Текст книги "Ваниль и Корица. Fairytale (СИ)"

Автор книги: Abacus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 69 страниц)

– Ему плохо! – сквозь сжатые зубы, произнесла я. – Ему очень плохо!

– Ой-ой-ой! Тебе стоило подарить ему тогда соплежуйку!

– Юль, прекрати!

– Тогда больше не ной мне о нем! О своем мистере «не», – вспомнила напоследок подруга.

В общем, мы остались с ней при своих мнениях.

И в итоге, успев выступить и заработать для своей команды максимум из возможных очков, я собрала все вещи в сумку.

– Ну все. Я пошла, – шепнула своей соседке с другой стороны, чтобы не бесить Юлю еще больше. – Закончите тут без меня.

– Хорошо, – кивнула та.

Выбегая из аудитории, я ненадолго обернулась и встретилась с Юлькиным разочарованным взглядом. Покрутив у виска, она переключила своё внимание на тетрадь, видимо, послав меня куда подальше.

Я опоздала минут на десять. Выйдя в холл, увидела черную БМВ, и сердце бешено забилось в груди. Вчера он был со мной, приехал ко мне, почувствовав, что мне плохо. Пусть я и обвинила его в бесчувственности и равнодушии, но… конечно, мне было приятно. Приятно от того, что он приехал. И больно. Больно было отпускать его. Навсегда. Поднявшись с утра, я в первую очередь побежала к окну. Что я там ожидала увидеть? Его машины не было. Он уехал. Исчез из моей жизни. И моя рана в груди вновь кровоточила. А сейчас… сейчас уже нет. Сейчас, несмотря на то, что с ним произошло что-то плохое, я чувствовала себя спокойней.

Набросив на себя шубку, выбежала наружу. А спустя уже пару секунд открывала пассажирскую дверь.

В салоне было тепло. Тепло и уютно.

– Привет, – посмотрела я на него.

И тут же поняла, что мое спокойствие было совершенно неуместным. Дима выглядел очень страшно. У него были уставшие красные глаза, которыми он старался не смотреть на меня. Когда же наши с ним взгляды все-таки встретились, у меня сжалось сердце. Он был разбит. Я никогда… никогда прежде не видела его таким.

Молча кивнув, Франк завел машину. Его руки несильно, но все-таки заметно дрожали, от чего мне стало еще больше не по себе.

Я сразу же поняла, что будет безумно сложно. У него что-то стряслось, что-то, что за столь короткое время уничтожило в нем все самое веселое и шебутное, оставив только грусть и растерянность. Он же так плохо умел разговаривать о личном... но, а как? Как мне вытащить из него все, когда он еще и на грани истерики? Я так испугалась. Испугалась за то, что пообещала ему помочь, а сама поняла, что мне это не под силу.

– Ты… расскажешь мне, – наблюдая за ним, произнесла я, думая о том, что мой вопрос звучит как-то глупо. – Что случилось?

Переведя взгляд на его руки, я наблюдала за тем, как Дима пытается успокоиться. Все еще пытается. Боже. Как он, вообще, умудрился доехать сюда в таком состоянии?

– Да так… – наконец-таки услышала я его. – Ничего такого, в принципе.

Началось.

– Мне не показалось, что это похоже на «ничего такого». Расскажи.

Романов склонил голову, между тем выезжая на проспект. Если честно, я не знала, куда мы едем, а главное – зачем.

– Ди-и-им!

– Да все нормально! – неожиданно вспылил он, дернувшись всем телом.

При этом у него сильно повело машину, что вызвало недовольный сигнал позади нас.

– Эй! – перепугалась я.

Выправив руль, Франк поехал дальше.

– Дим! Мы же договаривались…

– Да там не о чем…

– Тогда зачем ты приехал? – вспыхнула я.

Он посмотрел на меня своим пустым взглядом и ничего не ответил.

– Дима! – оценивая его состояние, я боялась ехать с ним куда-то. – Дима!

– Все отлично… – смотря вперед, протянул он.

– Хватит! – таким своим поведением он сильно разозлил меня. – Я согласилась с тобой встретиться, чтобы поговорить! Чтобы помочь! Помочь тебе! Ты сам попросил меня об этом!

Никакой реакции.

– Так! Останови машину! – велела я ему. Романов не послушался. – Останови машину! Останови!

Я видела, как он сжимает челюсти, о чем-то размышляя.

– Паркуйся! – велела я ему.

