Текст книги "Невыносимое счастье опера Волкова (СИ)"

Автор книги: Алекс Коваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Голос прошиб узнаванием от макушки до пят, и, поднимая взгляд…

– ТЫ?! – выдали мы синхронно с моим предполагаемым “спасителем”.

И да. Я взвыла. Только не от радости, а от крайней степени отчаяния.

– Да быть того не может! Волков?!

Прямой взгляд глаза в глаза и гребаные мурашки по рукам. Много мурашек! Лихорадочно, истерично, беспорядочно шарахающихся друг от друга! В глазах черные мушки от удара, а в мозгу орущие во весь голос тараканы – да твою же, Тони, мать!

Прямо рассадник насекомых какой-то…

Беглый взгляд по фигуре Вика, и я морщу нос. Нет, вот я не видела его десять лет, мог бы ради приличия хотя бы облысеть и нарастить пивной живот, а не вот это вот все неотразимо-брутальное великолепие.

Бесит…

“Десять лет назад…

– Куда едем, красивая?

– В аэропорт. И если можно, то побыстрее, – бросаю водителю такси, показывая тем самым, что вести беседы не намерена.

На мое счастье, таксист оказывается на редкость понятливым и без лишних слов давит по газам.

Не в том я душевном состоянии и настроении, чтобы беззаботно болтать. Расставание с ба вышло слезливым и выматывающим, а мой молчаливый побег – гнетущим. Стоит только представить, как завтра, послезавтра, через неделю или даже через месяц друзья поймут, что в городе меня нет и выходить на связь с ними я не собираюсь, – в груди начинает щемить. Но так надо. Никаких привязанностей. Если уезжать, то с концами, сжигая за собой все мосты. Иначе я оставлю себе пути к отступлению, а это снова дорога в никуда.

Я провожаю взглядом родной дом, из последних сил сдерживая слезы. Откидываю голову на подголовник, закрывая глаза. Зажмуриваюсь. Крепись, Кулагина!

Сердце грохочет, как ненормальное. Бьет по ребрам, колет душу. Руки мелко потряхивает, дышать полной грудью получается через раз. Сжимаю пальцы в кулаки до боли. Приказываю себе не думать, не жалеть и ни в коем случае не отступать от намеченного пути, но все равно, почему же так… больно? Невыносимо! И страшно…

Страшно промахнуться, ошибиться и потерять что-то очень и очень важное. А если точнее – кого-то.

Тяжело. Но ведь это был мой выбор! Это было мое осознанное решение! Решение уехать. Поступить в универ. Выгрызать зубами лучшее будущее для себя. У меня всегда было слишком много амбиций, которые и в половину не удовлетворял город, живущий от наплыва к наплыву туристов. Было и есть.

Да и Вик знал!

Я говорила и не раз, чего я хочу от этой жизни. Что мне душно, тесно и мало Сочи. Что я хочу большего, что хочу чего-то добиться, реализовать себя, что я хочу…

Много чего хочу и, как оказалось, серьезных отношений в двадцать лет, перетекающих в семью и детей, в данный момент в моей системе координат – нет. Да и не уверена я, что тяга к созданию семьи у меня есть в принципе.

Так и зачем тогда портить друг другу жизнь?

Правильно?

Мне нужен рост и карьера, Вику нужна жена и дети. Мы хотим от этой жизни совершенно разного! Но вцепились друг в друга, как полоумные, и тащим мечты друг друга на дно. Страсть, похоть, влечение, привязанность, плохая девочка и плохой мальчик – идеальный тандем. Вот только тормознутые оба, непутевые, непонимающие, что наши отношения ведут в никуда…

Я начала осознавать это давно. Но находясь рядом с Волковым, мозг отказывался подчиняться. Разум полностью уступал место сердцу, которое льнуло к нему, как мотылек к огню. К его теплу, к его чувствам, к его любви. Летела, как безмозглая бабочка, даже понимая, что со своим характером ЗА мужчиной я сгорю. Не смогу. Не вывезу. И все равно…

Это бесило! Раздражало! Но Вик всегда умел усмирить меня и мою дурную натуру. Одного его объятия и поцелуя хватало, чтобы я снова почувствовала себя рядом с ним на своем месте. Защищенной и любимой. Пока он был рядом – я была слаба. Я была полностью, безоговорочно в его власти, зависимой от Волкова, от его улыбки, от его взглядов, от его ласк. От него всего!

