Текст книги "Швейцар (СИ)"

Автор книги: _sabadash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Луи? – слышу слабый голос позади, и мне на мгновение кажется, что это моя покойная мать. Я медленно оборачиваюсь, словно собираюсь увидеть призрака, но мои глаза расширяются ещё сильнее, когда я замечаю Дамию. Лучше бы это был призрак моей матери, а не она.

Я ошарашенно смотрю на девушку, пытаясь осознать реальность. Она действительно здесь и назвала меня по имени? Меня бросает в дрожь то ли от того, что она стоит передо мной, то ли от того, что она назвала меня «Луи». Откуда? У меня только один вопрос. Я не могу прийти в себя, продолжая смотреть на неё, а затем резко отворачиваюсь, словно мне неприятно.

– Здесь запрещено курить, – она легко произносит, и мне становится ещё непонятнее. Серьезно? Я снова смотрю на неё, молча прося разъяснений. Тушу окурок, выбрасывая его в небольшое мусорное ведёрко, в котором виднеются несколько окурков. Кажется, я не единственный, кто любит нарушать правила.

– И? – решаю поиграть с ней. – Сдашь меня? – приподнимаю бровь, слегка ухмыляясь. Когда я стал таким смелым?

– Может быть, – она мягко улыбается, и возникает ощущение, что мы знакомы очень давно. Мы молча смотрим друг на друга, но я не ощущаю никакого напряжения. Она всё также стоит у входа, а я недалеко от края, защищенного перилами. Я облокачиваюсь о них, отворачиваясь от девушки. Слышу тихие шаги, и она становится рядом. – Как-то ты написал, что готов отдать жизнь за меня, – она произносит негромко, и моё сердце замирает. Она всё знает. Полностью всё. Она читала все письма, что я писал. Тело покрывается снова дрожью, потому что я никому так не открывался, как в этих письмах ей.

– Возможно, – шепчу, чувствуя ком в горле. К чему она клонит?

– Готов сброситься с крыши ради меня прямо сейчас? – она спрашивает, и я резко перестаю смотреть на улицу, поворачивая к брюнетке голову. Она выглядит полностью серьезной.

– Может быть, – смотрю пустыми глазами на неё, отвечая также серьёзно. Почему бы и нет? Мне нечего терять.

– Перестань, – она начинает смеяться, разряжая атмосферу, но это не заставляет меня полностью расслабиться. Не могу сказать, что напряжён, но внутри всё равно что-то есть. – Можно начать с твоего здоровья, – она предлагает, и я только вскидываю брови, пытаясь понять ход её мыслей. Мы молчим еще около пяти минут, на улице продолжает темнеть, когда неожиданно для самого себя я начинаю разговор.

– Как ты узнала? – сухо произношу, готовясь услышать историю. – Я тщательно скрывался.

– Не так уж и тщательно, – она говорит спокойно и с той самой улыбкой, которая способна озарить свет своим теплом. – Немного дедукции, Ватсон, – нас разделяет совсем маленькое расстояние, но прежде чем я начинаю нервничать, она отходит от меня, садясь позади на плетённое старое кресло оттенка охры.

– И всё же? – продолжаю эту игру, даже не оборачиваясь к ней. Как у сероглазой получается вести себя так легко? Мне никогда не понять этого.

– Как-то ты обмолвился о моём бывшем парне, – она начинает, и я пытаюсь вспомнить в каком письме так промахнулся. – Ты написал, что рад, что я больше не с ним, – Дамия продолжает, но я всё также не могу вспомнить. У меня прекрасная память, но почему она пропала именно сейчас? – И я вспомнила, почему он ушёл от меня. Это ты так изменил его чувства ко мне, – она говорит, и теперь я помню всё. Это было в конце августа, в четверг. Я подкараулил его после после своей смены, немного показав уличную жизнь. Я не помню как именно додумался до этого, но был очень зол. Немного забавно, что я не помню имя того парня, но помню какой это был день недели. – Ты думал я не узнаю, Лу? – она возвращает меня обратно к себе, и я вздрагиваю от упоминания имени.

– Не называй меня так, – стараюсь быть как можно вежливее, но у меня не выходит. Даже она не может называть меня так. Я оборачиваюсь обратно к ней, и мой пыл медленно исчезает. Она выглядит всё такой же спокойной, словно совсем не заметила моей реакции на имя.

