Текст книги "Йорогумо (Демон-паук) (СИ)"

Автор книги: Aion91

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Как камин, что ли? – предположил.

– Что ли, – передразнил Малфой, – шкафы парные, другие проход не откроют. Камином же можно в любой другой камин переместиться, а со шкафом не прокатит. И формула специальная нужна, без него шкаф не откроется, а ты не сможешь ни зайти, ни выйти.

– Хм. И? Зачем шкаф лорду?

– Не ему, а Пожирателям, – тут отошел, сел на стул, – Поттер, что ты от меня хочешь? Почему не сдаешь директору? – измученно смотрит и не знает, что делать и как быть. От неизвестности и плачевности ситуации, в которой находится.

– Не хочу, – такой ответ, – у меня нет на это оснований. Никакие ниточки к тебе не ведут, на все слова, что я скажу, ты можешь привести столько же противоположных, к тому же мы с тобой неприятели, враги.

– А так ли оно?

– Приятели что ли? Друзья? – рассмеялся, – по нашим красочным на протяжении пяти лет оскорблениям и проклятиям, ссорам и дракам явно не похоже. Так что кто угодно, но не приятели.

– Тогда зачем все это? – показывает на меня и мое присутствие рядом, – очередной благородный поступок? Героический подвиг? Спасение сирого и убогого? Зачем ты тут, Поттер? Сдай меня и дело с концом, – все-таки я ошибся. Как был в поганом состоянии, так и находиться, лишь курить перестал. Держится на воле и желании защитить мать.

– Я знаю что ты делаешь, но доказать вряд ли смогу. А рядом? Ну, считай меня ангелом-хранителем, который видит, знает, но ничего не делает, надеясь на то, что ты сам справишься и выберешь правильный из путей.

– А какой правильный? – риторический вопрос. А в голове Йоро:

«– Хозяин, спроси у него!»

«– Что спросить?»

«– Про сущность»

«– Рано, мы не настолько разговорили друг друга»

– Поттер, как мне жить, если я убью директора? Ведь я в кошмарах буду видеть его стекленеющие глаза и зеленую, несущуюся к груди вспышку, а взгляды осуждения и призрения?

– Я же вижу и живу с этим. Кошмары мне сняться до сих пор. Первый курс – Квиррел и лорд в его башке. Но я убил профессора прикосновением, защита матери против лорда распылила его в пепел, второй курс – василиск, змей, монстр, но живой и я забрал его жизнь, третий курс – я видел смерть матери, вызванную дементорами и их влиянием, четвертый курс – видения лорда, убивающего старика, потом смерть Седрика, пятый курс – снова видения лорда и нападение на мистера Уизли, его состояние на грани смерти. Я вижу смерть и живу с ней бок о бок все эти пять лет.

– И как ты с ума то не сошел?

– А кто его знает? Ну, так шкаф-то рабочий?

– Ага, – мы вышли из комнаты и шли по коридору, – знаешь, ты и правда похож на хранителя, – с кривой улыбкой сказал Малфой, – если ты и правда не собираешься сдавать в аврорат и директору… – но тут парень покачнулся, его скрутило, из горла вырвался сгусток крови, и он стал ей захлебываться, не мог дышать, слышался лишь бульк и хрип. Падал, а я его подхватил:

– Что происходит! – кровь шла уже черная, его глаза смотрят умоляюще, а Йоро говорит про то, что его отравили, а яд замедленного действия, – твою мать! – взвалил его на спину, подхватил под ноги и побежал к мадам Помфри, – только не сдохни, мне же твои змеи не поверят, скажут, я тебя прибил по тихому, – его голова на моем плече, но я не слышал его дыхания, – дыши! Дыши, Моль бледная!

– Мистер Поттер! Что происходит? – о, на ловца и зверь бежит.

– Я его нашел таким. На полу лежал и кровью захлебывался, – вру, но что делать, голова дороже правды, – она сначала красная шла, с кашлем ошметками выходила, а теперь черная ручьем течет и не останавливается, – Снейп снимает парня с моей спины, берет Малфоя на руки и несет к себе в кабинет, я рядом. И меня не прогоняют. Йоро в голове беснуется и не рыкнешь на нее, сам переживаю. А профессор лазит по мантии, в карманах в поисках широкого спектра антидота и вливая ему в глотку, держит рукой.

