Текст книги "Девушка Online"

Автор книги: Зои Элизабет Сагг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава третья

На следующее утро я просыпаюсь от привычного хора голосистых чаек за окном. Лучи зимнего солнца пробираются в комнату через просвет в занавесках. Хороший знак. Последние дни я вставала, когда за окном было еще темно.

Эллиот оказался прав: я отписалась в блоге, и мне стало легче. Как только он вчера ушел домой, я сразу же села за компьютер. Сначала мне было сложно подбирать слова, но, как только я написала пару предложений, все чувства и мысли сами собой вырвались наружу. Когда я закончила пост, глаза у меня слипались, так что я не стала, как обычно, дожидаться комментариев, а закрыла ноутбук и пошла спать.

Пока мое тело пытается смириться с тем, что ему придется встать с постели и встретить новый день, я обвожу взглядом спальню. Мама и папа шутят, что стены моей комнаты можно не оклеивать обоями, потому что каждый сантиметр увешан фотографиями. Когда место на стенах закончилось, я протянула над кроватью веревку, на которой, как флажки, развешиваю фото (в основном снимки винтажных нарядов Эллиота или его дурачеств на пляже). Здесь висит и моя любимая фотография, которую я сделала год назад в рождественское утро. На ней мама, папа и Том сидят рядом с елкой и держат в руках горячие кружки с кофе, от которых поднимается густой пар. Я смотрю на это фото и вспоминаю, как в следующее мгновение мама увидела, что я шпионю за ними с камерой, и подозвала к себе. Мы все расселись на диване и стали петь смешную версию традиционной «We Wish You a Merry Christmas»[2] 2
  «Желаем вам веселого Рождества».


[Закрыть]. Именно это мне и нравится в фотографии: ей под силу остановить чудесное мгновение и навсегда сохранить память о нем.

Беру со стола выключенный мобильный телефон. Пару секунд он загружается, а потом тишину разрывают звуковые отчеты о пришедших на мейл письмах. Я открываю почту, переполненную уведомлениями о новых комментариях в блоге. Поднимаю с пола ноутбук и с замирающим сердцем открываю крышку. Несмотря на то, что я уже целый год веду блог «Девушка Online», и мои подписчики всегда оставляют положительные комментарии, я до сих пор не могу избавиться от мысли, что в один день все может резко измениться. Что, если моя последняя запись показалась им слишком… слишком угнетающей?

Но все в порядке, даже очень хорошо. Я быстро проглядываю комментарии, которые пестрят словами «спасибо», «смелая», «честная», «любим тебя». Облегченно выдохнув, начинаю внимательно читать ответы на мою запись, и на глаза наворачиваются слезы.

Спасибо, что поделилась с нами…

Похоже, у тебя панические атаки. Не переживай, у меня тоже бывают…

А я думала, что я одна такая…

Теперь я не одинок…

После такого никто не остался бы прежним…

Спасибо за честность…

Со временем будет легче…

А ты пробовала релаксацию?

Ты такая смелая, что написала…

Я читаю еще и еще, и мне начинает казаться, будто меня укутали в теплый, сотканный из любви плед. Какое облегчение узнать, что у меня были «панические атаки», которые на самом деле существуют (я-то подумала, что у меня ум за разум зашел). Я мысленно делаю пометку «посмотреть в Интернете, как справляться с паническими атаками».

Внизу скрипит дверь родительской спальни и слышатся негромкие шаги по коридору. Папа идет готовить фирменный воскресный завтрак. Мы с Эллиотом никогда не пропускаем это первоклассное шоу.

Все сковородки в доме идут в ход: папа обжаривает бекон, три разновидности сосисок, картофельные оладьи и яйца с помидорами. Какие у него получаются оладьи! От одной мысли в животе урчит.

Я пять раз стучу в стену, что на нашем языке значит «Уже проснулся?». Эллиот тут же стучит три раза в ответ, спрашивая, можно ли прийти, и я разрешаю, ударяя по стене дважды. Каждая клеточка моего тела радуется. Все налаживается. Панические атаки уйдут, как только пройдет шок от аварии, и жизнь войдет в свое привычное русло. А самое радостное – сейчас у нас будет «воскресный завтрак».

