Текст книги "И балом правил сатана (СИ)"
Автор книги: Aleksandria L.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Часики на правой руке мерно отсчитывали двадцать минут до окончания моего рабочего дня. Я неторопливо потягивала кофе с удовлетворением глядя в окно, за которым тихо падали большие хлопья снега. Наконец-то. Первый красивый жест зимы, вступающей в свои законные права.
Этот снег, едва покрывший промерзшую землю и потрескавшийся асфальт перед бизнес центром, где я снимала офис, конечно же растает. Но настроение все равно хоть чуточку стало новогодним.
На рабочем столе зазвонил телефон, я крутанулась на офисном стуле, мельком бросив взгляд на своего секретаря Толика, безнадёжно спавшего за столом напротив и подняла трубку.
– Стройтехресурс.– Сухо, без особой теплоты ответила я.
Толик встрепенулся и преданно и честно посмотрел в мои глаза, дескать, босс, я совсем не спал, так, задумался глубоко.
– Здравствуйте. – Мужской голос был протяжным и ленивым, чем совершенно мне не понравился. – Предоставляете услуги по аренде строительной техники?
– Да. Какой тип вас конкретно интересует?
– Тягачи, погрузчики. – После некоторого раздумья ответили мне.
– Три единицы тягачей, и пять погрузчиков свободны на сегодняшний день, – ответила я, глянув в экран ноутбука. – Цена у всех разная, зависит от…
– Где у вас офис? – бесцеремонно перебил потенциальный клиент.
– Лазурная семь. 205 кабинет. Но мы работаем до… – нервозно посмотрев на часы, попыталась договорить я.
– Отлично, я тут недалеко. Через пять минут подъеду. – Снова совершенно по-хамски перебили меня и отключились.
– Козел. – Глядя на телефон, сквозь зубы выдавила я.
Терпеть не могу таких. И уйти домой не получится – мои поступки, благодаря Толику, сразу разносятся по всему офисному зданию и всем партнерам, в том числе осуществляется подробный доклад самому основному моему партнеру, который держит наибольший запас и разнообразие техники под аренду. И зовут сего злодея Виктор. В том, что злодей Виктор узнает, как я сбежала от потенциального клиента, а значит прибыли, я не сомневалась.
Я, недовольно глядя на шестерку Виктора, впихнутого ко мне в секретари, допила остывший кофе.
– Клиент? – осведомился Толик, впрочем разделяя мое желание поскорее уйти домой, и с тоской глядя на настенные часы рядом с окном.
Я сухо кивнула. В голову пришла гадкая идея отпустить Толика, и самой свалить минут через пять.
В том, что клиент либо арендует пару машин, что мне как-то погоды не сделает, либо просто пронюхать придет, я не сомневалась. На носу зима, строительный бум на рынке катастрофически снижается. Коммунальные службы месяц назад заключили с нами договор, так что доход до весны я себе обеспечила, и потеря одного клиента мне ничем особым не грозит. Но жадный Виктор пошатнет нервы.
Я уже открыла рот, чтобы отпустить Толика, что дескать сама позднего клиента приму, как дверь офиса распахнулась, явив пред мои ясные очи пунктуального клиента.
Ему еще явно не было тридцати. Высок и подтянут. Коротко стриженный брюнет с глубокими тёмно-синими глазами под черным росчерком бровей. Одет в стильное полупальто, темную рубашку и джинсы. Только выражение лица мне его не понравилось. Ленивое, вальяжное, словно бы каждый на которого падал высокомерный взгляд был рожден, чтобы прислуживать ему.
Я прекрасно знала эту категорию людей. Поэтому совсем заскучала, когда он несколько развязной походкой приблизился к моему столу, сев в кресло для посетителей с видом хозяина положения, моего офиса и всего мира немного манерно положил руку на мой стол. Из под рукава показались часы дорого бренда, на меня дохнуло запахом тоже довольно известного и не дешевого парфюма, и его финальная полуулыбка, после которой падали ниц все те, кто еще не был сражен его сексуальностью, раскрепощенностью и флюидами вожака, я окончательно утвердилась в том, что передо мной обычный сынок богатого папки.
