сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
С открытым ртом стою, наблюдаю, как лихо старушка Мэррон забирается на коня. Это ж надо! Бойкая бабуля. Давина и Лилас тоже с легкостью справляются с целью. У каждой женщины на руках по ребенку. Я с Раналфом. Он позади меня, крепко прижал к себе.
Едем не спеша, Лорд и женщины беседуют, я рассматриваю деревья. Горячая ладонь Рена прикасается к низу моего живота. Под платьем! Выпучив лаза, смотрю вниз. Ловко залез под платье, даже не видно! Он, поглаживая, опускается ниже, проникает вовнутрь, массируя клитор. Какая у меня удобная поза для этого дела: ноги широко расставлены, трусов нет, так как не нашла в спешке. Смотрю на него. Ноль эмоций, ровный голос, разговаривает с Давиной, бесстыдно имея меня пальцами. Закусив губу, пытаюсь убрать его руку, в ответ на мою реакцию он ущипнул за клитор. Нахал! Любая попытка дернутся, убрать или сдвинутся награждалась щедрой порцией ласки, в лазах поплыло, вот-вот кончу. Убрав руку, этот бесчувственный чурбан приподнял меня за талию и держит, пресекая любую возможность помочь себе дойти до точки. Готова убить его. Стоило немного остыть, как меня усадили и все по новой. Рен мучил меня всю дорогу до поселка. Я была в таком состоянии, что если бы не дети, занялась сексом прямо на лошади.
– Дождь накрапывает, может, вы с Викторией переждете непогоду, – заботливо предлагает Мэррон, приглашая нас в дом.
– Спасибо, мы успеем вернуться, – отказался Рен.
Мы скачем к замку, дождь усиливается, он сворачивает коня. Останавливаемся у старой конюшни далеко от деревни. Стянув меня с лошади, ведет внутрь. Запах соломы щекочет нос. Чихаю.
– Замерзла?
О, я не замерзла, я в бешенстве, мое тело горит, требуя разрядки, а он стоит невинно хлопает глазками.
– Что это было? – шиплю, толкая пальчиком в грудь.
– Дождь? – пожимает плечами. – Вика, я не знаю о чем ты, уточни.
Мне нравится, как он называет меня: Вика, без пафосного Леди Виктория.
– Считаешь нормально доводить до грани и останавливаться?
– А-а… это, – лениво позихает, – хочешь кончить? Попроси, я с удовольствие помогу.
– Не собираюсь каждый раз просить об этом! – злюсь.
– Как угодно. Переждем дождь и поедем в замок, – ложится на сено.
Даже сквозь кожаные штаны вижу его мощную эрекцию. Черт, я вся теку. Повеселить Лорда самоудовлетворением?
– Чтоб тебя! Снимай свои долбанные штаны!
– Только в том случае, если ты согреешь мой член своим горячим лоном.
– О да, Лорд. Согрею, – хитро улыбаюсь, заметив столб с веревками.
Согрею и отомщу за свои мучения.
Секс был непродолжительным, оба, разгоряченные «поездкой», быстро кончили.
– Дождь все еще идет, – делаю недовольный голос.
– Значит, у меня есть куча времени, чтобы избавить тебя от платья и насладится телом.
– Так нечестно, я тоже хочу, – надуваю губки.
– Ничего не имею против, – ой обрадовался-то как.
– Я хочу тебя связать, – заявляю. – Тебе понравится эта игра, обещаю.
Рен с сомнение смотрит на меня, потом кивает.
Указываю на место у столба. С ухмылкой садится. Связываю руки за столбом, предварительно сняв рубашку. Теперь Лорд сидит связанный и в одних штанах. Сейчас я отомщу за «пытку» на лошади.
– Мне снять платье, мой Лорд? – он кивает.
Ярко зеленые глаза сверкают от предвкушения. Не спеша избавляюсь от наряда. Остаюсь в одном бюстгальтере. От прохлады и возбуждения мои соски набухли, соблазнительно торча.
