Текст книги "Его маленький чертёнок (СИ)"

Автор книги: Алекс Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 9

Анфиса

Да быть того не может!

На меня кто-то наложил проклятье, да?

Порчу?

Сглаз?

Почему везде, куда бы я не пошла, появляется он?!

Нет, против мелочи я ничего не имею против, как бы сумбурно это не звучало! Но встречаться с Нагорным второй раз за короткий отрезок времени (а сутки – это супер короткий отрезок времени!) – это уже перебор!

Ведь все так хорошо начиналось! Этот вечер я имею в виду.

Милый Бадди с кофе и букетом ромашек, встречающий меня у подъезда. Восхищенный взгляд парня, мое игривое настроение, прогулка по вечернему Нью-Йорку, романтика, парк, смех до слез, очередь в билетную кассу и… на тебе. Хук справа. Вернее, слева. Потому что именно с левой стороны ко мне несется счастливая Ника с глазами по пять копеек и огромным облаком розовой ваты в руке.

– Фиса, пливет! – повторяет мелочь, пока мы бодаемся недовольными взглядами с ее отцом, который буравит своими черными глазами, ощутимо напрягая все фибры моей души, даже стоя на другом конце просторного зала. И который, кстати, в этих брюках и свитере очень даже симпатичен. Никаких тебе заносчивых взглядов и высокомерно задранного носа. Будто вместе с пиджаком он их снял и в гардеробе оставил, повесив свое эго на плечики. Превратившись в обычного, о-о-очень симпатичного среднестатистического мужчину! Такого, что аж дух захватило и дышать стало тяжело, а еще…

Анфиса, брось каку!

Давайте честно: до “среднестатистического” Нагорному далеко. Он на голову выше каждого второго в этом кинотеатре, а уж про его положение вообще молчу. С капиталами его семьи он по одному щелчку пальцев может купить весь этот кинокомплекс и людей на сдачу.

Почему я до сих пор о нем думаю?

Пока я тут молча кипела и рассуждала, взгляд Демьяна пополз с моего лица ниже. Сфокусировался на руке Бадди, за которую я держалась.

Бровь мужчины изогнулась в ленивом жесте, а губы в хищной ухмылке.

Глупость!

Но я не сдержалась и машинально отдернула руку, пряча ее за спину. А следом за этим отлепила взгляд от мистера индюка и, приложив титанические усилия, посмотрела на Нику, которая, вся чумазая, с ватой на носу, подлетела ко мне и радостно заявила:

– А мы с папулей идем на мультик, подем с нами, Фиса?

Ха.

Ха-ха.

Кто-то тут еще сомневался в моей “везучести”?

Мало того, что мы оказались в одно время в одном месте, так мы еще и на один сеанс в один зал попали! При том, что таких залов тут десять. Десять, черт побери, кинозалов.

У-у-уф!

Прекрасно.

Просто восхитительные новости!

Но, конечно, я язвить не стала. Сдержалась. Кивнула Нике с улыбкой и сказала:

– Я тоже иду на мультик. С другом.

– С длугом? – удивленно вытаращила свои голубые глазенки Доминика. Только сейчас, видимо, заметив, что ее “игрушка Анфиса” не одна. И мимика у ребенка, как оказалось, была более чем говорящая.

Из зайчика-милашки Ника на глазах превратилась в зайчика-кусайчика, нахмурившись. Сводя свои светлые бровки на переносице и с любопытством уставившись на парня по правую руку от меня.

– Ага, – кивнула я, – знакомься, Ника, это мой друг Бадди. Бадди, это…

– Я тозе длуг Анфисы, – сказала за меня мелочь. – Меня зовут Ника! – и произнесла это принцесса так воинственно, что Бад немного растерялся и не решился шутить. Только кивнул и улыбнулся, протягивая девчонке свою широкую ладонь:

– Привет, Ника. Рад с тобой познакомиться.

Малышка деловито пожала протянутую руку парня и сморщила носик-кнопку. Я вспомнила, что вообще-то мне полагается быть обиженной на этого ребенка, но когда на тебя смотрят таким щенячьим взглядом, обижаться не получается.

– Доминика! – услышали мы нагорновское. – Мы опоздаем на мультфильм, принцесса. Давай, – махнул рукой Демьян.