– Ноги держите, Поттер! – не долго думая, сел на него и крепко держу колени, – так лучше, чтобы коленные чашечки не вышиб, его трясти будет и выворачивать. Пять минут, продержитесь, Поттер? – кивнул, – хоть на что-то годны, – я не стал отвечать на едкий комментарий, не до наших словесных перепалок. Просто сидел и держал воющего, рвущегося наружу, блюющего своей отравленной кровью Малфоя, Йоро в ожидании замерла, по мне не ползала, не комментировала. Пять минут прошло, рвать его перестало, он затих. Профессор сказал: – а теперь к Помфри. На переутомление спишу, а вы к себе в башню, Поттер.

– А можно к нему потом придти? – смотрю на прозрачного парня, рот которого покрыть черной кровью, веки дрожат, а дыхания практически не слышно.

– Зачем?

– Ну, я же переживаю. Как говориться, мы в ответе за тех, кого спасли, – у Экзюпери не так было, но принцип тот же.

– Приходите. Раз в ответе.

Я ушел из лазарета, по пути успокаивая Йоро и обещая поговорить с Малфоем на предмет его мотыльковой сущности. Паучиха уверена в том, что он демон, как я. А еще переживала за его спутника, по ее словам он страдает от отравления, как и его хозяин. Мотыльку прилетает по их связи, он на последнем издыхании. Если не вернуть Малфоя таким, каким он был раньше, живым и ядовитым, колючим и заносчивым, фамильяр загнется. Но разговор отложим на потом, когда тот немного придет в себя. До это надо узнать, кто его отравил. Завистники? Есть такая вероятность, но кто?

«– Узнаем» – шепот Йоро и я уверен, она узнает. А потом мы с ней сожрем того, кто отравил нашу бледную, немощную моль. Как по Бестиарию, в кокон завернем, ядом сбрызнем, чтобы размяк, и как моллюска выпьем через надрез в коконе. Даже от мыслей слюни капали, а язык сам вылез, провел по носу и губам.

– Обязательно найдем…и сожрем…

========== 7 глава «Слизнорт и его воспоминания» ==========

Комментарий к 7 глава «Слизнорт и его воспоминания»

не бечено)

В лазарет, к лежащему, уже третью неделю Малфою шел в отвратном настроении. А все потому, что старый зельевар никак не идет на контакт. У меня не получилось разговорить его после уроков, не получилось поговорить с ним по пути в зал на обед, и не получилось после очередной сходки его клуба. И вот, времени осталось не так много, на носу весенние каникулы, а там не заметишь конец года и по домам. Надо его разговорить, чтобы знать как лорда грохнуть, ведь не зря эта скотина змеемордая помирать не помирает, даже от собственной Авады. Что-то его держит, но я не знаю, как и с помощью чего заставить старика заговорить.

– Потти, ты пыхтишь как ежик, – слышу шепот серой моли.

– Моль серая, очнулся, – он пытается встать, укладываю его обратно, – лежи, сейчас Помфри позову, – но он просит декана, – как?

– Патронусом, – шепот, – ты же умеешь. Ты позвал его в поезде, когда я валялся на полу, позови и сейчас, – он же был в отключке, откуда знает? Не спросил, он по моему выражению лица понял и ответил: – есть у меня шпион, – улыбка, кривая и измученная, а я понял, что его шпион такой же, как мой – фамильяр.

– Моль серая, мы с тобой потом на эту тему поговорим, а пока, – достал палочку, – Экспекто Патронум! – вышел Гримм, – Приватос. Северусу Снейпу: «Профессор Снейп, Малфой пришел в себя. Ждет вас. Поттер»

– Я тоже так хочу, – шепот, а я пообещал, что как только поправиться, то научу, – ловлю на слове, Потти.

– Моль, лучше скажи, кто мог тебя отравить? Еще и ядом замедленного действия? Завистники?

– Есть парочка. Хотели сами выполнить задание лорда, но выбор пал на меня и это дело поручили мне, вот они и попытались устранить меня, чтобы самим выполнить задание и выслужиться перед лордом, – а потом съехал по подушке вниз, рукой закрыл глаза, – почему я тебе об это рассказываю, Поттер? Чем ты меня опоил? Заколдовал?

