Текст книги "Его маленький чертёнок (СИ)"

Автор книги: Алекс Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Почему Нью-Йорк?

– Что? – слегка опешила девушка.

– Почему именно здесь, Анфиса?

Редко с моих губ срывалось ее имя. Заноза, зараза, пигалица, как угодно, но Анфиса… стоило произнести, и на языке осталось приятное послевкусие. Терпкое, мягкое, мне определенно понравилось.

Удивительно. С каких пор простое “назвать женщину по имени” вызывает в теле такой шквал?

– Потому что варианты у меня были невелики, – пожала плечами девушка, крепче обхватывая пальчиками ремешок рюкзачка. – Флоренция предложила свою помощь, и я согласилась. Потому что с работой в столице у меня, откровенно говоря, не клеилось после ухода из дома.

Я сделал шаг. Один. Незначительный. Потянуло просто.

Но девушка опасливо на меня покосилась.

Это разозлило. Заставило завестись мгновенно. Будто я монстр какой-то!

– Откуда ты знаешь мою мать? – тон сменился на вкрадчивый и не терпящий возражений.

– Это допрос? – не осталось в долгу Ветрова.

– Пока что дружеская беседа.

– Вот у своей мамы и спросите.

– Она отговорилась какой-то чушью.

– Где гарантия, что я не поступлю так же?

– Ты врать не умеешь. У тебя на лице все написано, – ухмыльнулся, делая еще шаг по направлению к девушке.

Она отступила. Глаза забегали по сторонам, а я, не в силах остановиться, продолжил наступать.

Стоило бы прямо сейчас, прямо в этот момент развернуться и, забрав Нику из магазина, уйти. Не оглядываясь, стирая вечер, эти ноги, тонкие ключицы и длинную шею, к которой хочется припасть губам, уничтожая к чертям из головы.

Хочется, да. Но не можется. Тянет к ней, а не от нее.

– Где там Ника? – пробурчала Фиса.

Маска решимости с девчонки слетела окончательно. Я видел, как забилась венка у нее на шее, как от волнения заблестели глаза и задрожали руки.

Хрупкая. Маленькая...

Это было наваждение. Пойманный момент полной дезориентации, когда Анфиса  отшатнулась. Всего секунда. Один вздох и один взгляд. Глубокий, словно затягивающий в трясину. Взгляд желания, и мои тормоза сорвало.

Неожиданно, мать ее, сорвало! Они просто, млять, отказали!

Не думал я, что способен так вспыхивать, как спичка. Сиюминутно. Мгновенно. От одного взмаха густых женских ресниц, одного вида губ и сладкого запаха духов, ударившего в нос, сшибающего с ног. Но завелся. Так, что мозги отказали на хрен.

Я перехватил ее тонкое запястье и потянул на себя. Решительно и быстро. Не дав Ветровой опомниться, а мне передумать.

Анфиса переступила с ноги на ногу, ошалев от смены позиции, и влетела в меня. Моя вторая рука уже сжалась на талии девушки, вжимая ее хрупкую фигурку в мое тело. Еще шаг, и Фиса прижата к холодной бетонной стене, а мои губы сами ринулись к ее губам.

Девушка охает, а я, стремительно уничтожив между нами и так невеликое расстояние, впился в эти розовые пухлые губки. Заглушая стон наслаждения, сорвавшийся с моих губ и теряющийся в ее мягких до одури и сладких до звона во всем теле, губах! В каждой гребаной, натянутой от ощущения ее, податливой в моих руках, мышце. Припал, как к последней спасительной капле воды в пустыне. Вжимая свои требовательные губы в ее.

Мягкие. Какие же они, с*ка, мягкие!

Невероятные! Нежные губы, которые от удивления приоткрываются, давая полную волю. Абсолютный, мать его, контроль. Или Ветрова еще не опомнилась, или я слишком решителен, но моя ладонь уже сжимает ее затылок. Прижимает к себе, хотя куда уж ближе! Пальцы путаются в мягких волосах. А вторая ладонь сжимает талию, не дав девчонке возможность сдвинуться.

Мое тело охватывает болезненное желание оказаться еще ближе к этой упрямой строптивой девчонке, и язык сам пробирается в ее рот.

Я чувствую, как в моих руках дрожит Фиса. Ее пальчики сначала упрямо сжимают мой пуловер, комкая на груди, а потом впиваются ноготками сквозь ткань.

