Текст книги "Обратный отсчет в Родезии"
Автор книги: Жерар де Вилье
Жанр:
Шпионские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Видимо, музыка действовала на Файет помимо ее воли. На первых порах скованная, почти осуждающая, она танцевала на расстоянии от Малко. Но по мере того, как танец сменялся танцем, она все больше сокращала расстояние, и через какое-то время он ощутил прикосновение ее бесподобной груди. Потом она стала прижиматься животом, ногами, всем телом. Кончилось тем, что они танцевали, как все, слившись в одно целое. В полумраке чьи-то руки задевали ее, но она, казалось, ничего не замечала, отдаваясь целиком самому сладострастному танцу, какой случалось когда-либо танцевать Малко. В отличие от негритянок, от Файет совсем не пахло. Тело у нее было удивительно твердое, точно высеченное из мрамора...
Судя по всему, все до одного мужчины на танцевальной площадке только о том и мечтали, чтобы залезть ей под юбку, а может быть, позволить себе и кое-что другое. Танцевавший рядом метис так пялился на нее, что казалось, глаза у него сейчас лопнут. Три проститутки кидали на Файет злобные взгляды, точно она отбивала у них хлеб. И в эту минуту появился Боб. Конец развлечениям! Малко проследил, где устроилась парочка.
– Сядем поближе к ним, – шепнул он на ухо Файет. – А некоторое время спустя вы отлучитесь в туалет.
Как только музыканты сделали перерыв, чтобы освежиться пивом, Файет танцующей походкой направилась в тот конец зала, где устроились Боб с Матильдой. К счастью, на сиденье оказалось немного свободного места. Файет изящно присела, прижавшись упругим бед ром к джинсам наемника и пустив в его сторону долгий, в высшей степени красноречивый взгляд своих ореховых глаз. Малко тихонько уселся рядом.
Словно громом пораженный, блондин впился взглядом в ошеломительную грудь Файет. По его глазам было видно, что ему стоило огромных усилий не запустить ей руку в декольте.
Нашарив бутылку пива, он потянул из нее, не сводя глаз с Файет. Она испустила вздох, вновь повергнув Боба в столбняк. Малко легонько толкнул Файет. Она встала и направилась в конец зала. Не теряя ни секунды, Боб наклонился к Малко и прокричал, перекрывая грохот:
– Вот это кусочек! Где вы только ее подцепили? Здесь я ее ни разу не видел.
– Гак, в одной конторе попалась на глаза...
– Пива хотите? – предложил наемник, готовый на все, лишь бы не отпускать от себя «владельца» Файет.
Завязался разговор с пятого на десятое. Малко назвался газетчиком, наемник протянул руку.
– Боб Ленар, инструктор родезийской армии. Мне положили мировое жалованье, на жизнь не жалуюсь... До того побывал в Биафре и в Конго, самую малость в Йемене...
Он упивался собственным враньем, размахивая свободной рукой, потому что другая лежала на бедре его спутницы, которая безучастно глядела в пространство. Черное платье плотно облегало ее стройную, почти без груди, фигуру. Боб Ленар вспомнил вдруг о ее существовании.
– Это Матильда. Славная девка, только не очень разговорчивая.
Файет возвращалась к ним сквозь строй похотливых взглядов. Боб Ленар снова начал пялиться на два полушария шоколадного мрамора. Как только она села, он тотчас же отодвинулся от Матильды. Малко ликовал в душе, у наемника же вновь отнялся язык.
Держась очень прямо, Файет смотрела перед собой. Кадык на шее Ленара судорожно дергался. Оркестр заиграл что-то не столь оглушительное. Наемник крикнул Малко:
– Не возражаете, если я малость потанцую с ней?
– Конечно.
