Текст книги "Академия наездников. Игрок"

Автор книги: Зоя Анишкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4. Мими

– Ну, в принципе, терять больше нечего.

– Заткнись, Чейз. Не уверен, что решение сместить ее было верным.

Даже самый спокойный и обычно невозмутимый Бен не стал слушать своего друга и капитана. Да куда уж там! Вся команда косилась на него с неодобрением. Разницу в сорок очков отыграть практически нереально. Невозможно.

Но мне было плевать. Я грозно посмотрела на всех, и споры умолкли.

– Так, замолчали! Хватит трепаться, как оксидарские правящие! На кону не просто победа – наше будущее!

– Ну да, как-то я не собирался сегодня обнуляться. Планировал стать суперзвездой.

Развернулась и одним взглядом заставила замолчать Коллина. Если бы тот мог, то наверняка побледнел бы, а так темный цвет кожи скрыл все волнения. Только испарина выдавала одного из хранящих с головой.

Снова воззрилась на притихшую команду. По венам струилось черное пламя вперемешку с фиолетовым. Связь побратима кормила эмоциями в обе стороны, и Вита словно присутствовала рядом, за моей спиной.

– Вы сейчас выйдете на поле и первое, что сделаете, отпустите драконов с приказов.

Если до этого было тихо, то сейчас стало практически безжизненно. Я даже слышала собственное дыхание, прерываемое лишь работой вытяжек. Первым слово взял, конечно же, Чейз:

– Это невозможно. Ты не путай себя и нас. Мы…

Перебила его:

– А что вы? У вас кишка тонка или что? Я такой же человек. Даже не будучи одаренной, уже летала. Я не заставляю бросаться грудью под лапы дракона. Просто попробуйте. Сами же говорили, что теперь терять нечего.

Вот тут поднялся слабый ропот. А мне вспомнилось, как как-то раз, когда мы еще отсиживались в неведении на ихтрамарском побережье с Эвой, она рассказала про удивительную репетицию, когда в ночь перед грандшоу она впервые села на Унита без приказа. Сама.

И ее примеру последовали многие наездники, а небо пустыни заполонили свободные драконы. Хоть ненадолго, но сказка стала былью. Почему бы не провернуть подобное сейчас?

Пока они не очухались от предложения, продолжила:

– Взлетаем нахрапом, без приказов. Все бросаются к Чейзу. Ваша задача – сделать так, чтобы он не упустил ни одного круга. Если надо, то в коробочку из тел и драконов заключите его.

Они сначала переглянусь. Недоуменно так, вопросительно. Знаю, я тут шестая лишняя. Эти ребята много лет благополучно летали вместе, в Академию вот поступили, команду мечтают создать. А тут я… Но помогать мне их никто не просил. Так что…

– А ты? Что в это время будешь делать ты?

Мика смотрел настороженно, с затаенной тревогой. Он знал, на что я способна. Знал и неуемную тягу лезть куда не просят и в спасатели набиваться. Он перед матчем намекнул, чтобы я больше святую правящую из себя не строила.

И это вся благодарность за то, что я не дала убить человека! Хотя как «человека» – Ксандра с Буром, а они в эту категорию не очень вписываются. Куски драконьего дерьма – еще куда ни шло.

– А я буду делать то, что умею лучше всего…

Вот на этой недосказанной ноте и пошла на выход. Время перерыва подходило к концу. Пора наконец-то играть, а не сопли драконьи по стадиону размазывать.

Остальные поспешили следом. Пытались что-то еще выяснить, но я в свойственной себе манере рявкнула, чтобы заткнулись и слушались меня. Они застыли и даже поежились. Довели. Все они довели. Драконов куб в первую очередь.

Не могла не думать о нем и о том, кто стоял за ним. Бросила взгляд на трибуны. На основной толпились все преподаватели и грандтренер собственной персоной. Среди них и Тим. Спасибо ему, конечно, за возможность полноценно принять участие в игре, но… Не знаю, что «но»!