– Ничем. Всего лишь яблоками накормил, – смех, мой и его слились в один, – но я серьезно, кто тебя отравил? Не мне, так профессору скажи. Пусть разбирается. Это же ваше с ним задание, – и тут за спиной:

– Мистер Поттер, а не много ли вы на себя берете?

– Нет профессор, в самый раз.

– Вон, Поттер! – рыкнул на меня профессор. А я напоследок оставил на тумбочке Малфоя зеленое яблоко, ушел, сказав, что приду позже. У нас есть о чем поговорить. Он сказал: «Иди уже, Потти!», я ушел. Шел к Хагриду, спросить про Арагога, как он и как сам лесник. А то хандрит, на уроках тише воды и зверюшки не опасные, а самые простые и милые.

Шел к леснику, но проходя мимо парников профессора Стебль, вижу, кто-то там шуршит и что-то без ее ведома делает. Подошел ближе, и увидел, как профессор Слизнорт, открыв одно из окон теплицы, ввалившись туда по пояс, срезает листья редкого и дорого растения. И вот он шанс подловить профессора Слизнорта. Подхожу и говорю:

– Профессор Слизнорт, думаю, профессор Стебль не одобрит ваши действия, – смех и его виноватые оправдания и просьба ей не говорить, все это ради научного интереса, – ну, если ради научного интереса, то не скажу. До завтра профессор.

– Гарри! – возмутился профессор.

– Сэр? – ответил той же интонацией.

– Куда вы идете, один? Скоро стемнеет, не стоит бродить в окрестностях школы в такое время одному, – я все равно иду, он за мной, – Гарри!

– Сэр! Я иду к Хагриду, он мой старинный друг, – я прибавил шагу, он за мной. Пытается меня остановить и вернуть в школу, – сэр, раз боитесь оставлять меня одного, то пошлите со мной, – я шел, а он за мной, едва поспевая.

– Гарри, и все же, я настаиваю!

– Это контрпродуктивно, сэр!

– Почему? – удивляется зельевар.

– Не знаю, – и тут мы видим Хагрида, рядом сидит Клык, а на пригорке у его сторожки тело Арагога, торчащая лопата и вырытая для него яма.

– Мерлинова борода! Хагрид! Что тут произошло? Это вы его убили?

– Как можно профессор! – взревел лесник, – он мой старинный друг. Помер он от старости! А я вот похоронить решил, – тут профессор, со своими зельеварскими замашками, попросил прощения за бестактность и сцедить пару колбочек паучьего яду, для научного интереса, – да пожалуйста, он уже вряд ли ему понадобиться, если вам надо.

– Для научного исследования, – говорит зельевар.

– Харгид, как ты? – спрашиваю.

– Ничего Гарри, держусь. И ты рядом, как обещал. Поможешь закопать? – я не отказал, мы с лесником закапывали тело акромантула, Хагрид говорил, что красоту пауков недооценивают, многих пугают глаза, а еще челюсти, Слизнорт же вещал прощальную речь. А потом попойка двух мужиков, песня не в такт и не в лад, а мне налили чаю. Говорили про питомцев, Хагрид рассказывал, как Арагог вылупился на его глазах, потом как он привез его в ящике, был размером с маленького щенка. И вот каким он стал, король арахнидов.

– У меня тоже был питомец, – говорит Слизнорт, – маленькая золотая рыбка по имени Френсис. Но как-то раз я прихожу домой, а она исчезла. Пуф! И нет. И вот так всегда, живешь себе живешь, а потом Пуф!

– Пуф! – сказал Хагрид и уснул.

– Одна ученица подарила мне Френсис. Однажды, осенним днем, на моем столе оказался аквариум, и всего пару дюймов воды. А на поверхности плавал белый лепесток лилии. Он стал тонуть, но не дойдя до дна, превратился в маленькую рыбку. Это была красивая мания от вашей матери. А день, когда аквариум опустел, это тот самый день когда погибла ваша мама. Я знаю, Гарри, зачем вы здесь. Но не могу помочь, иначе мне конец.

– Знаете, профессор как я получил шрам? – касаюсь лба, – она защитила меня, встала между Воландемортом и мной, – на имени лорда профессор вздрогнул, – отказалась отдавать меня ему, пожертвовала собой. Она была храброй, моя мама. Так будьте и вы как моя мама, храбрым, признайте то, что сотворили и чему не помешали. Мне нужны эти воспоминания, чтобы убить лорда. Ведь мне одному это под силу, я – избранный.

