Текст книги "Самая грешная ночь (СИ)"
Автор книги: Аида Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 36
Я горела в огне. Желание пропитывало каждую клеточку. Оно порабощало мой разум, пропитывало всё вокруг нас.
Ричард… Любимый…
Как же я сходила с ума по нему… Рядом с ним превращалась в похотливое животное, которое жило лишь инстинктами…
Его прикосновения обжигали, как раскалённое железо. Хотелось целовать его, трогать. Потребность в нём нарастала, пульсировала…
Я готова для него. Всегда желала. Безумно была голодна. Между нами острая жажда. Неизбежная. Обоюдная… И нет больше преград, помех нашему счастью.
– Ричард… любимый…
Желание становилась невыносимым. Сладкая судорога внутри сводила с ума, вырывая из груди пошлые стоны…
– Эмма, – голос издалека звал меня. – Девочка, открой глаза, – Мэйсон нависал и смотрел с тревогой на меня и на мой живот. – Болит? Я врача вызову…
– Нет, – распахнула глаза и поняла, где нахожусь. – Не нужно. Просто кошмар приснился, – прошептала откровенную ложь, вытирая влагу с лица. Слёзы счастья, которое испытала во сне, увидев любимого.
– Я всё же волнуюсь, милая, – переживал он, сжимая мою руку, на котором блестело помолвочное кольцо. – Я позвоню мистеру Уильямсу, подготовка к свадьбе отнимает у тебя много сил, – ворчал он недовольно, жалея меня.
– Осталось немного. Скоро всё закончится, – улыбнулась ему одними губами, поглаживая свой округлившийся живот.
– Вся эта суета… я поговорю с мамой, скажу, что мы обвенчаемся без шумихи, – завёл свои ежедневные разговоры, которые не имели никакого смысла.
Его мать ни за что не уступит, пока не сделает, как требовали того устои и правила. Единственный сын в семье, и его мать желала самого лучшего, а я…не возражала.
– Мэйсон, я немного отдохну и выйду к вам, – сказала ему, желая остаться одной.
Хотелось ещё немного побыть в тишине, в одиночестве. Возродить в памяти те приятные моменты, что прожила во сне. Побыть в другой реальности, в которой была безумно счастлива … рядом с любимым.
Прошло пять месяцев, как я покинула стены дома Фостеров.
Начала новую жизнь вдалеке от нашего родного города. В штате Массачусетс, где ничто не должно было напоминать о Ричарде.
Я старалась всё забыть. Стереть из памяти, но… сны не позволяли мне этого сделать. Назойливо напоминали о тех днях, что провела рядом с Фостерами.
Что бы я ни делала, никак не могла вытравить из головы свои воспоминания. Помнила каждый день, каждый час, в то время как Фостеры всё забыли… любимый забыл…будто и не было меня никогда.
Ричард вычеркнул меня из своей жизни. Ни разу не пытался напомнить о себе. Выйти на связь…
А я… не проходило ни единого дня, чтобы не думала о нём. Мечтала, что он найдёт меня… попросит вернуться обратно, но… реальность была иной.
Мэйсон, мой будущий муж, именно он сейчас смотрел на меня с нежностью и теплом. Проявлял заботу, поддерживал, а самое главное, принимал мою беременность так, будто ребёнок, которого я носила, был его.
В тот день, когда я ушла из поместья, и совсем не знала куда пойти, как справиться со своей болью. Именно Мэйсон стал моим спасением. Встретив меня на дороге, не задавая лишних вопросов, увёз в другой штат и по моей просьбе держал от родных в тайне наше местонахождение.
Мне требовалось время. Срок, за который я должна была возродиться из пепла. Собраться с силами, чтобы двигаться дальше.
Не хотелось видеть родных. Выслушивать неловкие вопросы, ловить на себе насмешки и презрительные взгляды соседей. Для всех я отныне являюсь девкой, в которую играли Фостеры. На мне стояло клеймо шлюхи, и ни один здравомыслящий мужчина не решился бы на мне жениться.
Но, Мэйсон не побоялся. Пошёл наперекор всем. Едва сделав мне предложение, заявил всем, что ребёнок его, и искренне радовался нашему союзу.
Я испытывала к нему безграничную благодарность. Относилась к нему с уважением и теплом, но прекрасно знала, что никогда его не полюблю.
