Текст книги "Не доверяйте кошкам"

Автор книги: Жиль Легардинье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

12

Я тщательно проверила каждую деталь своего плана: он безупречен. Завтра, в субботу, я работаю только до обеда. На обратном пути зайду к Рику и скажу, что у меня сломался компьютер. Насколько я успела его узнать, он не оставит меня в беде. Но прежде, чем насладиться тем, как он бросится мне на помощь, следует для начала вывести компьютер из строя. Причем сделать все как следует. Хотя я совершенно в этом не разбираюсь, все равно не стану ограничиваться удалением какой-нибудь программы. Мне не нужно, чтобы он справился с моей проблемой за пять минут. Великие спасения должны длиться не меньше часа. Иначе в них нет никакой романтики, и остается чувство неудовлетворенности. Поэтому я решила бросить на это все свои силы, не пожалев целого вечера. Вместо запланированного ужина у Сандры я осталась дома, сославшись на необъяснимую головную боль, чтобы в одиночку совершить диверсию против собственного имущества.

Несмотря на то что в моей жизни было немало компьютеров, мне еще ни разу не доводилось ломать ни один из них. На сегодняшний день у меня их два. Один большой, он стоит на письменном столе, и ноутбук, которым я пользуюсь для переписки. Вообще-то я не большая любительница компьютеров. Я заметила, что зачастую люди, подсевшие на Интернет и игры, оказываются оторванными от жизни. Конечно, это полезное изобретение, но все хорошо в меру, иначе у вас могут возникнуть опасные заблуждения: что вы все знаете, все поняли о жизни и имеете сотню друзей. Я предпочитаю жить реальной жизнью, а не проводить ее за клавиатурой.

Конечно, можно сколько угодно критиковать чрезмерное увлечение нынешней молодежи компьютерами, но сейчас они по крайней мере сослужат мне службу и помогут встретиться с Риком. Идея состоит в том, чтобы спрятать ноутбук и рыдать над вышедшим из строя стационарным компьютером. Именно поэтому я стою с отверткой в руках перед зияющей задней частью моего системного блока.

Я никогда еще не видела внутренностей компьютера. Все эти платы, покрытые таинственными схемами… Настоящий лабиринт для электронов. Все очень компактно и заполнено маленькими штуковинами, припаянными друг к другу. Моя невинная жертва скрывается среди них. Я раздумываю, оцениваю, прикидываю и выбираю длинную круглую штучку, втиснутую возле микропроцессора и закрепленную красивыми красными и оранжевыми колечками. Осторожно просовываю отвертку снизу и приподнимаю детальку. Она почти не сопротивляется. Победа! Теперь, как это сделала бы знаменитая шпионка ЖТ, я аккуратно поставлю все на место и сотру отпечатки своих пальцев. После этого, если соседи еще не лягут спать, я рассмеюсь демоническим смехом в своей двухкомнатной квартире.

Мне потребовалось больше часа, чтобы снова закрыть заднюю панель компьютера. Я неосмотрительно перепутала все винтики, а один из них и вовсе куда-то укатился. Не иначе этот дружок электронной детали, которую я только что испортила, вознамерился мне отомстить. Мне с трудом удалось его отыскать. Затем я перешла ко второму этапу своего дьявольского плана: навести в квартире безупречный порядок, чтобы Рику здесь понравилось.

