Автор книги: Abacus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 109 страниц)
Разговор не клеился. В горле застрял комок. Погрузившись в себя, я в который раз медленно, но верно уничтожала свой мозг, думая о том, что завтра навсегда потеряю Пашку. Хотя это было сильно сказано, чтоб потерять кого-то, надо сначала быть уверенной, что этот кто-то у тебя был. Одно расстройство. Зато я увижу Сашку. Свою родную, неповторимую.
Судя по тому, как оживилась толпа, действие подошло к своему началу.
− Ну, все. Нам конец. Они приехали, − шепнул мне Кир, у которого от напряга вздулась на виске вена.
− Эй! Не парься! Ты же лучший!
− Полина-Полина! Если бы.
− Рад приветствовать всех вас на нашем последнем, завершающем приеме. Должен признаться вам, мне, как и всей моей команде, было очень приятно работать с… − поднявшись на сцену, начал произносить торжественную речь Александр Алексеевич.
Мне было неинтересно. Слушать о том, «какие вы все замечательные, но вы нам не нужны», было ниже моего достоинства, поэтому, отвлекшись на зрительский зал, я старалась найти среди людей интересующего меня человека. Павел стоял позади всех, прислонившись спиной к стене. В руках у него был бокал с каким-то напитком. По-моему, все происходящее его сильно утомляло.
− Надо сказать, мне не пришлось долго думать, чтобы выбрать, как мне кажется, правильные кандидатуры, − продолжал его отец. − Несмотря на великолепный состав, люди, которые удостоились чести попасть в нашу компанию, с самого начала поразили моих коллег своими идеями, мыслями и действиями.
− Пф, − фыркнула я. − Тогда фамилия Берг там должна быть в первых рядах.
Кирилл состроил мне угрюмую физиономию.
− Не думаю, что есть какой-то резон тянуть с результатами, поэтому давайте покончим с этим и продолжим праздник, который, как мне кажется, из-за всеобщего волнения еще и не начинался.
Кирилл откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Забавный способ выслушать результаты, но может ему так легче.
− Итак. Первое направление. Николай Морозов и Андрей Белый.
По залу прокатилась волна различных эмоций.
− Да! − воскликнул неизвестный мне юноша, сидящий в кругу семьи через проход от нас. Его родители (это мое предположение) на радостях чуть не свернули стулья и теперь вместе с сыном хлопали, не жалея сил. Брат состроил такую гримасу, что я не выдержала и засмеялась.
− Ну, хоть чуть-чуть порадуйся, а то они решат, что ты отравился и тебя сейчас вырвет.
− Ага. Так радостно, что люди, заплатив деньги и согласившись пойти на преступление, получили долгожданные места. Я прям чешусь от восторга, − кисло ответил мне брат.
− А-а-а?
− Твой Ник, кстати.
− Не мой. Повезло ему, − я наблюдала за тем, как Николай приплясывает рядом с Мятежным, отпевая ему различные комплименты.
Тому это явно не нравилось. Решив поскорее избавиться от надоедливого пацана, он вручил ему в руки долгожданный диплом.
Я обернулась на Павла. Он в упор смотрел на меня. Как же я раньше не почувствовала его взгляд? Наверное, волнение за брата перебило все остальные чувства. Паша ухмыльнулся и покачал головой.
− Второе направление, − произнес отец Паши. − У нас возникла проблема с одним из претендентов на место.
На этих словах мой брат совершенно неожиданно для меня вскочил со своего места и едва ли не бегом направился к выходу из ресторана.
− Куда ты? − удивленно пролепетала я, не зная, что делать.
Мятежный-старший угрюмо посмотрел в сторону удаляющегося брата, а затем перевел свой полный презрения взгляд на меня. От такого холодного взора стало не по себе. Я боялась пошевелиться, хоть и хотела последовать за братом.