Эта категория была глупа, с безумными понтами вваливаясь в мой офис стадами в начале каждого сезона, когда их не менее глупые родители доверяли им долю в своем бизнесе. Нет, может родители и не глупые, коли им хватало денег на дорогие шмотки, аксессуары, и блатные машины-квартиры своим отпрыскам, но то, что доверять этому разбалованному молодняку право распоряжаться деньгами и участвовать в строительном бизнесе, где все обувают друг друга как могут, давно утвердило меня во мнении, что родители золотого молодняка были глупы именно в отношении своих детишек. Этих мальчиков, с порога врубающих понты и нередко размахивающих пачками денег для пущей крутости, легко было обмануть, впарив услуги по сумасшедшим наценкам. Они не считали своих финансов, и с легкостью с ними расставались, делая мой бизнес прибыльным, а мое имя популярным среди своего понтовитого слоя. Ведь чем дороже, тем для них лучше. Это меня всегда устраивало.
Приятная истома разлилась под кожей, как и всякий раз при виде очередного представителя золотой молодежи, которого нетрудно развести на бабки. Прямо подарок на новый год! А я еще и уйти хотела, глупая! Чуть не упустила свою премию! Я уже вполне приветливо с ним поздоровалась и предложила кофе.
– Нет, хорошего вы мне не предоставите, судя по обстановке, – он искривил губы обведя надменным взглядом мой вполне приличный офис. – А гадость я не пью. Перейдем к делу.
Он протянул мне лист где было расписано все, что ему нужно и сроки. Проглотив желание сказать что-нибудь едкое, но позволив себе тень презрения во взгляде, я взяла протянутые бумаги и начала сверяться с количеством техники, что была в наличии. К счастью, в наличии было почти все. Поэтому я открыла запасной личный кабинет на случай таких вот важных переговоров, где все было тоже самое, но с ценами в разы выше. Программа рассчитала итоговую стоимость почти в два раза выше долженствующей и я отправила данные в печать.
Протягивая листы высокомерной сволочи, я ласково ворковала давно зазубренный и набивший оскомину текст о технических характеристиках арендованных машин, и о преимуществах, если заключить договор именно с моей фирмой
Итак, момент икс.
Золотой великовозрастный детина заскользил взглядом по строчкам. Мое сердце пропустило удар, когда он нахмурился и взгляд его остановился. Как раз там, где были циферки за услуги. Он поднял на меня взгляд и выражение его глаз стало испытывающим. Я с собачьей преданностью смотрела на него, чувствуя как потеют ладони на подлокотниках. Неужто я ошиблась? И он, вопреки правилам, наделен интеллектом? Прошла всего пара мгновений, и тень насмешки промелькнула в его глазах, он снова углубился в документ, а мое сердце забилось ровнее, видя как морщинки на его лбу разгладились и его лицо снова приобрело надменное, пафосное выражение.
Решив, что я права, и передо мной обычное явление мажорика, я решила лишний раз в этом убедиться:
– Позвольте спросить, как вы узнали о нашей фирме? – сахарным голоском поинтересовалась я.
– Друг с вами работал. Рычков Андрей… – негромко ответил он, все также скользя взглядом по строкам. – У него оошка. «Сезон» что ли называется.
Он махнул рукой, как бы показывая, что ему не до этого, и чтобы я не лезла. Я послушно замолкла, торжествуя. «Сезон» я обула круче, чем этого дурака, ибо Рычков даже не скрывал, что он тупой, а его династия, владеющая кирпичным заводом и по дурости пустившая сынка в семейный бизнес, денег не считает. Выходит, я права и можно спать спокойно.
– Годится, – скупо резюмировал он, доставая паспорт из внутреннего кармана пальто, и протягивая мне его вместе с бумагами. – Заключайте договор.
Я снова ласково ему улыбнулась, чуть склонив голову, и про себя с нежностью обозвала его лохом. К счастью, моих мыслей он не слышал, а мое довольство породило в нем скучающий интерес, который милостиво предоставляли стелющимся под богатых сынков шлюшкам. Я изобразила подобострастие, и его интерес окончательно переродился в скуку.
