Текст книги "50 оттенков боли. Природа женской покорности"
Автор книги: Зигмунд Фрейд
Соавторы: Рихард фон Крафт-Эбинг,Карен Хорн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Несмотря на эти нелепые и заказные тирады, Ц. высоко ценит такое письмо как средство для удовлетворения превратного полового влечения. По его уверению, его половое уродство, которое он считает прирожденной аномалией, не представляется ему противоестественным, хотя он в то же время признает, что нормальному человеку оно должно внушить отвращение. Во всем остальном это человек порядочный и тонко чувствующий, но его эстетический багаж, и без того небольшой, намного перевешивается чувством сладострастия, которое доставляет ему удовлетворение его извращенного влечения.
Ц. дал мне также возможность познакомиться с корреспонденцией, которую он поддерживал с представителем мазохизма в художественной литературе – Захер-Мазохом.
Одно из этих писем, помеченное 1888 г., имеет своим девизом изображение пышной женщины с властным выражением лица, наполовину лишь закутанной в шубу, с бичом в руке, которая как бы протянута для удара. Захер-Мазох утверждает, что «страсть играть роль раба» сильно распространена, в особенности среди немцев и русских. В письме сообщается история одного русского вельможи, который любил заставлять нескольких красивых женщин связывать его и осыпать ударами бича. Однажды он встретил молодую красивую француженку, которая в такой степени воплотила в себе его (садистский) идеал, что он взял ее с собой на родину.
По Захер-Мазоху, одна дама, датчанка, не дарила своей благосклонностью ни одного мужчину, пока он не позволял обращаться с ним в течение известного времени как с ее рабом. Любовники должны были лизать ее ноги и ягодицы. Она приказывала заковывать своих любовников в цепи и хлестать плетью до тех пор, пока они не соглашались лизать ее ноги. Однажды один из ее «рабов» был прикован цепью к ее кровати и должен был быть свидетелем ее любовных утех с другим любовником. После того как последний ушел, она велела своим служанкам бить плетьми прикованного «раба» до тех пор, пока он не изъявил согласия лизать ягодицы госпожи.
Если бы эти сообщения отвечали действительности – принять их на веру трудно в виду того, что они исходят от певца мазохизма, – то они явились бы примечательным доказательством садизма женщин. Во всяком случае, они представляют собой весьма интересные с психологической точки зрения образчики своеобразия мазохистских идей и ощущений. (Собственное наблюдение. Zentralblatt fur die Krankheiten der Harn– und Sexualorgane, VI, 7).
Наблюдение 32. Ц., 24 лет, русский чиновник; отец – психопат, мать – невропатическая женщина. Сам больной – интеллигентный, тонко чувствующий человек, нормального сложения, симпатичной внешности, с приятными манерами; тяжких болезней не имел. Он утверждает, что с раннего детства был нервен, как и его мать, имел невропатические глаза; в последнее время испытывает церебрально-астенические расстройства. Горько сетует на извращение своей половой жизни, которое часто его повергает в полнейшее отчаяние, является причиной того, что он сам себя перестает уважать, и способно довести его до самоубийства.
Кошмар, давящий его, это – противоестественное влечение к тому, чтобы женщина мочилась ему в рот, посещающее его довольно регулярно каждый месяц. На вопрос о возникновении этого извращения он сообщает следующие интересные по своему важному генетическому значению факты. 6-летним ребенком, когда он ходил в школу, где обучались совместно мальчики и девочки, он случайно провел рукой по ягодицам сидевшей с ним рядом маленькой девочки. Он испытал при этом очень приятное ощущение и через некоторое время с тем же результатом повторил это движение. С этого момента воспоминание о подобных приятных ситуациях стало играть известную роль в образах его фантазии.
Когда ему было 10 лет, развратная воспитательница, крепко прижав его к своему телу, заставила ввести палец себе во влагалище. Поднеся случайно после этого палец к носу, он ощутил запах, доставивший ему большое удовольствие.
Под влиянием безнравственного проступка, на который его склонила эта женщина, у него стали появляться окрашенные сладострастным ощущением представления, будто бы он закованный, зажатый между бедрами женщины, должен был спать под ее ягодицами и пить ее мочу.
