Текст книги "Революция чувств"

Автор книги: Зоя Кураре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Женская дружба бывает?

Фамилия Благова Наташке досталась в наследство от бабушки. Маме хватило мудрости три раза побывать замужем, но сохранить самую благостную фамилию на всем белом свете. Две немолодые, прошедшие тяжкие испытания на личном фронте женщины уговорили Наташку не расставаться с их главной семейной реликвией – фамилией Благова. Как чувствовали, с товарищем Ковбасюком любовь у нее не до гробовой доски, а до первой, непоровну поделенной сосиски.

От Петра Антоновича Ковбасюка на долгую память Наташке осталась дочь. Оле в этом году исполнилось пятнадцать лет, а три года назад Наташка неожиданно для подруг и родственников родила мальчика. На вопрос, кто отец ребенка не отвечала. Через год безуспешных расспросов всем стало все равно. Саньку родственники и друзья любили, а потому с удовольствием нянчили карапуза по очереди.

Жаль, бабушка Наташки после его рождения умерла. Увидела правнука, и на следующий день старушки не стало. Благова не удивлялась, она знала, что ее родная бабушка последние три месяца жила надеждой – увидеть внука. Ей Наташка доверила волнующую друзей и родственников тайну, кто настоящий отец ребенка. Бабушка умела хранить молчание. После ее смерти только Наташка Благова могла ответить на вопрос, кто отец Саньки. Но она, как партизан на общественных допросах, которые ей с завидной периодичностью устраивало близкое окружение, стойко молчала.

Стерва произошедшее событие прокомментировала одним словом – догулялась. Женька Комисар поступок подруги не диагностировала, наоборот, всячески ей помогала.

Женьке Комисар удалось уговорить мужа встретить Наташку Благову с ребенком из роддома. Они так и сфотографировались на пороге больницы вместе.

В центре снимка красуется Наташка, слева от нее стоит Стерва, справа Женькин муж с ребенком на руках, сзади Комисар с подарками, которые практически закрыли ее лицо. С того счастливого момента прошло три года. Благова никак не могла возвратиться к прежней физической форме, ее фигура сохраняла идеальные пропорции талии и бедер, но визуально их объем увеличился вдвое. На последней фотографии проявленной несколько месяцев назад, где подруги втроем, видно – по внушительным габаритам лидирует Стерва.

Благова широка в плечах, словно на плакате «Родина – Мать зовет», одета плохо.

Наташка рассматривала себя на фотоснимках пристальнее, чем подруг. Она искреннее считала, что Женьке Комисар повезло больше всех, она худенькая, как школьница, детей нет, пусть пока радуется жизни.

Наташка сидела в редакции новостей совершенно одна, она хотела увидеть Женьку. Необходимо определиться, как дальше работать. Через два дня в губернию приедет Виктор Япанович. Если на съемки пошлют меня, подумала Наташка Благова, то дело дрянь. «Последняя истерика Стервы, адресованная мне сомнений не вызывает, я новая ее жертва. Дружба, дружбой, – думала про себя «Родина – Мать», рассматривая фотографии, которыми забит нижний ящик ее рабочего стола, – но если в голове у Стервы случилось короткое замыкание, пощады не жди».

До начала прямого эфира ток-шоу «Родной город» осталось пятьдесят минут. Наташка знала, Женька Комисар придет заранее, а значит, у них будет время поговорить.

– Господи, как Олька выросла, скоро замуж захочет, а мамаша без мужика. И сын получился на славу, – Благова не выдержала и поцеловала фотокарточку Саньки, она разговаривала вслух сама с собой. Оказывается это такая роскошь – говорить то, что чувствуешь и думаешь на самом деле.

