Текст книги "Отделенный мир: книга 1. Дорога к себе"

Автор книги: Зоя Ласкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Мой мальчик, Измиер очень влиятельный человек, но с большим предубеждением относится к Детям Стихий. То, что в Арденне люди почти ничего не знают о других народах и, соответственно, относятся к ним с опаской, – в основном его заслуга. Уверен, он в своей жизни встречал амдаров, так что сразу понял, кто ты, по твоей внешности, и насторожился. Несомненно, первое время он лишь присматривался к тебе, следил через своих шпионов. Но теперь, когда ты достиг заметных успехов, он может перейти и к более решительным действиям.

– Он же глава Светлого Совета. Как такой человек мог стать им?

– Не будь таким наивным, Лоэн. Подлецы и люди без принципов чаще добираются до верхов власти, чем действительно достойные люди. Свет не всегда означает Добро, так же как Тьма не обязательно является Злом. Впрочем, это ты сможешь понять только на собственном опыте.

– Он опасен?

– О, да! Он может раздавить тебя своим самомнением. Конечно, он не один, важные люди города готовы поддержать его решения, но, думаю, в случае чего я смогу их переубедить. Настоящее опасение у меня вызывают те, кто стоит за ним. Измиер пришел из ниоткуда, его имя ни о чем не говорило жителям города, но он добился своего нынешнего положения довольно быстро. Ни за что не поверю, что он мог сделать это сам. Но я не знаю, кто ему помогает, хоть и пытался выяснить это довольно долго.

– Но если все это так, зачем же ты нас познакомил, учитель?

– Не люблю повторять избитые фразы, но ты же знаешь, что врагов стоит держать к себе ближе, чем друзей. Теперь он знает, что я в курсе его интересов и тоже слежу за ним. К тому же он видит, что я тебя защищаю, а я тоже далеко не последний человек в этом городе. Но все же будь предельно осторожен, Лоэн. В этом году тебя ждет практика, а любую работу, в которой применяется магия, контролирует Светлый Совет. Мне же будет труднее следить за тобой за пределами стен Академии. Никто не знает, что предпримет Измиер, так что не теряй бдительности и не расслабляйся. Это не твоя война, но от правильности твоих действий тоже многое зависит. Внимательно следи за тем, что говоришь – самому Измиеру или любому из его подчиненных.

– Я постараюсь вести себя благоразумно, учитель.

Юный маг в задумчивости покинул кабинет Рунара. Йорэн ждал его снаружи.

– Все в порядке? – поинтересовался он.

– Да, более или менее, – ответил Лоэн, мысленно находясь где-то далеко. – Слушай, – вдруг добавил он, возвращаясь к действительности, – а здорово ты обошелся с Измиером. Он же тут важная шишка, а ты соврал ему прямо в глаза, даже не моргнул.

– При дворе еще и не такому научишься. Ты мало с кем общаешься, друг, а потому слишком прямолинеен, открыт, как книга перед глазами. Я, конечно, ценю твою честность и доброту, но быть до такой степени наивным тоже нельзя. Я теперь служу при дворе, так что мне волей-неволей приходится практиковаться в плетении интриг, хотя бы немного. Тебе тоже было бы полезно этому научиться.

– Да брось. Я все-таки маг, не забывай. Я смогу о себе позаботиться.

– Боюсь, магия не спасет от сплетен и хитростей. Впрочем, ты же знаешь, если что, я всегда помогу, – и он улыбнулся, легко и светло, как всегда. Улыбкой уверенного в себе человека и надежного друга. И Лоэну сразу стало спокойней.

Если попросишь – я буду твоим щитом,

Буду защитой в этом мире и в том,

И если судьба семихвостым взмахнет хлыстом,

Я приму и хлыст.

Если попросишь – достану тебе луну,

Если захочешь – может, и не одну.

Друг мой, клянусь, не устану и не усну,

Только ты – держись.

Ты безрассуден, знаю. Куда бежать,

Если мой долг – служить, а не защищать?

Казалось бы, проще чары в ладонях прясть,

Чем рубить мечом.