Файет пошла к площадке, держась по-прежнему напряженно. Ленар обвил рукой талию Файет. Она так плотно прижалась к нему, что ее полная грудь оказалась под самым подбородком Ленара. Пристроившись на краю площадки, он начал яростно ерзать всем телом по своей партнерше, точно вознамерившись добыть огонь трением. Даже по меркам «Куинс» это было на грани покушения на нравственность. Файет невозмутимо сносила все эти проявления вулканической страсти, позволяя Бобу шарить по своим бедрам с дотошностью археолога. Будучи человеком воспитанным, Малко пригласил на танец Матильду. Она тут же и с не меньшим пылом прижалась к нему худеньким телом.
Очевидно, ею двигало желание отомстить Файет, но когда Малко попытался завязать разговор, она отвечала односложно, упорно глядя на Боба, который пытался намертво прилипнуть к Файет, как пропойца к бутылке.
Началась потасовка, которую тут же пресекли официанты, без церемоний вышвырнув за дверь двух метисов... Когда Боб вернулся к столику, глаза у него были совсем шальные, и он даже не пытался скрыть вздувшийся между ног бугор, который вогнал бы в краску и взрослого шимпанзе. Подойдя, он бросил Малко:
– Ошалеть можно! Впервые встречаю такую потрясную девку с тех пор, как попал в эту страну!
Чтобы отметить это открытие, Малко заказал бутылку «Джи энд Би», принесенную с почтением, которого заслуживал столь cтароватый клиент. Шутка ли, сорок долларов! Боб Ленар, косясь на декольте Файет, налил себе такую порцию, от которой свалился бы замертво и носорог.
Уровень жидкости в бутылке «Джи энд Би» понизился на треть. Взгляд у Ленара стал совсем шальной. Перекинув правую руку через плечо Файет, он целиком засунул ее ей в декольте. Приглушенно икнув, он, пользуясь очередной передышкой музыкантов, подмигнул Малко и ляпнул спотыкающимся языком:
– Вот бы с кем я перепихнулся!
– Это может не понравиться Матильде, – заметил Малко.
– Э, Матильде наплевать. Она девка что надо, – заспорил Ленар. – Вроде бы и шлюха, да не совсем. Сколько раз, бывало, и за такси платила, когда без копья сидел. Даже жратву покупала. Я ей в получку обязательно какой-нибудь подарок. А ей ничего больше и не надо...
Где она, роскошная жизнь, о которой шла речь вначале! Малко улыбнулся.
– Вам хорошо в Родезии?
Боб Ленар ответил не сразу:
– Хорошо? Какое хорошо! Как только представится случай, смоюсь отсюда. Ад, просто ад! Только у меня не было выхода. Я из Йемена-то выбрался живым просто потому, что повезло. Когда мы стали не нужны, нас выслали, а не отрезали нам подвески, как это у них заведено... Но жрать-то надо! А в Конго я как раз познакомился с одним хмырем – Ганс Герн его звали, – так вот этот Герн говорил мне, что в Йобурге вербуют наемников. Я, значит, туда и угодил солдатиком в родезийскую армию, где железная дисциплина и месяц без недели в буше, «в долине», как они тут говорят.
Помотав головой, он еще сильнее стиснул грудь Файет, с трудом скрывавшей отвращение, и продолжал:
– Да и с приработками здесь не густо... Я-то вообще малый не кровожадный, не то что кое-кто из моих корешков... Этих хлебом не корми, дай полютовать. Но придумать что-нибудь всегда можно. В Биафре, например, я собирал отрезанные уши. Охотники находились, и платили неплохо... А в Йемене, там мужские подвески. Из них что-то приготовляют, чтобы к бабам сильнее тянуло... Только вы чего не подумайте – у мертвых отрезал. Зверствами не увлекался...
– А как здесь?
– А здесь вообще никак! – разгорячился Боб. – Даже нельзя перепихнуться с девчонкой в буше. Даже если она согласна. А вообще...
Он вдруг замолчал, словно испугавшись, что наговорил лишнего. Малко решил подзадорить его:
– Но здесь-то не буш!..
Боб напустил на себя таинственность.