– Яйца-пашот или омлет? – спрашивает Эллиота папа. Каждое воскресное утро он надевает свой поварской костюм: серая толстовка, спортивные брюки и полосатый сине-белый фартук.

– А какой омлет? – уточняет Эллиот. Кому-то этот вопрос может показаться странным, но только не моему папе: он знает не менее двухсот различных рецептов омлета.

– С нарезанный кубики лук репчатый, посыпанный лук-резанец, месье, – пытается папа изобразить француза. Он часто говорит на такой манер, когда готовит, считая, что так он больше похож на шеф-повара.

– Тогда мне омлет, пожалуйста, – отвечает Эллиот и поднимает руку:

– Дайте пять!

Папа хлопает деревянной лопаточкой по его открытой ладони.

Эллиот пришел в пижаме, накинув поверх шелковый халат с бордово-зеленым орнаментом пейсли. Кажется, что Эллиот – сошедший с экрана герой черно-белого кино. Только трубки во рту не хватает.

Я наливаю себе стакан апельсинового сока, когда на кухню вползает Том. Тот факт, что он поднялся с постели раньше девяти утра в выходной – еще одно подтверждение тому, что папа готовит божественный завтрак.

Правда, то, что Том поднялся, совершенно не значит, что он проснулся.

– Доброе утро! – громко говорит Эллиот, чтобы Том его наверняка услышал.

– Угу, – бурчит Том в ответ, плюхается в кресло и роняет голову на стол.

– Кофеин для мистера Тома, – объявляет Эллиот, наливая в чашку густую черную жидкость из кофеварки.

Том приподнимает голову ровно настолько, чтобы получилось сделать глоток, и закрывает глаза, снова пробормотав «угу».

От плиты доносится головокружительный запах жареного бекона. Чтобы переключиться, я начинаю намазывать маслом кусок хлеба. Еще немного, и у меня в прямом смысле потекут слюнки.

– Привет-привет! – в кухню впархивает мама. Она единственная, кто прилично одет, потому что сразу после завтрака поедет открывать агентство. И как всегда, она отлично выглядит. Прямое мини-платье изумрудного цвета чудесно гармонирует с ее темно-рыжими волосами. Когда я надеваю что-то зеленое, то сразу становлюсь похожа на новогоднюю елку, а вот мама умеет носить этот цвет.

– Надеюсь, у всех хорошее настроение этим декабрьским утром? – спрашивает мама, обойдя стол и потрепав каждого по голове.

– Какой чудесный день, – напевает в ответ Эллиот.

Мама подходит к папе и целует его в спину, шепча:

– Пахнет восхитительно!

Папа разворачивается и крепко ее обнимает. Мы смущенно отводим глаза. Как здорово, что спустя столько лет в браке у мамы с папой сохранились такие отношения. Иногда они слишком рьяно демонстрируют их на публике, но зато не просиживают вечера в полном молчании, как родители Эллиота.

– Ты не передумала? Поможешь Андреа вечером в агентстве? – спрашивает мама, подсаживаясь ко мне.

– Да, помогу. Эллиот, может, прогуляемся утром по Лейнз?

Том страдальчески вздыхает. Он терпеть не может походы по магазинам, особенно шопинг. Наверное, поэтому на нем сейчас заношенная оранжевая футболка и штаны от красной пижамы.

– Конечно, да! – восклицает Эллиот, мой брат по духу.

– А потом поиграем в автоматы на причале? – с надеждой добавляю я.

– Конечно, нет, – отрезает Эллиот, хмуря брови, за что получает от меня по носу салфеткой.

Когда мама встает из-за стола за кленовым сиропом, Эллиот наклоняется ко мне и тараторит:

– ОМГ, твой пост ночью был просто сумасшедший! Видела, сколько комментов?

Я демонстративно раскланиваюсь и улыбаюсь, чувствуя себя ужасно глупо от того, что горжусь своим успехом.