На дальних трибунах притихли другие адепты. Неожиданно, что на матч пустили всех желающих. Хорошо еще, учащихся да преподавателей не так много. А то чувствую, собрали бы полноценный стадион болельщиков. Хотя как болельщиков. Скорее смотрящих. Потому как за весь первый период не слышала с их стороны ничего, кроме охов и ахов. Так себе поддержка.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Горячее дыхание Чейза обожгло кожу. Неожиданно оно продрало до мурашек. Повернулась к нему, чтобы высказать, что как раз таки я-то знаю, что делаю. А вот каким местом думал он, когда решил ввязаться в матч со мной против действующей звезды футская?!

Но не успела и слова сказать, как мое лицо заключили в ладони и смело приникли к губам. Поцелуй. Первый поцелуй в моей жизни! Мягкие касания и его язык, врывающийся внутрь. Горячо. Ооочень!

Хорошо еще, что нас никто не видит, так как парни ушли вперед, а от глаз зрителей надежно укрывает козырек. Меня целуют! Смертник!

Используя Дар, прошлась по нему зарядом тока. Чейз отскочил как подстреленный из лазерного оружия. Возмущенно набрала воздух в легкие, но снова не успела и слова вставить:

– Ни капли не жалею, надеюсь, и тебе, и мне хватит запала на этот тайм. Пошли, стерва-Минерва, тут либо я окажусь идиотом, либо мы все.

Вот огрела бы его Даром, да он единственный и неповторимый стоящий! Да еще и нагло улыбающийся! Прошел мимо и даже умудрился меня по заднице шлепнуть. Беспредел!

Но в одном нахальный бывший капитан прав: запал появился неслабый. Вылетела из подтрибунного помещения как ужаленная. Одновременно с сигналом к началу пересекла черту и даже высказать вслух карательную мысль не успела, как Вита была тут как тут.

В следующие десять минут мне не было равных. Пять очков, и аэромяч словно прилип к моей руке. Пока команда Ксандра разбиралась всем скопом с нашим хранящим, тот преспокойно на всей скорости, на которую был способен его дракон, нарезал круги. К счастью, меня оставили без внимания. Ой, зря…

Дорвалась имбиала до почесушек! Вита тоже хороша: другие драконы даже подлетать к ней боялись. Поначалу. Потом стали пытаться что-то сделать. И даже пару раз применили грязные приемчики. Но и те оказались нам на руку. Особенно после того, как за них отняли еще два очка.

В итоге за минуту до конца счет был равным. РАВНЫМ! Я даже не заметила этого. Волосы налипли на лицо, грудь тяжело вздымалась. Аэромяч оказался в руках у Ксандра, и я рванула к нему, чтобы на подлете услышать:

– Это было весело, резидентская шлюшка, но ты забыла, что я выигрываю в любом случае. Верно? Только надрать тебе задницу и наблюдать обнуление гораздо интереснее альтернативы…

И он со всей силы бросил мяч прямо в корзину пролетавшего мимо него Чейза. Тот не успел среагировать, и на табло загорелся перевес в одно очко. А потом все потонуло в реве финальной сирены.

Нет, нет, нет! Взмыла над всеми, а Вита расправила крылья, укрыв тенью часть стадиона. Нет! Мы не могли проиграть. Но как же…

Поверить в случившееся было слишком сложно. Слишком это несправедливо. А потом все потонуло в истошном вопле.

Словно в замедленной съемке наблюдала, как огненный шар Ксандра забился в истерике. Боль. Адская боль читалась в его глазах, когда он слишком резко подорвался вверх, к самому куполу стадиона, со своим наездником.

На лице Норберна были ужас, удивление и обреченность. Словно он предполагал, что так может быть. Но что происходит? Знание снова пришло само собой: приказ.

На драконе приказ убить. Но зверь сопротивляется. А как его снять? Как помочь? В этот момент дракон уже пробил собой купол, и меня окатило дождем. Снег, забираясь в огромную дыру, таял и проливался водой.

Я могу снять приказ. Потому что это мой Дар. Не тот, что приобретен недавно, а другой… Как у Эвы способность быть дракономамой и не сгорать в их пламени. Надо лишь коснуться…

Рванула вверх, продираясь на Вите сквозь ошметки купола. Драконова нортдарская метель тут же залепила все вокруг. Ни зги не видно! Да что б ты провалился со своей погодой, северный полис!