Я обернусь, увидишь, в короткий срок,

Только вот лес широк, а мой путь далек…

Колет прощанье под волосы да в висок:

«Приходи еще».

Глава 3

All of your life, they try to take your cover,

Turn you into another, and make you change your name.

When you fall, it's up to you to recover,

You can't depend on another, to help you with the pain.99
  Всю твою жизнь они пытаются покорить тебя,
  Сделать тебя кем-то другим и заставить сменить имя.
  Когда ты падаешь, только от тебя зависит, встанешь ли ты,
  И никто другой не поможет тебе справиться с твоей болью.


[Закрыть]

Black Sabbath «Shaking Off The Chains»

Маги имели доступ к любой стихии, но это не давало им всех способностей иных народов. Призвать стихию энергии с той стороны – это одно, но воздействовать на чью-то жизненную энергию, что вполне удавалось амдарам, людям было не под силу. Поэтому магия не давала возможности лечить болезни. Но все же Лоэн не собирался отказываться от своей цели. Поступающие в магистратуру должны были выбрать один из предметов, не связанных с магическим искусством, в том числе и медицину. Это было лучшее, что могла предложить ему Академия в данном направлении, и он не стал упускать эту возможность.

Весь Талатерн1010
  Талатерн – четвертый по счету сезон в году. Сезон Воздуха, посвященный Талатеру – Воплощению Стихии Воздуха (так в Арденне называют Тилаэра). Сезон сбора урожая. Цвет солнца – светло-фиолетовый.


[Закрыть] Лоэн прилежно осваивал премудрости лечения различных болезней, учился готовить зелья и отвары (тут немалую помощь оказали полученные от Филлит знания), а в начале Майлингена1111
  Майлинген – пятый по счету сезон в году. Сезон Металла, посвященный Майлингу – Воплощению Стихии Металла (так в Арденне называют Фаркуса). Природа засыпает, в конце сезона наступают первые заморозки. Цвет солнца – белый.


[Закрыть] в дом Рунара явился посланный от Измиера и предложил юному магу пройти практику под началом Аллака, одного из членов Светлого Совета. Аллак возглавлял Гильдию Целителей и ведал всеми госпиталями в городе. Он сразу не понравился Лоэну: низенький, толстый, лысоватый, с вечно брезгливым выражением на краснощеком лице, но юноша решил, что это всяко лучше, чем иметь дело с Измиером, от взгляда холодных светлых глаз которого полуэльфа неудержимо бросало в дрожь.

Практика должна была длиться не меньше двух сезонов, занятия в Академии для практикантов в этот период не проводились, так что Лоэну пришлось переехать от Рунара в маленький домик в лекарском квартале. Когда-то в Виарене не было единого госпиталя, больных целители принимали на дому, но позднее под лечебные нужды был выделен целый квартал вдоль берега реки. Теперь мало кто из целителей ходил на работу через весь город, многие с семьями жили здесь же.

В первый день Аллак провел Лоэна по госпиталю, показал, где что находится, и распорядился:

– Пока будешь заниматься благотворительными палатами. Там лежат те, кому нечем заплатить за лечение. Понятно, что и сам ты тут много не заработаешь, но, если чем-то не угодишь или не справишься со своими обязанностями, жаловаться им тоже будет некому. К тому же, ты здесь не навсегда – будешь послушным и усердным, легко сможешь добиться большего.

Положение дел в палатах повергло Лоэна в ужас. Больные лежали на деревянных лавках, укрытые каким-то тряпьем, в углах скопилась пыль, в помещениях было сыро и холодно.

Полуэльф работал весь день: выслушивал жалобы, подбирал нужные снадобья, отдельные даже смешивал сам, благо ему отвели небольшой личный кабинет со всем необходимым (к счастью, в травах в госпитале нужды не было). Днем он спросил Аллака, что делать с теми, кто лежит без сознания и не может жаловаться. Навыков, чтобы определить болезнь только с помощью осмотра, у юноши еще не хватало. Глава Целителей только отмахнулся:

– Занимайся другими. У этих все равно почти нет надежды, – ответил он таким тоном, словно речь шла о чем-то незначительном.

