Текст книги "Шанс на двоих (СИ)"

Автор книги: Алекс Регул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ну, что ж, один поиграл, надоела ему, бросил, пришёл второй. Не доломал один брат, надо ж второму исправить это упущение! Второй был более въедливым.  В душу глубоко залез. Ещё бы! Он же, зараза, лаской меня подманил! И слова правильные умел говорить. Не то, что его криворукий брат. Который мог только брать, брать, брать.

Но вот на кого я злее, так это, как ни странно, именно на второго. Он мне показал ту сторону любви, которую хочет получить нормальная, обыкновенная женщина. Показал, а потом вдруг вспомнил, и нежданно признался,  – Кира, я тут совсем забыл тебе сказать, я вообще-то не твой муж, а так, брат его!

И что после его признания, я должна была сказать?

Тьфу, да не беда, с кем не бывает! Пустяки! Мне ж вообще по барабану с кем из вас кувыркаться! Так?

Они вообще что ли, без мозгов рождаются?

Из раздумий меня выдернул звон перезвон дверного звонка.

Это ещё кто? Беркут №1 или №2. А может оба?! Точно! Прилетели доклевать меня хищники пархатые! А вот не пойду я вам открывать! Не дождётесь. Сволочи… Не сдамся! Выбивайте дверь!

Я пришла в прихожую и присела на пол, оперевшись спиной на шкаф. В дверь действительно стали барабанить. Сначала кулаками. Потом в дело пошли ноги.

– Рогами ещё постучите! – невольно вырвалось у меня. А что? Рога у одного из них по любому есть.

За дверью наступила тишина. Видимо выясняют у кого из них рога. Хоть бы, подрались. Им всё равно, а мне приятно, посмотреть кто кого нокаутирует. Безрогий рогатого? Или наоборот?

Тишина. Вот заразы, не подрались! Много мне чести! Конечно, куда мне. Два Беркута и я! Будут они из-за меня перьевое покрытие себе портить. Как же!

 Боже до чего плохо с экологией,  беркуты-рогоносцы…

От этой картинки меня передёрнуло.

И тут произошло чудо. Дверь в мою квартиру открылась, а за ней стояла Маша… А где же близнюки? Их не было. Был какой-то мужик. Он ковырял непонятной штуковиной в дверном замке.

– О! А что вы делаете с моей дверью? – спросила я.

 Маша сунула мужику две сотенные купюры и, поблагодарив за помощь, прошмыгнула в квартиру. Прикрыла дверь и уставилась на меня. Я невольно икнула. И улыбнулась подруге:

– Привет!

– Ох… – она на меня смотрела сверху в низ. Оценивала. – Кира, поднимайся. Давай я тебя в постель отведу?

– Не надо. Я спать не хочу.

– А в душ сходить не хочешь?

– Нет.

– И последний вопрос. Ты хоть закусывала?

Я пожала плечами. Это она про что? Разве по мне видно, что я немного выпила коньячка? Я же совсем чуть-чуть. Только в медицинских целях. Она же сама меня заставляла не держать в себе стресс и уметь расслабляться.

– Всё ясно! – сказала Маша, принеся с кухни недопитую мной бутылочку коньяка.

Ну, хоть кому-то из нас всё ясно! Какая радость!

Маша, держа в одной руке мой коньяк, второй достала из кармана своей куртки сотовый и позвонила кому-то.

– Алло, с ней всё в порядке. Приезжать не надо. Нет, не надо. Я позже сама тебе позвоню.

Подруга вернула телефон в карман и присела рядом.

– Маш, ты кому звонила?

– Дед Морозу! – зло сказала она мне и со звоном поставила бутылку на пол.

И что я такого спросила, что её разозлила? Может мне действительно пойти спать? Что б никого не раздражать.

– Маш, ты меня до кровати доведёшь?

– Доведу! Раздену и даже сказку расскажу на ночь!

– Сказку не надо. Сказочками я сыта по горло.

Она мне помогла встать с пола и повела в сторону моей любимой кроватки.

– Ну, тогда, Кира, ты мне сказку расскажи.

– Я?

– Ты.

Меня уже довели до кровати и усадили.

– Рассказывай! – пристала Машка, со своей сказкой.

– А про что сказку рассказывать?

– Про принца!

Я захохотала. Истерически. Когда меня отпустило, я предложила ей сказку про двух принцев.

– Про двух? – удивлённо, уточнила Маша.