– Это я от тебя заразилась монологи вслух произносить. Слышишь Стерва, это я тебе говорю, – закричала Благова на всю редакцию информации. – Ты меня сегодня, зачем унижала? Да, я не ношу оранжевых свитеров и не читаю в Интернете слезливые статьи о бедном и благородном Викторе Юбченко. Мне никто из кандидатов в президенты не нравится, ни Виктор Япанович, ни Сан Саныч Морозко, ни Черновецкинький. А голосовать я буду за Япановича, потому, что не хочу перемен, передела собственности. Слышишь, Стерва я имею свое мнение, а тебе не нравится Япанович. А вот мне Юбченко не нравится, ну не нравится он мне. Что делать, Танька? Дурь – вся эта политика! Вы мне, девченки, Саньку помогаете растить, я халтуры вам подбрасываю, а теперь получается – мы стоим по разные стороны баррикад. Зачем делить нашу дружбу на синий и оранжевый цвет? Кто не со мной, тот против всех.

Наташка Благова со слезами на глазах взяла большую папку и стала складывать в нее фотографии, они не слушались ее крепких рук и падали, падали на грязный пол редакции. Наташка расстроилась. Дело не в папке, куда не помещается столько фотокарточек, просто женская дружба в представлении Наташки Благовой перестала укладываться в стереотипы о дружбе.

– Тук-тук, Комисара вызывали? – на пороге появилась Женька. – Натали, что за падение нравов, настроения, и фотографий? Давай, я тебе помогу их собрать. Сколько раз говорила: Наташка, заведи альбомы, фотографии это история нашей жизни. А у тебя, как я вижу, постоянный бардак с прошлым, не говоря о настоящем.

– Потому и будущее невеселое, – морализировала в тон подруге Наташка Благова.

– Кстати, о будущем! На Виктора Япановича поедешь ты, с Сюсюткиным согласовано. Он поначалу не хотел тебя посылать на эту съемку, видно Стервозовой работа.

– Женя, а может пусть другие едут. Давай практикантку, пошлем, ее Стерва после выборов все равно сожрет, она ей давно не нравится, – застонала Благова.

– Тебе не стыдно?

– He-а. Абсолютно.

– И девочку не жаль? – с иронией в голосе спросила Комисар.

– А кто меня пожалеет? – заныла Наташка Благова.

– Где это видано, владелец телеканала хочет, чтобы мы сражались за синих, за «Партию Губерний», а редактор новостей – чтобы за оранжевых? Женька, а какая позиция у Сюсюткина? Я с ним сегодня разговаривала, мутит директор, ох мутит. Он и нашим, и вашим, как думаешь?

– Есть тайна, друг мой Благова. Тайна, способная пролить свет на многие почему. Дай слово молчать, – понизив голос, шепотом сказала Женька Комисар.

– Обижаешь, подруга.

– Давай выйдем…

– Зачем? – не поняла Наташка и покорно последовала в коридор за подругой.

– Ты думаешь, нас в редакции прослушивают? – не переставала удивляться Наташка Благова.

– Не думаю, а точно знаю. Служба безопасности Артура Лысого несколько дней назад установила в редакции новостей прослушку, – окончательно нарушила неустойчивое душевное равновесие лучшей подруги Женька Комисар.

– Вот, дура, а я до твоего прихода вещала вслух на всю редакцию собственные откровения про выборы. Япановича, правда не ругала, – вспомнила Наташка.

– Слава Богу, впредь держи длинный язык за зубами. Сигареты есть? – поинтересовалась Женька Комисар.

– В редакции оставила, сейчас принесу, – Наташка Благова метнулась назад на территорию, которая отныне и до окончания выборов будет держать ее в постоянном напряжении. Она теперь знает, думать нужно без звука и эмоций. Прятать потаенные мысли глубоко и надежно в самых глубоких выемках журналистского мозга.

Сейчас у Благовой означало «через час». Женька Комисар за время поиска подругой в ее собственной сумке сигарет успела сделать пару важных звонков по мобильному. Она получила от Александра Куликова пиар-задание сегодняшнего прямого эфира, поздоровалась, и перекинуться парой добрых слов с охранником телекомпании, заступившим в ночную смену.