Все произошедшее сузилось до одного мгновение, за которое я успел понять, как давно не испытывал тупо кайф от поцелуя и как конкретно я налажал. Потому что стоило только ослабить хватку, как Ветрова меня отталкивает, и уже в следующую секунду мне по щеке прилетает звонкая, хлесткая, от души влепленная пощёчина.

Анфиса отталкивает меня и смотрит большими от испуга глазами. Невероятными, ошалелыми. Не дышит, кажется, и не моргает. Пятится к двери и, срываясь с места, убегает, скрываясь за подъездной дверью.

Я прикладываю ладонь к саднящей от удара щеке, проверяя, не свернула ли она мне челюсть своим ударом. А лучше бы свернула.

Идиот.

Может, тогда лишний раз думал бы, прежде лезть к девчонке с поцелуями.

Что, мать твою, творю?!

– Папочка, – вылетает из магазина Ника с мороженым в руке. – А где Анфиса?

– Дома, – бросаю еще один взгляд на подъездную дверь, ловя руку дочери, – и нам пора возвращаться в отель, принцесса.

– Она усла и даже не сказала мне “пока”? – скуксилась мордашка Доминики.

– Ушла, но передала “пока” через меня.

Звонкой пощечиной передала. Потому что отец твой – зверь и идиот, кидающийся на молоденьких девушек, годящихся ему если не в дочери, то в младшие сестры точно. И вообще, с каких пор у меня вошло в привычку распускать свои руки? Импульсивность тоже не мой конек. Была. А теперь…

Я просто мудак.

Ника пытается что-то протестовать, но без толку. У меня внутри и в башке, и в сердце такой раздрай и хаос, что я просто не в состоянии потакать новой порции “хотелок” дочери. Она, видимо, заметив мое слегка неадекватное состояние, смиренно вкладывает свою ладошку в мою ладонь и всю дорогу молча уплетает мороженое. Для Ники это подвиг. Ни протестов, ни истерик, ни даже беззаботной болтовни.

Уже в отеле, приняв душ и укладывая мелкую спать, читая ей сказку, я все еще  представляю взгляд девчонки. Она ведь реально шуганулась меня, как будто я какой-то маньяк. Страх настолько сильный, что челюсти сводит.

– Папочка, – выдергивает из мыслей сонный голос дочери.

Совсем задумался и забыл, что книжку положено читать, а не просто в руках держать.

– Что такое, принцесса?

– Ты опять наполтачил, да? – зевнув, интересуется Ника, укладываясь на бок и подкладывая под щеку ладошки.

– Почему это?

– Фиса сбезала, я все видела, – вздыхает мелочь.

– Спи, принцесса, – целую я свое чудо в лоб.

– А знаесь, – немного погодя с закрытыми глазами шепчет дочурка, – тебе надо за ней ухазывать. Фиса сказала мне, сто девочкам нлавится, когда мальчики за ними ухазывают, – изрекла дочь.

– Даже так? – ухмыльнулся я. – А что еще сказала тебе Фиса?

А главное: когда успела?

– Да невазно, папочка, это все девчачьи стучки, – отмахнулась дочь. – Давай лучше ты завтла подалишь Анфисе цветы, м? Ей понлавится. Девочки любят цветоськи.

– Завтра будет видно, Ника.

– Ла-а-ано, – протянула малышка, удобней устраиваясь на своей огромной кровати. – Спокойной ночи, папочка.

– Спокойной ночи, малышка. Завтра будет видно, – повторил задумчиво, накрывая дочь теплым одеялом.

Ника сладко засопела, а я еще, наверное, полночи просто и бесцельно просидел у ее кровати. Пытаясь понять, что, мать его, со мной происходит? Почему я не хочу Кэм от слова совсем, но зато все тело гудит от одного только имени: Анфиса?

Правда, Ника. Нужно подарить Ветровой цветы. Вот только не в качестве ухаживаний, а в качестве извинения. Подарить, получить прощение и всеми возможными способами выкинуть ее из головы.

Анфиса

Домой я залетела так шустро, будто за мной по пятам стадо бизонов гналось. И сердце точно так же быстро-быстро колотилось, что в какой-то момент пришлось руку к груди приложить, проверяя, не выскочит ли оно ненароком.

Залетела, захлопнув дверь, и прислонилась к ней же спиной, зажмурившись.

