Текст книги "Коготь Безумия"

Автор книги: Зоя Вальц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Зоя Вальц
Коготь Безумия

От автора

«Коготь Безумия» – художественное произведение, поэтому в нем, несмотря на упоминание существующих географических мест, исторических личностей, религиозных культов и текстов, происходят придуманные события.

Персонажи, локации, происшествия, артефакты, бренды, коммерческие организации, общественные институты и государственные учреждения, встречающиеся на страницах книги, являются плодом творческого вымысла и ничего общего с реальностью не имеют, либо используются в вымышленных целях. Любое сходство с существующими институциями и персоналиями является непреднамеренным и случайным.

1

Дерьмо!

Следователь СКР по особо важным делам Максим Райенвальд с силой затянулся сигаретой. Оранжевый огонек на мгновение вспыхнул, безуспешно пытаясь осветить мокрое крыльцо строительной времянки. Представитель следственного комитета курил, проклиная про себя погоду, обстоятельства и тысячелетие на дворе.

Будто обидевшись на несправедливые мысли следователя, дождь припустил с новой силой, непрерывным потоком извергаясь из черных грозовых туч. Узкая сизая полоска горизонта растаяла на глазах. Под налетевшим порывом ветра ливень сменил направление, и в Райенвальда, не успевшего отскочить с края крыльца, плеснуло ледяной водой. Сигарета намокла и погасла. Следователь зашипел и снова чертыхнулся, перестав, наконец, всматриваться в темноту, скрывающую подъездную дорожку.

Подъездную дорожку! Это он польстил глинистой козьей тропе с двумя глубокими колеями по краям.

Сверкнула молния, на миг высветив пенящиеся ручьи, бегущие по колеям и водоворотом сливающиеся в бурлящую стремнину. Вода уносила за горизонт сухие листья, окурки, мелкий мусор и разбитые надежды Райенвальда на безмятежный отдых в жаркой африканской стране.

Чертова гроза! Чертова усадьба! Чертов труп!

* * *

Не холодными ноябрьскими дождями центральной России должно было сейчас поливать следователя. Но шум прибоя, что слышался ему с момента посадки в самолёт, и манящие теплые воды Красного моря с его подводными каньонами, пещерами и коралловыми садами, полными пестрых рыб, черепах и осьминогов, так и остались мечтой. Самолёт в Марса-Алам улетел без Райенвальда.

Боинг, что уже перебирал колесами по взлетной полосе, остановился. И предвкушающие впечатления туристы, сидя в салоне, вынуждены были ещё час ожидать, пока разыщут и вытащат багаж незадачливого соседа, снятого с рейса в последний момент.

Сам Райенвальд в это время бушевал в отделе транспортной полиции, выясняя, почему его высадили. Дежурные полицейские отконвоировали задержанного пассажира из самолёта в аэропорт и благоразумно удалились. Успокаивать злого как сто чертей следователя пришлось начальнику линейного управления.

– Поступила телефонограмма из канцелярии Главного Следственного управления, – объяснил немолодой лысеющий мужчина, пухлой рукой пододвигая в сторону взбешенного визави бланк с расшифровкой.

«Прошу воспрепятствовать выезду из страны Райенвальда Максима Рудольфовича в связи с производственной необходимостью», – прочел следователь.

Документу за подписью его шефа, полковника Данилова, присвоили входящий номер и время приема

– В наши дни еще пользуются телефонограммами? – усомнился Райенвадьд.

Хозяин кабинета повел руками в стороны и приподнял плечи. Жест сожаления он подкрепил мимикой, взметнув брови ко лбу. Полицейский всем видом выражал готовность устранить недоразумение. За много лет службы он усвоил непреложный закон успешного карьериста – быть одинаково благорасположенным ко всем: и к вышестоящим, и к нижестоящим, а тем более, к неизвестным представителям смежных структур. Никогда не знаешь, с кем столкнет жизнь. Сдержанность и нейтралитет – девиз, следуя которому он дослужился до начальника линейного управления, и собирался придерживаться такой тактики в дальнейшем. Встрять в конфликт в Следственном комитете? Ну уж нет! Немного вежливости, и, как знать, ценой необременительной услуги может стать возможность приобрести нового друга. Или избежать нового врага. Его одинаково устраивали оба варианта. К тому же приближалось время обеда, который не хотелось пропускать.