– Но подписывался ты именно так, – она только улыбается, и я теряюсь. Отвожу взгляд в сторону, не зная как себя дальше вести.

– Я представлял тебя более… – стараюсь подобрать слова, когда, наконец, начинаю говорить. По правде, часть моих образов не сходится.

– Милой? – она ухмыляется. – Это было видно по некоторым строчкам, – она рассматривает меня. – Сперва я подумала на твоего дружка, – она напоминает мне о блондине. Он куда больше похож на романтика, чем я. Как-то я не на шутку начал волноваться, когда Томас сказал, что Дамия хорошо выглядит. По последним воспоминаниям у меня складывается ощущение, что с моей психикой не всё в порядке.

– Он хороший друг, – меня немного раздражает слово «дружок», но только сейчас я понимаю насколько не заслуживаю общения и с Дамией и с Томасом.

– Не сомневаюсь, – она встаёт с кресла, словно готовясь уйти. – Скоро совсем стемнеет, – она встаёт снова у входа и поворачивается ко мне спиной. – Доброй ночи, ангел Лу, – она еле шепчет, исчезая.

У меня такие смешанные чувства внутри, что просто невероятно. Целое буйство ярких красок, что даже эти зашарпанные стены балкона кажутся мне более прекрасными.

***

Прошло пару часов, а мои краски уже потускнели. Я больше не чувствую себя так хорошо. Теперь я ощущаю один сплошной страх перед будущим. Не думаю, что смогу быть как хорошим возлюбленным, так и другом. Можно даже не пытаться, потому что у меня не выйдет. Я не смог стать поводом для гордости самым близким, что уж теперь. Я боюсь, что у меня не получится. Я потону в этом страхе, погубив всех окружающих. Вот почему я ушёл уже однажды и уйду когда-нибудь вновь. Мир не может принять меня таким, какой я есть, или, вернее, я не могу принять этот мир.

Я только человек, и это не удивительно. Меня куда больше удивляет свобода Дамии, заставляя переосмыслить все образы, созданные самим собой о ней в моей голове. Она продолжает разрушать всё.

========== eighth step ==========

– Уилли-Ли, – Томас протяжно зовёт меня пьяным голосом. За последние двадцать минут, что мы идём пешком к нему домой, алкоголь сильнее ударил ему в голову. Светло-русый плетётся где-то позади, из-за чего мне приходится регулярно останавливаться, чтобы проверять идёт ли он вообще. Мы сворачиваем на нужную пустынную улицу, освещаемую только фонарями; до его дома осталось около четырех кварталов. Я бы отвёл его домой и пошёл бы к себе, но уже не успею по времени, да и от квартиры Уолша до гостиницы ближе, чем от моей.

– Что на этот раз? – за это время, пока мы идём, он задал мне глупых вопросов, которые ужасно раздражают меня, куда больше, чем за всё время знакомства. Я рассматриваю дома старой постройки, но в прекрасном состоянии.

– А почему рассвет только по утрам? – он рассеяно спрашивает, и я только хмыкаю. Он не мог придумать что-нибудь поумнее?

– Потому что закат только по вечерам, – я оборачиваюсь, наблюдая как он медленно плетётся. – Ты можешь побыстрее? – я вздыхаю. Он только глупо улыбается. – Да и рассветы не всегда по утрам. Ты можешь наблюдать за рассветом даже когда у тебя вечер благодаря современным технологиям, но в реальном месте рассвета всё равно будет утро, – решаю немного загрузить его мозг идиотским ответом, чтобы он хоть чуть-чуть помолчал.

– Правда? – он сейчас выглядит как маленький недоверчивый мальчик.

– Да, Томас, шагай быстрее, – я начинаю жалеть о том, что не вызвал такси.

Мы плетёмся ещё какое-то время, когда он снова начинает свои вопросы.

– Томмо? – он зовёт меня, но я уже не оборачиваюсь. – Почему я не могу называть тебя первым именем? – я останавливаюсь от поставленного вопроса, голос друга звучит уже серьёзнее и намного ближе.

– Не ты один, – наконец решаю ответить, продолжая движение. Он начал идти быстрее, находясь позади меня всего около метра. – Оно мне не нравится.

– Ты издеваешься надо мной? – он не унимается. – И всё же?