Это что сейчас было? Это…

Пальчики сами собой к губам потянулись. Они все еще помнили вкус и жар мужских губ. Напор и абсолютное подчинение моей воли. Я в руках Демьяна просто в безвольную куклу превратилась. Не оттолкнуть, не вздохнуть. Поплыла. И это в моей жизни впервые.

Когда вот так.

Когда потерялась и… и мне понравилось.

Щеки мгновенно опалило смущением, а по рукам гордо замаршировали гигантские, как те самые бизоны, мурашки,  аж волоски дыбом встали.

Зачем он…?

Почему…?

Я испугалась. Не знаю, каким ошалевшим взглядом я смотрела на Нагорного, но как только я умудрилась его оттолкнуть, сердце от страха сжалось. Но испугалась я отнюдь не мужчины, а себя. Своей реакции, своего тела, которое впервые в жизни меня предало.

Это же ненормально!

Так же быть не должно!

Я же…

Почему прикосновения и чмоки в щечку тактичного Бадди так не волновали? Почему его милые, нежные ухаживания не вызывали того трепета, что пробудил во мне этот порывистый и грубый поцелуй Демьяна? Я не тонула с ним в ощущениях. В животе не взмывали бабочки. По позвоночнику не громыхали фейерверки.

Это нехорошо.

Это очень, очень нехорошо, Анфиса!

Спишем все на полный эмоциональный раздрай. На странный вечер и странную кинокомпанию. Глупость. Замешательство. Растерянность. Вот что это было. Да! Это всего лишь логичная реакция тела на шокирующую его ситуацию.

Решено.

Вроде бы…

Такого больше не повторится. Ни за что и никогда!

Я не настолько глупа, чтобы думать, будто этот детский, наивный поцелуй для такого, как Демьян, может что-то значить. Да мне и не нужно, чтобы он что-то значил! Я вообще должна держаться от этой семейки как можно дальше. Максимально далеко. Несмотря на Флоренцию и Нику, которая так самозабвенно ко мне тянется, я должна выстроить между нами стену. Определить дистанцию и не подпускать парочку папа-дочь  близко к себе. И к своему сердцу...

Я поджала губы, бросив недовольный взгляд на себя в зеркале.

– Предательница! – рыкнула на раскрасневшееся отражение с припухшими губами. Изнутри меня все еще мелко потряхивало, а ноги до сих пор как ватные.

Душ. Мне срочно нужен ледяной душ и телефон. Напишу Баду, позову на свидание. Буду решительной и бескомпромиссной.

Он очень хороший парень, а я очень хорошая девушка, что это, если не идеальное совпадение? Ну да, коленки не дрожат от его прикосновений, да, взгляд не гипнотизирует и крылья за спиной не вырастают. Но он хороший! Милый, учтивый, веселый парень и точка, Ветрова.

Демьян – опасность.

Бадди – надежность.

И вообще, почему я начала думать о Нагорном в таком ключе? Фу!

Фу-фу, брось каку, Анфиса.

Протопав в душ и выпив перед сном кружку черного чая с лимоном и заев свой стресс двумя пирожными, я заползла под одеяло. Схватила мобильник, и глянула на время. Начало одиннадцатого. Думаю, еще не слишком поздно написать парню СМС?

Не поздно.

Решительно уселась на постели, открыв мессенджер, и в этот момент телефон издал короткое «пилик». От неожиданности я чуть его из рук не выронила. Глаза пробежали по строке уведомлений. Сообщение.

Ночью?

Еще и от незнакомого номера?

В груди странно защекотало, а руки сильнее сжали корпус телефона.

А может, это…

Открываю уведомление, и в диалоговом окне высвечиваются всего три слова:

“Прошу прощения, Анфиса”.

От макушки до пят разлилось совершенно нелогичное и непонятное тепло.

Сообщение Бадди в этот день я так и не нашла в себе сил написать...

Глава 10

Анфиса

– Фи-и-ис, – налетела на меня с утра пораньше Светка у дверей  служебного входа в  отель. Глаза большие, на лице если не паника, то что-то близкое к ней.

Вот только мое состояние сегодняшнее не позволяло удивиться или поддаться волнению. Я была малость заторможена и чуточку не в себе.

– М? Доброе утро, Свет.

– Доброе, а ты чего такая невыспавшаяся? – подозрительно сощурила глаза подруга. – И хмурая. Что с лицом?