– Вот, никак не могла найти спички, у Лары Лисичкиной обнаружила в столе, а мои унесли, – оправдывалась, Наташка Благова.

Оправдание принято. Женька знала – редакционные шариковые ручки, спички, предметы общего пользования прятать по карманам, привязывать бесполезно, все равно братья журналисты их унесут. У журналистов хватательные рефлексы – это основа их древнейшей профессии.

– Давай, рассказывай, – теребя сигарету в руках, настаивала на продолжении разговора Наташка Благова.

– Значит так, – начала серьезный разговор Женька Комисар.

– А можно без «Так». Достало!

– Не можно, потому что сложно. Слушай Благова и не перебивай. Наши информаторы… Да не смотри ты на меня осуждающе, наши информаторы сообщили, что оранжевые ведут сегодня переговоры со всеми главными редакторами новостей, с директорами печатных и электронных СМИ, о том, чтобы информация о Викторе Юбченко подавалась под нужным им, помаранчевым, углом. Речь идет о больших деньгах.

Женька взяла паузу и чиркнула спичкой, закурила. Едкий табачный дым от сигареты стал невольным свидетелем разговора. Он корчил веселые рожицы в пространсве тесной курилки, пытаясь настроить дам на веселый лад. Вместо того, чтобы обсуждать модные шмотки, знакомых мужиков, молодые тетки говорили о политике. Фу, какая гадость, эта ваша политика. Дым обиделся и стал густо фигурировать в пространстве примитивной, тонкой струйкой, его акцию протеста никто из дам не заметил, ведь это всего лишь табачный, едкий дым.

– Ты хочешь сказать, – анализировала Наташка Благова, – что Богдану Степановичу Сюсюткину предложили крупную сумму денег, чтоб он работал против Япановича? Да бред это, а как же Артур Лысый? Если он, владелец телеканала, представитель «Партии Губерний», узнает, да он из нашего дорогого Богдашки фарш сделает!

– Благова, Благова пиарщица из тебя, как из меня мать благородного семейства. Включись в процесс. Сюсюткину предлагают деньги, чтобы телеканал Юбченко ругал, но не очень, Япановича хвалил, но тоже не очень. Чтоб скандальный сюжет он смог снять с эфира в нужный момент.

– Как? Ну, в смысле пленку зажевало и восстановлению материал не подлежит? – догадалась Наташка Благова.

– Умница, – похвалила подругу Женька Комисар. Со Стервой наш директор обязательно поделится валютой, без нее он никуда, ее он и под удар подставит, если запахнет паленым. Нам нужно этого не допустить, она наша подруга.

– Хоть и страшная Стерва! – подхватила инициативу Наташка Благова.

– О том, что процесс пошел, догадаться несложно. Танька перестанет публично ругать Сюсюткина. Что она сегодня о нем говорила? – поинтересовалась Женька Комисар.

– Оно пришло, Оно сказало, – имитируя голос Стервы, произнесла Наташка.

– Посмотрим, как будут развиваться события завтра. Как только начнет его уважительно называть по имени и отчеству, жди беды.

Две подруги долго курили в коридоре родной телекомпании «Полет», они стояли бы так до самого утра. Им есть о чем и о ком поговорить, если бы не главный виновник сегодняшнего вечера, разогнавший лучших подруг по разные стороны голубого экрана – прямой эфир. Женька Комисар пошла работать в кадр, Наташка Благова поспешила домой, чтобы посмотреть на подругу с экрана старенького телевизора.

Серый кардинал информационного пространства

Пунктуальность Александра Куликова его самого раздражала. С этой чертой характера, он родился.

Куликов и сегодня точно рассчитал, сколько времени ему понадобится, чтобы заехать в магазин за водкой, хлебом и колбасой, а затем домой. Суетился Александр Куликов ради того, чтобы в 21 час 05 минут секунда в секунду спокойно нажать кнопку вкл. на плазменном новеньком телевизоре.