Я редко принимаю гостей, и чаще всего ко мне приходят подружки или приятели, которые не обращают особого внимания на порядок в доме. Хотя после ухода Дидье я многое выбросила, последнюю генеральную уборку я делала в мае, к приезду своих родителей. Просто ужасно, сколько пыли и грязи может накопиться за какие-то три месяца. После наведения чистоты следовало подумать о декоре. Тут мне пришлось во всем делать выбор. Я оставила на стенах фотографии своих путешествий, но убрала подальше любимого плюшевого мишку. Его зовут Туфуфу. Я поцеловала его и попросила прощения за то, что он проведет эту субботу в ящике с моим нижним бельем. Затем красиво расставила посуду и прошлась по квартире, стараясь смотреть на нее глазами мужчины. Что Рик подумает обо мне, увидев мое жилище? Я разложила диски с джазом на видном месте и спрятала песни «АББА». Убрала телепрограмму и положила на ее место диск со старым фильмом. Думаю, даже в Белом доме не принимают таких продвинутых мер. Протерла две медали по плаванию, которые получила еще в шестом классе. Спрятала все книги, в которых говорится о похудении, но оставила кулинарные издания. Мама говорит, что мужчины ценят женщин, которые умеют готовить. В ванной – хотя я не представляю, что он может там делать, – убрала с полки половину всех косметических средств. Закончив, я оглядела квартиру и сказала себе, что мне бы очень хотелось познакомиться с девушкой, которая здесь живет. У меня дома никогда еще не было так чисто и прибрано. Но на часах уже два ночи. Я чувствую себя усталой, но довольной. Ощущение такое, словно я провела этот вечер с Риком. Вот уже несколько месяцев я не делала ничего серьезного для кого бы то ни было. Внезапно мой мозг резко возвращает меня в реальность, и мне становится стыдно. Все, что я сделала этим вечером для Рика, – всего лишь лживая мизансцена, призванная заманить его к себе. Я отвратительная обманщица, но мне на это плевать: завтра он будет здесь.

13

Утро прошло очень быстро. Обычно суббота бывает напряженной, но сегодня – видимо, из-за летней атмосферы и моего внутреннего состояния – все мне давалось легко. Мортань отсутствовал «по личным обстоятельствам», и отделением управляла сияющая Жеральдина. Мне удалось уйти на четверть часа раньше, и я вприпрыжку примчалась домой, чтобы осуществить свой коварный план.

Поднимаясь по лестнице, я поправила свою блузку. Сделав глубокий вдох, постучала в дверь Рика. Послышался шум, и дверь открылась почти сразу.

– Здравствуйте, прошу прощения за беспокойство…

– …Мы опять забыли обменяться мобильными.

– И правда! Но я зашла узнать, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу. Мне очень неловко вас беспокоить, но мой компьютер сломался, а мне в понедельник нужно сдать презентацию. Поэтому я хотела попросить вас…

– Взглянуть на него? Без проблем. Сейчас вам удобно?

«Жюли, тебе должно быть стыдно злоупотреблять любезностью этого парня. Сколько вору ни воровать, а расплаты не миновать. Нечестно добытое добро не приносит пользы. Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить».

– Я не хочу злоупотреблять вашей любезностью.

– Об этом не волнуйтесь! Сейчас возьму ключи и вернусь.

Он исчезает в глубине квартиры и тут же появляется, держа в руке связку ключей. Я спрашиваю:

– Разве вам не нужны инструменты?

И тут же пугаюсь, что допустила оплошность. Откуда я могу знать, что придется разбирать компьютер? Агент ЖТ, возможно, уже провалилась…

– Необязательно лезть в материнскую плату, и так будет понятно, в чем проблема… Чаще всего это быстро исправляется.

«Не рассчитывай на это, милый…»

Открыв дверь, я впервые приглашаю его к себе. Я стараюсь выглядеть как можно естественнее. Главное – принять безразличный вид. Чтобы войти в роль, пытаюсь убедить себя, что безукоризненный порядок – обычное явление в моей квартире. Но мне это не удается. Должно быть, это и есть искренность…

– Ну что, где больной?

– Направо, в комнате на столе.

«Прошу тебя, Туфуфу, не говори ни слова, иначе мой план провалится!»

Рик направляется прямо к компьютеру. Он даже не смотрит по сторонам. Ему абсолютно наплевать на четыре часа уборки. Вот они, мужчины. Я могла бы написать крупными буквами на стене прихожей «Женись на мне» или в спальне «Сорви с меня одежду», он бы ничего не заметил.

Он начинает с того, что проверяет подключение. Все теми же уверенными движениями. Без колебаний усаживается на стул, словно находится у себя дома, нажимает на кнопку включения. Я подхожу к нему.

– Как вы поняли, что он сломался?

– Вчера вечером я работала над своей презентацией, и вдруг он погас. И больше не захотел включаться.

«И „Оскар“ за лучшую фантазийную роль присуждается Жюли Турнель! Зал встает, я благодарю публику и плачу перед миллиардом телезрителей, следящих за церемонией награждения в прямом эфире».

Рик ждет, пока отреагирует «центральный процессор», как он его называет. Он спокоен. Я подхожу еще ближе. Делаю вид, что интересуюсь темным экраном, но думаю о том, что мой подбородок находится всего в паре сантиметров от его плеча. От него хорошо пахнет.