Злорадно расхохотавшись внутри себя, я передала протянутый документ подскочившему Толику для оформления договора, и зарылась в ящиках стола в поисках печати. Я чувствовала как этот дурень скользит по мне изучающим взглядом, и то что он мысленно уже отымел меня на этом столе явственно читалось в его насмешливых голубых глазах.
Толик принес договора спустя несколько минут и подал их недалекому понторезу, которого я обманула сейчас ровно на сто двадцать семь тысяч двести тринадцать рублей, и это осознание позволило мне почти с любовью всмотреться в лицо, снова неторопливо заскользившее взглядом по строчкам. Он проверил мои реквизиты в конце договора и свои данные.
– Ладно. – Заключил он и посмотрев на меня совсем нехорошо усмехнулся. Погано скорее. – Анастасия Сергеевна, вы уверены?
Как-то двойственно спросил. Я замерла, интуитивно чувствуя, что что-то не так, хотя внешне он и остался пафосным индюком.
– Что вы имеете в виду? – стараясь придать голосу недоумение, похлопала я ресницами, изображая дурочку, и притянув к себе копию договора, вчиталась в его реквизиты в конце, – Алексей Николаевич?
Его губы снова растянула усмешка и вместо ответа он размашисто расписался на отведенном для это месте в договоре. Потом требовательно протянул руку за копией в моих руках. Я, несколько озадаченная подсказкой своей интуиции, шлепнула печать и поставив спою подпись, мельком взглянув на его фамилию и торопливо припоминая богатых и власть имущих в городе людей с фамилией Богданов, несколько неуверенно протянула ему договор.
Беда в том, что никого с такой фамилией я не знала. А значит и масштабов катастрофы в случае чего я тоже не знала. Тем временем это физическое лицо, заключившее со мной договор на оказание услуг почти в полляма из которых одна пятая это моя мошенническая деятельность, повторно мне усмехнулось, укоренив сомнения.
– Так, по поводу оплаты. – Он достал свой телефон и посмотрел на реквизиты фирмы.
– В течении трех рабочих дней… – начало было я, но он в который раз за день меня перебил.
– Никаких трех дней. Сейчас я переведу деньги, потому что впереди выходные, а в понедельник мне нужно уже пригнать технику. – Такая деловитость мне не понравилась и только ускорила зарождение сомнений, ведь богатые сынки не знают , как работать, более того, они этого не любят, и им нужно обо всем напоминать. – Деньги с моего счета ушли. В связи с тем, что сумма не маленькая перевод может затянуться до суток…
Но оповещение о пополнении счета, сработавшее на моем мобильнике показало, что операция успешно проведена.
– Хорошо. – Совсем уж по-змеиному улыбнулся Богданов, бросив взгляд на мой мобильник. – Оплата сделана, договор вступил в юридическую силу. Ну, бывай, Анастасия Сергеевна. В понедельник созвонимся еще. – По хамски заявил он, направляясь к выходу.
Внутри остался осадок. Который не смыла бутылка шампанского, что мы с Толиком вскрыли, празднуя нежданно подвалившую «премию». Ни даже дележка ста тысяч на нашу давно сработанную троицу в виде меня, злодея Виктора и Толика.
Виктор позвонил и спросил в честь чего это ему вдруг такое счастье подвалило. Толик запоздало отправил ему копии документов. Злодей снова позвонил, чтобы нас поздравить. А я скучающе зевнула, думая, что пока не связалась с Виктором, работать как-то прибыльнее было. Да и с ним поначалу нечего, лохов во все времена хватало. Но злодей быстро пронюхал о моих махинациях и заставил делиться, для контроля запихнув в мой офис свою шестерку Толика. Впрочем, Толик работал не плохо. И всегда имел запас бухла.
Словно в доказательство моих мыслей, Толик открыл еще одну бутылку, и вот она уже смыла все мое недовольство вынужденной дележкой и смутные подозрения относительно Богданова, поэтому домой я добралась в значительно приподнятом настроении, и мирно завалилась спать.
Проснувшись ранним субботним утром, я решила посветить сегодняшний день шоппингу и себе любимой.