− Человек, с виду казавшийся чрезвычайно умным, оказался глупым ребенком. Юношей, который живет по каким-то неслыханным принципам и из-за них теряет все, включая свое грандиозное будущее. Что ж, это дело, как говорится, личное.
О чем это он?
− Мое решение: Владимир Колесников, Георгий Шамб.
Вот и все. Зал вновь разразился овациями, которые заглушили негодующие, печальные вздохи. Я смотрела на Мятежного. Александр Алексеевич, не изменяясь в лице, отвел взгляд, и, казалось, вмиг позабыл обо всем. Теперь босса интересовали только те люди, которые вошли в его команду. От растерянности я обернулась назад в поисках его сына, но того и след простыл. Вскочив со стула, я бегом бросилась к выходу из ресторана. В глазах защипало от слез. Мне было обидно за брата, но в то же время я не понимала, что произошло, что же случилось между ним и Александром Алексеевичем, раз тот так небрежно намекнул, что мой брат недостоин его фирмы. В том, что его речь была адресована мне и Киру, я не сомневалась. Выбежав в холл, растерянно осмотрелась по сторонам. Никого. Добежав в неудобном платье до лифта, я с трудом дождалась, пока он раскроет передо мной свои двери, и принялась жать кнопку нашего этажа.
− Ну давай же!
Дверь номера была закрыта. Я открыла его своим ключом, но там никого не было.
− Куда же ты делся?
Я, не придумав ничего лучшего, принялась названивать брату на мобильник, но он не брал трубку.
− Блин.
Прислонившись спиной к стене, я поняла, что не представляю, где мне искать Кира. А ведь ему нужна моя поддержка.
− Фак! − в ярости врезав по стенке, заплакала.
Рассчитывала ли я, что брат сможет обойти всех конкурентов и попасть в компанию? Да! Почему? Ведь его соперниками были образованные, богатые люди, имеющие куда больше шансов, чем он, чем мы, приехавшие из другого города и попавшие сюда по чистой случайности.
Нет. Я верила. Потому что он мой брат. Я знаю, что он лучший. Знаю и все. Меня никто не переубедит. Мы с ним оба Берг. А Берг никогда не проигрывают. Это нечестно. Я не знаю, что у них случилось с Александром Алексеевичем, но что-то подсказывало мне, что моему брату сейчас невыносимо больно.
− Ну куда ты делся? − размазав слезы, я вышла из номера и решила спуститься на первый.
Там уже гремела музыка. Было неприятно смотреть на веселящуюся толпу, уже успевшую напиться. Кто-то пил от счастья, а кто-то нажирался из-за неудачи. Все они были искусственными. Все они знали, что даже после проигрыша, у них в жизни в принципе ничего не изменится. Они все так же будут жить в достатке, в своем обеспеченном мире. А затем пройдет год. Богатые родители вновь попытаются пристроить своих разбалованных детей. Рано или поздно они вольются в бизнес-тусовку. А мы? А у нас все. Конец. Уже завтра мы окажемся в своей родной квартире. Да здравствует наша жизнь!!! Только сейчас до меня полностью начало доходить, как я успела полюбить эту праздную, беззаботную жизнь.
− Полина! Ура! − крикнул и помахал мне рукой Ник. − Я прошел!
− Ага, − кивнув ему, я развернулась и пошла в противоположном направлении.
− Эй! − он догнал меня спустя минуту. − Ну? Ха-ха-ха! Здорово, да? Я прошел. Я крутой! − он вновь рассмеялся.
А мне было по фигу. Меня слегка подташнивало.
− Я за тебя рада, − обойдя его, пошла по коридору.
− А поискренней никак? − спросил он.
− Нет.
− Все понятно! Завидуй молча. Брат твой − неудачник!
− Что? − обернулась я.
− Ничего! − проорав это, он развернулся и пошел в ресторан.
− Придурок! − у меня не нашлось оскорблений в его адрес.
