Текст книги "По крупицам (СИ)"

Автор книги: _Dayen_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Привет, малыш, – сказала она, приподняв в руке бутылку вина.

========== Жизнь на «до» и «после» ==========

Комментарий к Жизнь на «до» и «после»

Повествование в главе происходит от лица Кэтрин.

День, после которого моя жизнь разделилась на «до» и «после»; день, когда я думала, что сойду с ума от горя; день, который дал мне возможность понять, как мы были глупы, как безрасудны, когда он сказал, а я подтвердила два слова: «мы расстаёмся», я никогда не забуду.

Когда мне позвонил Ходж и сказал, что Брайан попал в аварию, я, не думая, сорвалась с регистрации на рейс и поехала в больницу. Девять часов под операционной, семь стаканов кофе, три истерики навзрыд, крепкие объятия Ходжа, которого колотило не меньше моего, – вот, как тогда измерялось время.

Стоя в белых коридорах, пропахших смертью, я молилась, молилась всем существующим богам, молилась всему живому и выдуманному, молилась, чтобы он жил. Умоляла вселенную мне его вернуть. Я обещала, что всё исправлю, обещала наверстать всё потерянное время, клялась, что если он только пожелает, то мы снова будем вместе.

Как же я люблю тебя, малыш. Как же мы были глупы.

Только тогда я поняла истину фразы: «Имея, не ценим, а потерявши, плачем».

Тогда мне было неважно, что он скажет, когда придёт в себя, оттолкнет или распахнёт объятия, лишь бы жил, пусть и не со мной, но жил.

Но он не пришёл в себя, не открыл глаза и не посмотрел на меня, он год вообще ни на кого не смотрел.

***

– Ты понимаешь весь абсурд ситуации? – говорил Брайан, сдерживая злость. – Понимаешь, что я не могу бросить всё, что здесь наработал за всю свою жизнь? Кэт, милая, родная, скажи, что ты отказалась от предложения, а если и согласилась, то это ненадолго, – шептал он, глядя на мои слёзы. – Прошу, – добавил ещё тише.

Я не знала, как ему сказать, что не просто согласилась, а даже не раздумывала на этот счёт. Когда Елена сказала, что меня заметили, что могу вернуться на лёд не просто ради своего удовольствия, а профессионально, я, не слушая всех условий, согласилась. Тогда точно была уверена, что любимый мужчина меня поддержит, что мы с ним в огонь и в воду. Казалось, что мы всё преодолеем, но нынешний разговор показывал обратное.

– Молчишь, – он посмотрел на меня с такой болью, что мне стало тошно от самой себя. – Сколько?

– Контракт на три года.

– И ты уже подписала?

– Нет, но соб…

Договорить он мне не дал, выставив между нами руку. Брайан никогда не делал подобного жеста, он никогда от меня не отгораживался, никогда не закрывался. С ним мы всегда всё обсуждали. Когда мы ещё не состояли в отношениях, когда были просто хорошими друзьями, то договорились об одном:

«Рот создан для того, чтобы им говорить. Не нравится что-то – скажи! Обиделся за что-то – не молчи!»

Мы всегда говорили, но сейчас он молчал. И это молчание убивало медленно, мучительно. По крайней мере, тогда я думала, что это самое страшное, что могло с нами произойти.

– Малыш, это всего лишь три года. Мы сможем. Мы справимся… Вместе…

– Очнись! – вскрикнул он, сделав несколько шагов дальше от меня. – Кэт, мы не в сопливой мелодраме живём, нам не по пятнадцать, чтобы верить в отношения на расстоянии и, как ты знаешь, мне далеко уже даже не двадцать. Это не просто переезд в другой город, это другой континент! Европа, мать твою! – он громко выкрикнул ругательства и ударил кулаком в стену. – Я не так планировал провести эти годы. Родная, ты нужна мне рядом.

***

В тот день мы поставили точку. Брайан не ходил кругами, не пытался найти выход из ситуации, да и что его было искать: либо ехать вдвоём, либо я должна была остаться в Нью-Йорке. Он не говорил о глупостях по типу: «ну давай попробуем, а там как получится». Он сразу мне сказал о том, что не сможет, и я понимала его. Я принимала его выбор и даже уважала.