Позвонив по указанному телефону, полицейский связался с полковником Даниловым, передал через минуту трубку Райенвальду и тактично отошел, с преувеличенным вниманием разглядывая перронный автобус за окном.

Следователь молча выслушал указания невидимого собеседника.

– Хорошо! – ответил он и, положив трубку, недовольно скривился.

Пока Райенвальд в мыслях, надев акваланг, исследовал риф в окружении барракуд и белоперых акул, в недрах СКР приняли решение отозвать следователя из отпуска. Разозленный, он забрал машину с посуточной парковки и с места в карьер помчался в штаб Следственного комитета.

Башня из стекла и металла, в которой располагалось ведомство, отражала оранжевые блики заката. В большинстве панорамных окон ещё не включили светильники, и здание напоминало гигантское фацетное зеркало.

Максим, даже будучи погруженным в невеселые думы, не мог не восхититься эффектным отражением облаков на полированном фасаде высотки – всё же за несколько месяцев он соскучился по здешнему пейзажу. Он миновал проходную и поднялся на лифте на свой этаж.

Белый равнодушный свет лился из приоткрытой двери кабинета начальника. Пройдя коридор, хмурый Райенвальд шагнул в царство светодиодов и правопорядка.

«Руководитель третьего отдела по расследованию особо важных дел главного следственного управления СКР Данилов Андрей Денисович, полковник юстиции» – гласила дверная табличка матового хрома с черной гравировкой, лежащая на столе.

– Славно вышло, – похвастался полковник подошедшему Райенвальду. Мужчины обменялись рукопожатиями. – Неброско, но стильно. Не успели прикрутить.

Последние штрихи отделочных работ после ремонта в здании наносили на ходу. Пока же на двери висела бумажная компьютерная распечатка.

– Неплохо, – согласился Райенвальд и вопросительно посмотрел на шефа. Тот приглашающе повел рукой, и следователь присел за стол для совещаний, торцом примыкающий к начальственному.

– Хорошо, что ты не успел улететь.

– Вашими стараниями, – не удержался Райенвальд.

– Крутые времена требуют крутых мер. – Полковник пожал плечами, в голосе не прозвучало ни капли сожаления. – Дело срочное, а ты отключил телефон, до тебя не смогли дозвониться. Где тебя потом в море ловить, – хохотнул он. – Рано пока купаться, Максим, ты нужен родине!

Данилов посерьезнел. Гладко выбритое лицо стало привычно бесстрастным. Он выбрал из пластикового органайзера на столе документ и протянул Райенвальду.

– У нас убийство. Не время прохлаждаться.

– Вообще, я не по своей воле прохлаждался, – обиделся следователь.

– Максим, – смягчил тон Данилов, – я тебя прекрасно понимаю, нервотрёпка эта… Но ведь ничего не доказали, внутренняя проверка завершена, в твою, между прочим, пользу… Нет причин избегать должностных обязанностей.

– Отпуск? – предположил причину Райенвальд.

– Тебе мало было несколько месяцев отстранённым торчать? – проворчал полковник. – Отдыхать будем, когда всю преступность искореним! К тому же хватит тебе уже в разжалованных майорах ходить, не по возрасту и не по статусу! – по-отечески беззлобно подначил он.

Райенвальд поморщился. С его тщеславием из всех неприятностей дисциплинарное взыскание он до сих пор воспринимал наиболее болезненно. Но полковник был прав. Нужно наверстывать упущенное время и возможности.