– У каждого есть свои тайны, Томас, – мне не слишком хочется раскрываться прямо сейчас. Поднимаю голову в небо, уже светает. Он молчит, и я уже радуюсь, что он отстал.

– Но все они однажды всплывут.

– И ты хочешь, чтобы это однажды произошло сейчас? – напрямик спрашиваю, резко оборачиваясь, от чего он чуть не врезается в меня. Сероглазый только кивает. – Все называли меня «Луи» до тех пор, пока мне исполнилось девятнадцать, – решаю начать с этого. Друг молчит, разрешая мне продолжить. Ненавижу, когда перебивают. – До определённого момента мне нравилось, когда моя мама или кто-то из сестёр или близких называл меня просто «Лу». Я чувствовал себя особенным благодаря этому, до тех пор, пока не стал лгуном для всех них. Доволен? – спрашиваю, снова развернувшись.

– Лгуном? – он хмурит брови.

– Ну да, так называют людей, которые лгут, – начинаю превращать всю эту ситуацию в шутку. – Нам осталось немного, пошли, – хочу побыстрее добраться до его квартиры, чтобы переодеться в чистую одежду. Он ведь предоставит мне её?

– Я не идиот, Луи, – он говорит, и я замираю. До парня только доходит, как он назвал меня, и он машинально прикрывает рот ладонью. – Прости, – он шепчет.

– Я крупно поссорился со всеми ними, поэтому постепенно имя стало мне противно. Я бегу от прошлого, потому что оно напоминает, насколько я дерьмовый человек в действительности, – продолжаю легко, словно речь идет совсем не обо мне. Кажется, я уже жалею о своих словах.

– Но сейчас ведь ты общаешься с ними? – ощущение, что он воспринимает меня как героя какого-нибудь сериала.

– Может быть да, а может быть нет. Я устал, Томас, хочу спать, но мне ещё на работу, – специально зеваю, также показывая, что не хочу продолжать этот бессмысленный разговор.

– Я хочу услышать ясный ответ, – он становится ещё более серьёзным. Мы наконец-то подошли к его дому.

– Мне не с кем общаться, парень. Не с кем. Понимаешь, да? Кто остался и помнит о моих поступках, то даже не хочет отвечать на мои звонки, – после моих слов сероглазый выглядит ещё более несчастным. – Да не беспокойся ты так, Уолш, – решаю слегка успокоить его. – Я заслужил это, всё по-честному, – он еле открывает нам железную дверь дома на несколько квартир.

– Что же ты натворил такого? Ты не выглядишь как преступник, – мы заходим в подъезд, поднимаясь на третий этаж.

– Очень жаль, потому что я так хотел, – хочу немного разрядить атмосферу, но друг непреклонен. – Слушай, блондинка, прошлое в прошлом. Это дало мне огромный жизненный урок, в котором правда стала ложью, а ложь – правдой, – заканчиваю, а когда он только открывает рот, чтобы что-то сказать, я опережаю его. – На сегодня хватит откровений, ты итак это будешь переваривать ближайший месяц, – в этот раз он смеётся от моих слов.

– Неправда, – он открывает дверь в светлую небольшую квартиру.

– Уилли-Ли всегда прав, – ухмыляюсь. – Уилли-Ли правит миром, – скидываю грязную обувь и в грязной одежде с разбега прыгаю на его диван в гостиной. – Оу! – начинаю потирать ягодицы, ударившись. – Он казался мне мягче, – я недоумеваю, а он только смеётся, как на мгновение снова становится серьёзным.

– Если посадишь хоть одно пятно на мой прекрасный диван – тебе не жить, – он сужает глаза, уходя в соседнюю кухню.

– Силёнок не хватит, – кричу, чтобы он услышал меня. – Я пошёл в душ и возьму твою одежду, – также громко оповещаю его.

– Только не мои любимые трусы, – я слышу ответ и слегка посмеиваюсь, поднимаясь с мебели и уходя в его спальню, чтобы взять себе что-нибудь из одежды. Когда я дохожу до нижнего белья, то понимаю, что не знаю, какие из всех трусов его любимые. Беру однотонные белые, уходя вместе со всеми вещами в ванную. Только через время я узнал, что это и было его любимое нижнее бельё, потому что, мать вашу, трусы оказались не однотонными, а с изображением единорога на заднице. Кто, чёрт возьми, лепит единорогов на задней части мужского нижнего белья? Я точно живу в мире идиотов.