– Действительно, есть проблема, – бросает он, набирая на клавиатуре странную комбинацию знаков.

«Какое счастье! Больше слова плохого не скажу о компьютерах. Они великолепны, поскольку даже в сломанном состоянии объединяют людей. И это продлится несколько часов. Я так счастлива, что мой комп сломался!»

На своем лице я чувствую тепло его щеки. Он не осознает, что я почти положила голову ему на плечо. Мужчины этим удобны, они ничего не замечают.

Он пробует другую комбинацию клавиш. Словно четырехлетний ребенок, который пытается играть Шопена на слишком большом для него рояле. Проблема в том, что у него все получается. Компьютер запускается. Я резко выпрямляюсь, пораженная тем, что он способен функционировать после моей диверсии.

«Но это невозможно! Я сама выдернула какую-то деталь вчера вечером! Не могу в это поверить…»

Я ошеломлена, но не могу ничего сказать. Пальцы Рика бегают по клавишам.

– В конечном счете ничего серьезного, – говорит он. – Думаю, что у вас случилось короткое замыкание микросхемы, поэтому он выключился. Сейчас он загружается вполне нормально. Через пять минут все будет в порядке.

Я вне себя от злости. Мне хочется поджечь этот подлый компьютер. Когда нужно, чтобы он работал, он зависает, а когда хочешь, чтобы сломался, он работает. Это невыносимо! В этом агрегате десять тысяч разных деталей, а я умудрилась вытащить единственную бесполезную.

Пока я пытаюсь совладать с эмоциями, Рик проверяет программное обеспечение. Судя по его виду, он рад за меня. А я не могу выдавить из себя ни слова. Мне надо бы облегченно улыбнуться, возможно, подпрыгнуть от радости. Но я даже не успела предложить ему что-нибудь выпить, не успела насладиться тем, как он меня спасает. Немного его тепла, аромат одеколона – это все, что я получила.

– Вот и все, – говорит он, поднимаясь со стула. – Теперь все о'кей.

– Выпьете что-нибудь?

– Нет, мне очень жаль, но я должен сегодня закончить свою работу, иначе завтра у меня не хватит времени на пробежку.

– Вы бегаете?

– Стараюсь это делать как можно чаще. Меня это успокаивает. Голова освобождается от мыслей, а в данный момент я в этом нуждаюсь.

«Жюли, иногда в твоей жизни появляются возможности, которые нельзя упускать. Решайся!»

И я слышу, как произношу:

– Я тоже бегаю. Когда не хромаю, конечно!

– Правда? На какую дистанцию?

– Точно не скажу, за меня это решают пейзажи. Когда они мне надоедают, я возвращаюсь домой!

«Какая поэтичная девушка! Врушка несчастная. Еще расскажи ему, что ты добежала до Швейцарии и, поскольку вокруг было красиво, добралась трусцой до Австрии, не забыв заглянуть на север Италии, где природа просто изумительная».

Он улыбается. Мне он кажется таким красивым. Уверена, что именно из-за его улыбки я осмеливаюсь добавить:

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Еще не закончив фразу, я понимаю, что мне это дорого обойдется, но рассудок в этом деле больше не помощник. Начиная с этого момента моя история превращается в басню под названием: «Красавец, бестолочь и закон подлости в действии». Мораль скоро последует…

Он улыбается еще шире. Похоже, эта идея ему нравится. Я без ума от счастья.

– С удовольствием, – отвечает он. – Там, где я раньше жил, я тоже частенько бегал с соседом. Но вы гораздо симпатичнее, чем он! Обычно я начинаю пробежку в восемь утра, пока нет жары. Вам это подходит?

– Вполне.

– Тогда я зайду за вами без пяти восемь?

– Я буду готова.

Он идет в прихожую. Сейчас он снова меня покинет.

– Удачи с вашей презентацией!

В дверях он колеблется. Думаю, он хотел бы чмокнуть меня в щечку, но не решается. Я знаю, что сделал бы кот на его месте. Он открывает дверь и выходит. Оборачивается в последний раз:

– Тогда до завтра?

– До завтра, и спасибо, что снова меня спасли.

– Не за что.

Легкий кивок, и он поднимается к себе. Я закрываю дверь. Мне кажется, я сейчас разрыдаюсь. У меня на это столько причин!