Ника обернулась, глянув на отца, который ждал ее у входа в кинозал, а потом бросила на меня еще один взгляд. Умоляющий.

Вот честно, еще немного, и я буду готова сделать все что угодно ради этой хитрой мартышки! Сердечко дрогнуло в этот момент. Но, благо, Ника не стала “додавливать”, и, когда Нагорный снова позвал дочурку, она убежала, крикнув мне напоследок:

– Пока, Фиса! Я завтла тебя наду!

Мы с Демьяном переглянулись. Он зачем-то кивнул. Я отчего-то кивнула в ответ. Ни улыбки, ни привета, ничего. Этот индюк даже подойти и поздороваться не пожелал. Видимо, совсем считает нас не своего поля ягодами. Ну, или Флоренция ему в свое время не привила правила хорошего тона.

Не очень-то и хотелось!

Отец с дочкой скрылись за двустворчатыми дверьми в зал, а мое настроение почему-то было окончательно испорчено. Сама не знаю, что за эти пару минут успело произойти такого, но улыбаться Бадди, по крайне мере, совсем расхотелось.

– Все в порядке, Фис? – учтиво поинтересовался парень, легко касаясь моего запястья.

– Угу. Все хорошо, – кивнула и даже улыбнулась я.

Когда наша очередь на кассе подошла, мы закупились огромным ведерком сладкого попкорна и двумя стаканчиками газировки. А уже оттуда вместе с толпой припозднившихся киноманов ринулись занимать свои места.

Когда мы зашли в кинозал, на большом экране уже началась реклама, свет  потух, и мы практически на ощупь двинулись вверх по лестнице в поисках своего ряда. Нас интересовал десятый.

Одиннадцатое и двенадцатое места.

Мои любимые, самый центр зала. Светку я всегда мучила, заставляя ходить на “мои” места, игнорируя ее любимые верхние ряды. А Бад особо и не сопротивлялся.

Нас, по большему счету, не остановило даже то, что два соседних с нами места уже заняты кем-то. Наверняка будем сидеть рядом с какой-нибудь милующейся парочкой.

Демьян

Удивительно, как быстро получилось увести Доминику от Ветровой. Неожиданно просто. Даже не пришлось успокаивать истерику дочери. Она сама пришла обратно, вот только нос свой любопытный повесила.

Малышка вложила свою ладошку в мою и потянула меня в сторону дверей. Первые любители кино ринулись в зал, и мы с Никой двинулись в сторону своих мест.

Надо признать, что мне и самому выпускать из поля зрения девчачью фигурку не хотелось. Это странное чувство, будто я что-то упускаю, зудело, как зараза, внутри и не отпускало до тех пор, пока парочка не пропала у нас из виду.

Этот крутящийся вокруг Ветровой парнишка мне не нравился. Слишком слащавый и – даже уже просто на вид – правильный тип, как на мой, сугубо непритязательный взгляд. С таким скучно, но безопасно. Как по мне. Однако, судя по тому, как ему улыбалась Анфиса, она бы со мной не согласилась.

Я, конечно, не мастерски в мужиках разбираюсь, до недавнего времени меня вообще исключительно женский пол интересовал, но за годы ведения бизнеса научился считывать людей. И то, что я “считал”, сейчас меня разозлило. Хотя должно было оставить скорее равнодушным. Но этот неприкрытый интерес блондинчика к Ветровой был настолько отчетливо виден, что челюсти сжались, а зубы сами собой скрипнули.

– Папочка, ты идешь? – оглянулась Ника, когда я притормозил у нашего ряда.

– Иду, принцесса.

Глупости это все. Аж злость на себя берет! Не хватало еще в личную жизнь своей работницы встревать. Друзьями мы не стали, чтобы я девчонке советы раздавал.

Настроение, с которым мы шли в кино, моментально улетучилось.

Сеанс начался.

Ника, которая последние пару минут ворочалась, устраиваясь удобней, наконец-то уселась и подозрительно притихла.

Если бы не знал свою дочь, решил бы, что она чем-то сильно расстроена. Но, к счастью, это не в характере принцессы. Больше чем уверен, эта пакостница снова что-то придумывает. Только так можно объяснить ее мило нахмуренные бровки и сморщенный носик. Дочурка, забыв и про вату, и про огромный экран, на котором уже пустили первую рекламу, усердно о чем-то размышляет, в конечном итоге выдав мне:

– Папочка, – шепотом, – у нас плоблемы.