– Да! – уверенно начала я. Маша села у моих ног и стала смотреть мне в  глаза. – Про двух принцев, Маш! А что? Один, это как-то несовременно. Надо, что б их было два! – я зачем-то показала эту цифру на пальцах. – И что б они были близнецами. Первый женился на принцессе… ну, как на принцессе, так, на… ну, в общем, ладно пусть на принцессе местного разлива. Так вот, женился-то первый, но жить не захотел. Бросил он её. А тут второй скакал мимо. Наша-то дурочка подумала, что это её муж, и притащила его к себе во дворец. А он то какой молодец оказался, не побрезговал, переспал с женой брата. Что ж не покувыркаться с бабёнкой, раз его за мужа приняли. Опция – всё включено! Вот как-то так. А сказочка кончилась тем, что второй признался, что он не первый. И принцесса его выгнала… А! Там ещё Кощей бессмертный был, он всё деньги хотел от принца получить, но всё не знал от какого именно. Или это змей Горыныч был? Ну, это уже неважно… Сказка кончилась. Принцесса на радостях пьет коньяк.

Маша молчала. Я завалилась на бок и заснула.

***

Какое ужасное утро.

Я посмотрела на часы. Ошиблась. Какой ужасный день. Одно радует, суббота. Можно ещё поваляться в постели.

И зачем я только вчера отпросилась с работы в обед? Мне нужно было проситься на сверхурочную работу остаться, чтоб сегодня не страдать от того, что всё плывет и пляшет перед глазами. Лучшее средство от депрессии – труд! А я ошибку сделала, отдых себе устроила. С коньячком и без закуски. Да… такого я себе не позволяла, даже когда меня Семён бросил. А его я очень ждала. Он хоть и не был принц, но я его любила. Он был моим личным бандитом. Сильный, красивый, агрессивный. Да, не ручной. Часто дикий… но мой. Я, во всяком случае, точно была его. Но вот что-то случилось и он меня бросил… Не умерла, эту боль пережив, и слава Богу…

А потом появился другой. Сейчас-то я знаю, что появился именно другой, а не мой родной муж. А тогда я была просто в замешательстве! Мой, но такой другой, что можно с ума сойти, себе завидуя… Его поведение, должно было насторожить! Но… я уши развесила, глазки выпучила, ротик открыла и… балдела. Тая в его ласковых и нежных руках. А губы! Ох, их лучше не вспоминать. Так же как и всё остальное. Особенно неприятно, что я скучаю… Но даже не столько по его телу, сколько вообще по нёму. Он очень интересный собеседник, к тому же по хозяйству руки прикладывал. А как он вещи свои стирал? Дурачок, меня не хотел обременять. А разве мне это в тягость? Когда от меня ушёл Семён, я его чистые рубашки стирала, сушила и гладила, а потом опять стирала. И сушила. Помню, голубая рубашка у меня неделю висела в ванной, пока Машке не надоело, и она её не порвала. Как я тогда плакала! Если найду вещи Артёма в квартире, то их нужно будет сразу же куда-нибудь деть, чтоб я их в руки больше не брала, а то опять буду дура-дурой.

Машка… Сколько ж она натерпелась тогда от меня пока приводила в сознание? У неё у самой проблем хватает, а тут ещё я. Надо ей позвонить, сказать, что всё у меня нормально. Она же вроде вчера приходила ко мне вечером? До постели меня довела, это я точно помню.

Посмотрев на свою одежду, я поняла, что подруга ещё и умудрилась меня переодеть в майку. Я же когда пришла вчера с работы, так и не переоделась, весь вечер была в брючном «парадно-рабочем» костюме.

Попыталась встать. Телефон был далеко. В сумке. Сумка в прихожей. Надо идти. Встала. Пошла. Ну, не то чтобы на всех парусах, но пошла. Хотя и шатаюсь. Вот немного оклемаюсь, перво-наперво выкину всё спиртное, что есть в доме… И от сигарет избавлюсь! Хватит того, что эти Беркуты мне душу надорвали, не буду из-за них ещё и здоровье своё портить. Много чести! Всё решено! Сухой закон и без дыма!

Я уже была в прихожей, как услышала странный шум на кухне. Пошла туда. А вот когда зашла, то точно протрезвела. В центре моей кухни Маша целовалась взасос с... (вот от этого я вообще едва не поседела), но целовалась она с моим братом! Когда шок стал проходить, я поняла, что отчасти ошиблась, потому что, судя по жадному блужданию рук Леши по телу Маши, это он её целовал, а она лишь ему отвечала. А может и не отвечала? Может он её силой взял? А-а! Мою подругу! Срочно спасать!