«– Хозяин загнул!»

«– Приходиться, Йоро, соответствовать образу героя»

– Не судите меня строго, Гарри, – доставая колбочку и палочку, – он уже тогда был одержим бессмертием и идеями вечной жизни. Это был монстр, а не ребенок, – воспоминания перетекли в колбочку, она была отдана мне. Мы с профессором возвращались в школу. Было темно. Ушел спать, поблагодарил его. Ждущие меня в гостиной Рон и Мио выслушали про похороны Арагога, про добытые воспоминания, и был лишь один вопрос, что дальше.

– А это мне скажет директор.

Утром, после завтрака, а я нес воспоминания директору. Обратил внимание на его руку, спросил про проклятие и приближающуюся смерть, директор не отрицал. Жить ему и правда осталось не долго. Протянул бы до экзаменов. Но маловероятно. В связи с этим у меня были мысли, как все провернуть с выгодой для себя, моей бледной моли и лорда, который бредит смертью директора, не меньше чем моим убийством. Дать ему это, разыграть спектакль, совершить еще одно покушения, пустить слух, что оно удачное и жить ему осталось от силы пару месяцев, в глазах лорда Малфой будет верным последователем.

– А как быть со шкафом и Пожирателями? – спрашивал он, сидя на кровати, спиной на подушке. Выглядел он не так печально, как было до этого. Молью серой язык назвать не повернется. Круги под глазами прошли, кожа не серая, а как положено аристократически светлая, волосы наливаются блеском и силой, магия и фамильяр, как сказала Йоро, постепенно восстанавливался. Мы разговаривали, я напротив на стуле, а он на кровати с яблоком в руках.

– А это, Малфой, уже другая тема. Нужно сначала покушение устроить. В Лютном что-нибудь купить, директору послать, выставить его паршивое состояние, как деяние твоих рук. А уже потом про шкаф говорить и пожирателей, мечтающих проникнуть в школу и устроить вакханалию. Лучше поговорим о нас.

– В смысле? – не понял Малфой.

– Ты меня не так понял, – усмехнулся над его ошарашенным видом от сказанных мною слов, – на тебя не претендую.

– А на что претендуешь? – опасаясь, спросил.

– Пока на разговор, честный. Поговорим?

– Поговорим, – согласился он.

– Тогда вопрос, ты в курсе, кто твоя мать на самом деле? – по глазам вижу, понял поднятую тему, – вижу, в курсе, за нее переживаешь. Но я вреда не причиню, и сдавать ее не побегу. Она, как мой крестный. Одного рода и вида. А своих не сдаем, сам знаешь.

– Ты тоже? – удивился он.

– Да. Я не несу ген Сириуса, я как отец.

– Значит, Поттер тоже из наших!

– Ага. Ну, – показываю на него, – сознаваться будем?

– Первое правило.

– В курсе. Но только людям, а между собой говорить можно свободно. Не находишь? Или просто страшно рассказать, кем на деле являешься? – тут он на меня посмотрел устрашающе, рыкнул, а я рассмеялся, – не рычи, ты не крестный и матушка твоя, так кто ты?

– А ты?

– Скажу, даже покажу, но ты первый, – он цыкнул, но привстал, откинул одеяло, призвал сущность, показал всего лишь черные без намека на белок и зрачок глаза, белую как снег кожу, покрытую белым пухом, белые длинные до поясницы волосы и длинные черные усики, идущие от бровей, как у шелкопряда, – все-таки мотылек.

– Шелкопряд, если точнее, – поправил меня, отозвав сущность, спросил: – а ты? – лег обратно, укрываясь одеялом, – покажешь себя? – я кивнул и попросил не орать и не пугаться. Он спросил: – с чего бы? – я усмехнулся, и призвал сущность, всего лишь глаза лилового цвета, пасть с клыками, длинный язык достающий до носа и длинные, черные когти с ядом, – паук! – шепотом, но все же крикнул, а я кивнул, отпустив сущность, – Поттер, жуть же!

– Кто бы говорил!