Комментарий к eighth step

Разбавила немного это дерьмицо плоским юмором. Готовы к Новому году?

Совсем скоро день рождение Лу.

Хорошего утра/дня/вечера.х

Т.

========== ninth step ==========

Я зеваю, продолжая стоять на своём посту. Сейчас только полдень, а мне уже кажется, что этот день никогда не закончится. Я не спал двое суток, ужасно нуждаясь в отдыхе. Первоначально позавчера у меня была бессонница, а вчера, то есть уже сегодня, мне не удалось заснуть у Томаса. Всё моё счастливое ночное настроение улетучилось; ощущаю одну пустоту внутри.

***

Я нервно стучу в деревянную тёмно-зелёную дверь, переминаясь с ноги на ногу. Зачем я здесь?

– Привет, – я стараюсь улыбнуться, когда Дамия открывает мне дверь, но у меня не получается.

– Проходи, – она открывает дверь шире, но не удивляется моему приходу. Мой рабочий день закончен, и я решил зайти к ней перед тем как идти домой. – Так непривычно видеть тебя в повседневной одежде, – она рассматривает на мне джинсы и свитер Томаса.

– Это не моё, – поправляю её негромко, на что она вскидывает брови. – Это Томаса, я не был у себя сегодня, – отлично, теперь посчитает, что я ношу чужие вещи и не ночую дома.

– Почему? – она провожает меня в маленькую, но уютную гостиную, в которой я никогда не был раньше.

– Долгая история, – сажусь на серый диван, откидываясь на спинку, но не чувствуя себя комфортно. Я бегло рассматриваю комнату, уже переходя взглядом на девушку, когда до меня доходит, что я только что увидел. У угле комнаты практически возле окна стоит тёмный стол, над которым на светлых стенах прикреплены листы бумаги. Внимательнее рассматриваю их издалека, понимая, что это мои письма. – Ты хранишь их? – машинально спрашиваю. Это так странно. Ещё внимательнее рассматриваю стену, замечая маленькие фотографии между письмами, которые прячутся за листами. Это… я? Откуда, чёрт возьми, у неё мои фотографии?

– Вроде того, – она шепчет, вставая напротив меня, облокотившись о комод. Но я не смотрю на брюнетку, я рассматриваю фотографии, сделанные на фотоаппарат мгновенной печати. Аналогичные фотографии висят у меня в квартире, но на них изображена она. Я встаю, подходя к столу, чтобы получше рассмотреть находку. Кажется, здесь все мои письма, но нет, не хватает нескольких. Когда она успела сфотографировать меня? На одной из них я стою на входе в отель, фотограф стоит где-то внутри холла, благодаря чему видно только стеклянную дверь и мою спину за ней. Я хмурюсь, потому что замечаю фотографию улыбающегося себя. Когда это было? На ней я стою возле ресепшина рядом с Томасом, о чём-то болтая. Пытаюсь вспомнить, когда именно это было, предполагая, что это тот наш разговор о моих пристрастиях на прошлой неделе.

Я касаюсь пальцами фотографии, аккуратно снимая её.

– Когда это было? – тихо спрашиваю, словно боясь разрушить какую-то слегка мистическую слегка волшебную атмосферу. Я всё продолжаю детально изучать фотографию, не отрываясь. Я выгляжу таким счастливым на ней, что само по себе странно. Усталое чувство внутри меня заменяется чем-то невероятным и поражённым, которое, скорее всего, скоро исчезнет.

– Не так давно, – я поднимаю голову на женский голос, смотря Дамии прямо в глаза. Как мы с Томасом могли не заметить, что нас снимают? Я переворачиваю маленькую фотографию, замечая одноимённую надпись «Лу».

На стене висят ещё несколько моих фотографий, но они все всё равно не занимают меня так, как эта. На всех них я делаю какие-то действия, а одна из них сделала из окна Дамии, на ней видно, как кто-то вдалеке направляется в сторону моего дома, и я только предполагаю, что этот кто-то – я.

Она действительно сделала все эти фотографии сама? Ещё одна открытие.

– Удивлён? – на секунду задерживаю на ней взгляд.