Ток-шоу «Родной город» начиналось ровно в девять часов вечера. Но после вступительного слова ведущей этого политического телевизионного спектакля шла реклама. В течение пяти минут смотреть на подгузники, банки с соком и женские прокладки с крылышками и без Александр Куликов себя заставить не мог. Сколько раз он пытался убедить Сюсюткина не делать из провинциального политического шоу – телемагазин!

А он? Сюсюткин!!!

Зритель города Задорожья смотрит центральные каналы Интер-кайф, БезТБ, МММ, он же не слепой, сравнивает. Передача началась, а зрителю сразу напоминают о житейских неприятностях, что у него протекает, где болит и сильно чешется.

Куда Сюсюткин смотрит! И смотрит ли директор телеканала эфир, по этому поводу у Александра Куликова большие сомнения. Декорации бледненькие, бедненькие, свет в студии плохой, сюжеты смонтированы на скорую руку, участники ток-шоу перепуганы, в пол смотрят.

– Давай Женюра, выручай, – Александр Куликов позволял называть так подчиненную только когда оставался сам на сам. Он жил один.

Последняя четвертая официальная жена, собрав меха, золото и то, что смогла увезти на новеньком джипе, который месяц назад подарил ей Куликов, навсегда умчалась в объятия нового спонсора ее дорогой во всех отношениях жизни. Александру Александровичу не везло в любви, в бизнесе зато все ладилось. Собственная типография, пару городских газет, с десяток торговых точек, последнему бизнес-детищу, Пиар Центру, он особенно радовался. Политика – вот, где зарыт настоящий клад, особенно с началом президентской компании 2004 года и парламентских выборов 2006-го. Если учесть, что в настоящее время в Задорожье кроме его типографии работают еще два полиграфических комплекса и существуют не только его газеты, то хочешь – не хочешь, придется работать локтями. Главное в информационном бизнесе – получить заказ от клиента. Заказчик нынче пошел капризный, ему качество подавай по заниженной цене, любит клиент носом крутить и выбирать. А выбора Александр Куликов ему не даст, он первый организовал в родном городе Задорожье единственный профессиональный центр по оказанию услуг в сфере политических технологий.

К кому придут богатые клиенты в час пик предвыборной кампании? К нему, они знают его лично, да и насчет конфиденциальности Александр Куликов – надежный парень. Основные заказы пойдут через его центр, а значит, именно он будет печатать, размещать, а также реализовывать печатную продукцию.

С телеканалами и радио придется работать на откатах. Ах да Куликов, ах да Сашкин сын! Сан Саныч очень внимательно следил за перипетиями ток-шоу, даже если мысленно отвлекался от эфирных страстей, которые согласно сценарию возникали в ток-шоу, которое он сам создал. Женька не подозревает, сколько стоит пребывание одного политического жлоба в прямом эфире ее программы. Это хорошо, пусть девочка трудится, зарплата у нее высокая, а на большее, милая, расчитывать нечего.

Что согревало душу прирожденного бизнесмена в сфере информационных технологий? Это расценки для участников шоу. В первом туре голосования Александр Куликов их предусмотрительно установил приемлемыми. Во втором Сан Саныч намеревался поднять ставки за участие в прямом эфире вдвое или втрое! Но главные его жизненные ценности, деньги, шли не через кассу телекомпании. Черный нал попадал прямо в руки Сан Саныча, правда, приходилось делиться с Сюсюткиным, который до денег особенно неравнодушен. Отстегивать, согласно рекламным расценкам, и телеканалу. Но большая часть денег оседала в карманах идеолога телевизионного политического спектакля под названием «Родной город». Александр Куликов любил зеленые бумажки больше, чем водку и женщин, ему нравился процесс их получения. Сначала возникала идея, потом в его голове выстраивалась схема ее реализации, находились люди, способные воплотить бизнес-проект, а дальше – успевай тратить.

Как правило, это с успехом умели делать его смазливые женушки.

«Слава Богу, остался один, совсем один», – подумал Александр Куликов и обрадовался. Его душа имела по этому поводу противоположное мнение. Но кто ее спрашивал?

