Текст книги "Просто человек: Просто 2 (СИ)"
Автор книги: A-Drop Of-Madness
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Предупреждая вопрос, который ты наверняка задашь вслед за своим коллегой, скажу: Начнем, когда Дейз закончит проводить свой экзамен.
– Хорошо, – кивнула та.
Через минут тридцать в комнатку вошел Фредерик.
– Это что, все? – удивился Тосакан.
– Похоже на то.
– Значит, придется искать еще, но уже среди младшего состава… – задумчиво произнес начальник.
– Да. Насчет остальных можете не беспокоиться. Я все устроил. Их отправят на корректировку, а я за всем просмотрю и все проверю.
– Отправят на корректировку!? – подумала Кармэн и задалась вопросом, – Что же происходит?
– Что же, тогда, пожалуй, пришло время поведать вам детали! – взбодрился Тосакан.
Его кожа заливалась здоровым румянцем. В глазах загорелся огонек. Кармэн давно не видела его таким бодрым.
– Мы нашли, скажем так, пациента, которого уже очень давно искали. Вы знаете, какое у меня отношение к различного вида психическим заболеваниям и расстройствам. Я всегда верил, что такие люди способны открыть много нового в нашем с вами мире. Их идеи, мысли, зачастую могут быть гениальны, однако, в силу их невменяемости, они могут быть неправильно приняты остальными и даже ими самими. Мы нашли человека, способного реально изменять мир по своему желанию, утопая в безумии. Пока что, это все, конечно, мои догадки, но поверьте… Поверьте, у меня есть очень крепкие основания полагать, что этот пациент именно тот, кто нам нужен…
– Проект “Просто человек”. Вот его название, – перехватил инициативу первый помощник, – Подробнее о самом пациенте вы узнаете уже непосредственно, когда приступите к работе.
– Что это был за тест? – набрался смелости задать вопрос, который интересовал и Кармэн, Гальварес.
– Ах, тест… Видите ли, я тоже обладаю некоторыми… “способностями”. Моей задачей являлась проверка. Я каждого из вас, скажем, “просмотрел” на подверженность “влиянию”…
– И что это должно значить?
– Пациент, – как Фредерик уже сказал, – которого мы зовем “просто человек”, способен проникать в сознание других людей. “Тест”, который вы успешно прошли, доказывал, что он никак с вами не… взаимодействовал, – отвечал мистер Тосакан.
– То есть, по вашему, он способен с нами как-то взаимодействовать? – продолжал упорствовать Гальварес, а Кармэн молча слушать и хлопать ресницами.
– Да, по моему, он способен, – твердо отвечал начальник.
– Может, приступим к делу? В чем, собственно, заключается наша роль, – решилась вдруг выступить и Кармэн тоже.
– Вот это мне нравится! – поддержал Фредерик.
Избранные бросили испытующий взгляд на Тосакана.
– Лучше уважаемого Фредерика Дейза вам никто не объяснит, – отмахнулся тот.
Несколько месяцев на новом рабочем месте в тайном бункере мистера Тосакана. Многое изменилось за это время. Если не считать их расставание с Тэдом, то самым значимым событием стала смерть Тосакана. К приходу Фредерика Дейза “Тоса корпорэйт” уже многое потеряла. И еще потеряет.
С начала проекта Кармэн принимала лишь отдаленное от основного процесса участие и совсем не появлялась дома, из-за особенностей нового контракта.
Пока Гальварес погружался вместе с Фредериком в так называемую “симуляцию”, Кармэн изучала самого пациента. Сканировала новые и новые результаты “симуляции”.
Рик Карнаги. Узнать что-то о его прошлом было невозможно. Кто-то очень хорошо поработал над его электронными документами. Подчистил все следы. Это могло натолкнуть лишь на одну мысль: – Он преступник. Скорее всего, самый настоящий скаттер.
Но это в прошлом.
Теперь он был объектом страха и интереса одновременно.
Еще при Тосакане его содержали в комнате, полностью напичканной взрывчатки и кучи других приборов, про которые Кармэн не имела особого представления. Это, все таки, не совсем по ее части.