В торговом центре встретилась с подругой и мы довольно не плохо провели время, болтаясь по магазинам, сходили в кино и забежали в салон кончики волос подравнять. Уже под вечер я возвращалась домой на своей вымытой машинке и раздумывала сегодня ли забирать пакеты из багажника, или пусть до завтра полежат.
Ноги неимоверно гудели от шпилек, которые я сбросила, управляя автомобилем в одних носках, да только вот сапоги снова придется обувать, и чесать через холодный двор домой вместе с пакетами, плюс еще и места у подъезда как всегда не будет. Словно в доказательство, мне пришлось объехать придомовую парковку два раза, в поисках свободного места. Один козел вообще фактически в дверь моего подъезда уткнул огромный черный внедорожник. Я злобно заматерилась на этого гада, ведь там можно было две машины поставить а не один этот танк. Свободное место нашлось только у самого дальнего подъезда. Окончательно решив, что заберу вещи из машины завтра, я припарковалась и покинула нагретый салон.
Оскальзываясь на покрывшимся ледяной коркой тротуаре и спрятав лицо в притянутый меховой воротник от злобного сильного ветра, я торопливо семенила домой.
Подойдя к подъезду, заметила, что черный внедорожник заведен, хотела было попросить водителя подвинуться, но мысль о том чтобы идти назад за машиной когда на дворе гуляет такой промозглый ветер, не радовала.
Когда я уже почти дошла до двери подъезда, роясь в сумочке в поисках ключей от домофона, то услышала как сзади хлопнула дверь.
А в следующий момент меня сорвали с места и подняли над землей, сжав ребра с такой силой, что они затрещали. Я хотела испуганно заорать, но рот мне стиснула огромная волосатая мужская рука. Эта ладонь была такая большая, что при желании могла бы мне еще челюсть без труда свернуть, что она и попыталась сделать когда я придушенно хрипя, засучила ногами, чувствуя как меня оттаскивают от двери.
Страх, глубокий и сильный, первобытный страх заставил сердце биться с такой силой, что казалось бы, оно через мгновение пробьет мою грудную клетку. Из глаз покатились слезы отчаяния когда передо мной распахнулась задняя дверь этого гребанного черного внедорожника и меня без особых церемоний швырнули на сиденье, и захлопнули дверь.
Я иступлено подергала ручку – заперто. Мгновение спустя на водительское сиденье передо мной сел огромный, просто громадный мужик.
Я захрипела от ужаса, вжимаясь в сиденье.
– Да ну не рыпайся, Анастасия Сергеевна, это я так, поговорить тебя позвал.
Я бесконечно удивленно уставилась на внезапно обнаружившегося соседа, развалившегося на сидении рядом. И узнала его. Только вот не радостно от этого стало вдвойне.
Как там его? Богданов? Мажористый хер, который вчера причапал в мой офис под конец рабочего дня. Сейчас он выглядел вальяжно, потягивая недешевый виски прямо из бутылки. В распахнутом пальто, с расстегнутыми двумя верхними пуговицами кипельно белой рубашки, он выглядел ленивым, пресытившимся жизнью котом.
– Вы что себе позволяете? – возмутилась я, безотчетно отодвинувшись от него подальше и вжавшись спиной в дверь.
– Я? Ничего лишнего. За твою махинацию вообще полагается голову открутить. – Усмехнулся Богданов и пригубил бутылку, мазнув по мне пошлым взглядом. – Как видишь, я пока этого не делаю.
Я похолодела, мгновенно осознав, о чем сейчас пойдет речь. А улица тиха и безлюдна в этот поздний час. Плюс он выцепил меня у подъезда моего дома, а значит в курсе, что я здесь живу. Дело плохо.
– Не понимаю, о чем вы. – Ровным тоном отозвалась я, пытаясь придать себе недоуменный вид.
– О, как заливает. – Хмыкнул он. – Слышь, Зимин, какой актерский талант пропадает, оцени.
С переднего пассажирского сиденья ко мне повернулся мужик, незамеченный мной ранее. Он белозубо и вполне доброжелательно улыбнулся, будто бы мы были на светском мероприятии, и ничего из ряда вон выходящего не происходило. Карие глаза только хищно блеснули, усилив зарождающуюся во мне панику.
