Текст книги "По крупицам (СИ)"

Автор книги: _Dayen_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Привет. Спишь? ==========

Переступив порог, я остановился, разглядывая новую для себя обитель. Рассматривая обстановку, никак не мог узнать здесь то, что назвал когда-то домом. Не видел в нём то, что мне так усердно доказывала Лиз всю дорогу сюда.

Сделав несколько несмелых шагов вглубь, снова остановился, чтобы рассмотреть пустую ключницу, одиноко висящую на стене. Память подсказывала, что это неправильно, голова доказывала, что там должен был быть ещё один комплект, помимо того, что я сейчас повешу.

Услышал тихие, неторопливые шаги за спиной, но не спешил поворачиваться. Здесь всё не то, здесь всё не так, и даже присутствие брата здесь неправильное. Со мной должен был быть другой человек. Сердце кричало, а мозг не слышал.

Как бы я не старался напрячь память, как бы не пытался вернуться туда, где мне было хорошо, я не мог! Не мог, чёрт возьми! И это безумно злило.

– Клининг подготовил дом к твоему возвращению, – проговорил Ходж, а мне не его слышать хотелось. – Если желаешь, то я могу остаться…

Хотел ли я оставаться один со своим сумасшествием? Однозначно нет. Желал ли я, чтобы брат был рядом? Ответ тот же.

Не сказав ни слова, я лишь отрицательно покачал головой и так же молча прошёл в глубь дома. Изучая новую для себя обстановку, зашёл в гостиную. Всё здесь казалось вроде как и знакомым, но в то же время посторонним. Я знал каждую вещь, каждую мелочь, что была расставлена в помещении, но всё было не тем, оно казалось чужим, не моим. Казалось каким-то безжизненным…

Доктор говорил, что у меня могут быть подобные проблемы, когда я буду видеть своё, но не узнавать; когда внезапные вспышки памяти будут возникать перед лицом, но я не смогу понять ложь это или явь; когда буду сам себя считать безумным. Когда я должен буду выбрать – бороться мне за мои воспоминания или опустить руки.

Мозг активно соображал, что это всё бред. Бред, который мне стоило выбросить из головы. Но сейчас загвоздка состояла в том, а хотел ли я этого? Вопрос, на который не мог дать ответ.

Оглядев диван, который я ожидал более полугода, прежде чем мне его изготовили, усмехнулся ситуации. Усмехнулся тому, что происшествие я помню, а вот что-то важное, искреннее, душевное, болезненное, родное… Забыл…

Не обращая внимания на брата, который пошёл за мной, я молча сел на диван. Тонкий женский голос, что звал Сэма и пытался его тем самым удержать, только раздражал, оттого откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Запрыгнув рядом со мной, Сэм уткнулся носом в ладонь и жалостливо заскулил. Казалось, что мой пёс – единственное живое существо, которого я готов подпускать к себе – чувствовал все фибры моей души.

***

– Ты что делаешь? – кричала девушка, отмахиваясь испачканной мороженым ложкой. – Брайан, положи фотик на место, я сейчас плохо выгляжу! – продолжала вопить, закрыв лицо руками.

Глядя на тонкий стан, на неё, такую домашнюю, такую мою, я лишь усмехнулся и продолжил делать фото одно за одним.

Девушка какое-то время весело отмахивалась, пока не вскочила с места и не отобрала у меня технику из рук, толкнув на диван.

Загадочный взгляд, который сопровождался интригующей ухмылкой, не обещал мне ничего хорошего. Но я знал, что всё, что она сделает, мне однозначно понравится.

Отложив полароид в сторону, она медленными кошачьими шагами подходила ко мне, постепенно сокращая расстояние между нами. Я же в это время лишь наблюдал, смотрел на неё и выжидал. Я ждал того, что она будет делать дальше…

***

– Брайан, с тобой всё хорошо? – вынырнув из пелены то ли воспоминаний, то ли миража, услышал обеспокоенный голос Лиз. – Может, воды? – спрашивала она, держа стакан перед лицом.

Отрицательно качнув головой, отвернулся от подруги. Та девчонка, которую я только что видел, – это она. Она приходила ко мне в больницу и пыталась обнять, на что я довольно остро отреагировал. Хотя как мне ещё реагировать на ту, которую особо и не помню?

В голове сумбур, в душе пожар, руки судорожно подрагивали. Всеми силами пытался вспомнить хоть что-то, что меня связывало с ней.

Минута. Две. Три. Пять. Кажется, что прошла вечность, пока я напрягал мозг, и в итоге – ничего стоящего. Помню лишь очертания её, помню то, что увидел в больнице и то, что вижу временами, словно мираж.

Всё это время я упорно старался не говорить о девушке, в глазах которой видел боль при взгляде на меня. И все эти недели мне удавалось избегать разговоров о ней. Непонятная тяга и в то же время отторжение буквально боролись во мне по отношению к этой личности.

По моей просьбе в палату пускали только Ходжа и Лиз, и как бы незнакомка не пыталась ко мне прорваться, у неё не получалось. Но сейчас я, кажется, готов был к беседе о ней.

– Лиз, – тихо сказал, не открывая глаз. Услышав мычание со стороны, продолжил: – Та девушка, которая приходила ко мне в больницу. Почему она смотрела на меня так, как будто… – струсил, замялся, не смог продолжить то, что так рвалось наружу.

– Как будто ты для неё всё? – договорила за меня подруга.

И снова тишина, длительная, мучительная, душераздирающая тишина. Странно и смешно одновременно, я не хотел о ней говорить, запрещал даже имя мне её назвать, а сейчас сам поднял эту тему.

Нет, это не странно, это глупо. Чувства, что буквально сжимали грудь в цепкие оковы, вынуждали задыхаться от переизбытка непонятного вокруг меня. Мне было больно. Почему так больно только об одной мысли о ней?

– Да, – прошептал, пряча в интонации дрожь в голосе.

Я всё ещё не уверен, нужна ли мне была эта информация. Но то недавнее воспоминание, то, что было первым, что я смог вспомнить из забытого, что-то колыхнуло.

– Потому что так и есть, Брайан, – ровным тоном ответила Лиз. – Вы последние полгода вместе живёте.

– А сколько всего времени мы с ней…

– Полтора.

– Почему она тогда не здесь, если мы живём вдвоём?

– Втроём, – сказала Лиз, почесав рыжую макушку Сэма. – Она… временно переехала, чтобы не причинять тебе дискомфорт своим присутствием, ведь ты…

– Знаю, – грубо перебил её и резко встал с дивана. – Я хочу отдохнуть, – бросил холодным тоном, кивнул брату на прощание и, похлопав по ноге, пошёл с собакой на второй этаж.

***

Расставленные вдоль высоких ступеней свечи, завораживали взгляд. Медленно, растягивая путь к своей цели, я шёл в полумраке.

Предвкушение от ожидания оседало глубоко в душе, пуская корни. Приятные мысли окутывали голову, давая понять, что я сделал правильный выбор в своей жизни. Тело слегка подрагивало от желания прижать любимую как можно ближе, но мне велели не торопиться. И я, словно послушный щенок, готов был выполнить любую команду своей женщины.

Ступени сменялись одна за другой, пока я не остановился на самом верху. Продолжение из свечей вело к ванной комнате. Толкнув дверь, увидел тот же приглушенный свет, что и по всему дому, в десятках огней, расставленных по помещению.

Огляделся: её нигде нет, и только собирался окликнуть девушку, как почувствовал на животе её руки. Прижавшись к лопаткам лицом, она аккуратно провела ноготками от пресса до плеч.

Практически невесомый, но от того не менее приятный поцелуй ощутил сквозь тонкую ткань футболки. Примитивные, ничем не выдающиеся женские манипуляции вынуждали желать большего.

Хотел обернуться к ней, но она не позволила. Опустив руки к ремню, она прошлась вдоль него, а после схватилась за футболку и потянула вверх.

– Я соскучилась, – прошептала она, прижимаясь к обнажённой спине.

Бархатная кожа, что сейчас соприкасалась с моим телом, приводила в восторг. Я ощущал жгучую необходимость к ней прикоснуться, но моя женщина решила сегодня побыть главной…

Что же, пусть наслаждается… Пока я позволяю…

***

Открыв глаза, едва успел удержаться на ногах. Что только что произошло, не мог понять. Всё было таким реальным, таким настоящим, таким моим…

Оглядел дом и понял, что я уже один. Медленно осел на пол рядом с Сэмом. Собака жалостливо заскулила, уткнувшись носом в ногу, а мне того же хотелось – выть от собственной слабости. Ненавижу это проявление у мужчин. Ненавижу это проявление в себе!

Достал из кармана телефон, открыл галерею – пусто. Зашёл в контакты – два номера. Полез в историю браузера – ноль. Что я искал, не знаю. Но какая-то часть меня вопила о том, что мне нужно что-то увидеть; что я обязан найти ту самую нить, которая поможет собрать прошлое по частям.

Я помню её, помню так, как не хотел бы. Вот эти несчастные крупицы убивают душу, насилуют мозг, разрывают сердце.

Я чувствовал, что каждый квадратный метр дома пустует, пустует без неё. Но чувствовать – не значит помнить. Чувствовать – не обозначает, что я так просто смогу пустить в душу того, лицо которого видел лишь несколько раз в голове.

Возможно, это вообще вымысел моего больного воображения? Может, травма давала о себе знать таким образом, и я схожу с ума? Наверное, так бы мне было проще, я бы успокоил себя какими-то таблетками, чтобы походить на нормального человека. А точнее, чтобы самому себе таким казаться.

А возможно, я просто себя жалею, пытаясь найти оправдания чувствам, которые мозг не хочет принимать. Лиз бы не врала мне, Ходж бы не врал, сердце не врало…

Не знаю сколько я так просидел, но за окном уже успело потемнеть. Поднялся на ноги и пошёл в ванную. Приняв душ, лёг спать. Мягкий хлопок казался колючим, а одеяло неудобным. Ворочался с одного бока на другой, в попытке выбрать удобную позу для сна, хоть головой и понимал, что дело не в положении тела, а в ней.

Скинул одеяло, вскочил с кровати и буквально побежал на кухню. Желание хорошо выспаться взяло верх, поэтому решил выпить снотворное.

Будучи уже на половине ступеней, услышал собачий скулёж. Прислушавшись внимательней, пошёл на звук. Нашёл Сэма в гостиной. Посмотрев на своего пушистого друга, не понял, от чего у него такое настроение.

Включил свет и подошёл ближе. Сэм лежал на диване, сложив лапы на скомканную тряпку. Присев возле него, отобрал вещь и узнал в ней женский свитер. Кашемировая ткань приятно легла в руку, принеся тёплые ощущения. Я знаю эту вещь. Я помню её. Я помню её.

***

– Куда ты меня ведёшь? – говорила девушка, держа меня под локоть.

– Наберись чуточку терпения.

Промолчав, она лишь крепче обхватила предплечье, положив вторую ладошку поверх.

То, как она ко мне прижалась, как слепо верила и шла за мной с завязанными глазами – вызывало восторг. То, как эта хрупкая девочка тихо фыркала себе под нос, когда не всегда успевала отреагировать на моё предупреждение о преграде – смешило. То, как она соблазнительно закусывала губу, слыша комплимент, – вынуждало чувствовать иное… То самое запретное на данной ступени отношений…

– Пришли, – шепнул ей на ухо, от чего она вздрогнула.

– Где мы? – спросила, потянувшись за повязкой на глазах.

Поймав её руки, поцеловал каждую ладошку, за что получил в качестве благодарности искреннюю улыбку. Когда атласная лента соскользнула с лица, её глаза стали ещё более выразительными, ещё ярче обычного, ещё более притягательны.

– Спасибо, – всё, что прошептала она, глядя на ледовый каток.

Скинув рюкзак с плеча, достал оттуда свитер, который она приняла из моих рук с новой благодарной улыбкой. Как же я люблю её…

***

Отбросил вещь в сторону и попятился назад. Я только что видел это так чётко, так осознанно, что стало больно.

Я любил эту женщину…

Женщину… Чёрт возьми, какой же абсурд. Я даже в голове не могу назвать её по имени, не то что в голос. Это неправильно. Это нечестно по отношению к ней, по отношению ко мне…

Кажется, я схожу с ума.

Почему я помню всех, кроме неё? Почему из моей памяти ушёл человек, который так много для меня значил?

Мне однозначно стоит успокоиться, нужно взять себя в руки и продолжать реабилитацию и, может быть, тогда я смогу её вспомнить. Но будет ли всё как прежде?

Ответ на этот вопрос мне не даст никто, кроме меня самого. А если попробовать? Попробовать вернуть то, что утеряно? Пока не сделаю – не узнаю.

Вскочил на ноги и побежал за телефоном. Своеобразное чувство предвкушения окутало с головой. Хотя, наверное, спешка больше от страха передумать.

Когда телефон оказался в руке, быстро набрал номер Лиз, в надежде, что она ещё не спит.

– Брайан, что-то случилось? – обеспокоенно спросила подруга сонным голосом.

– Скинь мне номер той девушки из больницы.

– Кэтрин, что ли?

Услышав её имя, тёплое малопонятное для меня чувство кольнуло в груди.

Она была моей музой. Она была моим миром. Она была для меня всем!

– Да.

– Ещё раз задам вопрос: что-то случилось?

– Она, когда случилась в моей жизни, – сказал грубее, чем планировал.

Раздражение от нелепых вопросов накатывало сильной волной, угрожая обрушиться на ни в чём неповинную Лиз. Сделав максимально глубокий вдох, медленно выдохнул и постарался донести свою к просьбу до девушки как можно спокойнее:

– Просто дай мне её номер.

– Скину смс, – сказала Лиз и, когда я уже хотел попрощаться, она добавила: – Брайан, прошу, учитывай тот факт, что не одному тебе сейчас непросто. Выслушай её хотя бы.

Я и так знал, что ей тяжело. Понимал, что мучаю не только себя, но и её, осознавал это всё, но иначе не мог. И самое противное, что если у меня спросили бы почему, то я даже причину объяснить не сумел.

Сбросив звонок, пошёл на кухню. Небольшой мини-бар в углу гарнитура сразу же привлёк моё внимание.

Раз уж спать я не собирался, то могу себе позволить немного выпить. Открыв дверцу, уставился на содержимое шальным взглядом, по крайней мере, мне казалось, что именно так я выглядел со стороны.

Сейчас в своём баре я видел не только привычный виски и джин, но также он был заставлен вином, которое я терпеть не могу. Его любит она…

Со всего выбора взял её… Открыв бутылку, налил немного в бокал. Терпкий привкус моментально свёл скулы, вынуждая скривиться. Несколько секунд, и я ощутил во рту сливу. Такого вкуса были её губы, от которых я не мог оторваться на этой чёртовой кухне.

***

Отставив бокал в сторону, девушка облокотилась на столешницу и поманила меня пальцем к себе. За несколько шагов преодолел между нами расстояние и потянулся за поцелуем, но она увернулась, подразнив меня. Этого в мои планы не входило.

Схватил её за затылок и овладел желанными губами. Усмехнувшись сквозь поцелуй, она практически сразу ответила с неменьшей страстью. Прижал её как можно ближе к себе, желая раствориться полностью и без остатка в этом хрупком создании, которое, кажется, мне даровали сами небеса.

Мне мало её, безумно мало. Вечность готов положить к ногам этой женщины. Таких, как она, больше нет… Таких, как она, больше не будет…

Никогда не любил долго целоваться, но это было до её появления в моей жизни. До того, как я успел попробовать её губы, нежные, сладкие и такие податливые.

Погружаясь в совместное безумие, мы не заметили, как одежды на нас становилось всё меньше, а дышать от длительных поцелуев всё труднее…

***

Звук входящего сообщения привело в чувство. От увиденной в голове картины стало невыносимо жарко. Тело так и вопило о продолжении, в то время как сердце желало тех чувств и эмоций.

Невозможно передать словами то, что я только что ощутил. Всё казалось таким реальным, таким манящим, притягательным. Поймал себя на мысли, насколько же был глуп, когда отмахивался от воспоминаний, когда отбрасывал в сторону, считая ненастоящим. Когда не мог поверить, что это было.

Не помню как я с ней познакомился; как мы пришли к итогу, что начали встречаться, а после жить вместе; понятия не имею, что она такого сделала, что мой пёс по ней так сильно скучает; да и чёрт его знает, почему даже мой брат так старательно пытается мне внушить, что мне стоит с ней поговорить. Не помню. Не знаю. Возможно, и не хочу.

Но точно знаю одно: меня к ней тянуло, как магнитом, и я буду полным кретином, если продолжу от этого отмахиваться.

Пожалел себя, поиграл в ребёнка, сделал глупость – пора исправлять. Полгода я вёл себя как последняя сволочь, которая думала только о себе. Сто восемьдесят два дня я бегал от ответственности за своё прошлое, в то время, как она не опускала руки и продолжала в меру своих возможностей бороться за нас. В то время, как она продолжала верить в нас…

Отбросив все мысли в сторону, взял телефон и сразу перешёл в чатовое окно с «новым» контактом. Мысли спутались, я не знал, что писать. Глядя на её номер, понимал, что знал его наизусть. Каждая его цифра отпечаталась в памяти, и теперь мне кажется, что даже, если меня разбудить посреди ночи и спросить, то я без единой запинки смогу его назвать.

Смотря на пустой экран, чувствовал страх. Страх от того, что я опоздал, и она не ответит. Страх от того, что ответит и оттолкнёт.

Дабы больше не издеваться над собой, налил второй бокал вина и написал нелепое сообщение, моментально нажав на отправку.

29 сентября. 22:15Привет. Спишь?

Не прошло и минуты, как я увидел то, что хотел и одновременно боялся больше всего: «Абонент набирает сообщение…»

========== Хочешь, я приеду? ==========

Бутылка вина заканчивалась, а я всё ещё не притронулся к телефону, который заблокировал сразу же, как увидел, что она печатала ответ. Не знаю, сколько прошло времени, но пришло уже два сообщения. Хочется посмотреть, безумно хочется, но так боюсь, что там будет то, что мне не понравится.

Смешно понимать то, что я полгода избегал её, хотел забыть. Да, чёрт возьми, я хотел выбросить её из своей жизни раз и навсегда. Одна мысль об этой девчонке приносила дискомфорт. Мне казалось, что так будет правильно, что я должен от неё отказаться.

Какое-то время я словно чувствовал, что её отсутствие в моей жизни принесёт мне счастье. Мозг упрямо доказывал, что раз забыл именно её, то это правильно, так и должно быть.

Но что тот мозг, когда сердце и душа вопили по женщине, имя которой я не мог по сей день произнести даже в голове. И сейчас не могу…

Допил остатки вина, собрал всю волю в кулак и взял телефон в руки. Разблокировав его, уставился немигающим взглядом. Я ожидал, что она напишет что угодно, но явно не это:

29 сентября. 22:17

Привет, малыш. Нет, рисую. Ты чего не спишь?

«Прикреплён один файл».

Посмотрев ниже сообщения, увидел фото, на котором был холст, стоящий на настольном мольберте. И всё бы ничего, если бы там не был нарисован дом моих родителей. Картина была неумелой, но передавала своим видом так много, что я едва не задохнулся при одном взгляде.

***

Аккуратные, неторопливые поцелуи, что она рассыпала по всему лицу, дарили мне спокойствие. Сидя прямо на полу моей спальни в родительском доме, мы впервые с ней поцеловались по-настоящему, с взаимными чувствами.

До этого момента было множество других ситуаций, даже более удобных, но теперь мне казалось, что не зря я столько её ждал. Так долго ждал мою богиню.

Страшась переступить рамки, которые она устанавливала раньше, положил руку ей на затылок и прошептал прямо в губы:

– Если ты меня сейчас не остановишь, потом будет поздно.

Улыбнувшись одними уголками губ, она едва мазнула ими по моим и так же прошептала:

– Если ты меня сейчас не поцелуешь, то я обижусь.

И я поцеловал, поцеловал так, как давно этого хотел: страстно, несдержанно, пылко. Моя девочка отвечала с не меньшим желанием, отчего тело моментально реагировало на её близость, желая большего.

Кто бы мог подумать, что в этом ангеле жили такие черти.

***

В том доме произошла наша первая близость, и речь сейчас не о физическом слиянии, а о большем, духовном. Найти секс на ночь – никогда не было для меня проблемой, а вот пустить в душу человека, показать ту светлую часть, что спрятана в потаённых уголках, вот это тяжело.

Не знаю как, но ей это удалось. И пусть я не помню даже дня нашего знакомства, зато вспомнил то, как она доверилась мне всецело, сказав: «твоя».

Глядя на несколько написанных слов, понял, что действительно всё ещё моя, раз так тепло ответила.

Рассмотрев изображение ещё раз, всё же решился написать. Вот только не знал что, поэтому банально повторил за ней, отправив селфи с бокалом вина, а к нему оставил небольшую приписку.

29 сентября. 23:20«Прикреплён один файл»По тебе скучаю. Пью.

И не успел я отложить телефон, как увидел, что она набирала ответ. Несмотря на всю мою медлительность, несмотря на нерешительность, она продолжала меня ждать.

Телефон издал звук входящего сообщения. В этот раз я не терял времени, а сразу же посмотрел смс.

29 сентября. 23:22

И я скучаю, малыш. Знал бы ты, как же сильно я по тебе скучаю.

В сердце что-то защемило от прочитанного. Не ожидал, что пара строк смогут вызвать такие эмоции, ибо в горле встал ком настолько тошнотворный, что мерзко от самого себя. Мерзко от того, как думал о своей шкуре, бросив её одну со всеми терзаниями. Ей было хуже, чем мне, я хотя бы не помнил ту часть, которую она могла прокручивать ежедневно в голове, изводя себя. Она помнила всё и жила с этим. Одна…

***

Промозглый дождь леденил не только тело, но и душу. От одного взгляда на неё было больно. Сердце сжималось в тиски без возможности размеренного бытия.

Моя девочка стояла поодаль от меня, сжимая руки в кулаки. Я видел, как она из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. Видел, как слёзы бесконтрольно лились градом по уставшему лицу. Видел, как мой хрупкий ангел боролся с подступающей истерикой, контролируя свои агрессивные порывы.

Ранее она просила дать возможность ей пройти через это одной. Она буквально умоляла меня дать ей время для скорби по отцу. И я даже согласился на какое-то время, но глядя на неё, такую разбитую, я не мог стоять в стороне.

Сделав несколько шагов вперёд, почувствовал на предплечье руку. Обернулся и увидел Ходжа, который смотрел на неё же сочувствующим взглядом и отрицательно мотал головой. Я знал, что, несмотря на то, что его взор прикован к моей женщине, – действие предназначалось мне.

– Я ей нужен… – едва прошептал, освободив руку.

– Ей нужно время пережить эту боль. От твоего присутствия её не станет меньше, Брайан. Ты, как и я, знаешь, каково это терять родных, – тихо ответил брат, взглянув мне в глаза. – Ты нужен ей, но не наседай. Будь рядом, наблюдай, и когда ей понадобится твоя поддержка, ты это поймёшь.

Я так и не пошёл к ней, а стоял на месте и лишь наблюдал, как она прощалась со своим отцом, шепча себе что-то под нос. А когда закончила, она просто отошла в сторону, посмотрела на меня и сказала одними губами:

– Я буду скучать…

Трёх слов оказалось более чем достаточно, дабы понять то, что я не просто нужен, что я необходим. Не раздумывая, сразу же пошёл к ней, заключив в крепкие объятия. Моя маленькая, которая, если раньше ещё хоть и немного, но держалась, оказавшись рядом со мной, совсем зашлась в рыданиях.

Я не знал, как её успокоить. Просто крепче прижимал к себе, временами оставляя лёгкие поцелуи на влажных волосах. Я просто хотел, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности, чтобы знала, что всегда буду рядом, но я упорно молчал, давая ей возможность выплеснуть накопленные эмоции.

– Я всегда буду рядом, – всё, что смог из себя выдавить, когда рыдания перешли в всхлипы.

***

Моргнув несколько раз, скинул пелену неприятных воспоминаний, что делали ещё хуже. Я не сдержал своего обещания. И то, что у меня провал в памяти – совсем не оправдывало, а в некоторой степени только усугубляло моё и без того шаткое положение.

Она ведь пыталась поговорить. Из разговоров Ходжа и Лиз, что я случайно слышал, то она много раз общалась с доктором и внимательно слушала все рекомендации. Она не просто слушала, а выполняла. И когда лечащий врач сказал, что ей действительно не стоило больше приходить, а дать мне время прийти в себя, она так и поступила. А сделал бы я так же? Нет.

Я всегда был конченным эгоистом и дичайшим собственником. Я уважал личные границы человека, ценил его время, выбор и принципы. Восхищался личностями, которые могли идти против системы, которые наперекор всем и всему строили свою жизнь так, как этого хотели. Такая она. За что, возможно, я её и полюбил.

Но будучи горделивым, эгоистичным человеком, я не уверен, что смог бы вот так поступить. Если поменять нас местами, я бы, наверное, до последнего добивался её внимания, и плевать бы мне было на всех. Если это не было бы ей во вред, то и ночевал бы под палатой, потому что сошёл бы с ума только от мысли, что мой любимый человек меня не помнил.

Она поступила иначе. Она не принесла никакой жертвы, не стала мученицей от того, что послушала рекомендацию врача, нет. Но она смогла перебороть своё собственное «Я», своё «хочу» и дала мне то, что я требовал.

Мой ангел…

Схватил телефон покрепче, так, как будто от него сейчас зависела моя жизнь, я набрал короткое:

29 сентября. 23:30Хочешь, я приеду?

И не успел отложить его в сторону, как услышал звук входящего сообщения.

29 сентября. 23:30

Нет.

Одно слово, три буквы, а показалось, что мой мир рухнул за секунду. Первая мысль в голове: «она не хочет меня видеть». Что же, это и неудивительно, учитывая то, сколько времени я от неё отмахивался, словно от ненужной, навязанной мне вещи. Сам виноват. Дурак. Потерял ту, что во мне видела жизнь…

Следующая мысль стала более оптимистичной. Может, ей просто нужно время? Может, не всё потеряно? Не исключаю вариант того, что ей нужно смириться с моими тараканами и принять тот факт, что как раньше уже не будет.

Смешно. До абсурда смешно, что мне это пришло в голову. Уверен, что она не просто смирилась, а уже давно приняла всю ситуацию, ведь знала, на что идёт, когда услышала от врача диагноз.

Так в чём тогда дело?

Вместо того, чтобы спросить, я снова демонстрировал сам себе слабость. Положил телефон на столешницу и потянулся за второй бутылкой, но в этот раз уже не вина. Когда пробка была в руках, я услышал, что пришло сообщение. Решив, что терять мне больше нечего, отставил бутылку и взял телефон.

29 сентября. 23:35

Ты уже выпил. Давай я приеду?

Одно сообщение, которое разрушило все мои страхи, сыграло такую злую шутку с моей душой, что хотелось кричать то ли от радости, то ли от боли.

Я был благодарен ей за заботу, за то, что она была готова ко мне сорваться «здесь и сейчас», только потому что я её ждал, но не мог позволить ей сделать тот шаг, который должен был сделать сам.

Кликнув несколько раз по экрану, отправил сообщение:

29 сентября. 23:37Я могу на такси.

Ответ не заставил себя долго ждать.

29 сентября. 23:37

Малыш, вызови мне такси. Я собираюсь.

Прочитав сообщение, я охренел. Ожидал многое, но явно не это…

Отставив бутылку обратно в бар, я начал переживать за свой внешний вид. Глянув в отражение стекла на мини-баре, убедился, что выглядел дерьмово.

Не успел я и шагу из кухни сделать, как услышал звук телефона. Когда взял его в руки, то в очередной раз улыбнулся и смутился.

29 сентября. 23:40

Малыш, зная тебя, я сама вызвала. Скоро буду. Целую.

И она реально знала меня…

Знала и в той, и в этой жизни…

После полученного сообщения, я, словно идиот, бегал по всему дому, пряча своё неряшество. Мне было стыдно от брошенной на пол кофты – её. От бутылки, которая не встретилась с мусором, а увидела столешницу. Мне было стыдно от скинутого на пол в ванной полотенца.

Случайно я вспомнил, что у нас уже была подобная ситуация.

***

Вечер, откровенно говоря, был испорчен полностью, при том всём испорчен мною лично. День рождения моего брата закончился тем, что гости расходились из клуба под сильные крики Ходжа, который отчитывал меня, словно ребёнка.

Не помню, в какой именно момент я начал закипать от гнева, но помню, что недовольство появилось тогда, когда брат представил мне своего давнего друга. Леон Макграт стал объектом моей ярости.

Этот тип не понравился мне изначально, только от одного его вида я понял, что общение у нас с ним не сложится. Но не моя личная неприязнь стала причиной испорченного праздника, а чрезмерные знаки внимания от мужчины к моей женщине.

И, возможно, я бы ещё как-то держал себя в руках, если бы не её улыбка, отправленная не мне. Если бы не медленный танец, на который она согласилась с ним. Если бы не его глупые шутки, над которыми хохотала моя любимая.

Причина для ревности так себе на самом деле, ведь она не позволяла себе ничего лишнего, держала необходимую дистанцию, да и просто, скорее всего, поддерживала беседу с ним только из вежливости. Но мне это было не доказать, когда тот осёл положил руку на её поясницу.

Вот тогда и произошло то, как назвал это Ходж: «шторы закрыли, свет выключили».

Я недолго думал, прежде чем оторвал наглеца от своей женщины, а после одним ударом сломал ему нос. В большее драка не успела перерасти, так как нас практически сразу растянули и довольно долгое время удерживали.

И всё было бы в порядке, если бы она не бросила на меня осуждающий взгляд. Неуспевшая подутихнуть ярость вспыхнула новой волной. Скандал с моей девочкой был тихим, но пощёчина, которой она меня одарила прежде, чем уйти, – громкой.

Будучи слепым ревнивцем, я наговорил ей кучу гадостей, которые она не стала терпеть. Было стыдно, когда осознание сказанного дошло до меня, но слов назад не заберёшь.

Выслушав нравоучения от Ходжа, схватился за телефон и звонил ей раз за разом, но она упрямо не отвечала, а после десятого звонка и вовсе отключила мобильный.

Съездил на её квартиру – пусто. На катке тоже не нашёл. Обзвонил подруг, сказали, что у них её нет. Я искал везде чуть ли не всю ночь, но всё было тщетно.

Опустив руки, приехал домой и заказал пиццу. Развалившись с Сэмом в гостиной на диване, сидел и, словно идиот, гипнотизировал взглядом телефон, временами отвлекаясь на разговоры с собакой. Когда меня уже практически одолела сонливость, услышал звук входящего сообщения.

17 июля. 04:49

Доставай второй бокал, буду через 15 минут. Целую, ревнивец мой пришибленный.

Она знала меня лучше брата. Знала, что я не спал. А я знал, что за такой беспорядок, что устроил за пару часов, обязательно получу по ушам.

Так быстро я ещё никогда не убирал.

***

Беру свои слова обратно, тогда у меня было больше времени.

Вспомнил ту ревность, то, как посторонний человек касался её, понял, что не хочу, чтобы это произошло ещё раз. Не хочу, чтобы она принадлежала кому-то, кроме меня. Она моя женщина, и если я не помню всего прошлого, что нас связывало, то могу сделать так, что у нас появятся новые моменты, ещё лучше, ещё краше тех, что были ранее. Я могу сейчас делать шаги для нашего будущего. И к чёрту прошлое, если на кону наша жизнь.

Моя Кэтрин. Мой ангел.

Из мыслей меня вырвал звук звонка. Она приехала…

Взглянув ещё раз в зеркало, поправил растрепавшиеся волосы и пошёл открывать.

Когда распахнул дверь, от одного взгляда на неё сердце пропустило несколько ударов. Исходя из того, что я видел, то она приехала в том, в чём ходила дома. Её образ меня не смутил, он порадовал настолько, что я хотел закричать от счастья, словно впервые влюбившийся мальчишка. На ней была моя рубашка…