Текст книги "Скоростная любовь. Speed (СИ)"

Автор книги: Abacus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 109 страниц)

Его голос поменялся. Стал более красочным. Немного похожим на тот, который я слышала каждый раз, когда мы пересекались: - А мы так и не узнаем, что он за птица. Франк. Кем же ты был на самом деле? Просил не задавать лишних вопросов. Был верным другом. Другом, которому можно было доверить все секреты. Но сам не доверял нам главного. Не доверил себя. Хотя, наверное, это и к лучшему. Возможно, в каждом из нас живет часть Каса. Франк боялся этого. И правильно делал. Я слушала его. Чувствовала, как успокаиваюсь. - Ха-ха-ха. Полина, - он обернулся ко мне. На его лице застыла улыбка. - Ты можешь считать меня сумасшедшим. У меня болит вот тут, - он провел рукой по своей груди. - Болит. Я чувствую горечь, чувствую печаль. Но… Но,ты можешь убить меня, я не чувствую… Не чувствую, не ощущаю, что потерял его. Возможно, это моя эмоциональная защита, но не ощущаю сердцем, что его больше нет. Не ощущаю и все... - Я тоже, - прошептала я. - Наверное, об этом говорят люди, когда упоминают о том, что близкие навсегда остаются с нами в наших сердцах. Возможно… Это именно тот случай. Я чувствую, что… Он здесь. Он рядом. Это необъяснимо, но от этого мне легче. Если бы... А в прочем… Я не могу заставлять тебя думать об этом. Поднявшись, он предложил мне пойти к машинам. - Черт. Даже зуб его не отдали нам. Ну и куда мне теперь ходить, к нему? - весело поинтересовался Цепь, поддерживая меня за руку. - Забавно, стоило мне потерять зуб в драке, как Франк последовал моему примеру. Ха-ха-ха. Мне стало легче. Это был обычный разговор. Это был смех. Смех насчет Димы. В момент я вернулась в прошлое. Он и его друзья, не переставая, шутили, подкалывали друг друга. Это было бесценно. Обессилено опустившись на кресло, я провела рукой по столу. Забившись в свою комнату, я не хотела, я боялась выходить наружу. Кир должен был договориться с врачом насчет Макса. Узнав о смерти брата, мальчик не смог воспринять это. Кир пытался привести его в чувство дома, но это не помогало. Его положили в больницу. Больше я ничего не знала. Меня не пустили к нему. Я сама не могла его видеть. В последние дни я чувствовала себя странно. Я могла внезапно заплакать, затем рассмеяться. Моя голова сходила с ума. Я сходила с ума. Усевшись в кресло, я наконец-таки смогла заставить себя взять в руки кухонный нож. Зачем? Зачем я притащила его с собой в комнату? Нет. Я не собиралась кончать с собой. Хоть… От этого стало бы легче. Наверное. Легче мне. Лучше всем остальным. Я не понимала саму себя. Находясь в прострации, я уже не чувствовала боли. Ничего не чувствовала. - А-а... Схватив нож, резким движением я воткнула острое лезвие себе в ладонь. От этого не стало легче. Даже не стало больней. Я смотрела на кровь, заливающую мой стол. Приложив ладонь к поверхности, я провела рукой. Кровавый развод. Что это по сравнению с болью, которую ты испытываешь, сгорая заживо? Мне не дано было это узнать. Я боялась. В некоторые моменты я хотела расплатиться с самой собой. Хотела разбиться. Уйти. Нет! Во мне явно не было заложено ничего от самоубийцы. Я была загнана в угол. Мне было плохо. Очень плохо. Но я была не настоль сильна и бесстрашна, чтобы расстаться с жизнью. Дверь приоткрылась. Спрятав окровавленную руку, я обернулась. Передо мной замер мой брат. Он был спокоен. Поднявшись с кресла, я подошла к нему ближе. Я хотела увидеть в его глазах хоть что-то. Кир держал в руках белый конверт. Не выдержав мой взгляд, он протянул мне его. Отвернулся. - Что это? - спросила я. Забыв о порезе, я взяла белую бумагу испачканной рукой. - Посмотри… Этого... Этого должно хватить, - выдавил он из себя. - Чего хватить? На что хватить? - не поняла я. Заглянув внутрь, я увидела. - Двести тысяч. Мне кажется, тебе должно хватить на первое время. - Но... Зачем? - подняла я на него взгляд. - Для чего? Для чего они мне? - Берг... - Кир с трудом произносил слова. - Полина... Я… Я думал, Господи, я думал, что ничто не сможет заставить меня... Полина, я не могу простить тебе его смерть. - Что? - я была шокирована. - Пожалуйста... Ты сама принимаешь решение. Я не могу заставить тебя. Ты моя сестра. Это