– Да, – я не многословен. Я поражён собственной фотографий, когда замечаю яркую мгновенную вспышку, озаряющей комнату на секунду. Когда в глазах перестаёт слепить, то я замечаю сероглазую с, кажется, тем самым фотоаппаратом мгновенной печати, на который были сделаны все эти фотографии. Карточка выпрыгивает, и она достает её, сотрясая в воздухе. Проходит совсем немного времени, когда она начинает улыбаться. Она подходит ближе, протягивая картинку. Я стою полубоком к фотографу, стоя возле писем на стене и внимательно рассматривая ту самую фотографию. Мы практически не разговариваем, пока я пытаюсь переваривать информацию.

– Ещё несколько фотографий, Уильям, – она, наконец, называет меня как надо, вставая вплотную ко мне и вытягивая фотоаппарат перед нами. Мгновение и срабатывает вспышка, ещё мгновение и она достаёт готовую фотографию. Дамия слегка улыбается, а я выгляжу таким уставшим. Девушка снова вытягивает руку с аппаратом, слегка прячась за меня, а я стараюсь улыбнуться. Через время я изучаю все полученные фотографии.

– Я возьму одну? – странно, но практически всё это я не обращал на девушку внимание.

– Конечно, – она улыбается, но прежде чем отдать мне фотографию, берёт тонкий черный маркер, ставя дату и черкая что-то. Я забираю фотографию, где слегка улыбаюсь, а девушка стоит позади. Я получился достаточно забавным. Не помню себя таким уже давно.

– Спасибо, – шепчу, направляясь к выходу.

– Не забывай обо мне, – она прислоняется головой к дверному косяку.

– Не забуду, – еле шепчу.

– Иди, Лу, – она не говорит, а шепчет, но её практически не слышно, из-за чего кажется, что она только едва двигает губами. «Лу». Я в последний раз смотрю на девушку, медленно уходя на лестничную клетку, спускаясь вниз. Только на мгновение рассматриваю маленькую фотографию в руках, когда замечаю надпись: «Маленький шаг Лу на пути к великим открытиям». Это точно не сон? Всё, что вокруг.

Комментарий к ninth step

Как вы тут?

Хорошего утра/дня/вечера.х

Т.

========== tenth step ==========

Прошла практически неделя после моего визита в номер Дамии, и я до сих пор поражён. Я никогда не думал, что она будет хранить все мои письма, но, скорее, для неё это просто забавная игра.

Я дожидаюсь конца смены, уходя в раздевалку, где встречаюсь с Томасом. Он ведёт себя слишком странно в последние дни. Мы не были особо близки, но, кажется, я привязался к нему.

Когда ещё один сотрудник, Марк, выходит из раздевалки, я решаю начать разговор с сероглазым, который изредка поглядывает на меня.

– Слушай, парень, что не так? – не выдерживаю тишины.

– Всё в порядке, – он убирает свои вещи в кожаную коричневую сумку, уже готовясь уйти.

– Томас, – я прошу, преграждая выход, когда он хочет выйти. – Что произошло? – спрашиваю, смотря ему прямо в глаза, на что он только рычит. Что я сделал не так?

– Дай мне выйти, Уильям, – он цедит сквозь зубы. Когда этот милый блондин успел стать таким?

– Пожалуйста, Уолш, – продолжаю загораживать ему путь.

– Я знаю, почему ты ушёл из семьи, – он говорит уже спокойнее, и я стараюсь равномерно дышать, стараясь не выдать своё беспокойство.

– И почему же? – тихо интересуюсь, готовясь к правде.

– Это о тебе писали в газетах, – он начинает, немного отходя назад, становясь прямо напротив меня в трёх метрах. – Ты тот мальчик-подросток, который чуть не убил парня своей сестры, – он еле шепчет, словно не веря.

– Наверное, – бормочу, не совсем зная, что говорить.

– Я убирался в доме своего отца позавчера, – какое это имеет отношение ко мне? – У него частный дом и куча хлама, среди которой есть несколько коробок старых газет, – он прерывается, поднимая голову. – Там была твоя фотография и статья про тот случай, Томмо, – он шепчет.

– Тебя поражает, что я оказался таким дерьмом? – не выбираю выражений. – Уж прости, – меня немного раздражает эта вся ситуация.