Скорее по наитию направила мою девочку вверх. Надо успеть. Надо коснуться. Надо узнать! Но в одну секунду увидела, как сквозь снег на нас надвигается нечто…

Нечто алое и смертоносное. Я всегда любила пламя…

А потом меня кто-то схватил, и все потонуло в радужном сиянии, от которого я ослепла.

Глава 5. Мими

Я кричала. Кричала так громко, как могла. Визжала, как бешеный громовой. А потом все стихло.

И ко мне вернулось зрение.

Мы стояли на поле. К нам бежали десятки людей, а рядом… Рядом бездыханно лежал огненный шар. Его грудь вздымалась медленно и неуверенно. Убить и умереть. Нет!

Кинулась к нему, но чьи-то руки остановили.

– Мими, нет, это опасно.

Голос узнала сразу же. Спаситель, тоже мне! Отпихнула наглеца:

– Да пошел ты!

Полоснула его Даром и вскочила с Виты. С ней рядом лежала и Хоуп, точнее висела на моей драконихе, как сумка. Хвала святым правящим, с ними все было в порядке. Потрепаны, ошарашены, но живы и невредимы. А этот дракон умирал. Медленно и мучительно. Кто бы ни оставил этот приказ, он явно не заботился о судьбе зверя.

Подскочила к нему и легла на острые чешуйки всем телом. Дракон дернулся и застонал – иначе этот звук не опишешь. Приказ въелся в него черной кляксой, застилая душу.

Зверь страдал и от этого, и от того, что сделал. Невыносимая боль, не дающая ему думать и желать дальше жить.

– Ну что же ты, маленький, он даже не был твоим побратимом… Прекращай… Это не твоя вина.

Гладила его по голове и шептала, даже не замечая, как слезы текут по лицу. Умоляла его остановиться, остаться с нами в этой жизни. Теперь, когда приказ был снят, энергия вытекала из него по собственной воле. Если бы только…

Поднялась и глазами стала искать деда. Прямо при всех бросилась к нему. Это же возможно?

– Пассий! Нам нужен Пассий! Дар разума, блок… Он сможет стереть эти воспоминания! Прошу, вызови его! Сделаю, что хочешь.

Но его глаза были грустными. Грустными и пустыми.

– Я не могу помочь.

Ударила его в грудь. Но как же так! Он же ректор драконовой Академии. А огненный шар умирает! Я лишь немного замедлила процесс и сняла боль. Обозлилась:

– Да что же вы такие никчемные здесь?! Одной смерти вам мало?

Ответом были удивленные взгляды и тишина. Рассматривала их в отчаянии. Неужели они не понимают? Ксандр мертв. Мертв, потому что мы в этом виноваты. Мы не уследили и не смогли предотвратить.

А теперь умирает ни в чем не повинное существо.

Словно в насмешку шел дождь. Среди капель попадались снежинки. Они кружили, сталкиваясь с водой и опускаясь на сочный летний газон на стадионе.

– Я могу поставить ему блок. Но взамен ты пообещаешь мне кое-что.

Повернулась. Напротив стоял хмурый Тим, отошедший от моей атаки, а вокруг него расползалось золотое море из лент. Красиво. Что на песке было красиво, что сейчас, на зеленеющей траве.

Подошла к нему ближе. Так, чтобы нас не могли подслушать. В царящей вокруг суматохе и звуках дождя слышимость и так была снижена. На всякий еще кинула почти прозрачную завесу Дара.

– Хорошая завеса. Твой дед оценит.

– К делу, дядюшка, займитесь драконом. У него мало времени. Смотрите, как жизнь вытекает из него.

Объяснять не хотелось. Нужно действовать как можно скорее. Немедля!

– Сначала ты поклянешься, что когда решу – выполнишь любой мой приказ.

Посмотрела прямо в золотые радужки. А что еще ему сделать? Он совсем, что ли? Только вот все было не важно, все отошло на задний план, а на переднем лежало умирающее существо.

Алые чешуйки стали желтеть. Местами они опадали, как высохшие листья. Буквально выплюнула ему в лицо:

– Клянусь! Сделаю, что хочешь, только уже поставь этот драконов блок!