Проехав еще пару метров, проведя рукой по волосам, он наконец-таки послушался, встав возле поребрика.

– Спасибо за помощь, – произнес он.

– Ах… – это был финиш.

– Я думал, что ты… поговоришь со мной, а не… – со стороны могло показаться, что он под чем-то. Ей Богу.

– Дима, посмотри на меня, – склонила я голову набок.

– А ты просто берешь и уходишь! – продолжил он, сдавливая руль. – Я ехал к тебе….

– Успокойся! – рискнула придвинуться к нему ближе. – Я никуда не ухожу!

Услышав это, он повернулся ко мне лицом.

– Никуда, – повторила я. – Но ехать с тобой куда-то, пока ты в таком состоянии, опасно. Или ты хочешь, чтобы мы вновь сидели с тобой полдня в ожидании гаишников?

На этом он улыбнулся.

– Ну? – я хотела его хоть как-то отвлечь. Оценив реакцию Романова на свой предположительный уход, я поняла, что оставлять его одного нельзя. – Поговорим?

Отвернувшись в сторону проспекта, Франк о чем-то думал.

– Что у тебя произошло? Эй! – еще ближе придвинулась я к нему. – Расскажи мне.

– Я хочу, – ответил он. – Но не знаю как. Я не привык… говорить так, – чувствовалось, что Дима старается. – Потому что это все кажется глупым. Не знаю… я просто… устал. Запутался. Я-я-я… потерялся. И вообще, чувствую себя убого.

– Из-за чего?

– Из-за того что сделал.

– Что ты сделал? – тотчас среагировала я.

После его продолжительного молчания поняла, что так мы далеко не уедем.

Шумно вздохнув, я сжала ручки сумки, лежащей у меня на ногах, и отвернулась к своему окну. Но стоило вернуть взгляд обратно, увидела, что Дима, не отрываясь, наблюдает за моими руками. У меня сложилось впечатление, что он пытается угадать мои следующие действия. Мне показалось, что он вновь испугался, что я собираюсь уйти.

– А знаешь… – прищурилась я, смотря на него. – Кажется, я знаю, что мы с тобой сейчас будем делать.

– М-м-м? – не понял он меня.

– Как мы тебя разговорим…

– Как? – заинтересовался он.

Улыбнувшись, я отстегнула ремень безопасности и принялась снимать с себя шубу.

– Я тебя сейчас отведу в тайное-тайное, скрытое от всех посторонних глаз место. Даже не место, а нечто большее.

– Что? – впервые за всю нашу с ним встречу я увидела проблеск интереса в его глазах.

– Сейчас поймешь! – усмехнулась я, отодвигая немного свое сиденье. – Ты можешь тоже отодвинуться назад?

– М-м-м… могу. Зачем? – все-таки последовал он моему совету.

– Молодец… а теперь… – перекинув назад сумку, посмотрела на Франка. – Ложись сюда головой, – похлопала я себя по коленям.

– Что? – окончательно смутился он.

– Давай-давай! Ложись!

– Я не…

– Ложись! – перебила, смотря на него с улыбкой. – Давай! Поверь, это не страшно. Я тебя не съем.

И он улыбнулся. Как мне нравилась его улыбка. В конце концов, пожав плечами, он устроил свою голову, которая оказалась довольно тяжелой, на моих ногах.

– Отлично! А теперь… – подняла я вверх указательный палец. – Полетели!

– Что? – в который раз спросил он у меня.

Встряхнув свою верхнюю одежду и пригнувшись к Франку, насколько это было возможно, я накрыла нас шубой.

– Чи-чи-чи! – наши с ним лица были относительно недалеко друг от друга. – Вот мы и спрятались от всего мира!

Я попыталась сделать так, чтобы вокруг нас было темно. Прижав мех своими ногами, я убедилась в том, что это наш максимум. Хоть кое-где и пробивался свет, но в целом было неплохо. И сразу же стало немного тише. Все-таки шуба дополнительно спасала нас от окружающего гама.

– Что это? – непонимающе спросил меня Франк.

– А это параллельная вселенная, – пробормотала я. – Вселенная, где нет никаких посторонних людей, которых можно бояться или стесняться. Вселенная, где совершенно другие правила. Здесь можно говорить все то, что приходит в голову. Пускай даже всякие глупости. Тут никто не осудит. Тут только ты и я. И еще раз... здесь некого стесняться. Даже если ты покраснеешь, я все равно этого не замечу, – прошептала я, проводя ладонью по его лбу.