Ричард, как бы я не старалась, не желал покидать моё сердце. Чем больше проходило времени, тем тяжелее становилось справляться с ломками, которые испытывала вдали от него. Казалось, будто меня подсадили на иглу, жизнь без любимого была невыносимой и мучительной. Именно по этой причине я желала, как можно быстрее стать миссис Мэйсон. Пройти в точку невозврата, откуда пути назад уже не будет.
– Отдыхай, родная. Я буду неподалёку, – улыбнулся мужчина, с трепетом всматриваясь в мое лицо. – Поспи.
– Мэйсон, – позвала его, когда он находился уже у самой двери. – Я решила перед свадьбой проведать родных.
– Ты правильно поступаешь, милая. Прошло много времени. Они скучают и хотят тебя видеть.
– Да, – кивнула ему. – Я поеду к ним поговорю и… приглашу на нашу свадьбу, – произнесла, улыбаясь.
Поняла, что пришло время. Я должна была сделать это до свадьбы. Чтобы войти в новую жизнь с лёгкой душой и родительским благословением.
– Я предупрежу свою мать, что нас не будет некоторое время, – светился, как ребенок, Мэйсон.
– Нет, – остановила его. – Не нужно. Я поеду одна. Я должна это сделать сама, Мэйсон…
– Как пожелаешь, Эмма, – заметно погрустнел мой жених, но не выказал своего недовольства.
Впрочем, как и всегда. Это же тот Мэйсон, который любил меня, сколько я себя помнила. – Поезжай, я возьму на себя все приготовления к торжеству.
– Спасибо, милый, – произнесла я, впервые называя его подобным образом.
Это подействовало, как я и ожидала. Мужчина широко улыбнулся, радуясь, словно получил от Санты долгожданный подарок.
– Поспи, любимая, – сиял он, покидая комнату. – Поспи…
Я осталась, наконец, одна. Наедине со своими мыслями. И мне было совсем не до сна, ведь уже завтра, спустя столько времени, мне предстояло встретиться лицом к лицу со своим прошлым…
Глава 37
Родительский дом встретил меня напряжённо и с прохладцей. Отец смотрел мне в лицо, поджав губы. Братья – с усмешкой, а мама…
Она так и не вышла из своей комнаты, не желая общаться с непутевой дочерью, которая, по её мнению, вместо того чтобы вернуться домой, скрылась в неизвестном направлении. Ей всегда было сложно объяснить, что у других имеются собственные желания и принципы. На первом месте всегда была только она! Но я не была на неё в обиде. Я прекрасно знала, каково ей пришлось, когда все кругом узнали, что я находилась у Фостеров.
– Даже не проявите гостеприимство? – после затянувшейся паузы, печально спросила их, находясь в гостиной.
– Эмма, мы волновались за тебя всё это время, – хмуро проговорил отец, присаживаясь в кресло. – Тебе не следовало уезжать…
– Я понимаю, отец, – кивнула ему, поставив свою дорожную сумку на пол. – Но мне нужно было время, – добавила, усаживаясь напротив него.
– С чего сейчас вдруг пожаловала? – спросил меня Люк, старший из всех братьев. – Ты неплохо устроилась. Свадьба с Мэйсоном совсем скоро…
Значит, они знали, где я и с кем… Скорее всего это Мэйсон сообщил, больше было некому.
– Не знала, что мне закрыли путь в этот дом, – печально улыбнулась ему, понимая, что не такой встречи ждала от своей семьи.
– Ничего подобного, сестра, – произнес Джастин. – Это твой дом, и ты всегда здесь желанна, – приблизился ко мне и, взяв мою руку, присел рядом.
– Она опозорила нас, – взорвался Сэмуэль, смотря на отца. – Ты будешь и дальше делать вид, что ничего не случилось?
– Довольно, Сэм! – рявкнул глава семейства. – Эмма ни в чём не виновата.
– Отец, – всхлипнула я. – Прости… – извинилась, сама не зная за что, не в силах выносить в его глазах укор.
– Тебе не за что извиняться, дочка. Всё произошло не по твоей вине. Ты лишь стала заложницей своей красоты…
– Я не хотела. Клянусь, не хотела, чтобы так всё вышло, – не сдержала своих слез.
– Выскочила бы замуж за старика Джонсона, ничего не произошло, – не унимался Сэмуэль. – А теперь никто не желает иметь с нами дело. Мы на грани банкротства, и всё из-за тебя…
– Всё из-за Фостеров, – крикнул Джастин своему брату. – Эмма пострадала не меньше нас всех.