Полковника Райенвальд знал много лет, с того момента, когда помощником следователя работал под руководством Данилова еще в прокуратуре. Тот сразу оценил способного и амбициозного начинающего специалиста и взял под крыло. Многие годы он помогал Райенвальду словом и делом, способствуя профессиональному росту молодого человека, продвижению в должностях и званиях. Когда следственный комитет отделился от прокуратуры в самостоятельное ведомство, и Данилов возглавил один из отделов, он сразу перетащил туда и Райенвальда. Да, полковник всегда ему покровительствовал. Когда следователя на время разбирательств отстранили от должности, именно Данилов, ни секунды не веря в предъявленные тому обвинения, первым бросился на его защиту. Инициировал экспертизы и ручался за него на заседаниях бесчисленных комиссий, на которые исправно являлся. Родной отец не сделал бы для него больше. В каком-то смысле полковник и стал для него отцом. В профессии – так уж точно.

Райенвальд пробежал глазами бумаги.

– На убийство в принципе могли назначить любого, – поторговался он напоследок.

Данилов повертел в руках электронную сигарету. Этот никотиновый компромисс избавлял полковника от унизительной с его точки зрения необходимости спускаться курить на улицу, в Башне правила пожарной безопасности были драконовскими.

– В деле мельтешит Октопус. – Полковник вздохнул.

Райенвальд понимающе хмыкнул.

Группа компаний «Октопус» была крестовым походом Данилова, вечным раздражителем и ускользающим змеем, которого он безуспешно тщился поразить копьём правосудия. Октопус протянул свои инвестирующие щупальца во все сферы бизнеса, культуры, жизни. Активы компании были огромны, авторитет основателя и бессменного главы девелоперского холдинга Юрия Жданова – непререкаем. Чертов Октопус неоднократно всплывал в расследованиях, но каждый раз выходил сухим из воды. Жданов тоже был чист перед законом, как слеза младенца, и единственное, что ему можно было вменить, – раздутое самомнение и омерзительный характер.

– Ты, конечно, слышал про Ждановскую гробницу?.. – начал полковник.

Вопрос был риторическим – сенсацию регулярно освещали в утренних газетах и воспевали в вечерних куплетах.

Райенвальд собрался с мыслями, вспоминая.

Октопус взялся реставрировать старую заброшенную усадьбу, каких полно вокруг столицы, позарившись на обширные земли, прилагающиеся к заброшке. Полуразрушенное имение снести никак было нельзя, но за ремонт объекта культурного наследия Жданов получал право безвозмездного использования построек и окружающих гектаров на девяносто девять лет, и изначально планировал создать клубный поселок для избранных: настроить премиальных коттеджей и продавать их элитам. Однако в ходе масштабной реконструкции на территории обнаружили подземную этрусскую гробницу. Находка взорвала не только научный мир, вызвав многочисленные споры и дискуссии, но и привлекла внимание религиозно настроенной части общества. Верующие усмотрели в неведомом мавзолее угрозу вере, отечеству и государственности. Представители Италии также не остались в стороне, напирая на свою культурную и историческую преемственность древней Этрурии, вмешивались в происходящее, требуя от министерства культуры доступ к находкам, чем ещё больше тормозили строительство Ждановской резервации для истеблишмента. Октопус, вынужденный маневрировать меж всех огней, напряг связи и обязался финансировать научные исследования в обмен на продолжение окрестной застройки. Здание господского дома, первоначально предназначенное под люксовый отель, Жданов благородно «даровал» всему народу страны. И пообещал создать из всего этого, вкупе с сенсационной гробницей, музейный комплекс с экскурсоводами и иммерсивными театральными активностями, рассчитывая приобрести, попутно с потенциальной прибылью землевладельца, славу покровителя искусств.

Полковник передёрнул плечами, упоминания о Жданове каждый раз действовали на него раздражающе.

– В гробнице произошло убийство. С расчлененкой. Джек-Потрошитель у нас объявился, мать его!