Почувствовав прикосновение, Дима тут же перехватил мою руку и сжал ее так крепко, что я даже щелкнула зубами от боли.

– Эй! Ты сделаешь меня инвалидом! – продолжила я гладить его по волосам свободной рукой.

Он молчал. Но все продолжал крепко держаться за меня.

– Мне тут нравится, – услышала я через некоторое время.

– Мне тоже, – прижалась я носом к его уху. – Я хочу, чтобы ты успокоился и рассказал все, что тебя тревожит. Это останется здесь. Мы не заберем твои переживания с собой в наш мир. Хорошо?

– Ха-ха-ха! – хоть это был и слабый, но все-таки смех. – Ладно… я не знаю просто как…

– А ты скажи хоть что-то, с чего можно начать, а там я тебе помогу.

– Окей. Ну-у-у… вчера я… – наконец-таки он сдался. – Вчера… я уехал от тебя.

– Я заснула.

– Да… заснула. И я уехал домой. При этом чувствовал себя паршиво.

Мне стало не по себе.

– Я был зол. Очень зол. На себя, – под конец добавил Дима. – Да и вообще. Все вышло дерьмово.

Мне был непонятно, неужели все, что с ним творилось, было связано с нашим с ним разговором?

– В общем, я приехал домой…

– И?

– Был зол, – начал повторяться он. – Мне хотелось… тупо лечь, чтобы хоть как-то… отдохнуть от всего этого. В общем…

– Я поняла. Ты плохо себя чувствовал, – мне хотелось добавить, что я тоже, но вдруг это было бы лишним.

– А… когда зол, я бываю неадекватным.

– Знаю, – усмехнулась я.

– Ну вот… в общем… в общем, стоило мне приехать домой, как ко мне тут же пристала мать. Пристала со своими вопросами: куда я ездил и что делал.

– О-о-о… – это был… неожиданный поворот событий.

– То есть… она пристала ко мне, а я был… я был зол. Я сильно устал. Я был взбешен.

– Я тебя понимаю…– это так лицемерно звучало. Ведь, из-за меня он был таким. Как я вообще смогла произнести эту ужасную фразу? Что я там понимала? Но, кажется, он не заметил моей реакции на то, что я сама же и сказала ему.

– В общем, я сорвался, – выдавил из себя Дима. – Наорал на нее. Послал ее. Далеко. Очень далеко, скажем так. Как…

– Как ты умеешь, – помогла я ему.

– Мда-а-а… матом.

– Нехорошо, – покачала я головой.

– Знаю. В общем. Мы поссорились. Я довел ее до слез. Просто… она влезла в мою жизнь, когда… вообще не стоило. Меня, в принципе, бесит, когда она ко мне лезет со своими идиотскими вопросами, – вырвалось из него. – А тут еще и момент такой, что охота повеситься. Вот, – ненадолго замолк он. – Я обидел ее. Выгнал из комнаты. Еще и…

– Что? – напряглась я, представив худшее. Нет. Он бы этого не сделал. Я не могла себе представить, чтобы Дима смог поднять руку.

– Сказал ей…

На этом я выдохнула.

– Что? – переспросила, почувствовав, что ему тяжело.

– Да я тогда об этом, вообще, не вспомнил. Поэтому…

– О чем ты не вспомнил? – погладила я его.

– Я, в общем… напомнил ей о том, что было, когда я рождался.

– А что было? – не поняла я его.

– А-а-а… – повернул он голову, лежа на моих ногах. – Когда я родился, там что-то произошло, что привело к тому, что меня реанимировали… знаю, что после этого мне долго приписывали самые разные диагнозы.

– Господи… – ужаснулась я.

– В общем… суть не в этом. А в том, что когда мы ссорились, и она стала выговаривать мне, какое ее сын чудовище, сам того не желая, я мерзко отшутился о том, что надо было прикончить меня сразу после рождения.

Я не знала, что ему сказать.

– Знаешь… тупо ощущать, когда… некоторые фразы… которые просто вылетают в порыве злости…

– Я тебя поняла.

– Не придаешь этому значение, а выходит, что… задеваешь за самое больное.

– Такое случается.

– Теперь я чувствую себя… отвратно. И как-то… ну, в общем…

Теперь, зная почему у него такое настроение, я пыталась придумать, как ему помочь с этим.