Я быстро подошла к брату и хлопнула ладонями с двух сторон его по ушам. Эффект был мгновенный! Маша свободна, брат схватил себя за голову и присел.

Тишина. Меня увидели оба.

– Кира, лучше беги, – и это сказала мне та, чью честь я спасала.

Но я, увидев взгляд брата, пулей помчалась в ванную комнату. Заскочив, закрылась на щеколду.

Сначала был мат в мою сторону, потом прилагательные, потом я поняла, что запал гнева иссяк, и я вышла. Брат дышал глубоко, смотрел зло, но меня наказывать не порывался.

– Привет,– сказала я. – А что вы тут делаете?

– Тебя охраняем, – прорычал Леша.

– От кого?

– От глупости твоей, – присаживаясь на стул, сказал родственничек.

– А что вы тут делали, до того как я пришла? – уточнила я, а в ответ блеск в их смущённых глазах.

Маша метнулась к плите и стала зажигать конфорку, чтобы водрузить на пламя чайник с водой. Признаваться она не хотела. Я посмотрела на Лёшу.

– Так! Успокойся, Кира! Никакого криминала здесь не произошло. Мы с Машей просто целовались, – нагло признался Леша, растирая уши. – По обоюдному согласию, между прочим! Так что напрасно ты её спасала. И меня слуха лишала! Больше так не делай! По крайней мере, мне так не делай. Начитаются статей по самообороне, а потом страдают невинные люди! Вот лучше спасибо подруге скажи, всю ночь возле тебя была, боялась, чтоб  ты с собой, ничего плохого не сотворила.

– Я ей потом спасибо скажу, без свидетеля в твоём лице. К тому ж, насколько могу судить, ты ей уже начал выражать благодарность, но я тебе помешала своим появлением на кухне?

Маша не выдержала нашего общения:

– Ребят, я, наверное, пойду домой? А вы тут сами, как-нибудь.

– Нет! – причём гаркнули на неё, мы одновременно с братом.

Подруга моя от такого командного голоса Леши присела на стул, и только я теперь стояла.

– Ну, что делать будем, голубки? – спросила я.

Чайник засвистел. Ясно, будем пить чай. Все переглянулись и улыбнулись.

***

Сколько у них это продолжается? Так не целуются на первом свидании. Значит этот поцелуй не первый… далеко не первый.

Чай я допивала. Но тишину не нарушала. Эти двое тоже. Одно меня радовало, я перестала страдать. Отношения моего брата и моей подруги оттеснили переживания по поводу моей собственной разбитой судьбинушки. Мне не хотелось грустить и накручивать собственные нервы на вилку. Прогресс! Ещё вчера я сходила с ума, а тут такой метаморфоз! Ура! Буду жить!

Я улыбнулась и сделала глоток, допив свой чай.

***

Алексей

Совсем я ошалел от Машки. Раньше никогда так руки не распускал. Вернее распускал, но тогда хотя бы кроме нас двоих в квартире никого не было, а сегодня не удержался. И на тебе! Сестрёнка нечаянно подловила. Что делать? Вопрос.

Вчера, когда Маша мне позвонила и сообщила, что с Кирой проблема, что скорей всего Беркут опять «улетел», я сначала не поверил. Я же видел, когда приходил к ним в гости, как они во взглядах друг друга тонули. Не мог же Беркут притворяться? Но когда сегодня утром, я всё же, приехал к девчонкам на квартиру, и мне Маша поведала «сказочку про двух  принцев» рассказанную накануне подвыпившей Кирой, то я, культурно выражаясь, совсем растерялся.

 Узнав про возможного брата-близнеца, я  успел позвонить нужным людям в паспортный стол, военкомат и ещё кое-куда, и теперь ждал любую информацию о другом Беркуте. Благо, до пробуждения Киры, я успел изучить её телефон, и теперь зная номер Беркута. Последнего. Номер Семёна я знал и раньше, но номер был заблокирован. Я уже проверял. А вот второму я пока не звонил. Я ещё имя его даже не знаю.

Как я мог проглядеть замену?

Хотя, если учесть, что с Семёном я очень мало общался, то мой промах вполне объясним. А вот как Кира могла совершить эту глупость? Вот это загадка!