– Да так, – отмахнулась я. Не признаваться же ей, что после вчерашнего СМС от Нагорного сон как отшибло? В итоге я полночи провалялась в кровати, периодически проваливаясь в чуткую дремоту, а за час до будильника смирилась с неизбежным и встала.

Мысли, мысли, дурацкие мысли. Их было так много, что я всерьез забеспокоилась, не лопнет ли от них моя голова.

Теперь вот, время еще девяти нет, а во мне уже две чашки кофе, и я думаю, где бы раздобыть третью.

Полный звездец!

– А ты чего вылетела-то? Что хотела?

– Да это, – нахмурилась Светлана, – тебя там Наталья Леонидовна в кабинет вызывает. Она тоже с самого утра какая-то злая, кусает всех подряд, горничных гоняет.

– Так у нас сейчас планерка, – поморщилась я, бросая сумку в свой шкафчик. – Там и…

– Нет, – замахала головой подруга, – Наташка просила, чтобы ты до планерки к ней зашла. Еще и уточнила: разумеется, если в этот раз Ветрова умудрится не опоздать, – подражая брезгливо-возмущенному тону, пробубнила подруга.

– М-да? Ох, чувствую, сейчас мне снова за что-то сильно прилетит.

– Фис, что происходит? Я волнуюсь за тебя.

– А ты не волнуйся, Свет. Все пучком, – выдавила из себя улыбку и, приобняв подругу, пошла в сторону кабинета супервайзера. Как бы мне не хотелось этот момент оттянуть, но правду говорят: перед смертью не надышишься. Сдаваться, так сразу.

– Наталья Леонидовна, – постучала я, просовывая голову в приоткрытую дверь. – Доброе утро. Можно?

– Проходи, Ветрова, – обожгли меня недовольным взглядом.

Я еще с пару секунд нервно переминалась в проходе и, в конце концов, зашла. Дверь за собой прикрыла и, спрятав руки за спиной, встала перед столом начальницы.

Взгляд зацепился за чужеродную в кабинете мелочь – пышный, шикарный букет белых ромашек. Мысленно успела восхититься и позавидовать и приготовилась к очередному выговору или нагоняю, но никак не к…

– Это вот, тебе.

Наташка демонстративно подхватила со стола те самые ромашки и практически впихнула мне их в руки. Зло так, недовольно и дерганно.

– Эм…

Растерянно таращилась я на цветы в своих руках.

– Простите?

– Вот тебе и простите, Ветрова. Это вообще что за дела? Отель – это работа, если ты вдруг не знаешь! Но никак не дом свиданий.

– Что?! – воскликнула я, чувствуя, как щеки начинают краснеть. – К-какой дом, к-каких свиданий? – от возмущения начала заикаться я.

– Откуда ж мне знать! – раздраженно развела руками начальница. – Почему твои ухажеры цветы на работу шлют, а не домой? Ужасное, просто вопиющее неприличие!

– Нет у меня никаких ухажеров! – вот теперь я вспыхнула, как спичка, окончательно. Покраснели не только щеки, но даже уши. Что там! По-моему, и волосы чуть окрасились в бордовый цвет смущения.

– От кого это? – спросила я, разглядывая букет.

Красивый! Пышный-пышный.

А как от него пахнет потрясно!

Каждая ромашка словно на подбор: пышная, свеженькая, белоснежная, будто прямо с теплицы приехала ко мне в руки.

Кто мог такую красоту мне подарить?

А что, если…? Сердце сбилось. Запнулось и стукнулось о ребра.

Демьян? В качестве извинений за поцелуй? Ведь я вчера ничего так и не ответила на его сообщение. Да нет. Абсурд!

И тут в голову пришла другая ромашка. Маленькая, полевая, которую подарил мне вчера утром Бадди. Сердце снова волнительно забилось. Неужели он?

– Тебе, наверное, лучше знать, кто шлет тебе на работу цветы, Ветрова. Я за твоей личной жизнью не слежу.

– А записка? Не было записки?

– Нет, – фыркнула Наташка. Кто бы сомневался, что она уже перерыла весь букет в поисках бумажки или карточки с именем отправителя.

– Мне бы очень хотелось знать, кто решился на такую наглость!

– Я правда не знаю, – покачала я головой, ни капли не кривя душой.

Я ведь не знала, я только предполагала, а значит, и не обманула Наташку.