– Проклятые Фостеры, гореть им в аду… и в гробах переворачиваться… – процедил Люк, сжимая кулаки.
– Что? – вытерев слёзы, переспросила его. – Не надо так…
Что он несёт? Разве можно было так говорить о живых, даже если они сделали много плохого…
– А ты не знала? – хмыкнул Люк, смотря на меня. – Уже пять месяцев, как они гниют в земле… – с удовольствием добавил он.
Боже… Земля уходила из-под ног. Мир качнулся и стал сужаться, пока меня совсем не поглотила темнота.
– Эмма, – звал отец. – Открой глаза, девочка, – тряс меня, пытаясь привести в чувства.
– Это обморок. Обычное дело при беременности, – услышала голос матери, которая стояла совсем рядом. – Сейчас очнётся.
Открыв глаза, увидела перед собой её строгое, морщинистое лицо. Она смотрела на меня с неприкрытым пренебрежением, будто моё присутствие вызывало в ней отвращение. Но все же в её глазах читалась боль, которую она очень умело маскировала своим безразличием.
– Мама, – произнесла я, радуясь, что она всё же спустилась вниз и я, после долгой разлуки, могу её видеть. – Мамочка, прости…
– Прекрати, Эмма, это лишнее, – проговорила она сухо, отводя глаза в сторону. – Чей это ребёнок?
Это все, что ее волновало? После всего, что мне пришлось пройти, она интересовалась лишь тем, от кого мой ребёнок? Немыслимо…
– Мэйсона, – выдавила из себя ложь. – Моего жениха.
В голове шумело. Слова, произнесённые Люком, разрывали голову. Дурнота подкатывала к горлу, что едва находила в себе силы, бороться с ней.
Мой любимый… что могло произойти?
– Врёшь, – скривилась мать, усаживаясь возле бледного отца. – Уверена, что он от Фостеров.
– Беатрис, девочка не станет лгать, – произнёс отец, с печалью в глазах смотря на меня. – Оставь. Пусть будет счастлива.
– Мистер Свон, вы слепы? – фыркнула мать, уничтожая отца своим взглядом. – Ясно, как день! Наша дочь понесла от Фостеров!
– Мать права! – поддержал её Сэмуэль. – Этот ребёнок станет наследником Фостеров. Всё их состояние может достаться нам, – смотрел на меня, ухмыляясь.
Они обезумели. Рехнулись! Сошли с ума…
Так унизительно…
– Нет! – выплюнула в лицо матери. – Это ребёнок Мэйсона. Его! Мне стыдно за вас…
Поднявшись на ноги, поспешила к двери, желая убраться поскорее из этого дома. Подальше от своей семьи, которая будто потеряла рассудок.
Оказавшись на улице, остановилась. Стала жадно глотать ртом воздух, пытаясь прийти в себя.
– Эмма, прости их, – за спиной послышался голос Джастина. – Они не понимают, что говорят.
В его руках находилась моя дорожная сумка и… ключи от машины.
– Идём, сестра, – произнес он, беря меня под руку. – Эту ночь побудешь в старой городской квартире отца, а после мы решим, как быть…
– Я уеду, Джастин. Завтра, – заверила его, шагая рядом. – Приехав сюда, я совершила глупость.
– Тебе следует отдохнуть, – тихо произнёс он. – Подумай о малыше. Выспишься, а потом решишь, как быть, – пожал мою руку, пытаясь приободрить.
Добравшись до квартиры отца я, наконец, расслабилась и выплеснула из себя свои эмоции и боль.
Слёзы текли не переставая. От обиды на родных. От несправедливости в отношении меня, а самое главное от того, что услышала от Люка.
– Не плачь, Эмма, – пытался успокоить меня брат. – Отец не допустит, чтобы твой ребёнок стал разменной монетой, а братья… они всегда думали лишь о деньгах, – пожал плечами Джастин, располагаясь у постели рядом со мной.
Он прав. Отец не был способен на такую низость, но мама… Даже Джастин тактично умолчал о её словах.
– Расскажи мне… всё расскажи, что случилось, – всхлипывая, просила его.
Не могла предположить, что случилось. Ричард… он не мог умереть… это какой-то жестокий вымысел. Мысль что его больше нет, была невыносима для меня.