– Добрый вечер, Анастасия Сергеевна. – Его голос звучал странным образом успокаивающе, да и бандитом он не выглядел, в отличии от амбала за рулем. Но вот весь его облик был каким-то звериным, отталкивающим настолько, что я лучше бы столкнулась в темном переулке с тем шкафом восседающими на водительском сидении, чем с этим мужиком – Меня зовут Вячеслав Зимин, я бухгалтер Алексея Николаевича. Веду все его финансовые операции. И, как вы понимаете, кое-что не сошлось в выставленном вами счете.
– «Кое-что», блядь! – Саркастично передразнил Богданов. – На сотку меня наебать решила, так и говори. Чего ты распинаешься перед ней? – Ухмыльнулся он, невоспитанно пнув сиденье своего бухгалтера. – Интеллигентик хренов.
Зимин сдержанно усмехнулся и протянул мне бумаги, в которых я уже знала, что увижу. Реальную цену. Без моих надбавок. Только вот эти данные мог получить только офис представитель, то есть я.
– Вы взломали систему, – старательно придавая своему неверному голосу оттенок угрозы, я похолодевшими пальцами взяла распечатки с основного административного ресурса, и в подтверждении своих слов, кивнула. – Это незаконно. И уголовно наказуемо.
Зимин нехорошо усмехнулся и прежде чем успел мне ответить, его прервал голос Богданова.
– Анастасия Сергевна, ты вот чего, серьезно что ли меня пугать решила? Или у тебя временное помешательство? Не осознаешь, что я могу сделать с тобой и твоей шарагой, учитывая факт мошенничества? – Богданов развалился на сидении еще расслабленнее, хотя казалось куда уж дальше, и подперев рукой с бутылкой голову, с интересом посмотрел на меня. Так коты следят за пойманной мышкой, мол, давай, посопротивляйся, я ещё понаблюдаю, а потом тебя сожру. – Знаешь, на сколько эта херня тянет? Сколько, Зимин?
– От трех до пяти лет общего режима, но если покопаться в ее бухгалтерии, я думаю, можно много еще таких интересных вещей найти. Что уже потянет на кое-что посерьезнее, чем общий режим. – Зимин отвернулся от меня и откинувшись на сиденье, задымил сигаретой в открытое окно.
Я с трудом сглотнула, ощущая как ноги становятся ватными. Попала так попала. Нарвалась. Исподлобья посмотрела на Богданова, с интересом наблюдающего за мной. Он приподнял бровь и почти ласково улыбнулся. Голубые глаза в полумраке салона казались черными, а кожа болезненно бледной. И от него несло опасностью. Прямо разило. Только сейчас я осознала, как сильно ошиблась, восприняв этого зверя за сыночка богатого папки, который сорил деньгами направо и налево. Я слишком долго общалась с такими и совсем утратила бдительность. Меня ввел в заблуждение его возраст и развязное поведение в купе с нагловатыми манерами. Деловые люди так не смотрят. Так не ведут себя. А он и не был деловым человеком. И не золотым мальчиком. Кем он был я не знала, но явно не из тех категорий, что так мне знакомы.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, и что это за бумаги… – я скомкала листы и положила на кожаное сиденье между нами. – И вообще, подобное поведение могу расценить как попытку похищения и угрозы своей жизни и написать на вас заявление.
Богданов громогласно расхохотался, иронично глядя на меня сквозь ресницы. Снова пригубил свое пойло. И взгляд его стал жестким
– Детка, – негромко произнес он таким тоном, что внутри все похолодело. – Я тобой восхищен.
– Леш, за мной приехали. – Негромко сказал Зимин, глядя на черный седан ауди, остановившейся в позади и мигнувшего фарами. – Если я больше не нужен…
– Иди, – перестав буравить меня взглядом разрешил Богданов. – Завтра к десяти в офис заеду. Сашке привет.
– Передам.
Зимин не оглядываясь, покинул машину и ежась на морозном ветру пошел к ожидавшему его автомобилю.