– Чтобы больше такого не повторялось, поняла меня? – рыкнула супервайзер. – На работе никаких букетов, подарков и прочей романтической ерунды, Анфиса. На работе – работа, отношения это, пожалуйста, там, – махнула рукой на дверь Наталья, – за пределами отеля. – Поняла?

– Мхм, – потупила я взгляд, утыкаясь носом в букет, пряча в нем же свою бессовестно-довольную улыбку. М-м-м… какой все-таки аромат!

– А теперь марш. День куда-нибудь этот веник, через пару минут у нас планерка.

Веник? Фу, как грубо! Это прекрасный букет. А веник, это ваш стремный хвостик на голове, Наталья Леонидовна!

Но, разумеется,  я этого не сказала. Прижала к себе ромашки и вылетела пулей из кабинета. Тут же наткнувшись на Светку, которая нервно мерила шагами коридор. И только завидев меня, подруга кинулась ко мне с радостным:

– Она тебя не съела, какое сча… – да запнулась, увидев в моих руках букет.

Я улыбнулась. Ярко-ярко, насколько мое невыспавшееся лицо было способно.

– От кого? – просияла улыбкой в ответ подруга.

– Не знаю, – пожала я плечами, – думаю, что от Бадди.

Светка задумчиво прикусила губу и, рассмотрев букет слева-справа, сверху-снизу, с самым умным видом сообщила:

– А может, наш большой босс?

– Ч-чего?

Нет, я точно скоро с такими потрясениями стану хронической заикой.

– Какой еще большой босс? – зашипела я возмущенно.

– Ну… дочурка у него такая еще… классная, – подмигнула Светка. – Сама посуди, Бад, конечно, парень не бедный, но эта дорогущий букет, поверь мне! У меня сестренка флорист. Такие букеты после одного свидания не дарят.

– Двух, – буркнула я.

– Что? – охнула Светка.

– Мы вчера в кино еще ходили, – призналась я нехотя.

– С Бадди?

– Ага. Вот только… не только с Бадди.

Ох, как тяжело это. Душу изливать.

– Та-а-ак, а с кем еще?

– Там еще Демьян с Доминикой были. Но это была чистая, нелепая случайность! Пока ты себе в голове не нафантазировала какой-нибудь романтической жути!

– Ч-чего? – собезьянничала Светлана. – Ну, все, точно букет от босса!

– Глупости! – разозлилась я. – Ужасные, Светлана, глупости! – развернулась и потопала в сторону кухни. Где-то там у теть Нины точно была ваза.

– И ничего не глупости. Такой букет вполне в стиле Нагорного.

– Да не кричи  ты, – шикнула я, когда проходящая мимо официантка покосилась на меня так, как будто я бомбу в руках несу. – Еще не хватало, чтобы слухи по отелю пошли из-за того, что ты себе напридумывала всякой ерунды.

– Ну-ну, – пропела Светка, – ерунды не ерунды, но ты точно что-то еще от меня скрываешь. Причем с самого начала. И ты не пойми меня неправильно, я уважаю твою личную жизнь и в нее не лезу, но как сторонний наблюдатель просто мыслями своими делюсь.

– Я вообще поражаюсь, как ты умудрилась провести параллель между мной и Нагорным! Из того, что мы пару раз столкнулись в отеле?

– Угу, и разок вне отеля, – подмигнула подруга. – Ну, и потому что его мелочь очень-очень заинтересована в том, чтобы ты стала ее “мамочкой”.

– Знаешь что! – разозлилась я.

– Что?

– Ничего! – психанула я и прибавила шагу. Руки на цветах сжались, а губы непроизвольно надулись.

И почему так обидно от мысли, что это и правда могли бы быть цветы от Нагорного? И почему так внутри сильно хочется именно этого?

Но нет же. Нет, это глупости! Кто я такая, чтобы сам его величество Демьян Романович мне цветы дарил? Ну да, вчера он погорячился. Да, поцеловал, так что колени от воспоминаний до сих пор дрожат. Но потом ведь извинился, черт! Наверняка, оказавшись рядом со своей фифой Камиллой, пожалел и понял, что я и рядом с этой его курицей расфуфыренной не стою. Наверняка СМС с простым “прости” – это вообще его исторический максимум. Ледышка – он и в Африке ледышка.

Обидно.

В общем, накрутила я себе по самое не хочу благодаря Светлане. А вазу у теть Нины так и не нашла. Она посетовала, что кто-то из нерасторопных работничков ее – бедолагу – разбил, и выделила мне только небольшое ведерко.