Я улыбнулся, кося взгляд на дочь. Иногда она кидается такими фразами, что совершенно ей не по возрасту. Вот оно молодое, прогрессивное поколение, которое развивается с каждым разом все быстрее предыдущего.

– И какие же, принцесса?

– У Анфисы есть длуг! – надула щечки мелочь.

Так-так-так, не одному мне тут не понравился этот парниша? Но, разумеется, мелочи я это не сказал, почесал подбородок и спросил:

– И почему это для нас проблема?

– Патамушта тогда она не смозет стать моей мамочкой! Это же элементално, пап!

Она еще и глаза закатила. Для пущего эффекта не хватало только ударить себя ладошкой по лбу, чтобы я совсем почувствовал себя непроходимым тупицей.

– Ника, ты опять за свое? – вздохнул я, наивно надеясь на то, что дочь эту тему оставиТ в прошлом. – Анфиса и так не станет твоей мамочкой. Забудь. Я тебе об этом уже говорил.

– Но нам надо что-то сделать. Слочно!

Ника, как всегда, напрочь проигнорировала не нужную для нее информацию.

– Срочно нам надо только замолчать, малышка, – приложил я палец к губам. – Мы в кино, тут не разговаривают, – добавил шепотом.

– Но…

– Ника, ты просилась на мультик?

– Плосилась, – буркнула дочь.

– Значит, кушай вату и смотри на экран. Забудь про Фису, она здесь не одна.

– Мне не понлавился ее длуг!

О, да, мне тоже!

– Он тебе и не должен нравиться, принцесса.

– Но, папочка!

– Ника, хватит.

Ника уже было собиралась мне что-то ответить, когда по правую руку от меня послышалось шебуршение. Громкая реклама не позволила заметить сразу, но сейчас отчетливо было слышно шепот и шаги.

Я обернулся. В самом начале нашего ряда замаячили две фигуры, двигающиеся в нашу с Никой сторону. Когда я бронировал билеты, ряд был пуст от и до. И, конечно, глупо было бы надеяться, что места рядом с нами никто не купит. Но я надеялся. Особенно с учетом того, что большая часть огромного кинозала была пуста.

Вот только чем ближе пара приближалась, тем стремительней просто разлетались в прах мои надежды, и отчетливей вырисовывалось знакомое летящее платье и утонченные черты лица. Угадайте, кого?

Самое интересное, Анфиса смотрела только на номера кресел и совершенно не видела, куда и к кому приближается. Ну, а за ней, к сожалению, плелся этот слащавый петух с огромным ведром поп-корна.

Парочка тихонько о чем-то переговаривалась, а мы с Никой притихли, наблюдая. Я бессовестным образом таращился на силуэт Ветровой, вырисовывающийся в полумраке зала, а Ника уже аж подпрыгивала на месте от радости. Кажется, фортуна сегодня всецело на ее стороне.

Анфиса остановилась рядом со мной, села и, завозившись, пока устраивала удобней свою симпатичную пятую точку в откидном кресле, одним случайным движением своей руки задела мой локоть, лежащий на подлокотнике кресла. Охнула, дернувшись от прикосновения, будто от разряда тока, и обернувшись, пролепетала:

– Прошу прощ… – зависая на полуслове.

Как стремительно округлялись ее глаза, так же быстро взлетал уголок моих губ в ехидной ухмылке.

– Ты? Что ты здесь делаешь?! – сорвалось с губ девушки.

– Анфиса! – заверещала радостная Ника.

– Можно тише! – шикнули с задних рядов.

А я заявил спокойно и глазом не моргнув:

– Повторяетесь, госпожа Ветрова.

– Это день сурка какой-то! – зашипела девушка. А я сам не знаю почему, но смотрел на ее искреннее возмущение и улыбался, как идиот.

Я маньяк?

Извращенец?

Почему мне так нравится злить эту гонористую красотку?

А уж ситуация, когда их свидание превратилось в поход в кино на четверых, – вообще пик моего удовольствия сегодня! Я прям чувствую этот, блин, внутренний подъем. Дерьмо я человек, раз такому радуюсь. У кого-то вон облом по всем фронтам случился, а у меня вот ни капли сочувствия.

– Как у тебя это получается? – прошептала грозно Ветрова.