– Дим… – пробормотала я. – Послушай меня… я хочу сказать тебе свои мысли о том, что резануло мой слух, когда ты говорил.

– Что? – поинтересовался он.

– Ты не чудовище. Так говорить не надо. Я понимаю, что твоя мама вспылила и тоже говорила не думая. Но ты это запомнил. И должен понять, что это не так.

– Не так? – скептически отнесся он к моей речи. – А вот я не уверен в этом.

– Нет. Это совершенно не так, – заверила я его. – Ты хороший человек. Замечательный.

– Да неужели? – усмехнулся он, еще больше развернувшись вверх, чтобы мы были расположены друг к другу лицом. – И это говоришь мне ты, та, которая ненавидит меня?

– Я тебя не ненавижу, – возразила ему.

– А я помню обратное! Ха-ха-ха!

– Дим… – вздохнула я. – Возможно, я и пыталась тебя ненавидеть, но если ты не замечаешь, у меня как-то это не получается.

Мы с ним ненадолго замолчали.

– Ты, действительно, сын, которым можно гордиться. Да, у тебя есть свои тараканы, но… по крайней мере, половина из них помогает вертеться в этой жизни и добиваться результатов, поэтому… даже эти минусы в тебе, они... они относительны, – добавила я, продолжая гладить его по голове. – Но то, что ты поссорился с мамой, верней, то, что ты позволил себе ей нахамить – это действительно никуда не годится, и никак тебя не оправдывает. Мало ли в каком ты был настроении… она здесь точно была не причем.

– Я понимаю… но тогда…

– В этом вся суть. Неважно когда. Это твоя мама. Она – это человек, который настолько сильно тебя любит, что мне даже нет никакого смысла пытаться описать ее чувства. А если они еще и обожжены у нее из-за того что она едва ли не потеряла когда-то своего ребенка, то для нее все, что касается тебя, априори еще более чувствительней. Я не хочу представлять себе, что чувствуешь, когда что-то происходит с твоим малышом. Это так страшно. И по этому самому больному месту никогда нельзя бить.

– Я не собирался этого делать.

– Но сделал, – перебила я его. – Сделал.

– Блин… вот такое я говно.

– Тебе повезло, что мамы нас любят всегда… какими бы мы не были…

– Да неужели? – скептически отнесся он к этому.

– Конечно, – улыбнулась я, но он все равно это не увидел. Хотя может быть понял. – Поэтому она простила тебя еще до конца той вашей ссоры. Я уверена в этом.

– А я нет.

– А я да. Но не в этом суть. Тебе надо извиниться. И сделать это как можно быстрее.

– Ну это я и так знаю, – протянул он. – Просто я не уверен, что она примет мои извинения и не пошлет куда подальше.

– Если ты сделаешь все правильно, – прошептала я ему на ухо. – Никто тебя не пошлет.

– Ладно… то есть ты думаешь, мне просто надо извиниться, и типа все будет как надо? Все забудется? Окей, я тогда по дороге домой куплю букет и…

– Стоп-стоп-стоп! – перебила я его рассуждения. – Нет!

– Что нет? – не понял он меня.

– Вот если ты будешь делать именно так, то тебя точно пошлют куда подальше.

– В смысле? – растерялся Дима.

– Какие букеты? – спросила я у него.

– Обычный бу…

– Никаких букетов! – я была категорически против. – Никаких цветов. Вообще никаких!

– А-а-а…

– Тут дело не в цветах. Совершенно. И никому они не нужны.

– А что тогда… а как мне…

– Ты знаешь, что вообще значат цветы вот в таких случаях? – поинтересовалась я. – Это отмазка. Вот что это. Типа… на, я купил тебе цветочки, держи и радуйся, а я пошел!

– Так, а…

– Дорогой мой, – я не позволяла ему договаривать. – Послушай меня внимательно. Тебе надо приехать домой. Спокойно. Без всего. Дождаться пока твоя мама придет домой. Или же она уже дома – это еще лучше. И… поговорить с ней. Дима, тебе надо просто поговорить с ней. Откровенно. Так, чтобы она поняла, как я сейчас, что тебе плохо. Что тебе больно от того, что между вами произошло…

– Блин, но я не…

– Что ты не?

– Не… я не знаю, как это сделать. Я так не общаюсь с ней.

– А можно было бы хоть изредка! – упрекнула я его. – Тогда бы она не считала себя настолько ненужной в твоей жизни.

– Не правда, такого нет…

– Вот и скажи ей об этом! – шикнула я на него.