Данилов потёр виски.

– Человека зарезали прямо в их раскопанном склепе, и вытащили сердце… Сердце, кстати, пока не нашли, – продолжил он после заминки, – но у тебя есть все шансы его отыскать, если поторопишься. Там все уже собрались, ждут только следователя.

Райенвальд посмотрел в окно. На улице стремительно темнело, и, должно быть, зажглись фонари, но здесь, наверху, за стеклом виднелись лишь черные тучи, бегущие по графитовому небу.

– Тут нужна твоя аккуратность и твой опыт, чтоб без огласки, и без проволочек, Максим.

Полковник помолчал. Он рисковал, поручая следствие Райенвальду, когда ещё не стихли отголоски недавнего скандала, однако тот был одним из лучших в своем деле; и единственным, кому Данилов мог доверить расследование. Парадоксально, но предшествующие события только укрепили уверенность в порядочности подчинённого. «Он точно не будет саботировать в интересах третьих лиц», – подумал Данилов.

Райенвальд согласно кивнул и ещё раз бегло просмотрел полученные документы.

– Свежак, – пробормотал он.

– Утренний, – подтвердил полковник. – Там в дежурный отдел-то информация не сразу попала. Не удивлюсь, если бы засранцы из Октопуса попытались всё скрыть, а то и вовсе мужика где-нибудь прикопали в своей же гробнице, нет тела – нет дела!

Данилов обладал специфическим «чёрным» чувством юмора, что, впрочем, было характерно для всех в его отделе. Мрачные шутки над смертью помогали справиться с психическим дискомфортом людям, ежедневно сталкивающимся с жестокими убийствами и чудовищными преступлениями.

– Но, – продолжил полковник, – труп рано утром нашли подсобные рабочие, никого из начальства, чтобы посоветоваться, в тот момент на месте не оказалось, кто-то вызвал полицию, и завертелось, – сообщил он. – С решением о производстве предварительного следствия ты ознакомился, – он взглянул на листы, лежащие перед Райенвальдом на столе, – давай, Максим, время не ждёт. Дерзай!..

Полковник приподнялся из-за стола и протянул Райенвальду руку, дав понять, что аудиенция подошла к концу.

Пожав начальственную ладонь, следователь попрощался и покинул кабинет.

2

Несмотря на то, что рабочий день ещё не закончился, мегаполис окутал туманный сумрак. Погода испортилась. Дождь, начав накрапывать, когда Райенвальд выехал с парковки, усилился на выезде из столицы, создав на скользкой, наполовину перекрытой ремонтниками дороге многокилометровую автомобильную пробку, в которой на два часа застрял и Райенвальд. Небо окончательно затянуло свинцовыми тучами. Вдалеке забухали раскаты грома, удивительные для ноября в московском регионе.

После съезда с шоссе попутных и встречных машин практически не попадалось. Фары высвечивали лишь мокрую дорогу, кривая лента которой тянулась среди бесконечного леса. Вместе со столичной территорией кончился и нормальный асфальт. Райенвальд сбросил скорость, он не собирался гробить подвеску на пригородных рытвинах. Высокие деревья по обе стороны дороги образовали мрачный тоннель. Изредка вместо леса мелькали небольшие деревни, снова сменяющиеся километрами плотного черного ельника.

Когда следователь добрался до конечной точки маршрута, проложенного сладкоголосой сиреной из навигатора, разгул стихии приобрел ветхозаветные масштабы – сверкали молнии, вода лилась с неба водопадом, а шквальные порывы ветра терзали деревья, бросали обломанные ветки и кружили оборванные листья в вихре макабрического танца.

«Паршивое окончание паршивого дня!» – с мрачным удовлетворением подумал Райенвальд.

Он медленно ехал по территории поместья в сторону холма, указанного охранниками на въезде, пока возле машины не возник мужчина в дождевике. Несколько человеческих силуэтов виднелись поодаль. Сгустившуюся тьму рассекал лишь свет фар нескольких автомобилей, выставленных в линию. Следователь опустил стекло.