– Скоро снова туда... Там у меня особая работенка. Кажись, впервые в жизни у меня заведутся деньжата. А там... – он рассмеялся, наклонись к Малко. – Если уступите мне свою телку, закачусь в Момбасу и буду себе перепихиваться, полеживая на солнышке!..
Из вежливости Малко посмеялся вместе с ним. Бармен спускал железную штору. Боб Ленар искоса глянул на него.
– Закрывают! Может, допьем у меня? Кто же такое оставляет?..
Малко подумал, что благодаря остаткам «Джи энд Би» он, может быть, добудет нужные, ему сведения.
– По-моему, неплохое предложение!
От Файет веяло ледяным холодом. Боб вытащил, на конец, руку из ее декольте и закупорил бутылку. Малко обвел зал взглядом, и вдруг у него екнуло сердце. Прислонясь спиной к стойке, за ними наблюдал какой-то человек. У него были ярко-голубые глаза, усы и щуплая грудь.
Малко узнал Дона Кристи, полицейского из Особого отдела, задававшего ему вопросы на автовокзале.
Глава 12
Сделав над собой усилие, Малко отвел глаза. Ему стало страшно: не было никаких сомнений в том, что полицейский пристально смотрел в его сторону. Он старался убедить себя в том, что внимание объяснялось яркой красотой Файет. Однако, бросив взгляд в сторону Боба Ленара, он обнаружил, что наемник столь же пристально смотрел на полицейского, словно что-то хотел ему сказать. Глаза усатого были холодны и неприязненны, но они явно знали друг друга, что подтверждало сказанное Файет. Малко старался отогнать мысль об опасности, исходившей от полицейского. Нужно было во что бы то ни стало «исповедать» Боба Ленара. Другой такой случай уже не представится.
Щелкнула, падая, железная штора бара. Боб уже не смотрел на полицейского. Взяв со стола бутылку, он поднялся.
– Пошли?
– Пошли.
Боб Ленар подтолкнул Файет, попутно щупая ей бедра. «Куинс» пустел. Полицейский затерялся среди парочек, ни разу не оглянувшись на них. На тротуаре, у выхода из бара, лежал навзничь белый мужчина. Он спал с блаженным выражением на лице, сложив на груди руки.
Поняв при взгляде на Файет, что операция может провалиться, Малко обнял ее за талию и увлек к «датсуну». Она не противилась, но лицо ее выражало недовольство.
Кое-как они разместились в тесном салоне автомобиля. Файет с Ленаром поместились сзади. Боб смотрел на соседку сумасшедшими глазами, но довольствовался тем, что положил ей руку на колено. В зеркале Малко было видно, какое отвращение испытывала Файет. В любую минуту она могла взорваться.
– Куда едем? – спросил Малко.
Боб наклонился к нему.
– По Маника до Роттен Роу, а там направо.
Напряженно выпрямившаяся на сиденье Файет, казалось, ничего не видела. После того, как Малко повернул на широкий пустынный проспект, Боб Ленар снова наклонился к нему:
– Третий дом.
Малко увидел три небольших дома, отделенных от Роттен Роу рядом деревьев. Он поставил машину и вышел, наткнувшись на гневный взгляд Файет.
Совершенно очевидно, телефонистке-шпионке из Объединенной методистской церкви не пришлась по вкусу роль, которую он отвел ей в этой игре.
Комнатка была настолько мала, что уже через полчаса наполнилась дымом индийской конопли. Впору было вызывать пожарных.
– Еще по маленькой!
– Нет, спасибо.
Боб Ленар протягивал ему бутылку «Мэнстрей» – прозрачной жидкости южноафриканского происхождения, в которой было больше градусов, чем в чистом спирте. «Джи энд Би» давно уже допили. Они кое-как расположились на одеялах, расстеленных прямо на полу, рядом с кроватью Матильды. С тех пор, как они приехали. Боб не проронил, в сущности, ни слова, куря коноплю и не сводя глаз с Файет.