Он молчал.

– Все очень просто, – продолжила я через некоторое время. – Тебе надо быть искренним и откровенным. И дать ей понять, что тебе важно, чтобы она не злилась. И только если ты действительно дойдешь до этого, если ты наконец-таки поведешь себя как взрослый сын, а не подросток, пытающийся кому-то что-то доказать… это подействует.

– Хм…

– Что?

– Да так… примерно это я уже сегодня слышал…

– О чем ты? – не поняла я его.

– Да так… не суть… просто поговорить?

– Да. Просто поговорить, – кивнула я, насколько это было возможно. – И я обещаю тебе, что все наладится. И все у тебя будет хорошо. И у тебя. И у твоей мамы. Дай ей то, в чем она нуждается. В капельке твоего внимания.

– Ла-а-адно, – он о чем-то думал. – Спасибо… а я… я бы, на самом деле, купил бы цветы и типа…

– Да, я понимаю, – улыбнулась. – Это же самое простое.

– Ну да, – он был явно недоволен собой.

– У тебя получится, – подбодрила я Диму, прекрасно зная, что для него подобные разговоры сродни испытанию. – Тем более ты растешь, скоро выпустишься из школы, судя по своему поведению... и тебе надо привыкать быть откровенным,– не смогла удержаться. Не получилось. Все-таки я умудрилась пошутить.

– Это зачем? – не понял он меня.– Быть откровенным.

– Потому что рано или поздно тебе придется стать таким, иначе у тебя будут проблемы с близкими.

– Вроде как…

– Сейчас не надо об этом думать. Это подождет.

– Хорошо… – Романов немного поменял позу, видимо, удобней устраиваясь на мне.

А я чувствовала, как начинает затекать спина. Мне повезло куда меньше, чем ему. Устроиться поудобней у меня как-то не получалось.

– Спасибо за советы, – поблагодарил он меня, между тем перемещая свою голову так, чтобы моя ладонь вновь оказалась на его лбу.

– Ха-ха-ха! Дурачок! – догадавшись, чего он хочет, я принялась вновь гладить его по голове.

– С чего бы? – мне показалось, что Франк отошел. Может и не совсем, но ему точно стало легче. Значит, я все-таки смогла справиться с его истерикой. И мне это понравилось. Понравилось чувствовать, что он от меня зависим, что только я смогла ему помочь.

– Ди-и-им, – продолжая путать свои пальцы в его волосах, протянула я. – Хотела тебя кое о чем попросить…

– О чем? – поинтересовался он.

– Ты можешь сейчас взять да и произнести слово… «мама»? – спросила я у Романова. – Прости меня, но я заметила, что ты, говоря о маме, не только сейчас, всегда… говоришь «мать», «мать», «мать». Я могу от тебя хоть раз услышать слово «мама»?

– М-м-м…

– Если честно, я не знаю, с чем это у тебя связано… с настолько большим остаточным явлением переходного возраста что ли? Но со стороны кажется, будто ты считаешь, что если называешь родителей «мать» и «отец», то от этого становишься взрослее.

Дима ничего не ответил мне на это.

– Я не собираюсь рушить твои стереотипы. Но хочу услышать от тебя это слово. Чтобы хотя бы убедиться в том, что ты его знаешь.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся он, а я следом за ним.– Ты можешь рушить мои стереотипы. Я тебе разрешаю, – отозвался Дима, когда успокоился.

– Тогда говори «мама».

– Ха-ха-ха! Мама, – повторил он.

Я выдержала паузу.

– Ничего смертельного не произошло. Согласен? – поинтересовалась я у него.

– Нет, – подтвердил Франк.

– Так, может быть, хоть изредка ты будешь обращаться к ней именно так, ведь… слышать это слово приятней… я уверена в этом. Это не сделает тебя хуже, не сделает тебя моложе… – попыталась подобрать я последнее слово, но вышло явно неудачно.

– Вот черт! Ха-ха-ха! – среагировал тотчас на него Дима. – А я думал, ты хочешь рассказать мне о тайном омолодительном заклинании.

– Ха-ха-ха! Перестань! – меня разозлило, что он убил своей шуткой всю лиричность моего монолога. – Ты меня понял?

– Ха-ха-ха!

– Эй! – возмутилась я.

Франк же вместо того, чтобы ответить вывернул шею под таким странным углом, что умудрился прижаться лицом к моему животу.

– Да. Понял. Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась я.