– Говорил же, что справишься. А ты чуть было катастрофу не раздула, – самодовольно добавляет Эллиот.

– О какой катастрофе речь? – спрашивает мама, возвратившись к столу.

– Ни о какой, – отрезаю я.

– О «Титанике», – находится Эллиот.

Два часа спустя мы с Эллиотом играем в автоматы на конце причала.

– Не обижайся, – перекрикивает Эллиот пиликанье «одноруких бандитов». – Но в этой глупой игре нет смысла. Совсем.

Я бросаю еще одну монетку и сжимаю ладони, молясь о победе. Поднос с монетками выдвигается вперед, и те, что лежат на краю, вздрагивают, но остаются на месте. Разочарованно вздыхаю.

– Знаешь, эти автоматы совсем как Майспейс и овсянка: от них нет толку!

Я вставляю в прорезь еще одну монетку и мысленно пою «Ла-ла-ла», чтобы заглушить нытье Эллиота. Что ж поделаешь, раз ему так нравится не любить мою любимую игру.

Поднос с монетками медленно выезжает, и кажется, я снова проиграла. Но тут один двухпенсовик падает, а за ним целая лавина монет обрушивается в поддон. От радости я даже хлопаю в ладоши.

– Получилось! – радостно кричу я и обнимаю Эллиота, чтобы сильнее его раззадорить.

Он хмурит брови, но по искоркам в глазах, спрятанных за очками в красной оправе, я вижу, что он едва сдерживает улыбку.

– Я выиграла! – Собираю монетки из лотка.

– Ты выиграла… – Эллиот смотрит на деньги у меня в руках, – целых двадцать пенсов. На что потратишь такие бешеные деньги?

Наклонив задумчиво голову, отвечаю:

– Для начала обеспечу безбедное существование всем родным и близким, потом куплю себе «мини-купер» с откидным верхом… а на сдачу возьму чувство юмора для моего друга Эллиота!

Он делает вид, что хочет меня стукнуть, а я хохочу, ловко уворачиваясь.

– Ладно, пошли в Лейнз, а то не успеем, – предлагаю я.

Лейнз – моя самая любимая часть Брайтона (после моря, конечно). Когда сворачиваешь в этот лабиринт из вымощенных улочек и затейливых магазинчиков, кажется, что тебя перенесло на двести лет в прошлое.

Я засматриваюсь на девушку, идущую нам навстречу: на ней длинный цветастый комбинезон и шляпка трилби янтарного цвета. Выглядит великолепно. Рука тянется к фотоаппарату, но девушка неожиданно исчезает за углом.

– А ты знала, что паб «Дом крикета» раньше назывался «Сляб и рыбный лоток»?

– «Ляг на рыбный лоток»? – Я спускаюсь на грешную землю в недоумении.

– Нет же! «Сляб и рыбный лоток»! Когда здесь была рыбацкая деревушка, «слябом» моряки называли меру, равную десяти тысячам селедок.

– Ну ты точно Вики, – смеюсь я.

Эллиот – ходящая и говорящая Википедия. Не представляю, как он удерживает в голове столько разных фактов. Его мозг как жесткий диск на шесть терабайт (жесткий диск на шесть терабайт – самый большой жесткий диск на сегодняшний день, это тоже Эллиот рассказал).

В кармане вибрирует телефон. Сообщение от Меган. Тут же вспоминается вчерашний поход в «Джи Би», и во рту пересыхает. Как ни странно, эсэмэска очень дружелюбная.

Привет! Все в силе? Xoxo

Я совсем забыла о сегодняшнем вечере. В начале недели я, полушутя, предложила Меган устроить пижамную вечеринку, как в старые добрые времена. Захотелось вернуть в нашу дружбу прежнюю открытость и легкость.

– Кто пишет? – спрашивает Эллиот, проходя мимо интересного ювелирного магазинчика. Витрина выпуклая, и кажется, что магазин раздуло от неимоверного количества продающихся там серебряных цепочек, браслетов и колец.

– Меган, – невнятно шепчу я, чтобы Эллиот не услышал.

– Что ей нужно?