– Я-то хоть не плотоядный, – на что улыбнулся и сказал:

– Да, имеется за мной любовь есть сырое мясо, особенно когда оно трепыхается и вырывается, путается в паутине, умоляет не жрать, а пощадить, – он шарахнулся от моего тона, а еще от длинного языка касающегося кончика носа, и слюноотделения, говорю и аппетит разыгрывается, – не бойся, мотыльками не питаюсь.

– Ага, сказал бабочке паук, – и мы снова дружно рассмеялись. Из ворота футболки вылезла Йоро, – фамильяр? – я кивнул, – у меня тоже есть, – отогнул воротник пижамы и коснулся на ключице тату, там отдыхает и восстанавливается его бабочка, – Вивьен, она пострадала, как и я от яда.

– Йоро, ты оказалась права, – говорю паучихе, а Малфою поясняю, – она еще тогда в поезде, назвала тебя белым мотыльком, не предал этому значение, но Йоро все настаивала и говорила, ты – мотылек и ты такой же, как я. И называла тебя только мотыльком.

– Умная паучиха, – протянул руку, – можно? – она перебралась к нему, а он спросил: – вот как ты за мной шпионил. Она следила и передавала тебе, где я и что делаю, – я улыбнулся и кивнул, – и ты, как она, Каракурт?

– Да. Выбирал фамильяра под стать себе самому, – услышал шаги, Йоро быстро перебралась с его рук ко мне на плечо и спряталась по привычке за ворот футболки, став тату. А я собирался уходить, как меня задержал профессор Снейп:

– Мистер Поттер, раз вы навещаете мистера Малфоя и взяли на себя обязанность о нем заботиться, то проследите, чтобы мистер Малфой поел и выпил зелье, а потом пошел к себе в комнату. Хватит занимать место в лазарете, когда пришел в себя и выздоровел, – я, как сидел, так и сижу. Жду, когда Малфой соберется и переоденется из больничной пижамы в школьную форму. Поблагодарили мадам Помфри и пошли в зал, разошлись, когда подходили к двери, чтобы нас не видели и не пустили слух о дружбе пожирателя и героя.

– Спасибо, Поттер, – поблагодарил меня перед тем, как мы разошлись.

– Обращайся, Мотылек.

– Паучище, – улыбка и он ушел. А я к своим друзьям, за стол. Йоро говорила, что теперь мотылька можно в паутину и съесть. Но она имела ввиду не съесть, а себе присвоить, парой сделать. Сказал ей «фу» и приступил к обеду. Не претендую я на эту бледную моль, как на пару.

========== 8 глава «Все идет по плану и неожиданный гость» ==========

Комментарий к 8 глава «Все идет по плану и неожиданный гость»

не бечено)

Приближались весенние каникулы, а с ним и реализация плана по спасению мотыльковой тушки. План прост, Драко делает вид, что проклинает директора, подсылая ему проклятое ожерелье, директор принимает и подвергается проклятию, Малфой распространяет слух, доказывая свою верность и преданность лорду, потом по команде лорда открывает вход пожирателям через Исчезательный шкаф, и добивает директора, скидывая его с башни астрономии.

Одни из пунктов уже провернули, заказали в Лютном «Ожерелье Морганы», доставили посылку адресату, проклятие получено, пациент готов к смерти, слух пущен, Малфой в почете у лорда, Снейп вне подозрений. А теперь обсуждали с Малфоем продолжение, то есть полет директора с башни.

– Все хорошо в этом плане, но я не понимаю, Поттер, почему нельзя просто оставить все как есть? Подарок доставлен, проклятие нашло своего носителя, зачем в полет директора отправлять? Еще и меня втягивать? Не хочу я директора с башни скидывать! – возмущался мотылек.

– Для правдоподобности.

– Тогда пусть сам с парапета сиганет! Я его отправлять летать не буду. Пусть все будет так, словно он не перенес боль проклятия и решил уйти по своему, полететь как птица, – предложил мотылек, отгрызая яблоко и отдавая его мне, – чем не выход? И я в глазах учеников и профессоров невиновен, могу доучиться, и Снейп не предатель и сторонник лорда, а новый директор школы.

– А почему не Макгоногал?

– Или она, – от махнулся мотылек, – не важно. Я не хочу бежать и скрываться в меноре, среди пожирателей и лорда в гостях, а хочу доучиться в следующем году. С тобой, – не смотря на меня, – с профессором, со всеми друзьями.