Ну что ж, я и на это была согласна. Главное, чтобы такая красота не пропала до вечера.

Оставив букет в ведерке под чутким надзором теть Нины, я пошла на планерку. Светка больше не заводила разговор о Демьяне, а мое настроение немного, но стало лучше, чем этим утром. День уже не казался таким унылым и серым. Душу грели ромашки.

После планерки я, получив свою карточку с номерами, все-таки решила, что надо бы парня за цветы отблагодарить. А то невежливо как-то получается.

Просчитав все варианты в голове, я убедила себя в том, что букет никак не может быть от Нагорного. А кроме Бадди больше слать мне подарки было некому. Поэтому, пока ехала с тележкой до номера, набрала торопливо коротенькое СМС:

“Спасибо за ромашки! Благодаря им мой день стал чуточку лучше…”

И тут же без лишних колебаний отправила.

Демьян

За час до доставки… 

– Розы.

– Ломашки!

– Розы, Доминика.

– Неть, ломашки, папочка.

– Да почему ромашки? – не выдержал я, рыкнув.

– Патамушта я люблю ломашки.

– Но мы букет и не тебе выбираем, принцесса, – резонно заметил я, косясь на нависшую над моим айпадом дочурку, деловито тычащую своим маленьким пальчиком в экран.

– Знаю, но все лавно надо блать ломашки. Это я тебе как девочка говолю, папуль.

Ломашки, ломашки.

– Ладно, девочка ты моя, – сдаюсь я и треплю мелочь по макушке, – будут тебе ромашки, – вздыхаю от своей тотальной безысходности и звоню в службу доставки, чтобы оформить заказ.

Время восемь утра, я уже должен идти в сторону конференц-зала, но вместо этого уже почти полчаса, как мальчиша, торчу на сайте местной цветочной лавки, выбирая “извинительный” букет для Ветровой.

Я честно, как взрослый, не привыкший ухаживать за девушками мужик, смотрел на алые розы. Это вроде как солидно и роскошно. Да и какая девушка не любит бархатные розы? Вот и я думаю, что таких по пальцам пересчитать, Кэм так и подавно в диком восторге от них. Но выскочившая у меня из-за плеча дочурка, которая подкралась, как мышка,  выдала мне в ухо восхищенное:

– Воу!

Сбила меня своими белыми ромашками. В моей голове это выглядело как-то наивно и жутко по-детски. Как будто я пацан двадцатилетний. Прям как этот ее… Бадди. Доминика же считала иначе.

Я вообще вчера не собирался дарить Ветровой цветы. Но сообщение с извинением, как и поцелуй, было порывистым. Подозреваю, что и выглядело оно совсем уж беспомощно-трусливыми с моей стороны, не по годам, если выражаться точнее. И утром, проспав за ночь от силы час, я это отчетливо понял. Дочь, как обычно, оказалась права, я должен подарить Анфисе букет в качестве извинений. Исключительно в этом качестве! А не потому, что маленькая госпожа вчера перед сном мне про ухаживания “пела”. Никаких ухаживаний, только деловые отношения в рамках “начальник-подчиненная”.

– Вы уже не спите? – нарисовалась в номер без стука матушка. Как всегда, свежа, бодра и в полной боевой готовности. Даже ее фирменная шляпка на макушке.

– А ты чего так рано?

– Доблое утло, бабулечка! А мы Анфисе цветы выбилаем, – сдала нас с потрохами дочь, сползая с моих колен.

– Зачем так сразу и сдаешь, партизанка? – щелкнул дочурку по носу.

– Цветы Анфисе? – охнула матушка. – Ох, вот это новости, – схватилась Флоренция за сердце. – Быстро, однако, ты, сынок!

– Это не то, что ты… – начал я в свое оправдание, а то глаза у матери уже недобро загорелись, но тут вырулила из коридора Камилла, разрушая “идеальную картинку” своим:

– Цветы? Какие цветы, Дем?

– Мы… – начала Ника, вот только я осторожно прикрыл болтливый рот дочурки ладошкой. А матери живописно изобразил мимикой, что лучше бы ей тоже промолчать. Та, в свою очередь, хохотнув, передернула плечами, мол, ну до поры до времени, конечно.

– Никакие. Подарок другу. Юбилей у него, заказал доставку курьером от своей фирмы. Ты готова?