Долгое время она не могла понять, почему его так боятся. Поняла позже, когда пропал Гальварес. Его нашли позже. В его давно покинутой квартире нашли тело. Его тело. Оно застряло в стене, а из его крови по всей комнате были сделаны надписи. Гальварес. Амирес. Родриго. И еще несколько разных имен. Все эти имена были использованы в целях одного из экспериментов, который придумал Тосакан. Никто, кроме самого пациента, знать их не мог. Тогда Кармэн и поняла, на сколько сильно может “воздействовать” на внешний мир этот “объект”, который, между прочем, находился в коме.
Ей казалось, что Гальварес, за время работы над проектом, пропитался какой-то личной неприязнью к этому человеку. Именно она, спустя месяц работы, предложила иной подход. Тогда в другом подходе они нуждались, как никогда.
“Первая симуляция”, как ее назвал Дейз, была с треском провалена. Объект получил слишком много свободы. Начал действовать.
Первые проблемы начались еще в самом начале, когда мы поняли, что имеем дело не только с ним. Мы поняли, что у него развивалась шизофрения и сопутствующее тому раздвоение личности. В “симуляции”, его вторая личность получила еще больше свободы, чем первая. Мы не успели вовремя ее заметить. Из рассказа тогда еще живого Гальвареса, Фредерику пришлось попытаться его “перезаписать”. Его попытки вылились в настоящую галлюцинацию, на сколько это возможно в “симуляции”.
Небо рассекали белые дельфины. Почему именно дельфины никто не знал, но это и не то чтобы было очень важно. Но Кармэн жалела тогда, что не смогла увидеть этого своими глазами.
Какие-то успехи его попытки все же принесли, но… Тогда Фредерик еще не умел правильно распоряжаться своими силами. Он пытался симулировать целый мир, что приводило к сверхбольшим энергозатратам. Позже, он это учел. “Вторая симуляция” ограничилась одной лечебницей.
Смерть Тосакана пришлось симулировать по-другому. Из-за захватывающего власть сознания пациента, пришлось имитировать настоящую войну между скаттерами и “Тоса корпорэйт”.
Первый по настоящему опасный момент для самого Фредерика возник при уничтожении больницы в “Первой симуляции”. Если бы мы не успели его тогда вытащить из его же ловушки, то, велик риск, потеряли бы его навсегда.
Однако, после его возвращения в симуляцию, все уже кардинально поменялось. Причем, не только в симуляции. Нас заметила какая-то корпорация “Сигма”, про которую я раньше ничего не слышала. Что-либо узнать о ней я тоже не смогла. Фредерик мне рассказал все позже.
Слово за слово, и вот уже Рик Карнаги чуть ли не управлял симуляцией, даже не осознавая этого в полной мере, судя по данным симуляции.
Все, что мы, по сути, могли, – наблюдать. С момента потери больницы Фредерик уже не имел власти. Однако, если бы он ни с того ни с сего решил бы начать заново, уничтожив свою “Первую симуляцию”, то велик был шанс потерять плоды всех наших начинаний. Мы могли потерять проект и, потому, не позволяли себе лишний раз рисковать.
Помню, как Дейз чуть ли не держал палец на кнопке, отвечающей за пуск системы самоуничтожения. Он действительно верил, что Рик мог выбраться в настоящий, – в наш, – мир.
Но, к нашему счастью, что послужило началом его победы, – его же и погубило. Нам лишь нужно было правильно дергать струны. И все. Точнее, Фредерику приходилось. Я, – Кармэн, – ждала своего часа.
В самом конце, – перед самой его попыткой высвободиться, – Фредерик сыграл просто гениально. Он обдурил первую личность Рика Карнаги. Всего лишь один раз ему пришлось притворится его второй личностью, чтобы это дало свой результат. Пациент действительно поверил, что эта “симуляция” принадлежит ему. Он поверил, что сам загнал себя в ловушку. Сам запер себя здесь. А затем он внушил ему, что он освободился. Не знаю точно, как именно, но это сработало. Он придумал новую историю. Запер его вторую личность. Отодвинул ее подальше. Теперь Рик один.
Теперь мы не можем ошибиться, не можем проиграть.
Проект дает свои плоды.
Не все, конечно, идет идеально, есть неточности.
Если бы “Сигма” к нам не лезли, то было бы намного проще работать…
Сегодня, после небольшого перерыва, стартовал второй этап. “Вторая симуляция” была запущена, – Фредерик приложил все свои усилия, чтобы ее построить.