Услышал.

– Спрашивала, все ли сегодня в силе.

– А что сегодня будет?

Потупив глаза на мостовую, признаюсь:

– Я пригласила ее на пижамную вечеринку.

– На пижамную вечеринку? Опомнись, ты уже в десятом классе учишься.

– Знаю. Я не думала, что она согласится. – Чувствую, как горят щеки.

– Зачем тогда звала?

– Хотела весело провести время, – отвечаю я, пожимая плечами.

– Да, веселее только с моими родителями весь вечер сидеть, что теперь мне и светит.

– Не обижайся. – Я беру Эллиота под руку. На нем винтажное шерстяное пальто, очень теплое и мягкое на ощупь.

– Не буду, – вздыхает он. – Мне на понедельник надо доделать большущую работу по истории, так что лучше останусь дома. Кстати, в этом здании раньше размещался офтальмологический центр Брайтона и Сассекса.

Вот бы все друзья были как Эллиот: он никогда не злится на меня дольше десяти секунд!

Мы проходим мимо кондитерской «Шоккивоккидуда». Из нее выходят покупатели, а вместе с ними – и запах теплой выпечки.

– Зайдем в «Тик-Ток» за горячим шоколадом? – У меня еще есть полчаса в запасе.

– Взойдет ли сегодня луна? – театрально произносит Эллиот.

Он открывает дверь и галантно пропускает меня вперед.

В кафе тепло и пахнет сладостями. Здесь продают лучший горячий шоколад в Брайтоне. Уж поверьте нам с Эллиотом, мы это проверили научно-опытным путем. Пока Эллиот выбирает пирожные, я сажусь за столик и пишу ответ Меган:

Да, приходи часов в 8 хP

– ОМГ! У них появились кексы с новым вкусом! – Эллиот округляет глаза. – Клубника с кофе.

– Вау!

– Будешь?

Одобрительно киваю. Я плотно позавтракала, но местечко для кекса всегда найдется.

– Отлично. Тогда я закажу.

Эллиот возвращается к прилавку, а я откидываюсь на спинку стула, наслаждаясь уютной обстановкой. В эту секунду открывается дверь, и в зал входит парень. Я сразу же узнаю в нем старшего брата Олли, Себастьяна. Следом за ним важно входит сам Олли. Я хватаю меню и делаю вид, что внимательно его изучаю. Надеюсь, они меня не заметят и сядут в другом конце кафе. Но тут у меня под ухом раздается звук отодвигаемого стула.

– Пенни! – Рядом садится Олли и улыбается мне своей очаровательной улыбкой.

С другой стороны стола стоит Себастьян и смотрит на меня, как удав на кролика. Себастьян на два года старше меня. Он самый популярный и самый заносчивый парень в одиннадцатых классах. К тому же он лучший теннисист в области. Ходят слухи, что при встрече с Энди Маррейем[3] 3
  Энди Маррей – британский профессиональный теннисист, олимпийский чемпион.


[Закрыть] Себастьян посоветовал ему поработать над ударом слева. Охотно верю.

– Что будешь? – резко спрашивает он Олли.

– Молочный коктейль, шоколадный.

– Серьезно? Может, его еще сладким конфетти посыпать?

Олли пристыженно опускает глаза. Раньше я его таким не видела.

Себастьян качает головой и вздыхает:

– Какой же ты еще ребенок.

– Ладно, я возьму кофе, – отвечает покрасневший Олли. Он сейчас такой забитый, что мне его жалко.

Себастьян подходит к прилавку и встает в очередь за Эллиотом. Боюсь представить, что сделает Эллиот, когда увидит, что за наш столик уселся Ходячий Селфи.

– Какая неожиданная встреча, – заговаривает со мной Олли, разматывая шарф. – Каких-нибудь полчаса назад я как раз спрашивал у Меган твой номер телефона.

– Правда? – голос предательски срывается на визг. Прокашлявшись, уточняю:

– А зачем? – Теперь я говорю глубоким мужским басом.

Сгорая от стыда, я смотрю на скатерть и мечтаю, чтобы она превратилась в плащ-невидимку.

