итальянский второй. Пальчики, как говорится, оближешь. Почем же они расстались? Почему она так внезапно выскочила замуж за придурковатого (чисто субъективное суждение Юры, но ведь многие другие были такого же мнения) Леонида, укатив с ним в Индию? Рассорились они из-за пустяка, у него даже вылетело из памяти из-за чего конкретно. Неужели она до сих пор с Лёнькой? Надо срочно выяснить.

Юра набрал телефон Златы и сразу же узнал её характерный звонкий голос.

– А-а, Юра? Припоминаю. Встретиться? Это можно. Приедешь ко мне на Сивцев Вражек? Нет, с Лёней мы давно развелись. Детей у меня нет. Папа и мама умерли. Запиши адрес. Договорились, в воскресенье жду.

Разговор состоялся в пятницу, а в воскресенье Юра отправился к Злате. Он купил традиционные шампанское и конфеты, еле достал букет цветов на рынке. Злата встретила его весьма сдержанно. Ясно, красотка выпендривается! Внешне она не изменилась, только встретила Юру с сигаретой и ту же её потушила. Раньше она не курила. Леонид, по её словам, «оказался не только полный балбес, но и ещё и кобелина жуткий», хотя и она, «сам понимаешь, не отставала, поскольку было с кем». В результате их из советского посольства в Дели вернули в СССР. С тех пор Злата в поиске, поскольку очень хочет снова выйти замуж, причём новый муж должен соответствовать её жёстким требованиям. Тут она сделала многозначительную паузу, и Юра поинтересовался:

– Какие же эти твои требования?

Требования Златы оказались весьма странными и суровыми: жить в этой квартире (формально в ней прописан ещё кое-кто, он не уточнила) и не иметь на квартиру никаких прав, ни в чём жене не перечить, не вздумать заводить детей, Злату обожать и трахать только через презерватив, на других женщин вообще не смотреть, все деньги отдавать ей. Но, видите ли, желающих соответствовать её требованиям пока не нашлось. А она ведь такие шикарные условия предлагает! Но тупые мужики не ценят её.

– Ну, ты, как мне кажется, мальчик с умом и мне перечить не станешь. К тому же мы по-прежнему нравимся друг другу. Или не так?

– Видишь ли, твои требования просто идиотские!

– Тогда всего хорошего. Можешь забирать свои конфеты.

– Да подавись ты этими конфетами! – неожиданно вспылил Юра и удалился. Злата его вдогонку обматерила. Зря он ей позвонил.

В тот же воскресный вечер отец Юры сообщил ему, что сам решил подобрать ему невесту. Во вторник он познакомил сына со своей молодой сотрудницей из министерства Зинаидой. Это была красотка деревенско-пролетарского типа с пышным бюстом, вздёрнутым носом, румяная, светловолосая, любительница вкусно поесть и сама умеющая прекрасно готовить, правда, с упором на жирную пищу. С первой минуты она напомнила ему Наташу из ессентукской грязелечебницы, только чуточку интеллигентнее. Она не курила, но выпить могла, причём в приличных дозах, внешне почти не меняясь.

Вскоре Юра и Зинаида поженились. Несомненным достоинством Зины было то, что она прекрасно готовила и поддерживала идеальный порядок в квартире, правда, с помощью своей матери. Но у неё было неверное представление о взаимоотношениях супругов, явно составленное на основе отношений между её родителями. Отца Зины Юра не застал в живых, а мать её была, как он заметил, идеалом для дочери. Оказавшись сторонницей женского доминирования в семье, Зина сразу же попыталась контролировать и регламентировать до мелочей всю Юрину жизнь, что вызвало у него решительный отпор. Их стали сторониться коллеги Юры. Собравшись однажды на квартире той самой красавицы, которой он лишь спустя сорок лет рассказал о своих чувствах, Юра услышал от неё сказанные явно насмешливо-издевательским тоном запомнившиеся ему слова:

– Юрочка, ты и Зиночка стали такой идеальной парой, просто прелесть!