Толкнув дверь мужского туалета, в котором уже имела счастье побывать, я решила, что особо никому не помешаю, уж слишком сильно хотелось избавиться от размазанной под глазами косметики и привести себя в чувство.
========== Тридцать четвертая. ==========
− Ой! − вскрикнула я от неожиданности.
Окно в туалете было распахнуто настежь, и два парня, свесив наружу ноги, сидели на подоконнике. По спинам я моментально распознала в них Кира и Павла. Не знаю, что больше выбило меня из колеи: что мой брат почти выпадал на улицу из окна, а Мятежный-младший его придерживал, либо же, что Павел с Киром каким-то образом умудрились спокойно, без драки находиться в одном помещении.
− А-а-а…
Наконец-таки хоть кто-то среагировал на мое появление.
− Ты опять в мужском туалете? − повернулся ко мне Павел.
Не обращая на него внимания, я направилась к брату.
− Кир. Это не конец. Не плачь. Не надо. Кирюша, не дело это, кончать жизнь самоубийством.
− Ха-ха-ха!
− Что ты смеешься? Ты лучше держи его покрепче!
Мятежный, применив всю свою ловкость, умудрился развернуться на сто восемьдесят градусов. Я была рада, что при этом он не потревожил Кира.
− Берг, ты реально думаешь, что Кирилл сумеет разбиться насмерть, выпав с первого этажа?
− М-м-м... − я и забыла, что мы на первом.
− Вот и мычи!
Паша слез с подоконника и, сделав пару шагов, остановился возле меня. Он явно собирался что-то сказать, но мой брат, наконец-таки подав признаки жизни, перебил его:
− И что теперь? Как быть?
− Что? − не поняла я его вопроса.
Паша прикрыл мне рот своей рукой.
− Просто живи, − произнес он.
− Просто живи… тебе легко говорить.
− Должно же быть хоть кому-то легко.
Брат обернулся. Было заметно, что глаза у него опухли от слез. Сердце вмиг сжалось в груди, и я бросилась к нему.
− Кирюша!
Обняв его за шею, я прижала голову Кира к себе и начала гладить по волосам.
− Тебе однозначно не следует бродить по мужским туалетам, − заключил за моей спиной Мятежный.
− Заткнись!
− Я серьезно. Кому нужны подобные утешения?
− Отвали, дурак!
Молчание. Кир не сопротивлялся. Он спокойно сидел в пол-оборота на подоконнике, уткнувшись лицом в мое платье.
− Прекрати! − вновь полез со своими советами Павел, перехватив в воздухе мою руку. − Перестань, я сказал!
− Но…
Посмотрев на него, я не решилась ослушаться. Перестав гладить брата, я села на Пашино место. Брат вновь стал смотреть на улицу. Я смотрела на кран, из которого периодически появлялись капельки воды. Мятежный замер возле подоконника, сурово сдвинув брови и скрестив на груди руки.
− Ладно! − не выдержав, подняла я вверх руки. − Хоть кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Почему я не могу утешить своего брата? Почему меня не оставляет ощущение того, что мой брат в чем-то облажался, из-за чего нас опозорили перед всеми, обвинив в глупости.
− Серьезно? Хм, − усмехнулся брат.
− Прям в зале? − поинтересовался Паша.
− Видать, вы оба смылись одновременно, − заключила я. − Да! Нас опозорили! А теперь можно мне рассказать обо всем?!
− Полин, − сказал Кир.
− Что? Рассказывай!
− Это неважно, − сказал Паша.
− Что? − удивилась я. − Это может тебе неважно! А мне важно, понял? Мне важно знать, по какой причине мой брат не попал на работу к твоему отцу! Ясно?
− Глупо было надеяться, что он попадет туда! − изрек обидную фразу Мятежный.
− Почему? − я вскочила с подоконника и решила, что прямо тут и врежу этому негодяю по роже.