Но вот, что ещё меня удивляет, если парень мне не должен был деньги, то зачем он мне их отдал? Деньги немалые. Из «сказки про двух принцев» я понял, что Кира меня обозвала Кощеем бессмертным, желавшим получить деньги от «принца». Обидно, конечно, что меня обозвали, но… со временем разберёмся, кто тут плохой персонаж.

И ещё, зная нашу Киру, мы с Машей сразу поняли, ни сегодня, ни потом от неё мы нового ничего не узнаем. Она скрытная и подробности событий с «принцами» мы от неё не получим. Это ещё хорошо, что Маше вчера удалось столько узнать, пока Кира не полностью себя контролировала.

– Так, девочки, засиделся я с вами. А у меня дел много. Маша, ты, пожалуйста, мою непутёвую сестричку сегодня не оставляй одну. А вечером я к вам приеду. Чайку попить, но если предложите, то и от борща не откажусь. Но это вечером.

– Если меня не прогонят, я останусь, – немного растерянно, произнесла Маша.

–  Кира тебя не прогонит, – сверля сестру взглядом, произнёс я. – Да, Кира?

– Не прогоню! – отозвалась сестрёнка.

– Девочки, об одном прошу, пить, гулять – можно, драться – нельзя! Вопросы есть? – они молчали. – Тогда я пошел.

Я встал, поцеловал в щёку сестру, потом вернулся и поцеловал Машу в губы. Она сжалась, но мне успела ответить робким поцелуем.

– Девочки, я вас люблю, – они мне не ответили, растерянно, но с блеском в глазах, смотрели на меня и молчали. Мне оставалось только одно – уйти. И я ушел, окрылённый нежностью момента.

Но вот когда я сел в машину и завёл двигатель, у меня зазвонил телефон. От моего человека из паспортного стола пришла информация о втором Беркуте. Позже позвонил Игорь из военкомата и доложил картинку. Через час я знал об Артёме Артуровиче, даже больше чем хотел. Что меня останавливало  позвонить ему и встретиться? А то, что я не понял ещё, чего от него хочу. Отомстить? Да! Но за что именно? Судя по всему, парень он неплохой. Серьёзное количество государственных наград, тому доказательство. Игорь рассказывал об Артёме такие вещи, что я не верил, что именно этого человека я пытался придушить в своей машине совсем недавно.

Тогда тем более не состыковалась у меня претензия. Как человек, переживший такой ад войны, мог играть в подставного мужа моей сестры? Он для подобного баловства слишком много видел крови, и давно уже вышел из возраста шутника, жонглирующего эмоциями влюблённой в него женщины. Тогда что делать? Вопрос.

***

Но еще больше я был сбит с толку, когда обнаружил, что Артём продал свою комнату в общежитии. Об этом я узнал после того, как всё же отправился к нему домой. Но по месту прописки его не обнаружил, а соседи по коммуналке поведали мне, что соседа видели всего пару раз, и что он  в своей комнате никогда не ночевал, а вчера так и вовсе приезжали новые хозяева этой комнаты. Таким образом, с Артёмом я могу встретиться, только если он сам этого захочет. Я достал телефон и позвонил ему.

Два гудка, и я услышал:

– Алло.

– Артём?

– Да.

– Это я, Алексей. Брат Киры, – я задумался на секунду, что дальше сказать.

– Что с Кирой!? Она в безопасности? – он почти кричал.

– Да. Но почему ты об этом спрашиваешь? Ей что-то угрожает?

– Я надеюсь, что теперь нет.

– Так, Артём, а давай с тобой встретимся? Согласись, нам есть о чём поговорить?

– Давай встретимся, – безрадостно отозвался он.

Через час мы встретились на парковке возле гипермаркета «Магнит». Артём, завидев мою машину, сам подошел, правда, со стороны  водительской двери. Я жестом попросил присесть ко мне в машину. Он тут же обошел машину и сел на пассажирское сидение спереди.

– Привет, поближе! – я протянул руку, он её пожал.

– Как Кира?

– Вот, знаешь, Артём, хотел я тебя сегодня прибить за вольности с моей сестрой, но что-то меня остановило.

– Зря.

– Зря «прибить»?

– Зря «остановило».

Вид у Артёма был такой, что просто жуть! Не понятно было, он просто угрюмый или у него что-то ужасно болит?