Время других ценностей, бал правят деньги, они имеют безусловную власть и силу. А душа, пусть поноет, как маленькая каприная девочка, которую взрослый самостоятельный мужик демонстративно не замечает.

Главное – деньги. Большие деньги прячутся от Александра Куликова там, где большие политики дерутся за место под солнцем.

Александр Куликов смотрел с интересом местное ток-шоу «Родной город», однако масштаб рожденных в его голове мыслеформ охватывал всю территорию страны Закраины.

Сентябрь на исходе. Через месяц 31 октября состоится первый тур президентских выборов. Второго тура голосования Закраине не миновать. Борьба разгорится между «бело-голубыми» Партии Губерний и оранжевой оппозицией – партией «Наша Закраина». Два Виктора, два титана станут друг против друга, известно и место их встречи – столица Киевск, майдан.

Кто победит во втором туре Александру Куликову ясно. Если сработает административный ресурс, победу поздразднует Виктор Япанович, если оранжевые с успехом используют продвинутую на Западе «психодинамическую» стратегию управления массовым сознанием, значит, на инаугурации закраинцы увидят Виктора Юбченко.

На мгновение Александр Куликов представил себе, как Виктор Андреевич стоит на площади в окружении всех членов семьи.

Счастливые дети в оранжевых шарфиках непременно растрогают своей непосредственностью души рядовых закраинцев, чертовски эффектно! Как прирожденный пиарщик он мысленно дорисовал картинку, вспыхнувшую в его разыгравшемся воображении – голубей, белых голубей запускают в небо. Это надолго запомнится телезрителям и гостям иностранных государств, которые станут участниками исторической инаугурации. Александр Куликов мог фантазировать до бесконечности, но у него зачесалась ладонь правой руки. «К деньгам», – пророчески улыбнулся Сан Саныч.

Сценарий передачи, которая принесет неплохие чаевые, предельно прост. Представителей местных штабов, которые работали на своего кандидата в президенты за деньги, подавали доверчивому зрителю в прямом эфире как их горячих и искренних сторонников. Но главная телевизионная фишка Александра Куликова заключалась в том, что участникам ток-шоу предлагалось обсудить сюжеты, касающиеся проблем задорожной губернии: экология, рождаемость, рост цен на рынках и т. д… То, что актуально для избирателя сегодня. Штабная крыса, сидевшая в телевизионном эфире от каждого кандидата, могла заклеймить противника, либо убедить телезрителей, что с приходом обожаемого им кандидата в президенты, жизнь закраинцев резко изменится к лучшему. Совершенная телевизионная ерунда, а «пипл хавает», больших денег по задорожним меркам стоит эта ерунда, дублируемая до следующего прямого эфира по радио и в газетах.

– Родной город может спать спокойно, а Куликов его до нитки…

Эту шутку Александр Куликов любил напевать дома и в одиночестве. Это действительно шутка, обирал ежедневно родной город старый и добрый мэр вместе со своей работящей командой. Задорожные патриоты с раннего утра и до поздней ночи трудились во благо родного города и горожан. Они совершенно бессовестно закладывали под залог известной в Задорожье финансовой структуре городскую коммунальную собственность. Через пару лет у громады города собственности практически не осталось. Городская земля шла с молотка, только без аукциона. К мэру нужный человек в кабинет заходил, а выходил из кабинета в статусе крупного землевладельца.

– Давай, Женюра, укуси кого-нибудь, вон того дядьку прыщавого, а то народ у тебя, девочка, на передаче, как я вижу, заскучал, – громко напутствовал ученицу Александр Куликов. И хотя их разделяли многие километры прямого телевизионного эфира, Комисар телепатически услышала приказ шефа. Но укусила не прыщавого гостя ток-шоу, а любимого градоночальника. Женька повернулась в сторону начавшего засыпать в студии мэра Задорожья и задала ему один единственный вопрос:

– Евгений Григорьевич, скажите, а почему вчера на пресс-конференцию, которую проводили представители оппозиционной партии «Наша Закраина» вы одели оранжевый галстук, а сегодня пришли в «белоголубом»?