– Вы из Следственного комитета? – спросил встречающий, заглянув в машину.

Райенвальд представился.

– Ваши все пока там, – мужчина, назвавшийся начальником охраны, указал на строительную бытовку. Домик стоял неподалеку от холма. Рядом теснились какие-то темные сооружения. Около одного из них, освещаемого фарами, суетились люди.

– Света нет, из-за грозы электростанция накрылась – сообщил начальник охраны, – сюда магистральные сети не дотянули, запитывались от дизельных генераторов. Разбираемся, что к чему. – Он махнул в сторону копошащихся в полумраке электриков. – А полиция пока в бытовке.

– И давно света нет?

– Да после обеда, как гроза началась, полиция приехала, специалисты всякие в комбинезонах, спустились в гробницу, и тут – нате вам. Пришлось вылезать.

Мужчина отступил.

Райенвальд мысленно дал себе слово начать возить в машине зонт, открыл дверь и вышел из машины. Его тут же обдало ливнем.

– Скорей сюда! – позвал начальник охраны. Он подсветил ступеньки времянки фонарем. – Тут приступка.

Следователь поднялся на огороженное хлипкими перилами крыльцо.

«Едва приехал, и уже намок и испачкался», –зло подумал он, нащупывая в кармане пальто пачку сигарет. Затянулся. Горячий дым привычно наполнил лёгкие. Следователь курил и старался успокоиться, пытаясь разглядеть что-нибудь в свете вспышек молний.

Чертова гроза! Чертова усадьба! Чертов труп!

Райенвальд последний раз посмотрел в темноту, развернулся, махнул руками, стараясь стряхнуть дождевые капли хотя бы с рукавов, и шагнул через порог внутрь.

* * *

Тусклый свет аккумуляторного фонаря показался после темноты прожектором. Он ослепил вошедшего с улицы следователя. Райенвальд поморгал, адаптируясь к освещению, и осмотрелся.

В вагончике, обшитом изнутри фанерой, устроились пять человек. Уже знакомый начальник охраны Величко хлопотал на импровизированной кухоньке в торце бытовки. Здесь помещался крошечный холодильник, газовая плитка, небольшая тумбочка с посудой и нехитрой бакалеей.

В противоположном конце помещения за столом сидели представители криминальной полиции.

Капитан Виктор Ковальчук, коротко стриженый шатен с круглым щекастым лицом, заваривал чайный пакетик в кружке кипятком. Капитан Дмитрий Грач, обмотавший шею шарфом, был одет в кожаную куртку с поднятым высоким воротником, скрывающим подбородок, но подчеркивающим рельефные скулы. Он пил растворимый кофе. Третий, самый молодой, сотрудник, лейтенант Артём Круглов, оперуполномоченный отдела уголовного розыска, в чаепитии участия не принимал, он сидел у окна и набрасывал протокол осмотра места происшествия на портативном ноутбуке. Рядом на столе лежал профессиональный фотоаппарат. Лейтенант ерошил рукой рыжую шевелюру и задумчиво поглядывал в окно.

Еще один мужчина боком сидел на скамейке у стены и что-то искал в сумке. Он поднял голову и обрадованно воскликнул:

– Максим!

– Карен! – Райенвальд приятно удивился. – «Как же Данилову хочется достать Октопус, если даже подключили Хетумяна», – подумал он.