– Мы сами толком не знаем, что случилось. Была авария. От машины ничего не осталось. Фостеры скончались мгновенно. Остался один… Генрих, кажется. Ещё один отпрыск старика Фостера, о котором никто никогда не слышал. Он тоже был в тот день с ними, но его при столкновении выбросило из окна. Все газеты об этом писали, ты должна была слышать.
Почему? Почему это произошло? Неужели Дэвид всё подстроил? Решился на подлость… Но тогда почему он сейчас тоже мёртв? Неужели злой рок настиг их всех. Покарал за грехи…
Ох, Ричард… как мне вынести это всё?
– Нет, – смотря в одну точку, ответила ему. – Не слышала. Совсем ничего.
Видимо, Мэйсон сделал всё, чтобы этого не случилось. Оберегал меня и моего ребёнка. Я бы никогда не узнала, если бы не вернулась сюда…
– Потом был пожар, – продолжал брат. – Говорят, этот отпрыск безумнее всех покойных Фостеров. Сбежал из больницы, сжег особняк, слуги едва уцелели…
– Генрих, – произнесла я. – Я видела его, он… чудовище. Лучше бы это он умер! – процедила я без капли сожаления, понимая, что нельзя говорить подобные вещи.
– Ну, живым его сложно назвать. Говорят, всё его лицо в ожогах, ничего не помнит, что было с ним до аварии. Живёт в хижине, которая чудом уцелела. Все и раньше сторонились поместья Фостеров, а теперь и подавно. Страх, как бояться того умалишенного… С ужасом ждут каждого его шага.
– Всё верно… он таким был и прежде, – прошептала я, вспоминая ту ночь в лесу.
Всё случилось, как он того и хотел. Этот дьявол стал единственным Фостером. Теперь владел всем, что имели его братья. А они… их теперь нет.
– Но, есть и хорошая новость, – улыбнулся Джастин. – Перед трагедией Ричард Фостер отменил “Грешную ночь”. Хоть что-то хорошее перед смертью сделал это сукин сын.
Любимый… боже… как же больно… Невыносимо просто. Я знала, что он не такой, каким его видели другие.
Я должна пойти к любимому. Прикоснуться к тому месту. Сказать, что простила его и… помолиться о его душе. Никто кроме меня не станет этого делать…
– Я хочу увидеть место, где они похоронены, – твердо произнесла, смотря на брата.
– Ты шутишь? – ошалело смотря на меня, сказал Джастин. – Эмма, я ни за что не позволю тебе идти туда, – произнёс он очень серьёзно.
Я пойду! Против его воли. Никто меня не остановит. Даже под покровом ночи… пешком… стирая ноги в кровь… Должна. Не могла уехать, не сделав этого…
Не могла…
Глава 38
Одни руины…
Жуткое зрелище. До боли просто.
Я медленно приближалась к забору, за которым находились одни развалины… Руины от того, где когда-то был особняк Фостеров.
– Боже, – выдохнула, толкнув покрытый чёрной копотью металл.
– Немыслимо…
Всё превратилось в прах. Только покрытые сажей каменные глыбы. Едва угадывалось место, где находилась оранжерея. Деревья и кустарники, которые уцелели, были обожжены пламенем.
– Всё уничтожено…
Конюшня, только она находилась на своем прежнем месте. Только её не тронул пожар. Единственное, что напоминало о былой роскоши.
Было раннее утро, начинало светать. Сумерки медленно рассеивались. Белый туман, стелящийся по земле, придавал этому месту еще более ужасающий вид.
Здесь не было жизни… Даже птицы, и те не издавали никаких звуков. Мёртвая, леденящая душу, тишина…
Я медленно побрела к конюшне. Туда, где хранились воспоминания о любимом. Там, где на короткий миг, испытала счастье…
Всхлипнув, отварила массивную дверь и приблизилась к стойлу, где ещё когда-то находились породистые жеребцы, которыми так гордился Ричард.
– Пусто… как же здесь пусто… – прошептала, смахивая с лица слёзы.
Стало невыносимо больно. В груди защемило, когда взгляд упал на то место, в самом углу помещения, где любимый ласкал меня… а я…
Если бы можно было повернуть всё вспять.
Я бы не допустила этого всего. Уберегла любимого.