Он протянул руку. Вложила свою ладонь. Глаза в глаза смотрели друг другу, пока он негромко брал с меня обещание подчиняться его воле. Один раз. Один-единственный раз беспрекословного подчинения.

Когда языки золотистых лент спали с рукопожатия, он двинулся в сторону дракона. Наконец-то! Завеса спала, и вокруг появились звуки, гул голосов и очертания людей.

Тим присел на корточки и прикоснулся к огненному шару. Наблюдала за этим с затаенным дыханием. Мощная грудь дракона вздымалась и опускалась. Он медленно угасал и готовился покинуть этот мир.

Почему я делала это? Почему раз за разом ввязывалась в сомнительные авантюры? Запоздало пришло понимание, что Тим мог бы и без обещания наложить блок. Так ведь? Тогда почему не смогли другие? По сути же, любой одаренный способен на это.

Правда… Новое осознание разрезало голову на две части. Драконова задница! Бросила взгляд, полный паники, на мужчину и дракона. Драконам блоки не ставят. Это опять лишь мои особые знания, особый Дар…

Судя по взглядам остальных, так оно и было. Часть смотрела обескураженно, а вторая – с непониманием. Блоки – редкость, и неудивительно, что про них никто не распространяется. Они вне закона. Если только не поставлены в медицинских целях.

После случая с моим отцом много лет назад врачи обнародовали информацию, что особое лекарство, позволявшее «забыть» некоторые воспоминания в лечебных целях, не что иное, как обычный блок. Просто ставить их могут далеко не все.

Затаила дыхание. Нас окутала мягкая золотистая дымка, на секунду создавшая впечатление, что мы не на стадионе вовсе. Она была нежной и невесомой, сотканной из самого легкого кружева…

А потом все пропало и вокруг снова воцарилась реальность. Такая гнетущая и напряженная. Огненный шар уснул, и теперь я точно чувствовала, что его жизни ничто не угрожает. Хоть здесь можно было вздохнуть с облегчением.

Гул голосов за спиной нарастал. Тим встал и поднял руку. Все мгновенно умолкли. Словно по команде вперед вышли ректор и грандтренер. Они хмуро осмотрели лежбище огромных драконов. Академидис спросил:

– Я так понимаю, Ксандр Норберн мертв? Сгорел в пламени этого дракона?

Шикнула на него. Еще чего не хватало, вдруг он услышит! На меня воззрились с возмущением. Позади деканы и академиками разгоняли образовавшуюся толпу. На поле оставались лишь команды.

В голове нарастала странная боль. Мы проиграли, Ксандр мертв, и как минимум в одном из этих событий была виновата я. Никогда не забуду его понимающий и обреченный взгляд. Кто бы ни стоял за этим убийством, он сделал это из-за меня.

Тим отошел от нас и медленно воздел руки вверх. Поманил, и все наблюдали, как хрустальный куб сорвался с постамента и полетел в нашу сторону. Тоже мне маг-волшебник.

Устав Академии в виде куска переливающегося хрусталя завис аккурат над центром поля, где мы стояли. К нему приблизился грандтренер и стал с интересом изучать. Спустя минуту он промолвил:

– Очень жаль одного из ваших адептов, но его смерть к самому матчу отношения не имеет. Сегодня у нас уникальное во всех отношениях соревнование. Судьбу игры решит устав Академии.

Слишком часто этот предмет стал решать судьбы. Где он раньше был? И почему лежал за семью печатями? И что скажет наша душенька? Покосилась на Тима, но тот спокойно стоял в ожидании вердикта. Как и все.

Я таким терпением не обладала. Да и нервишки шалить стали. Потому как пришло понимание, что, раз все стоят и чего-то ждут, то и результат матча может быть любым, значит, еще не все потеряно.

Команда Ксандра тоже стала осознавать это, что сразу отметилось на их вытянувшихся от страха лицах. Одно очко перевеса, и если качнуть чашу весов хоть немного…

Наверное, я должна была чувствовать опустошение. Человек умер, я стала заложницей бывшего дядюшки. Но… Я ощущала лишь будоражащий кровь азарт. Бешеный и опьяняющий. Казалось, что вот-вот свалюсь от переизбытка эмоций.