14

Истинная природа людей познается в беде. Со дна пропасти особенно хорошо видно, что они из себя представляют. И рядом с вами в итоге остается два типа личностей: те, кто вам помогает, и те, кто пользуется вашим бедственным положением. Хочу сразу прояснить ситуацию: я ни разу в жизни не бегала. В лицее у нас был преподаватель, который пытался заставить нас наматывать круги по беговой дорожке стадиона, но в конце концов он отказался от этой затеи. Мы падали, смеялись, прятались за оградой, когда он поворачивался к нам спиной, – в общем, наше поведение было несовместимо с практикой бега. С тех пор я только ходила; конечно, как-то раз мне все же пришлось пробежать дистанцию метров в тридцать, когда меня едва не растерзал злобный маленький пес одной милой старушки, но это был единичный случай. Другая проблема состоит в том, что у меня нет для этого ни специальной одежды, ни обуви. Именно поэтому я упомянула о том, как ведут себя некоторые люди, почувствовав свою власть над вами.

Единственная спортивная особа среди моих знакомых – это Нина. Она перепробовала все: от верховой езды до гимнастики, включая танцы. Предполагаю, что она просто подсела на соревнования и медали. Неутомимая спортсменка. У нее черный пояс по теннису и золото высшей пробы по плаванию. Правда, я не видела ее уже несколько месяцев, и, наверное, не очень прилично являться к ней без предупреждения, чтобы позаимствовать необходимое снаряжение. Но это все же не оправдывает того, что она имела наглость попросить взамен. Будучи клиенткой центрального отделения «Креди Коммерсиаль» и глядя мне прямо в глаза, Нина заявила: «Либо я не плачу за обслуживание счета в течение полугода, либо ты побежишь босиком». Добрая девочка! Будь я на месте пони, еще получила бы сейчас удар кнутом. Самое ужасное, что я на это согласилась.

Вечером я постирала все, что она мне одолжила, чтобы за ночь все это высохло. Шорты чем-то похожи на сценические костюмы той самой группы, диски которой я убрала с видного места, – правда, без блесток. Майка неоновая, а обувь, по всей видимости, была разработана инженерами NASA для полета на Плутон.

Я постаралась поужинать как можно легче, рано легла спать и поднялась в шесть утра, чтобы успеть сделать разминку. Хочу вам сообщить еще один секрет: если бы смешное убивало, этим утром я бы точно была мертва. Чтобы размять свое бедное тело, я попыталась вспомнить упражнения по физкультуре из начальной школы. Я выполнила потягивания, наклоны и мельницу руками, чуть не сбив свой единственный настенный светильник. Туфуфу сидел на кровати, все еще недовольный своим недавним заключением. По его взгляду я чувствовала, что он считает меня ненормальной.

Без пятнадцати семь я была на пике своей формы. Я могла бы разгрузить фуру с рыбой или донести на спине мадам Рудан вместе с сумкой до ее квартиры. В семь тринадцать я дрожала, сидя на стуле, измученная слишком короткой ночью и непривычной физической активностью. В семь двадцать восемь судорожно рылась в аптечке в поисках витаминов, словно наркоманка, которой срочно требуется очередная доза. Откопав две шипучие таблетки, я проглотила их, забыв про воду. В семь сорок семь я напоминала уже ядерный реактор и была готова дать оплеуху первому, кто меня напугает. В семь пятьдесят пять Рик тихо постучал в дверь. Пунктуальный, как и я. Мне это нравится.

Я открываю. Он тихо произносит:

– Привет. Готовы к марафону?

«Милый мой, если бы ты только знал…»

Он окидывает меня быстрым взглядом с головы до ног. Я не хочу даже догадываться о его выводах. Тем временем он добавляет:

– Ну что, вперед?

Утро прекрасно, улица пустынна, словно мир существует только для нас. Рик раскидывает руки в стороны. На нем синие бриджи и черная футболка. Его обувь выглядит нормально. Он говорит:

– Предлагаю подняться к парку бывшего фаянсового завода. Это не слишком далеко, и пейзаж довольно привлекателен.

«Не слишком далеко? На вертолете, может быть, но пешком…»

– Согласна.

Он проводит рукой по волосам и очень уверенно трогается с места. Я устремляюсь за ним следом, как в школе. При этом остаюсь чуть позади, в надежде, что он не заметит моей поступи, которая вовсе не так воздушна, как у него.

– Вы где? – спрашивает он.

Любезным жестом руки он приглашает меня поравняться с ним. И тут происходит что-то невероятное. Мы бежим с ним рядом, в одном ритме. Словно в сцене из фильма о любви. Все идеально, они любят друг друга, и кажется, что они летят навстречу своему счастью, не хватает только ликующего звука скрипок и девушки-дублерши.

Мне хорошо рядом с ним. Словно знаю его много лет. От него исходит какая-то надежность. Он бежит размеренно, похоже, совсем не напрягается. Я наблюдаю за ним краешком глаза. Даже в беге он остается элегантным. Мне очень нравится легкое покачивание его плеч. Пожирая его глазами, я не осознаю, что мое тело уже начинает подавать мне сигналы тревоги. В конце улицы сердце колотится как бешеное, и я уже не чувствую ног.

– Ритм вам подходит? – спрашивает он, даже не запыхавшись.

Я молча киваю, но это ложь. Его красивый профиль, губы и длинные ресницы еще некоторое время отвлекают меня, но к середине бульвара я уже не могу игнорировать пределы своих физических возможностей. С ужасом понимаю, что вот-вот рассыплюсь на кусочки или размажусь о стену, как переспелая груша. Мы минуем сквер, затем школу. Обычно мне требуется минут десять, чтобы добраться сюда, а сейчас мы домчались меньше чем за две. Чтобы придать себе стимул, я представляю, что мы убегаем от страшной опасности. Позади нас изрыгается гигантский поток лавы, в котором плавятся дома. Или же на город напали гигантские скарабеи. Город уже разрушен, скарабеи пытают Туфуфу. Мы с Риком – последние, кто остался в живых, поэтому спасаемся бегством изо всех сил. На нас возложена великая миссия. Оказавшись в укрытии, нам придется много заниматься любовью, чтобы вновь заселить планету людьми. Спасибо скарабеям!

Впереди вижу церковную колокольню. Вот уже много лет я не приходила сюда. Сегодня я выбралась за пределы своего привычного периметра жизни. Разумеется, мне доводилось ездить на машине и дальше, но для машины это слишком близко, а пешком – далеко, поэтому для похода сюда нужны веские основания. Я не раз бывала здесь, когда мама водила меня в школу. Как все изменилось! Скобяная лавка превратилась в агентство недвижимости, химчистка стала магазином уцененных товаров. В душе просыпается ностальгия, но укус судороги быстро отвлекает меня от нее. Я полна решимости держаться. Я просто должна это сделать, чтобы остаться с Риком, чтобы продолжать на него смотреть. Сразу видно, что он любит бегать. У него на лбу нет даже намека на испарину.

Кроме никудышной физической подготовки, я ощущаю некоторую душевную неловкость. Я рядом с ним и должна бы чувствовать себя счастливой. Но я понимаю, что это не мое место. Меня не покидает ощущение, что я занимаю его незаконным путем, лгу ему, перестаю быть собой. Это мешает мне наслаждаться происходящим. К тому же у меня начинает колоть в боку. Я делаю глубокий выдох и внезапно понимаю, что не могу вдохнуть необходимое количество воздуха. Боже, я сейчас задохнусь и упаду. Решено, я обязательно займусь спортом. А пока веду переговоры с каждой частью своего тела, чтобы она держалась до последнего. Моим ногам явно надоело терпеть, они вот-вот устроят забастовку. Левая кажется менее сварливой, но протест нарастает. Легкие благодарны мне за то, что я никогда не курила, но они тоже на последнем издыхании. Моя трахея вся горит и уже не отвечает мне, когда я с ней заговариваю. Спина пытается уговорить меня лечь на землю. Тем временем Рик продолжает бежать, свободный и полный сил. Со своей отросшей за ночь щетиной он похож на вырвавшегося из джунглей дикаря.

За несколько минут мы выбрались из центра города. И теперь двигаемся на север. Я замечаю улицу, на которой выросла. Появляется крыша нашего бывшего дома и высокое вишневое дерево. Я не была здесь с тех пор, как отсюда уехали мои родители. В тот день я спряталась в глубине сада и плакала. Дом стоит на прежнем месте, но он больше не наш. Я сохранила камень из бордюра аллеи. Тысячи раз я проходила мимо него, не обращая внимания, но в последний день взяла его с собой, поскольку он единственный выпал из бордюра. Этот пустячный предмет приобрел огромное значение. Он стал моей реликвией, доказательством того, что все мои воспоминания реальны. Ностальгия снова пытается подобраться ко мне слева, но в эту минуту я, к счастью, чувствую резкую боль в лодыжке. Похоже на растяжение. Боль не оставляет места чувствам. Какое странное путешествие я совершаю этим утром – и телом, и душой!

Лицо у меня, наверное, пунцовое. Волосы прилипли к взмокшему лбу. Жалкое зрелище! Как же у него так легко получается? Может, передо мной киборг, ультрасовременный робот в образе человека? Только мне могло так повезти! Инопланетяне высадились на нашу планету и начали завоевывать ее с моего дома. Я же сразу заметила, что у него странное имя. А сейчас он уводит меня за пределы города, где его ждет космический корабль, замаскированный под ярмарочную карусель. Оказавшись на месте, он сорвет с себя человеческую оболочку и предстанет передо мной в своем истинном свете: в виде желеобразного существа с щупальцами вместо рук и висящими на ниточке глазами.

Так и есть, мой разум помутился. Кровь больше не поднимается в мозг, застряв на уровне ягодиц. Чтобы найти в себе силы, я планирую разрешить себе некоторые поблажки. На следующем перекрестке я позволю немного поныть своим плечам. Через два пешеходных перехода мои глаза могут поплакать. Рик поворачивается ко мне:

– Не хочу показаться вам бесцеремонным, но думаю, мы могли бы перейти на «ты»…

Откуда он берет достаточное количество воздуха для такой длинной фразы, не замедляя речи? Что он сказал? Перейти на «ты»? Мы можем даже говорить друг другу «любовь моя». Дыши глубже, Жюли!

– Полностью согласна.

У меня не хватило дыхания на окончание последнего слова. Рик смотрит на меня.

– Ты уверена, что все в порядке? Если скорость тебе не подходит, скажи, не стесняйся. Тебе следует беречь себя, а то снова начнешь хромать…

Он впервые обратился ко мне на «ты», и это для того, чтобы позаботиться обо мне. Сегодня десятое августа, восемь часов двадцать девять минут. Все просто замечательно, кроме моего сердечного ритма.

Мы пробежали мимо пригородного квартала и направились в сторону бывшего завода. Рик смотрит на меня все чаще, у него встревоженный вид. Представляю, как ужасно я выгляжу…

За высоким решетчатым забором виднеется парк. Рик произносит:

– Сделаем паузу.

– Это необязательно.

– Мне так не кажется.

Возле входа он останавливается.

– Сейчас найдем скамейку, и ты немного отдохнешь.

– Я не хочу тебя задерживать.

Я в первый раз обращаюсь к нему на «ты». Он показывает мне на ближайшую скамью.

– Давай сядем сюда. Не торопись, отдыхай сколько нужно. И если хочешь вернуться, нет проблем.

Мне стыдно. Я не хочу, чтобы он прерывал пробежку из-за меня.

– Беги дальше один, тебе же это нужно, ты сам сказал.

– Все нормально. Я с удовольствием побуду с тобой.

Когда он говорит такие вещи, глядя на меня, я чувствую волнение. Но угрызения совести не дают мне покоя. Внезапно меня осеняет:

– Я просто подожду тебя здесь. Ты беги, а на обратном пути захватишь меня. Я как раз отдохну, и мы нормально добежим до дома.

Он задумчиво смотрит на меня.

– Ты уверена?

– Конечно! Беги спокойно, я тебя дождусь.

Он провожает меня до скамейки. Я опускаюсь на нее, он садится на корточки напротив. Смотрит на часы.

– Нормально будет, если я вернусь через полчаса?

– Просто отлично. За это время я приду в себя, и мы сможем вместе вернуться домой.

Он улыбается и встает:

– Тогда до скорого.

Я пытаюсь выдавить из себя улыбку. Машу ему рукой. Он устремляется вперед. Я смотрю, как он удаляется, легкий, гибкий. Когда он разговаривает со мной, он само очарование, но со спины – это действительно очень плохой парень.