Опираясь на локоть, она полулежала на почтительном расстоянии от наемника, подальше от его рук... Привалившись к стене, Малко и Матильда наблюдали за ними. Оба они пили немного. Боб Ленар поставил бутылку и словно очнулся от пьяных грез.
– Вы когда-нибудь слышали обо мне до нашего знакомства? – обратился он к Малко.
– Нет, никогда...
– А вполне могли...
Икнув, он потянулся к кожаной сумке, лежавшей в углу, порылся в ней и протянул Малко потрепанный фотоснимок. Малко увидел на нем Боба, стоявшего навытяжку на пьедестале почета в военной форме бельгийской армии.
– Что это?
Боб надулся от важности:
– Снимок сделан в тот день, когда я стал чемпионом королевской армии по стрельбе на моей дерьмовой родине. 98 очков из 100...
Он взял снимок у Малко и протянул его Файет:
– Верно, шикарный парень?
Телефонистка бросила на снимок беглый взгляд. Боб вздохнул, неторопливо стащил с себя рубашку, обнажив могучую грудь в рубцах, и опустился на колени перед Файет, шумно дыша и пялясь на нее с вожделением. Словно про себя, пробормотал:
– До чего же ты хороша!..
Файет напряглась. И вдруг Боб Ленар сделал движение настолько быстрое, что никто не успел что-нибудь сообразить.
Схватившись за болеро с двух сторон, он дернул изо всех сил. Пуговицы выскочили из петель, выпустив на свободу тугие груди с широкими темно-коричневыми кругами и высокими, почти черными сосками.
Файет вскрикнула. Подбоченившись, Боб обернулся к Малко:
– Может быть, я все-таки перепихнусь с ней?
Голос его звучал ровно, почти мягко. Трясущимися пальцами Файет пыталась застегнуть болеро. Боб протянул левую руку и схватил в горсть одну из грудей, впиваясь пальцами в крепкую плоть. Глаза его дико блеснули.
– Сейчас малость позабавимся! – сообщил он.
Малко вскочил на ноги.
– Оставьте ее! – бросил он Ленару ледяным голосом.
– Ты серьезно?
– Вполне. Пошли, Файет!.. Мы уходим.
Он не выпускал бельгийца из виду, готовый отшвырнуть его пинком, если бы тому вздумалось броситься на него. С поразительным проворством Боб кинулся к своей сумке, и когда он повернулся к Малко, то держал в правой руке автоматический пистолет «Гершталль». С той же неуловимой быстротой бельгиец взвел курок. По тому, как он держит пистолет, Малко сразу понял, что, даже совершенно пьяный и одурманенный коноплей. Боб Ленар представлял смертельную угрозу. Бельгиец криво усмехнулся:
– Неужели, по-твоему, черная сучонка стоит того, чтобы тебе продырявили башку?
Малко не успел ничего ответить. С пронзительным воплем Матильда ринулась на Файет, готовясь вцепиться в нее ногтями, по не успела. Рука Боба описала в воздухе дугу, обрушив ей на висок рукоять «гершталля». Кровь хлынула из разбитой головы, Матильда повалилась на бок, закатив глаза. Малко рванулся было, но рука Ленара мгновенно отклонилась на 30°, грохнул выстрел, прозвучавший оглушительно в тесной комнатушке. Малко замер на месте. В стене за его спиной чернела дырка. Пуля пролетела в нескольких сантиметрах от его головы. От едкого порохового дыма щипало в носу.
– Не балуй, не то устрою тебе третий глаз. Это последнее предупреждение!
Матильда привстала, опираясь на локоть. Все ее лицо было залито кровью, один глаз заплыл. Малко не отводил глаз от дула «гершталля». Он недооценил быстроту реакции бельгийца. Ленар обратился к Матильде:
– За дверь, живо!
Пошатываясь, Матильда побрела в конец комнаты, хлопнула дверью. Теперь Боб обратился к Малко:
– Хочешь пойти к ней – не возражаю. Давай без церемоний!..