Евгений Карташкин мгновенно проснулся, старый мэр побагровел лицом так, словно в его организме благодаря бестактному вопросу ведущей произошла полная непроходимость кишечника. Он напрягся еще раз и еще. Чиновник с многолетним стажем работы должен, нет, он просто обязан найти выход из создавшегося неловкого положения.

– Галстуки всегда выбирает моя жена, она мне их одевает по утрам. Что мне дали, то я и одел, – тихо произнес Карташкин. Народ в студии засмеялся.

– Правильно, Евгений Григорьевич, галстуки необходимо менять вовремя в зависимости от ситуации, главное не увлекаться, чтобы за компанию не сменить вместе с галстуками и собственную жену.

Политический бомонд знал, что у мэра неофициально есть другая семья, молодой зазнобе мэра в прошлую субботу исполнилось 25, а самому Карташкину в этом году стукнет 67 лет. Реплика ведущей о смене жены вызвала у гостей студии гомерический смех.

– Надеюсь, вы пошутили, – дрожащим то ли от старости, то ли волнения голосом сказал Евгений Карташкин.

– Пошутила, и, судя по реакции гостей, удачно. Вы разве так, не считаете Евгений Григорьевич? – добивала его Женька.

«Угомонись Комисар», – пытался передать ей на расстоянии приказ Куликов. Он чувствовал, Женька перегибает палку, завтра те, кто заплатил деньги за присутствие мэра в телевизионном проекте, заслуженно повесят Александра Куликова на его модном и страшно дорогом галстуке. «Господи, почему она решила укусить именно мэра, вон в студии сколько штабных крыс, бери любую, не жалко. За мэра Задорожья мне голову оторвут», – сокрушался Александр Куликов.

– Я немного увлеклась, – персонально осчастливила телезрителя Куликова ведущая ток-шоу, – Режиссер подсказывает мне, у нас впереди самое интересное…

– Не зли меня Комисар, что еще за «самое интересное?» – кричал сидя перед огромным экраном телевизора, Сан Саныч.

– Реклама! – театрально произнесла Женька.

Александр Куликов одной рукой схватился за сердце, другой за мобильный телефон, нужно срочно дозвониться за время рекламной паузы до этой ненормальной, пусть оставит мэра в покое.

Во время прямого эфира Женя Комисар мобильный отключала и когда во время рекламной паузы режиссер программы ворвалась в студию с мобильным телефоном в руках, Женька догадалась, кто жаждет ее комиссарского тела.

– Да, я слушаю, – спокойным голосом сказала она.

– После эфира я скажу, что о тебе думаю, надеюсь, ты хорошо меня слышишь, Комисар!!! Ты сейчас не просто оставишь мэра в покое, ты сделаешь его героем этого эфира или пеняй на себя. Ясно?! Не дождавшись ответа, Александр Куликов, прервал связь.

Господи, хорошо, что реклама идет полторы минуты, нужно прийти в себя, отдала самой себе приказ Комисар. Я у себя одна, никто мне не поможет, все хорошо, все очень хорошо, так должно быть, вдох, еще вдох.

Ведущая ток-шоу «Родной город» почувствовала, что система самовнушения на нее не действует и она, подобно школьнице перед выпускными экзаменами перевозбуждена. Нужно подумать, как сохранить «морду лица», неужели Куликов и с мэра взял деньги, твою мать, хотя бы предупредил, намекнул хотя бы. «Спокойствие, только спокойствие, – мысленно утешала себя Комисар. – Итак, Евгений Карташкин, что хорошего за последний год вы сделали для родного города Задорожье. Дороги – мимо, строительство – увы, социальные программы для решения проблем малообеспеченных горожан – одна болтовня. Что мы имеем? А ничего, хорошо пиарится старая вешалка. Вот и лепи после этого из него героя. Старый конь борозды не портит (вот уже теплее), но глубоко и не пашет. Тьфу, не герой получается, а хронический геморрой. Осталось 20 секунд, господи помоги, я брошу курить, и начну регулярно мыть посуду!»