– Почти, – пригладила Камилла волосы ладошкой. – У тебя же обычно секретарь занимается вопросами доставки. И какой это друг, что-то я совсем забыла? – как бы ненароком поинтересовалась невеста, накидывая на плечи персиковый пиджак. – Надо отцу сказать, чтобы тоже отправил.

– Важный друг, – отчеканил я, целуя ее в щеку. – Думаю, твой отец и без тебя вспомнит.

Не хватало мне еще для утреннего заряда энергией скандала и сцен ревности. Голова и так тяжелая из-за смены климата, часовых поясов и бессонной ночи. Ревнивую Камиллу я сегодня просто физически не вывезу.

– Все, мы ушли. Ника, ты с бабулей, мама, ты с Никой. Из номера ни ногой. Поняли? Номер не громить, сладкое не есть, вести себя хорошо.

– Сынок, мне шестьдесят лет, ты полагаешь, что я тебя слушать буду? – хохотнула ма, переглядываясь с внучкой.

Взгляд такой, что и дураку понятно, стоит нам с Кэм только ступить за порог, эти две мартышки снова куда-то понесутся. Хотя почему куда-то? У них в этом отеле направление одно – Ветрова.

– Не полагаю, но очень надеюсь, мам. Все. Если что я на телефоне.

– Ага, – кивнула матушка.

– Пока, папочка!

– Пока, малыш. Люблю.

– И я тебя любю! – летит мне вдогонку нелепый детский воздушный поцелуй. Я тут же делаю вид, будто поймал его и подмигиваю Нике.

Ухожу из номера и слышу, как до меня доносится довольный детский смех.

Анфиса

Настроения и сил драить номера сегодня нет. А каждая кровать в каждом номере так и манит прилечь. Завлекает своими мягкими покрывалами и толстыми подушками. Жуть как хочется прикрыть слипающиеся глаза хотя бы на доли секунды. В одном из “люксов” я даже чуть не сдалась. В коридоре вовремя каблуками застучала Наташка.

Супервайзер заглянула в номер, прошла по мне придирчивым взглядом, провела пальчиком по комоду, убедившись, что пыли нет, и с каменной миной пошла дальше. У нее прямо написано было на лбу, меж продольных морщин – это еще только начало, Ветрова.

Чего она так на меня и на всех горничных взъелась? Неужели ее настолько раздраконил сегодняшний букет, что она из вредности и злости решила устроить персоналу проверку? Теперь вон все девчонки по струночке ходят, на цыпочках, слова лишнего сказать боятся. Ощущение, будто у тебя над головой уже занесли топор. Чуть шевельнешься, без нее останешься – в капусту покрошит. Наташка может. Наташка вообще бывает редкой истеричкой.

Уф!

– Ну, ничего, и этот день переживем, – прошептала я себе под нос, закрывая очередной номер. Подхватила тележку и бросила очередной взгляд на ромашки в ведерке. Я просто не нашла в себе сил оставить такую красоту у теть Нины и теперь весь день таскаю букет с собой по этажам.

Улыбнулась, пробегая подушечками пальчиков по бутончикам, и еще раз полной грудью вдохнула свежий аромат цветов. Вот только благодаря им, родненьким, держусь сегодня весь день.

Бадди, кстати, так и не ответил. Может быть, на работе завал?

Обед проходит тоже без лишних эксцессов. Светка видя, что я практически носом клюю в тарелку, преимущественно молчит. А я, с трудом запихав в себя омлет с третьей по счету кружкой кофе, еще раз проверяю телефон, но он по-прежнему пуст. Удивительно, но почему-то расстройства я по этому поводу не испытываю. Наверное, потому что все мои эмоции замерли от нехватки сил. Организм сосредоточился на единственной мысли: только бы не рухнуть замертво где-нибудь по дороге.

– Ты вечером куда? – спросила я у подруги перед тем, как направиться в сторону следующего номера. – Домой?

– Угу, что-то соскучилась я по родным стенам. У Коли, конечно, тоже неплохо, но мне катастрофически не хватает моего шкафа и моей кровати. А еще знаешь, кажется, по подруге своей скучаю… – хитро улыбнулась лиса Светлана.

– Да неужели? – усмехнулась я.

Светка закатила глаза и шутливо толкнула меня плечом в плечо.

– Посмотрим фильм, закажем пиццу, посекретничаем, да?