– Артём, ты понимаешь, что был не прав, выдавая себя за Семёна?

– Я за это уже заплатил.

– Ты про те деньги, что мне дал?

Он вдруг резко на меня посмотрел и стал ещё мрачней.

– Причём тут деньги? Я вовсе не про них.

– А   про что тогда?

– Тебе не понять.

– А ты попытайся объяснить. Пойми, я единственный человек, который пока не определился, как отнестись к тому, что ты выдавал себя за Семёна.

– Значит, Кира уже приняла решение? И каково же оно?  Она меня категорически видеть не хочет? Так?

– А тебе ли не всё равно, чего она хочет? Ты же уже однажды взял то, что тебе не принадлежало, и мнение Киры тебя тогда не интересовало.

– Интересовало! И тогда, и сейчас.

– Артём,  зачем ты пошел на всё это? Тебя Семён попросил?

– Нет, конечно! Я Семёна не видел несколько лет. Когда приехал в город я с ним всего однажды говорил по телефону, предлагал встретиться. Он не отказался, но предложил не именно в тот день. Потом несколько раз переносил встречу, а потом и вовсе пропал. Я его тогда, конечно, хотел увидеть, но не так сильно как после знакомства с Кирой. После знакомства, я очень хотел с ним выяснить отношения. Вообще объясниться. Но он не отвечал. Даже на СМСки мои не реагировал.

– И чтоб ты ему сказал?

– Не знаю… Правду.

– Какую?

– Единственную. Я люблю Киру.

– Рискованный ты парень! Мог бы и без глаза уйти после такой беседы.

– А разве он её любит? Ему разве не всё равно, что с ней происходит?

– Тогда зачем ему что-либо говорить и объяснять?

– Ради Киры. Она должна освободиться от Семёна. Забыть его… чтобы быть не одной.

– С тобой?

– Да, со мной. Если она позволит.

– Ясно.

Хотя «ясного» было мало. Да, он её любит. А дальше что? Их соединить не в моей власти. Они сами должны пройти этот путь.

– Артём, а почему ты так беспокоился о Кире, когда я тебе сегодня позвонил? Что или кто ей угрожает?

– Уже никто.

И он сдержанно поведал мне о долге Семёна и встречи с Захаром. Я несколько раз спрашивал о сумме долга, Артём не признался. Сказал, что она была  небольшая и что он её уже погасил. Как же небольшая! Стал бы он тогда жильё свое продавать.  Нет, тут что-то не состыковывалось. Мне он деньги вон аж когда вернул за Семёна, а комнату продал только вчера. И долг говорит, уже погасил. Вывод, продал, чтоб вернуть долг за брата, но ясное дело не ради брата впрягся. Беда…

– Артём, а ты где живёшь?

Его удивил мой вопрос:

– В смысле, есть ли у меня жильё?

– Отчасти.

– Нет, у меня нет собственного жилья. К тому же я нищий.

– Я верну тебе деньги, что ты мне отдал за брата.

– Они мне не нужны, – резко ответил Артём.

– И это говорит мне человек, который признался, что он нищий?

– Лёха, я за эти дни столько натерпелся из-за денег, что, пожалуй, и вовсе бы от них отказался, если бы мне выдавали в оплату за мой труд суточный паёк и одежду, что б я не сдох от голода и холода.

– У тебя есть работа?

– Есть. Я в охране работаю. Работа дрянь, но мне другую пока не потянуть. Я же без образования. Что я умею? В лесах осуществлять снайперские выстрелы по движущимся объектам. Куда мне с такими умениями? В наемные убийцы? Мне смертей хватило там, на Кавказе. Но там хотя бы мне Родина говорила, кто враг, кого в расход. А здесь мне кто будет об этом говорить? Тот, у кого больше денег? Нет, я на такой расклад не подписывался.

– Так, где ты живёшь?

– У друга.

– Я привезу тебе деньги завтра.

– Не надо. Ни завтра, ни послезавтра. Я не смогу их взять. Тебе был должен Семён, я за него отдал.

– Но почему ты мне их отдал? Вжился в роль брата?

– Не хотел, чтобы ты был преградой между мной и Кирой, рассказав, как ты заплатил её мужу, чтобы он ушёл. Кира бы очень расстроилась, узнав правду. А я этого не хотел. Сейчас она не знает, почему ушел Семён. Прошу, пусть и дальше не будет в курсе этого дела. Кира хоть и сильная, но от этой правды у неё ноги подкосятся. Она с таким трудом стала доверять мне… ну почти мне, Семёну, которым был на самом деле я. Боюсь, новости о том, что ты её мужу дал денег «на дорожку» её окончательно отвернёт от мужиков. А я хочу выпросить у неё прощения за то, что поддался искушению и не признался с самого начала, что я, это я.