– Что именно “получается”?

– Появляться везде, куда бы я ни пошла. Огромный, черт побери, город! Тут что, нет других кинотеатров? Элитных, например.

– Это ты мне скажи, как так? Что-то моя просьба не попадаться мне на глаза явно прошла мимо твоих ушей.

– Вообще-то мы первые пришли в кино!

– А мы с Никой первые купили билет, – парировал я.

На это госпоже Ветровой ответить было нечего. Она насупилась и прямо как Ника разобиделась.

– Это все ты виноват! Вы… то есть. Вы, Демьян Романович!

– Еще скажи, что я тебя преследую. Давай, до кучи к прошлым безосновательным обвинениям. Я уже привык.

– Да! – выпалила громко и возмущенно Анфиса. Но тут же стушевалась, понижая голос до шепота:

– Да, преследуешь...те! Иначе как еще объяснить ваше появление в кино именно сегодня?

– Мы плисли на мультик, – ответила за отца Ника, выглядывая из-за моего плеча.

Я пожал плечами, мол, понятия не имею, о чем ты. Девушку это раздраконило еще больше. Ее губки надулись, а щеки, даже в темноте зала было видно, как заполыхали от смущения.

– Молодые люди, – послышался голос за спиной, – просьба вести себя тише, – вежливо попросила женщина контролер.

– Не переживайте, будем молчать весь фильм, – улыбнулся я работнице кинотеатра.

– Несомненно, – рыкнула Фиса, – будем молчать, – добавила зло, откидываясь   на спинку кресла и отдергивая от подлокотника руку.

Мне кажется, умей она съеживаться до размера песчинки, уже бы мы ее здесь не наблюдали. Вот только она не умела. На мое счастье или несчастье, я еще не разобрался.

Сиденья были не то, чтобы большими. Пространства между ними не было и подавно. И нравилось госпоже Ветровой это или нет, локтями мы все равно соприкасались. Под определенным углом еще и плечами, которые у нее, кстати, были голые. А уж не чувствовать ее запах и не следить за тем, как в темноте тяжело вздымается от дыхания грудь девушки… соблазнительная троечка, выглядывающая из выреза платья, прекрасно демонстрирующая, что заноза совсем не ребенок... в общем, это был персональный ад! И это было выше моих сил.

Выдержка трещала по швам, а внутри просыпались отнюдь не те желания, что должны просыпаться рядом с Ветровой. Нет, за ее острый язык все еще хотелось ее выпороть! Только вот при других обстоятельствах и наедине. С продолжением.

Фильм начался с какой-то дурацкой песенки и пляшущих зверей. Я не то, что не понимал, что там происходит, я, по-моему, даже и не слышал ни хрена. Главное, дочь была в восторге и снова уминала вату за обе щеки. А я хоть и пытался смотреть на экран, но всеми фибрами, каждой гребаной клеткой чувствовал присутствие девчонки по правую руку от меня. Это было не просто странно, а охренеть как неожиданно!

Поэтому я сидел столбом и изображал памятник самому себе, хотя внутри все уже начало закипать. В брюках становилось тесно, вырез пуловера давил на горло, и я почти дошел до ручки. И тут послышалось телодвижение.

Тридцать минут, и этот шустрый блондин, про которого я успел забыть, воюя с собственными похотливыми демонами, потянул свою руку в сторону плеча девчонки. Он точно намеревался ее обнять.

Рука, лежавшая на подлокотнике, сжалась в кулак, а челюсти свело. Анфиса как бы незаметно двинулась в сторону сиденья парня, и я, честно, уже был на грани того, чтобы остановить этот беспредел. Тут ребенок, в самом деле, рядом! И вообще, обжиматься при начальстве – такая себе идея.

Уже рот открыл.

Но тут положение спасла Ника. Дочка всучила мне в руки палку из-под ваты и, спрыгнув с кресла, подлетела к Анфисе.

Ветрова обалдела окончательно, а рука парня так и зависла в воздухе, не долетев до плеча девушки с десяток сантиметров.

– Я кочу с тобой смотлеть мультик, – прошептала дочурка.

Я в этот момент был готов ее расцеловать и купить все, что угодно. Хоть весь Диснейленд и все скейтборды мира!