– Ох, – прикрыла веки, прижимая руку к животу. – Маленький, прости…
Я винила себя в смерти Ричарда. Упрекала себя, за то, что не рассказала о Дэвиде, о его телефонном разговоре. Возможно, это могло спасти ему жизнь. А сейчас… любимого больше нет.
– Прости… – всхлипнув, уронила лицо в ладони, не в силах больше сдерживать эмоции.
– Ты кто такая? – за спиной раздался громкий мужской голос, заставивший похолодеть от ужаса.
Дьявол. Явился, чтобы и меня забрать.
Медленно обернулась и едва не потеряла сознание.
На меня смотрели чёрные, как самая глубокая, беспросветная бездна, глаза…
Мужское лицо покрыто густой щетиной, на щеках были видны багровые ожоги.
Но всё же он так был похож на того, который унёс с собой в могилу моё сердце.
На Ричарда… Их схожесть была словно насмешка.
– Я спросил, ты кто такая? – проревел зверь, не спуская с меня своего взгляда. – Знаешь меня?
Лучше бы не знала и никогда не видела.
Генрих! Дьявольское отродье, забравшее жизнь братьев Фостеров.
Ненавижу… Презираю до судорог.
– Оглохла? – рявкнул он, приводя меня в чувства.
– Я работала тут… – сглотнув, ответила сдавленно. – Не хотела вас беспокоить, простите.
Он, как и сказал брат, ничего не помнил. Не узнавал меня совсем.
– Убирайся! – процедил он. – Прочь пошла…
Настоящий Сатана. Сейчас он выглядел ещё ужаснее, чем был прежде.
Смотрел так, будто собирался в любой момент набросится и вытрясти из меня душу.
Вспомнив, что пришлось пережить в той хижине, содрогнулась.
– Ухожу, – кивнув, медленно попятилась к двери, стараясь по пути не лишиться чувств.
Я знала, что так может случиться. Что могу встретить этого мерзавца, и всё же не передумала. Сбежала от брата. Пошла к особняку. Только лишь время выбрала, такое, чтобы сделать эту возможность минимальной, но… он всё же своим особым чутьём почувствовал меня и пришёл…
– Простите, – повторили тихо, стараясь передвигаться быстрее. – Ухожу.
Всевышний. Я ведь не нашла могилу. Не успела…
Явился он и…лишил меня всякой возможности.
Нет! Я не могла сейчас просто уйти. Нужно было отыскать то место. Мне было это необходимо. Как воздух…
Покинув конюшню, вместо того чтобы направится к воротам, я завернула за постройку и прижавшись спиной к камням, стала ждать.
– Уходи… – прошептала одними губами. – Проваливай…
Сердце выпрыгивало из груди. Ноги стали ватными. Но, я не собиралась сдаваться.
Ни за что! Не уйду!
Мне требовалось время, чтобы отыскать могилу, где покоился любимый. Поговорить с ним! Сказать, что… простила.
– Я найду его, во что бы то ни стало… – убеждала саму себя. – Ещё немного.
Лишь нужно было дождаться, пока уйдёт этот дьявол. Уберётся из конюшни.
Но, он оставался внутри. Не выходил…
– Проклятье! – прошептала тихо, когда прошло ещё какое-то время.
Нужно было вернуться, пока брат не хватиться меня, но…
– Чёрт!
Если Генрих меня обнаружит вновь, страшно подумать, чем это обернётся.
Набрав в лёгкие воздуха, оторвалась от стены и метнулась в сторону холма.
Придерживая руками живот, передвигалась очень быстро, и когда, наконец, оказалась у деревьев, поняла, что двигалась в нужном направлении.
Именно за холмом находились могилы всех Фостеров. И среди них те самые, из-за которых пришла я.
Едва приблизилась к камню, где было выбито имя любимого, упала перед ним на колени.
– Ричард, – прорыдала, зажимая руками рот. – Почему?
Не в силах себя сдержать, дала волю эмоциями. Сотрясаясь от плача, гладила ледяную глыбу, будто это был сам Ричард.
Сорвалась и не могла никак остановиться. Не обращая внимание на пронизывающий меня насквозь ледяной ветер. На тянущую боль внизу живота.
Перед глазами было лишь лицо Ричарда и его ласковый шёпот.
– Кто ты? – услышала за своей спиной Генриха, и его жесткая рука потянула меня вверх. – Отвечай!
Он причинял мне боль. Но она была несоизмерима с той, что я чувствовала, глядя на каменную плиту.