В конце концов Лоэн набрался смелости и задал вопрос, который мучил его с самого начала:

– Манейр Аллак, я понимаю, что этим людям нечем заплатить за нормальные кровати и хорошую еду, но разве не следует хотя бы просто чистоту соблюдать? Ведь невозможно выздороветь в таких условиях.

На это Аллак ответил с брезгливым раздражением:

– Учить сопляки всегда горазды. Если ты такой умный, парень, почему бы тебе самому здесь и не убирать? Мне неоткуда взять деньги на слуг для этих отбросов.

Вместо того чтобы обидеться, Лоэн воспринял эти слова как руководство к действию. Он стал задерживаться в госпитале до ночи, чтобы мыть полы и стирать грязные простыни. Через несколько дней, протирая тело больного влажной тряпкой, юноша испытал незнакомое чувство. Что-то струилось по кончикам его пальцев, теплый поток, будто дуновение воздуха…

Так впервые Лоэн ощутил живительную силу человека, его энергию. Он медленно провел пальцами по телу больного, прислушиваясь к ощущениям, и вскоре заметил, что в некоторых областях тела эта энергия слабее и течет медленнее. Он понял, что может направить ее, усилить в нужных местах, но побоялся, что человек не поймет, что он с ним пытается сделать.

Тогда он подошел к одному из лежащих без сознания. У того жизненной силы было заметно меньше, но не сказать, чтобы она едва теплилась.

Полуэльф осторожно ощупал тело, вновь отыскав очаги болезни. Затем он постарался усилить приток жизненной силы к ним. Какое-то время энергия и болезнь боролись, потом поток выравнивался, хотя при этом заметно слабел. Когда же удалось совладать с недугом, юноша уже с трудом нащупывал жизненные потоки человека и с ужасом понял, что едва того не убил. Видимо, как и рассказывала Филлит, в этом случае болезнь зашла слишком далеко для безопасного применения способностей амдара; и даже сейчас риск был слишком велик. Однако наутро больной очнулся, хоть и был очень слаб. Лоэн, всю ночь проведший у его постели, чуть не подпрыгнул от радости и немедленно принес ему завтрак, втайне положив добавки. Также он прописал ему укрепляющую микстуру, и вскоре человек совсем поправился.

Теперь, когда Лоэн увидел, что способен исцелять больных лучше целителей-людей, ему безумно хотелось снова попробовать. В то же время он не забывал, что это может быть опасно для жизни. Кроме того, о случаях необычайного исцеления может пойти молва, а ему вовсе не стоит выделяться.

Наконец, желание помогать несчастным людям, которых он видел каждый день, пересилило.

Вечером, когда большая часть бедняков заснула, он подошел к старому плотнику Эрону. Тот кашлял кровью уже не первый год, но сейчас его здоровье стремительно ухудшилось, поэтому он и оказался в госпитале. Однако он не терял присутствия духа, относясь к своей болезни с удивительным хладнокровием, и всегда был готов рассказать интересную историю в перерывах между изматывающим кашлем. Эрон относился к Лоэну очень сердечно, и юноша решился.

– Я могу тебе помочь, – сказал он тихо, присаживаясь на край лавки.

– Ты и так все время помогаешь, сынок, – хрипло ответил плотник. – Что ты еще можешь сделать? Даже магия здесь бессильна, уж это мне известно.

– И все же я могу кое-что сделать. Не бойся, просто лежи спокойно.

На этот раз юноша, пожалуй, мог даже не касаться его – лишь провести руками над телом, чтобы почувствовать все нарушения и исправить их. Но Лоэн водил по коже пальцами, будто только так мог обнаружить больной орган, и даже надавливал на соответствующее место, будто растирая его в лечебных целях. По крайней мере, больной должен был видеть, что лечение – итог определенных действий, а не просто взмаха руки или усилия мысли. Он намеренно не закончил лечение, чтобы растянуть его на несколько раз. Если улучшение будет наступать постепенно, оно не будет выглядеть столь необычно, чтобы кричать о нем на каждом углу, как о чуде.