– Я тебя понял, мотылек.

– Паук, ты меня задрал мотыльком называть! По имени или по роду, но не по сущности, – выбрасывая в открытое окно огрызок яблока, – я же тебя паучищем не называю?

– А кто мешает? – вернулась его помощница, – Вивьен вернулась, – Малфой протянул руку, бабочка села на палец и о чем-то ему докладывала. Он слушал и с каждым словом мрачнел, я понимал, дело дрянь и запахло керосином. Оказалось:

– Пожиратели готовы напасть на школу. В следующие выходные, лорд приказал приготовиться Белле, ее супругу и деверю, они проникнут, подтвердят смерть Дамблдора и незащищенность школы директором. Не доучимся мы с тобой до экзаменов спокойно, Поттер, – расстегнул воротник рубашку, Ви опустилась на плечо и стала тату, – пошли, обед закончился, – застегивается на ходу, – у нас зелья?

– Да, Слизнорт и его котлы. Я иногда по Снейпу и его урокам скучаю, – но потом вспомнил все пять лет наших с ним уроков, – нет, не скучаю. Пошли.

Уроки и неделя до нападения Пожирателей пролетели на одном дыхании. Друзья за это время привыкли к моим постоянным отлучкам, я говорил, что мы с директором ищем крестражи лорда, а это и есть то, с помощью чего змеемордый живет, своего рода якоря, куски души заключенные в предмет, вырванные насильно с помощью Авады и намеренного убийства. И не знает лорд о том, что крестражи его не спасут. Паук в моем лице одним лишь укусом отравит, и душу и тело. Яд существа отравит не только основную душу, но и оторванные от нее куски. Связь же между ними есть. Об этом не знает никто, кроме Малфоя. И не узнает. А я узнал чисто случайно.

Мы, провернули все, как предложил Драко. Директор не стал умирать от рук парня или Снейпа, подставляя их, а сам спрыгнул с башни, оставив палочку Снейпу, как и пост директора. Директора провожали в мир иной всей школой. Снейпа как директора приняли и не спорили. А в каникулы, когда всех распустили на неделю по домам, Пожиратели проникли в школу, прошлись по коридорам, осмотрели владения будущего директора. Убедившись, что школа в их власти и под их контролем, вернулись к своему лорду.

Мы с крестным отдыхали и бед не знали. Как говориться, чему быть, того не миновать. Если мне суждено столкнуться с лордом, то так оно и произойдет. Если нет, то на все воля высших сил. Разговор про меня и мотылька крестный не поднимал, я и сам не знаю что чувствую. Любовь? Нет, ее нет, точно и определенно. Симпатию? Есть такая вероятность, из-за того, что вытащил его из лап смерти, был рядом и привык к зову Йоро спасти мотыльковую тушку. Уважение? Тоже есть, он взял себя в руки и вытащил голову из задницы, в которую сам себя загнал. Ближний круг, родня? Пока не понял, но как говорит крестный, увидим тогда, когда ему будет грозить опасность из-за прислужников лорда. Захочу его защитить и порвать глотки обидчикам или нет. На одного я уже челюсти и клыки точу. Еще немного и можно будет трапезничать. Подождать до конца года и втихаря сожрать, разделив трапезу с Йоро.

– Ты опять готовишься сожрать того мулата?

– Ага, – глаза горят лиловым, когти облизываю длинным языком, – еще немного и он будет медленно перевариваться у нас с Йоро в желудках.

– Месть паука страшна, – говорит Сириус. Мы хотели, по комнатам расходится, поздно уже было, как камин полыхнул, а из него вывалилось тело, в крови. На нем живого места не было, тело, а не человек. Да и не человек это, – Рендел? Что случилось? – резко закрывая камин и поднимая вечернего гостя. А я вижу, парень старше меня лет на пять, с черными длинными волосами и алыми прядями, ушами на макушке, на лице под глазами алые полосы, на пальцах черные когти, а за спиной пять хвостов. Кицуне.

– Сириус, на нас напали авроры.

– Остальные? – тот отрицательно кивает головой, – их схватили или убили? – а я помогаю промывать раны и бинтовать порезы. Принес из комнаты Сириуса сменную одежду, зелья и бутылку спиртного, отпаивать лиса будут.