– Мне снять его? – указываю на бюстик.
– Нет.
– Что мой Лорд еще желает?
– Сядь сверху, – выполняю приказ. – Приподымись.
Моя грудь, на уровне его лица. Губами обхватывает сосок.
– Нет, Лорд, не трогать! Только я могу прикасаться к вам и к себе! – недовольно рычит.
Облизываю губы, приступая к сладкой мести. Потираясь о его возбужденную плоть, целую губы, подбородок. Провожу пальцем по груди. Сдергиваю штаны. Рен полностью возбужден. Обвожу язычком головку члена, слизывая капельку. Провожу по выпуклым венам. Отстраняюсь, рассматривая член. Рен пыхтит от нетерпения. Снова возвращаюсь к своей игрушке. Сосу, дразню языком. Рукой играю с яичками. Снова отстраняюсь, подождав, возвращаюсь. Облизываю, посасываю.
– Блядь, Вика, прекращай… – рычит Рен.
Опачки. Как мы заговорили, матам научились. Злорадствую, продолжая ласкать и отстраняться. Его яйца сжались, вот-вот кончит. Э нет! Я не разрешаю.
– Что-то я устала. Дай мне пару минуток.
– Конечно, милая, – рычит.
Тут я замечаю, что он перестал дергаться и потирает руки. Развязался!?! Упс!
– Отдохнула, сладкая? Лучше тебе продолжить.
Что-то мне подсказывает, это лучше сделать добровольно…
========== Глава 21 ==========
В замок мы вернулись глубоко после обеда. Дождь не прекращался, поэтому решили ехать, когда стих ливень. Мокрые, голодные и изрядно уставшие от дикого секса завалились в большой зал. Цокая зубами, пошла к себе переодеться. Заботливая Эн, к моему возвращению, приготовила горячий чай.
– Почему не переждали в поселке. Ты здоровый, а Вика? Простынет ведь! – журит старшего брата.
Тот молча жует, не обращая внимания на нападки сестры. Утомился Лорд, нет сил спорить.
– Рен, не забегай далеко. На улице дождь, нашим Леди нужна купальня, – вставил свои пять копеек Дирк.
– Да, да очень нужна. Не могу волосы расчесать, – несчастная мордашка Эн умиляет.
– Хорошо, – отвечает он, глянув на меня с ухмылкой. – Дирк, где наши веревки?
О-о-о… Мне стало не по себе.
– В конюшне есть, тебе на что?
– Да так, кобылку строптивую укротить.
Попала. Может, сослаться на боязнь приведений и переночевать у Эньи? Мое тело не отошло от мести Лорда, который в прямом смысле оттрахал меня так, что я скулила. Он брал меня жестко и долго, мучил, не давая кончить. Неужели ему мало? С такими темпами я сама сбегу от ненасытного мужчины. За последние сутки у меня секса было больше, чем за последние два года.
– Вик, ты что побледнела? Тебе плохо? – заботливо интересуется Света.
– Знобит, – вру я, надеясь, что надо мной сжалятся, так как сама не смогу отказать.
Я, конечно, не слабохарактерная, но тут мое тело не слушается, оно признало Рена хозяином и беспрекословно подчиняется ему.
– Ох, я же говорила! – засуетилась Энья. – Иди, полежи, погрейся, приготовлю отвар от простуды.
Наигранно охая, с несчастным лицом иду к себе. Светка обкладывает меня одеялами. Становится жарко, но молчу. Тут и Эн с лекарствами. Напоили меня и чаем и настойками, от которых чуть не стошнило. Потом принялись веселить, вспоминая вчерашний вечер. Разомлев, даже не поняла, как заснула.
Проснулась от того, что мой мочевик болел от переполнявшей его жидкости. Нащупав фонарик, пошлепала вниз. Облегчившись, разочарованно поняла: купание проспала. Так хотелось в теплой водичке посидеть. В животе заурчало. Еще и есть охота, хоть это поправимо. Как мышонок проникла на кухню, жую овсяную лепешку.
– Проголодалась?
Подпрыгиваю на месте. Хорошо, что в туалет сходила, иначе была бы лужа.
– Лорд! Обязательно пугать?
– Я не собирался пугать. Энья оставила тебе ужин, не давись хлебом.
Усадил меня на стул, подвигая тарелку с едой. Странно, как я ее не заметила.
– Спасибо.
– Еще кучу лекарств. Но на твоем месте я бы выпил виски. Прогревает хорошо, и на вкус гораздо приятнее.
Не спорю. Но с подозрением смотрю на Рена. Что он задумал?
– Воды горячей много, хочешь выкупаться?
– Заманчиво, что взамен? – не верю в бескорыстную мужскую доброту.
– Помоешь мне спину, – улыбается.
– Хочешь сказать, купаться будем вместе? – уточняю.
Кивает. О-хо-хо. И хочется и колется.
– Никакого секса, обещаю. – Да ладно…
– Ешь, наполню ванну водой.
Интересно, какие у них ванны? Пока я ела, Рен носил воду. Дождавшись, когда я закончу, потянул во тьму замка.
– Не спеши, я ничего не вижу, – бурчу, досадуя, что оставила фонарик на столе.
Молча взял меня на руки и пошел вперед. Куда мы шли, не знаю, не видела. Оказавшись в небольшой комнатушке, освещенной свечами, Рен поставил меня на пол. Влажный воздух, небольшой камин, маленькое окошко. Посередине большая деревянная ванна. Почти как наши, только с большой спинкой. Рядом с ней несколько ведер, как я понимаю, с горячей водой.
– Залезай, – подталкивает к ванне.
Быстро раздевшись, блаженно вытягиваюсь. Горячая ванна, кайф. Наверное, это единственное, чего мне не хватало. Ну и музыки тоже. Раздевшись, Рен присоединяется ко мне. Черт, за свои двадцать восемь лет впервые сижу в ванной с мужчиной! Душ не в счет.
– Как самочувствие? – интересуется он, проводя мокрой тканью по моим плечам.
– С какой целью интересуешься?
– Чувствую вину, что ты намокла и замерзла.
– За то, что у меня все болит от твоих резких вторжений, вину не чувствуешь?
– Сама довела до безумства своими играми. Сильно болит?
– Угу, – чуток приврала.
– Ну-у-у… Постараюсь больше так не делать, – смущенно отвечает.
Дальше молча моет меня кусочком ткани, периодически добавляя горячую воду. С его помощью вымыла голову.
– Тебе помочь? – без всякого умысла, просто спрашиваю.
– Нет. Я и без того возбужден, боюсь, твои прикосновения лишат рассудка.
Оу. Его слова возбудили похлеще любой ласки.
– Теперь я чувствую себя виноватой.
– Ты и так виновата, не от своего же тела я так возбуждаюсь.
Внизу живота потянуло, по телу пробежали мурашки.
– Вика… – прохрипел он.
Что такое? Опять почувствовал? Я что, пахну как гребанный скунс?
– Да, я хочу тебя, но… – не дав договорить, он притянул к себе, закрывая рот поцелуем.
– Не говори ничего, просто расслабься, я не сделаю тебе больно.
Его умелые руки ласкали мое тело. Я не осталась в долгу. Доведя друг друга до оргазма, плескались в почти остывшей воде. То ли меня приглючило, то ли мелькнула тень. Повеяло прохладным ветерком, затушив несколько свечей вокруг
– Что это? – поежившись от страха и холода, сильнее прижалась к груди Рена.
– Ветер, – усмехнулся он. – Сиди, я добавлю воды, ты замерзла.
Он вылез из ванны, не стесняясь наготы, долил остатки кипятка, вернее просто теплой воды. Но мне не сиделось. Без него стало страшно, хотя он рядом, в комнате.
– Рен, дай полотенце, – жалобно протянула я.
Замотав меня в плед, усадил у камина.
– Оденусь и отнесу тебя в комнату.
Не имею ничего против. Рен оделся, поднял мои вещи. Что-то сверкнуло и с громким стуком упало. Он с пару минут стоял, не двигаясь, присев, поднял вещицу.
– Откуда она у тебя?
– Откуда что? – пытаюсь понять. – Рен, я не телепат, откуда мне знать, что у тебя в руке.
– Брошь.
– Брошь? Какая брошь? У меня с роду их не было.
Он повернулся, показывая милую брошку в виде цветка чертополоха.
– Она упала с твоих вещей.
– Это не моя. Я впервые вижу эту брошку.
– Я не видел ее со дня смерти мамы, она принадлежала ей, – он вздохнул.
Дня смерти мамы?! Принадлежала ей?! Самое время паниковать. Видимо, заметив ужас, страх и панику в моих лазах, Лорд попытался меня успокоить.
– Эй, не пугайся.
– Что брошь твоей мертвой мамы делает на моих вещах? – визжу как ненормальная.
– Тише, Вика, всех призраков распугаешь!
– Что-о? Скажи что пошутил! Скажи! Пожалуйста!
– Да, я пошутил. Иди ко мне, моя хорошая. Пошли спать.
Я повинуюсь. Позволяю взять себя на руки и нести. Крепко зажмурив глаза.
Поставив меня на пол в моей комнате, стянул плед и, как маленькую, уложил.
– Рен? Теперь мне страшно спать одной.
– Сладкая, я никуда не собираюсь, – усмехается.
– Чего ты усмехаешься? Мне, правда, страшно! – ною.
– Не знаю, успокоит ли это тебя, но все приведения в нашем замке добрые. Не обижают ни жильцов, ни гостей.
Тихонечко завываю. Успокоил, спасибо!
– Вик, успокойся. Я рядом. И если честно, за все свои тридцать шесть лет жизни ни одного призрака не встречал.
– А брошка?
– Не знаю, может, лежала где-то, мы редко купальней пользуемся.
Это меня не успокоило.
– Давай спать. Завтра рано люди с поселка приедут. Лошадей пригонят. Эн их лекарствами снабдит.
Он лег рядом. Прижавшись к Рену, я заснула.
Проснулась, Рена не было. Рядом сидела незнакомая женщина и улыбалась.
– Вы кто? – сонно потираю глаза.
– Пойдем со мной, девочка, – ее голос звучит тихо и мелодично.
Быстро одевшись, иду с ней. Она бесшумно скользит, только слышен шорох платья. Идем вглубь коридора, где я раньше не была. Она открывает двери. Заходим в большую комнату. Ярко горят свечи. Комната богато обставлена, и ого, в два этажа. С интересом поднимаюсь. Все тот же шикарный интерьер. Гобелены, ковры, огромное мозаичное стекло. Неимоверных размеров кровать. Спускаюсь вниз, женщины не наблюдаю. Привлекает внимание деревянная колыбелька ручной работы. Рядом с ней софа.
– Вика? Что ты тут делаешь? – слышу недовольный голос Рена.
– Меня сюда женщина привела.
– Какая женщина? – голос становится тихим.
– Красивая такая, в голубом платье. У нее необычный голос и… Вот, – указываю на портрет над камином. – На нее похожа, прямо копия.
Рен подходит, берет меня за руку.
– Вика, это покои моих родителей. И женщина на портрете – моя мать!
Последнее, что чувствую, как земля уходит из-под ног.
========== Глава 22 ==========
РЕНАЛФ
Случай с брошкой не дает мне покоя. Я отчетливо видел, что на Вике не было ничего подобного. И выпала вещичка не из кармана. Откуда она взялась?
Последний раз я видел брошь на маме, когда охотники убивали их с отцом на моих глазах. Пятнадцать лет назад. До сих пор ненавижу себя за слабость. Валялся, как избитый щенок, не в силах помочь родителям.
Сжав кулаки, сижу за столом. Крики и мольба матери, не сопротивляться, звенят в ушах. Я должен был выжить, ради Дирка и Эньи, пожертвовав ими. Выжил. Проклиная каждый день своего существования. Пятнадцать лет назад, вместе с родителями, умер прежний Реналф. Веселый парень, смотрящий на жизнь с оптимизмом. Я стал волком одиночкой. Замок перестал быть моим домом. Наведывался, показать, что живой, и помочь сестре по хозяйству. Месяцами торчал в логове, жалея себя и ненавидя человеческое общество. Меня бесили улыбки и довольные лица. Вокруг болезни, смерти, хаос, а они радуются. Чему?
Дичая, я переставал узнавать людей, однажды набросился на Дирка, благо он успел обратиться беркутом. Магия Эньи слабо помогала, по ее словам, я убивал в себе человека, и сущность зверя брала верх. Мне все пытались помочь. Любимые тетушки Меррон и Давина использовали свою магию, пытаясь вернуть мне человечность. В чем-то они преуспели. Я чаще выбирался из шкуры зверя, потерянно бродя по поселку. Меня занимали работой, окружали любовью и поддержкой. Многим я обязан и Лилас. Будучи волчицей, она смело бросала мне вызов, каждый раз вытягивая из дерьма, в котором я увяз по уши. Она стала моей любовницей, лучшим другом, частью семьи. Терпела грубые выходки, животный секс, выслушивала бред, срывающийся с моих губ. Она для меня все! Но я не испытывал к Лилас и части той нежности, в которой тону рядом с Викторией.
Моя ненормальная девочка. Всякий раз, думая о ней, губы сами растягиваются в улыбке. Ее поведение, недопустимое, неприемлемое, лишь умиляет. Маленькая грозная мышка точит коготки на большого злого волка. С ней все по-другому. Вика настоящая во всем. В чувствах, эмоциях, с ней я живу. Мой зверь покорен уже давно, завидев ее, падает на спину и виляет хвостом в ожидании объятий. Что до меня, мои чувства останутся при мне. Мой рай не вечен. Еще немного нежности, страсти, ее сладких поцелуев и здравствуй реальность. Я отпущу Викторию. Отведу к порталу. Пусть будет счастлива в своем мире.
Представив свою женщину с другим, тихо рычу. Но у меня нет выбора! Я обязан думать о будущем своего клана, своей семьи. И как ни жаль, Виктории в нем нет.
Поэтому сейчас я пойду к ней, разбужу поцелуем и буду наслаждаться каждой проведенной с ней минутой. Пока она моя, я живу.
Кладу мамину брошь, которую все это время крутил в руках, на стол. Подымаюсь наверх. Открытые двери и яркий свет из покоев родителей настораживают. Кроме Эньи туда никто не заходит. Сестричка же хлопочет по кухне. В комнате стоит Виктория, рассматривая детскую колыбель, сделанную моим отцом. Стараясь не напугать, интересуюсь, что она тут делает.
– Меня сюда женщина привела. Красивая такая, в голубом платье. У нее необычный голос и… Вот, – указывает на портрет над камином. – На нее похожа, прямо копия.
Женщина, копия той, что на портрете? Привела? Не нравится мне все это. Беру Вику за руку.
– Вика, это покои моих родителей. И женщина на портрете – моя мать!
Громко кричит и теряет сознание. Успеваю подхватить обмякшее тело, укладываю на софу.
Сбегается вся родня. Сыпется куча вопросов. Блядь! Я сам ничего не понимаю!
– Может, поможете в чувство привести, потом вопросы? – рычу.
Эн присаживается рядом, открывает пузырек, подносит к носу Вики. Она чихает, открывает глаза. Смотрит на всех затуманенным взором.
– Это был сон? – спрашивает с надеждой в голосе.