Карен Хетумян работал экспертом-криминалистом и был звездой экспертной службы СКР. До образования такого отдела следственный комитет не имел своих специалистов, и необходимые экспертизы назначали в МВД, Минюсте и других структурах. Это вело к проволочкам и затягивало сроки исполнения. С появлением собственных экспертов наступила новая эра расследований. Лаборатории оснастили самым передовым оборудованием. В них пришли на работу люди высокой квалификации. Райенвальду не единожды доводилось работать с Хетумяном. И каждый раз он восхищался профессионализмом, эрудицией и харизмой эксперта. Хетумян знал себе цену, и восхищался собой не меньше. Но присущие ему хвастовство и рисовка полностью искупались обаянием и даром самое скучное лабораторное заключение преподносить как песню или тост. Когда этот высокий крупный мужчина с густыми волосами и тщательно выверенной «небрежной» щетиной сочным хрипловатым басом начинал историю, никто не оставался равнодушным к его таланту рассказчика. Он заполнял собой пространство так же естественно, как вакуум вселенную. Райенвальду нравился Хетумян. Тот, в свою очередь, следователю тоже симпатизировал.

– Ты же весь мокрый!.. – Эксперт раскинул объятия и подался к Райенвальду, но в последний момент затормозил. – Обниматься не будем, ограничимся рукопожатием, – прогудел он.

– Чаю? Печенья? – предложил следователю стоящий спиной к двери Величко. – Обернувшись, прибавил: – Полотенце?..

– Спасибо! – поблагодарил Райенвальд, вытер лицо салфеткой, принял из рук охранника напиток и угостился крекером.

Он присел на соседний с лейтенантом Кругловым табурет, отхлебнул чая, погрел руки о кружку.

«Осмотр проходил в зловещей и таинственной обстановке древнего захоронения», – подглядел следователь в монитор к лейтенанту, усмехнулся про себя и ничего не сказал.

Как и во все времена во всех отделах, нудную бумажную работу по заполнению протокола поручили младшему по званию. Но, в отличие от сотен своих предшественников, веснушчатый лейтенант подошел к рутине творчески. На его щеках алел лихорадочный румянец, присущий всем белокожим и рыжеволосым.

Лейтенант искоса рассматривал следователя. Капли дождя ветром засекало на оконное стекло, и они струились вниз, размывая вид на дверную площадку под навесом. Но в свете молний Круглову удалось разглядеть, как пять минут назад там, снаружи, картинно держа сигарету на отлёте, облокотившись на перила, «любовался» окружающей темнотой светловолосый мужчина. Теперь он сидел рядом с лейтенантом.

«Рост высокий. Волосы светло-русые. Нос прямой. Глаза серые… Особых примет нет»…. – по привычке составил портрет Круглов.

Опоздавший следователь был одет в верблюжьего цвета пальто, голубые джинсы, бежевый свитер и такого же оттенка замшевые ботинки, заляпанные мокрой глиной. Все в нём диссонировало и с сезоном, и с погодой, и с темной обшарпанной бытовкой. У этого нездешнего лощёного пижона даже сигареты в сушившейся на столе пачке были с гильзами нестандартного коричневого цвета. Инородность приезжего резала Круглову глаз.

– Кто нашел тело? – поинтересовался Райенвальд.

– Рабочие, – с готовностью ответил начальник охраны, – пришли утром грузить оставшиеся коробки… в гробнице оставались коробки с находками, которые не успели вынести, а что-то и нельзя вытащить, в дверь не пролезет, – пояснил он, – ну и наткнулись… Ребята позвали охранников, и те полицию вызвали. Я уже позже подошёл. А он там… лежит за саркофагом. Не сразу его заметишь.

– Жертву опознали?

– Да, это наш охранник. Вчера была его смена.

– Судя по всему, место происшествия осмотреть успели? – спросил Райенвальд, ни к кому конкретно не обращаясь.

– В принципе, да, – отозвался Хетумян, – первоначальные следственные действия закончили, специалисты по сбору доказательств уже отработали и уехали, мы, в целом, тоже все осмотрели, фото отсняли, коллеги вон протокол составляют. Я тебя со своими соображениями ознакомлю, и для протокола – в письменном виде. Понятых мы отпустили, судмедэксперт тоже уехал, но мы предварительные результаты освидетельствования тела для тебя на диктофон записали, – криминалист помахал смартфоном.