– А как ты вообще на неё вышел? Ты знал, что она жена Семёна?

– Нет! Она мне просто очень понравилась. Я её увидел в «Льдинке», куда мы с моим другом однажды случайно зашли… Леш, ты её брат и поэтому тебе кое-что не обязательно знать. Во всяком случае, я об этом не расскажу, но тебя заверяю, с самого начала я был настроен по отношению к ней  серьезно. Поверь. Я и сейчас о ней думаю.

– Чего же ты тогда тут? А не у неё под окнами?

– Как ты, верно, сказал, «под окнами»… Да, я бы от них и не отходил! Но меня останавливает моё… – он замолчал. Что он имел ввиду? – Леш, передай Кире, что я очень сожалею, что причинил ей боль. И еще передай, что я счастлив, от того что она поселилась в моём сердце. Прощай.

Он не дал мне времени на  ответ. Быстро вышел из машины и стал отдаляться от неё. Заморосил дождь, Артём поднял воротник куртки, но шаг не прибавил, так же, спокойно и пошел, удаляясь от меня. Растворяясь в дожде. Мне через мокрое лобовое стекло было уже трудно разобрать его силуэт.

Я достал телефон, покрутил его в руках и всё же позвонил Захару. Он был очень удивлён, но рад. Вот змея, никогда не унывает и не отступает от намеченной цели.

– Алексей Яковлевич? Чем обязан?

– Дело у меня к тебе небольшое.

– Ты же знаешь, я всегда рад с тобой иметь дела, но раньше ты моё общество игнорировал.

– Не обольщайся! Я и сейчас с тобой особых дел не хочу иметь, обстоятельства вынуждают. Итак, куда мне подъехать и когда? Разговор не для телефона.

– Подъезжай через час в ресторан «Коралловые бусы», что на Красной. Я там буду.

– Договорились!

Я дал отбой и тут же позвонил Рыку и предупредил, что встречаюсь с Захаром на предмет, не касающийся дел моего шефа. Я всегда предупреждал его, когда встречался с «конкурентами». Мне претензии и обвинения в предательстве не нужны. Рык, это ценил и не дёргал мне ногти из пальцев добывая истину. Я ему и в этот раз обрисовал ситуацию. Конечно, я умолчал про Артёма. Просто сказал, что мой зять накануне вернул какой-то долг Захару, а мне нужно знать ради безопасности сестры, есть ли у зятя ещё долговые обязательства перед Захаром.

Рык меня «благословил» на это дело, но посетовал, что зять у меня непутёвый, что такого лучше в расход, если сестра несильно убиваться по нёму будет. Час от часу не легче! Мало проблем Артёму с Захаром, так ещё Рык им не доволен. Я пообещал, что сам всё улажу и угомоню своего родственника, при этом соврал, что Кира мне не простит, если с её любимым мужем, что-нибудь нехорошее случится. Ложь во спасение, иногда людям жизнь спасает.

***

Встреча с Захаром состоялась в назначенном месте ровно через час. В ходе непродолжительной беседы, я узнал сумму долга и проценты за несвоевременность возврата. Проценты меня особенно удивили. Нет, в нашем мире это распространённая практика. Меня зацепило другое. Проценты накопились за полгода. А это значит, что вместо того чтобы вернуть долг Семён прихватил деньги, что я ему дал и смылся в неизвестном направлении. А это значит, что он не планирует вернуться в город. Потому что его здесь сразу же люди Захара, за одно место бы взяли и вывернули наизнанку. Долги криминальный мир не забывает. Облагают процентами и они растут, но не исчезают. Значит, Семён навсегда уехал. Значит, он не вернётся к Кире. А вот это уже, существенно. Понимает ли Артём весь расклад?

На прощание, я предупредил Захара, что кроме мужа у Киры ещё есть брат, который за свою любимую сестру любому может в лоб гвоздь вбить. Захар меня понял. Промолчал, но понял. Его власть в городе с каждым годом слабела. Люди от него пока не разбегались, но на серьёзные дела уже не высовывались. Конфликт со мной ему не нужен был. Рыку только дай повод и до утра многие Захаровцев не доживут. Захар это понимал, поэтому молчал и как всегда улыбался.