– Хотел спросить, сможешь ли ты завтра со мной встретиться.

Я смотрю на Олли, и мне кажется, что я еще не проснулась, а все происходящее – сон. Чтобы убедиться, я щипаю себя за ногу под столом. Слишком сильно.

– Ой!

– Что-то не так? – Олли взволнованно смотрит на меня.

– Ничего, я…

– Тебя как от боли скривило.

– Это… это… – ломаю голову над правдоподобным объяснением. – Меня кто-то укусил.

– Укусил? Кто?

– Ммм… может, блохи?

«Нет! Нет! Нет!» – кричит мой внутренний голос.

Олли подается в сторону.

– То есть, это не блохи, – путаюсь я. – У меня нет блох, не подумай. Просто такое же чувство…

Я неловко ерзаю на кресле, и кожаное сиденье издает громкий мерзкий скрип.

– Это не я, это стул! – выпаливаю я. Только мне могло попасться такое идиотское кресло! Я начинаю старательно вертеться на сиденье, пытаясь повторить звук и снять с себя все подозрения. Естественно, нарочно такое сделать невозможно.

Олли во все глаза глядит на меня, а потом… принюхивается. Серьезно, принюхивается и морщит нос! Он думает, что я испортила воздух. Мало того – я еще и блохастая! Я молюсь, чтобы на кафе упал метеорит или напали зомби – что угодно, что вытеснило бы из памяти Олли последние пять минут жизни.

– Ого! Ничего себе, сколько времени! – восклицаю я, даже не посмотрев на часы или мобильник. – Мне пора. Опаздываю на работу. – Я вскакиваю и чуть не переворачиваю стул.

– Но что насчет завтра?

– Да, конечно. Эсэмэсни мне попозже. – Бинго! Мне удалось выдать вменяемый ответ. Я хватаю наши с Эллиотом пальто, но наступаю на шарф, поскальзываюсь и налетаю на официантку с подносом румяных булочек в руках.

Поднос со звоном падает на пол, и в кафе повисает тишина. Я чувствую, что на меня смотрят абсолютно все. Чудом ни во что не врезавшись, я подбегаю к Эллиоту.

– Срочно уходим, – шепчу ему в самое ухо.

– Почему? А что с заказом делать?

– Попроси завернуть с собой и приноси в агентство. Случилось кое-что страшное. Я побежала.

Я вкладываю ему в руки пальто и пулей вылетаю на улицу.

Глава четвертая

Щеки у меня еще часа два не могут остыть. А Эллиот в восторге от случившегося и считает, что мне стоило сказать «Уф, полегчало!» после того, как стул издал неприличный звук. Легко ему смеяться! Сегодня я почти договорилась о встрече с парнем, от которого без ума. Почти. Могу поспорить, что я первая девушка во «Всемирной истории свиданий», которая на предложение парня увидеться ответила, что у нее блохи, и пукнула. Ну, или издала похожий звук. Хуже не придумаешь!

Я сижу за столом для оформления заказов в агентстве «Вместе навсегда» и наблюдаю за Андреа у стойки с платьями. Она помогает молодой девушке сделать выбор между «Свадьбой Барби» и «Свадьбой Золушки». Будущий жених сидит в кресле в углу салона, куда он с угрюмым видом забился, узнав, что мы не проводим свадьбы в стиле «Формулы-1». За окном начинает темнеть, хотя еще только три часа. По улице снуют кутающиеся от ветра прохожие с мрачными лицами. Хорошо, что мне есть, где укрыться, пусть для этого и приходится работать. Честно сказать, мама так обставила агентство, что язык не поворачивается назвать его рабочим местом. Зайдя сюда, переносишься в сказочный мир: мигают гирлянды, горят аромасвечи, играет музыка. Наверное, в Брайтоне, да и во всем Соединенном Королевстве, не найдется другого магазина, в котором бы звучала музыка из старого граммофона. Звук скользящей по виниловой пластинке иголки усиливает атмосферу романтики, тем более, что проигрывает граммофон душевные песни о любви. Когда выходишь из «Вместе навсегда», в груди разливается теплое радостное чувство. Если, конечно, пару часов назад ты не сказала парню, по которому вздыхала шесть лет, что у тебя блохи.