– Итак, детка, я вижу тебя впечатлило то, что твоя махинация раскрылась, но ты старательно держишь закос под дурочку. – Прицокнув языком, Богданов откинулся на сидении и закрыл глаза. – Я тебе очень кратко обрисую что будет дальше. Завтра я пишу заявление, следаки запускают проверку. Копии с административного ресурса, точнее с обоих, и реального и фальшивого, через который ты прогнала наш договор, сняты за год. К тому же мои программисты удержат доступ, чтобы ты до утра ничего там не подчистила. Далее тебя квалифицируют как обвиняемую по делу о мошенничестве, а может и не по одному делу, у меня не было сегодня времени разбираться, сколько ты там раз людей наебывала. Следаки нароют, они это дело любят. Далее суд, на котором знаешь, что будет?
Повисла тишина. Богданов усмехнулся, не открывая глаз, прекрасно понимая, что я знаю, что будет. И понимая, что я сдам позиции. Я не стала его томить.
– Чего ты хочешь? – сквозь сжатые зубы тихо спросила я.
– То есть все, спектакль окончен? И ты спрашиваешь, чего я хочу, взамен своего заявления в прокуратуру на твою махинацию?
– Да.
– Умница, детка. – Богданов повернул голову, наконец посмотрев на меня. – Петь, вырубай регистратор.
У меня сперло дыхание, когда амбал за рулем протянул руку к видеорегистратору под зеркалом заднего вида. Оставалась слабая надежда, что там только мой голос, но эту надежду немилосердно казнил комментарий Богданова:
– Двойная сьемка. Дороги и салона. И там прекрасно видно твое лицо. И слышно твое признание.
Я убито прикрыла глаза. Хотелось курить, немилосердно хотелось курить, хотя я стабильно держалась вот уже три месяца.
– Вопрос прежний: чего тебе надо? – грубо спросила я, с призрением глядя на повеселевшего Богданова. – Очевидно же, что чего-то хочешь, раз на этом месте съемку прекратил.
– Умная детка. – Саркастично похвалил меня он.
– Не называй меня так. – Резко отозвалась я.
– Я буду называть тебя так, как захочу, сука. – С него разом слетел весь лоск явив мне хищника, почуявшего кровь. – Ты же не хочешь угодить за решетку?
– Я могу вернуть все деньги. – Я отвернулась к окну, торопливо пытаясь сообразить, что мне делать. – С процентами. Так сказать, компенсация.
– Да подавись этими деньгами. – Скучающе обронил Богданов, снова пригубив бутылку. – Не такая большая сумма, на самом деле. Тут играет роль сам факт, что ты пыталась меня кинуть, как лоха. Вот к чему у меня претензия. Что бы двадцати шестилетняя пигалица на меня клювик разевала, такого еще не было. Да меня засмеют.
Я опешила. Так вот в чем дело! Не в деньгах, а в моральном унижении, видите ли! Сука, да на кого я нарвалась-то?! Я обернулась к Богданову, отсалютовавшему мне бутылкой, с издевательской улыбкой.
– И что ты хочешь? – с нехорошим предчувствием спросила я.
– Сатисфакции. – Глумливо хохотнул он. – Понимаешь, детка, я ну очень трепетно отношусь к своему авторитету в определенных кругах. А ты мне этот самый авторитет чуть не подмочила. Ну не могу я оставить это без внимания. Кровь за кровь, зуб за зуб и все такое. Сколько там было ущерба? Зимин до копеечки посчитал же… Сто двадцать, или сто тридцать… Ладно, хер с ним. Округлим до ста. Итак, что ты можешь мне предложить на эту сумму?
– Погрузчик. – Вырвалось у меня с такой долей яда, что я мгновенно зареклась на будущее что-то говорить не подумав.
Но Богданов на удивление спокойно, это воспринял. Даже почти доброжелательно улыбнулся. Как Гринч из «Похителя Рождества». И меня это напугало. Я мало кого боялась в своей жизни. Но сейчас…
– Остановись, Петросян. – Все так же зло улыбаясь, мрачно посоветовал Богданов. – Ну что ж, коли ты не воспользовалась случаем сделать выбор самостоятельно, я это сделаю за тебя. Петь, – Богданов с нехорошей усмешкой посмотрел на амбала за рулем, про которого я уже успешно забыла. – Сколько там минет стоит по нынешним расценкам?