Теперь я принимаю непосредственное участие в процессе. Видно, он меня ценит.
У нас появилась неожиданная проблема, – Фредерик не смог понять сразу, в чем дело.
В лечебницу заявился какой-то человек, который называл себя Майклом Сэллером. После долгих часов размышлений, начальник пришел к выводу, что этот Майкл, – это продукт его силы. Где-то он допустил какую-то ошибку, где-то что-то, – и вот, Майкл. Ошибка в уравнении, можно сказать.
Игра началась. Страх возвращается ко мне, но я держусь. Он идет. Сегодня у нас будет новый пациент. Рик Карнаги.
Он позвал меня. Так, как когда-то позвал меня покойный ныне мистер Тосакан.
Старые чувства играли в моей голове снова.
– Ты будешь моей первой помощницей, Кармэн, – услышала я от него.
И, как и когда-то, мне снова стало спокойнее.
Я лишилась всякого страха.
========== XII Рик Карнаги: Просто человек ==========
– Ты слышишь меня?
– Ты видишь то же, что и я, друг?
– Поздно уже. Спать пора.
Глаза смыкаются. Если посмотреть на часы, то можно невольно задуматься: “А почему я еще не сплю?”.
Раз за разом пересматриваю старые страницы. Каждую ночь, когда я могу почувствовать себя свободным от всего в мире, я листаю альбом. Гляжу на фотографии. Тут мне пять. Тут десять. Тут уже под двадцать.
Воспоминания.
У меня очень хорошая память. Я бы даже сказал, фотографическая. Что не увижу, – забуду не скоро. Но вот, почему-то, я плохо помню детство. Смотрю на все эти фото, смотрю на давних друзей. Я ничего не помню. Я их словно и не знаю.
– Не стоит думать об этом, – подумал он.
Люблю принимать перед сном теплый душ. Надо всполоснуться.
Перед возвращением в постель Рик ровно причесал свои изрядно поседевшие волосы.
Морщинистый лоб. Круги под глазами. Зрение подводит все сильнее.
Он посмотрел на себя в зеркало, – посмотрел, как в последний раз, – и улыбнулся.
Каждое воскресенье я встречаюсь со своим другом, которого никогда не забывал и не забуду. Мы будто были созданы друг для друга. Вместе нам было хорошо.
– Меня зовут Рик. Я живу и работаю в Талассийском центре сортировки. Получаю сотню кредитов в неделю. По субботам, бывает, собираюсь в кинозал. Потом домой. Затем на работу. Так по кругу. И мне это нравится. Правда.
Стол накрыт, поляна застелена.
Благо, что он, как и я, не против синтезированной еды. Меньше мороки.
У меня было четыре капсулы дорогого салата с лобстером, несколько капсул со вкусом жаренной свинины и две капсулы мясного соуса. Единственное, что на столе было из настоящего, – бутылка хорошего вина.
Звонок в дверь.
– Пришел! – проскочила мысль, – Помнит ли он?
Прямо с порога пришел ответ:
– С днем рождения, приятель!
– Давай заходи!
Этот вечер, как и каждый вечер каждого воскресенья, был много ярче предыдущих.
– У меня тут…
– Вижу-вижу! Как обычно! – смеясь, говорил он, глядя на стол. – У меня для тебя подарок есть!
– Даже так?
– А чего удивляешься? Всегда дарю же! Помнишь, что я подарил тебе в прошлый раз?
– Да, честно, уже и не вспомнить так сразу…
– В этот раз дарю я тебе это!
Он протянул мне что-то совсем небольшое. Предмет спокойно умещался в одной руке. Что это —непонятно. Нужно развернуть подарочную упаковку.
– Что это? – спросил на инстинктах я.
– Разверни – узнаешь! – получил очевидный ответ.
Обертка такая хитрая, что так сразу и не поймешь, как развернуть ее, не разрывая…
Я на секунду отвлекся, чтобы найти в его глазах сигнал одобрения и, найдя его, разорвал обертку.
– С днем рождения! – повторил он.