А тут его нет…

Пока.

И, возможно, я и совершаю самую большую глупость в своей жизни. Возможно, потом я буду рыдать столько, сколько не рыдала за все свои двадцать лет. И сердце так и не затянет огромную дыру, что останется после исчезновения из моей жизни Вика, который буквально на руках меня готов был носить…

Возможно.

Да.

Но если я не попробую, если я не рискну, если я предам собственные “желания”, то я буду всю свою жизнь ненавидеть не только себя, но и его. За то, что удержал. За то, что не отпустил, за то, что не дал шанс. А я так не хочу.

Я хочу его любить, а не ненавидеть. Даже если он возненавидит меня за мой побег.

Это была самая длинная и самая тяжелая дорога в моей жизни. Уже стоя у входа в терминал аэропорта, я делаю вдох полной грудью, чувствуя, как дрожат коленки. Первый раз на самолете. Первый раз и в неизвестность. Вот если бы Волков был рядом, мне бы было в разы лег… Нет, Тони.

И Тони тоже нет!

Нина.

Все, эта история закончилась. Закрылась. Финал.

Я начинаю писать новую. И осталось сделать только последний шаг перед тем, как я покину родной город.

Нащупываю в сумке телефон, не замечая, как по щеке покатилась слеза. А за ней еще и еще одна соленая слезинка.

В рюкзаке на глаза попадается наша фотография. Не понимаю, зачем я вообще взяла ее с собой? Достаю и долго, даже слишком, вглядываюсь в наши с Виком лица. Два счастливых наивных дурака. Он и я. Первые отношения, первый поцелуй, первая любовь, первый мужчина… господи, да он во всем у меня был первый. Даже в расставании…

Выпускаю воздух сквозь сжатые зубы, сдерживая всхлип и рев, рвущийся из глубин души! Отвернувшись, комкаю фото. Резко, остервенело, безжалостно. Выбрасываю в рядом стоящую урну. А потом достаю телефон и уничтожаю себя, как человека, в глазах Вика окончательно. Бросаю его коротким СМС:

“Это все. Прости, Вик. Я улетаю”.

Отправляю, зная, что его это вывернет наизнанку. А мысль, что сорваться и догнать меня прямо сейчас он не сможет, Волкова просто убьет. Но позвонить и услышать его голос, сказать прямо у меня не хватит силы духа. Пусть я лучше буду последней гадиной. Но зато свободной от чувств… гадиной.

Следом за фото в урну летит и сломанная сим-карта.

Ну, вот и все…

Как говорится, хэппи энда не будет.

Уже в самолете меня разорвет от эмоций. Я прорыдаю почти весь полет до Москвы. Но это будут последние мои слезы на долгие десять лет вперед.

В тот день девчонка Тони перестанет существовать, а на ее место придет циничная стерва Антонина”.

Глава 4

Глава 4

Виктор

Твою мать…

Серьезно?

Злости не хватает. Ведь пятой точкой чувствовал – что-то тут не так! И на тебе – получи, распишись, Волков. Второй раз, с разбегу, да все на те же грабли! Вернее, ноги, будь они неладны. Это залет, товарищ майор. Выговор с занесением в личное дело, ибо не признать такую, как Тони…

Обидно, что если бы напряг свои извилины, то еще в аэропорту мог бы ее узнать. Ее походка, ее плавная дерзость движений, даже цвет волос и тот все еще ее. Да все ее! Эксклюзивное. И такое, мать его, неповторимое.

Слепой дурак.

– Волков?

– Ну, привет, Кулагина, – ответ на ее оценивающий взгляд и сам прохожусь глазами по фигурке бывшей.

С убийственным разочарованием делаю вывод – не изменилась. Совсем. Какой я помнил ее, до “побега”, такой она и осталась. Разглядываю и, несмотря на всю ерунду, что была у нас в прошлом, по-прежнему глаз отвести не могу. Это раздражает! Но рядом с ней я всегда был неуправляем. Сдавал позиции даже самому себе.

– Я просто глазам своим не верю! – смешно морщит нос. Даже в этом, блть, она идеальна!

– Если этот день мог стать еще хуже, то вот. Вот оно! – потирает ушибленный затылок Кулагина. – Скажи, ну, неужели из тысячи дорог в городе и его окрестностях ты не мог сегодня поехать по другой, а, Волков?

– Узнаю Кулагину, вечно ты ответственность за свои проблемы на чужих перекладываешь. Нет. Не мог. Представляешь?