Зная характер моего мужчины, скандалы были бы у нас по несколько раз в день. Сцены ревности на расстоянии были бы обеспечены. Брайан до безумия ревнив, иногда мне даже казалось, что до безрассудства. И пусть я не давала для этого поводов, он был непреклонен. Было время, что обижалась на него, грозилась уйти, но со временем привыкла к такому поведению. Брайан не был агрессивен, по крайней мере, по отношению ко мне, но те, кто проявляли ко мне интерес, очень об этом жалели.

Часто слышала, что ревнивые люди это те, кто просто не уверен в себе, и какое-то время я даже так думала. Но стоило встретить его, как выбросила эту чушь из головы. Когда-то он мне сказал то, что я запомнила на всю жизнь:

«Родная, я более чем уверен в себе и ещё больше в своём выборе. Я уважаю тебя и доверяю. Ревность не оттого, что не верю тебе или комплексы свои прячу, нет. Ревность оттого, что я не доверяю тем, кто крутится вокруг тебя. Если моё, значит, моё во всём».

И так оно и было, я действительно была его во всех смыслах и помыслах. Я отдавала всю себя этому мужчине. Это не значило, что Брайан в чём-то меня ограничивал, что-то запрещал, ставил какие-то условия, вовсе нет. У меня всегда было право выбора, и я осознанно выбирала его.

Но пришло время, когда я выбрала себя, когда согласилась с его предложением расстаться, когда две недели не брала от него трубку, потому что боялась передумать. Я любила Брайана, но не хотела зацикливать свою жизнь только на нём. Я хотела значить что-то и без него. Хотела оставить после себя отпечаток, а не быть просто женщиной известного художника по совместительству хозяина нескольких галерей.

И какой же я дурой была, когда не ответила на звонок, что произошёл в аэропорту. Он ведь не просто так звонил…

***

– Ходж, пожалуйста, скажи, что с ним будет всё хорошо? Скажи, что они ему помогут? – говорила я, рыдая. – Прошу, скажи мне это.

У семейства Бейкеров была отличительная черта среди всех моих знакомых – они единственные никогда не врали. Я знала, что просила у него нереального, но продолжала умолять дать мне хоть призрачную надежду, хоть капельку веры, хоть что-то, за что бы я уцепилась.

Вместо ответа мужчина просто меня обнял. Крепко прижав к груди, Ходж что-то мне шептал в макушку. Я уверена, что это должно было быть что-то хорошее, но упорно не слышала ни единого слова, продолжая причитать, цепляясь за его рубашку.

– Тише, маленькая, тише. Он бы не хотел видеть тебя в таком состоянии, – прошептал мужчина, слегка отстранившись.

Вытерев с лица слёзы, Ходж постарался улыбнуться, но, откровенно говоря, у него это получилось паршиво. Представить тогда боялась, каково было ему, мало того, что брат был в операционной, так ещё и я, истеричка, под боком. Чужая. Та, которая только больше печали сейчас нагоняла.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – сказал Ходж, обратно притянув меня в объятия. – Не смей. Ты – член семьи.

– Но мы…

– Знаю, – перебил он меня, – расстались. Это не имеет никакого значения, раз ты сейчас здесь. К тому же я тебе, кажется, уже говорил: что бы у вас не произошло, ты всегда знаешь, к кому можно прийти за помощью. Друзья ведь, кажется, так и должны поступать?

Несколько минут, на которые мы смогли отвлечься, на время скрыли кровоточащие раны, но это было до тех пор, пока я не поняла, где нахожусь.

В тот момент мне казалось, что я сходила с ума, что моё сознание медленно, но уж слишком уверенно покидало меня без возможности на возвращение. Казалось, что ничто не смогло бы разбить истерзанное сердце ещё больше. Но как же я ошибалась.

Раздавшийся за спиной звук каблуков будто громом проходил по помещению, создавая отвратительное эхо. Повернувшись к раздражителю, я увидела Наоми, подругу, которая так и не смогла меня простить.