***

Глубоким вечером, когда дела позволили мне вырваться, я добрался до подъезда Киры. Дождь лил как из ведра. Пересидеть его в машине – глупо. Сегодня ему конца и края не видно. Поэтому, когда я уже припарковался и заглушил двигатель, я сразу же вышел из машины и устремился к подъезду.

Поднимаясь по ступеням, смахнул капли дождя с рукавов кожаной куртки и взлохматил мокрые волосы. Как там мои девочки? Не передрались?

Позвонил Кире на телефон.

– Алло, вы дома?

– Да.

– Тогда, впускайте!

Дал отбой. Через пару секунд передо мной распахнулась дверь и меня впустила сестрёнка. Судя по всему, она была в хорошем настроении.

– Привет! Проходи! Мы как раз закончили марафет наводить на кухне.

– Что же вы там такое делали, что пришлось марафет наводить?

– Пирожки с капустой.

– Хорошее дело!

Я скинул куртку, разулся и прошёл на кухню. Маша была там. Мне несмело улыбнулась и сразу же отвернулась к плите.

Через час я был сыт желудком, но еще смотрел на Машу голодными глазами.

– Кира, уже поздно. А я сегодня очень устал. Поеду я домой. Спасибо, что накормили.

– Подожди, Лёш! Мы же не для себя всё это готовили. На вот, – Кира протянула мне пакет, – это твоя доля пирожков. Положишь их в холодильник, а перед тем как кушать, разогрей в микроволновке.

– Как скажешь! – я принял пакет и отправился в прихожую. Питался я хорошо. В основном в ресторанах, но от домашних пирожков никогда не отказывался. Кира это знала. – Маш, тебя до дома довезти?

– Довезти! – ответила за Машу сестрёнка.

Маша потянулась за своей курткой и стала её одевать. Я отложил пакет на тумбочку и, перехватив Машину куртку, помог ей одеться.

– Леш… – робко начала Кира, смотря на меня и Машу. – Ты, Машу, чтобы мне не обижал. Она у меня хоть и грубиянка, но самая лучшая подруга.

– Я обижать не буду. Хочешь, даже в ЗАГС отведу для автографа? – Маша дернулась в моих руках. Я удержал.

– Удочерить решил? – зло спросила меня Маша.

– А на большее я разве не гожусь? Как в постель, так не старый, а в мужья уже не подхожу? – усиливая свою хватку,  я приподнял Машу над полом.

Повиснув в моих объятиях, она перестала сопротивляться и затихла.

– Ну, отвечай! – требовал я.

Кира тоже ждала ответ. Маша, сообразив, что я её не собираюсь опускать на пол, пока она не ответит, дёрнулась, но так и осталась висеть в воздухе.

– Так, как? Поматросила и всё? Я тебе что, мальчик на пару ночей?

– Ты не мальчик, – смущённо произнесла Маша.

– Уже хорошо! Так, кто я? Старый, во всех отношениях, друг? Ты не стесняйся. Скажи сразу. Чтоб я не выглядел в глазах сестры совратителем. Я же всё понимаю. Разница в возрасте и всё такое… Но я не как все. Меня это не пугает. Ответственности во мне не меньше, чем у среднестатистического мужчины. А может быть и больше. Но я не буду твердить, что мы не пара, что я, слишком стар для тебя. Когда я позволил себе прикасаться к тебе, в туже секунду понял, что должен буду заплатить за своё желание. Я готов заплатить тем, что буду терзаться мыслями, что мою женщину может увести молодой и красивый. Пусть я буду умирать от этой боли, но не откажусь от возможности прикасаться к тебе. Захочешь уйти? Уйдёшь. Насильно держать тебя не буду. Но я готов бросить вызов всему миру и выйти на арену борьбы за возможность быть с тобой. Я каждый день стану доказывать, в первую очередь себе, что достоин тебя. Скажешь, что уже не устраиваю и нет возможности исправить ситуацию, отступлюсь. Жалеть себя не стану. Тебе претензии не предъявлю. Будет в моём распоряжении месяц или несколько лет, я буду одинаково счастлив и благодарен тебе за то, что была рядом со мной. Я не каменный, но тебя заложником принятого в молодости  решения делать не собираюсь. Хочешь, давай распишемся? Боишься, что не отпущу в будущем? Давай договор составим у юриста. Пропишем отдельным пунктом, что ты имеешь право в одностороннем порядке разорвать наш брак. Не хочешь расписываться? Не будем. Но я хочу, чтобы ты жила со мной. Чтобы мы не краснели, когда нас в следующий раз застукают целующимися. И не было недосказанности и косых взглядов. Или ты уже сейчас хочешь, чтобы я отступился от тебя? Чтобы больше мои руки никогда к тебе не прикасались? Выбирай… Со мной или без меня. Кира свидетель, как скажешь, так и поступим.