Это была широкая синяя кнопка на пружинке с небольшим механизмом внутри. По идее, если на нее нажать, то должна была заиграть музыка. Я хотел было сразу так и сделать, но друг меня приостановил:
– Постой-постой! Ты не хочешь узнать, что это?
– Эм… Музыкальная кнопка на пружинке? – безграмотно выдал я, чем, видно, его слегка расстроил.
– Нет, Рик, не просто музыкальная кнопка на пружинке. Это – твой выбор! – утвердил он и замолк.
– Выбор? – не понял я.
– Оглянись вокруг. Подойди к окну и посмотри в него. Съешь ты, наконец, пару капсул! Потом подумай о моем подарке. Кнопка – это выбор. Нажмешь, – и всего этого не станет. Ни работы. Ни Таласси. Ни мира.
Меня озадачили его слова. Заставили задуматься. К чему это он сделал мне такой важный, серьезный подарок? Кнопка… Музыкальная кнопка на пружинке была способна стереть мир, в котором я живу… Стоит мне нажать ее и…
– А ты? Тебя тоже не станет?
– Разве я могу просто так взять и бросить своего лучшего друга!? Конечно, я останусь. Я и ты.
Мы сидели у меня еще несколько часов. Обсуждали последние новости. В основном, как нам и положено, политика. Но, честно, к шестидесяти-то годам уже начинает это все как-то надоедать.
Мы обняли друг друга на прощание. Он подарил мне незабываемый взгляд. Серьезно. Словно говорил мне, что следующее воскресенье может и не наступить… Я ему прямо вслух так и сказал:
– Не переживай так! До следующего воскресенья!
Опять что-то не спалось. Конечно, теперь для этого была веская причина.
Кнопка… Вот ведь правда! Я поставил ее на стол в гостиной, прямо перед телевизором, и смотрел на нее, выключив его.
– Нажать?
– Не нажать?
– Глупости.
Я небрежно завернул ее в изорванную обертку и положил на полку.
Спать.
Талассийский центр сортировки – работа мечты! Тебя особо никто не трогает, ты сидишь на одном месте, клеишь наклейки и передаешь коробки дальше по конвейеру.
– Что за коробки? Что в них?
Ничего такого, уверяю. Конечно, я сам точно не знаю, что в них, но я абсолютно уверен, что ничего противозаконного или чего-нибудь такого, что может нанести кому-либо вред.
Красную наклейку на каждую коробку с номером шесть и буквой “А”. Буквы бывают трех вариаций: “А”, “Б”, “С”. Таким образом, если приезжает коробка под номером шесть и с буквой, например, “Б”, то мне следует наклеить на нее красную наклейку с одной желтой полоской. Если “С”, то с двумя полосками. Коробки идут от первого до двенадцатого номера и всегда в умеренном темпе, в таком, что не сильно напрягаешься даже после завального трудового дня, когда коробок вдруг резко становится в два, а то и в три раза больше! Но такое случается редко…
После обеда, я, как и всегда, был уже дома со своей сотней кредитов.
Посмотрел телевизор. Перекусил. Пошел прогулялся по району. Вернулся. Сказка! Вот только…
– Кнопка… – я прямо-таки почувствовал внутри себя любопытство.
А ведь правда. Мой друг не мог же мне соврать, да? Это действительно, вот прямо по-настоящему настоящая музыкальная кнопка, которая может все стереть? Да нет, не может быть! Хотя… А если да? Есть только один способ проверить…
Я подошел к кухонной полке и взял завернутую кнопку на пружинке в руку.
Развернул. Положил на стол. Подставил вытянутый палец.
– Но постой. А вдруг он не пошутил? Что, если я сейчас нажму – и все конец? Может, лучше вообще не нажимать? Но интересно ведь…
Неожиданный телефонный звонок меня перепугал.
– Кому я могу быть нужен в такой час?
– Брать? Не брать? Ха! Возьму.
– Здравствуйте! – прилетело с “той стороны”.
– Здравствуйте! – с равной дружелюбностью ответил я.
– Я представляю компанию “Фью” и я хотел предложить вам…
– Нет-нет, меня никакая продукция не интересует, спасибо! – перебил его я.
– О, постойте! Но какая продукция? Вы, должно быть, видели рекламу по телевизору?
И правда. Я видел. Компанию “Фью” – небольшое лотерейное бюро. В последнее время про них крутили по ящику, но…
– И что вам нужно?