Чтобы отвлечься от мыслей о блошино-сортирном позоре, я решаю проверить витрину. Каждые несколько недель мама переодевает манекены в соответствии с новой свадебной программой. Вдохновившись «Аббатством Даунтон», мама выставила на витрину белое кружевное платье с длинными рукавами и высоким воротом, немного напоминающее блузу. Я замечаю, что брошка на воротнике съехала в сторону, и забираюсь к манекену, чтобы ее поправить. Когда я поворачиваюсь, чтобы спуститься, то замечаю на улице мужчину и женщину, внимательно разглядывающих наряд невесты. Не знаю, о чем они говорят, но по губам женщины я ясно читаю «О боже мой!».

Я иду обратно к столу, а в это время звонит дверной колокольчик, и в зал входит та самая пара.

– Красивее платья я не видела! – восклицает девушка. Американка, судя по акценту.

– Здравствуйте! Чем могу вам помочь? – спрашиваю я с улыбкой.

Они улыбаются мне в ответ ровными и белыми, как клавиши фортепиано, зубами.

– Мы хотели узнать, проводите ли вы свадьбы за рубежом, – отвечает мужчина.

Они подходят к столу, и я ощущаю запах мужского лосьона после бритья. Когда Том собирается на вечеринку, от него пахнет дешевым одеколоном, а этот аромат пряный и утонченный. Дорогой.

– Ну, я не знаю наверняка, – бормочу я.

Маме доводилось организовывать свадьбы за границей, но только для друзей. Чтобы не потерять потенциального клиента, я продолжаю:

– Вы уже планировали свадьбу?

– Мы женимся в канун Рождества.

Видимо, заметив удивление на моем лице, мужчина уточняет:

– Да, этого Рождества. Чуть больше недели осталось. И как раз сегодня утром мы узнали, что у нашего свадебного агента изменились планы…

– Он сбежал с невестой, для которой накануне проводил свадьбу! – восклицает женщина.

Я едва сдерживаю улыбку, предвкушая, как эта история понравится Эллиоту и Тому.

– Какой ужас, – вздыхаю я.

– Да, я очень волнуюсь, – продолжает женщина. – Мы сейчас по делам в Англии, а значит, не можем встретиться ни с одним организатором из Америки.

– Мы даже хотели все отменить, – добавляет мужчина.

– А потом увидели вашу чудесную витрину, – продолжает женщина. – Я так люблю «Аббатство Даунтон»! У нас в Америке его все смотрят.

– Вот мы и решили узнать, не согласитесь ли вы нам сделать свадьбу? – спрашивает мужчина.

– Будет так необычно! – вторит его невеста.

Развалившийся в кресле парень что-то бурчит.

– Конечно, – немедленно соглашаюсь я. – Это агентство моей мамы, но ее сегодня нет. Давайте я запишу ваши контактные данные, и она вам перезвонит, как сможет.

– Договорились. Меня зовут Джим Брейди. – Мужчина протягивает мне визитку с выгравированным именем. На ощупь она плотная и гладкая, как шелк.

– А я – Синди Джонсон, ну, уже почти Брейди, – говорит женщина, отдавая мне свою визитку, на вид не менее дорогую, чем у ее жениха.

– Зал для церемонии мы уже заказали, так что вам нужно будет только его оформить, – уточняет Джим.

– Свадьба будет в Уолдорф-Астории, в Нью-Йорке, – добавляет Синди. И судя по ее многозначительному взгляду, место это неплохое.

– Здорово, – отвечаю с улыбкой.

– Ах, у вас, англичан, такое чудное произношение, – умиляется Синди. – Дорогой, раз мы делаем свадьбу в стиле «Аббатства Даунтон», давай произнесем клятвенные речи на британский манер? Прелестно будет, правда? – Второй вопрос она обращает ко мне.

– Да, прелестно, – я киваю и улыбаюсь.