Он умильно посмотрел на Райенвальда. Черные гусеницы бровей встретились над переносицей.

– Максим, ты извини, что мы без тебя все начали, но когда Данилов сказал, что он тебя из аэропорта выдернул, стало ясно, что ты сто лет будешь ехать, а время, все же, решающий фактор. Да и люди устали. Но сейчас электричество наладят, ты все сам еще разок осмотришь, и порядок действий восстановится, да? – обеспокоенно вопросил Хетумян. Ему не хотелось обижать следователя нарушением процедуры. – Я уже специалистов из нашего морга вызвал, скоро подъедут забрать тело. Чего лишний раз опергруппу нагружать.

– Не переживай, все правильно ты сделал, – ответил Райенвальд, – если бы сейчас приступили, а свет вырубился, мы бы тут вообще заночевали.

– Там электричество по временной схеме от генераторов, но свет в гробнице все равно тусклый, от аварийных светильников, чисто чтобы не споткнуться,– пояснил капитан Грач. – Мы пока лампы мощные подвезли, чтобы нам все грамотно осмотреть и зафиксировать, еще время потеряли.

– Боюсь, если генераторы в ближайшее время не заработают, то гробницу может и подтопить, – встревожился начальник охраны.

– Почему?

– Так, это, насосы же тоже отключились. Течет вода из реки, или из пруда, чёрт его разберёт. Ещё вон ливень. Постоянно насосы работают, день и ночь.

– Откопали вроде сухую гробницу, – удивился Райенвальд. – Со «множеством интересных артефактов, представляющих значительную историческую и культурную ценность», – противным голосом процитировал он прессу. Добавил: – Сухих!

– Это вам в поместье объяснят, чего у них все заливать стало, господа архитекторы нанятые, – пожал плечами Величко.

– Э-э-э! – Хетумян хлопнул ладонями по коленям. – Так ведь и тело может пострадать!

– Тело, уже… весьма пострадало, – протянул Грач. – У жертвы вся грудина вскрыта, сердце изъято…

– Полагаете, действовали сектанты? Убийство ритуальное?

– Нельзя исключать и эту версию. А может, маньяк. А может, вообще имитация. Нужны результаты экспертиз.

– Но место, скажу я вам, жуткое! Если уж приносить кого в жертву, так только там! – В подтверждение слов Ковальчук преувеличенно вздрогнул, потряс плечами, макнул печенье в чай и продолжил нагнетать: – Были мы с женой в Египте, и поехали в пирамиды на экскурсию. Так вот, там – Диснейленд, по сравнению с этим склепом.

– А в Диснейленде вы с женой тоже были? На экскурсии? – не сдержался Грач.

– Не были, – не расслышал иронии Ковальчук, – но в Египте все как-то по фильмам знакомо и вообще… нарядно. А тут – холодный душный могильник. В нем и без трупа неуютно.

Райенвальд кивнул, вслушиваясь. С улицы к шуму дождя добавился легкий гул. Что-то зашипело.

– О, подстанцию починили! – обрадовался начальник охраны.

Замерцал и разгорелся свет в вагончике, зажужжал холодильник, включилось и запело радио, стоявшее на подоконнике.

Следователь повернулся к Величко.

– Можем, наконец, зайти в гробницу и все осмотреть? Далеко она от холма?

– Макси-и-им! – пробасил Хетумян, – холм и есть гробница! Отсюда – минуту идти.

Собравшиеся вышли на улицу. Дождь переключился с ливня в режим тропического душа. Под сыплющимися сверху крупными каплями воды мужчины дошли до скрытого в основании холма входа. Дерн в этом месте частично сняли, расчистив каменный проем. В проеме висела тяжёлая металлическая дверь с электромагнитным замком. «Это временная, пока старинная дубовая на реставрации, ну и от мародеров защита» – пояснил начальник охраны.

Переступив порог, они вошли в подземный некрополь.