– Я задал вопрос! Какого дьявола ты тут забыла? – перекрикивая свист ветра, требовал он.
– Убей и меня… умоляю. Забери и мою жизнь тоже, – лишившись рассудка, кричала ему.
Нервы искрили. Я не знала, что со мной творилось. Боль разум затмевала. Смотрела в глаза смерти и желала её больше всего на свете.
– Сделай! Сейчас… – молила, смотря ему в лицо.
В глазах потемнело. Тело окутало внезапная слабость. Сорвалась и полетела в бездонную пропасть. Навстречу лёгкости и забвению…
Глава 39
– Не подходи, – сказала, едва придя в сознание и увидев его в шаге от себя.
– Не дёргайся, – вполголоса отозвался мужчина. – Я не собираюсь тебя трогать. Только лишь дров подкину. Холодает.
Повернувшись ко мне спиной, направился к печи, в которой потрескивали угли.
Я находилась в какой-то мрачной, ветхой постройке. Лежала на узкой постели, прикрытой потрёпанным пледом. Тени плясали по углам и тут же растворялись в пространстве.
Тело было ватным, едва отзывалось на команды, но страх всё же заставил меня привстать и спустить ноги на пол.
– Не надо, – подбрасывая поленья в печь, произнес он. – Ты слаба.
– Я не… не могу быть здесь, – испытывая к нему дикий страх, произнесла чуть заикаясь.
– Ложись обратно. Я налью тебе горячий чай.
Генрих поднялся на ноги и, не смотря в мою сторону, двинулся к плите, где стоял дымящийся чайник.
Налив воду в жестяную кружку, направился ко мне.
Мне было сложно понять, что происходит. Сознание медленно выдавало мутные картинки того, что случилось за холмом. Дыхание сбилось, жуткая реальность разгоняла до предела моё сердце.
Почему это чудовище до сих пор меня не прикончило? Почему сохранило жизнь? Снова игры? Я больше не выдержу…
– Выпей, – протянул мне кружку. – Ты бледна.
Дрожащими пальцами обхватила ее, но была не в силах приблизить к своим губам.
– Давай, тебе станет легче, – пристально смотря на меня, настаивал, чтобы я сделала глоток.
Кивнув, сделала, как он того хотел, и вернула кружку обратно.
– Как твоё имя? – неожиданно спросил меня, делая глоток из той же посуды.
– Оно не имеет никакого значения, – сипло ответила, наблюдая за его действиями.
Он был спокоен. Расслаблен. Сбивал с толку. Схватив свободной рукой деревянный, потёртый временем стул, поставил напротив меня.
– Как себя чувствуешь? – спросил, усаживаясь на него верхом.
Опасный хищник. Зверюга. Одет во всё чёрное, как сама смерть. Он находился очень близко. Вызывал во мне панику, мелкую дрожь. Такой, как он, рвал всё в клочья. Уничтожал необратимо.
Это предел. Не могла больше оставаться рядом с этим дьяволом…
С тем, кого ненавидела, больше всего на свете.
– Думаю, идти смогу, – прошептала и подалась резко вперёд.
Ноги подогнулись, и я снова оказалась на постели.
– Не стоит спешить, я не гоню, – наблюдая за моим геройством, произнёс он.
– Почему? – сдавленно спросила его. – Зачем ты это делаешь?
Этот жуткий человек вёл себя странно. Противоестественно.
Если бы я не помнила, каким он был в прошлом, то сказала, что он проявлял ко мне заботу. Нет… мне лишь кажется. Все иллюзия.
– Ты снилась мне… Хочу понять, кто ты, – спокойно, без капли эмоций ответил он мне.
Снилась… Видимо, его сознание выдавало картинки тех дней, когда он силой и ради собственной выгоды держал меня в хижине.
– Не стоит выяснять, – спохватилась, боясь, что он меня вспомнит.
– Почему? – настойчиво пытался добиться от меня правды.
– Я ненавижу тебя, – вырвалось из меня, вспомнив, какой ужас пережила рядом с этим чудовищем.
– Вот как? – хмыкнул, отводя взгляд в сторону.
– Да. У нас с тобой не было хороших моментов в жизни, – с сарказмом в голосе проговорила я, стараясь не смотреть в лицо, которое напоминало мне о другом человеке.
Что я несу? Нужно убираться от него, а не дергать тигра за усы.
– Я причинил тебе вред? – спросил, снова всматриваясь в меня своим дьявольским взглядом.