– Черт знает, Алексей Николаевич. – Низко прогудел водитель, не поворачиваясь к нам. – Ну, может, рублей семьсот…
Богданов широко зевнул, и усмехнувшись, посмотрел на помертвевшую меня.
– Буду один минет в тысячу рублей оценивать, при условии что ты будешь старательно мне его исполнять. – Буднично сообщил мне он, и будто подытожив разговор, потянулся на сидении, словно разминая затекшие мышцы. – Сто тысяч – сто минетов. Я тебе сообщаю, когда хочу, ты приезжаешь и делаешь. За какой период времени мы закончим, я понятия не имею. Может за три месяца, может на полгода растяну. Я занятой человек, а время сейчас не стабильное, так что срок определить не могу. По окончании, получишь видеозапись и разойдемся как в море корабли. Можешь начинать отрабатывать прямо сейчас.
И нет, он не шутил.
Сердце бешено заколотилось. Я смотрела на него со смесью ужаса, ненависти и презрения. Никогда в своей жизни я не испытывала подобного смешения таких выраженных по силе эмоций. Минет, ему? Ни в жизнь! Это само по себе унизительно! А тем более вот так! Тем более ему!
– Я же вчера спросил, уверена ли ты? – хмыкнул он, взбалтывая остатки пойла в бутылке. – Дал шанс смазливенькой и считающей себя очень умной детке. Но она его просрала в погоне за наживой. Неужели думала, что я настолько идиот, чтобы подписать такой контракт? Так что… любишь кататься, детка, люби и саночки возить. Ну, так что, мне расстёгивать ширинку?
– Я… – в горле пересохло, ладони вспотели.
– Минет? Или решетка? – едко «подбодрил» он меня. – Вариантов у тебя не густо.
Я с трудом сглотнула. С силой провела рукой по лицу, отметив как дрожат мои пальцы. Господи, что я наделала?
– Что угодно… – мой жалкий испуганный голос сорвался. – Что угодно, только не так… – я захлебнулась своим унижением и страхом, и совсем жалко добавила, – пожалуйста!
Богданов оценивающе посмотрел в мое лицо, что-то прикидывая. Господи, помоги! Пусть он не будет законченным садистом!
– Что угодно, говоришь? – от этого тона под ложечкой засосало. – Ну, хорошо. Тебе повезло, что я выпил. Я всегда добрею, когда выпью. Я буду давать тебе разные поручения. Одно оценивается в тысячу. Но минет останется как альтернатива. Не захочешь, к примеру, что-то сделать, или не сможешь, приедешь и отсосешь. И так, чтобы мне понравилось. Иначе не засчитаю в уплату долга. Все, вали домой, я от тебя устал. Завтра жди звонка.
Охренеть! Просто охренеть!
– А запись? Где гарантия, что ты ее отдашь? – осмелев, спросила я.
– А ты не в том положении, чтобы требовать от меня гарантий. – Развеселился Богданов. – Моего слова тебе должно быть достаточно. Все. Вали отсюда.
========== Глава вторая. ==========
Весь день воскресенья я провела как на иголках, в страхе косясь на телефон. Но мобильный молчал. К вечеру бояться мне надоело и я, наполнив ванну с душистой пеной решила расслабиться.
Поставив ноутбук на тумбочку перед ванной и включив сериал, пошла за вином и бокалом и только тут телефон подал признаки жизни. Сердце ухнуло в пятки, но на экране светился номер подруги и меня чуть отпустило.
Наполняя бокал вином и одновременно стаскивая с себя домашние штаны, я прижимала плечом мобильный, слушая пикантные сплетни про нашу общую знакомую.
– … и она, значит, разблокировала его телефон и сообщения нашла с Ленкой. Ну помнишь, сивая такая, еще на дне рождения Артема в хлам напилась…
– Да ты что? – уживилась я, пытаясь отвентить непокорную крышку у бутылки. – Так он вроде с ней на ножах был же…
– Так это они для виду, прикинь! – восторгалась Маринка на том конце провода. – Чтобы никто не заподозрил. А в сообщениях там любовь такая, что вах! И целует и обнимает он ее, и очень скучает…
В трубке раздался писк, свидетельствуя о входящем звонке по второй линии. Я замерла, и оставив упрямую бутылку, посмотрела на экран. Номер неизвестен. У меня засосало под ложечкой.