Ника, не дождавшись ответа Анфисы, осторожно забрала у нее из рук ведро с попкорном, тут же впихнула его парню в руки и, абсолютно не смущаясь, заползла к девчонке на колени. Устроилась удобненько и уставилась в экран, уложив свою голову Ветровой на плечо.

Та, в свою очередь, удивленно посмотрела на меня. А я? Я сделал вид, что ничего и не заметил. Таращусь в экран на капец, какой интересный фильм!

Анфиса

Я не знаю, как я высидела этот сеанс в кино.

Сказать, что я чувствовала себя не в своей тарелке, – ничего не сказать! С одной стороны Бад, с которым у нас практически свидание, а с другой индюк Нагорный, которого, мне показалось или нет, искренне забавляли мои мучения?

Я сидела, зажатая меж двух огней, и пыталась слиться с обстановкой. Мимикрировать. Примечательно, что щеки мои уже подстроились под бордовый цвет кресел. С платьем было сложнее. Оно не умело смущаться, в отличие от меня.

Правда, в какой-то момент мне даже показалось, что у меня получилось расслабиться и отключиться от окружающей обстановки. Я наивно полагала, что забыла, какая ледяная глыба сидит рядом. Внутренние тиски ослабли, когда Бадди потянул руку, чтобы приобнять меня. Это было бы очень кстати, потому что от мужчины ледышки я, кажется, замерзла. От одного присутствия Демьяна, ощущения нахождения его рядом каждой клеточкой кожи по моим рукам побежали мурашки размером с бегемотов, а вдоль позвоночника прогулочным шагом, не торопясь, прошел холодок. Пощекотал нервишки и исчез где-то в районе макушки.

Бадди улыбнулся, и я подалась чуть вправо, ближе к парню. К спасительному теплу, прижимая к себе бумажное ведерко со сладким попкорном.

Все шло идеально!

Пока передо мной не возникла Ника.

Я-то думала, что мелкая проказница всецело увлечена фильмом и никого и ничего не замечает. Но я сильно ошиблась. Вот только сказать что-то или воспротивиться я от шока не успела. А отец ее вольный порыв не остановил.

Зато, как только Доминика оказалось у меня на коленях и уложила свою светлую макушку мне на плечо, мне стало значительно теплее. Я обняла ребенка за талию, прижимая к себе, согреваясь от нее, как от маленького персонального солнышка.

Ладно, хоть какой-то плюс есть.

А еще я перестала чувствовать себя одной одинешенькой, брошенной на растерзание двух то и дело переглядывающихся мужиков. Отвратительное ощущение, я вам скажу! Будто я тут разменная монета.

Я уложила подбородок Нике на макушку и теперь уже без вариантов уставилась в экран, пытаясь вникнуть в фильм. Кажется, там намечается война между взбунтовавшимися животными и новым хозяином дома.

Любопытненько...

Вот только Доминика не была настроена смотреть мультик молча. Спустя пару минут терпеливого сидения она повернулась у меня на коленях и прошептала на ушко:

– А я знаю, посему ты не влюбилась в папочку.

Что, опять? Началось, да?

Ну, что это за навязчивая мысль? И как вытравить ее из головы ребенка?

– Ника, – вздохнула я, покачав головой, – вообще-то я все еще обижена на тебя за лестницу! А если бы я упала? – решила я шепотом припомнить малышке ее косяк. – Так делать нельзя!

– Не упала бы, там зе был папочка. Он тебя спас! – просияла улыбкой проказница.

– А если бы не успел добежать?

– Посему?

– Ну не знаю, поясницу заклинило бы, например! Он у тебя уже все-таки с…

– Вот только попробуй сказать “старый”, Ветрова, – услышала я низкий грудной шепот на ушко. – Накажу! – горячее дыхание мужчины опалило мочку уха, в животе что-то предательски защекотало.

Я обернулась и чуть не уткнулась носом в губы Нагорного. Которые были о-о-очень близко! И о-о-чень горячи и так соблазнительны, что в горле пересохло, мысли улетучились, а перед глазами все поплыло. Старый? Да ему до старого как черепахе до луны ползком…

Нет. Стоп!

– В годах, – съязвила я, поднимая взгляд глаза в глаза, – идет?

– Я бы предпочел: в самом расцвете сил.

– Все бы мы предпочли “расцвет сил”, но увы и ах, с каждым годом не молодеем.

– Это вызов?

– Констатация факта, не более.