– Ты хотел убить меня, – усмехнулась тому, как он деликатно подбирал слова.
Не потеряй он память, вряд ли сейчас со мной церемонился…
На мгновение мужчина замолчал, словно обдумывая мои слова, а я, смотря на него, едва сдерживалась, чтобы не плюнуть ему в лицо.
Внутри всё клокотало от бурлящей злобы. Терпение было на исходе.
– С братьями у тебя это получилось, – проговорила, совсем не думая о последствиях.
Боже. Что я творю? Он ведь меня сейчас по стенке размажет.
– Почему ты думаешь, что виноват я? – спокойно спросил меня, смотря прямо в глаза.
Умный дьявол. Понимал, о чём я, словно читал мои мысли.
– У тебя было больше всего на то оснований, – хлестко била его словами, желая причинить боль.
– А именно? – ровным голосом задал вопрос, словно мы обсуждали погоду, а не смерть его братьев.
– Состояние Фостеров. Ты хотел получить его… – выплюнула ему в лицо правду, которая рвала меня на части.
– Это вряд ли, – качнул головой он, не отрываясь от моего лица.
– Я не лгу. Мне это ни к чему, – разозлилась ещё больше.
– Я не чувствую, – выдохнул мужчина. – Это положение мне в тягость. Раздражает.
Не верилось в то, что слышала. Сатана пытался себя обелить. Знал бы он, что творил. На что был готов пойти… Мерзавец!
– Поэтому ты здесь всё сжёг? – скривилась, напоминая ему о том, что совершил уже после потери памяти.
Ответ я так от него и не услышала. Он сидел, задумчиво смотря в одну точку. А мне это дало возможность перевести дух и заставить себя успокоиться, чтобы не наломать еще больше дров.
– Насколько хорошо ты меня знаешь? – после затянувшейся паузы спросил меня он.
– Настолько, что хочется прикончить, – прошептала, не скрывая своих истинных желаний. – Ты лишил меня самого дорогого.
Он здесь. Это ничтожество дышит… Существует… в то время как любимого больше нет.
– Мне жаль, – качнул головой дьявол, поднимаясь со скрипучего стула. – Но я ничего не помню.
– Зато я прекрасно всё помню. Хотелось бы и мне вот также… всё забыть, – произнесла с неприкрытой завистью.
– Поверь, это неприятно, – скривился, поворачиваясь ко мне спиной.
– Неприятно… Это ничто по сравнению с тем, что чувствую сейчас я, – проговорила, вкладывая в слова всю свою боль.
– Зачем ты здесь? – резко повернулся ко мне, затягивая своим взглядом в бездонную пропасть.
– Фостеры, – ответила ему сухо. – Я искала могилу. Только вчера узнала, что их больше нет.
– Кем ты была для них? – неожиданно спросил меня.
Кем? Разве я могла произнести это вслух? Воспоминания вызывали во мне дрожь, а говорить вслух было невыносимо.
– Всё сложно. Я не хочу с тобой говорить об этом.
Он был последним человеком, с кем хотелось это обсуждать. Никогда…
– Там у могилы…ты рыдала. Несложно догадаться, что связывало вас, – произнёс то, на что не осмелилась я. – Ты любила их?
Любила! Безумно! И сейчас чувствовала тоже самое, смотря в лицо тому, который, несмотря на множественные ожоги и густую черную щетину, оставался копией Ричарда.
– Только одного, – ответила, сглотнув спазм, сковавший горло. – А теперь его нет. По твоей вине… ненавижу тебя. Ублюдок!
Придерживая живот, соскочила с кровати и покинула хижину.
Спустя несколько минут я сидела в машине брата, которой воспользовалась, чтобы добраться до поместья Фостеров.
Сердце, как одержимое, стучало под рёбрами. Не могла унять его, как бы не пыталась.
Я сделала то, что хотела, но покоя так и не обрела.
Меня снова тянуло обратно. Хотелось побыть ещё какое-то время у могилы любимого, но нужно было возвращаться. Брат, должно быть, искал меня. Переживал. Я не могла больше задержаться.
Предварительно позвонив Джастину, сообщив, где нахожусь, завела мотор двигателя и отправилась обратно.
В квартире меня ожидали двое. Смотрели, как на провинившуюся, желая устроить крепкую взбучку.
– Отец, – начала я, подходя к нему. – Я не хотела вас огорчить.