твой дом. Но, прошу тебя. Я не могу тебя видеть. - Кир! - Полина. Когда я смотрю на тебя, я вспоминаю о нем, - произнес он. - Кир! Но я не… - Пожалуйста! Будет лучше, если ты уедешь. Прошу тебя! Я прошу тебя! - Как? - проорала я. - Что ты несешь? О чем ты? Зачем мне уезжать? Я не виновата! Как ты можешь так поступать со мной? - мои глаза наполнились слезами. - После всего... Мама, Папа, Дима. - Дима... Дима. Я думал, мне стоит охранять тебя от него, а вышло все наоборот, - грустно хмыкнул мой брат. - Берг, ты... Я не могу обвинить тебя во всем. Но я… Я знаю, что это из-за тебя. Из-за тебя этот гребанный придурок сорвался и убил моего друга! Из-за тебя! - заорал он. - Из-за тебя! Он был моим лучшим другом! Единственным, на которого я мог положиться! Ты хоть понимаешь, что он для меня значил? Ты понимаешь, кем он для меня был? Он заботился обо мне! Только он! А теперь его нет! Нет! Из-за твоих глупостей! Ты виновата в этом! Ты! Ты и твой сумасшедший! Это ты натравила его на моего друга! Ты! Своим поведением! - проорал он мне прямо в лицо. - Убирайся! Прошу! Я не могу! Я испытываю к тебе ненависть! А не должен этого делать! Развернувшись, он ушел. Выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Меня охватил ужас. От услышанных слов я долго не могла прийти в себя. Казалось, из-под меня вырвали землю. Я падала. Падала куда-то. Опустившись на пол, прислонившись спиной к двери, я уже не плакала. Нет. Слез не осталось. Их попросту не было. Боль. Я уже свыклась с ней. Мне так казалось. Но после слов, именно после его слов до меня дошло очевидное. Я поняла, что я не смогу вернуть Диму, что его чувствам ко мне пришел конец. Все закончилось. Его не будет рядом. Никогда. Конец. Наши отношения закончились. Его любовь умерла. Своей смертью он похоронил наше с ним будущее. Он убил нашу любовь. Нашу скоростную любовь. На этом все кончилось. Осталась лишь темнота. ========== Сто десятая. Между жизнью и смертью. ========== И все-таки я умудрился потерять контроль. На один момент. На одну ничтожную секунду. Это было обидно. До жути обидно. Все произошло буквально на раз, два, три. Бумс! Пумс! Бабах! Не сдержав управление, я моментально понял, что для меня на этом все кончится. Для моей страстной, вспыльчивой красотки и для меня. Все произошло так быстро, но одновременно длилось целую вечность. Попав в смертельную ловушку, я оказался в летящей неведомо куда машине. Момент, и я ударяюсь головой сначала о руль, о крышу опять и опять. Момент, и я слышу скрежет дорогого сминающегося в непосредственной близости от меня металла. Момент, и я чувствую, как он соприкасается со мной. Ранит мою кожу. Проникает внутрь. Момент, и разбитое стекло предательски вонзается, остается во мне. Момент, и я понимаю, что мне придется расстаться с жизнью. От страха я не мог ничего сделать, не мог собраться с мыслями. Я не знал что делать. Я намертво вцепился в руль. Я не знал, как защитить себя. Я не закрывал глаза. Передо мной мелькала земля, мелькало небо. Хрясь! Я почувствовал ужасающую боль. Это была не просто боль. Моментальная. Локализованная. Нет. Она была повсюду. Болела от ударов голова. Кажется, моя кожа горела. Меня будто бы заживо разрезали на куски. От каждого переворота салон все сильнее сжимался. Сдавливал меня, захватывая в смертельные объятья. Страх! Хрясь. Я не чувствовал правую руку, вроде она должна была держать руль. Ох. Меня придавило. Грудь разрывалась на куски. Кажется, пришел конец всем моим ребрам. Я помню, как, оторвавшись от сидения в последний переворот, оказался наполовину выдавленным через отсутствующее стекло. Я не чувствовал зажатые непонятно чем ноги. Правая рука была стопроцентно сломана. Кажется, я пропахал лицом по земле. Иначе с чего бы во рту было столько песка с привкусом крови? Изо всех сил пытаясь сохранить сознание, я еле-еле заставлял себя не закрывать глаза. Главное не отключится. Нет! - О-о, - это был мой вздох. Нет. Это был вырвавшийся наружу ужас. Это была ужасная боль. Боль пронзающая меня насквозь. Было больно дышать. Очень больно. Почти невозможно. Нереально. Я попытался подвигать пальцами левой руки. Едва получилось. А повернуться? Лечь на спину? Нет. Об этом не могло быть и речи. Я не мог. Как? Почему? Я не