– Чтобы ты знала, сил у меня еще достаточно, Ветрова, – скрипнул зубами Нагорный. – И не только для того, чтобы таких бедовых, как ты, с лестниц снимать.

– Нисколько не сомневаюсь, Демьян Романович.

Ника молча наблюдала за нами и, пока мы не умудрились разругаться, обшипев друг друга злобным шепотом, обхватила своими горячими мягкими ладошками мои щеки и повернула к себе, заявив:

– Не отвлекайся, Фиса! – грозно сведя брови на переносице. – Ухазывать надо, да? Я совсем забыла!

– Ч-что? – растерялась я.

– Плинц долзен спасти плинцессу, а потом за ней ухазывать. Ты мне так сказала.

Э-м-м. Кажется, да, что-то такое я ей сегодня ляпнула. Бредовое. Совершенно не современное и нынче не актуальное. А жаль.

– Похоже на то.

– Вы о чем? – не понял Нагорный, уставившись на нас с хитрой мартышкой.

– Я поняла, папочка! – радостно улыбнулась Ника. – Я знаю, сто надо делать! – заявила, а потом так же радостно покинула мои колени и уселась обратно на свое место Доминика.

Мое сердечко прихватило. Изнутри обдало волной жара под взглядом Демьяна. А я поняла, что скоро буду нервно вздрагивать каждый раз, как эта своевольная девчонка будет улыбаться. Особенно вот так. Предвкушающе.

Мы с Бадди переглянулись, но момент явно был упущен. И настроение тоже. Он убрал свою руку на подлокотник и жевал попкорн. Зло перемалывая кукурузины зубами. Судя по выражению лица парня он искренне не понимал что происходит. Да и я объяснить не могла, потому что сама терялась в догадках, как судьба может так жестко надо мной глумиться?

Из кино мы вышли, естественно, все вчетвером. Ника щебетала без умолку, как ей понравился кролик, который был главным героем. Отец ей поддакивал, а мы с Бадди были мрачнее тучи.

Но что самое смешное, только сейчас мне представился момент познакомить мужчин. И то, дошло до меня это исключительно после вопросительного взгляда моего спутника в сторону Демьяна.

– Ах, да! – опомнилась я, когда мы вышли на улицу в колючую прохладу ночного города. – Знакомьтесь, Демьян Романович, это Бадди.

– Длуг Анфисы! – многозначительно стрельнула глазками Ника.

– Бад, а это… – я замешкалась.

Как представить старого недруга, нового босса? Знакомый? Вообще неправда. Трепатель моих нервов? Ближе к истине. Мистер вселенское зло? Вот, пожалуй, идеальная характеристика Нагорного. Сколько уже проблем мне прилетело от его семейки и от самой заносчивой ледышки, в частности, – пальцев на руках и ногах, вместе взятых, не хватит, чтобы сосчитать!

– Папа Ники, – в итоге ляпнула я очевидное, махнув рукой в сторону мужчины.

Нагорный усмехнулся.

– Демьян, – протянул мужчина руку.

Бад кивнул и пожал протянутую моим боссом ладонь. Я же неловко топталась на месте, поглядывая в сторону дороги.

Сейчас бы быстренько телепортироваться домой. Подальше от той разномастной компании. В тепло и уют нашей со Светкой однушки, к месячному запасу пирожных, что я притащила сегодня днем, а не вот это вот все!

– Фис, ты домой? – спросил Бад, поворачиваясь ко мне, будто подслушав мою мысленную мольбу. А вместе с ним и отец с дочерью уставились в мою сторону вопросительно.

– Да, завтра на работу, пора отдыхать.

– Я провожу.

– Мы проводим.

Выдали одновременно мужчины и переглянулись.

Вот это новости! Еще Нагорных в провожальщиках мне не хватало!

– Я лучше… – пойду одна темными лесами, рискуя нарваться на маньяка рецидивиста, чем с вами мистер большой босс! Но...

– Нам по пути, – перебил меня настойчиво Демьян, не дав договорить. – Мы проводим, не переживай, дружище. Доставим ее прямо до дома.

– Да, пловодим, – поддакнула отцу мелочь. – Вдвоем! – добавила решительно Ника.

Хотелось было ляпнуть, что от моего дома до отеля нужно сделать еще приличный крюк, и если уж кому “по пути”, так это Бадди, но я прикусила язык.

