Текст книги "Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки"

Автор книги: Акулина Вольских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9. «Одуванчики»

– Вы что здесь делаете? – в изумлении спросила я у тех, что стояли передо мной на двух ногах. После шока, внутри меня начинала с сумасшедшей скоростью разрастаться злость.

– Я… Увидела тебя на дороге, вылезла через окно и пошла следом. А этот, – Дарëна указала пальцем на Тимофея, – не знаю, зачем он за мной потащился.

– Я матери твоей обещал тебя стеречь.

– Так что ж не устерëг-то?! – сощурилась девчонка. – Дрых, как сурок.

– А нечего было песни заунывные петь, – обиженно буркнул Тимофей.

– Господи, ну зачем?! – в отчаянии завыла я, запрокинув голову. – Зачем вы за мной пошли?! Вы хоть понимаете, что наделали?!

Четыре пары квадратных глаз, не отрываясь смотрели на меня и не мигали. Даже мелкая жужжалка уставилась своими фасетками.

– Что?! Ну что вы смотрите?!

– Жень, ты чего? – робко спросила Дарëна.

Вместо ответа я только закрыла лицо ладошками и мотала головой, представляя в мозгу картинки нашего возможного будущего, предречённого бабой Нюрой.

– Вы хоть понимаете, что не сможете вернуться обратно? – спросила я их, желая, чтобы каждый осознал свою оплошность. Но рыжая только передернула плечами.

– А зачем мне обратно? Чтобы замуж выдали меня без моего согласия? Жить всю жизнь и плеваться? Не хочу. Уж лучше в лесу поселиться. Или по миру путешествовать. Как пойдет.

С этой понятно. Весь максимализм, который в ней плещется, не позволит переубедить эту своевольную гордячку.

– А ты? – спросила я Тимофея. – Или тебя тоже женить насильно собрались?

– Нет, – он усмехнулся в усы и тут же нахмурился, искоса посмотрев на Дарëну. – Меня её родители со свету сживут теперь.

Это да. Эти могут. Особенно, Ульяна. Да и отец, который по габаритам был примерно таким же, как Тимофей, только сильно старше, явно бы не обрадовался пропаже дочери, оставленной под личную ответственность мельника.

– Ладно… У вас какие причины? – обратилась я к парнокопытным.

– Самые, что ни на есть веские, – хрюкнул Борис. – Меня Ульяна из-за скорой свадьбы заколоть решила. Так что мне там оставаться никак нельзя было.

– А если не он, то я, – добавил рогатый. – Да и не мог же я друга одного бросить.

– А за мной-то вы зачем потащились?!

Борис снова хрюкнул и усмехнулся:

– Так ты бы еще громче собиралась. Шуршала там, чуть полдеревни не перебудила своими сборами. Вот мы за тобой и пошли. Посмотреть, куда намылилась.

Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь и приводя нервы в порядок. Вид всей пятерки становился все более виноватым и растерянным. Ну, кроме Тимофея. Он смотрел на меня недоумевающе после моей беседы со скотиной.

– Что делать-то с вами теперь? – спросила скорее саму себя.

Дарëна в ответ сложила руки на груди и посмотрела на меня сердито.

– А ты куда это собралась? М? Одна. Ночью.

Я в ответ замялась. Стоит им рассказать? Раз уж так вышло. Нет? Вот когда пожалеешь, что под рукой нет интернета, чтобы написать бабе Нюре и скачать обновления к её предсказанию с учётом появившихся обстоятельств.

– Мне подсказали способ вернуться домой. Больше ничего не могу сказать, извини.

– И как вернуться? – оживилась Дарëна. – Баба Нюра сказала, да? Это волшебство, да?

– Даш, не пытай! Не могу я сказать.

– Ну куда хоть пойдешь?

– К колдуну, который на Зелëном холме живёт.

– Ого. А далеко идти?

– Не знаю. Старуха вот карту дала, – я развернула сверток, впервые за все время принялась изучать его. Присвистнула. – Это не далеко. Это капец как далеко.