Маша пылала. Её лицо то краснело, то белело.

– Поставь меня на пол, – едва я расслышал её голос, но просьбу выполнил.

А дальше тишина. Я медленно стал убирать свои руки с бёдер Маши. Когда полностью отпустил её, сделал шаг назад. Маша смотрела мне в глаза. Кира была где-то рядом, но я её не видел. Я смотрел в голубые глаза, на которые наворачивались слёзы.

– Эй, Маш, ты чего? Только не плачь. Иначе я буду себя винить.

– Вини, – сказала она и смахнула непролитую слезинку.

Невыносимо вот так стоять под дулом этих глаз. Уж лучше застрели меня своим отказом, чем даришь секунды надежды и продолжаешь молчать.

Я досчитал до пяти и не выдержал:

– Маш, ты хочешь подумать над ответом?

Она качнула головой.

– А я могу к тебе прикасаться, пока ты будешь думать?

Вновь дала молчаливое согласие. А у меня в голове одна единственная мысль, поцелуй, пока разрешает! Сделал шаг в её сторону и обнял, хотя на самом деле сгрёб в охапку, и губы мои заскользили по её губам, а руки по телу. И только шорох удаляющихся тапочек Киры, говорил, что где-то есть остальной мир. Неинтересный. В котором нет Маши. Стоит ли мне на него отвлекаться? И вот это уже даже не вопрос.

***

Кира

Разбив своим поцелуем мой серый мир, они меня просто вырвали из небытия, в котором я находилась после ухода Артёма. Мой брат и моя подруга! Они всё время были рядом, а я ничего не замечала…

Сегодня  после того, как братик ушёл, я пристала к подруге:

– Маш, а Маш, ну признайся, я ж не успокоюсь. Ты же меня знаешь.

– Знаю.

Она допила чай и глаз не поднимая, призналась:

– Я не смогла себе запретить. Говорила, «нельзя», «не смей», «не вздумай». Но себя не услышала. Результат ты видела сама.

– Так это ты предприняла первые шаги?

– Я.

– Но когда?

– Давно… Случайно… Я не планировала ту ночь. Я была с девочками в клубе. Но мне было плохо. Ты тогда ещё жила с Семёном. И я, пересматривая список телефонных номеров, наткнулась на его номер. Он же для меня всю жизнь был твоим братом. Твоим… но не моим. Я подумала, ничего плохого не будет,  если он приедет и заберёт из ночного клуба. Как ни странно, он приехал. Без нравоучений забрал и отвёл в свою машину. Усадил и спросил, куда отвести. А меня как заклинило. Не могу вспомнить свой адрес и всё! Заблудилась в памяти! Ну, правда, в тот вечер я действительно перебрала. Хотя, когда меня забирал Лёша,  Иринка и Вика только входили в кураж, и даже удивились, что я их «обошла на круг» и уже нуждаюсь в транспортировке домой. Так вот, когда Лёша не узнал, куда меня вести, отвёз к себе. Каюсь, но именно тогда я к нему и подкатила. Он не отказался… Утром, пока Лёша спал, я сбежала.  Он звонил, я не отвечала. А через два месяца опять ему позвонила. Алкогольное моё состояние, и на тот раз было «в хлам». Но помню, я сразу назвала свой адрес и привела его к себе. Потом было ещё пару встреч, но утром мы всегда расставались… Кир, если бы ты не была его сестрой, я бы давно тебе о нём всё рассказала. Рассказала, как мне плохо и как мне хорошо. Как мне больно и как я счастлива. Как мне страшно и спокойно. Как мне без него и как мне с ним…  Но он твой брат и я молчала. Я не боялась осуждения или критики, их я переживу… Мне невыносима мысль, что он, услышав твоё  неодобрение, отвернётся от меня. Попросит меня больше не звонить ему и сам не разорвёт телефонным звонком моё отчаяние.