– Так вот, я хотел предложить вам участие в уникальной лотерее!
– В уникальной, значит? И скольким вы уже предложили участие в “уникальной” лотерее?
– О, правда не многим, но все, кому повезло, не смели отказать!
Согласиться? Отказаться? Конечно, отказаться будет намного легче, чем куда-то ехать и в чем-то участвовать. А как же работа? Работать кто будет?
– Я наверное…
– Призовой фонд – пять миллиардов кредитов! – не дал мне договорить тот.
Пять миллиардов? Тут я поперхнулся. Я в живую-то и чисел таких никогда не видел, а тут…
– Вы, боюсь угадать, зарабатываете тысячу, может, две, в неделю, так?
– Не угадали. – с досадой отвечал я.
– Ну неужели вам и правда помешают пять миллиардов на счету? – уговаривал тот.
– Что для этого требуется? – передумал.
– Абсолютно ничего! Так как мы приглашаем вас участвовать в уникальной лотерее “Фью”, то от вас требуется только прибыть в студию, когда мы запустим трансляцию!
Стоит попробовать? Вложений никаких, хоть развеюсь. Шестой десяток уже пошел, когда еще выпадет такая возможность?
Я, почему-то, посмотрел на кнопку.
– Что вы решили?
– Участвую.
Как чувствуют себя люди, которые выигрывают в уникальных лотереях миллиарды кредитов?
Я уже представлял, сидя за конвейером, на что мне такая сумма. Представлял, как изменится моя жизнь.
Вот, допустим, коробка номер шесть “А”, – красную наклейку на!, – Станет вдруг коробкой номер семь? Как изменится ее путь? Я ведь и не знаю. Конвейер то у нас всего один, какая разница? Поедет она дальше, поменяют наклейку на другую и… Путь ее закончится. Но ведь можно подумать, что сам путь, хоть и конвейер тот же, как-то поменяется?
Розыгрыш состоялся в субботу. Не в кинозал я пойду, не в кинозал.
– Друг!
– Ты меня видишь? Нет?
– Посмотри вокруг… Тут так красиво!
Я не мог поверить своим ушам. Не мог поверить своим глазам. Мой друг наверняка смотрит сейчас трансляцию. Он все видит. Он уже знает.
– Победитель!
– Я выиграл пять миллиардов кредитов.
– Что вы почувствовали?
– Я думал, что у меня выпадут все мои седые волосы прямо там, в студии.
Еще немного интервью, немного разговоров, немного бумаг.
Я послал все нахрен, улетел на личном самолете в жаркие круглый год острова Западной федерации и зажил по полной.
О, конечно, друга я своего взял с собой. Теперь мы вдвоем отдыхали на горячих вечнозеленых островах, а наемный персонал делал нам коктейли, готовил настоящую еду, подносил спиртное. Долой капсулы! Долой заботы!
Спустя год, когда я подошел к терминалу острова “Ваш Рай”, то обнаружил, что на счету осталось четыре миллиарда кредитов. Понял я, что денег нам хватит на долго!
Попивая алкогольный коктейль, я лежал под зонтиком на моем самом лучшем шезлонге на берегу океана. Рядом, присыпанная песком, лежала завернутая музыкальная кнопка. Не знаю, зачем, но я взял ее с собой и всегда хранил недалеко. Сегодня напитки были особо вкусные, потому я чуть про нее совсем не забыл.
– Теперь, когда у меня есть все, что мне только нужно…
– Нажать?
– Не нажать?
– Да, плевал я, какая разница, серьезно! – выругался человек и нажал на кнопку.
Небоскреб. Проспект уже совсем опустел. Улицы тоже были пусты. Все куда-то исчезли.
Один лишь Рик стоял на вершине и держал на своих руках что-то невидимое, несуществующее.
– Что ты сделал!? – крикнул он.
Ответ пришел.
– Скажи мне лучше, что делаешь ты?
– Я создал себе друга! Раз я не могу вам верить, то мне нужен был кто-то, с кем я могу просто поговорить! – со слезами на глазах доказывал Рик.
– Почему ты решил, что не можешь мне верить?
– Ты не говоришь мне, что было! Ты не даешь мне вспомнить! Не помогаешь! Ты мне не друг! Вы оба мне не друзья!