– Тогда чего стоим? – с привычным энтузиазмом, рыжуля шагнула в противоположную от деревни сторону.

– А ты куда?

– С тобой. Не могу же я тебя одну отпустить. Провожу, а там видно будет, как дальше быть.

– Но ведь так… – хотела было поспорить я, но девушка бодрой походкой пошла мимо меня вперёд. Тимофей двинулся следом.

– И ты тоже? – округлила я глаза, дёрнула его за рукав.

– Девок одних в лесу бросить? Разве можно? – он добродушно помотал головой и спокойным шагом пошёл догонять Дашу.

Хряк и козел перебросились многозначительными взглядами и тоже поспешили за остальными. Аська молча ехала на щетинистой спине Бориса.

– Эй, отряд самоубийц, – крикнула я. Друзья обернулись. – Нам в другую сторону.

Вереница моих провожатых так же гуськом развернулись, снова прошли мимо меня и двинулись в нужном направлении. Я задумчиво поплелась следом.

Мысли разрывали меня на части. Конечно, я хорошо помнила, что сказала старуха. Конечно, это по-прежнему меня беспокоило. Но какой у меня был выход? Оставить их здесь? На безлюдной поляне? Не ясно, как близко были расположены другие населённые пункты, да и были ли они. На карте, что дала мне Нюра, они указаны не были.

Тревога за свою судьбу, судьбу друзей сменялась радостью от того, что мне не придется ковылять в одиночку неизвестно сколько по абсолютно незнакомому мне лесу. Учитывая полную неспособность ориентироваться на местности. Да и присутствие рядом сильного мужчины, честно говоря, неслабо успокаивало.

Когда я уходила ночью из дома Дарëны, я даже не думала о том, что буду делать, выйдя за пределы деревни. Куда важнее было преодолеть те заросли. Но вот, они позади. А впереди дорога длиною в несколько сотен километров. Нехило.

Я старалась убедить себя в том, что пророчество старухи – всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Человек сам творит свою судьбу. А все эти предсказатели… Только воду мутят. Разберемся по ходу пьесы.

Дарëна без умолку что-то говорила. Постоянно спрашивала меня о моём даре:

– А сейчас что они говорят?

– Сейчас ничего.

– А до этого о чем говорили?

– Козёл говорил, что хочет есть, а свин его проглотом назвал с бездонным желудком.

– А Боян? Ответил что-то?

– Сказал, что у Бориса бока висят по обе стороны и «кто ещё тут проглот», – ответила я, имитируя голос козла.

Девушка рассмеялась.

– Надо же. А вроде просто «ме», да «ме».

Тимофей шёл чуть впереди, обламывая ветки, чтобы те не хлестали в лицо позади идущих, оглядывался по сторонам и пытался найти хоть какую-то тропу. Тропы не было. А, поскольку даже Тимофей кроме родного села других лесов не видел, то и ему приходилось сложно.

Впереди забрезжил свет. Густой зелёный массив сменился полем. Боян радостно углубился в траву, наклонился, выискивая для себя деликатес. Полевые цветы заколыхались, а хвост рогатого, как плавник акулы, рассекал среди зарослей, создавая волны.

– Добрался, доходяга. На полдня теперь тут застрянем, – ворчливо мотнул пятачком хряк.

Боян вдруг захрипел, закашлялся и тараном поскакал в нашу сторону.

– Кхееее… Кхеееее… – вырывалось из его горла.

Мы все заметно напряглись.

– Что? Что случилось?

– Ааа… Ааа… – протянул он и снова закашлялся.

– Да что?! Ну? – с беспокойством заглядывал в его бегающие зрачки Борис. – Мышь? Змея? Кузнечик?

Глаза Бояна расширились, но он помотал мордой и выдавил из себя:

– Аааа… Ааа… Адуванчики!

– Тьфу! – сплюнул хряк. – Ты зачем их ел, дурень?! Попить ему надо. Воды дайте. У этого чудика аллергия на одуванчики, а он их жрёт всё равно.