С ней мы познакомились с Брайаном одновременно, и если я изначально была заинтересована в дружбе с ним, то Наоми хотела большего, о чём часто намекала ему. Но он сделал выбор в мою пользу, и, по правде говоря, у нас всё как-то так закрутилось, что я сама не поняла, как от друзей мы дошли к возлюбленным.

– Это всё ты виновата! – закричала она, когда подошла к нам.

В ту секунду я не понимала, о чём она говорила, поэтому уставилась на неё, глупо хлопая глазами. Подруга же продолжала гневно кричать, активно жестикулируя руками. Кто знал, сколько бы это продолжалось, если бы не врач, который сделал замечание, а после и Ходж, что схватил её за предплечье и силком потащил к выходу. Последние слова, что я услышала, прежде чем она вышла, добили меня окончательно:

– Это ты во всём виновата! Я говорила ему, чтобы забыл! Говорила! А он за тобой поехал! Ненавижу!

***

Знала бы тогда подруга, как я себя ненавидела. Знала бы, сколько ночей провела в истериках, обвиняя себя в случившемся. Если бы она только знала…

Знала бы Наоми, сколько суток я просидела возле него, слушая звук аппарата жизненного обеспечения, и как шарахалась, если тот издавал непонятный писк. Сколько ночей сопротивлялась, когда Ходж меня буквально силой выталкивал из больницы и отвозил домой. Сколько волос вырвала от сумасшествия, когда лечащий врач Брайана сказал, что шансы на то, что он выйдет из комы, ничтожно малы, а если и придёт в себя, то, скорее всего, останется инвалидом.

Интересно, а знала ли? Когда сама за всё время наведалась к нему в лучшем случае один раз за месяц, а когда услышала, что он мог не открыть глаза, то и вовсе зажила своей жизнью, забыв о нём.

Год. Я прожила в своём личном Аду грёбанный год! Каждый день был для меня слово временная петля, выхода из которой не было. Каждый новый день пугал больше предыдущего, больше того, за который я уже всех поблагодарила, что он жив. И как умоляла, чтобы судьба была благосклонна и сегодня.

Ежедневно я сидела у его койки и молилась, молилась всеми молитвами что знала, всем богам, о которых когда-либо слышала.

Я представить даже боялась, что будет, если его не станет. Что произойдет со мной, если его у меня отберут.

Мы ведь так и не успели пожить…

Сколько я не успела ему сказать, сколько ласки не подарила, надеясь, что успеется, что нам некуда было торопиться.

***

– Малыш, ты спишь? – позвала я его, оставив лёгкий поцелуй на груди.

– Угу.

– Лжец, – улыбнулась его сонному голосу и укусила место поцелуя.

– Не лжец, а спать хочу. Кэт, если сейчас начнутся вопросы из разряда: «А что я буду делать, если ты умрёшь?» – пародировал он мой голос. – Тогда я отвечу заранее: первой я тебе уйти не дам.

Рассмеявшись, перекинула ногу через него и оседлала. Не ожидая подобного, Брайан открыл глаза и как-то странно улыбнулся. Мужские руки властно легли на бёдра, усадив к нему на живот.

– Если ты продолжишь ёрзать ниже, то устроим третий заход, – сказал он, сжимая кожу.

– Хоть четвёртый, – ответила и наклонилась к его губам, оставив пару мягких поцелуев. – Но меня интересует другое.

Закатив глаза, Брайан переложил руки себе под голову и едва кивнул головой. Я знала, что хотела у него спросить, но не знала, как этот вопрос было правильно сформулировать.

– А что дальше?

Вопрос прозвучал до ужаса глупо, но, глядя на его задумчивое лицо, я поняла, что он разобрал его суть.

Какое-то время Брайан молчал, что безумно пугало. Я всегда была уверена в своём мужчине, но, как и каждой девочке, мне хотелось слышать от него подтверждение нашего будущего. Хотелось, чтобы именно он сказал, каким его видел.

– Всё довольно просто, – начал говорить Брайан, заглядывая в глаза. – Сейчас мы живём вместе, немного погодя поженимся, там уже будет пора выбирать: или новый дом на покупку, или переезжать в родительский, Ходжу всё равно он не нужен, – веселого проговорил он и вновь вернул руки мне на бёдра. – Хочешь или не хочешь, родная, а после выбора дома нам придётся пережить ремонт.