С 13 лет эти фантастические представления бесследно исчезли. В 15 лет он предпринял первый половой акт, в 16 – второй, оба раза вполне нормально и без содействия подобного рода представлений.
При отсутствии денег и при сильном половом возбуждении он удовлетворял себя мастурбацией.
В 17 лет превратные представления появились снова. Представления эти становились все сильнее и сильнее, и на этот раз борьба с ними была уже безуспешна.
На 19-м году он отказался окончательно от надежды побороть свое половое извращение. Когда однажды женщина помочилась ему в рот, он испытал самое большое наслаждение. После того он совершил половой акт с этой женщиной. С этого времени с удивительной периодичностью через каждые 4 недели он испытывал неудержимое влечение повторить описанную ситуацию.
После удовлетворения своего извращенного влечения он стыдился самого себя и испытывал чувство сильного отвращения. До семяизвержения дело доходило из-за этого лишь в исключительных случаях, но тем не менее налицо была сильная эрекция и оргазм и тогда, в случае отсутствия семяизвержения, он удовлетворял себя половым актом.
В промежутки между проявлениями своего влечения он был совершенно свободен от такого рода представлений и точно так же от мысленного мазохизма. Столь же мало проявлялись и фетишистские склонности. В эти периоды половое влечение было выражено слабо и удовлетворялось нормальным путем, без участия превратных представлений. Неоднократно бывало так, что, чувствуя приближение болезненного приступа, он уезжал далеко от дома, чтобы побороть влечение к повторению извращенного акта.
Не один раз пациент, отличавшийся тонкими чувствами и сам гнушавшийся своей аномалии, пытался противостоять патологическому влечению, но тщетно, так как в этом случае мучительное беспокойство, тоска, общие подергивания и бессонница усиливались до невыносимой степени и он чувствовал необходимость какой бы то ни было ценой освободиться от этого крайнего психического напряжения, разрешавшегося только путем удовлетворения болезненного влечения. Но вслед за этим он опять начинал упрекать, презирать себя, и в результате развилось настоящее отвращение к жизни. Эта душевная борьба вызвала у Ц. развитие сильной неврастении, в последнее время порядком терзающей больного: он жалуется на ослабление памяти, рассеянность, умственную неспособность, давящие боли в голове. Его единственная и последняя надежда, что врачебному искусству удастся избавить его от его ужасного влечения и, таким образом, он нравственно реабилитируется в собственных его глазах.
Эпикриз. В 6 лет сладострастная окраска акта, который сам по себе был в этом возрасте индифферентен для больного.
В 10 лет сладострастно окрашенное, во всяком случае, извращенное обонятельное представление.
Развитие скрытых до того времени мазохистских представлений с особым содержанием, обусловленным извращенными впечатлениями, полученными в возрасте между 6-м и 10-м годами. Перерыв, наступивший под влиянием нормального совокупления.
Новое пробуждение полового извращения, вызванное воздержанием и мастурбацией, а быть может, также и условиями пубертатного периода.
Извращение это выражается эквивалентной половому акту копролагнией, с течением времени приобретающей импульсивный характер, возвращающейся периодически и носящей сладострастную окраску (при наличии достаточно возбудимого эякуляционного центра).
В промежуточные периоды нормальное состояние половой жизни.
Я потерял больного из виду. В конце 1893 г. он однажды снова явился ко мне в сильно угнетенном состоянии и жаловался, что дальше переносить такую жизнь не в состоянии. Он проделал муки медленной эффеминации, потерял совсем способность владеть собой, сделался рабом своего ужасного влечения, которое овладевало им внезапно, заставляло добиваться удовлетворения, а затем приводило его в угнетенное состояние, вызывало глубокий стыд, оставляло в нем крайне мучительное чувство. Он носит при себе постоянно револьвер, но у него не хватает силы воли покончить с собой; он уже тщетно просил проституток оказать ему эту услугу. Последняя его надежда на меня. Я должен путем гипноза освободить его от его ужасного влечения или, если это не удастся, прибегнуть к веселящему газу и не разбудить его. Попытка гипноза имела успех. Но спустя три недели он снова явился: был рецидив. 20 дней чувствовал он себя вполне хорошо, как будто в него вдохнули его «второе, лучшее я», которое и победило первое. Под влиянием полового воздержания и мазохистского сна третьего дня явился рецидив, и с того времени в течение 48 часов он заставил сделать себе 25 раз мочеиспускание или дефекацию в рот, при этом он испытывал величайшее сладострастие, но тотчас после этого отвращение; копролагнистический акт удовлетворял его, если сопровождался, как и половой акт, извержением семени. Только 4 раза из-за отсутствия семяизвержения он под конец прибегал к совокуплению.