– Все такой же консерватор, – фыркает.

– Мимо. Все так же единственная трасса, ведущая к моему дому. Извини. Ради тебя новую не сподвиглись проложить. Но ты исчезни еще на десять лет, а я, как будет возможность, обязательно вынесу проект на рассмотрение в местной администрации.

– О, это было бы прекрасно, – ехидно щурится Тони. – Не хотелось бы делить с тобой одну дорогу на двоих, Волков.

– Полагаешь, в шестидесяти километрах не разъедемся? Ах, да! Прости, с твоим эго мне явно будет тесновато.

Я улыбнулся, а Кулагина аж побагровела:

– Хам!

Иллюзий я по поводу нашей встречи не строил никогда. Слишком хорошо зная характер Кулагиной, я понимал, что будет удачей не разосраться в первые же пять минут. Но разгона в такие рекордные сроки даже я не ожидал. Две секунды с момента встречи, а мы уже в пух и прах. Безнадега.

– А у тебя, я смотрю, дерзость с годами так и не выветрилась, Антонина.

– Так же, как и твоя непрошибаемая самоуверенность, Виктор.

– Ну, если бы не моя “непрошибаемая самоуверенность”, то я бы сейчас не остановился помочь.

– Да на хрен нам твоя помощь не сдалась. Сами прекрасно справляемся.

– Полагаешь? – окидываю взглядом растерянного водилу такси, который мнется у капота, не зная, как вкинуть и свои “пять копеек” в разговор. Мне кажется, он уже искренне пожалел, что вообще сегодня вышел на смену.

Провожу беглый осмотр – тачка, походу, сдохла.

Справляется, значит? Без сомнения.

Киваю:

– Да, ехать с самого утра и до сих пор не доехать. Ты права. Помощь тебе вот совсем не нужна! – развожу руками. – Ну и не очень-то хотелось, но спасибо, что напомнила, успел забыть.

– О чем это?

– Что тебе помогать – себе дороже.

– А… а мне? – вклинивается-таки в нашу пикировку таксист. – Друг, по-братски, не могу понять, в чем причина, заглохли вон.

– А ты вот, – киваю в сторону Кулагиной, – ее попроси, дружище. Она всегда все знает. А если не знает, то умеет очень правдоподобно залечивать, – подмигиваю бледному водиле. – В крайнем случае, ты попроси, она голоснёт, и тут на помощь целая автоколонна выстроится.

– Придурок! – огрызается Тони.

– Тю, как грубо! Ты хоть и повзрослела, но ругаешься все так же, как девочка с района.

Судя по взгляду, которым меня “одарили”, мне стоит возблагодарить небеса, что у нее под рукой не нашлось чего-то тяжелого. А то лежать мне прямо тут на трассе с пробитой головой. Вот что за день? Сначала Столярова, потом Кулагина, и все хотят если не убить, так покалечить. Совершенно ты не умеешь баб выбирать, Виктор.

– А ты как был хреновым джентльменом, так им и остался, только и можешь, что на задницы глазеть, Волков!

– Даже не буду отрицать. А теперь поеду поищу другую задницу, с твоей слишком много проблем. Все, бывай, – разворачиваюсь, собираясь уйти, но мне вдогонку прилетает:

– Волков!

– Чего тебе еще, конфетка?

– Оглянись, ты только что потерял.

– Что?

– Свое мужское достоинство!

Вот же…

Коза!

Оборачиваюсь. Стоит, щурит свои глаза зеленые, руки на груди сложив. В молчаливом бешенстве челюстями поигрываю и ключ от тачки в кулаке сжимаю. Как бы подошел… Как бы… заткнул ее рот поцелуем! Но вместо этого махаю рукой, обводя ее фигурку и спрашиваю:

– А у тебя знаешь что, Кулагина?

– Ну и?

– Отвратительные джинсы. Выкинь их. Смотреть на них спокойно невозможно!

– Разочарую тебя, дорогой, но проблема не в джинсах. А в том, что я в слишком хорошей форме, ее никакой мешок не спрячет.

Да, эта коза прекрасно знает, как мужики на нее реагируют.

Посмеиваюсь.

Окей. Понял. Правила игры принял. Где там надо расписаться?

– Разочарую тебя, дорогая, но как только ты открываешь рот и выпускаешь свою излюбленную тактику защиты, начиная дерзить, то все твои шикарные формы тут же меркнут и теряют свою привлекательность, – подмигиваю.