Он продолжал рассказывать, а я сидела, раскрыв рот. Вопросов было уйма, но он так интересно говорил, что мне совсем не хотелось его перебивать.

– В принципе, мой дом тоже мог бы сгодиться для жизни, но он будет мелковат для того количества Бейкеров, что я хотел бы. Так что, родная, если мы переживём ремонт, то будем начинать делать детей.

Услышав последнее, я словно дурочка смотрела на него и не могла из себя слова выдавить. Когда всё же услышанное дошло до разума, я громко расхохоталась. Успокоив смех, наклонилась к нему и поцеловала.

– Мой шутник.

Схватив бёдра покрепче, Брайан ловко поменял нас местами. Нависнув надо мной, он оставлял нежные поцелуи на шее, постепенно спускаясь к груди. Когда он носом провёл по ложбинке, остановил свои ласки и поднял глаза на меня.

– Я похож на того, кто будет шутить подобным?

– Ты хотел спать, – решила сменить тему и поговорить с ним тогда, когда мы будем как минимум одеты.

– Я проголодался перед сном, – парировал он, оставив синее пятнышко на рёбрах.

***

У нас были планы на будущее, у нас были желания, пока я не оборвала их своим отъездом. Винила ли себя, что выбрала карьеру? Нет. Винил ли он меня в этом? Ответ тот же.

Я знала, что несмотря на обиду, не глядя на всю боль, он гордился. Гордился тем, как я выросла духовно. Когда мы познакомились с Брайаном, я была довольно тихой, неуверенной в себе девочкой; он же показал мне, каково это знать себе цену, любить и уважать себя со всеми демонами, каково это быть женщиной.

Сейчас же, вспоминая самый страшный год в моей жизни, я улыбалась словно дурочка, когда в голове всплывал звонок Ходжа. Он без приветствия, не ходя кругами, сразу же мне сказал:

«Он открыл глаза. Он дышит сам. Приезжай».

Мою истерику тогда, наверное, слышали все соседи. Только в тот раз она была от счастья. Я словно ненормальная рыдала и смеялась одновременно, радуясь, что он жив! Жив и будет жить!

Шли дни, недели, Брайан постепенно начинал говорить и даже самостоятельно вставать. К сожалению, год в коме оставил на нём довольно сильный отпечаток. Мой мужчина чуть ли не ходить заново учился.

В каждый мой приход он воспринимал меня как-то настороженно, и мы всё это скидывали на то, что ему было странно видеть меня после расставания. Я не позволяла себе лишнего, держала между нами необходимую дистанцию, прикасалась к нему только тогда, когда ходила с ним на физиотерапию. И меня всё устраивало, главное, что жив. Главное, что позволял быть рядом.

Но это было до тех пор, пока он отчётливо не заговорил и не спросил имени сиделки, которую он видел во мне. Брайан думал, что меня нанял Ходж, а так как тема наших отношений была довольно болезненна, то её никто и не поднимал с ним, тем более, видя, в каком он состоянии.

После этого вопроса, мы с Ходжем сорвались к врачу, который только теперь смог диагностировать у Брайана амнезию. Шансы на то, что он бы вспомнил всё, были, но время, когда это могло наступить – месяца, года, а возможно, и никогда.

В тот день мы с Ходжем и договорились, что о расставании ему не скажем, по крайней мере, собирались молчать до тех пор, пока он бы не начал вспоминать сам.

Пришедшая тогда Лиз согласилась поддерживать легенду, пусть и с недовольством.

У меня же появился новый страх. Я боялась, что когда он всё вспомнит, то не простит мне ложь. Брайан многое мог простить в своей жизни, но не ложь.

Я утешала себя тем, что эта ложь во благо, что всё, что мы делали, делали ради него. Но голова то понимала, что по большей части это было ради меня. Я просто не могла его отпустить после того, что произошло.

Никогда не была суеверной, но мне показалось, что это знак свыше, что это тот самый шанс, который давал нам возможность исправить свои ошибки. Давал понять, что мы нужны друг другу.