– Ты хоть понимаешь, что мы за тебя волновались? – с переживанием в голосе произнёс он.
– Прости, – обронила, опустив голову.
– Эмма, ты поехала к Фостерам! – крикнул в бешенстве брат, находясь за плечом у отца. – В поместье, где живет человек, которого страшится весь город!
– Джастин, со мной всё хорошо, – виновато выдохнула и прикусила нижнюю губу.
– Он не причинил мне вред.
– Ты встретила его? Эмма! О чём ты только думала?
– Мне нужно было, – ответила отцу. – Не могла иначе.
– Девочка, ты спятила, – вздохнул мистер Свон. – Едва на ногах стоишь. Я позвоню Мэйсону и попрошу, чтобы он увёз тебя немедленно.
– Нет, – вскрикнула, подлетев к отцу. – Пожалуйста, не звоните сегодня. Пару дней…
В эту самую минуту вдруг поняла, что не могу уехать. Что единственное, чего хотела сейчас, это снова вернуться в поместье. Меня тянуло туда, словно магнитом. Невидимой силой толкало прыгнуть за руль автомобиля и с бешеной скоростью гнать к руинам, оставшимся от особняка Фостеров.
Я не понимала, почему это со мной происходило. Для чего это всё… Но желание было слишком велико, чтобы противиться ему.
– Я не уеду. Мне нужно побыть в этом городе. Встретиться с Эмили и Лилибет. Пару дней… дайте мне их, и я сама уеду.
Понимала, что лгать и вплетать в свою ложь подруг, с которыми училась в старшей школе, не хорошо, но не могла иначе.
Тяжело вздохнув, отец сдался, прикрыв красные от усталости глаза.
– Отдыхай, дочка. Но, впредь, не выходи из дома без ведома Джастина.
– Обещаю, – выдавила из себя улыбку. – Брат будет обо всем знать, – заверила его.
Отец ушёл, и мы с братом остались наедине.
Он был зол и собирался обрушить свою ярость на меня.
– Джастин, прости, – приблизилась к нему. – Я не думала, что всё так выйдет.
– Сестра, я чуть не рехнулся за эти пару часов, – процедил он, проводя ладонью по своим волосам. – Пришлось сообщить отцу… и я бы поднял всех на уши, не позвони ты.
– Джастин, мне это нужно было! – проговорила виноватым голосом, обхватив ладонями его встревоженное лицо. – Поверь…
– Я не пойму, Эмма, на кой чёрт ты туда отправилась? Что там забыла? – продолжал злиться он.
– Я искала их могилу.
– Невероятно просто… ты искала могилы тех, кто заставил тебя страдать.
– Ты прав, но только отчасти… ты не поймёшь.
– А ты попытайся. Скажи мне, я хочу это знать.
– Ричард не сделал мне ничего плохого. И… я любила его всё это время.
– Не могу поверить, что слышу от тебя это, – возвёл глаза к потолку.
– Прости, что разочаровала, – сказала, поджав губы.
– Мне сложно это принять. Даже если и так, какой смысл сейчас?
– Этот ребёнок …от Ричарда, Джастин. Я знаю, что ты обо мне думаешь, не говори.
– Ох, сестра, – выдохнул он, присаживаясь в кресло у окна. – Лучше об этом никому не знать.
– Никто и не узнает. Только ты. Мне было важно поехать туда. Я собираюсь забыть, брат. Начать жизнь с чистого листа, но мне было необходимо отпустить прошлое…
– Надеюсь, сегодня тебе это удалось.
– Не сомневайся. Мне стало легче, – соврала я, улыбаясь. – Всё закончилось.
Сказать ему, что снова собираюсь туда вернуться, не могла. Джастин не поймёт и не позволит. Оставалось продолжать всё скрывать и хорошенько подумать, как втайне от всех снова оказаться в поместье.
К моей великой радости ложь о подругах оказалась очень кстати. Созвонившись с ними, мы договорились встретиться уже этим вечером. А до этого момента у меня было время, чтобы отдохнуть и провести время с братом.
– Нам очень жаль, что всё так вышло, – сжимая в руках белоснежные перчатки, проговорила Эмили. – Пусть эти Фостеры горят в аду.
Мы сидели в нашем излюбленном местечке как в старые добрые времена, и не хотелось омрачать нашу встречу тяжёлыми разговорами.