Он продолжал лежать на мне головой, и складывалось впечатление, что Дима в скором времени заснет.

– Так… тебе стало лучше?

– Да. Стало. Гораздо, – ответил он мне. – За это еще раз спасибо. Серьезно… на самом деле… – замешкался он. – Я не думал, что… что все так получится. Что ты… так сильно сможешь мне помочь. Раньше… это, считай, фактически ни у кого не получалось.

А я-то как не думала! Но… говорить ему об этом было как-то стремно. Поэтому я сделала вид, что в отличие от него была уверена в себе.

– Наверное, тогда нам можно возвращаться? – моя спина уже стонала от боли.

– Возвращаться? – с обидой переспросил Дима. – Мне тут хорошо… А может… может, мы останемся. А? Еще ненадолго хотя бы.

– Ну… если у тебя больше нет никаких проблем, никаких вопросов…

– А если есть?

– Есть? Что-то осталось? – удивилась я.

– Ну да. Допустим то, что ты вчера вынудила меня уйти, а сегодня я чувствую, что тебе не безразлично то, что происходит со мной. Поэтому у меня возникает вопрос: «Зачем ты врешь и убегаешь?».

Я была в ужасе. Мне стало так неловко. Слава богу, он не мог видеть то, как я покраснела. Слава богу, он не мог прожигать меня взглядом. Все-таки, вселенная, в которой мы оказались, здорово выручала.

– Это не так…

– А как?

– Дим… я просто должна была тебе помочь, но… это ничего не…

– Должна? Ты мне ничего не должна, вот в чем прикол, – усмехнулся Романов. – И значит это многое.

– Я не хочу говорить об этом!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся он. – Вот как? А как же мои оставшиеся вопросы? – загнал он меня в угол.

– М-м-м…

– Ты можешь не отвечать… в принципе, – цокнул он языком. – Я и так все понял.

– Что ты понял? – рявкнула я.

– Все.

– Что все?

– Все.

Я догадалась, что он это делает специально.

– Ха-ха-ха! – его смех меня сильно разозлил.

– Ну и смейся на здоровье! – фыркнула я.

– Ха-ха-ха! Вот и буду!

– Ну и смейся! – в его же манере повторилась я. – А мы тем временем возвращаемся обратно!

Резко выпрямив спину, я скинула с нас свою шубу.

– Эй-эй-эй! Ну зачем же!!! – возмутился Франк, прикрывая глаза от дневного света.

Я сама еле-еле могла заставить себя раскрыть веки.

– Так хорошо было, – протянул он. – Давай вернемся!

– Нет! – возразила я, понимая, что второй такой скрюченности моя спина не выдержит, но ему не стоило знать истинную причину. – Ты не заслужил этого!

– Ха-ха-ха! Я не заслужил? – улыбнулся Франк, рассматривая меня, продолжая лежать на прежнем месте.

– Подымайся! – велела ему.

– Мне и тут удобно, – помотал он головой.

Протерев глаза, я стала видеть куда лучше.

– Дима!

Он отчаянно сопротивлялся.

– Эй! Ну мне же тяжело! Вставай!

– Господи, – протянул он, продолжая лежать на мне. – Ты так здорово умеешь надувать губы, когда обижаешься.

Я не поняла, было ли это комплиментом или чем-то еще. Поэтому решила проигнорировать данное замечание.

Прижавшись спиной к спинке сидения, я вытянула, насколько это было возможно, вперед ноги и шумно вздохнула.

– Гладь меня!

– Ха-ха-ха! Что? Ты не оборзел ли? – поинтересовалась я, положив руку на его голову.

– Нет. Это просто этап моего эмоционального восстановления.

– А-а-а… – усмехнулась я. – Ха-ха-ха! Ну конечно!

Мы некоторое время смотрели друг на друга.

– Окей, – после того как я посмотрела на часы и увидела текущее время, поинтересовалась: – И сколько тебе надо чтобы восстановиться?

– Много! – тут же среагировал он.

– Много? Но у меня нет этого «много» в запасе.

– А почему? По мне так, мы можем провести так вечность… – прикрыл он глаза.

– Нет! Не можем! – нахмурившись, посмотрела на Франка.

– Ты куда-то спешишь, что ли? – продолжая кайфовать с закрытыми глазами, поинтересовался Романов.

– Вообще-то, да… – протянула я. – У нас и так сегодня было очень много пар. А дел у меня… выше крыши!