И я решила, что во чтобы мне это не стоило, а я верну нам заслуженное счастье. Лишь бы он позволил. Но мой оптимизм и решительность были не столь долгими, как того хотелось бы.

Новым ударом для меня стало то, что Брайан наотрез отказался как-либо со мной контактировать. Он не просто не хотел со мной говорить, но и не хотел видеть. Сколько бы я не старалась, сколько бы не пыталась прорваться, а всё было безуспешно.

Я бы продолжала свои попытки до бесконечности, ведь была готова терпеть строгие взгляды ровно столько, сколько бы потребовалось, я бы добивалась. Но в один из дней моего посещения лечащий врач Брайана сказал, что ему становилось хуже после общения со мной, что его мучили кошмары.

И я сдалась. Опустила руки и отступила. Всё, что тогда могла себе позволить, так это звонки и редкие встречи с Ходжем, который всё так же держал меня в курсе его состояния. Он был единственным, кто продолжал меня поддерживать и давал надежду на то, что, возможно, всё образумится, что мне просто стоило подождать.

И я почему-то верила ему. А возможно, мне просто хотелось зацепиться за эту веру.

Сейчас, когда я достала купленный Брайаном мольберт, я решила вспомнить то, чему он меня учил. Получалось довольно скверно, но мне казалось, что даже немножко похоже на тот дом, в котором я сказала ему: «твоя».

Мне так хотелось туда вернуться, так хотелось вновь оказаться там с ним, почувствовать крепкие объятия, наслаждаться вкусом любимых губ, вдыхать пьянящий аромат его тела. Как же мне хотелось быть рядом с ним…

Вытерла руки от краски и взяла телефон, чтобы посмотреть время. Как только разблокировала экран, увидела только пришедшее сообщение.

От одного взгляда на фото отправителя сердце опустилось в пятки, дышать стало тяжелее, а голова и вовсе забыла, что такое думать.

29 сентября. 22:15

Привет. Спишь?

========== Давай я приеду? ==========

Комментарий к Давай я приеду?

Продолжаем слушать рассказ Кэтрин.

29 сентября. 22:15

Привет. Спишь?

Два слова, от которых руки затряслись так, что я выронила телефон. Быстро его подобрав, судорожно начала набирать ответ, но как назло от волнения делала кучу ошибок в примитивных словах. Глубоко вдохнув, а затем выдохнув, постаралась успокоиться и взять себя под контроль. Что ему ответить, я не знала, поэтому написала первое, что возникло в голове:

29 сентября. 22:17Привет, малыш. Нет, рисую. Ты чего не спишь?«Прикреплён один файл».

Взглянула на сообщение и обомлела. На автомате написала «малыш». Не знаю, как это получилось, надеюсь, что он нормально на это отреагирует. Ещё и фото отправила. Волновалась так, словно мне не двадцать шесть, а снова двадцать два, и Брайан только начал за мной ухаживать.

Схватившись за телефон, как за спасательный круг, села в кресло в тяжёлом ожидании. Я так боялась, что он больше ничего не напишет. Боялась, что он просто ошибся номером. Жуть, как же я боялась, что это было неосознанно, случайно, не мне…

Прикрыв глаза, вспомнила, как он прозрел, когда впервые назвала его «малыш».

***

Пока я спокойно готовила завтрак, Брайан словно сумасшедший носился по дому. Вчера мой мужчина забыл установить будильник, благодаря чему проспал на встречу с Ходжем.

– Кэт, где запонки?! – кричал он со стороны гостевой. – Ну те, которые ты мне подарила на Рождество.

– Там, где ты их положил! – ответила, выглядывая из-за двери.

Смотря на него, бегающего в трусах, носках и рубашке, я громко расхохоталась, чем обратила на себя внимание. Остановившись, Брайан, держа в руке галстук, лишь вопросительно выгнул бровь, отчего мой смех стал ещё громче.

– Котёнок, ты что-то покурила утром? – спросил он вполне серьёзно.