− Успокойся! − прочитав мои намерения по глазам, Паша загородился руками. − Не надо драться!
− Да пошел ты! Твой отец нас кинул.
− О! Вот как!
− Он не взял на работу лучшего!
− Полина! − смог перекричать наш спор Кирилл.
− Что?! − в порыве злости крикнула я.
− Я сам отказался.
− Ну, понятно! − махнула я рукой и вновь оскалилась на Павла.
Паша смотрел на меня пристальным взглядом. Я вновь захотела оскорбить его, но тут до меня дошел смысл Кириллкиной фразы.
− Погоди-ка! − обернулась я обратно. − Что ты сказал?
− Я сам отказался. Меня приняли.
− Что?
− Да.
− Как? Ну как так?!
− Как приняли, тебя интересует? − усмехнулся Паша, наблюдая за моей реакцией.
− Что? А ты что тут вообще возникаешь? − вконец рассердилась я.
− Нельзя?
− Иди в жопу! − я вновь обернулась на брата. − Кир? Зачем ты отказался? Ты идиот?
− Как раз таки нет, − снова встрял Павел.
− Тебя никто не спрашивал!
− Полин. Тихо. Я расскажу, когда ты замолчишь.
− А-а-а? Ладно, − растерянно помахав в воздухе руками, я вновь уселась на подоконник.
− Я прошел испытания. Прошел, − брат посмотрел на Пашу.
− И?
− Понимаешь…
− Мой отец поставил некоторые условия, − не выдержал Павел и принялся говорить за Кирилла. − На последнем совещании он потребовал от твоего брата исключительной преданности и способности в любой момент пожертвовать чем угодно ради компании.
− В смысле?
− В прямом.
− Я не понимаю.
− Полин, бизнес есть бизнес, − Мятежный подошел ко мне и уперся рукой о стену. − Очень часто приходится жертвовать, например, свободой, личной жизнью, многим. Отец жесток в этом. Он должен быть уверен в своих людях. Ему не нужна лишняя обуза.
− Но у него же есть семья. И тут все в основном были с семьями.
− Полин. Дело еще в том, что не каждый готов нарушать законы, как порой делает мой отец.
− Паша с самого начала предупреждал меня, − заговорил Кирилл. − Нет смысла раскрывать все карты, но я не готов пожертвовать тем, чем возможно когда-нибудь придется.
− А как же другие? − обратилась я к нему.
− А другим все равно! − зевнул Паша. − У них за спиной не пустое небо. Они могут позволить себе поступать подобным образом. Поэтому я с самого начала был уверен, что эта работа не для вашей семьи, − закончил он.
− Что верно, то верно.
Брат потер рукой подбородок и наконец-таки слез с подоконника.
− Кирилл, − Паша отлип от стены, и теперь они стояли совсем близко друг к другу. − Мне жаль, что так вышло, что не сбылась мечта, но в тоже время, я думаю, это к лучшему, и именно так должно было быть.
Я молча наблюдала за ними. До сих пор не понимая, что же именно произошло между моим братом и Александром Алексеевичем. Кажется, я никогда не смогу до конца это осмыслить.
− Да. Наверное, ты прав, − ответил мой брат.
Кивнув, Паша посмотрел в мою сторону и грустно улыбнулся
− Значит завтра домой, и все как прежде? − спросила я.
− Значит так, − ответил Кир.
− И…
− И все нормально, сестра! − он едва улыбнулся. − Все нормально. Все правильно. Нам это ни к чему.
− Хорошо. Как скажешь. Ты же у руля.
Он вздохнул и посмотрел на Пашу:
− Спасибо за то, что поддержал в нужный момент.
− Не за что, − пожал плечами Паша. − Я, пожалуй, украду твою сестру ненадолго.
− Но...
− Я все понял! − развел руками Мятежный.
− Ага. Ладно. Я пошел. Недолго давайте, ладно? Завтра поезд.