– Хватит тешить себя иллюзиями. Хватит плакать, как маленький ребенок! – продолжал Рик номер два, – Осмотрись вокруг! Так красиво!? Я хочу власти, а ты сидишь тут, ничего не делаешь!
– Ты слышишь меня? – он отвернулся к пустоте, которую пытались удержать его руки, – Ты видишь то же, что и я, друг?
– Да избавься ты от этого мусора в голове! – кричал уже Рик номер два, взмахивая рукой.
– Друг! Ты меня видишь? Нет?
– Посмотри вокруг… Тут так красиво!
– Очнись! Его больше нет! И не было! – разгневался второй так, что ограждения сорвались с петель и устремились вниз, разбивая плотные звуконепроницаемые стекла небоскреба.
– Он был! Для меня да! – разгневался в ответ первый так, что второй отправился следом за ограждением.
В момент его лицо вдруг стало спокойным. На прощание он вытянул руку вперед и, казалось, со слезой, стекающей по щеке, устремился прямо вниз.
Рик упал на колени. Слезы продолжали стекать ему на ладони.
– Ты убил его?
– Номер три? – обернулся Рик.
На месте номера два теперь появился третий. Такой же, как второй, да, в общем-то, как и первый.
– Он же всего лишь хотел показать тебе правду…
– Он хотел того, чего я не желал! А ты! Если ты тоже вздумаешь желать то, чего не хочу я, то и тебя отправлю следом, понял!? – продолжал злиться первый.
– Знаешь, твой друг хотел смерти. Но он терпел. И ждал. Ждал до самого конца. Сколько раз ты уже заставлял его проживать жизнь? Думаешь, он все забыл? Твой друг тебя ненавидел, вот что! – рявкнул третий, но первый не смог этого больше терпеть. Он яростно махнул рукой. Так яростно, что небоскреб покосило в сторону, а грохот заполнил проспект.
– Теперь все будет так, как я захочу! Теперь вы все будете подчиняться моим правилам! Моим и только моим! Я один – вот, кто важен! – продолжал кричать Рик, пока не понял вдруг, что он находится в своей одиночной палате и кричит прямо на белую стену.
Сначала он, вроде как, успокоился. Сделал глубокий вдох. Глубокий выдох. Вдох. Затем, – и он это очень хорошо прочувствовал, – живая волна гнева одной мощной волной стала наполнять все его нутро, начиная зарождаться с сердца, заканчивая разумом.
Сначала он молчал.
Потом закричал, схватил лежащую на прикроватной тумбочке синюю кнопку на пружинке и так сильно на нее нажал, что онемел палец.
Он подумал, что его медленно разорвало на куски, он умер, и только сейчас каким-то непостижимым образом начинал это чувствовать и осознавать.
Белые стены разлетелись в разные стороны. Разделяясь на множество квадратиков, – они исчезали вовсе.
Когда он смог сосредоточиться, а фантомная боль прошла, – он понял, что сидит в личном кабинете Доктора, уставившись на его галстук. Из его рта вытекала слюна. Он чувствовал, как нежная рука первой помощницы Кармэн тут же ее собирала.
– Я смотрю, ему сегодня лучше! – заявил Доктор.
– Вы тоже заметили? Похоже, он и правда нас видит…
Осторожный стук в дверь.
– Зайдите!
Кармэн отодвинулась чуть в сторону.
– Рик? Уже что, время? Ох, заработался я, заработался!
– Мне позже зайти?
– Да, подожди, пожалуйста, за дверью. Сейчас, мы с Дэниелом закончим, и я тебя позову, хорошо?
– Конечно! – ответил тот, прикрывая дверь.
Доктор недовольно помотал головой, посмотрел на помощницу.
– Хорошо, – сказала она, кивнула, и начала вывозить Торна из кабинета.
– Заходи, Рик! Мой любимчик! Мой самый спокойный друг из всех!
– Друг?
Их голоса отдалялись, пока совсем не растворились, сокрытые дверью.
– Посиди пока тут, ладно? Мне нужно на пару минут в приемную…
Кармэн оставила коляску с Дэниелом в одиноком углу, в холле.
С одиноким, ожидающим своего властелина, роялем.