мог. Просто не мог. Не мог из-за боли, возникающей во всех частях моего тела. Удивительно, что я вообще мог рассуждать. Лежать полностью обездвиженный, но при этом мыслить. И тут началась борьба. Так я никогда еще не дрался. Никогда не боролся за себя. Я высасывал из себя все. Лишь бы… Лишь бы не заснуть. Я смотрел перед собой, боясь вдохнуть побольше воздуха. Смотрел в никуда, ничего не видя перед собой, и плакал. Плакал от обиды. От несправедливости. От того что облажался. Слезы, соприкасаясь с кожей, попадая в глубокие раны, делали мне больно. Что-то оглушило меня. Какой-то грохот. Что-то непонятное. Что-то либо упало, либо развалилось. Что-то разрушилось. Попытался повернуться, чтобы иметь возможность увидеть что произошло, но добился лишь усиления боли, заставившей издать меня предательский стон. Тем временем рядом со мной однозначно что-то происходило. Я мог поклясться, что вблизи топчутся люди, о чем-то переговариваясь. Их резкие вскрики привели меня к мысли о том, что они ужасно нервничают и торопятся. Это было странно. На треке кроме нас никого не было, ребята не могли так быстро добраться до места нашей аварии. - О! - раздалось откуда-то сверху. Пара черных ботинок попала в поле моего зрения. Пыль, поднявшаяся от них, оказалась в моих глазах. Человек замер прямо рядом со мной и присел на корточки. - А-а-а... - я едва не потерял сознание. Он схватил меня за волосы, приподнимая, поворачивая лицо. Черт! Это было больно. Так больно. Ужасно больно. Моя голова будто бы попала под атаку военных боеголовок. Кошмар! Новый поток слез. Да что это со мной? Я издал нечто наподобие предостерегающего стона, попытавшись прошипеть нечто нецензурное, но со стороны это вряд ли казалось угрожающим, скорее смешным, либо чрезвычайно грустным. - Гляди-ка! Живой! Это надо же? Он плюнул мне прямо в лицо. Противная, мерзкая, грязная слюна попала мне на глаза, на лоб. Я попытался сконцентрировать взгляд на непонятно откуда взявшемся человеке. - Давай быстрее! Валим! Мы вызвали ментов, все как надо! Как ты и просил! Тачки на месте. Пора съебывать отсюда! - уловил я часть разговора. - Да! Конечно. Все подготовил? - этот голос был мне знаком. - Конечно, Шторм. - Поджигай тогда! - Эй! - громкий, противный голос моего мучителя заставил меня содрогнуться. - Иди сюда! - Что? - Иди сюда! Зацени кое-что! - Чего? - еще одна пара ног. Знакомый голос. - Че те надо? Подожжем сначала его тачку... Потом… - Шторм, погляди! - на этом он вновь дернул меня за волосы. - А-а... - челюсти, которые я сжал, дабы сдержать стоны, дико болели. - А ну поверни-ка его! - возле меня присел второй человек. О нет! Только не это! Вдвоем они схватили меня за пораненные руки, за поврежденную грудь и повернули на спину. Передо мной зависло темное, питерское небо и... и лицо Шторма. - А мальчик-то жив! Ха-ха-ха. Вот блин, в рубашке родился! Ну ему пиздец не повезло. Мое зрение не полностью восстановилось, но я заметил, как Шторм поморщился после слов своего напарника. Придирчиво осматривая меня, он провел рукой по моему лицу. Скорее ради любопытства. Не знаю. А может. О Господи! Он схватился за сломанную руку. Надавил мне на грудь. Не выдержав, я застонал. Впал в агонию. Мне сделали больно. Очень больно. - Ебать. Как ты умудрился выжить? Сука! - Ха-ха-ха. Чуваку не повезло. Засмеялся его напарник. Для меня оставалось загадкой, с чего это мне не повезло остаться живым. Однако следующая его фраза заставила меня... Хотя, что я мог? Я мог лишь раскрыть шире веки. - Подожжем его вместе с машиной. Как и планировали. Кто виноват, что он выжил? - Ты бредишь? - перевел на него взгляд Павел. - А что ты предлагаешь? Давай, может, еще посидим, подумаем? Пока до нас менты не доберутся? Шторм, пора жечь все к чертям и валить! Как договаривались! - М-м-м, - Паша встретился со мной взглядом. Я не мог ничего сделать. Я молча смотрел на него сквозь выступившие слезы. - Сука, Шторм, если ты ни с того ни с сего очеловечился, давай вырубим его, чтоб было не больно! Пора валить! Блять! Или все к чертям полетит! - Закрой рот! - вскрикнул Паша. - Так... - вновь посмотрев на меня, он на секунду остановился. Это необъяснимо. Я не могу передать словами свои чувства. Моя жизнь полностью зависела от