– Кто сопротивлялся, того Авадой на месте, – переодевается лис, а на теле такие же полосы, что и на лице, – а тех, кого зажали, вырубили в ошейники и забрали.

– Зачем? – спросил.

– Черный рынок и экзотика в барах и публичных домах. Демон в бордели в пять раз дороже стоит, чем девственница. А еще как раба в дома аристократов, как эльфа, – отпивая из бокала, говорит лис, – и кто ты? – показывает на меня, – ты не Блэк, не гончая. Кто же?

– Поттер, – поклон.

– Паук! – восторженно, – как твой покойный друг Джеймс? – спрашивает у Сириуса, тот кивает, – значит, он крестник твой? И ты на четверть Блэк, но не пес.

– Мой Патронус пес, – а в голове голос Йоро, о том, что летит посланник одной важной для меня моли, – Вивьен, – протягиваю палец, – что-то с хозяином случилось? – но я ее не понимаю, зато понимает Йоро.

«– Она говорит, что мотылек проситься к вам в гости»

– Сири, моя личная серая моль в гости к нам хочет. Пустим?

– А моль, это кто? – спросил лис.

– Увидишь, – и открыл камин, – пусть приходит. Только учти, о лорде и ваших делах по его устранению мне не говорить и при мне не обсуждать, наслушался, сил нет. А так, хоть по потолку бегайте, хоть лабораторию взрывайте, хоть непотребством в твоей комнате занимайтесь…

– Сириус! ФУ! – как к собаке.

– Это я так, – отмахнулся, а полыхнувший камин озарил своим ликом мотылек, – о, племяшик дядю навестил! Дай обниму, блондинчик! – полез обниматься, но мотыль спрятался за мою спину и сказал, что крестный у меня психический, раз к незнакомым парням обниматься лезет. Мы с Сириусом посмеялись, за стол сели, чаю и пирожных ему предложили.

– Только чаю, от сладкого откажусь, – показал на яблоки, – у меня с собой провизия, – показал на расширенный магией карман, – ты виноват, подсадил меня на яблоки, паучище. Только ими питаюсь, даже затянуться не хочется, – отгрызает, а потом замечает гостя, – приношу извинения, я вас не заметил. Драко Малфой, – протягивает руку.

– Рендел Лихье, – протянул и пожал, спросив: – вы – мотылек?

– Шелкопряд, точнее, – поправил лиса мой мотыль, – а вы кицуне, – тот кивнул, – слышал о вашем клане и семье от отца. Говорил, что вы с ним и нашей семьей в прошлый век вели какие-то совместные дела, – отгрызая яблоко, говорит и запивает чаем, – но что-то у вас с ним не срослось, от партнерства отказались.

– Все так, молодой человек, все так. А вы, как и Гарри, в школе учитесь?

– Да, нам с Поттером последний год осталось доучиться, и два месяца этого пережить. Надеюсь, все пойдет так, как мы с тобой задумали, паучище, – я кивнул и больше тему лорда мы за столом не поднимали. Лис рассказывал про нападение и невозможность найти похищенных. А когда их находят, то воля и желание жить не восстановимо. Похищенные и порабощенные, а потом освобожденные кончают с собой, не вынося того, что с ними делали, все еще ощущая на себе чужие взгляды и противные касания. Мы с Драко переглянулись.

– Найдут, раскроют, сам себя Авадой убью, – говорит Драко.

Я с ним солидарен, если не получиться убить напавшего и раскрывшего мою сущность, то да. Лучше смерть чем попасться в руки Авроров или торговцев экзотикой. Мы проговорили так до полуночи. А потом крестный отправил нас спать. Комнату Драко выделил напротив меня. Мотылек пробыл в гостях и следующий день. А потом ушел, сказав:

– Паучище, жду тебя в школе, – захотелось прижать к себе этого глупого, наивного мотылька. Почему-то мне и правда хотелось его оберегать. Как раньше было с Мио и Роном. Друг? Думаю, что да, стал им. Единственный и настоящий, который знает мой секрет и никогда не расскажет.

– Мотылек, обязательно дождись, – ответил, положил руку на плечо, – Малфой, не помри там, у лорда, прошу.

– Постараюсь, – буркнул он и ушел.