Про ту красавицу Зина потом сказала Юре: «У неё ни рожи, ни кожи», чем очень разозлила мужа. Ему бы тогда резко ответить и смыться, но Зина родила сына, которого они по взаимному согласию назвали Олегом, а когда сыну ещё не было и шести месяцев, Юра после внезапной, по мнению Зины, и вполне ожидавшейся, по его мнению, ссоры вернулся в квартиру родителей. Несколько дней подряд он вывозил свои вещи. Многое ему не отдали. Тёща умоляла зятя «одуматься». В последний приезд Юра швырнул ключи от входной двери на пол перед Зиной. Потом они долго ругались и судились. Зина отказалась вернуть Юре многое из его вещей. На суде Зина под смех присутствующих заявила:

– Он так внезапно от меня ушёл, что мы даже подраться не успели!

Кстати, на бракоразводный процесс Зина пригласила Татьяну, рассчитывая на её содействие в очернении Юры, но та решительно поддержала первого мужа. Тогда же Юра, к своему удивлению, осознал, как Татьяна превосходит Зину во всех отношениях и как он был неправ, согласившись на их развод. Если бы он мог вернуться к Татьяне! Но она была, судя по всему, счастлива во втором браке и с двумя дочками. Поэтому Юра даже не решился затронуть тему их воссоединения. Поздно. Очень жаль!

Неудачный брак с Зиной вначале серьёзно испортил отношения Юры с отцом, но потом тот сам допёр, что Зина не пара его сыну, и сник. Больше он в матримониальные проблемы сына не смел влезать. А Юра в случаях встреч с Зиной на улице делал вид, что они незнакомы. Он не изменил своего отношения к Зине даже после налаживания контактов со взрослым сыном, живущим с матерью. Сын оказался очень толковым, развитым и с чувством юмора. В некоторых деталях Олег удивительно напомнил Юре его самого. Юра сразу же решил никогда не обсуждать с сыном отношения с Зинаидой. Он долгие годы игнорировал её попытки нормализовать их отношения, считая, что через сорок лет прошлое уже не вернёшь.

Юра долго размышлял, как искать, какие критерии должны стать определяющими, на что можно закрыть глаза, как не промахнуться снова. Пришёл к выводу, что для него по-прежнему важны внешние данные, гуманитарное образование, общность взглядов, то есть отсутствие советской закомплексованности, очень желательно знание иностранного языка.

10. Снова в поисках новой жены

Юра пустился в свободное плавание. Перечислять всех женщин нет надобности, скажем только, что они были разнокалиберные и не имели ничего общего одна с другой. Возможно, подойди он серьёзно к некоторым, особенно к одной из них, можно было бы жениться по любви с её стороны, но он никаких эмоций к ней не ощутил.

Из череды многих ему особенно запомнились Татьяна из Киева и Алевтина из Владимира. Первая была жизнерадостной фехтовальщицей на рапирах, обладательницей второго места на республиканском турнире, причём фехтовала левой рукой. Их отношения развивались по восходящей, но Юра вовремя сообразил, что Татьяна хочет поскорее забеременеть от него, уж очень часто она говорила о любви к детям и желании иметь их в количестве не менее троих, что сразу же повергло Юру в ужас. Некоторые черты характера Татьяны дали Юре повод для предположения, что она – вариант Зинаиды. Значит, надо смыться пока не влип. Юра нашёл блестящий выход: использовать склонности Татьяны к выпивке с последующим мимолётным сексом буквально на две-три минуты. Он сумел познакомить Татьяну со своим любвеобильным коллегой Игорем и потом узнал от «доброжелательницы», что Татьяна дала Игорю, который перед этим напоил её. В результате возник отличный повод для разрыва отношений с Татьяной, но не с Игорем, которого Юра прямо поблагодарил «за содействие». Игорь даже растерялся, но предпочёл промолчать. Вскоре Татьяна удачно вышла замуж и через четыре месяца после свадьбы родила первого сына, за которым последовали другие дети, причём все сыновья. Однако после ухода из спорта Татьяна ужасно растолстела, но не предпринимала никаких усилий, чтобы сбросить вес. Они однажды встретились в театре, когда Юра был с третьей женой и Татьяна с мужем, и минут пять мило поболтали как старые друзья. Оба были явно рады своевременному расставанию, о чём откровенно сказали друг другу.