А еще жутко хотелось, чтобы Бад поставил Демьяна на место. Но, судя по всему, тот делать этого был не намерен.

Да и чем быстрее мы все разойдемся, тем быстрее закончится этот бесконечно длинный вечер! И надеюсь, больше никогда (никогда в своей жизни!) я не попаду в подобную ситуацию!

– Хорошо, раз так. Завтра созвонимся, Фис? – улыбнулся Бад.

– Обязательно. Спасибо за приятную компанию, – кивнула я, краем глаза заметив как (ну надо же!) Нагорный, поджав губы, отвернулся.

Значит, этот мужчина знает, что такое личные границы? А так сразу и не скажешь. Он с первой встречи их с завидной регулярностью не просто переступает, а перепрыгивает, как безумный кенгуру!

Бад смущенно приобнял меня за талию и чмокнул в щечку. Быстро и так невесомо, как будто украл этот легкий поцелуй.

Я даже и сообразить не успела и понять, что происходит, тоже. Внутри даже екнуть и стрельнуть в сердце ничего не успело, а парень уже машет рукой и топает в противоположную от нужной нам сторону.

Я проводила его взглядом и, обернувшись, налетела на прицельный взгляд Демьяна. Смотрел он на меня задумчиво и совершенно серьезно своими черными глазами. Что, спрашивается, опять не так?

– Что?

– Он же тебе совершенно не пара, Ветрова.

Вот приплыли!

А с какой интонацией Демьян это заявил! Будто сваха в третьем поколении с сотней счастливых супружеских пар за плечами. Со знанием дела, в общем. От того вдвойне обидно!

– А кто, по-вашему, пара? – раздраженно поинтересовалась я. – Братец? Скандальный ловелас, который так и не слазит со страниц желтой прессы, прыгая со скандала в скандал?

– Как бы странно это ни звучало, но нет. Но и этот, – кивнул в сторону, где только что шел Бад, Демьян, – мямля тебе не пара. Скучно с ним будет.

– Не вашего ума дело, Демьян Романович. Вы бы лучше за собой следили.

– Не понял, это ты к чему сейчас? – упер руки в бока мужчина. – Ну-ка, просветите, мисс всезнайка? – прорычал мужчина, возвышаясь надо мной скалой.

– Невеста ваша совершенно не умеет обращаться с Доминикой. Вы бы видели эти колтуны, которые она ей собрала сегодня на голове. Без слез не взглянешь!

Нагорный посмотрел в сторону Ники, которая неподалеку рассекала на скейте, и скептически выгнул бровь, наверное, решив, что я совсем дура. Ведь на голове у ребенка красовались два шикарных, крепких дракончика. Еще бы!

– У нее на голове вполне себе косички, или я чего-то не понимаю?

– Да потому что я их ей заплела. Разумеется, как только смогла разобрать то осиное гнездо, что ваша Камилла соорудила. А то, что ребенок один расхаживал по отелю? Нет, я, конечно, понимаю, что он ваш, а Доминика умна не по годам, но это же просто вопиющее попустительство!

Нагорный впал в ступор.

– Вы уж, прежде чем оставлять ребенка с этой дамочкой, убедитесь, что она элементарно сможет с Никой совладать! – фыркнула я, оставшись довольной произведенным эффектом. Крутанулась на каблуках и двинулась в сторону дома, быстро перебирая ногами.

Ветер задувал везде, где только мог пробраться. Погода, прямо скажем, не для прогулок. Даже в джинсовой курточке зябко.

Прошагав добрый десяток метров, я уж было решила, что чета Нагорных решила оставить меня в покое, но немного погодя услышала, что отец с дочкой двинулись за мной следом.

Демьян

До дома Ветровой мы шли молча.

Анфиса бежала впереди, быстро перебирая своими стройными голыми ножками, но мне совсем не составляло труда ее догонять. Ника и подавно мчала на скейте, по-моему, даже не замечая повисшего между “условно взрослыми” угрюмого молчания.

Я все еще напрочь отказывался воспринимать пигалицу Фису в каком-то другом ключе, кроме как ребенка. Капризного, несмышленого, импульсивного ребенка, действующего исключительно на поводу у своих эмоций. Это значительно облегчало жизнь.