Я хотел кричать, хотел двигаться.
Я хотел, чтобы все поняли, что это обман.
Этот человек, – этот Рик Карнаги, – не был мной.
Этот Дэниел Торн – не был мной.
========== XIII Дениэл Торн ==========
– Таким образом стоит заметить, что формирование электрических импульсов затрудняется. Если мы посмотрим на эту принципиальную карту связей, то можем с легкостью понять, что половина всего, что мы знаем на данный момент, – ошибка. Посмотрите на случай с Хенриксоном в двадцать четвертом. Человек заявлял, что внутри него живет несколько других людей. Он говорил, что они не похожи на него, говорил, что они заставляют его делать разные вещи. Каждый из них хотел что-то свое. Каждый из них что-то свое и умел. Как объяснить такую резкую смену одной личности на другую? Нейроны ведь у них одни на “всех”, – диктор переключил слайд, – Теперь посмотрите сюда. При помощи глубокого сканирования и использования нового пси-анализатора, который нам подарил гениальный Роберт Орион, мы можем, наконец, заглянуть “вглубь”, – он окинул аудиторию взглядом и почувствовал ответную поддержку: им было интересно, – Стоит помнить, что данная версия модели все еще через чур не стабильна. Сначала, может статься, нужно более детально изучить самого испытуемого. Пси-аналитор может навредить некоторым людям с “некоторыми” особенностями. Потому не рекомендую применять никому из вас в будущем эту модель без должной подготовки. На этом мы сегодня закончим. Всем спасибо.
Когда аудитория почти полностью опустела, зашел незнакомый человек, на которого тот сразу обратил внимание. Он явно хотел с ним поговорить и ждал, пока все уйдут.
Учитель успел закончить выключение проекции перед тем, как к нему обратился незнакомец:
– Здравствуйте! Вы Дениэл Торн, верно?
– Да, это я. Что вы хотели?
– Мое имя Норт Дилиган. Я прибыл к вам из другого города только для того, чтобы поговорить насчет проекта, который вы сейчас все активно обсуждаете.
– И о чем же вы хотите поговорить?
– Видите ли, Дениэл, у меня есть все основания полагать, что я лично смогу создать новую модель пси-анализатора! Но только с вашей помощью и поддержкой вашего направления, понимаете…
Торн не стал сразу его прогонять. Характер был у него не из самых простых, но… Было у него сегодня хорошее настроение, что ли. Потому, он ответил:
– Покажите мне свои чертежи! Предоставьте мне что-нибудь, что подкрепляет ваши слова! Тогда и посмотрим.
– Понимаете, Дениэл, все мои чертежи здесь… – Дилиган положил руку на свою голову.
– Понятно… – как-то строже прежнего продолжал Торн.
– Пожалуйста, послушайте! Дайте мне всего пару часов работы непосредственно с анализатором, и я вам все докажу!
В его глазах горела надежда и страсть. Он мог видеть это.
– Приходите вечером, Норт Дилиган.
Через шестьдесят пять часов Дениэл Торн и Норт Дилиган явили свету новую, переработанную модель пси-анализатора. Это было только начало их работы. Новые проекты были вынесены на обозрение “ВИС” – высшему интеллектуальному сообществу. Разработку одобрили, но при одном условии. Прежде, чем повсеместно принять использование новой модели, они должны были предоставить живые результаты использования. Другими словами говоря, им было необходимо провести опыты на людях.
Для таких целей сложно найти заинтересованного человека со стороны. Самому Торну, – хоть он и был почти на сто процентов уверен, что новая модель сработает так, как надо, – было неудобно просить кого-то помочь с испытанием. Он отказал Дилигану, когда тот предложил попросить о помощи само “ВИС”.
Но испытывать на себе тоже никто не решался. Через несколько недель, когда совместная работа была уже нарушена, Дилиган готовился стать подопытным, как узнал, что Дениэл все же подал заявку на предоставление “материала”. Сообщество поставило заявку на учет в очереди и приказало ожидать результатов.
Ожидание сводило с ума. Спустя пол года без продвижения, Дениэл, грызя ногти, решился.
Набрал номер Норта, сказал:
– В лаборатории. В восемь.
Пси-анализатор был запущен. Металлический шлем, обвитый проводами, ждал своего пациента.