С Алевтиной Юру познакомила подруга фехтовальщицы, которая вроде бы прониклась к нему симпатией и, будучи сама некрасивой, обожала устраивать чужие судьбы. Она, судя по её ухваткам, относилась к категории прирождённых свах. Такие очень нужны любому общественному строю, ведь сколько у нас неприкаянных парней и девушек, еле-еле ползающих в лабиринтах судеб подобно слепым щенкам. Алевтина хорошо знала французский язык, поскольку сумела в то нелёгкое советское время побывать во Франции на довольно длительной стажировке, что стало возможным благодаря каким-то родственным связям не то в ЦК, не то в ином ведомстве. Как говорят, у нас все равны, но некоторые равнее. К тому же Алевтина и по-русски заметно грассировала. В родном для неё Владимире, как Юре стало известно, Алевтина считалась идиоткой, поскольку не выносила спиртного, не курила и впадала в полуобморочное состояние от любого матерного слова. Она числилась переводчицей «Интуриста», но где и с кем конкретно она работала, куда ездила, Юра не понял. Алевтина была знатоком моды и искусства, особенно изобразительного, живо интересовалась международными отношениями. Её роскошные ярко-рыжие волосы, пленительные зелёные глаза, прелестный чуть вздёрнутый носик, нежная светлая кожа, изящное тело – всё это восхищало и возбуждало Юру. Роста она была невысокого, восхитительно танцевала, хорошо играла на гитаре и приятно пела. К тому же она отлично готовила и прекрасно умела шить. У неё были знакомые в каком-то московском ателье, шившие для неё платья и даже пальто по французским журналам мод, которыми она снабжала многих в Москве. А в какой-то обувной мастерской она периодически заказывала моднейшую обувь. Но всё портила постоянная изменчивость её настроения, она была невообразимо вспыльчивой и мнительной, и Юра никогда не знал, рассердится ли она на него или будет хвалить и нежно лобызать. Он заметил, что общение с Алевтиной его изматывает, и прямо сказал ей об этом после их возвращения из восхитительной четырёхдневной поездки зимой в Суздаль. В роскошном двухместном номере она неоднократно выводила Юру из равновесия по пустякам, и ему стоило немалых усилий сдерживаться и не нагрубить. Выслушав Юру и поняв, что их отношениям настал конец, Алевтина заплакала и вдруг откровенно призналась:

– Ничего не могу с собой поделать, хоть в психушку ложись. Наверно, мне туда прямая дорога лет через пять. Вот почему я одинока. А тебе желаю счастья и не сержусь на тебя. По крайней мере, ты честен со мной. Прости, что потратил на меня время и деньги.

Юра не раз вспоминал Алевтину, уж очень она ему врезалась в душу. Не будь она нездоровой психически, лучшей жены и представить невозможно.

Потом Юра узнал, что Алевтина где-то подлечилась и перешла на письменные переводы, перебравшись в Москву и оставшись одинокой. Юре захотелось возобновить отношения с Алевтиной, уж очень она ему нравилась. Он даже попытался найти её, но не получилось. Одна из её подруг Нина, кандидат психологии и преподаватель МГУ, которую Юра случайно встретил, рассказала ему, что Алевтина решила больше никогда не иметь дела с мужчинами, якобы, «от мужиков одни проблемы и ничего хорошего». Юру это огорчило.

Работа в Гостелерадио была связана как с журналистикой, так и с устными переводами. Интересные поездки по стране, интересные встречи с интересными людьми, и всё по-прежнему было тесным образом связано с Японией. Журналистская работа сделала нашего главного героя субъектом новых интересных историй. В чём-то эта работа была схожа с работой в посольстве, только требовалось умение хорошо писать тексты на заданные темы. Поскольку Юра со школьных лет научился грамотно излагать свои мысли на бумаге, не делая при этом никаких ошибок, и к тому же с устными выступлениями у него никогда не было проблем, он быстро освоил работу журналиста, его не затрудняло брать интервью на японском языке и приводить запись на плёнку в удобоваримую для советской власти форму. Журналистская работа Юре нравилась, и он не ушёл бы на другую, но у него не сложились отношения с начальством. Заведующий отделом откровенно недолюбливал Юру и не считал нужным это скрывать. Работать в такой обстановке было нелегко, и к тому же Юра всегда надеялся на перемены в судьбе.