Женька резко запрокинула голову вверх, пытаясь рассмотреть того, к кому адресованы ее мольбы о помощи. Но увидела яркие осветительные приборы, которые, накалившись за время программы, готовы вот-вот взорваться изнутри. Господи, безропотно повторила она про себя. Высшие силы услышали Евгению Комисар, и на последней секунде рекламы она уже знала, о чем будет вещать в прямом эфире родного города Задорожья.

– Мы в эфире. Продолжаем нашу программу «Родной город». Евгений Григорьевич, как вы относитесь к рекламе?

– Что вы имеете в виду, – насторожился мэр Карташкин.

– То и имею, ваше отношение к рекламе, – не унималась Женька Комисар.

– Реклама вещь хорошая, но дорогая. Главное, знать, что, где и как рекламировать.

Гости студии с интересом посмотрели сначала на Карташкина, потом их взгляды переметнулись в сторону Комисар. На другом конце города, возникла совершенно неконтролируемая ситуация. Телезритель Александр Куликов не смог обуздать эмоции и с горя запустил мобильником в экран телевизора, но с первого раза не попал. Мобильный телефон, стукнувшись о гипсокартонную стену, пискляво взвизгнул и затих навсегда. Тихое, циничное убийство. Свидетелей нет. Убийца уйдет от наказания, он купит новый телефон и не вспомнит, как разбил сердце преданному мобильному другу, который смело мог претендовать на звание «лучший коммуникатор года».

В отличие от телефона шефа, Евгения Комисар молчать в эфире права не имела, ей не за это хорошие деньги платили.

– Вот вы совершенно правильно говорите, Евгений Григорьевич, по поводу того, что надо знать, что, где и как рекламировать. Говорят, вы в последнее время не выходите из здания Кабинета Министров Закраины, пробивая для нашей губернии, являющейся зоной экологического бедствия, особый статус.

– Это правда, – ответил мэр, не зная радоваться ему или ждать очередной словесной ловушки от ушлой журналистки. Журналистов Карташкин не любил, как и бродячих собак.

Сегодня позвоню Грицаю, подумал про себя мэр, отдам приказ, чтоб бездомных тварей отстрелили, что-то их много в городе развелось. Бедный начальник коммунального хозяйства Грицай! Откуда знать ему, что выполняя приказ Карташкина внепланово отстрелить четвероногих бродяжек, он делал это не по причине редкой плодовитости дворняжек, а с подачи собак-журналистов. Эти говорящие твари смертельно ранили острыми словами больную циррозом печень старого мэра. На этот раз все обошлось. Продолжая выдавать в прямом эфире глупость за ценную информацию, Комисар считала, что спасает собственную журналистскую шкуру, на самом же деле она спасала бездомных собак города Задорожье. Мэр-геморрой станет героем. Как заказывали!

– Естественно, киевские чиновники высокого ранга, – громко на всю студию вещала Женька Комисар, – симпатизируют различным политическим силам Неудивительно, что, выбивая с трудом для города Задорожья особый статус, нашему мэру приходится приспосабливаться. Согласитесь, его рекламный трюк с изменением цвета галстуков – ерунда, в сравнении с теми миллионами, которые получит Задорожье, для решения насущных городских проблем.

– Это вы правильно подметили, обрадовался мэр. Меня знают в Кабмине, я, если хотите, ходячая реклама. Говорят «Карташкин», а подразумевают «Задорожье» и наоборот. Ради родного города я готов на все. Скоро в город Задорожье приедет Виктор Федорович Япанович, надеюсь, с его помощью строительсво задорожних мостов сдвинется с мертвой точки. Он сильный премьер-министр, прагматичный хозяйственник.

Таким людям, как Я-я-панович мы сегодня доверяем страну, нашу любимую, родную Закраину.