Состояние Эрона было не столь тяжелым, как в предыдущем случае. Полуэльф чувствовал, что в этот раз практически не рискует его здоровьем. Жизненных сил плотника хватало с избытком, достаточно было лишь направить их в нужное русло.

На этот раз даже снадобья не пригодились. Точнее, Лоэн давал ему те же лекарства, которые прописывал прежде, но это был еще один ход для успокоения больного, чтобы тот особо не удивлялся своему выздоровлению. Даже укрепляющий силы настой не требовался, хватало хорошего питания.

Когда Эрон, с жаром благодаря своего спасителя, вышел из дверей госпиталя полностью здоровым, Лоэн решил, что применит свои способности к следующему больному не раньше следующей деканы.

Но через пару дней в палату принесли женщину с сильными ожогами. Юноша не знал, что с ней случилось, она ничего не говорила, лишь тихонько стонала. Под простыней она казалась такой маленькой и слабой, что напомнила ему мать перед смертью. Аллак сказал бы оставить ее как безнадежную, но Глава Целителей редко интересовался новоприбывшими. Лоэн и сам видел, что женщине не поможет уже никакая мазь, и не смог остаться в стороне. Он мазал ее целебными снадобьями, используя лекарства лишь для вида, как и в прошлый раз. Он чувствовал, как кожа под его ладонями начинает принимать прежний вид, проходит воспаление, спадает жар. Ему было трудно затягивать лечение, видя ее страдания, но по-прежнему приходилось действовать осторожно. К тому же, в конечном счете, он оставил ей заметные шрамы, зная при этом, что может убрать их без остатка. Его раздражали эти ограничения, но он знал, что и так сильно рискует.

Вскоре люди в госпитале стали обращаться прямо к нему. А еще через какое-то время начали приходить к нему домой. Он помогал им всем и не просил денег, зная, что им нечем заплатить. Впрочем, благодарные жители приносили ему хлеб или рыбу, овощи и фрукты, и юный маг, не желая обидеть их, принимал эти дары. Таким образом, он почти не тратился на еду и смог откладывать почти всю стипендию, которую получал как практикант Академии, и те небольшие деньги, что ему все же платили в госпитале.

В тот вечер Йорэн зашел к Лоэну, и они сидели за столом в его крохотной комнатке. Снаружи бушевала вьюга, хотя сильные морозы уже отступили. В доме было тепло и уютно, особенно с кружкой горячего чая в руках, но настроения друзьям это не особо улучшало. Йорэн то и дело поводил плечами, заметно морщась: ныла рана, полученная во время ночного обхода замка. Во внутреннем дворе охрана наткнулась на нескольких ультунцев; скрутить их удалось, но досталось и стражникам. Лоэн, конечно, сделал, что мог, – от друга своих способностей он не скрывал, – но для окончательного заживления все же требовалось некоторое время.

– Значит, ты уезжаешь? – печально вздохнул Лоэн.

– Да. Завтра. Принц Риолен отправляется в Бьёрлунд, и я должен сопровождать его.

Лоэну было не по себе. Йорэн по-прежнему оставался его единственным настоящим другом в этом городе. Без него будет одиноко, он так привык к его поддержке. Да, конечно, он вернется уже в середине Фрайкорина1212
  Фрайкорин – второй по счету сезон в году. Сезон Огня, посвященный Фрайкору – Воплощению Стихии Огня (так в Арденне называют Шиххара). Достаточно теплый сезон, когда природа окончательно пробуждается. Цвет солнца – оранжевый.


[Закрыть], но в голову лезли дурные мысли. За это время всякое могло произойти.

Йорэн открыл было рот, вероятно, собирался сказать, что все с ним будет хорошо, но тут в дверь постучали. Полуэльф снял засов и открыл. На пороге стояла девочка лет десяти.

– Манейр Лоэн, помоги, прошу тебя! – ее глаза были полны слез. – Мой отец… он умирает!

– Где он? Здесь? Давайте скорее!