– Да пошел ты!

– Пошел. Уже пошел.

Салютую на прощание, и направляюсь к тачке.

А ведь когда она, бедная, головой стукнулась, я чуть не бросился ее утешать! Больно, думаю. Зацеловать да заобнимать надо “принцессу”. А тут? Какая тут “принцесса”? Это самый натуральный дракон. Ей не больно. Она сама, кого хочешь, покалечит. А если ей будет выгодно, то еще и прибьет.

С ума сойти.

Нет, серьезно, что за прикол? Там наверху планеты раком встали? Отчего такую важную птицу в наши края занесло? А главное, судя по направлению “ветра”, остановиться она собралась…

У-у-у, вечер будет любопытным. Поеду, куплю бутылочку и займу выжидательно-наблюдательную позицию.

Дергаю ручку, но в машину сесть не успеваю. Слышу краем уха:

– А знаете, все! Мне все это на-до-е-ло, Гурген!

Психанула. Редкость для Кулагиной. Даже любопытно, настолько тяжелый выдался день?

Нет, Виктор. Тебе не любопытно. Совершенно. Это Кулагина! Все что связанно с ней не может быть для тебя любопытным. Какого хера? Езжай и даже не вздумай оборачиваться! Знаем мы уже твою слабость. Проходили.

Ага, щас. Уматываю, только гравий из под колес летит…

Звездец. Если бы я да всегда слушал свой голос разума…

Занеся ногу в салон, психую, но оборачиваюсь. Наблюдаю презабавнейшую картинку: эта мадам вытащила из багажника свой чемодан. Демонстративно долбанула крышкой и во всеуслышание выкатила и щелкнула ручкой. И пока водила на панике пытался этот танк остановить, Кулагина, отбиваясь от любых его “предложений”, задирает нос и идет. Намеренно не смотрит в мою сторону, огибает мою тачку и с идеально гордой осанкой, прям как будто не по обочине трассы, а по ковровой дорожке, сваливает в закат.

Я стою, молча провожаю ее взглядом, а улыбка так и не сползает с лица. Это просто армагеддец. Как же все это до колик знакомо-то, а!

Но ты главное молчи, Волков.

Прикуси язык, сядь в машину и езжай!

Не вздумай…

– Эй, конфетка, – сигналю. – Может, все-таки подвезти?

Ответом мне послужил средний палец. Эта гордая птица обломинго даже не обернулась.

Нет?

Ну, как говорится, на нет и суда нет.

Сажусь в машину и с пробуксовкой по обочине, выезжаю на дорогу. Уламывать Кулагину – дело гиблое. Пусть пешком шаги наматывает. В конце концов, спорт – это жизнь.

Ну да, ну да. Как бы не так, товарищ майор. Так ты ее и отпустил.

Еду, или правильней сказать, плетусь с черепашьей скоростью и один фиг провожаю взглядом женский силуэт в зеркале заднего вида. Мать твою, ну, до бесконечности-то я же не смогу держать скорость на отметке, едва доползающий до пятнадцати километров в час! И вообще, насколько тогда растянется моя дорога до дома? Краны чинить кто будет? Руслана?

Не день, а цирк какой-то...

Нащупываю в бардачке завалявшуюся пачку сигарет и, вытянув одну, закуриваю. Еду, наблюдая, как с горем пополам Кулагина тащит за собой свой дорогущий чемодан.

Своевольная, вредная, упрямая, несгибаемая… коза!

Красивая, правда, пздц.

Мой личный триггер.

Сколько по молодости мы бодались с ней! Сколько воевали, как два идиота. Любили до одури, но ругались так, будто мир вокруг рухнул. Расставались по семь раз на неделе и столько же сходились снова. Час, два, день, а потом сдавались, потому что тяга была бешеная. И только бабке Тони, мудрой женщине Марте Александровне, спасибо сказать надо. Только ей удавалось нас утихомирить. Человек она была золотой. Из тех, кто старой, советской закалки. Постоянно говорила: ломать не строить, молодежь. Но тогда мы были чересчур зеленые, глупые, спесивые, чтобы ее услышать. Тогда гормоны херачили и было плевать на все, а лучшим решением проблем был секс. Ртом разговаривать мы не умели совершенно!