Каникулы закончились. Рендал оставался у нас с крестным, дела у них с Сириусом, а я возвращался в школу к моему мотыльку и нашим с ним планам на будущее и грядущее. Друзьям надо время уделить, раз директора нет, крестражи найдены, не все, но многие, осталось найти недостающие и уничтожить, а еще у нас с Малфоем последняя игра в году, потягаться и сдать пост ловца другим, как и уйти из команды. Приближались экзамены, дни и недели текли мирно и спокойно, но ровно до объявления директора Снейпа:

– Ученики, завтра уроки у шестых и седьмых курсов отменяются. Авроры проводят стажировку в отдел по борьбе с незарегистрированными существами. Проводиться стажировка будет в кабинетах ЗОТИ и Чар, присутствие для всех обязательно.

– Круто! – это Рон.

– Потрясно! – это Невилл, его поддержали гриффиндорцы, я нашел взглядом Малфоя, а нам ни фига не радостно. Но, как сказал директор, присутствие обязательно. Мы придем, послушаем, но не вступим. Скажем, другие планы на будущее и жизнь.

========== 9 глава «Авроры и существа» ==========

Комментарий к 9 глава «Авроры и существа»

не бечено)

На следующий день, после завтрака, мы всем потоком шестого курса шли в кабинет Чар, седьмые курсы в кабинет ЗОТИ. Я сидел с друзьями, на перебой вещающих о методах устранения опасных тварей, о том кто из них какой смерти заслуживает. Уши мои вяли. И не я один. Малфой так же сидел и абстрагировался от разговоров одноклассников.

«– Йоро, ты еще удивлялась, почему я как железный дровосек, на всех плевать и всех по боку? Вот именно поэтому»

«– Хозяин, но не на всех же? Мотылек, на него вам теперь не наплевать»

«– Да, потому что он мой мотылек, наш с тобой мотылек. Наш демон, а не человек, охотящийся за демонами или готовый сдать аврорам хоть за малейшее подозрение в иной сущности»

– Итак, ученики! Меня зовут аврор Монтер, мой напарник аврор Дистар. Мы с вами поговорим о демонах, способах с ним справиться. Но сначала вы расскажите нам, каких демонов знаете. Кто желает? – мы все присутствующие сидели и не подавали голос, – ребят, можете говорить спокойно, никто над вами смеяться не будет и восторгаться тоже. Воспринимайте нас как профессоров, а урок пусть будет Демонология. Как вам? – гоготание и согласие.

– Другое дело, – сказал второй аврор.

– Так, кто из вас начнет первым? – руку тянет Невилл, – юноша, какого из демонов вы видели или о каком слышали?

– Кицуне.

– Да, есть такие демоны. Сколько хвостов, столько демону десятилетий. Не стоит забывать, что демоны долгожители, живут они дольше людей. Что уже не нормально и не правильно. Но мы о кицуне. Лисы с хостами, с девятью хвостами из них самые редкие и сильные. На каждый хвост по способности, – значит, Ренделу за пятьдесят, у него пять хвостов, но выглядит он на двадцать от силы.

– Еще каких демонов знаете? – смотрят на стол Слизерина.

– Наги, – говорит Блейз Забини, тот, кого мы с Йоро в ближайшее время поймаем и сожрем, так как посмел отравить нашего мотылька. А сам живет и печали не знает и не подозревает, что на его тушку облизывается один мстительный и голодный до сырого мясца паук.

– Да, демон-змея. Все так. Опасен ядовитым дыханием и взглядом гипноза. Опасные твари. Еще каких знаете?

– Кумо, – сказал друг. А на меня смотрит Малфой, я ухмыляюсь. Ну, фобия у него на пауков, а тут и демон такой есть. Так что пусть говорит. Мне не жалко. И хочу послушать, что о нас скажут авроры. Наши способности опишут.

– Да, опасные твари. Опаснее лис и нагов вместе взятые.

– Чем они опаснее?

– Кроме того, что ядовиты, плотоядны, не отказываются от человечины, еще им подчиняются все пауки, – друг сидел и бледнел, говоря шепотом, на кой дракл он о пауках заговорил, – прибегают на зов. Еще пауки мстительны, заденешь кого-то из их окружения, сожрет и не подавиться. В прямом смысле, завернет в паутину, растворит внутренности и выпьет, как коктейль.