Дарëна, всё это время молча смотревшая то на меня, то на зверей, белела при виде задыхающегося существа.

– Жень, что там случилось?

– Ты знала, что у твоего козла аллергия на одуванчики?

– Алле… Что? – спросила она.

– Ясно… Воды ему надо. А у меня закончилась вся. У вас…? – вспомнив, что мои попутчики вообще не брали с собой ничего, мысленно ругнулась.

Боян захрипел сильнее. Даша визгнула, сдернула с моего пояса привязанную склянку, которую дала мне баба Нюра, быстро откупорила и сунула горлышко в рот Бояну.

– Пей, пей Боянушка…

– Дааашааа, – протянула я в испуге, но было поздно.

Боян сделал два больших глотка, успокоился и обмяк на руках у Дарьи.

– Двинусь я скоро с этим симулянтом. Оставил хоть воды-то?! В горле из-за тебя пересохло, – проворчал хряк, приложился пятаком к бутыльку в руках рыжей и, зажав его мелкими зубами, опрокинул остатки себе в рот. – Ууух, хорошо.

– Кто это сказал? – ошеломлённо спросила Даша.

– Что сказал? – переспросила я.

– Что хорошо. Голосом таким… скрипучим.

Мы с Борькой переглянулись.

– Скажи ещё что-нибудь, – сказала я хряку.

Тот задумался на секунду, потом покосился на «умирающего» Бояна и с ухмылкой сказал:

– Козёл сер, козёл сед, а все псиной несет.

– Это от кого ещё несëëëт! – внезапно ожил рогатый, а Дарëна от неожиданности отпустила руки и больной шмякнулся о землю.

– Говорящие! – испуганно пробормотала она. – И в самом деле, говорящие!

– Ты тоже их понимаешь? – удивилась я.

– И я понимаю, – отозвался позади всех нас Тимофей и смотрел в оцепенении на двух теперь уже молчаливых животных.

– Охренеть, бутылочка сработала, – догадалась я, поднимая склянку.

– К-к-какая бу-утылочка?

– Нюра дала. На всякий пожарный. Сказала, снадобье специальное, кому хочешь язык развяжет. Вот и развязало…

Несколько минут мы тупо таращились друг на друга и на не менее изумленных зверей. Только Аська все так же невозмутимо мыла свои малюсенькие лапки, сидя на тёплой свиной шее.

– Идём. Ночь скоро, – сказала я, как человек, который к таким явлениям успел хоть немного привыкнуть.

Все четверо послушно отправились дальше. Пятеро, то есть. Хряк с козлом молчали, только переглядываясь. Остальные тоже обдумывали что-то про себя.

Когда спустились сумерки, идти стало сложнее. Но, так как местность была сырой, болотистой, остаться здесь на ночлег было едва ли возможно. Решено было выйти на сухую, твёрдую почву, разжечь костер и там заночевать. Но сколько именно идти дотуда, мы, разумеется не знали. Поэтому, стиснув зубы, сжав кулаки, у кого они были, продвигались дальше сквозь сырую листву по чвякающим кочкам.

И без того шаткое положение усугубила плотная стена тумана, окутавшая всё вокруг. Не было видно даже пальцев на собственной вытянутой руке. Ухватившись крепче друг за друга, мы продолжали двигаться в надежде не заплутать в этой непроглядной молочной дымке. Точь-в-точь как на празднике, хороводом шли, ступая след в след. Тимофей, за ним я, Дарëна и, ухватив её за подол, Боян. Замыкал Борька.

Почва ощутимо затвердела, но при этом стала скользкой. Ночная влага ложилась на глину, от чего ноги то и дело норовили разъехаться в разные стороны. Где-то сверху раздался пронзительный визг какой-то ночной птицы. Козёл мекнул от страха. Испугался ещё больше от того, что упустил Дарëнин подол, попытался поймать вслепую, но цапнул бедняжку за ногу.

– Ай-ай-ай! – завизжала девушка, качнулась, толкнула меня.