Хотя почему “не умели”? Судя по нашей встрече, до сих пор не научились. Седина в висках появилась, годиков жизнь накинула, морщинами обзавелись, а вот повзрослеть так и не повзрослели. Но уж спустя десять-то лет я думал, верней, надеялся, что хоть что-то сделает ее мягче. Нас. Друг к другу. Ан, нет, какими были, такими и остались.

Беда, да и только.

Вот и что с ней делать? Насильно в багажник запихать вместе с ее гребаным чемоданом? Полтачки мне разнесет. Наручниками к себе пристегнуть? Запястья изящные, нежные жалко. Ремня бы ей всыпать хорошего…

В городе вечереет. Скоро совсем стемнеет. Не дело это, бабу одну по среди ночи на трассе оставлять. Украдут прекрасные рыцари. Мало ли таких, кто, как и я, на ее джинсы поведется. И не факт, что другие будут так же “милы” и “учтивы”.

Вздыхаю, тихо матерясь. Затягиваюсь еще разок и выкидываю окурок. Ну, Кулагина! День в городе, а уже умудрилась создать проблем.

Нащупываю телефон на сиденье и набираю Герыча. Терпеливо выслушиваю гудки, пока в трубке не звучит:

– Витек?

– Гер, ты уже уехал из отдела?

– Только в тачку сел. А что такое?

– Будь другом, катани кружок по трассе до моего поселка. Подбери одну упрямую барышню с чемоданом. А то она маршировать тридцать километров по горам собралась пешком. А ждать, пока ее какой-нибудь “добродетель” подберет, у меня времени нет. И доверия.

– К кому?

– К добродетелю, Гер. Не тупи!

– Да без вопросов, конечно. А это что еще за барышня-то такая?

– Коза.

– Какая коза?

– Горная, Герыч, горная! Только если что, меня ты не знаешь и остановился чисто по своей доброте душевной.

– Я не понимаю, ты как это делаешь, Волков? Вокруг тебя бабы так и вьются!

– Ну, так это не у меня надо спрашивать, а у баб, с какой это радости они вьются. Все, ладно, отпишись, когда подхватишь пассажирку. А я погнал, пока Руся мне там весь дом не разнесла. И только это, Герман, – откашливаюсь, – руки не распускать, глаза тоже держать при себе и в отделе ни слова.

– Это сейчас что такое было, Волк?

– Ничего особенного. Предупреждение. В мягкой, прошу заметить, форме.

В трубке послышался самодовольный ржач.

Все, спасибо Кулагиной, отменная порция жестких подколок от коллеги на ближайшую неделю, как минимум, мне обеспечена.

Нина

Отпуск – сколько прекрасного было в этом слове еще буквально сегодня утром, когда я сидела в роскошном кресле в кафе бизнес-класса, потягивала кофе и строила планы, как хорошо и продуктивно я отдохну.

Отдохнула, Антонина?

Дергаю снова застрявший колесиком на камне чемодан и в сотый раз пытаюсь выжать из своего яблочного девайса хотя бы жалкие три-четыре процента заряда.

Ну, давай! Я же совсем немного прошу! Мне бы просто вызвать новое такси!

Но нет. Телефон остается глух. И сколько на кнопку не дави, он как не включался, так и не собирается. Даже изображение в ноль опустошенной батарее показывать отказывается. Доконала, так доконала.

Вздыхаю и засовываю мобильник в задний карман. Даже он меня сегодня испытывает на прочность. Бесполезная штуковина. На помойку тебя отправлю.

Поднимаю взгляд. Морщусь. Козел, Волков!

Я прекрасно вижу задницу его огромного цвета “мокрый-асфальт” танка. Очень ему идет эта грубая, неотесанная, пугающая своими габаритами махина! Формы – под стать хозяину. Он и по молодости-то был в шикарной форме, я только так слюни на его кубики пускала, а тут…

Бесит!

И, готова поспорить на свои “отвратительные джинсы”, что под его футболкой все такой же стальной пресс. Не изменился. Разве что татуировок явно стало больше и седина тронула виски, но, черт бы его побрал, даже это делает его только еще сексуальней и привлекательней!

Правда, характер все по-прежнему портит…

И какого лешего, спрашивается, он все еще не уехал? Знаю Волкова: едет и наслаждается моими мучениями.