Хмурый жених в кресле перехватывает мой взгляд и закатывает глаза к потолку.

– Почему цыпленок шел на север, но извалялся в грязи и изменил направление на юг? – набрасывается на меня папа, едва я успеваю войти в гостиную.

Они с Томом развалились на угловом диване и уминают попкорн из глубокой тарелки. На экране телевизора мелькают футболисты. Папа и Том всегда проводят так время, если остаются одни дома.

– Только не спрашивай его почему, – умоляет Том. – До конца своих дней будешь жалеть, что узнала ответ.

– Не будет, – молниеносно отвечает папа. – У Пен такое же отменное чувство юмора, как у меня. Хотя бы одному отпрыску оно передалось.

Папа прав. Я его чувство юмора разделяю, но сомневаюсь, что его можно назвать отменным.

– Так почему же цыпленок шел на север, но извалялся в грязи и изменил направление на юг? – спрашиваю я папу, загребая горсть попкорна.

– О нееет, – стонет Том, пряча голову под подушку.

– Потому что он – грязный изменник!

Мы с папой смотрим друг на друга и прыскаем со смеху. Том жалобно хнычет из-под подушки.

– Как дела в агентстве? – спрашивает папа, просмеявшись.

– Как обычно, – отвечаю я и замечаю, что папа погрустнел. Люди предпочитают играть свадьбы летом, в холодное время года обычно затишье, но этой зимой дела в агентстве идут совсем плохо.

– Ой, забыла сказать про парочку из Америки. Они хотят пожениться в Нью-Йорке. Серьезно настроены.

– Правда? – удивляется папа.

– Да, они хотят торжество в духе «Аббатства Даунтон». Но им все надо суперсрочно организовать. Их предыдущий агент сбежал с чужой невестой со свадьбы, которую он и проводил.

Теперь очередь Тома заходиться со смеху.

– Над чем это вы так хохочете? – заходит мама, снимая пальто.

– Почему цыпленок шел на север, но извалялся в грязи… – начинает было папа.

– Нет! – выкрикивает Том. – Вот тебе шутка: почему американская пара отменяет свадьбу?

Мама смотрит на нас как на ненормальных. Она часто так на нас смотрит.

– Потому что их свадебный агент сбежал с невестой, чью свадьбу проводил! – Том опять покатывается со смеху.

Мама садится рядом со мной и недоуменно спрашивает:

– О чем это он?

Я рассказываю ей про Синди и Джима, добавляя в конце, что они будут играть свадьбу в Уолдорф-Астории.

При упоминании этого места у мамы и папы одновременно вытягиваются лица.

– Уолдорф-Астория… – мечтательно произносит папа.

– В Нью-Йорке… – мурлычет мама.

– Вот их визитки. – Я протягиваю маме карточки Синди и Джима. – Они просили перезвонить, как только сможешь. Я знаю, мы свадьбы за границей не проводим, но лучше ты это сама скажи. Ничего, что я им не отказала?

Мама с папой переглядываются и расплываются в улыбках.

– Ты все правильно сделала, Пен. – Мама притягивает меня к себе.

Родители начинают радостно обсуждать Уолдорф-Асторию, а мой телефон пищит. Сообщение от Эллиота:

ОМГ, папа только что спросил, есть ли у меня девушка!!!

Может, попросить девчонок из команды построиться словом «гей», чтобы ясно стало?

Веселого вечера с Мега-стервой:P

Я быстро печатаю ответ:

Ага, или на кексе из «Шоккивоккидуда» глазурью написать.

Спасибо за пожелание…;) Pxxx

Я отправляю сообщение, и телефон снова подает голос. На этот раз пришла эсэмэска с незнакомого номера.

Привет, Пен! Встретимся завтра у «Счастливого пляжа»? Часов в 12?

Можно пообедать…

Олли x

Глазам своим не верю. Меня, самую неуклюжую девушку во Вселенной, у которой, возможно, проблемы с блохами и газами, Олли зовет на ланч! В настоящий ресторан! С ума сойти… Похоже, у меня будет свидание!