Двое парней внесли мужчину средних лет и уложили его на кровать. Бледный до синевы, тот дышал с трудом.

– Сердце, – определил юный маг, приложив руку к груди несчастного. – Вы вовремя пришли, еще бы чуть-чуть…

Он собрал энергию больного, направив ее к пульсирующему к груди комку боли. Сейчас жизненная сила человека сама все исправит, надо только сосредоточить ее в нужном месте…

…Внезапный удар отшвырнул его к стене. Стукнувшись спиной, Лоэн медленно сполз на пол, отчаянно хватая ртом воздух. Шум борьбы, отчаянный крик, визгливая ругань… Когда исчезли пляшущие перед глазами цветные искры, Лоэн увидел, что над ним, уперев руки в бока, стоит Аллак.

– Ах ты, щенок неблагодарный! Подлый червяк! – жирное лицо Главы Гильдии Целителей побагровело от ярости, щеки тряслись. – Вот что ты устроил за моей спиной! Приют для сирых и убогих! В спасителя обреченных решил поиграть! Думаешь, твоя дурная кровь дает тебе право считать себя лучше других или творить, что вздумается! Кто позволил тебе заниматься этим вне стен госпиталя? Такое не сходит с рук! – выдохшись, Аллак умолк.

Полуэльф с трудом приподнялся на локте. Двое подручных Аллака крепко держали Йорэна – воин бешено вырывался, но его основательно скрутили. Третий стоял, наставив копье на парней, принесших отца девочки. Сама она, всхлипывая, съежилась у кровати.

– Теперь будешь под постоянным моим присмотром! Чтоб чихнуть не смел, не спросив меня! Если я хоть заподозрю, что ты снова творишь подобное, обо всем узнает сам Измиер! – он приблизил свое лицо к лицу Лоэна и прошипел:

– А еще все в городе узнают, что ты полукровка, эльфийское отродье, нелюдь. Как думаешь, насколько им это понравится?

Лоэна будто парализовало. Не в силах вымолвить слова, он тупо смотрел в багровое потное лицо Аллака. Тот, видимо, понял, что сейчас от юноши толку все равно не будет, и обернулся к своим:

– Ладно, пошли отсюда! А завтра мы с тобой еще потолкуем, сопляк!

Хлопнула дверь. Йорэн сразу бросился к Лоэну и помог тому встать. Шатаясь, юный маг подошел к кровати. Но было уже поздно… Отец девочки умер.

Дрожь прошла по лицу Лоэна. Полуэльф метнулся к выходу, с размаха распахивая дверь. Только эта мгновенная задержка и позволила Йорэну догнать его на улице, где он и схватил друга за руки.

Из глотки мага, или, может, из самых глубин, из потаенных уголков, куда вряд ли заглядывал даже он сам, неслись нечленораздельные вопли и такая заковыристая ругань, что, должно быть, даже бесстрашному Йорэну стало не по себе.

– Хватит! – крикнул он, стараясь перекрыть поток проклятий. – Хватит, Лоэн, успокойся. Он – сволочь, но он того не стоит!

Юный маг, конечно, не угомонился, но, по крайней мере, его речь стала более осмысленной, и он перестал вырываться. Йорэн проводил его обратно в дом.

– Как… как он мог?! Из-за него… Убийца! Жирный бессердечный убийца! Только и знает, что наживаться на чужом горе! – полуэльфа трясло, он все еще не вполне владел собой. – Я не буду ползать перед ним на коленях! Ни перед ним, ни перед Измиером! Нет! Пусть лучше убьют! – он закрыл глаза и бессильно поник.

– Успокойся, Лоэн! – повторил воин. – Мы что-нибудь придумаем. – Он погладил по голове плачущую девочку, снял с пояса кошелек и протянул парням:

– Вот, возьмите, и похороните его достойно. Немного, но это все, что есть. А что останется, отдайте семье этой девочки. Мне очень жаль, что так получилось.

Старший взял деньги и поклонился:

– Спасибо, друг. Мы все сделаем. Не беспокойся, мы не выдадим манейра Лоэна. Да пребудет с вами благословение Кириат, Хозяйки Судеб!