– Какой же ты глупый, Уильям, – он устало вздыхает. – Меня поражает не твой поступок, потому что отчасти ты поступил правильно, – меня немного ошарашивают его слова. Ещё никто не называл мой поступок правильным. – Меня поражает, что ты ничего не рассказал мне об этом, – он выглядит таким несчастным. Я не знаю что ответить.

– Тебя действительно волнует это? – спрашиваю как можно аккуратнее.

– Серьезно, Томлинсон? Тебе нравится смеяться надо мной? – он хмурится, мгновенно становясь злым. – Я думал, мы друзья.

– Прости, – не совсем уверен, что это именно то, что ему нужно сейчас.

– Ты ещё и извиняешься? – он повышает голос. Чувствую себя снова подростком, которому не доверяют.

– Я знаю, что прогнил, – говорю вдруг.

– Что? – он немного успокаивается. – Ты знаешь, что такое дружба, Томлинсон? – он спрашивает, но я молчу. – Это когда тебе плевать насколько прогнил твой друг; главное, что ты хочешь – чтобы он был, чёрт возьми, счастлив. Ты хоть помнишь сколько раз я прикрывал тебя? – он начинает.

– Не нужно пытаться вызвать у меня чувство сожаления, – пытаюсь сказать хоть что-то в своё оправдание. – Ты итак знаешь, что у меня его нет, – немного набираюсь уверенности.

– Но я также знаю, что я – единственный, кто способен вызвать у тебя его, – он говорит чистую правду. Мы молчим некоторое время, когда он глубоко вздыхает, снова садясь на лавку и подпирая голову руками. – Пойми, что никакая Дамия не спасёт тебя, – он говорит негромко. – Если ты сам не научишься плавать, то спасатели не помогут тебе, – он немного меняет метафору.

– Может быть, – шепчу.

– Я не хочу услышать «может быть». Я хочу услышать тебя искреннего, а не всё это дерьмо.

– Что, если всё это дерьмо – и есть я искренний? – спрашиваю, садясь на пол.

– Ага, Томлинсон, что ещё придумаешь? – он вскидывает брови вверх. – Я знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты только хочешь оттолкнуть всех от себя. Ты ежедневно пытаешься наказать себя, Лу, – я вздыхаю, но имя уже не режет мой слух как раньше.

– Потому и считаю, что так будет лучше. Возможно, не для меня, но для окружающих. За всю жизнь я не нашёл никого, кому бы было хорошо рядом со мной. Не важно, семья это, друзья или кто-либо ещё. Я один для всех.

– Но эти «все» разные, – он прерывает меня. – Если бы я не хотел, я бы не сидел сейчас здесь, – он слабо улыбается.

– Но признай, что повёл себя как ревнивая сучка, – усмехаюсь.

– Может быть, – он таинственно улыбается.

– Эй, – я вскрикиваю. – Это моё «может быть», – слегка посмеиваюсь.

– Представь, что это те трусы, – он начинает, и я закатываю глаза. Итак, у меня точно есть один настоящий друг, и он придурок. – Но я всё ещё обижен на тебя, – он становится серьёзным, напоминая, почему мы сейчас здесь. – Просто постарайся доверять мне.

– Хорошо, – шепчу, смотря в потолок. – Прости за это. Наверное, я боялся, что ты скажешь мне уйти. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то не знал об этом.

– Ты пытался поговорить с сестрой? – Томас спрашивает, и я слегка киваю.

– Скоро будет год, как моя мама умерла, – сглатываю слюну. Так странно говорить об этом. – Сестра даже не сказала мне об этом, – злюсь немного. – Я узнал о смерти мамы из некролога донкастерской газеты, рассылку которой получаю по электронной почте, – вспоминаю, как в одно мгновение моя жизнь окончательно потеряла смысл. Я до последнего надеялся поговорить с ней.

– Ты не был на похоронах? – он, кажется, поражён.

– Мне даже не разрешили появляться на кладбище. Правда, как ты знаешь, Уилли-Ли любит нарушать правила, – говорю об этом легко, словно это произошло совсем не со мной.

– Что стало потом с тем парнем? – он задаёт очевидный вопрос.

– Без понятия, я уехал в тот же день. По-моему, они расстались через месяц, – слегка посмеиваюсь, представляя как горевала сестра над этим идиотом.

– Может, попытаешься поговорить с ними снова? – он слегка наклоняет голову.