Я не устояла на скользкой поверхности, навалилась всем телом на спину Тимофея. Он, не ожидая, накренился, взмахнул в воздухе свободной рукой и начал падать куда-то вперёд. В овраг! Откуда он здесь взялся?! Соскальзывая в него, руки мельник не расцепил. Я полетела следом на ним на скользкую глину, увлекая за собой Дарëну, она – Бояна. Самым последним, с истеричным визгом скатывался Борис.

Глава 10. «Хижина в лесу»

– Ааааа! – вопила я во всё горло, сползая на скорости по скользким «американским горкам» в неизвестность. Сквозь плотный, непроглядный туман сложно было определить высоту оврага. Но скорость, с которой наш паровозик спускался вниз и, кажется, куда-то вбок, увеличивалась с каждой секундой.

– Мы умрëëëм! – верещал Боян откуда-то сзади.

Наконец, «локомотив» в виде Тимофея начал понемногу замедляться, а угол наклона уменьшился. Остановились. Судя по всему, на какой-то поляне.

Один за одним мы начали подниматься на ноги. Все перепачканные в глине с головы до ног, мокрые и жалкие.

– И где мы теперь оказались? – спросила я, вглядываясь в туман, который за время нашей поездки не стал более прозрачным.

– Да я уж давно не знаю, где мы, – отозвался Тимофей.

– Таааак, отличное начало, – я начинала паниковать, но старалась сдерживать эмоции. – И что нам делать теперь?!

– Идём дальше? – предложила Дарëна. – Здесь лагерь разбить всё равно не получится.

Рыжая пару раз переступила с ноги на ногу, и хлюпающие звуки под подошвой подтвердили её выводы.

– Сперва устроим перекличку. Не видно ни черта в этом тумане, – предложила я. – Дарëна здесь. Один. Тимофей…

Мои слова были встречены скромным «угу».

– Два. Боян? – позвала козла. – Боян!

– Мееееня подождите.

– Три. Борис?

– Здесь я.

– Четыре. Все.

– Жжжж, – прожужжала Аська.

–А, да. Пять. Идём и стараемся держаться друг за другом. Только осторожно! Чтобы снова куда-нибудь не упасть.

Часа через два туман, наконец, начал постепенно рассеиваться. Я подняла голову в надежде, что сумею по звездам определить направление. Наивная, да. Знаю. Но даже если бы умела это делать, не смогла. Небо сплошь было покрыто тёмными облаками.

– Идём дальше? – уныло спросила я уставших друзей. – Хоть туман рассеялся, не потеряем друг друга. Да и идти попроще.

Стоило мне это произнести, в ночном небе загрохотали первые раскаты. Над лесом сверкнула электрическая дуга, осветившая долину на несколько километров, а следом начался дождь. По ощущениям – тропический.

– Ну клааасс, – только и сказала я, с трудом удерживая в себе нецензурные слова.

Идти стало не проще. Скорее, наоборот. Хлюпало под ногами теперь ещё сильнее. Одежда враз промокла, подол прилипал к ногам, замедляя и без того не быстрое продвижение. В обувь то и дело набиралась вода. Волосы болтались сосульками. Становилось холодно.

– Зато помылись, правда? – сказала Дарëна, но её «радостному» тону верить не получалось. Хотя одежда и правда стала гораздо чище.

Вымочив нас до костей, стихия смилостивилась, и дождь прекратился. По ощущениям, была уже ночь. Часов двенадцать, примерно. Или чуть больше.

Пройдя чуть вперёд, Тимофей задумчиво притормозил. Огляделся. Топнул. Прошёл ещё немного и прислушался.

– Там река, – указал он пальцем перед собой. И правда, в тишине ночного леса отчётливо слышался плеск воды. – Идём.

Минут через десять мы пробрались сквозь мокрые заросли к берегу небольшой лесной реки. Проверив берег, мельник резюмировал:

– Можем остаться здесь на ночлег. Завтра подумаем, что делать и куда идти.