Дальнейшее Лоэн помнил смутно. Йорэн вел его куда-то сквозь метель; полуэльф не сопротивлялся, ему самому не хотелось дольше оставаться в том доме. Они пришли к Рунару и поднялись в прежнюю комнату Лоэна. Йорэн сказал, что лучше ему лечь спать и постараться обо всем забыть. Юноша хотел возразить, что он никогда этого Аллаку не забудет, но у него уже не оставалось сил, и он последовал совету друга, рухнув в сон почти сразу.

На следующий день он с трудом открыл глаза. Нахлынувшие воспоминания упали тяжелым грузом, убивая все чувства, кроме уныния. Юноша медленно сел, голова кружилась, но ложиться обратно не хотелось. Дверь тихонько скрипнула – вошел Тириэл, старый слуга.

– Ты уже проснулся, молодой манейр?

– Здравствуй, Тириэл. Йорэн уже уехал?

– Да, манейр Йорэн ушел на рассвете, очень сожалел, что не сможет проститься с тобой, и оставил вот это, – Тириэл протянул сложенный вчетверо лист бумаги. Лоэн развернул его и прочел:

«Я должен идти, брат, но я вернусь, как и обещал. Мыслями я с тобой. Пусть все боги, сколько их ни есть, оберегают тебя!»

Последний привет друга согрел сердце, но и это чувство несло в себе нотку горечи, ведь он даже не успел попрощаться с ним лично.

– Хозяин просил никуда не уходить и ждать его, – добавил Тириэл.

Рунар вернулся только под вечер. Войдя в комнату Лоэна, он тяжело опустился в кресло и перевел дух.

– Уф-ф… Давненько не приходилось мне столько говорить! – он укоризненно взглянул на воспитанника. – Лоэн, Лоэн, почему ты мне раньше ничего не сказал? Вчерашней трагедии можно было бы избежать, если бы я знал обо всем с самого начала! Я же предупреждал тебя, что не стоит высовываться. Вот закончишь учебу – станешь более свободным в своих действиях. Особенно, если уедешь подальше от столицы. Там нравы у людей более простые, а у Светлого Совета меньше власти.

– Но ведь люди страдают уже сейчас! – вскинулся Лоэн. – Каждая смерть будет на моей совести, если я буду действовать по правилам, зная, что, нарушив их, мог бы помочь.

Рунар только покачал головой.

Не выдержав повисшего молчания, Лоэн виновато понурился.

– Прости, учитель. Я не думал…

– Оно и видно! – Рунар сурово сдвинул брови, но продолжил уже мягче: – Я понимаю, молодости свойственно бросаться в бой с каждой несправедливостью. Ты не мог оставаться в стороне, но ты сунул палку в муравейник, и теперь даже многомудрая Кириат не возьмется предсказывать дальнейшие события. Аллак будет молчать: у меня нашлось, чем припугнуть эту жирную свинью, не говоря уж о его помощничках, так что Измиер ничего не узнает… пока. Хорошо, Йорэн был с тобой: он вовремя обратился ко мне, и я сумел вмешаться.

– Учитель, как мне благодарить тебя? Я так виноват…

– Отнюдь, мой мальчик. Ты все делал правильно; другое дело, для того, чтобы изменить существующий порядок, одних твоих сил недостаточно. Дня два или три поживешь у меня, пусть все уляжется; потом пойдешь к Энероту, поможешь ему с учебными пособиями. А там посмотрим.

Магистр лингвистики с радостью согласился поработать с бывшим учеником, да и Лоэну было необходимо успокоиться, привести в порядок мысли. Время шло, и до возвращения Йорэна осталось совсем немного. Лоэн воспрял духом: вернется друг, и все наладится…

Он сидел в кабинете Энерота, разбирал бумаги, когда вошел Тириэл. Выглядел слуга неважно: растрепанный, нервный.

– Манейр, – его взгляд не задерживался подолгу на одном месте, как и его руки, словно он не знал, куда их деть. – Молодой манейр, мой хозяин, манейр Рунар…