Да, подумала Женька, если такие гениальные представители власти, как Евгений Григорьевич Карташкин, агитируют за кандидатуру Япановича, главного кресла страны Виктору Федоровичу не видать. Агент влияния из Карташкина, как из меня британская королева.

– Мы обязательно построим задорожние мосты, которые надежно соединят два берега Днепра, они объединят нашу задорожнюю громаду, наш город. И я, как городской голова Задорожья со всей отвественностью заявляю: мостам в нашем промышленном городе – быть!

Вдруг Евгению Григорьевичу Карташкину показалось, что у него на спине начали расти крылья, мощные, фантастически больших, необъятных размеров. Интересно, запорожцы заметили, что он – не какой-нибудь губернский воробей или голубь. Он, Евгений Григорьевич Карташкин, настоящий орел. Летит высоко, видит далеко, попробуй, плюнь в него, если ты профессиональный словесный снайпер – все равно не попадешь. В орла не попадешь! Не тот уровень, не та форма, чтобы в прямом эфире словесные дуэли главному Григорьевичу Задорожья устраивать.

«Семь минут нужно выдержать, только семь минут», – твердила как заклинание ведущая ток-шоу Евгения Комисар. Она смогла собраться, она нашла нужные слова, пусть дорогой Александр Куликов спит спокойно.

Первым после окончания эфира Александру Куликову позвонил банкир, финансировавший раскрутку мэра в задорожных СМИ. Позвонил по городскому телефону.

– Мобильник не берешь, скрываешься?

– Да, нет, телефон умер, – соврал Куликов.

– Сан Саныч, ну вы, блин, даете! Как лихо сценарий закрутили! Сначала человека по самое не хочу опустили. А потом из него героя слепили. Бедный Карташкин в эфире чуть не помер.

– Политтехнология батенька, политтехнология, – заискивающе объяснил Александр Куликов.

– А я уж хотел киллера на тебя натравить, – по солдафонски рассмеялся денежный мешок.

– Зачем же киллера, мы дело туго знаем, – не успел Саныч как следует произвести впечатление на гостя и завершить лихо продуманную фразу, как банкир голосом, напоминающим звон дорогих монет, резко поставил точку в разговоре.

– Завтра пришли человечка, я счет подпишу…

От волнения и назойливо доносившихся с улицы рулад автосигнализации, которая заглушала все звуки в радиусе 100 метров, Куликов резко встал и метнулся к окну. Как следствие непродуманных действий, оборвался не просто кабель городского телефона, оборвался разговор с самым богатым человеком в задорожной губернии.

Плохо, просто отвратительно!!! И все из-за соседского кота, который любит погулять по капоту новенького автомобиля.

– Сволочи, сегодня все просто сволочи, извести меня хотят, – закричал из окна дома потерявший контроль над собой главный пиарщик, серый кардинал города Задорожья Александр Куликов. Он напоминал злого, голодного и до чертиков уставшего мужика. Мужика, которого из-за пустяка могли просто убить.

– Гады, сволочи и ты тварь поганая!!! – истерически верещал, глядя на жирного кота, Александр Куликов.

Соседский кот, облюбовавший капот дорогого автомобиля поднял голову, посмотрел на орущего в окне мужика. Что громче кричит, автосигнализация или Куликов кот не понял. Угрозы в его адрес, по мнению благородного животного, необоснованы. Четвероногий террорист решил не рисковать, он встал с нагретого места и медленно поплелся к себе в сеседний коттедж, не догадываясь, что сегодня его могла постигнуть участь того самого мобильного телефона, чей громкий голос больше никогда не прозвучит в доме Александра Куликова.

В студии погас свет. Конец телевизионной комедии. Евгения Комисар непрерывно звонит шефу, тщетно. Мобильный и городской телефоны хранят упорное молчание. «Завтра Саныч порежет на кусочки мое юное комиссарское тело», – а что еще она могла подумать, если с самим Куликовым нет связи?