– Это каких же?

– Ну… у меня завтра день рождения, – протянула я, будто бы невзначай.

Услышав это, Дима резко раскрыл глаза.

– Да ла-а-а-адно? – его губы растянулись в широкой улыбке.

– Ну да, – я чувствовала, что краснею.

– А-а-а… – продолжал он смотреть на меня. – Станешь совсем взрослой, – его палец дотянулся до моего носа.

– Ха-ха-ха! Ну… да…

– Двадцать лет, – добавил он. – Какая ты еще маленькая.

Мне почему-то стало очень смешно.

– Ха-ха-ха! Что есть, то есть.

– Сегодня маленькая… я не договорил, – продолжил Франк. – А вот завтра тебе пойдет уже третий десяток…

– Что? – опешила я.

– Ха-ха-ха!

– Не смей так говорить! – ударила я его по руке.

– А-а-а… ха-ха-ха! – продолжал смеяться он.

– Ты сам еще тот! Старик!

– Я-то, да-а-а… – согласился он со мной. – Празднуете с девчонками?

– Как я тебе и говорила, – кивнула в ответ.

– Ха-ха-ха! Молодец, – усмехнулся он. – Разрешаю.

– Что-о-о? Ха-ха-ха! Тебя никто не спрашивает! Слезай с меня! Я уже ног не чувствую!

– Ну ладно… – наконец-таки он послушался.

– А-а-а… – какое это было облегчение.

– Я тебя поздравлять не буду, – заметил Дима, разминая свою спину. – Заранее это не делают.

– Ой… поверь, я переживу, – фыркнула ему в ответ.

– Ха-ха-ха! Врешь!

– Что? – посмотрела на него. – Мечтай!

– Ха-ха-ха! Ладно… тебя надо куда-то подвезти?

– М-м-м… – в первый момент я думала отказаться от подобного предложения, но потом… подумав… – Да. Подвези меня к салону.

– К салону? – переспросил он, пока я вновь сверяла по часам время.

– У меня совсем скоро ногти. Так что отвези меня прямо туда.

– О Боже… – тут же закатил Франк глаза. – Окей…

Заведя машину, узнав адрес, он въехал в достаточно плотный поток машин.

– Что будешь загадывать, задувая свечи? – неожиданно поинтересовался Романов.

– Ха-ха-ха! Если я тебе расскажу, то это не сбудется.

– Глупости! Мне можно, – покосился он на меня.

– Хотя… – прищурилась я. – Мои желания о настоящем принце действительно… – перевела я на него взгляд. – Настолько волшебны, что точно не сбудутся. Тратить на это свечки даже глупо…

Франк молча перевел на меня взгляд.

– А как же я? – спросил он спустя минуту.

– В смысле?

– Чем тебе не принц?

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялась я. – Даже не собираюсь это обсуждать!

– А зря. Это твой самый лучший вариант…

– Если ты – мой лучший вариант, то, к сожалению или к счастью, свою жизнь я проведу в женском монастыре.

– Ха-ха-ха! Какая шутница, – покачал он головой, переезжая через Неву.

Опершись одной рукой о выступ на двери машины, а второй сжимая руль, Дима ехал по городу, видимо, о чем-то размышляя у себя в голове.

Таким образом мы добрались до необходимого мне места.

– Спасибо, – отстегнувшись, произнесла я.

– Да не за что. Спасибо тебе… за то, что согласилась помочь.

– Мне было совсем не сложно…

– И сильно этого хотелось, – добавил Франк за меня.

– Ха-ха-ха! Зачем ты выдумываешь глупости? – усмехнулась я.

– Я просто толкаю тебя в правильном направлении.

– Не надо никуда меня толкать, – заметила я.

– Ты красивая, – внезапно произнес он, этим сбив меня с толку.

– Не говори так, – потребовала я.

Склонив голову набок, он продолжал рассматривать меня.

– Повеселись завтра.

– Обязательно, – кивнула я.

– А то мы с тобой через год отметим твой день рождения уже совсем иначе. Вместе.

– Ха-ха-ха! – я была не в состоянии придумать хоть что-нибудь, чтобы возразить Франку. – Нет! Хватит! И перестань так смотреть на меня! Я знаю, что ты прикалываешься! Это нехорошо! – даже смогла заставить себя нахмуриться.

– Смотри… тебе скоро третий десяток… будешь морщиться – будут морщины.