Услышав вопрос, я залилась новой волной смеха, согнувшись пополам, от этого уронив кухонную лопатку на пол. Когда скулы начало сводить, а живот уже побаливать, я едва успокоила истерику и, вытерев выступившие слёзы, выпрямилась. Брайан стоял в том же немом шоке и продолжал сверлить непонимающим взглядом.

– Малыш, давай договоримся… – но закончить фразу я не успела, потому что в этот раз рассмеялся Брайан. – Бейкер, ты чего?

– Как ты меня назвала? – сказал он, шагая ко мне навстречу.

– Малыш, – ответила совершенно невозмутимым тоном.

Глядя на его ехидную ухмылку, медленно попятилась назад. Я прекрасно знала это выражение лица – он что-то задумал.

Маленькими шагами я зашла в кухню, постепенно продвигаясь спиной вглубь. Брайан не отставал, а наоборот, стремительно сокращал между нами расстояние. Каждый мой шаг – его два.

Когда почувствовала поясницей столешницу, поняла, что бежать больше некуда. За пару шагов мой мужчина сократил оставшееся между нами расстояние. Несколько секунд, и он подхватил меня за ягодицы, а после посадил на стол.

– Ты чего?

Вопрос остался без ответа. Брайан кинул галстук на пол и, положив руки на талию, притянул максимально близко к себе. Наклонившись к шее, он провёл носом до самого уха и тихо зашептал:

– Котёнок, я немного больше шести футов в высоту{?}[Если простыми словами, то около 185 см, но так как герои находятся в США, пишу их мерками.], ношу практически двести фунтов живого веса{?}[приблизительно 90 кг], и какой я после этого «малыш»? – спросил он, прикусив мочку.

Обхватив ногами его бёдра, я обняла за шею и, слегка подтянувшись, повисла на нём. Повторив его действия, так же прошептала:

– Так и я вроде без хвоста и шерсти.

– Один-один, – сказал Брайан, поудобней перехватив за бёдра.

Встретившись с ним взглядом, я провела носом по его. Практически моментально ехидная ухмылка стала такой милой, домашней, моей.

Оставила мягкий поцелуй на желанных губах, за ним второй, третий. Когда хотела отстраниться, он не позволил, вовлекая в новый. Сейчас в его действиях читалось всё: от нежности и любви, до безумной страсти и похоти. Оторвавшись от губ, Брайан перешёл поцелуями на шею, ступая вслепую по кухне.

– Малыш, тебя Ходж ждёт, – едва выдавила из себя несколько слов, когда мы снесли барный стул на своём пути.

– Подождёт…

***

С тех самых пор он так и остался для меня малыш. Иногда Брайан активно сопротивлялся этому милому прозвищу, делая вид что не слышал, как я его звала. Но со временем сам и не заметил, как отзывался на него шустрее, чем на имя.

Когда Ходж с Лиз впервые услышали: «малыш, мне нужна твоя помощь», хохотали так, что за животы держались. Тогда мне понравилась реакция моего мужчины, он совершенно с невозмутимым лицом прошёл мимо них и сделал то, о чём я просила. Правда, невозмутимость длилась недолго, ровно до тех пор, пока Лиз не шепнула старшему Бейкеру на ухо ласковое «зайчик».

Вспоминая прошлое, то, как мы были счастливы, на глаза навернулись непрошеные слёзы.

Помню, как Ходж позвал Брайана первым шафером на свадьбу, тогда и я впервые побывала подружкой невесты. И на тот момент мы были вместе всего лишь около трёх месяцев, но я никогда не забуду его взгляда во время брачных клятв.

Тогда мне казалось, что все голоса вокруг лишние, и только мы вдвоём стояли в церкви, произнося обет, но только чужими голосами. Как будто это было вчера…

Звук входящего сообщения моментально вернул меня в реальность. Приятные воспоминания словно дымкой развеяло, напомнив о том, что сейчас происходило. Разблокировала экран, прочла смс и сразу же отложила телефон в сторону.

29 сентября. 23:20

«Прикреплён один файл»

По тебе скучаю. Пью.

Я не верила, не верила в то, что он мне такое написал. Он скучал… Скучал по мне… Смахнув снова выступившие слёзы, совершенно не задумываясь, написала ответ.