– Вы уверены, Дениэл?
– Конечно, я уверен! Мы же сами, благодаря вам, создали это чудо! – пытался воодушевить сам себя Торн.
– Но все же…
– Не хочу ничего слышать, Дилиган! Наши усилия пропадут даром, если мы ничего не сделаем! Ты будешь направляющим, а я сяду в это чертово кресло. Проведешь детальное сканирование, выведешь результат, запишешь показатели. Мы отнесем это все в “ВИС” и получим свои деньги. Получим славу, Норт. Только представь, какую славу мы получим…
– Раз уж вы настаиваете, профессор. Я готов начать сразу, как будете готовы, – сдавшись, ответил он.
Дениэл устроился в кресле поудобней. Слегка нервно вздохнул, прогоняя лишнее.
– Запуск?
Торн кивнул.
Серия гудков. Центральный процессор стал нагреваться чуть сильнее, чем планировалось, но Дилиган все контролировал и счел это за норму.
Регулировка шлема. Наклон, соединение, воздействие. Все шло, как должно.
Профессор закрыл глаза.
Мысли. Хаотичные мысли волной накрывали его, но он не поддавался панике.
– При встрече с опасностью, я буду готов действовать незамедлительно! – вспомнились ему чьи-то слова.
Норт получал четкую картину. Показатели были в норме, а схема связей говорила о том, что испытуемый полностью здоров.
Когда короткий процесс приближался к завершению, Дилиган готовился к безопасному отключению анализатора, как вдруг резко повысилось энергопотребление.
– Профессор? – окликнул его Норт, но не получил ответа.
Тело Дениэла слабо подергивалось, бесчувственно устроившись в кресле. По всему кампусу начались перебои. Вся энергия уходила на использование анализатора. Норт никак не мог понять, что происходит. Не мог понять, куда уходит столько энергии, ведь…
Но тут все снова стало хорошо. Дилиган перевел взгляд на профессора. Дергаться тот перестал.
Он нервно сглотнул комок подступившего страха. Отключение было завершено, но на сколько оно было безопасным? Это было под большим вопросом.
Он отошел от управляющего компьютера и приблизился к Дениэлу.
– Профессор? – повторил Норт, нащупывая пульс.
Когда он открыл глаза, Дилиган успел заметить лишь слабое красное свечение. Он не понял, что случилось, а когда понял, ужас необъяснимого сокрушил его разум.
Он не понял, когда успел умереть, однако, когда до него громом долетел ответ сидящего внутри профессора демона, он точно понял, что так даже и лучше.
– Профессора нет дома! – доносил ему голос, а сознание его засыпало, растворяясь.
На утро следующего дня профессора нашли без движения в кресле своего нового пси-анализатора. Его взгляд был обращен в пустоту, а изо рта выглядывал язык, выпуская слюну по подбородку на одежду.
Следствие не принесло результатов. Вопрос, – куда пропал Норт Дилиган, – оставался открытым. Дениэла Торна признали нездоровым и, так как у него не было близких друзей и родственников, отправили туда, где о нем позаботятся – в одну из лечебниц имени мистера Тосакана.
– Я заперт здесь уже двенадцать лет. Я просто хочу умереть, понимаешь? Убей меня, прошу…
Напротив облысевшего профессора сидел человек. Он, кажется, видел его впервые.
Человек, щелкая зубами, не прекращал бросать взгляд в разные стороны.
– Еще чего! Пока я заперт здесь с тобой, даже не смей думать об этом! – выкрикнул вдруг он. Это… – замолк он на полуслове.
– Но как ты здесь оказался? Кто тебя здесь запер? – интересовался Дениэл.
– Притворяешься, что не знаешь, да!? Даже я, пробыв тут всего ничего, его замечаю! Тут! Там! Смотри, вот там снова промелькнуло! Ха-ха! Безумие! Ха! Безумие! Это все безумие! Ха-ха! – продолжал истерично хихикать человек, дергая себя за волосы, прикусывая губы до крови.
========== XIV Здравствуй, безумие ==========
Часы стояли на столе. Секундная стрелка продвигалась по кругу, как и было положено. Время шло вперед. Казалось, сидящий в коляске напротив человек, способен следить только за ее движением.