Сзади послышались тихие шаги. Мою руку накрыла большая мужская ладонь. Чейз. Не отняла ее – на это просто не было сил. Потом объясню ему, что для такого совершенно не то время и место.

Грандтренер подошел к кубу и тихо прокашлялся:

– Нам нужно знать, кто победил в игре. И почему так вышло, тоже неплохо было бы знать.

Глава 6. Тим

Устало привалился к дверному косяку. Этот день подошел к концу. Невероятный и такой печальный. За все то время, что служу Академии, мы впервые потеряли адепта. Впервые в этих стенах произошло циничное и изощренное убийство.

Завалился в комнату и буквально рухнул в кресло. Хотелось приложиться к крепкому шипучему вину. Чтобы оно ударило в голову и позволило хоть на секунду забыться. Принять случившееся.

Когда-то у меня получилось это. Обнуленный, бесправный, я пришел сюда за искуплением. Получил его. Но если б знал, во что выльется поход в драконов лабиринт…

Дверь бесцеремонно открылась, и в кабинет вошли двое. Ухмыльнулся. Этой парочке здешние замки нипочем. Впрочем, я ждал их появления. Устало спросил:

– Один из ваших многочисленных братьев убыл?

Ректор Академидис зло посмотрел в мою сторону. Он вообще недолюбливал меня. Не мог упрекать его в этом. Столько лет безраздельно и спокойно править, а потом – хлоп, и хранитель души нарисовался. Тем более что этой должности не было пару сотен лет.

Но кто ж знал, что меня выберет драконов устав. И то, что живет в недрах Академии. Никто достоверно и не знает, что там прячется, а куб – лишь крошечное воплощение мощи хрустального лабиринта.

– Убыл. Дракон с ним, фанатик своего дела. Все орал и ахал, как так получилось. Записывал в древний теледит правила, озвученные уставом. И откуда он их знает? Уж правила футская…

– Правила футская, дорогой мой друг, придуманы где-то в этих стенах. Не удивлюсь, если душа Академии и стала прародительницей всеми любимого спорта.

Ксавье Монтесорри сел на свободный стул. Постучал по столу. Это намек такой, что гостей надо бы угостить. Но сил не было, и я лишь насмешливо развел руки в немом жесте. У нас сегодня самообслуживание, академик.

Тот хмыкнул, поднялся и твердым шагом прошел в знакомом направлении. Там порылся в моих личных запасах и достал ихтрамарское лунное. Я закатил глаза: истинный фанатик самых лучших спиртных напитков.

– И что теперь с этим делать? Ну, кроме того, что полчаса назад я выставил обнуленных адептов за пределы мраморных ворот.

Ректор выглядел усталым. В последние годы на него много навалилось. Но это не та должность, с которой можно уйти на пенсию. Нет. Только ногами вперед в погребальном саване.

Каждый из нас сможет покинуть Академию только так. Иной дороги нет.

– Они заслужили это. Даже устав подтвердил. А вот что делать с оставшимися…

Монтесорри, как всегда, строил далеко идущие планы. Задавал вопросы, на которые ответ нужен не был.

Настал мой черед усмехаться. Перед глазами встали горящие ненавистью прозрачные голубые глаза. Правильно, девочка, ненавидь меня. Это гораздо лучше того чувства, что испытываю к тебе я с того момента, когда ты врезалась в меня в холле резиденции.

– Учить, господа ректор и академик, учить.

Старый дракон хмыкнул и отпил своего любимого напитка. Прищурился в блаженстве. Ну хоть кому-то хорошо. Хотя правильнее было бы сказать погребальный тост. Если бы Норберн не был такой гелидой…

– А о чем вы говорили за завесой с моей внучкой? Перед тем как поставили первый в истории шести полисов блок дракону.

Снисходительно уставился на ректора. Опять все сначала. Он будет делать вид, что ему не наплевать на нее, а я должен состроить подобострастное выражение лица. Но не в этот раз.

– Это вас не касается.

Монтесорри присвистнул. Ректор же налился красным цветом, как спелый торуз. Но сейчас было не до него. Хотелось выпроводить их поскорее и узнать, прав ли я оказался…

– Бекойн, а не много ли вы берете на себя? Хранитель души – это почетно, вне сомнения, но это не значит, что можно игнорировать меня! Тем более когда дело касается моей внучки!