29 сентября. 23:22И я скучаю, малыш. Знал бы ты, как же сильно я по тебе скучаю.

Взглянув внимательней на отправленное им фото, заметила, как устало он выглядел. Всегда аккуратная стрижка была растрёпанной. Это умиляло раньше, а он бесился, ведь если вовремя не успевал посетить парикмахера, то волосы начинали виться, что ему безумно не нравилось. Улыбка, которая вечно сияла, озаряя красивое лицо, была вымученной. Круги под глазами доказывали, что он плохо спал. Да и алкоголь в его руках не просто говорил, а кричал о том, что он разбит, ведь Брайан крайне редко когда пил. И вообще, мне казалось, что я сердцем чувствовала, насколько ему плохо.

Как же мне его не хватало всё это время. Господи, если бы можно было вернуть всё вспять, я бы, не задумываясь, изменила весь исход событий. Я бы ценила так сильно, так отчаянно, до крика, до сумасшествия. Отказалась от того предложения, осталась бы рядом с ним. Я бы отдала ему всю себя, лишь вновь быть рядом.

Вспоминая наши нелепые ссоры, сцены ревности, крики, становилось горько. Мы столько времени могли провести по-другому, с пользой, нежностью, наслаждением. Могли не растрачивать себя на нелепую ерунду.

***

День рождения Ходжа был шикарен. Старший из Бейкеров всегда любил роскошь и никогда этого не скрывал. Сегодня в клубе «Сириус» была закрытая вечеринка только для своих.

Изначально вечер проходил идеально, но это было до тех пор, пока Ходж не представил нам своего товарища. Ещё при знакомстве с Леоном я заметила, как глаза Брайана недобро сверкнули, и тогда не могла понять с чего бы.

Празднование шло полным ходом, когда Леон решил пригласить меня на танец. Не замечая в нём никаких плохих умыслов, я согласилась, пусть и не от искреннего желания, а из банальной вежливости.

Когда мы отошли от танцпола к бару, мужчина был интересным собеседником, галантным и не позволял себе ничего лишнего. Обычное ненавязчивое общение и юмор хорошо вписывались в атмосферу вечера.

Но всё было до тех пор, пока Леон не воспринял мою вежливость как заинтересованность в нём. Когда мужская ладонь легла на обнажённую поясницу, я даже возмутиться не успела, как рядом появился Брайан, который до этого момента общался с Ходжем.

Одним точным движением мой мужчина буквально оторвал от меня Леона, да ещё и нос ему сломал. Благо, что вовремя подоспевшие гости успели их разнять.

Какое-то время понадобилось удерживать мужчин, дабы дать им немного остыть. И вот, когда друг Ходжа не рвался дать сдачи и отошёл подальше, я говорила с Брайаном, в глазах которого бушевал гнев.

– Ты с ума сошёл? – прошипела сквозь зубы, сильно сжав его кисть. – Мы вообще-то на праздновании. Ты что творишь?

Действие, которым я старалась привести Брайана в чувство, казалось, что он совершенно не заметил. Мой мужчина желал продолжения драки, и кто знал, если бы я не стояла перед ним, то, возможно, она бы и состоялась.

– Я с ума сошёл? – сказал он сквозь зубы, отцепляя мою ладонь от своей. – Меня не было несколько минут, как этот павлин начал к тебе руки распускать.

– Малыш, ты преувеличиваешь…

– Ты преуменьшаешь, – перебил он меня, сделав шаг ближе. – Если бы я вовремя не появился, то что было бы дальше? Так и стояла бы?

Я не собиралась выслушивать безосновательные упрёки и ругательства в свою сторону. Обидно было, ведь на самом деле, я ничего плохого не сделала. Не знаю, что мной тогда руководило: обида от бредовых обвинений или то, что он даже не захотел меня выслушать.

Смутно слушая его гневную тираду, я просто его ударила. Впервые. Неосознанно. А после словно испуганная девчонка убежала прочь.

***

Тогда я первый и последний раз подняла руку на Брайана. Никогда не приветствовала подобного в отношениях. Для меня это было недопустимым, но я так сделала.