Едва сдерживаю свое желание поднять ладонь, еще разок продемонстрировав этому неотесанному грубияну средний палец. Потому что, голову готова дать на отсечение, что он едет и наблюдает за моим демаршем! Но в этот раз во мне побеждает леди. Ругаюсь я, видите ли, как девочка с района…

Не хочу этого признавать, но обидно. От встречи остался горький осадочек. Больше я видеть Волкова не хочу и очень сильно надеюсь, что это было наше первое и последнее пересечение за все время моего здесь пребывания. Хватит с меня и этого погружения в прошлое. Сразу вспомнила все: и наше знакомство, и наши отношения, и наше расставание – больше не хочу. Спасибо, наелась! Не умею и не люблю копаться в себе. И начинать не собираюсь. А встреча с Виком бередит, не хочется думать, что рану, потому что она, как мне казалось, прочно залатана и исчезла, но…

Услышав едущую за спиной машину, притормаживаю и вскидываю руку пальцем вверх.

Нет, мимо. Как летел тарахтящий жигуленок, так даже и не притормозил. Гад!

Ладно, не отчаиваемся, Кулагина, будут еще.

Зацепив волосы в пучок, застегиваю куртку. На улице начинает холодать. Топаю дальше. В конце концов, девушка я спортивная и выносливая, жутких личностей не боюсь, а свежий морской воздух всегда полезен.

Оказавшись без часов и телефона, я теряю счет времени. Но по моим прикидкам, примерно через плюс-минус десять минут, с удивлением отмечаю, что больше “Chevrolet” Волкова, плетущегося впереди, я не вижу. Уехал, значит? Вот и хорошо, в конвое не нуждаюсь.

Мимо снова пролетает машина. Снова попытка “проголосовать”. И опять промах. Иномарка промчалась мимо. А за ней еще и еще одна. Народ, я смотрю, в наше время максимально сопереживающий и отзывчивый? Все только о своей заднице и пекутся!

Правда минут через тридцать с начала моей “прогулки” одна тачка все-таки притормозила. За рулем сидел не сильно внушающий доверия тип, которого я вежливо послала “лесом”. Но не уверена, что бугай понял. И отставать он явно не собирался. Мне бы испугаться, но тут, на мое счастье, позади притормозила еще одна машина. Черный седан, из которого выглянул водитель, поинтересовавшись:

– Какие-то проблемы, девушка?

На этот раз водитель показался мне менее… бандитской наружности. Да и тут, как говорится, уже выбирать не приходится.

Короче, в этот раз выеживаться я не стала, и между страшным бугаем и приятным мужчиной выбрала последнее. С ним шансы доехать целой и невредимой были чуточку выше.

Виктор

Только я успел доехать до дома и загнать машину на территорию, как на телефон прилетело СМС. Герман:

“Забрал твою горную козу”.

Ухмыляюсь. Кто бы сомневался. Если не из дружбы, то из любопытства фиг бы он мою просьбу проигнорировал. Мы знакомы почти восемь лет, и это первый случай, когда я попросил кого-то впрячься за какую-то женщину. Вольно-невольно вывод тут напрашивается сам собой, а Герыч был не дурак, чтобы упустить такой повод надо мной поизмываться.

Значит, забрал? Что ж, сорок минут, максимум час… и да разверзнется небо.

Начинаю набивать ответ, как прилетает еще одно сообщение:

“Слушай, Волк, а ты в курсе, что она живет в соседнем с тобой доме?”

“Чего сам не подвез?”

Сложные у друга сегодня вопросы.

Выбираюсь из тачки и набираю:

“Я-то в курсе. Ты ей не сболтни. Пусть будет сюрприз…” – или пздц вселенского масштаба, что для Тони более вероятно.

Убираю мобильный, да вспоминаю, что забыл перезвонить Беловой. Уже и так догадываюсь, что Агата собиралась мне сообщить, поэтому откладываю это дело на “потом”. Не горит нынче.

Дверь в дом открывается, и на пороге вырисовывается мой рыжеволосый “домовой”. Руслана выходит на крыльцо, встречая меня сразу с делового:

– Привет, Чип! Ты кран купил?

– Привет, Ру. Купил. Надеюсь, больше ничего у меня в доме не пало в неравной битве с тобой? – поднимаюсь по ступенькам.

– Не-а. Кажется. Но вечером барахлил тырнет, – запрыгивает мне на спину мелкая.

Хотя какая она уже мелкая? Тут самостоятельности вагон и маленькая тележка.

– Интернет, Ру.

– О-о-о, дядь, не будь занудой.

Посмеиваюсь.

Люблю эти моменты возвращения домой.