Новый гипнотический сеанс дал покой больному на 7 месяцев.
Затем после нового пароксизма он явился совершенно угнетенным.
После третьего сеанса я его больше не видел и предполагаю, что он в конце концов нашел в себе силу воли покончить со своим печальным существованием. Остается открытым вопрос, могло ли дальнейшее лечение гипнозом спасти его?
Наблюдение 33. Мазохизм, копролагния и фетишизм башмака (из судебных дел округа Ц.).
X., 30 лет, чувствует влечение к маленькой нежной дамской ножке. Однажды он посетил в частном доме двух проституток и заявил, что любит запах только что вычищенной обуви; тогда одна из них надела такую обувь, и он понюхал ее. Затем он попросил плюнуть ему в лицо и на обувь и вылизал плевок. Далее он попросил их взять слизь из носа и всунуть ему в нос. Он разрешил смазать ему половые органы ваксой, разделся догола, привязал веревку к пенису, его водили по всей комнате и били до крови розгами; он желал, чтобы его «дрессировали». Одновременно женщины должны были его всячески ругать. Когда он в таком виде лежал на полу, они должны были стоять на нем, награждать его пинками и всячески мучить его. В конце концов он потребовал, чтобы они помочились ему в рот, но они отказались от этого.
Во время всех этих манипуляций наступило извержение семени. На вопрос, как он дошел до этого, он объяснил, что в течение многих лет не имел общения ни с одной женщиной и желал снова немного побаловаться. Влечение к женской ноге осталось у него со школьного возраста, а до ненормального полового общения он дошел путем чтения французских книг.
Наблюдение 34. Мазохизм, фетишизм, копролагния.
Б., 31 года, чиновник, происходит из невропатической семьи, с малых лет отличался нервозностью, слабостью, страдал приступами ночного страха. На 16-м году первая поллюция. На 17-м году влюбился в 28-летнюю некрасивую француженку. Особенно влекли его к себе ее сапоги. Когда никто не видел, он покрывал их поцелуями и испытывал какой-то блаженный трепет. До извержения семени при этом дело не доходило. Б. уверяет, что в то время он еще ничего не знал о разнице полов. Его обожание обуви для него самого было загадочным. С 22 лет приблизительно один раз в месяц совершал половой акт. Несмотря на значительную похотливость, Б. не чувствовал полного душевного удовлетворения. Однажды он встретил даму полусвета, которая своим гордым видом, блестящими глазами, всем своим вызывающим поведением произвела на него своеобразное впечатление. Ему казалось, что он должен перед этим гордым существом лежать в пыли, целовать ей ноги и следовать за ней как собака или раб. В особенности импонировала ему «царственная» нога в лакированном сапоге. Мысль быть рабом такой женщины вызывала в нем сладострастное ощущение. Следующую ночь он не мог спать под влиянием этих мыслей, и в то время как он, лежа на животе, в фантазии рисовал себе, что он целует ноги этой женщины, у него явилось извержение семени. Б. по натуре был робок, не доверял своей потенции, питал поэтому отвращение к любовницам. Из-за этого он использовал свое открытие для психической мастурбации и окончательно отказался от сношений с женщиной. При этом самоудовлетворении он думал о прекрасной ноге гордой женщины; впоследствии к этому оптическому воспоминанию присоединилось обонятельное ощущение дамской ножки или дамского сапога. В своем ночном эротическом экстазе он покрывал рисовавшуюся ему женскую ножку бесчисленными поцелуями. В эротических снах он следовал за величественными женщинами; шел дождь; госпожа поднимала немного платье, и он «видел сладкую ножку, почти чувствовал ее эластичную, нежную и в то же время упругую теплую форму, видел часть икры в красном шелковом чулке», при этом сновидении аккуратно наступала поллюция.
Б. испытывал большое наслаждение, разгуливая в дождливую погоду по улицам и видя в действительности то, что представлял себе во сне; если ему улыбалось счастье, то встреченная особа являлась предметом его мечтаний и фетишем его психическо-мастурбаторных актов. Для усиления иллюзии он прибегал к тому, что клал перед своим носом собственный, уже ношеный чулок. При помощи этого на высоте экстаза фантастическая картина представлялась ему почти действительностью – он чувствовал себя опьяненным запахом представляемой женской ноги, которую он с огромным сладострастием целовал, сосал и кусал, причем в конечном счете наступало извержение семени. Одновременно появлялись во сне или в сладострастном экстазе и чисто мазохистские картины, как, например, «царственная женщина стояла перед ним лишь слегка прикрытая, с кнутом в руке; он, как раб, стоял перед ней на коленях. Она подняла кнут, поставила ногу ему на шею, лицо, рот, пока он не соглашался вылизать душистые выделения между пальцами ее обнаженных ног». Для большей иллюзии он подносил свои собственные выделения от ног к носу. В период экстаза он обонял при этом восхитительный запах, между тем как вне приступов он находил, что его пот плохо пахнет. Некоторое время эти фетишистские образы стушевались перед другим фетишем – ягодицами, причем Б. для усиления иллюзии пользовался женскими штанами и подносил к носу собственный кал. Затем было время, когда его фетишем явились женские половые органы, и он занимался мысленным «куннилингусом». В этом случае он прикасался к женской фуфайке, чулкам, обуви. Спустя 6 лет, из-за усиления явлений неврастении и ослабления фантазии, Б. потерял способность к психическому онанизму и превратился в обыкновенного онаниста. Так продолжалось много лет. Усиливающаяся неврастения заставила его заняться лечением. В период выздоровления Б. познакомился с девушкой, соответствовавшей его мазохистским представлениям, добился наконец акта совокупления при помощи мазохистских ситуаций и чувствовал себя удовлетворенным. Тогда, однако, снова ожили старые фетишистские стремления и мазохистские желания, и в удовлетворении их Б. находил невыразимо большее наслаждение, чем в половом акте, совершаемом лишь ради самоуважения и являющемся только эпизодом в ряде мерзостей. Концом этого цинического полового существования явился брак, на который Б. решился после того, как его любовница сбежала от него. Б., который теперь уже отец семейства, уверяет, что он с женой имеет общение таким же путем, как и с любовницей, и что они оба довольны (!) этим способом супружеского общения (Zentralblatt fur Krankheiten der Harn– und Sexualorgane, VI, 7).
Сюда же принадлежат наблюдения Кантарано – случай с мочеиспусканием, а в другом случае даже дефекация женщины на язык мужчины перед половым актом, употребление конфет, издающих запах кала, с целью сделаться потентным, далее следующий случай, также сообщенный мне врачом.
Один русский князь, распущенный и растративший свои силы до крайней степени, заставлял свою любовницу садиться верхом на его живот, обернувшись спиной, и в этом положении испражняться на его грудь; только таким путем он еще в состоянии был возбуждать жалкие остатки своего ослабевшего полового влечения.
Другой субъект окружает свою любовницу всевозможной роскошью, но ставит ей обязательным условием есть исключительно марципаны, чтобы возбудиться и быть способным к семяизвержению с помощью женских экскрементов.
Один бразильский врач сообщил мне несколько известных ему наблюдений дефекации женщины в рот мужчины. Подобного рода случаи встречаются всюду, и притом отнюдь не редко. В этом смысле больные пользуются всевозможными выделениями – слюной, носовой слизью, даже ушной серой, иной раз жадно проглатывают их и осыпают поцелуями ягодицы, а то и анальное отверстие. (Доктор Молль в цитированном нами труде на с. 135 сообщает аналогичное о лицах, страдающих превратным (перверсивным) половым чувством.) Причины столь широко распространенного извращенного влечения к активному совершению куннилингуса, возможно, нередко коренятся в подобного рода склонностях.
В эту же категорию, очевидно, надобно включить и вселяющий отвращение случай Кантарано (Психиатрия, V, 207), в котором совокуплению предшествуют кусание и сосание потных пальцев проститутки, как можно больше немытых. Стефановский (Archives de l’antropologie criminelle, 1892, VII) сообщает об одном русском старике-купце, который получал большое удовольствие, когда пил то, чем наполняла свою ночную вазу по его приказанию женщина из публичного дома.
Нери (Archivio delle psicopatia sessuali. 108) сообщает о следующем случае. Рабочий, 27 лет, с сильно отягощенной наследственностью, страдает лицевым тиком и фобиями (в особенности агорафобией), пьяница. Самое высокое половое наслаждение он получал, когда женщины мочились или испражнялись ему в рот. Развратник слизывал вино, стекавшее с его тела на половой орган женщины. Большое удовольствие он испытывал, когда мог сосать менструальную кровь из влагалища. Фетишист по отношению к дамским перчаткам и ботинкам, он целовал башмаки сестры, ноги которой были влажны от пота. Свое половое влечение он удовлетворял только тогда, когда прыгал на женщину, более того, избивал до крови. В случаях избиения он становился на колени в позе мольбы и смирения перед женщиной и начинал мастурбировать.
Наблюдение 35. В., 45 лет, с отягощенной наследственностью, предавался онанизму уже в возрасте 8 лет. В 16 лет он удовлетворял свое половое чувство, выпивая свежую женскую мочу. Он испытывал такое наслаждение, делая это, что не ощущал ни запаха, ни вкуса мочи. Каждый раз после питья он испытывал чувство живейшего отвращения и тошноты и давал себе слово не следовать больше своему болезненному влечению. Единственный раз он ощутил такое же наслаждение при употреблении внутрь мочи 9-летнего мальчика, с которым он однажды проделал акт феллации». Больной страдает эпилептическим помешательством. (Pelanda. – Archivio di psichiatria, X, fasc. 9~A.)
Сюда же относятся случаи еще более давнего происхождения, которые наблюдал у стариков уже Тардье (Медико-юридические очерки о преступлениях против нравственности, с. 206). Он описывает под именем «сопуны» лиц, «которые собирались в тайном месте, как правило, на задворках театров, куда приходили женщины, торопящиеся помочиться, и тут же начинали втягивать ноздрями запах мочи, что, в свою очередь, вызывало семяизвержение».
Исключительное явление в этом отношении представляют так называемые «поморники» [здесь: «калопожиратели». – Ред.], о которых сообщает Таксиль в своей книге «Современная проституция».
Прямо чудовищные факты, опять-таки входящие в рассматриваемую нами категорию, приводит Эйленбург (Ztilzer. Klinisches Handbuch der Harn– und Sexualorgane, IV. 47).
г) Мазохизм у женщин.
У женщин добровольное подчинение другому полу представляет явление физиологическое. Из-за своей пассивной роли в деле размножения рода человеческого и вследствие существующих с древних времен социальных условий для женщины представление о половых отношениях постоянно неразрывно связано с представлением о подчинении. Это последнее образует, так сказать, обертон, характеризующий женские чувства.
Человек, знакомый с историей культуры, знает, в каком безусловном подчинении держали женщину с незапамятных времен до недавнего еще периода, когда цивилизация достигла сравнительно высокого развития, и внимательный наблюдатель жизни и ее проявлений еще и теперь легко сумеет заметить, в какой степени привычка, привитая и укрепленная бесчисленными поколениями, в соединении с пассивной ролью, которую природа дала в удел женщине, развила в ней инстинктивную склонность к добровольному подчинению мужчине; от него не ускользнет, что женщины обычно относятся с пренебрежением к преувеличенным проявлениям обычной любезности и поклонения, считая их чем-то пошлым и вульгарным, тогда как уклон в сторону властного обращения хотя и встречает с их стороны явные выражения порицания, но в действительности сплошь и рядом принимается ими с тайным благоволением. Под маской, скрывающей наши салонные нравы, повсюду можно заметить инстинкт женского подчинения.
С этой точки зрения можно было бы видеть в мазохизме вообще патологический рост специфически женских психических проявлений, болезненное усиление женских психических половых черт и искать первичный источник его возникновения именно в этой области.
Но несомненно прочно установленным нужно считать, что склонность к подчинению мужчине (на которую можно ведь смотреть как на приобретенное свойство, как на явление приспособления к социальным условиям) у женщины составляет до известной степени явление нормальное.
То, что при подобных условиях мы не слишком часто встречаемся с «поэзией» символических актов подчинения, объясняется отчасти тем, что мужчина свободен от тщеславия слабого пола, который воспользовался положением вещей, чтобы выказать свою силу и власть, как то делали средневековые дамы по отношению к рыцарям-миннезингерам; мужчина предпочитает извлечь отсюда реальные выгоды. Дикарь заставляет свою жену возделывать за него землю, «культурный» филистер спекулирует на приданом. И с тем и с другим женщина мирится охотно.
Случаи патологического усиления этого инстинкта подчинения в смысле мазохизма женщины должны были бы, собственно, встречаться довольно часто, но проявления их подавляются существующими нравами. Впрочем, разве мало молодых женщин, преклоняющих колени пред своими мужьями и возлюбленными? Разве у славянских народов, как гласит молва, женщины низших сословий не чувствуют себя несчастными, когда мужья не доказывают им своей благосклонности битьем?
Один венгр, которому можно верить, сообщает мне, что крестьянки в Солюгиерском округе не верят любви своих мужей, пока не получат в качестве любовной ласки первой пощечины.
Привести наблюдения, касающиеся мазохизма женщин, – задача для врача-наблюдателя нелегкая. Внутренние и внешние тормозы, стыдливость и нравственное чувство, естественно, препятствуют проявлению у женщины извращенных половых влечений.
В этом и нужно искать причину, почему до настоящего времени научно констатированы лишь следующие случаи мазохизма у женщин, которые мы приводим здесь.
Наблюдение 36. X., девушка, 21 года; мать была морфинистка и умерла несколько лет назад от какой-то нервной болезни, брат матери равным образом морфиноман; брат девушки неврастеник, другой – мазохист (влечение получать удары камышовой тростью от знатных гордых дам). X. никогда не страдала тяжкой болезнью, жалуется иногда только на головные боли. Говорит, что физически здорова, но временами считает себя помешанной, именно тогда, когда в ее воображении всплывают следующие представления.
С самой ранней юности она представляет себе, что ее наказывают, бичуют. Идеи эти всецело поглощают ее, и иногда самое горячее ее желание – получить сильные удары камышовой тростью.
Влечение это, как она полагает, возникло вследствие того, что один из «друзей ее отца, когда ей было лет 5, однажды шутя положил ее к себе на колени и нанес ей несколько легких ударов, делая вид, будто сечет ее. С той поры она жадно искала случаев быть высеченной, но, к ее величайшему прискорбию, желание это не исполнилось ни разу. В своих представлениях она видела себя беспомощной, связанной. Слова «камышовая трость», «сечь», «бичевать» вызывают в ней сильнейшее возбуждение. Только приблизительно год тому назад она стала приводить свои идеи в связь с мужским полом, до того же времени роль бичующего лица в образах ее фантазии всегда играла учительница или даже просто какая-нибудь карающая рука.
В настоящее время она желает быть рабой любимого мужчины, она хочет получать от него удары, целовать его ногу.
О том, что ощущение это полового характера, больная не знает.
Приведем несколько выдержек из ее писем, свидетельствующих о мазохистском характере данного случая.
«Прежде, когда мои представления не хотели оставлять меня, я серьезно подумывала о том, чтобы отправиться в дом умалишенных. К этой мысли я пришла после того, как прочла историю директора одной лечебницы для душевнобольных, который вытащил одну даму за волосы из постели, осыпал ее ударами палкой и бичом. Я надеялась, что в таких заведениях со мной поступят таким же образом, и, следовательно, бессознательно для себя связывала свои представления с мужчинами. Всего охотнее, однако, я рисовала в своем воображении, как меня беспощадно бьют грубые, невежественные сиделки».
«Я мысленно лежу ниц перед ним, и он одну ногу ставит на мою шею, а другую я покрываю поцелуями. Я витаю в этих мыслях, причем он меня не бьет, но картины быстро сменяют одна другую, и вот я представляю себе, как он осыпает меня ударами. Однако я уже и в ударах вижу доказательство любви; он очень добр и нежен ко мне и бьет меня от избытка страсти. Я воображаю себе, что только из любви он наделяет меня ударами и что это доставляет ему величайшее наслаждение. Очень часто я мечтала уже о том, что я его раб, и, удивительно, именно раб, а не рабыня! Так, например, мне казалось, будто он – Робинзон, а я дикарь, который ему служит. Воображение часто рисует мне картину, в которой он, Робинзон, кладет мне, Пятнице, на шею свою ногу. Теперь я нахожу объяснение для вышеупомянутого представления, а именно: я считаю женщину, в общем, существом низшим, стоящим ниже мужчины, но так как я обычно очень горда и ни за что не допущу властвовать над собой, то я и думаю, как мужчина, который от природы горд и властен; тем сильнее, конечно, должно быть унижение такой женщины, как я, пред любимым мужчиной. Я представляла себе также, что я его рабыня, но это не удовлетворяло меня. Ведь в конце концов всякая женщина может служить рабыней своему мужу!»
Наблюдение 37. X., девушка 35 лет, из сильно отягощенной наследственностью семьи, уже несколько лет находится в начальной стадии паранойи преследования, которая развилась из цереброспинальной неврастении, имевшей, в свою очередь, своим исходным пунктом половое перераздражение. Больная с 24 лет предается рукоблудию. Несбывшиеся надежды на замужество и сильное половое возбуждение привели ее к мастурбации и психическому онанизму. Склонность к лицам своего пола не проявлялась ни разу. Больная дает следующее показание: «В возрасте 6–8 лет пробудилось во мне влечение быть бичуемой. Так как меня ни разу не били, и точно так же мне никогда не пришлось присутствовать при чьем-либо наказании, то я решительно не могу себе объяснить, каким образом я пришла к такому странному желанию. Могу только предположить, что это влечение у меня прирожденное. Я испытала чувство истинного наслаждения при этих представлениях о бичевании, и воображение рисовало мне, как было бы чудно, если бы меня осыпала ударами одна из моих подруг. Мысль о том, чтобы меня сек мужчина, не приходила мне в голову ни разу. Но, витая в своих представлениях, я никогда не пыталась искать действительного их воплощения. С 10-летнего возраста они исчезли. Только после того как, 34-х лет, я прочла «Исповедь» Руссо, для меня стало ясно значение моего прежнего влечения, и я поняла, что у меня были те же самые болезненные представления, что и у этого писателя. Повторяю, что после того, как мне исполнилось 10 лет, подобные представления больше не возобновлялись».
Эпикриз. Случай этот, по прирожденному своему характеру и по ссылке на Руссо, несомненно, представляет собой мазохизм. То, что роль бичующего лица в представлении больной выпала на долю подруги, а не мужчины, объясняется просто тем, что мазохистское влечение вступило в сознание в данном случае в том возрасте, когда психическая половая жизнь еще не пробуждалась и, следовательно, влечение к мужскому полу еще не могло существовать. Превратное (перверсивное) половое ощущение здесь, безусловно, исключено.
Наблюдение 38. X., один из врачей больницы в В., был знаком с девушкой, которая, по-видимому, чувствовала особое влечение к врачам, работавшим в этой больнице. При встрече с этим господином она была в восхищении, что видит перед собой врача, и просила его поступать с ней так, как будто он подвергает ее гинекологическому исследованию. Она будет сопротивляться, но он не должен на это обращать внимание, не прерываться и не уступать. X. согласился, и все произошло так, как желала девушка. Она сопротивлялась, испытывала при этом все растущее возбуждение, оказывала сильнейшее противодействие, но, когда врач хотел прекратить, она просила его не отказываться. Ясно было, что все совершалось по известному плану, чтобы вызвать величайшую степень оргазма, что и удалось. Когда врач отклонил акт совокупления, она была очень огорчена, просила вновь прийти и отказалась от денег. X. высказал мне свое глубокое убеждение в том, что не прикосновение к половым органам вызывало оргазм, а насилие, и что эффект эквивалента полового акта совпадал с причинением насилия; очевидно, этот случай также относится к области мазохизма у женщин.