– Когда-нибудь, – пожимаю плечами, не чувствуя ничего внутри. Это они сделали меня таким. – Сестра никогда не простит меня, – шепчу; если у меня был хоть маленький шанс на прощение матери, то Шарли не сделает этого точно.

Я собирался сегодня зайти к Дамии, но, похоже, мой визит к ней откладывается. Мне ещё столько хочется рассказать Томасу.

========== eleventh step ==========

Я захожу на террасу уже в сумерках, осматриваясь. Её нет. Я просил Дамию сегодня встретится со мной здесь и, надеюсь, она придёт. Я немного нервничаю, потому что совершенно не знаю, о чём мы будем говорить. О погоде, моде или ещё чём-нибудь дурацком? Хмурюсь при этих мыслях. Осознаю, что мне совершенно нечего ей говорить. Ещё не поздно сбежать? Я сажусь в кресло, в котором в прошлый раз сидела девушка. Не знаю, сколько проходит времени, пока я сижу весь на нервах, когда слышу стук каблуков, и появляется она. Я мгновенно вскакиваю, замечая брюнетку перед собой. Сегодня она одета в юбку длиной миди, лёгкую блузку и накинутую сверху кофту. Не слишком ли легко? Она обнимает себя, явно начиная мёрзнуть, приветствуя меня взглядом. Я молча уступаю ей место, вставая напротив.

– У нас теперь традиция видеться раз в неделю? – она ехидно спрашивает, и я слегка ухмыляюсь, стараясь вести себя как можно легче и естественнее.

– Может быть, – шепчу, наблюдая, как она закидывает ногу на ногу. – Как дела? – не придумываю ничего лучше.

– Нет, Уильям, – она перебивает меня, и я только вопросительно смотрю на неё. – С этого не начинают разговор.

– Разве? – у меня вырывается. – Ты смеёшься надо мной? – спрашиваю. – Если я выгляжу нелепо, то уж прости, – наблюдаю, как с её лица спадает улыбка. – Ладно, извини, я просто не знаю, что сказать, – смягчаюсь от взгляда манящий серых глаз. Я точно биполярен.

– Всё хорошо, – резкий порыв ветра прерывает её, и она съёживается сильнее. Не долго думая, снимаю свою куртку, оставаясь в толстовке. Подхожу ближе к девушке, помогая ей как следует надеть свою кофту, а затем отдаю толстовку. – Теперь я буду выглядеть нелепо, – она слегка улыбается.

– Мне всё равно нравится, – говорю прежде, чем понимаю это.

– Почему ты начал общаться с Томасом? – она меняет тему.

– Потому что его зовут Томас? – шучу, садясь напротив на старый кофейный столик, который готов развалиться под моим весом.

– Уильям, – она искренне улыбается. – Я ведь серьезно.

– Я тоже. Мне нравится его имя, – говорю чистую правду. Почему меня не могли назвать Томасом? Дамия молчит, ожидая более точного ответа от меня. – Или, – протягиваю, придумывая что можно сказать, – он отличался от другого персонала, когда я пришёл. Не знаю чем, но он другой, – говорю, понимая насколько привязан к нему.

– Хорошо, – кажется, она довольна ответом. – Фердинанд или Калибан? – она спрашивает, и я не совсем уверен, говорит она о «Буре»(*1) или «Коллекционере»(*2).

– Миранда или Мэриэн(*3)? – с трудом вспоминаю имя последней девушки, отвечая вопросом на вопрос. На мой ход Дамия только наклоняет голову в сторону и щурится.

– Долорес или миссис Гейз(*4)? – она продолжает эту игру. Я медленно думаю с минуту, когда до меня доходит о ком она.

– Они обе от части Гейз, – поправляю её, рассматривая девушку.

– Тогда Долорес или безымянная(*5)?

– Почему ты называешь её Долорес? – замерзаю на ветру. Скоро мы не сможем больше здесь встречаться.

– Потому что мне нравится её полное имя? – она отчасти пародирует меня, когда я говорил о Томасе.

– Чаттерли или Меллорс(*6)? – продолжаю тему с главными героями различных произведений.

– Уильям, – она протягивает, посмеиваясь над моим выбором.

– Там всё прилично, – заверяю её негромко.

– Я знаю, – она переходит на шёпот. – Аннабель-Ли, Линор, Елена, Анни или Евлалия(*7)? – я улыбаюсь от её выбора автора.