– Ага, если я не вырублюсь сразу же, как переступлю порог.

– Ты уж держись.

– Из последних сил, – вздохнула я.

После обеда у меня осталось всего пара номеров, и в одном из них меня и поймала Доминика Демьяновна. Высунула свой носик из-за угла и, улыбнувшись, заявила:

– Я плишла!

А я уже успела удивиться, почему это середина дня, а светлая макушка до сих пор не появилась на горизонте? Удивиться и расстроиться, а потом еще и разозлиться на себя. Правда, теперь вот дочку Демьяна увидела, и внутри снова что-то предательски защекотало. Зашевелилось. И воспоминания вчерашнего вечера, к сожалению, ярко нахлынули. А сонливость как рукой сняло. Тем более после того, как из-за угла, на манер Доминики, высунулась в шляпке рыжая макушка не менее шкодной представительницы семейства Нагорных:

– Деточка? – улыбнулась Флоренция. – Скучала?

– Безмерно! – хохотнула я.

Честно? С трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. Нике я была рада безумно! А вот Флоренцию с ее “играми” до сих пор хочется хорошенько… обматерить.

– Добро утро.

– Уже день, – заметила тетушка Фло. – Ты сильно занята, милочка?

– Работаю, – нахмурилась я, обводя руками свой разбросанный по номеру инвентарь. Будто это не очевидно!

– Значит, не сильно, – выдала потрясающее умозаключение Флоренция, – тогда оставлю Никусю с тобой.

– Эм…

– Десять минут, и я вернусь.

– Флоренция! У меня начальница… – но мой возмущенный вопль улетел в никуда. Старушка, обладающая удивительной для своего возраста прытью, уже ускакала. Ей было совершенно неинтересно, что застукай меня Наталья Леонидовна без дела, да еще и с посторонним ребенком в номере – точно голову снимет с плеч.

Мы с Никой переглянулись.

– Я соскучилась, – влетела в номер мартышка, бросаясь ко мне обниматься. Я отложила швабру и поймала ее на руки, прижимая к себе и довольно-довольно улыбаясь.

Наташка? Фигня! И почему мне так тепло внутри, когда это солнышко рядом? И улыбаться хочется просто так, без причины? Я вот даже в щечку румяную ее чмокнула. Машинально. Ох, Анфиса, плохо ваша дружба закончится...

– Как твои дела? – спросила я, ставя малышку обратно на ноги.

– Холошо, а твои?

– Прекрасно.

Я ненароком обратила внимание, что дочурка Демьяна сегодня как положено заплетена. На голове две забавных кральки и никаких тебе петухов и хитросплетений.

– Кто тебя заплетал?

– Бабуля.

– Красиво!

– Угу, – махнула головой Ника, проходя в номер. – А ты видела сегодня папочку?

Что за вопрос такой… интересный?

– Эм… не-е-ет, – протянула я.

Мелочь деловито обошла номер и остановилась около тележки, на которой стояло все то же злосчастное ведро с букетом.

– О-о-о, – округлились глазки Доминики, сфокусировавшись на ромашках.  Девчушка залезла на кровать и большими восхищенными глазами уставилась на цветы. Осторожно уткнувшись носиком в букет, разулыбалась.

– Нравится? – улыбнулась я, зараженная восторгом ребенка, чувствуя легкую гордость за Бадди.

– Угу. Класивые-е-е!

– Это мне Бадди подарил, – подмигнула я, – помнишь того друга? С которым я вчера была в кино?

Ника замерла. Убрала руки от цветов и спрятала их за спину. Задумчиво поджала губки и прямо, как серьезный взрослый человечек, подняла на меня свои серо-голубые большие глаза.

Мне стало не по себе. Радость улетучилась, когда я увидела, как быстро поменялось выражение лица малышки. Детские эмоции, они ведь совсем прямолинейны. И сейчас Ника явно была… обижена? А еще расстроена и слегка растеряна.

Что происходит?

– Длуг? – немного погодя тихонько переспросил ребенок.

– Да, друг…

– Подалил?

– Прислал. С курьером, – зачем-то пояснила я. И отчего-то чем дальше, тем больше начинала в этом сомневаться. В том, что это был тот самый “друг”.

Сердце сжалось в тисках, когда губки малышки надулись.

– Ты же знаешь, кто такие курьеры, да? – попыталась я разрядить обстановку.