– Марин, я перезвоню. – помертвевшим голосом перебила я подружку, в захлеб рассказывающую о нашей рогатой приятельнице.
– Насть, что-то случилось? Что с твоим тоном? – обеспокоенно вопросила Маринка.
– Перезвоню. – Повторила я, и нажала на прием второго вызова.
– Привет, детка. – Бархатно растягивая гласные, произнес голос Богданова. – С кем ты там так долго трепешься? Я уже начал злиться.
– С подружкой. – Несколько нервозно отозвалась я, чувствуя ватную слабость в ногах и медленно оседая на бортик ванной.
– С подру-у-у-ужкой? – протяжно с усмешкой повторил он. – У такой дерзкой обманщицы еще есть подружки?
Сглотнув ком в горле, я уставилась в зеркало напротив. Мертвенная бледность кожи лица и мои напуганные глаза так непривычно было видеть в отражении. Настолько непривычно, что я испытала к себе призрение. Прогнулась под чужого мужика. Под наглую, хамоватую сволочь. Какой ужас.
– Чего надо? – грубо спросила я, сжав трубку пальцами.
– Гонор сбавь, детка. – Посоветовал он, ничуть не изменив насмешливого тона, но промелькнувшая арктическая стужа в голосе прозрачно намекнула, что нужно послушаться. – Я уже отпустил своего водителя домой. Забрать меня надо и доставить в мою скромную обитель.
– Это все? – с подозрением уточнила я.
– На сегодня да. И минус тысяча. Справишься? – саркастично спросила эта сволочь.
– Откуда забрать?
– Роял. Ресторанчик такой. Напротив Хилтона. Знаешь где?
– Знаю, – прикидывая в уме наиболее удобный маршрут, ответила я.
– У тебя пятнадцать минут. Не справишься – альтернатива. Надеюсь ты помнишь, что это значит. – Глумливо произнес он и отключился прежде чем я, пораженная его наглостью, успела возразить.
От меня до Хилтона как минимум полчаса ехать, и это при нормальном трафике! А в воскресенье вечером центр со множеством односторонних улиц, по которым нужно ехать до отеля, кишит машинами и общественным транспортом! Я с ненавистью посмотрела на экран. И номер-то у него блатной. Пять пятерок подряд. Понторез вонючий.
Натянув джинсы и футболку, я прыгнула в сапоги на низкой подошве и побежала к машине. Зараза как назло долго не могла прогреться и я вся извелась. Плюнув, выехала со двора с холодным мотором. Стуканет – выскажу все, что я думаю Богданову.
Мне крупно повезло, ибо до центра все светофоры светили зеленым и я домчалась до отеля за эти жалкие пятнадцать минут. Правда пару раз с заметным превышением проскочила камеры. Да и пофиг. На кону кое-что поважнее.
Кое-как втискивая машину на единственный свободный пятачок перед пафосным рестораном, я одновременно звонила Богданову.
– Выходи, – злобно бросила я ему когда он со второго раза соизволил ответить на звонок.
– Опоздала на три минуты. Тысяча не засчитывается. – Хмыкнул он оторопевшей от такого хамства мне. – Впрочем, не настолько критично, чтобы прибегнуть к альтернативе. Ладно уж, сегодня я добрый.
– Выпил что ли? – съязвила я, припомнив его слова о великодушии во время пьянок.
– Не дерзи. Наглость не люблю, могу и передумать.
Я отключилась и зло ударила по рулю. Наглость он не любит! А сам настолько борзый, что ему глотку перерезать охота!
Богданов вышел на мраморное крыльцо ресторана минут через пять, когда я уже успела проклясть его и всех его родственников до пятого колена. С ним вышли еще пара мужиков. Один тащил какую-то широкую и плоскую фанеру перетянутую праздничными лентами. Господи, только бы это не для Богданова! Мужчины встали покурить, не спускаясь с лестницы. Богданов остался с ними. Только обернулся нашаривая взглядом мою машину. Я мигнула фарами, он недовольно скривился и отвернулся.