– Это то же самое, что спросить у меня, что лучше: романтизм или готика, – пододвигаюсь слегка ближе к ней.

– Ты у нас романтик? – она шепчет, разглядывая меня.

– А ты еще не догадалась? – становлюсь совсем близко к ней. Слышу отчётливые удары сердца.

– Ты сегодня другой, – она шепчет, находясь опасно близко ко мне.

– Да? – также шепчу, слегка ухмыляясь. – Что же во мне изменилось? – смотрю прямо в глаза. Мгновение, и я уверен, что готов поцеловать её.

– Сердце стало более открытым, – Дамия резко встаёт, мгновенно отходя к стеклянной двери. – Пошли, здесь слишком холодно, – она улыбается, и я чувствую себя последним дураком, потому что только что чуть не поцеловал её. Она явно знает как вести себя с мужчинами.

Я нехотя встаю, идя за девушкой по направлению её номера. Только сейчас я задаюсь вопросом о том, кто её родители, раз она постоянно живёт здесь. Аренда номера в отеле явно дороже аренды обычной квартиры.

– Что насчёт завтрашнего дня? – становлюсь менее уверенным, но чувствую внутри безумное желание поцеловать её.

– Вечера, а не дня, – она ухмыляется. Ей так нравится играть со мной?

– Может быть и ночи? – у меня вырывается, и я сглатываю. Она делает шаг мне на встречу, шепча мне на ухо.

– Только если у тебя нет герпеса, – мне становится смешно от этого; я только улыбаюсь, но не позволяю себе дотронуться до неё. Она посчитает меня импотентом, почему нет? – Ночи, Лу, – он слегка касается своими губами моей щеки, но это всё равно нельзя назвать поцелуем.

– Ночи, – шепчу, наблюдая, как она открывает дверь номера, заходя внутрь. Чувствую себя счастливой влюблённой девчонкой.

Комментарий к eleventh step

*1: «Буря» – пьеса Шекспира.

*2: «Коллекционер» – роман Джона Фаулза.

*3: Миранда и Мэриэн – героини романа «Коллекционер». О первой говорится весь роман, вторая же упоминается только в самом конце.

*4: Долорес(Лолита) Гейз, миссис Гейз – героини романа Владимира Набокова «Лолита».

*5: Имеется в виду повесть Набокова «Волшебник», где не упоминается имя главной героини.

*6: Чаттерли, Меллорс – герои романа Дэвида Лоуренса – «Любовник леди Чаттерли».

*7: Аннабель-Ли, Линор, Елена, Анни или Евлалия – героини (или посвещение) различных стихотворений Эдгара Аллана По.

…

Счастливого Нового года.х Читайте больше книг и проводите больше времени с самыми близкими.

Хорошего утра/дня/вечера.х

Искренне, Т.

========== twelfth step ==========

Я стучу уже в знакомую за последний месяц дверь, ожидая встретить брюнетку. Когда она, наконец, открывает мне дверь, то тут же впускает внутрь.

– Ты опоздал, – она говорит негромко, когда я захожу в гостиную, где висят мои письма.

– На минуту? – смотрю на наручные часы, проверяя время. Перевожу взгляд на Дамию, замечая как она кивает в знак согласия. – О, любовь, прости, – хватаюсь за сердце, начиная спектакль. – Я так спешил, – чуть ли не кричу, театрально вздыхая, – ты бы знала. Я бежал к тебе изо всех сил, дорогая, – делаю грустное лицо, – но оказалось, что я плох в беге, – сваливаюсь с дивана на пол, продолжая играть. – Только не бей, любовь, – встаю на колени у её ног, закончив. Брюнетка смотрит на меня ровно секунду, когда начинает истерично смеяться. За последний месяц, что мы сблизились, я редко видел её такой открытой.

– Прощаю тебя в последний раз, – я улыбаюсь, резко вставая. Встаю прямо напротив девушки, подмигивая и намекая на объятия. Мы не в официальных отношениях, но ведём себя явно больше чем друзья. Я имею в виду, что вряд ли настоящие друзья испытывают чувства к друг другу (по крайней мере, с моей стороны). Хоть мы и относимся шуточно к этому, иногда всё же реальность опускается на нас. – Обойдёшься, – она ухмыляется, и я надуваю губы. За всё время она только однажды поцеловала меня в щёку и пару раз обняла.