Зло посмотрел на него. За столько лет так и не удалось разгадать, каков Сильвестр Академидис на самом деле. То он искренне ратовал за все происходящее в Академии, то безразлично относился к самому себе… Ну, в драконовой семейке каждый из пяти братьев не был прост. Хотя самый младший еще не безнадежен…

– Ректор Академидис, вот я никак не пойму: то вы страстно желаете, чтобы Мими покинула Академию, то заботитесь о ее благополучии… В чем соль?

Тот закатил глаза. Он не обязан передо мной отчитываться в этом вопросе, но все же… К удивлению, вместо него ответил академик Монтесорри. Еще одна темная лошадка в этом странном месте:

– Магистр Бекойн, как друг Сильвестра скажу, что тема семьи для него весьма болезненна. Наверняка он сам еще не в курсе, как относиться к присутствию внучки здесь. Видите ли, он до сих пор не простил Элеоноре, что она так с ней поступила и ему запретила брать девочку под свое крыло.

Ошарашенно смотрел на обоих мужчин. Интересное открытие. Ректор буркнул, нервно ерзая на стуле:

– Ксавье, совсем не обязательно посвящать его во все мои семейные дрязги. Тем более что у Бекойна явно не отеческий интерес к Минерве.

А вот это заявление смутило. Да так, что я перевел взгляд в небольшое окно. Там на фоне ночного неба будто бы мелькнула тень летящего дракона. Черного. Нахмурился… Но надежда на то, что Мими все-таки сморило в конце этого дня, не угасала.

– Не отрицаешь… Ну что ж, все мы рано или поздно влюбляемся не в тех людей.

Голос нашего многоуважаемого, себялюбивого и железного ректора дрогнул. С удивлением посмотрел на в момент постаревшего мужчину. Он невесело ухмыльнулся. Я же ответил тем же, добавив:

– Я ее никогда не трону. Пусть лучше обратит внимание на Чейза. Парень явно к ней неравнодушен. Станут самой красивой и знаменитой парой игроков в футскай.

Еще бы в голосе в последний момент не просочилась горечь, но, видно, события дня делали свое черное дело. Я устал контролировать все. Ректор поднялся и поманил за собой друга.

– Никогда не говори «никогда». Я достаточно успел узнать Минерву, чтобы понять, что эта стервочка не станет слушать никого, кроме себя. И это ее самая большая проблема.

Подумал о том, что, хвала святым правящим, девочка меня ненавидит. Давно и прочно. У многих в головах засел образ молодого парня, предавшего свою первую любовь, дружбу и честь. Хоть Эва и простила меня, но не каждый может быть таким щедрым. И не должен. Никто никому ничего не должен.

– Пойдем, Ксавье. Надо решить вопрос с чествованием Норберна. Хоть от него не осталось даже пыли, традиции есть традиции. Академия должна сказать свое слово.

– А мы разве не обсудим расследование?

Тоже встал. И чего пришли, спрашивается? Обсудить то, какие планы у меня на ректорскую внучку? Никаких. С той стороны, что они боятся, никаких, а так постараюсь сделать все, чтобы она успешно окончила Академию и была счастлива.

Потому как за пределами замка я теперь мало на что способен.

– Нет, магистр. Расследования не будет. Это не наша компетенция, и вы не хуже меня знаете, что убийство организовано не в Академии.

Кивнул. Устав бы сразу указал на виновного. Он строг, и ничто из того, что здесь происходит, не остается в тайне. Несмотря ни на что и ни на кого.

Мужчины пожали руки и попрощались легким наклоном головы. Оставили меня одного. Грузно опустился обратно в любимое кресло. Усталость снова накатила, придавив, словно булыжник. Не знаю, сколько просидел так. Думал и думал, гадал и предполагал.

Тяжело вздохнул. Не стоит снова откладывать. Хлопнул в ладоши и сказал в темноту комнаты:

– Я готов.

Передо мной мгновенно возник светящийся шар. Радужный, прекрасный, но холодный и бесчувственный. Не раз убеждался в этом на собственном примере.

– Какова цена спасения меня и адептки с двумя драконами?