человека, пытавшегося меня убить. Который почти сумел это сделать. Но я не хотел умирать. Не хотел. В этот момент у меня не осталось гордости. Я молил его о пощаде. О спасении. Он не отрывал от меня глаз. Смотрел мне в глаза и думал. Думал. Секунды его размышлений доставляли мне невыносимую боль. Я не в силах был сдерживать слезы. - Так. Похуй. Зови ребят, - отвернувшись от меня, проговорил он. - Вытаскиваете его. И тащите к машине. - Ты ебанулся? Шторм! - Что? Что, блять, тебе непонятного? Пока я еще тут главный! Я сказал, вытаскивайте и перетаскивайте его! А потом поджигайте! Шторм схватил меня за лицо. Без особых усилий раскрыл рот и… - А-а... - Не ори, красавец. Твои зубы и так еле держатся. Что стонать-то? Франк, надеюсь, я не пожалею о принятом решении. - Блять, Шторм, это… это… - Двух тебе хватит? Для опознания им сгодится. - Пиздец! Ты ебанулся? Тебе делать больше нечего, чем с ним возиться? - Если бы я его грохнул в гонке - одно дело, но я не убийца! Я не буду сжигать его заживо! Все уяснил? - он поднялся и пошел прочь. - Да он не передвигаемый! К нему не прикоснуться же! - Уж… Прикоснись как-нибудь! - Он подохнет, пока мы его тащить будем! - Ты не рассуждай, а делай! И быстрее! А уж если он не выдержит и скончается, то… и пускай. Его проблемы. Дальнейшее запомнилось мне частично. Парни, которые вызвались вытащить меня из тачки, не особо церемонились. Пару раз я терял сознание, затем приходил в себя от резкой боли. Снова падал в темноту, вновь выбирался. Когда меня оттащили от машины, один из них, перед этим облив мою машину бензином, чиркнул спичкой. Сквозь слезы наблюдая за этим, я в последний раз посмотрел на свою покореженную красотку. Я знал. Я верил в то, что это она спала меня. Она могла беспощадно убить, раздавить меня. Но… Я выжил. И... Бах!!! Меня оглушило. Ее не стало. За одно мгновение я ее лишился. Я лишился ее. Терпя неимоверную боль от каждого движения, я наблюдал за Штормом, который, подойдя к своей машине, которая непонятно с чего оказалась раскореженной о строительное заграждение, замер, сжимая что-то в руке. Это была зажигалка. Выждав несколько минут, отойдя подальше, он бросил маленький огонек в сторону своей спортивной Ауди. Бах!!! Не оглядываясь в сторону полыхающей машины, он спешил в мою сторону. Наконец-таки меня донесли. От небрежного удара головой о сидение я вырубился. Сил на борьбу не осталось. Осталась лишь темнота. Никогда бы не поверил, что это правда. Это было удивительно. Мозг играл со мной в жестокую игру. Он не давал мне забыться. Не отпускал. Не давал уйти. Вместо того, чтобы просто отпустить, оставить в покое, дать умереть, он издевался, напоминая мне, сколько плохого я сотворил за свою короткую жизнь. Я не понимал, где нахожусь, не ощущал ничего вокруг. Скорее всего, я спал. Мой сон был настолько реалистичным, что я испугался. Перед глазами мелькали моменты, вырванные из моего прошлого. Мое детство, мальчишечьи проказы, бунты. Я с самого рождения вставлял родителям палки в колеса. Почему? Сам не знаю. Родился таким. Во мне таилось что-то странное, темное, порой оно вырывалось наружу, и я не мог его контролировать. Итак, родители. Лица матери и отца настойчиво мелькали передо мной, а ведь я не хотел их видеть. Только не их. Нет! Слава Богу… Рядом со мной возникли лица моих самых близких друзей, все они были тут. Рядом со мной. Я перестал бояться. Среди них был мой младший брат. Он смотрел на меня с глубочайшей горечью и разочарованием. - Нет! Нет!!! Я не хотел, чтобы он так смотрел на меня. - А чего ты хочешь? Что ты ждешь от него? Макс. Максим. Мой брат. Брат. Я любил его всем сердцем, любил так сильно, что врал ему с того самого момента, как он оказался в моей квартире тем утром. Я увидел его в коридоре: мелкого, испуганного, заплаканного… Он сказал, что ему некуда идти. Что он остался один. Родители бросили его. Что я его единственная надежда, что он любит меня. Сжимая его голову в своих руках, проводя пальцами по взлохмаченным волосам, я понял, что буду врать ему. Буду. Рассказав ему довольно искореженную, грустную историю о своих и его родителях, я предложил ему остаться со мной. Я чувствовал вину. Я был обязан ему всем. Но я не мог рассказать ему правду. Иначе бы он возненавидел меня.