Спорить никто не стал. И пусть непонятно было, как и с помощью чего мы сможем разжечь костёр, с учётом того, что всё вокруг вымочил ливень, идти дальше попросту не было сил.

Мы уселись на единственное, что было сухим – мой махровый халат, который я тащила на всякий случай в заплечном мешке. Достала два оставшихся куска хлеба, разделила на пятерых. На шестерых, то есть. И, молча, молотя челюстями скудный ужин, каждый обдумывал положение и пути выхода из него.

– Интересно, в этой реке живут русалки? – спросил задумчиво козёл, глядя на речушку, которая в ширину была всего каких-то три метра.

– Пиявки в ней живут, – проворчал Борис. – Сходи, искупайся.

– Вот сам и идти.

Боян обиженно отвернулся, затолкал в рот свой последний кусочек хлеба и пристроился калачиком спать.

Интересная подобралась компания. Я по одному оглядела каждого.

Дарëна. Неунывающая, бойкая. Пожалуй, не из пугливых. За всё время недолгого пути, пока ни разу не проявила себя, как нытик. Шагала чуть не впереди всех во мрак ночного леса.

Тимофей. Примерно моего возраста. Хоть и казался мне старше из-за густой, пшеничного цвета растительности на лице и лохматой головы. Но такая уж мода в Нюркином лугу. Молчаливый и выносливый. И, видимо, с ноткой благородства, раз попёрся в лес за нами.

Боян. Пугливый, болтливый, ершистый. Вот те самые главные три качества, формирующие образ этого рогатого существа. И, тем не менее, его нежелание бросить друга на произвол судьбы, произвели на меня сильное впечатление.

Борис. Самый ворчливый в нашей компании. Но, хоть ему из-за своего веса и длины ног идти было сложнее всех, не сбавлял шаг и шёл наравне с нами. Пусть и бухтел, чаще цепляя козла по пустякам.

– Жжжж, – снова прожужжала муха, видимо, желая нам всем спокойной ночи.

Про эту загадочную особу знаю пока мало. И периодически забываю, что она тоже с нами.

– Что это? – сказала я, разглядев примятую траву в стороне, противоположной от той, откуда мы пришли. – Это тропа! Смотрите! Тропа!

Я соскочила на ноги, подбежала ближе, и грудь стала вздыматься чаще от волнения. Тропа! Здесь и правда была тропа! В глухом, непроходимом лесу!

– Значит, рядом есть люди! Идем скорее!

Не помня себя от радости, я неслась по тропинке, боясь потерять её в темноте. Моя команда поспевала сзади. С берега реки, дорожка вела в лес, но и там её границы были видны отчетливо. Не может быть!

Я замерла, всё ещё не веря, когда на лесной поляне увидела дом. Небольшое строение на высоком каменном фундаменте, вплотную прижатое к скалистому отвесному склону. Всё тот же бревенчатый сруб, что и в Нюркином лугу, всё та же двускатная крыша. Узкая дощатая терраса вдоль всей лицевой стены. И чёрные глазницы окон, отражающие свет подвешенной под потолком масляной лампы.

– Интересно, кто здесь живёт? – спросила с любопытством Дарëна.

– Чёрный лесник, – прошипел козёл страшным голосом, после чего мы все медленно повернулись к нему. – Мне дед рассказывал…

– Уууу, началось… – хрюкнул Борька.

– Что рассказывал? – так же тихо прошептала рыжая.

– Про чёрного лесника. Живёт он в лесу, живёт. Путников встречает. Кормит, поит. Усыпляет бдительность. А потом их волкам скармливает! Живьём!

Почему-то в памяти всплыла песня «Лесник» всё тех же Короля и Шута, и по спине протоптались мурашки. Непроизвольно покосилась на тускло освещенное крыльцо. Мог ли в этом доме жить кто-то подобный?

Огляделась. Поймала себя на мысли, что ищу взглядом человеческие кости.

– Бред какой-то, – сказала вслух. – Детские страшилки.