Практически всю ночь я просидела тогда у Лиз, которая убежала следом за мной. Спасибо подруге за то, что слушала всё моё нытьё, да ещё и Брайану не рассказала об этом.

Поговорив с женщиной, которая уже какое-то время находилась в браке с старшим из Бейкеров, я поняла для себя простую истину: нам тогда просто стоило уехать домой, остыть, а не выяснять отношения на людях, да ещё и на эмоциях.

Я прекрасно знала, какой у меня Брайан, знала о его вспыльчивости, ревности. Тем более, в добавок ко всему, это был не первый сломанный чужой нос за все наши отношения. Стоило просто увести своего мужчину домой, а там бы он сам успокоился. Понимала, что всё, что он мне наговорил – было со злости. Я знала, что он не думал так на самом деле. Благо, та ситуация стала для нас настолько поучительной, что больше такое не повторялось.

Телефон, лежащий на подлокотнике кресла, мигнул, давая понять о поступлении нового сообщения. Было страшно смотреть, но сидеть, не зная, что там, – ещё страшнее.

29 сентября. 23:30

Хочешь, я приеду?

29 сентября. 23:30Нет.

Чтобы написать ответ, понадобилась секунда. Подумать даже боялась, что Брайан после выпитого алкоголя сядет за руль. Отложив телефон в сторону, устало потёрла лицо руками. Я не знала, что делать дальше. Не могла понять, почему он мне написал. Не могла поверить, что он хочет меня видеть. Как бы я не была рада тому, что он проявил инициативу, а всё же душу терзали смутные сомнения.

Полтора года в разлуке очень сильно сказались на мне. За это время я не перестала любить его, казалось, что именно этот период жизни показал мне, что я так в жизни никого не смогу полюбить. И здесь, скорее, дело в том, что не то что не смогу, а не захочу.

Когда он был в коме, когда я сходила с ума от горя, как бы не молилась, я была готова к худшему. После полугода, как Брайан был без сознания, врач говорил нам с Ходжем, что он может и не прийти в себя. Ещё тогда я думала: а как дальше жить без него? Я знала, что смогу, но захочу ли? Нет…

Почему-то именно тогда забылись все обиды, забылось то, что мы были больше не вместе. Тогда я просто хотела его вернуть. Сейчас я просто хочу его вернуть…

Сообразив как выглядело моё «нет», схватила телефон и написала ещё одно сообщение. Надеюсь, что он не успел подумать, будто я не хотела его видеть.

29 сентября. 23:35Ты уже выпил. Давай я приеду?

Спонсор сегодняшнего вечера – страх, страх и Кэтрин-трусиха. Если до этого я боялась, что он меня оттолкнёт, то сейчас боялась, что согласится. Больше всего на свете я хотела его увидеть, но так же боялась посмотреть в родные глаза, которым мы солгали.

Чтобы не пропустить сообщение, которое, мне кажется, я услышала бы, даже если телефон был в другом конце квартиры, уставилась на диалоговое окно. Он набирал текст. Несколько минут ожиданий, постоянные клики на экран, чтобы не заблокировался, и пришло долгожданное:

29 сентября. 23:37

Я могу на такси.

Улыбнувшись, отбросила в сторону все страхи, будь что будет. В любом случае терять больше нечего: либо мы сейчас попробуем, обожжёмся и перестанем друг друга мучить, либо построим своё «долго и счастливо» заново.

29 сентября. 23:37Малыш, вызови мне такси. Я собираюсь.

Подскочив с места, я чуть не снесла стоящий на столике мольберт. Бушующие внутри эмоции переполняли настолько, что не могла поверить в то, что сейчас его увижу. Мне было так радостно только от мысли, что он сам проявил инициативу увидеться. Что он больше не отталкивал меня.

Не знала, что меня будет ожидать, когда я приеду, но да и это было не столь важно. Важно то, что он сделал шаг навстречу. Сейчас казалось, что парой сообщений он убрал всю ту пропасть, что выстраивал между нами полгода.

Вспомнив о том, что Брайан довольно рассеян, схватила телефон и вызвала через приложение такси. Я знала, что мой мужчина сейчас, скорее всего, в не меньшем замешательстве, чем я. Ему же отправила короткое: