Текст книги "Обыкновенная сказка (СИ)"
Автор книги: Злата Савина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Федя потряс меня за руку и указал за спину. – Тебя зовут.
Обычно разговорчивый Федя в этот раз ограничился двумя словами – очень странно, учитывая, что обычно он любит допытывать все и обо всем. Наверное, волнуется.
Но Федя (мальчик, в общем-то, симпатичный, общительный, располагающий к себе – короче, просто душка) как-то резко позорно сбежал куда-то на задний план. Стрелку мне забил не кто иной, как его величество Глеб Пономарев. Он приветливо помахал мне рукой, а потом поманил за собой – мы отошли в сторону, чтобы к нам никто не мог прислушаться.
–Тебе чего? – удивилась я. Глеба я сегодня в школе не видела, и, вроде бы, его не должно было быть. Помню, что утром я еще злорадно похихикала над трусостью этого парня. Небось ожидал, что на него толпы влюбленных поклонниц из его фан-клуба нападут, утащат, и потребуют обещание жениться на каждой. Действительно, что может быть страшнее, чем день Святого Валентина для красивого парня?
–Да вот, хотел пожелать удачи, – усмехнулся Глеб.
И почему даже в таком странном повороте событий глупой себя чувствую именно я?
–Больной, или прикидываешься? – я хмуро глянула Глебу прямо в глаза. Захотелось потрогать его лоб и убедится, что у Пономарева температура, но я удержала себя от такого порыва доброты. – Приперся сюда сегодня, чтобы мне удачи пожелать?
–У тебя определенно завышена самооценка! – нагло заявил парень, затем похлопал меня по плечу (точнее сказать, запечатлел на половине моей руки пару больших синяков) и улыбнулся, как улыбается первоклассник на новогоднем утреннике 'настоящей' внучке деда Мороза. – У меня здесь куча дел. Просто не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на твое разозленное очаровательное личико.
–Фигасе, – только и выдала я. – Слышь, вали, пока я не вскипела! Иначе эти ангельские крылышки совсем не по-ангельски с моей помощью проедутся по твоей физиономии!
–Что за угрозы, Сонечка? Кто бы мог подумать, что за такими милыми глазками и пушистыми белыми крылышками скрывается зубастый дьяволенок?
–А ты не думай, мачо! Таким, как ты, думать вредно. Мозг закипит. Заруби себе на носу: не докапывайся до меня, понял? Чего вообще приперся? Удачи пожелать? О'кей, пожелал, спасибо. Можешь валить.
–Сонь, а чего ты завелась-то так? Я разве сказал тебе что-то плохое? – уже без прежней игривой интонации спросил Глеб, затем посмотрел на что-то или кого-то позади меня. – Кстати, уменьши громкость своего ангельского (он как-то по особенному выделил интонацией это слово) голоса. Твои подопечные начинают на нас странно смотреть.
–Сам виноват, – типичный женский ответ.
–Ладно. Сам так сам. И все-таки, что тебе во мне так не нравится, что на любое мое слово ты начинаешь кусаться и царапаться? Твои глаза говорят мне, что будь ты чуть менее воспитана и будь здесь не так много свидетелей, ты бы без раздумий забила меня топором, зарезала ножичком, вскрыла вены, а потом бы подвесила мое бездыханное тельце – чтоб наверняка не очнулся.
–У тебя богатая фантазия. У меня появляется желание забыть о воспитании и свидетелях. Врубаешься?
–Ты не отвечаешь на вопрос!..
–Я не обязана отвечать на твои глупые вопросы. Кто тебе сказал, что ты мне не нравишься? Очень даже нравишься. Что, по мне не видно? Как только ты здесь появился, я вся затрепетала, а мой язык так и сыплет гадостями, чтобы унять бешено стучащее сердце. И так каждый раз! Доволен?
Он неопределенно покачал головой и молча ушел, чему-то улыбаясь. Кажется, я снова сделала что-то не так, потому что я либо сморозила очередную несусветную глупость, которая обернется против меня же, либо в скором времени после моих слов меня ждет 'сюрприз' от Глеба – и я сомневаюсь, что буду после этого так уж счастлива.
Разве я говорила, что день начинался прекрасно? Все, совершенно все сегодня было ужасно отвратительно!
* * *
После проведенного мероприятия я быстро смылась домой. По дороге я очень долго (а главное – качественно) ругала себя за такую глупость, как придумывание конкурсов. Заодно я поклялась себе, что больше никогда не буду организовывать подобного рода мероприятия. А еще я потребую от руководства неприкосновенности ведущих!
Если бы я знала, на что способен мой прелестный одноклассник, я непременно обходилась бы с ним помягче. Но, когда на самом первом (и, как оказалось, действительно на самом безобидном конкурсе), Глеб своим нечаянным словом изменил весь ход мероприятия... я поняла, что моя жизнь неоднократно усложнилась.
Пономарев решил, что мы – ведущие – выбрали слишком легкую позицию! Просто придумали какие-то веселые конкурсы с подковыркой (как же без нее!), все знаем, тихонечко себе подхихикиваем, и участия в этом балагане не принимаем. А это совершенно неправильно! Будет гораздо честнее, если хотя бы один из ведущих тоже будет участвовать в конкурсах.
Так и начался этот адский праздник. Сначала я была просто на всех злая, потом решила и сама получать удовольствие. Получалось из рук вон плохо... любой конкурс в парах я проводила с Глебом (конечно же, не по собственному желанию, а по странному стечению обстоятельств). А это было не развлечение... это была война! Первый конкурс был достаточно безобидным, скажем так, для разогрева – простой танец, за который я получила шоколадку. Легко и прибыльно.
Но по сценарию были два конкурса, в которых я никак не хотела участвовать... но мне не давали права выбора! Это было самое настоящее ущемление моих прав.
Конкурс 'чтоб он лопнул' впечатлял. Пары должны были танцевать с зажатым между их телами воздушным шариком, при этом, не помогая себе руками и не лопая шар. Как только музыка кончится, партнеры – по-прежнему без помощи рук – должны лопнуть шарик. Благодаря моему партнеру по танцам, нам безупречно удалось это 'лопательное движение'. Кстати, Глебушке очень понравилось, что я, не рассчитав скорость лопания воздушного шара, угодила в его горячие объятия. Ему понравилось, мне нет. Парадокс.
Следующий конкурс 'Поцелуй и укуси' проходил примерно так: назови то, что тебе больше всего нравится во втором человеке, и то, что тебе больше всего не нравится. Первое нужно поцеловать, второе – укусить.
Я к этому была готова. Поэтому назвала первое, что пришло в голову. Мне нравятся его щеки (аргументировала тем, что они у него такие пухленькие – сама от себя была в шоке), и не нравятся его уши (так неприятно топорщатся – хотя там были уши, как уши). Но радость от того, что я укушу этого парня за ухо, не имела границ.
Тем временем, остальные три девушки назвали все, что им нравилось и не нравилось, настала очередь парней. Они, внимательно выслушав партнерш, глубоко призадумались – что же им нравится? Не сказать же в открытую: грудь и попа. Тут нужно проявить себя с лучшей стороны. Называли все подряд: красивые глаза, чумовая прическа, губы (сочувствую тому пареньку, ему же придется целоваться!).
А Глеб... он извращенец. Федя стоял с папочкой в руках, его правый глаз дергался, и он судорожно думал – что же делать? Я шокировано смотрела на партнера, то есть на придурка-Пономарева, и молила господа о том, чтобы ему не разрешили так издеваться надо мной.
Глебка переплюнул всех парней. Он забил на все существующие нормы приличия и сказал прямо, что у меня красивая грудь (я как-то странно опустила взгляд вниз, на бесформенное синие платье, в котором и намека на красоту моей груди не было), а не нравятся ему мои губы (хорошо хоть не язык!). С ужасом переводя взгляд с Феди на Глеба, и обратно, я понимала, что жизнь штука совершенно несправедливая!
Вот поэтому спустя час я шла домой в самых смешанных чувствах, по-прежнему недоверчиво глядя на свою 'красивую грудь', радуясь, что она у меня плотно прикрыта 'некрасивым' платьем, и попутно злобно прижимала ладонь к губам. Больно ведь, черт возьми!
Смущенная краска со щек никак не желала сходить. Вот и мама, после моего прихода, долго изучала красное, как рак, лицо, а потом спросила прямо – что же там такого интересного в школе произошло.
Рассказывать о таком позоре? К тому же, я точно знаю, что мамуля только рассмеется, а потом, кстати, добавит, что эти беззаботные детские годы я еще с улыбкой буду вспоминать! Ага, раз сто вспомню! Такой позор-то забыть трудновато будет.
Свалив все на собачий холод, я сбежала в комнату и сделала вид, что уснула. Мама заглядывала ко мне в комнату, зачем-то походила по ней, потом задернула занавески и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. А я не спала. Я мысленно придумывала различные способы убийства своего одноклассника. Причем сначала я просто готова была пристрелить парня, но позже я посчитала, что для Пономарева это слишком легкая смерть. Он должен мучиться...
После того, как я немного остыла и пришла в себя, следующим пунктом для обдумывания стала злосчастная валентинка. Я рассматривала ее под разными углами при разном освещении (наверное, возомнив себя великим Шерлоком Холмсом). На что я надеялась? Что после этого занятия у меня появится хоть какое-то предположение? В голове была полная пустота. Я даже примерно не смогла сообразить, кем может быть этот парень (если это все-таки не шутка). И почерк, к сожалению, тоже был совершенно незнаком. Не ходить же мне теперь по всей школе, спрашивая у каждого встречного 'мил человек, не знаешь, чей это почерк?'.
Остаток вечера я думала над тем, как отомстить Глебу. Сначала все было очень плохо, никаких реальных мыслей в голове не возникало. Но потом...
–Алло, Ингуш? Приветик. Мне нужна твоя помощь!..
Утро оказалось для меня на удивление добрым. Прекрасный день, солнышко за окном, чистое голубое небо. Прекрасное начало дня.
Наказать Глеба я решила по крупному. Поэтому я не ограничилась одним наказанием, а придумала сразу парочку, чтобы надолго запомнилось. Самое безобидное из перечня моей задумки – мелкие пакости в школе. Представилось пару возможностей подложить жвачку на стул, заменила все чернила в ручках на красные (вообще-то хотела на розовые, но таких чернил в продаже не было), потом спрятала в его же сумке его телефон, который парень непредусмотрительно оставил на столе. Сначала Глеб без удивления осматривал свою сумку, подозрительно посматривая на веселящуюся меня, потом уже открыто начал требовать телефон, уверенный в моей причастности... а я только смеялась. Потом меня что-то дернуло: я встала, раскинула руки в сторону и сказала: 'Если так уверен, что твой телефон у меня, ищи'. Вообще-то я ожидала, что Пономарев перестанет ко мне цепляться, но, кажется, возможность снова пощупать меня доставила ему огромное удовольствие. Кто-то очень сообразительный вовремя подсказал позвонить на мобильный, чтобы узнать, где тот спрятан. Я очень хотела крикнуть 'аллилуйя', но решила не выдавать себя. Зато Инга ржала надо мной, как самый настоящий конь.
Это была первая стадия моей мести – раздражение. Я просто хотела немного обозлить этого птеродактиля на себя, и мне это удалось. Я действительно стала раздражать Глеба, так, что теперь он просто сторонился меня. Это было большим плюсом. Наконец-то, мне стало спокойнее жить! Но, тем не менее, попыток извиниться за злосчастный праздник влюбленных не предпринимал. А зря!
Второй частью моего плана был сайт avito.ru – доска бесплатных объявлений. Вообще-то, я этим сайтом никогда не пользовалась, но для мести это было то, что надо. Я решила поиздеваться со вкусом, поэтому просмотрела много объявлений, выбрала то, что нужно и... подала объявления. Теперь Глеб Пономарев продавал фиолетовые стринги 54 размера за 500 р., удлиненные панталоны за 1000р., новое корректирующее белье за 700р., большие трусы по 80 р., бюстгальтеры за 1000 р. И многое другое – и это только женское белье. Также наш Глеб являлся счастливым обладателем двух профессиональных фенов за 1000 р. Ноутбук Samsung (новенький, красивенький) и всего за 4000 р. нравился мне больше всего. Это покупка могла стать очень выгодной, особенно для тех, кто очень хотел крутой ноутбук по невысокой цене. Я надеялась, что звонков именно по этому объявлению будет очень много!
Конечно, женским бельем и техникой я не ограничилась. Если наш мальчик что-то продает, почему бы ему что-то не приобрести на вырученные деньги? Так я решила выкупить 'райский отдых на Мальдивах'! Написала сообщение в туристическое агентство, в котором Глеб страстно желал побывать на островах и просил перезвонить на свой номер, чтобы узнать подробности поездки.
На этом вторую часть своего плана я посчитала достаточно выполненной. К тому же, я испытывала неописуемую радость, наблюдая за вздрагивающим Глебом, который уже не первый раз почти с ненавистью смотрел на свой вибрирующий сенсорный телефон.
Особенно весело было слушать эту фразу: 'Какого черта? Я ничего не продаю!'.
Кстати, смешно было смотреть на парня, когда он с умным видом весьма заинтересованно слушал собеседника по мобильному телефону. Мы с Ингушой притихли и ждали взрыва (когда-то же он последует). Между тем, мы обе строили догадки, кто бы мог звонить нашему Глебушке.
–Я еду на Мальдивы? – тихо спросил у самого себя парень, закончив интересный разговор.
Самое тяжелое было сохранять спокойное выражение лица. Получалось плохо. Настолько плохо, что Глеб нас (то есть, конечно же, меня) быстро раскусил. Но снова промолчал. Решил, что на этом мои издевательства над парнем прекратятся. Ага, разбежался!
Я радовалась, Глеб злился, Инга смотрела на все это с большим подозрением, но, выслушав третью часть моей мести, сначала долго ржала, потом продумывала детали, а потом... согласилась мне помочь, конечно же.
Мне нужна была фотка Глеба. Но не простая (самую обычную фотку я могла бы достать и в социальных сетях), а где парень был бы только один и... в общем, он должен был получиться очень красивым. Я подумала, что у меня шансов сделать такой снимок очень мало (хотя Инга и убеждала меня в том, что у нас с Глебушкой 'особые' отношения, и он с радостью сфотографируется для меня так, как надо... и так, как не надо, тоже), поэтому попросила подругу. Она долго отпиралась, но потом мы придумали план – скажем, что для будущего выпускного нам понадобятся хорошие фотки, которых у нас мало, и сфотографируем всех ребят, заодно и полезное дело сделаем.
В итоге притащили в школу фотоаппарат, и в свободное время (насколько его вообще хватало) ходили всех фотографировали. После школы дома забавлялись, рассматривая собственных одноклассников, навсегда оставшихся запечатленными на снимках. Они развлекались, корча разные рожи, улыбаясь во весь рот, отправляя камере воздушные поцелуйчики – все это мы будем просматривать когда-то, лет десять спустя, быть может, даже со слезами на глазах.
Но я не хочу отвлекаться от темы, ведь самое основное – фотографии Глеба. Конечно, в идеале мне нужно было нечто более хищное и... неловко сказать... сексуальное. Но то, что вышло, было лучше, чем жалкие кадры со страницы в социальной сети. Мы имели пару хороших снимков Пономарева в анфас, где он даже улыбался. Просто великолепно!
Далее я снова воспользовалась злополучным, но очень полезным интернетом. На просторах всемирной паутины есть очень много сайтов на одну тему: поиск второй половинки. Говоря обычным языком, я ввела в поисковике Google запрос 'сайты знакомств' и нажала на первый попавшийся. Чтобы зарегистрироваться на сайте, требовалось проделать всего несколько действий: первое – указать свой пол, второе – указать пол партнера, третье – отправить свой email. Введя все данные и заполнив следующую после регистрации анкету, я злорадно похихикала, а Инга задумалась – стоило ли так жестоко поступать с парнем.
Конечно, стоило.
Итак, Глеб Пономарев – привлекательная особь мужского пола, предпочитающая в партнеры – мужчину. Восемнадцатилетний красавец (хотя ему и было меньше) объяснял свои странные предпочтения очень просто – неудачный первый сексуальный опыт, полное разочарование в женщинах и уверенность в том, что мужчины лучше знают, как доставить удовольствие. В остальном же, все данные оценивались лично мною, как отличные. Была бы геем, не проглядела бы нашего душку.
На самом деле, было очень-очень страшно! Я, особа крайне импульсивная, сначала сделала, а сто раз подумала уже потом, гораздо позже. Например, утром следующего дня, когда поняла, что с Глебом-то теперь еще и общаться как-то надо (хотя, я все еще надеялась, что мне все проделанное сойдет с рук). В школе жутко переживала, пряталась за углами, а моя бедная подруга искренне мне сочувствовала, хотя и повторяла одну и ту же фразу: 'Сама виновата'. А я разве спорю?
Глеб вообще-то сегодня был совершенно спокоен, очень расслаблен, со всеми дружелюбен. Только разве что пуще прежнего меня игнорировал – так это ведь как раз и не плохо! Или нет? Неужели я хотела увидеть реакцию этого типа? Ждала его гневных криков, препирательств, ругани и скверных слов? Да я мазохистка.
И все же, слишком спокойный день меня напрягал. Неужели на милашку Глеба не клюнул ни один добропорядочный гей? Над этим вопросом я сильно призадумалась. Глеб – привлекательный, со всеми данными для достижения жизненного успеха. Очень красивый, милый, не тупой, правда придурок редкостный, но так ведь представители сексуального меньшинства об этом навряд ли знают.
Нет так нет. Немного не ожидавшая спокойного дня, я шла домой в приподнятом настроении. Мысленно продумывала, чем займусь дома, потом снова мыслями переключилась на негодного Глеба и размышляла, как долго он будет игнорировать мои проказы. Ведь терпит же каждую мою выходку, знает, что все происходящее моих рук дела, но молчит. Мужииик!
Но возле своего дома я обнаружила любимого мною птеродактиля. Он сидел на маленькой старенькой скамеечке возле подъезда, где летом предпочитали сидеть бабульки-сплетницы, рассматривал футбольное поле, которое очень кстати обреталось по соседству с моим домом, и, как я предполагаю, ждал меня. Хотя я надеялась на лучшее: вдруг у Глебушки совершенно случайно по соседству со мной живет какой-нибудь далееекий знакомый?
Но, когда птеродактиль меня заметил, одарив фирменный улыбочкой 'а-ля шоу начинается', то я совершенно точно поняла, что мимо парня мне не пройти, и сейчас кто-то получит хорошую встряску мозгов. Супер!
Может, все-таки стоит обдумать вариант мирного решения вопроса? Например, немедленный побег? Я оглянулась назад и подумала, есть ли у меня какие-то преимущества перед самым лучшим бегуном класса?
Я понадеялась, что да!
Поэтому побежала. С тяжелой сумкой в руках, до потери памяти уставшая в школе, перенервничавшая и относительно чем-то довольная. Бежала, как в последний раз. Жалко, что учителя по физкультуре здесь не было. Она бы, наверное, оценила мои старания. А вот Глеба нужно было заснять на камеру. Не сомневаюсь, что он только что установил мировой рекорд.
–От меня не убежишь, птичка, – выдохнул Глеб, крепко скрутив мне руки. Я пыталась лягнуть его в ногу, но у меня ничего не выходило. К сожалению, силы парня и девушки по законам природы не равны, и я очень успела пожалеть об этом. Впредь буду больше стараться на уроках физкультуры!
–Я не птичка, я бешеная собака! Сейчас укушу, и ты умрешь! – фыркнула я.
Но пришлось срочно брать себя в руки. Во-первых, я очень устала и почти не могла дышать, во-вторых – с Глебом можно было и договориться. Вдруг он меня просто оставит в покое? Ведь не будет он бить девушку! Надеюсь...
–Ядовитая слюна? – преспокойно интересуется он.
–Типа да.
–Зараза к заразе не липнет.
–Ладно. Я виновата. Я наделала глупостей и переборщила. Признаю, – пробормотала я. – Чего ты от меня еще хочешь?
–Вообще-то, ничего, – одноклассник отпустил мои руки, но отходить не стал. Неужели думал, что я все еще смогу бегать? Глупый ты, Глебка. – К тому же, хотел и сам извиниться.
–Ааа, – удивленно протянула я. – Ну ок. Эээ, спасибо.
–Да уж, – он еще пару минут посмотрел на меня, а потом покачал головой. – Все у нас не как у людей.
–Чего?
–Да мы просто не можем нормально общаться. Даже сейчас. Хотел прощения нормально попросить, по-человечески, и вот... с бешеной собакой разговариваю. Наверное, совсем с ума сошел.
–Да, парень. Нелегкая у тебя жизнь, – покивала я, похлопав Глеба по плечу. – Трудно тебе придется. Вот не стал бы придуриваться на дне Святого Валентина, и все было бы прекрасно.
–Сама виновата.
–Да ладно? И что же я такого сделала? Язвила? Неужели не сообразил, что я всегда так с людьми общаюсь?
–Нет. Так ты общаешься только со мной. Что это, Соня? Сдаешь позиции?
–А? – не поняла я.
–Может, влюбилась? Тогда все ясно, – хмыкнул он, явно забавляясь моей реакцией.
–Влюбиться? В тебя? Я что, слепая по-твоему? – озлобленно хмыкнула я, и демонстративно обошла этого неудачника, направляясь к своему дому. Блин, когда уже закончится этот нервный день?
Несчастный птеродактиль! Что б тебе долго и качественно икалось, а я специально буду в мыслях говорить о тебе всякие гадости! Даже извиниться по-человечески не может! Нет, точно придурок. Только такой идиот как он мог откопать мой адрес (кстати, нужно не забыть выведать того неудачника, который рассказал этому гаду мой адрес, и убить), приехать черт знает куда, чтобы как всегда испортить мне жизнь. Даже как-то обидно. Ну почему люди не могут ко мне нормально относиться? Почему любое общение с противоположным полом приводит к негативному результату? Ну почему у всех парней наблюдается полное отсутствие мозгов?
Было бы круто, если бы Глеб, подобно всем героям любовных романов, побежал следом за мной, долго вымаливал прощения, и мы бы разошлись настоящими друзьями. Но он этого не сделал. Я удалилась в тишине и гордом одиночестве, быстро дошла до подъезда, благополучно добралась до квартиры, а потом в своей комнате плюхнулась на мягкую и родную кровать и разревелась. Можно же и мне иногда вести себя как девушка?
Потом, когда я успокоилась (а произошло это достаточно скоро, все-таки грустить для меня не привычно), я, как самая обычная ученица самой обычной школы в самой обычной комнате самого обычного многоквартирного дома села за самый обычный стол чтобы выполнить самое обычное домашнее задание. И вот эта обыденность сегодня меня так угнетала, что как никогда хотелось сменить обстановку и сделать что-то, что могло бы меня встряхнуть.
Вечером, снова включив свой несчастный потрепанный ноутбук, я неожиданно получила сообщение от незнакомого контакта.
(Secret admirer* (от англ. тайный поклонник), GrAndMaClAUs – Соня)
Secret admirer*(22:15):
Хай:)
GrAndMaClAUs (22:21):
Ну привет
Мы знакомы?
Secret admirer*(22:22):
Еще бы!
Я твой тайный поклонник
со дня святого валекнтна
валентина*
GrAndMaClAUs (22:24):
Ааа
Ну круто, че
Secret admirer*(22:25):
Я правда хотел чтобы все было по-другому..
Тебе не интересно, кто я???
GrAndMaClAUs (22:27):
Почему? Оч даже интересно. Просто дебильное настроение.
Кстати
Если я все еще имею несчастье тебе нравитсяэ
нравится*
советую – забудь!!!
Secret admirer*(22:28):
Это еще почему О_о???
GrAndMaClAUs (22:28):
Потому что я так сказала
Любишь – скажи прямо, кто ты такой
А не любишь – тогда проваливай
Мне не нужно такое общение
вот
Secret admirer*(22:30):
Я буду честен. Согласись, у тебя непростой характер? Любую мою откровенность ты примешь во штыки. К тому же, мы почти не знаем друг друга, и ты точно не захочешь со мной общаться, узнав мое имя. Я хочу, чтобы ты узнала меня получше, и смогла продолжить со мной общение и в реальности
Уж прости что так
GrAndMaClAUs (22:33):
Хм
Ну окай
твоя взяла. можем поболтать. Правда, не знаю о чем... я по переписке никогда не знакомилась
Secret admirer*(22:34):
Не переживай
Все когда-нибудь случается в первый раз
В этот знаменательный во всех смыслах день было положено начало нашему общению. Неизвестный парень, к несчастью являющийся моим поклонником, меня не сильно удивил. Сначала общаться с ним не очень-то хотелось. То и дело в голове мелькали мысли о противном однокласснике – Глеб, вроде, вел себя как обычно (паршиво, в смысле), но сегодня это как-то по особенному меня задело. Потом я позвонила Инге и та всячески меня растрясла: 'Ты чего тупишь! Такое вообще редко бывает, чтобы тайный возлюбленный решил пообщаться, пусть пока и не называя своего имени! Пользуйся моментом, дура!'. Я подумала, что девушка права, потому что она часто бывает права. И продолжила переписку.
В какой-то момент, когда прошло уже больше часа, а в нашем архиве накопилось достаточно сообщений, когда мы немного привыкли друг к другу, я поняла, что совершенно точно знакома с этим человеком. Нет, я не узнала его, как бы ни пыталась понять, но ничего не выходило. И, тем не менее, чувствовалось что-то знакомое в этом взаимопонимании, в этой странной симпатии собеседника, даже слова, которые он писал, казались какими-то знакомыми, только вспомнить самого человека мне никак не удавалось.
Время снова ускорило свой бег. Тихий конец буранного февраля, скромная радость началу весны, абсолютное спокойствие школьной жизни, и только бурная личная жизнь по переписке с неизвестным парнем, который с каждый днем пытался завоевать мое сердце все успешнее и успешнее. Казалось, какие-то три недели общения, а по ощущениям – целая жизнь за плечами. Разные вкусы и долгие споры по этому поводу, и один вывод – уважение интересов друг друга. Он – большой любитель спорта, но интересуется астрономией втайне от родителей, которые, конечно же, хотят сделать из него великолепного бизнесмена. Я – веселая, энергичная, в душе на самом деле тихая и спокойная, не влюбчивая, но очень чувственная и ранимая; люблю сладости и с радостью бы в будущем пошла в кулинарный техникум, в мечтах – кондитер самого лучшего ресторана, а на деле – обычная девчонка, которая знать не знает своего будущего.
Я не знала его имени, и это, конечно же, все усложняло. Даже элементарно не могла назвать его по имени, а ведь не зря говорят, что самое сладкое слово для каждого человека – его имя. Было тяжело, но приходилось терпеть. Потому что я втянулась, поняла, что не могу сейчас оборвать эту хрупкую связь. Потому что наконец-то появился человек противоположного пола, который понимает и слушает меня, и которого слушаю и понимаю я.
Но и в школе личная жизнь как-то начинала меняться. То ли влияние весны, то ли что-то еще случилось со всеми нами. Но многие мои одноклассницы ходили какие-то печальные, и, не ошибусь, сказав, что все они влюбленные (может, даже дуры). Одноклассники притихли – не цеплялись к нам, и было понятно, что и их головы затуманила любовь. Даже Инга как-то изменилась, но, как бы я не пыталась выведать у подруги правду, та ничего не говорила. Мне оставалось только переживать.
Глеб изменил ко мне свое отношение. С нашего последнего разговора он совершенно изменился: общался со мной гораздо лучше, чем прежде, не хамил и не грубил, не напоминал о той ссоре, и даже всячески помогал: начиная от одолжения пишущей ручки и заканчивая списанным домашним заданием. Это, конечно, радовало, но одновременно и напрягало. Такой Глеб был мне совершенно неизвестен, и я, понятное дело, всячески сторонилась его общения.
Только чудесный женский праздник восьмое марта нас немного сблизил, потому что на школьном мероприятии в этот день мы оба были назначены ведущими. Участники говорили, что мы – чудесная пара. Быстро разобрались в словах и чудесно смотримся на сцене. Я, как всегда, отшучивалась, Глеб просто молчал. Улыбался и молчал. Кто бы знал, как в этот момент меня раздражали его снисходительные улыбки.
Его мысли казались круговоротом чего-то неизведанного. И это еще говорят, что женскую логику понять невозможно? Да мужская куда сложнее и многослойнее нашей, удивительно простой. Его задумчивый угрюмый вид, когда он стоит где-нибудь в сторонке, совсем не вязался с образом парня-клоуна, когда мы оба репетировали на сцене свои слова. Он мог шутить, подпевать и даже пританцовывать, подкалывать ребят и хихикать надо мной, но при этом я очень четко понимала, что в его душе не то настроение, а куда более пессимистичнее, чем он пытается показать.
Но на одной из репетиций мы остались совсем одни. Участники куда-то разбежались, учителя резко понадобились своим ученикам в классах, а нас в итоге оставили в концертном зале, со словами: 'Репетируйте. Не шумите. Мы в вас верим'.
Спасибо, конечно, но я на такое не подписывалась. Мне вообще верить нельзя.
Мы молчали. Репетировать не хотелось, обменявшись парой фраз, разговор как-то сошел на нет, толком и не начавшись. Я пользовалась моментом и смотрела на Глеба, пытаясь понять, что же все-таки сейчас не так. Почему наше прежнее грубое фривольное общение нравилось мне куда больше, чем то, что творилось сейчас? Почему тихий не пристающий ко мне с глупостями парень невероятно отталкивал?
Что сделать, чтобы вернуть его? И почему я об этом думаю?
Инги сейчас чертовски не хватало. Уж она бы мне подсказала, что с парнем не так. И подсказала бы, как мне себя вести. Что бы делала моя подруга на моем месте? Она бы пыталась быть дружелюбной с Глебом. Она всегда такая. Но это не мой вариант. Я ужасная истеричка. Мои нервы вечно на пределе. Я не могу нормально общаться с людьми, с которыми не знаешь, как правильно общаться.
–Ты уже пять минут смотришь на меня, – заключил Глеб, не поднимая взгляда от своего телефона. – Что же ты такого интересного увидела?
Я смутилась. Мои плавные размышления слишком затуманили весь мой разум. По правде сказать, смотреть на Пономарева было даже приятно. Его заострившиеся черты лица делали его еще более привлекательным.
О нет! Это я подумала?
–Извини. Я задумалась. Просто... – я замолчала.
–Что просто?
–Нет. Ничего.
Я отошла от парня подальше, намереваясь покончить с этим. И впредь записала в своем мысленном блокнотике, что на Глеба засматриваться не стоит. А то еще подумает что-нибудь не то, а мне потом получать...
Хоть уже и март наступил, а зима не спешила прощаться. Вот и сейчас за окном на землю опускались обманчиво пушистые снежные хлопья. Идеальная погода для января, но такая унылая и печальная картина для марта. Этот месяц вообще никто не любит. Все говорят, что он сам грязный: слякоть, лужи, образованные от тающего снега. А мне этот месяц очень нравился. Весна храбро боролась с беспощадной зимой, и всегда побеждала...
–Тебе интересно, почему я перестал тебя доставать? – поинтересовался он, сидя по-прежнему на стуле в самом темном углу зала.
–Не интересно, – солгала я. Хотя очень бы хотелось узнать ответ на этот вопрос.
–Самое печальное, что ты знаешь обо мне гораздо больше, чем думаешь, – вздохнул он неожиданно печально. – Как и я о тебе, Соня. Я знаю очень многое. Даже то, о чем ты не подозреваешь!