– Боже-е-е, – простонала я. – Все! Я ухожу! Спасибо, что подвез!

– Не за что. Спасибо за маму.

Эти его слова заставили меня остановиться. Я повернулась в его сторону и встретилась с Диминым изумрудным взглядом.

– Все получится. Ты все исправишь, – произнесла я. – Все сделаешь как надо. Я в тебя верю.

– Да? – переспросил он.

– Конечно! – и я была откровенна с ним. – Сделай все так, как мы обсуждали. Никаких цветов! Только искренность! Хорошо?

– Ага.

– И-и-и… – под конец, открывая дверь, добавила я. – Потом расскажешь мне… как все прошло. Ладно?

– А-а-а…

Не дожидаясь его ответа, я вышла из машины.

– Обязательно! – крикнул он, когда я уже закрывала дверь.

Конечно, я не могла видеть его лица, но я знала, что он улыбается. Значит, все хорошо. Значит, я вернула его к жизни. Я справилась.

====== 59. Он ======

Отъезжая от салона, в котором пришлось оставить Наталью, я почувствовал подозрительное чувство неуверенности в себе. Дожили. Что за херня? Нет, ну… сейчас я собирался поехать домой, а там была мать. А там… а там мне надо было с ней как-то налаживать контакт. Ну вот почему нельзя все просто уладить цветами? На самом деле, то, что Ната была категорически против этого, казалось бы, полностью логического поступка, меня немного озадачило.

А что вот тогда мне делать? Что говорить-то? На самом деле, я даже примерно не знал, как буду действовать, но, так или иначе, решил, что откладывать все это не стоит. В конце концов, хотелось есть.

Зайдя в квартиру, я прочувствовал всеми своими местами ту угнетающую атмосферу, которая царила в помещениях. Мать была дома. И, как всегда, заседала на кухне, что-то приготавливая. От запахов, доносящихся с кухни, тотчас потекли слюни. Сняв верхнюю одежду, я прошел к себе в комнату. А затем, пожелав самому себе удачи, двинулся в сторону кухни.

Увидев ее возле плиты, я понял… я понял, что все будет гораздо труднее, чем это звучало из уст Натали. Ладно-о-о….

Встав позади матери, я произнес:

– Привет.

Естественно, мне не ответили. Вообще, было бы удивительно, если бы на меня тут же набросились с объятиями, хотя я был бы весьма рад такому варианту.

– Привет, – повторил я спустя минуту.

Она продолжала заниматься своими делами.

– Может, поговорим? – предложил я ей.

Ничего.

– Слышишь? – это было ошибкой.

Я прикоснулся рукой к ее спине, после чего она резко обернулась, впилившись в меня своим злым взглядом. Я аж отшатнулся. Не помню, чтобы у нее были когда-нибудь такие глаза. Такие красные и блестящие.

– Извини! – приподняв вверх руки, сделал я пару шагов назад.

Казалось, что она зависла, однако не прошло и минуты, как мать, будто бы ничего и не случилось, вернулась к своим делам.

Наблюдая за ней, я понял, что… что все действительно плохо. Очень плохо. Поэтому мне необходимо было разобраться со всем этим прямо сейчас, а не… сбегать подальше, как сильно хотелось.

Сев за стол на свое место, я принялся наблюдать за ней. Было заметно, что у нее сильно тряслись руки, что-то не получалось – такой вывод я сделал, исходя из ее постоянных резких, лишних, ненужных движений. Она сильно нервничала.

– Поговори со мной, пожалуйста, – вновь предпринял я очередную попытку.

– Черт! – выругалась она, уронив с доски какие-то ингредиенты.

– Твою мать, – протянул я себе под нос, чтобы она не услышала. – Перестань ты нервничать!

У нее вновь что-то упало.

– Поговори со мной!

В этот раз она выругалась чуть более красноречиво, сметая веником мусор.

– Давай поговорим!

– Так, ладно… у меня есть еще порция.

– Поговори со мной!

– Это я заменю, – пробормотала она.

– Мам! – вырвалось из меня. Мне было неприятно наблюдать за тем, как она себя ведет. Со стороны казалось, что она расстроена так сильно, что не совсем дает отчет тому, что делает.

В этот момент замерев, она будто бы о чем-то задумалась.

– Мама, поговори со мной, пожалуйста.

Я наконец-таки сумел привлечь к себе ее внимание.

– Пожалуйста! – повторил я как можно более спокойно. – Мне надо с тобой поговорить.