Кирилл направился к двери и, выйдя в коридор, плотно прикрыл ее за собой, спасая нас тем самым от грохота музыки, заполонившей все вокруг.
− Ну что? − протянул мне сразу две руки Паша. − Выйдем на улицу?
========== Тридцать пятая. ==========
Держась за руки, мы в молчании покинули стены гостиницы. Паша, крепко держа мою ладонь, свернул направо и пошел по уже слегка опустевшему проспекту. На улице было холодно. А я была в одном платье.
− Что-то мы опять не по погоде! − передернувшись на ветру, заключил Мятежный. − Пошли в бар может?
Паша потянул меня в сторону ярко освященной двери и, открыв ее передо мной, пропустил вперед. В баре было накурено, и от зависшего дыма почти ничего не было видно.
Спустя минуту мы наткнулись на пустующее место и, заняв его, принялись изучать меню.
− Чего хочешь?
− А-а-а?
− Говорю, чего хочешь? − перекричал он музыку.
− Все равно.
− Что?
− Все равно.
От дыма слезились глаза, а музыка давила на мозг.
− Как это?
− Бери, что сам хочешь.
− Полина… − он поднял свой умопомрачительный взгляд и впервые за все это время посмотрел мне прямо в глаза.
В шумном, душном, туманном баре я в который раз оказалась в плену его глаз. Мои руки лежали на столе. Рядом с его руками. Я могла в любой момент прикоснуться к нему. Просто положить свою ладонь на его. Или даже не так… просто прикоснуться мизинцем к его большой, сильной руке. Паша. Это не мой Паша. Не мой! Завтра меня ждет Питер. Мой Питер! А он останется тут. И от этого я хочу умереть. А он предлагает мне что-то выбрать. Какой-то чертов алкоголь. Никто меня не понимает. На глазах выступили слезы. Конечно же, он их увидел. Естественно. И в этот миг он наконец-таки обо всем догадался.
− Полина…
Не желая ничего слушать, я вскочила со своего места и бросилась наружу. Мне не хватало воздуха, меня тошнило. В горле образовался комок. Сердце болело.
− Полина!!!
Выбежав из бара, я, не обращая внимания на холодный ветер, пошла в сторону парка, в котором когда-то побывала с Ником.
− Полина! Черт! − чертыхнулся он позади, судя по звукам, споткнувшись обо что-то. − Полина. Да стой ты!
Я свернула на одну из главных аллей. Боясь, что в любой момент он догонит и остановит меня, смахнула с лица слезы.
− Полина! − он так и поступил.
Догнал и перегородил мне дорогу.
− Что за истерика?
− Никакой истерики, − шмыгнув носом, я вздрогнула от холода.
− Иди сюда! − он притянул меня к себе.
Боже! Какой он теплый и уютный.
− Зачем ты убежала на холод? Посидели бы. Выпили. Отметили еще раз знакомство, − произнес он.
− Что? − меня убила его последняя фраза. − Отметили знакомство? Мятежный, вали к чертям!
− Что? − засмеялся он.
− Какое отметили? Ты понимаешь, что завтра все кончится? Завтра я уеду, ты успешно меня забудешь. Завтра наступит конец, − быстро заговорила я.
Он вытер пальцами мои слезы:
− Не утрируй так уж сильно.
− Ты ничего не понимаешь! − озверела я. − Хотя на что я рассчитывала? О чем думала? Тебе всё равно!
Оттолкнувшись, я развернулась и пошла к гостинице.
− Берг, ты истеричка! − крикнул он. − Прекрати!
Вновь догнав, он едва ли не насильно поцеловал меня.
− Отстань! Фу!
− Почему ты так критично настроена? − поинтересовался Паша.
− Але, гараж! Я уезжаю в Питер. Ты остаешься в Москве! − крикнула я.
− И что?
− Действительно! Тебя же это полностью устраивает.
− Полин.