Правда, подсознание ехидно вопрошает, а какого черта тогда я сегодня веду себя с момента встречи в кино, как спесивый желторотый юнец? Потому что именно эмоциями продиктованы все мои действия последней пары часов. От и до. Тогда как девочка не перестает ломать шаблоны у меня на глазах.

В моей голове прочно засели слова о косичках и полной непригодности Кэм в роли матери для Ники. Это было для меня шоком, если не сказать откровением. Одно дело, когда ты нет-нет, да ловишь себя на подобной мысли сам, тут же погребя ее в мозгу под тонной рабочих вопросов, и совсем другое, когда тебе ее озвучивают. Вслух. Решительно, громко и с упреком.

Признаю, за работой и постоянными делами, которых в городе было навалом, мне нередко не хватало времени даже на обычные бытовые мелочи. А уж чтобы остановиться и подумать о будущем с Камиллой в таком ключе – подавно. Всегда было не до того. Всегда находились первоочередные задачи. И хоть я регулярно замечал, знал и понимал, что будущая невеста и дочь не контачат от слова совсем, но, наверное, предпочитал на это закрывать глаза. По принципу «стерпится – слюбится».

Дермовый принцип.

И от этого  я сейчас чувствую себя дерьмовым отцом.

Сложно принять, когда человек, который знает твою семью чуть больше суток, тычет тебя носом в твои косяки. Очевидные и заметные.

Анфиса вообще умелица ткнуть по больному или пробраться туда, куда никого не пропускал. К сердцу, например. К мозгу, который не отпускает ее.

Сутки. Гребаные сутки! И уже в моей жизни начало что-то меняться. Коллаборации, которые, скорее, выбешивают. Потому что серые до этого краски рутинных будней становятся ярче. Глаза режут. Почему? Зачем? А главное, как она это делает своим присутствием? Не пойму и понимать не хочу. Но шпильку про Нику и Кэм я услышал. К сведению принял.

Подумаю об этом. Потом обязательно подумаю. Сейчас же буду таращиться на симпатичную задницу в платье, которое колышется от ветра, и ненавидеть себя за собственную слабость.

У дома Анфисы мы оказались спустя десять минут. Девушка дотопала на своих каблуках до подъезда и остановилась, резко крутанувшись на пятках и вперив в меня недовольный взгляд.

– Спасибо, что проводили, – отчеканила скорее из вежливости, нежели от искренней благодарности.

– Всегда пожалуйста, – кивнул, поймав пролетавшую мимо Нику. – Ника, говори Фисе «пока» и поехали.

– Уже? А мозно…

– Нельзя.

– Лано, – скисла мордашка, – я тогда… о-о-о, – загорелись глаза дочери.

Я проследил за ее взглядом и увидел в стеклянной витрине в метре от нас холодильники с мороженым.

– Папочка, а я кочу молозеное!

– Прямо сейчас? Принцесса, сейчас Анфиса пойдет домой, и мы зайдем за мороженым. Идет?

– Не идет, Фиса тозе кочет молозеное, – улыбнулась дочурка, глянув на девушку, что нервно топталась на месте. – Да?

– Не думаю… – неуверенно пролепетала девушка едва слышно.

– Тогда я подумаю за вас с папулей и куплю нам молозеное. Сама. Как взлослая! – задрала нос-кнопку дочь. И выглядело это до того умилительно, что Анфисе пришлось смириться и кивнуть.

– Хорошо, спасибо.

– Только подозди меня, угу? Не уходи, лано?

– Ладно.

Ника, получив из моих рук купюру, заскочила в лавку с мороженым и прочими зубосводящими сладостями. Колокольчики на двери магазинчика звякнули, а потом улица снова погрузилась в ночную тишину, нарушаемую только далеким шумом машин и легким шорохом ветра.

Я посмотрел на Ветрову. Она подчеркнуто старалась держаться в стороне. Ежилась от ветра и, как мне кажется, думала, как бы быстрее от нас с Никой сбежать.

– Не переживай, на чай не напросимся, – решил я разрядить обстановку, пошутив.

Анфиса улыбнулась. Совсем незаметно и чуть-чуть, но я уловил момент, когда уголок ее губ дрогнул. И мне бы и дальше стоять молча, подобно фонарному столбу, и ждать, когда уже дочь выберет мороженое и отпустит нас всех по домам, но какой-то черт дернул меня за язык спросить: