Текст книги "Ты моя одержимость (СИ)"
Автор книги: Зоя Ясина
Соавторы: Ригина Дегтярева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Глеб. Последняя глава от него
Руки всё ещё сжаты в кулаки, и дыхание никак не успокаивается. Милана снова вспомнила про этого сопляка, что же она не уймётся? Глеб был с ней так вежлив, когда она была послушной, неужели ей этого мало? Что ему ещё нужно сделать, чтобы девочка забыла этого Максима?
–Кто противник Молота? -спрашивает Глеб по телефону у помощника.
–Какой-то парень, сам пришёл, -отвечает ему тот.
–Имя и фамилия! -рычит в трубку Глеб.
–Самойлов Максим, -быстро отвечает ему помощник.
Глеб сильнее сжимает телефон. Он ведь не знал, что он может быть в том клубе, да и как он смог туда попасть и зачем? Что же он задумал?
–Ты знаешь, кто это? -спрашивает он у помощника, а в ответ тишина. -Ты понимаешь, сколько проблем он может нам принести?
–Я проверил его, ничего такого не обнаружил, -получает в ответ Глеб.
–А ты проверил, с кем он шашни крутит? -продолжает рычать Глеб.
Он никогда не сомневался в этом парне, своём помощнике. но сейчас его глупость и неосторожность могли испортить Глебу жизнь. Но и отменить бой он уже не может, многие должны приехать уже сегодня.
–Ты можешь найти другого? -последняя попытка, но и ответ отрицательный.
Вряд ли кто-то добровольно и так быстро согласится пойти против Молота. Да и рекламная компания в своих кругах запущена. Ставки уже делаются. Всё не так, как должно быть. Выходе нет, придётся допустить Самойлова к бою, главное, чтобы проблем не было.
–Поговори с ним и сделай так, чтобы у нас не возникли проблемы! -Глеб отдал приказ и отключился. Подошёл к окну и посмотрел во двор. Машины нет, значит, Милана уже что-то замышляет. А ведь так хорошо всё было, он уже поверил, что с ней у него больше проблем не возникнет! И в очередной раз всё портит один и тот же человек!
Молот сможет выбить из него дурь. И не только дурь. Ставки в этот раз делаются не просто на победу. Ставки на смерть оппонента Молота. Большие деньги, очень большие. Никитин не знает.
Когда Глеб провернёт всё, Милана будет его, целиком и полностью! И после боя он это докажет! Это маленькое тельце будет под ним стонать и биться в оргазме от его дружка в штанах!
Глеб усмехнулся от этой мысли и поправил свой уже каменный стояк. Он в предвкушении, но остался ещё один вопрос.
–Сергей Анатольевич, -начал говорить Глеб в трубку, дождавшись ответа.
–Здравствуй, Глеб, что-то случилось? -поинтересовался у него Никитин-старший.
–Нет, что вы? Я хотел с вами поговорить об одном деле. Мы можем встретиться?
–Нет, Глеб. Не можем. Я сейчас не в городе, и, скорее всего, прилечу только через несколько дней. Я думал, ты об этом знаешь? -проговорил Никитин.
–Да, мне об этом сказали. Но всё же я решил лично убедиться, что мы не сможем встретиться. Не буду вам мешать, до свидания! -Глеб отключился.
Это был самый важный вопрос. Значит, Никитина нет в городе, и ему не о чём беспокоиться. Самый главный и опасный человек сейчас далеко…
Схема простая. Молот должен убить Самойлова. Глеб, и все его друзья, знающие, что будет такой исход, приплатившие за это, делают ставки. Убийство должно произойти
не раньше, чем в третьем раунде. У Глеба всё рассчитано! Народ требует зрелищности. А за зрелищность надо платить!
Никитин был бы против. Но Никитина на месте нет. Значит, Глеб провернёт ещё один кровавый бой, на котором обогатится и, наконец, позволит себе Милану в качестве трофея!
глава 38
Если это чувство
Просто выброс эндорфина
Скажи, почему так больно сильно?
Почему так больно сильно? Макс!
Если это чувство
Просто взрыв окситоцина
Скажи, почему так больно сильно?
Почему так больно сильно? Макс!
Почему так больно сильно?
Сегодня бой, вечером! Тренируйся, Макс, как бешеный. Почему такое чувство, что всё закончится? Один бой. Никитину доверяешь, старику этому? Дашке доверяешь? Пользовалась она тобой? А пох*ер, даже если так. Большие деньги, большие люди. Что ты можешь, Макс? Чего ты сам стоишь? А умеешь что в жизни? Лучше всего умеешь?
Были рядом свои пацаны. Марк был рядом. Денис. Дела проворачивали. Дельцы, мля. Умниками себя считали. Колотили кулаками.
Вот тебе и пригодилось то единственное, что ты умеешь. Немного ворочать мозгами, чтобы лучше махать кулаками. Один бой.
Молот—убийца. А ты кем стал? За девушку, чей первый раз испоганил, можно подраться. Можно и по морде получить. Только это ничего не исправит.
Что ты за сволочь такая оказался, Макс?
Наушники в уши. Погромче, чтобы перебивало мысли. А там, сука, как назло, кто намиксовал это?
«Поклялся никого не любить
Отлично, значит психика в норме
Завел себе подругу в надежде
Что это хоть как-то успокоит»
Точно, про него и про Дашку, как подслушал сука этот горластый? Или у всех всё одинаково?
«Как бы та не старалась
От тебя не добьется взаимности
Но зато она будет твоим гарантом
Спокойствия, не одинокой стабильности»
Ей и не нужна взаимность, ей нужно, чтобы её трахали вовремя и качественно. А какие у неё виды на тебя, Макс? Что они со своим отцом вместе задумали? Папина дочка. Всё за деньги у неё покупается и продаётся. И тебя она себе, как игрушку, купила.
«Сколько ты будешь издеваться над ней:
Дружки, алкоголики, клубы...
Ночами шляться хер пойми с кем
Не замечая, как бедная любит
Пока не встанешь у зеркала
И не увидишь в какую мразь превратился»
Про него это, про него и про… Милану. Мразь он, не замечал, как любимая любит… И она всё равно отдалась ему, вот такому. Не заслуживает её. Боксерская груша его
понимает. А он сам не понимает ничего больше. Есть сегодняшний бой. Есть Милана. Он обещал ей победить. Как она сказала? Не позволит, чтобы его вынесли в мешке? Его крошка. Переживает за него его крошка. Нельзя больше заставлять её переживать. Нельзя с ней так.
Вечером трибуны ревели. Ринг обтянут высокой сеткой. Бабы ходят раздетые. Те, что с пузанами в ложах сидят, ещё раздетее будут. Кто-то с биноклем маленьким, как в театрах. Не знает Макс, как он правильно называется, бинокль этот. Будет смотреть, значит, как они друг друга колотят. Как тестостерон с кровью и потом выплёскивают. Мясорубка здесь, предупреждали его. Ничего, ему сейчас только сюда, только в эту мясорубку. Чтоб перемололо, чтоб пробрало до кости. Чтоб не чувствовать.
Будет она здесь сегодня? Лучше бы не смотреть ей на такое. Зачем его крошке на такое смотреть? Макс будет драться, будет бить. И Макса бить будут. Мало Милана переживала за него? Мало она видела? Пусть уже до конца дойдёт с ним. Пусть увидит его всего, посмотрит, какой он есть – бешеный.
Если любит зверя, пусть смотрит. Простить сможет, и будет он ручной с ней. Клыки спрячет, будет с руки есть. Пока Милана сама по другому не захочет. Его Милана.
Так, собраться, трибуны ревут, ведущий начал.
– Леди и джентльмены!!!
Рёв в ответ.
– Итааа-аак! В правом углу, в сопровождении трёх красоток, взрастивших свои прекрасные буфера на отборном молоке и мясе, появляется МОЛОТ!!! – Что-что? – орет ведущий. – Нет, никакого силикона! Тут всё натуральное, и красотки, и бойцы! Какие мышцы! Какое мясо! Что? – заигрывая с аудиторией, он поднёс ладонь к уху. – Что-что? ДА!!! В мясо Молот отделает своего оппонента! Но, возможно, наша темная лошадка не так проста?! Точнее, он не так прост! И-та-а-аак! – ведущий набрал побольше воздуха, – в правом углу у нас Бешеный Макс, известный как Железный Лом!!!
Ну вот и всё. Погнали!
– Схватил за голову! Он схватил и пробил в голову! Сколько же должно быть силы в этом ударе! – орал ведущий. – Но никаких шансов! Молот держит удар! Лом хочет продолжать?! Он продолжает! Лом не падает!
После первого пропущенного в брюшину Макс не падает. Но теперь он понимает, что его ожидает. Ему кричат, что силы не равны. Что Молот – гений бокса.
Рефери прыгает вокруг, ведущий орёт и комментирует. Они тоже против Макса.
– Неужели Лом сломается?! Как, должно быть, сейчас больно нашей Темной Лошадке?!
Врезать и ему в морду, что ли? Все против? Нет, трибуны ревут. Стойкость и злость Макса трибунам нравятся. Удар, ещё удар! Молот не падает. Но и Макс держится тоже!
– Только не сломайте шею! Только не сломайте! Или что? – ведущий опять спрашивает. – Сломать? Ломай! – орет он. – Ломай его, Молот, ломай! Но!!! Слишком поздно, слишком поздно, дорогие друзья! Железный Макс держит уда-а-а…
Макс не выдержал. Вырубил ведущего. Судья сам отскочил. И хорошо. Нервы ни к черту. И силы не придётся попусту растрачивать. Бесил его этот клоун.
Макс понял уже. Тут бой не на жизнь, насмерть. Плевать и на ведущего и на судью. Поломать надо Молота. Свалить. Ухмылку его эту с лица выбить. Если не свалит Молота, тот его здесь и убьёт.
Ведущий в нокауте. Трибунам понравилось. Все телки здесь Макса хотят. Смотреть ему некогда, он сам знает. Чувствует их похоть, их взгляды. Но только взгляд одной единственной режет ножом. Остро, больно. Она здесь? Макс разворачивается к трибунам, пропускает удар. Падает. В голове всё смешано. Её губы, тело, запах. Руки. Взгляд её глаз молящих, влюблённых и злых одновременно. Так она здесь?! И смотрит?
– Милана!!! – Он не знает, про себя он прокричал или в голос. Забулькал кровью, может, его теперь и не расслышать. Пробили в корпус, Молот ещё раз пробьёт, и не будет Макса. Не будет их с Миланой. Ни матери, ни сестры. Ничего больше. «Прости, Мама» – сказал себе и поднялся. «Милана, какой есть! Вот такой я есть! И если ты здесь, смотри!»
А в голове закрутились:
«В полном одиночестве ты думал:
Почему все именно так?
Злой становится добрым»
Но всё не так. Злой есть злой. Всё не так.
Макс выиграл бой..
___
Милана
С самого утра я вся как на иголках. Разговор с Молотом прошёл совсем не так, как я хотела. Мужчина не то чтобы отказался мне помогать, но от боя он не стал отказываться. Сказал, что если Макс сам пришёл сюда, значит, он уверен в своих силах. Я тоже в нём уверена, но физические превосходство Молота видно невооружённым взглядом.
Так, на нервах, проходит весь мой день, до самого боя. Гуля вокруг бегала с различными платьями в руках, всё предлагала что-то, но мой мозг был занят, мыслями я вся была с Максимом. Я так сильно начала за него переживать, что голова кружилась от одной плохой мысли.
И только когда уже готовилась выходить, я поняла, что одета в дорогое платье, на мне украшения и волосы собраны в аккуратный пучок. И это всё сделала Гуля, несмотря на то, в каком состоянии я была. Она сейчас единственный мой друг в этом большом доме.
Дальше всё происходит, как в тумане. Я понимаю, что сажусь с Глебом в машину, мы едем, он трогает мою ногу. Я молчу. Отворачиваюсь и пытаюсь прийти в себя и начать хоть как-то сопротивляться, но не в силах даже отодвинуть ногу.
На миг думаю, на что бы я пошла, чтобы не допустить Макса к бою... Да на всё! На всё, что необходимо было бы! Но все словно другими стали, никто не хотел просить у меня что-то или взять. Все хотят только этого боя!
Макс... Максим, ну зачем ты на это пошёл? Почему ты не подумал о том, что со мной будет, если ты... Нельзя, Милана, об этом думать! Максим обязательно выиграет, назло всем, он сможет выиграть! Он же любитель делать то, чего никто не ожидает!
В пелене своих размышлений начинаю понимать, что мы уже находимся в клубе, и толпа начинает гудеть. Много народу, и все пришли смотреть этот бой, все хотят крови. Как же гадко, что я сижу рядом с ними, рядом с Глебом! Его рука никак не отвалит от моей ноги, он гладит и сжимает её.
Снова теряюсь, когда на ринге появляется Молот, а после и Макс. Они оба, словно хищники, смотрят друг на друга. Раздражающий мужик бегает рядом с ними и что-то говорит в микрофон. И не только меня он раздражает, вижу, как Максим бросает на него злые взгляды, но не трогает.
Бой, тот самый, на который пришли посмотреть столько людей, начался с ударом Молота. Максим пропустил серии ударов по лицу, рёбрам, по всему остальному. Сильно сжимаю кулаки после каждого удара. Ногти впиваются в кожу, но эта боль не такая сильная, как та, что получает мой Максим.
Не выдерживаю и поднимаюсь с места, прижимаюсь к железной перегородке. Мы сидим на втором этаже, отсюда вид хороший. Так выразился Глеб. И он чертовски прав, мой взор сразу ловит Максима. Я ужасно сейчас злюсь на него! Боже, я сама готова сейчас порвать его на части!
Как же больно видеть это, но и отвернуться не могу. Я ведь должна смотреть, ради него, ради того, чтобы он выиграл. Он обещал, что выиграет!
Слёзы сами начали скатываться по щекам, губы задрожали в немом крике, когда Максим, получив очередной удар, упал.
Нет, только не это!
Подрываюсь с места и бегу к рингу, ничего не понимаю, никого не слышу. Я слышу лишь своё имя из уст моего любимого. Он меня зовёт, и я не могу не прийти к нему. Он должен знать, что я рядом, я с ним и всегда была с ним, только его.
Снова крики и восторженные вопли, и меня охватывает новая волна страха. Но стоит мне подойти к рингу, как вся картина начинает расплываться перед глазами. Сквозь водяной барьер вижу огромную тушу Молота, валяющегося на ринге и Максима, улыбающегося сквозь окровавленные зубы.
Больше не могу, просто не могу стоять на ногах. Падаю у самого ринга на колени и начинаю плакать, как маленькая девочка. За что мне это всё? Господи, почему я должна столько всего терпеть?
–Макс, ты полный идиот... -тихо шепчу и прикрываю лицо ладонями.
глава 39
Максим
В голове до сих пор каша. Всё же после таких ударов вообще удивляюсь, как я не впал в кому или не сдох? Хотя мог бы, стоило только отпустить себя, и меня бы прикончили. Но не стал, я видел глаза Миланы и не смог себе позволить это сделать.
Прикрытые глаза открываю, лишь когда в палату заходит Никитин. Он точно осуждает меня за этот поступок. Но по-другому было нельзя.
– Я же сказал тебе, просто ляг в третьем раунде. Никаких геройств, просто останься в живых. Мы же договорились, Максим!
– Сергей Анатольевич, – говорить мне больно. – Не по-пацански.
– Поговори мне! – Никитин злился. – Просто не дать себя убить! Хоть бегать по всему рингу от него, от Молота, но в живых остаться!
– Так… я же живой.
– Смеёшься ещё? Целое место есть на тебе? Я же не мясник, на такое тебя посылать?!
– А вы думали, как будет?
– Всё шутишь? Ну, все схемы мы ему порушили. Его клиенты проплаченные, а там кое-кто из верхушки, сами его в землю б закопали.
– А что теперь?
Больше всего меня волнует, что теперь с Миланой.
– Пока клуб на мне, но идут проверки. Милану держим в стороне пока. Глеба арестуют, не отмажется. Таких людей на бабки подставил!
– Так, получается, это вы его подставили, Сергей Анатольевич?
– Не я, а мы, Макс. Мы с тобой! А что ты хотел, это бизнес! Ну, некогда мне, ты молодец, хоть и... Эх! – Никитин потряс в воздухе указательным пальцем. – Выздоравливай, боец!
Сергей Анатольевич ушёл. Это было нашей сделкой. Платой за освобождение из тюрьмы. Никитину нужен был кто-то свой, верный, смышлёный. Не дурак, что всё дело мог бы запороть. Я вот дураком оказался, мог запороть. Но нет. Решил по-своему. В живых остался. Но красиво. Только так. Прогибаться я не буду.
Снова прикрываю глаза лишь на минуту, но это оказалось толчком в глубокий сон. И просыпаюсь я только когда приходит медсестра делать какие-то процедуры. Но это происходит быстро, и она уходит.
Остаюсь один в палате и не могу не думать о Милане. Сколько я тут уже, день или два, а она ещё не пришла ко мне. Напугал я её своим поведением на ринге? Или она решила, что такой, как я, не подхожу ей? Глупость, она знала, что я не ангел и прекрасно всё понимала.
Этот бой нужен был мне. Нам. Ради нас я пошёл на это и ни капельки не жалею. Пусть даже она не останется со мной, хоть освободится от этого Глеба. Такие подонки должны сидеть в тюрьме, но ни в коем случае не в чужом дорогущем доме.
Тело ещё ломит, и при каждом движении приходится зажмуриваться. И вот сейчас хочу дотянуться до телефона и набрать Дашке, узнать, как там Милана, но рука застывает, так и не дотрагиваясь до гаджета.
В чуть приоткрытой двери стоит Милана и смотрит на меня. В глазах страх, отчаяние и жалость. Неужели я так хреново выгляжу, что она так смотрит? Ну и вот что не так, если на глазах ещё и слёзы появились?
Ложусь обратно на подушку и стараюсь не выдавать, что мне сейчас больно, но всё же тихий стон выскальзывает, и это становится толчком для Миланы. Она резко открывает дверь и вмиг уже стоит рядом с кроватью.
Красивая моя.
Светлое платье по колено, сверху джинсовая безрукавка, волосы распущенные и ни грамма косметики за заплаканном лице. Руки прикасаются к краю кровати, и я отмечаю то, что раньше не видел.
–Татушки? -спрашиваю её, и она переводит глаза на правую руку, где набита стая летящих птиц.
–Мне нравится, -говорю ей, а она молчит.
И эта тишина продолжается даже спустя несколько минут. Сердце болезненно щемит при мысли, что Милана действительно сейчас скажет, что мы не сможем быть вместе.
–Скажи уже что-нибудь! -прошу её, не выдерживая эту гнетущую тишину.
–Я прямо сейчас хочу тебя прикончить, -говорит тихо, смотря на свою руку.
Ну, это уже хорошая новость. Главное, чтобы не бросила меня одного.
–Давай хотя бы до выписки подождём, а то не честно как-то получится, -посмеиваясь, отвечаю ей.
Эта шутка явно не к месту, раз Милана перевела на меня бешеный взгляд и надула свои красивые губки. Крошка моя.
–Иди ко мне, -прошу её и раскрываю руки.
Она смотрит на меня и кивает. Аккуратно поднимается на кровать и устраивает голову на мою грудь. Обнимаю её. Несмотря на боль. Вдыхаю любимый запах цветов и зарываюсь лицом в её волосы. Зажмуриваю глаза, когда слышу её тихое шмыганье носом.
–Я так... так испугалась, Макс... -говорит она, и моя белая больничная рубаха начинает намокать. -Я так сильно испугалась. Думала умру там же… – и продолжает плакать.
Я самый настоящий идиот, раз сомневался в ней. В её чувствах и преданности. Моя Милана. Мой ангел. Моя крошка. Она всегда была только моей и всегда любила только меня.
–Прости, -шепчу ей в волосы. И ещё сильнее обнимаю. Не хочу больше отпускать и не отпущу.
–Ещё одна такая выходка, Самойлов, и я сама лично стану твоим палачом... -говорит и тыкает пальцем в ребро. В то самое, где болит сильнее всего.
–Больше никогда, крошка моя...
эпилог
Максим. Полгода спустя
Красивый закат на фоне синего моря. Тёплая, приятная погода. Большой коттеджный домик за спиной и самое главное, это она. Самое прекрасное создание рядом. Милана. Она лежит животом вниз и открывает мне отличный вид на ягодицы и нежную кожу спины. Она это делает специально, чтобы зверь внутри снова начал бушевать.
Прошло полгода, и секс в нашей жизни стал таким нужным процессом, что в день мы умудрялись заниматься любовью по несколько раз и по несколько часов за один раз. Я до сих пор чувствую вину перед собой, за то, что испортил её первый раз. И каждый раз стараюсь загладить свою вину нежностями и лаской.
Я, конечно, рад такому раскладу, но иногда, мне кажется, я создал монстра. Похотливого и вечно голодного монстра. Беру в руку книгу, чтобы отвлечься от возбуждающего вида на пятую точку Миланы. Это в последнее время единственная вещь, что спасает меня от постоянного стояка.
Краем глаза замечаю, как Милана поднимается с лежанки и вырывает у меня из руки книгу. Садится на меня сверху и смотрит горящими глазами, пока одна её свободная рука дотрагивается до моего пресса. Она всегда его обожала, теперь может трогать сколько хочет.
Книга с её рук падает с глухим звуком, и моя голодная дьяволица наклоняется и целует то место, по которому проводила рукой. Такие лёгкие прелюдии, а в плавках уже готовый к работе дружок.
Я понимаю, что мне сейчас предстоит почувствовать, и я радуюсь, что после первого раза она осталась довольной результатом. Милана долго не решалась попробовать сделать минет, она отказывалась рассказать, что за причина такому отвращению. А я не давил, и в один прекрасный момент она сама его взяла в рот.
И каждый последующий раз я ощущаю всё остро, как в первый раз. Когда он оказывается в её влажном ротике, я понимаю, что она научилась это делать лучше, чем кто бы то ни было. Теперь она нежно язычком проводила по всей длине моего возбуждения и не показывала зубки.
Мне всегда тяжело долго держаться, когда она так делает, и сейчас я понимаю, что не смогу, и резко поднимаю её и сажаю на себя. Её купальные трусики уже мокрые, они всегда мокрые для меня. Она всегда готовая.
Отодвигаю трусики в сторону и сразу проникаю в горячее лоно своей любимой. Милана громко стонет и выгибается дугой, и я, пользуясь этим, поднимаю красную тряпку на груди и сразу облизываю торчащий розовый сосок.
Руки Миланы сильно сжимают мои волосы на затылке, когда я начинаю помогать ей двигаться одной рукой. Языком продолжаю мучать её ноющий сосок. Этот момент, когда вы настолько близки друг к другу не только телами, но и душой, и слова сами начинают сыпаться из уст.
–Моя крошка, моя любимая, -рычание у её груди.
–Люблю, очень люблю, -слова со стонами ласкают уши, греют душу и приближает меня к кульминации.
Откидываю голову на лежанку и позволяю ей двигаться самой. Милана поднимается и опускается с каждым разом сильнее и быстрее. Её руки упираются на мой торс, тем самым помогают ей держаться, пока её тело охватывает мелкая дрожь от оргазма.
И пока она до конца не пришла в себя, я тоже дохожу до той точки, когда перед глазами темнеет и тело отдаётся полному расслаблению. Ноги немеют, а сердце колотится так, что становится больно...
Милана
Ещё один закат мы провели на этих нотах. Это уже входит в привычку, если я не перестану постоянно так на него залазить, то точно он от меня сбежит. Но не могу себе отказать в таком удовольствии, мы ведь только на одну неделю смогли вырваться на море. Этим шансом надо пользоваться на все сто процентов. Я именно этим и занимаюсь.
–Держи, -Макс протягивает мне приготовленный собственными руками вкусный клубничный коктейль.
–Ты просто мастер, Макс, -хвалю своего личного бармена и делаю глоток из трубочки.
Максим укладывается рядом со мной на край бассейна и опускает ноги вниз. Я тоже, поставив бокал с коктейлем, повторяю его действия. Укладываю голову на его грудь и прислушиваюсь к ударам его сердца.
Оно так часто бьётся, что вот-вот точно выпрыгнет. Я часто так делаю, часто прислушиваюсь к его сердцебиению. Страх, что я могу его потерять, всё ещё есть. И тот бой, когда его увезли еле живого, до сих пор перед глазами. Я долго ещё не могла прийти в себя после того боя, и каждый день, навещая его в больнице, плакала. Максим пообещал, что больше никогда не будет меня расстраивать, и слово он держит.
–Перестань об этом думать, -говорит он мне в волосы.
И я перестаю, отдаюсь этому месту полностью. Пока в голове не вырисовывается вопрос.
–Как там Настя? -приподнимаю голову и заглядываю в чёрные глаза любимого.
–Думаю, – он тяжело вздыхает, – по возвращению домой нужно с ней поговорить. Мама сказала, что Настя уже несколько дней не выходит из комнаты.
Этот ответ совсем портит мне настроение.
Я успела познакомиться с мамой и сестрой Максима. Мама у него светлая и очень весёлая женщина. Она меня сразу начала звать дочкой, и при каждой встрече говорит о том, что пора бы мне и о детях думать. Это смущало первое время, но я начала к ней прислушиваться.
Сестра у Макса красивая. Белокурая, и с такими же завораживающими, чёрными глазами. Только сильно худая, замученная была. Максим сказал, у неё сейчас первая любовь, и что-то про какого-то Тимура говорил.
–Может, вернёмся пораньше? Я переживаю за неё, -тихо сказала. Я готова хоть сегодня вылетать, если Насте действительно так плохо.
–Неа. Два дня ничего не решат. Мы останемся и всё же сходим куда-нибудь, прогуляемся по городу, -смеётся он. Намекает на то, что я решила, город может подождать, а вот моя непонятная, постоянная одержимость сексом нет.
–Я люблю тебя, моя крошка, -сказал Максим и поцеловал мою голову.
–И я тебя...