И уверенной поступью приближалась к дому. Остановилась у двери. Вздохнула, прогоняя остатки волнения и постучала по крепкому дереву.

– Эй, есть кто дома?

Тишина. Друзья тем временем тоже поднялись на крыльцо. Только Боян дольше остальных замешкался внизу. Я постучала ещё раз. Нет ответа.

– Отойди-ка, – Тимофей сдвинул нас в сторону, толкнул дверь и та тихо отворилась. Он нырнул в темное помещение, пару минут шуршал внутри, затем вышел к нам. – Пусто. Нет никого. Видать, вышел хозяин.

– Ага… Кости прятать, – срывающимся голосом мекнул Боян.

– Да ну тебя! – выругался на него хряк.

Тимофей поджёг лучину от лампы, снова шагнул в хижину, поставил горящую деревяшку в светцы на стене, и небольшое помещение озарилось тёплым оранжевым светом.

Комната была небольшой. В центре стоял массивный стол и две лавки по обе стороны от него. У одной из стен – камин, окантованный серым камнем. Пара сундуков, что-то похожее на шкаф и деревянная лестница в углу, ведущая на спальное место под потолком. На одной из стен я увидела лук, колчан со стрелами, какие-то инструменты. В ящике из досок под всем этим лежали разного калибра капканы.

– Здесь живёт охотник… Скорее всего, – произнесла я вслух.

– Да, я уже понял, – испуганно пробормотал Боян.

Я обернулась. Рогатый, как завороженный смотрел на голову какого-то горного козла, висящую над камином. Признаться, мне и самой от этого зрелища стало немного жутко.

– Горячий ещё, – Тимофей подержал раскрытую ладонь над угольками в камине и поднялся. – Можно затопить, просушить одежду, погреться.

– Хозяйничать в чудом доме? Без хозяина? – спросила Дарëна недоверчиво.

– Ну не прогонят же нас. Кем надо быть, чтобы путников ночью за дверь выставить.

– Не знаю, не знаю…

– Посмотрю, есть ли дрова.

Мужчина вышел на улицу, вернулся через несколько минут и развел руками.

– Дров нет. Соберу хворост. Хоть ненадолго хватит.

– Ты нас тут одних бросить хочешь? – почти хором сказали мы все.

– Да я быстро. Рядом буду.

И широкая спина мельника снова скрылась за массивной дверью хижины.

– А мне вот дед рассказывал, – начал Боян загадочным шепотом. – Про чёрного охотника…

– Может не надо, а? – взмолилась Дарëна, но козёл уже раскочегарился.

– Жил в лесу чёрный охотник. Все его лачугу стороной обходили. Но вот, зашли к нему на ночлег путники. Он их за стол усадил, да спать пошёл на чердак. А как полночь наступила, превратился в зверя. Не то волка, не то медведя. И разодрал всех пятерых. А косточки в лесу закопал.

И снова старый добрый Король и Шут. Песня про охотника Себастьяна. Либо дед Бояна был подлинным автором песен, либо кто-то из лидеров группы тоже когда-то побывал в этом мире. Ну или просто совпадение.

– А добрые сказки тебе дед рассказывал? – съязвил свин. – Ему бы книжки по педагогике почитать что ли.

«Скриииип», – зловеще раздалось снаружи. Мы синхронно обернулись к двери. В окнах мелькнула тень и доски на крыльце снова заскрипели: «Скриииип».

– Мамочки! – прошептала еле слышно Дарëна. – Чёрный охотник!

– Или лесник, – подливал Боян масла в костёр ужаса.

– Да что вы, блин, городите! – рассердилась я и вскочила на ноги. – Это, наверняка, Тимофей пришёл с дровами.

Уверенная в своей версии, я пошла к двери провожаемая испуганными взглядами друзей. Открыла дверь, сделала шаг за порог и тут же застыла на месте. Грубый мужской голос спросил из темноты:

– Вы кто такие?

Я сглотнула, ощущая, как моего горла коснулось ледяное острие топора.