Малко не тронулся с места, еще надеясь на что-то. Файет стояла неподвижно, оставив даже попытки прикрыть грудь. Не выпуская Малко из виду, Ленар приблизился к ней и приставил пистолет к правому боку.
– Только попробуй пикнуть, королева! – издевательски пригрозил он.
Трясясь от беззвучного смеха, он начал неторопливо мять женские груди, приподнимая их на ладони, с особым усердием крутя между пальцами соски. Мало-помалу его лицо принимало блаженное выражение. Вдруг его рука скользнула вниз по шоколадному животу, расстегнула верхнюю пуговицу на юбке. До того молчавшая, Файет вскрикнула.
Боб дал ей наотмашь две пощечины, по-прежнему не сводя глаз с Малко, который был бессилен что-либо сделать. Стоило ему шелохнуться, и наемник сто раз успел бы всадить в него пулю, а потом не спеша изнасиловать Файет. Малко сделал попытку образумить его:
– Вы сошли с ума, Боб. Она обратится в полицию, и у вас будут крупные неприятности.
Бельгиец хохотнул, глядя на него отсутствующим взглядом.
– Я полиции не боюсь!
Он расстегнул уже три пуговицы, показалась верхняя кромка густого курчавого руна. Поникшая Файет беззвучно плакала. Боб взял ее руку и положил себе на джинсы.
– Ну-ка, королева! Помоги мне!
Видя, что она мешкает, он провел ей дулом пистолета сначала по боку, потом по груди. Дрожащими пальцами Файет расстегнула пояс джинсов.
– Живее, ну!
Женщина расстегнула молнию. На Лена ре не было трусов. Увидев плоть, выскочившую из джинсов, Файет отвела глаза. Боб принудил девушку взять ее в руку, но сразу отстранил.
– Хватит, королева! Так просто ты не отделаешься!
Малко шевельнулся, и «гершталль» тотчас сместился, словно движимый собственной волей. Казалось, бельгиец раздвоился.
– Смотри без глупостей! – проворчал он.
Все так же не сводя с Малко глаз, он расстегнул последние пуговицы длинной юбки, сдернул трусики и отошел, любуясь длинной мускулистой спиной, завершавшейся головокружительным изгибом бедер и столь же дивно закругленными, каменной твердости ягодицами. Бельгиец вновь занялся грудями Файет и долго тискал их. Напряжение становилось невыносимо. На лбу молодой негритянки выступили бисеринки пота, подбородок дрожал. Потянув ее за одну грудь, Ленар заставил ее стать на колени лицом к Малко, потом спустил джинсы до колен, зашел сзади и прижался к спине Файет, теребя ей груди левой рукой и не выпуская пистолета из правой. В его глазах горел дикий огонек.
Потом он надавил ей ладонью на затылок и принудил уткнуться лбом в одеяло, задирая зад.
– Не шевелись, королева!
Он проворно привстал, не отрываясь от ее спины, сунул ей руку между ног, нашаривая ягодицы.
Потом, навалившись на нее, одним сильным толчком таза вогнал ей свою плоть. Файет закричала от боли. Боб выпрямился, удерживая ее левой рукой, просунутой под живот, и не отрывая глаз от Малко.
– Что, не нравится? – осклабился он.
Файет пыталась высвободиться. Боб вновь начал шарить ей по груди. Вышел и опять вошел в нее, блаженно щерясь. Его движения ускорились, и по остановившемуся взгляду Малко понял, что он дошел до финиша, но направленный на него «гершталль» не дрогнул.
Бельгиец с присвистом выдохнул, встал и проворно застегнул джинсы. Файет лежала ничком, содрогаясь от рыданий. Носком туфли Боб Ленар провел по изгибу ее поясницы над бедрами и с недоброй улыбкой сказал, глядя на Малко:
– Ты правильно сделал, что стоял смирно, приятель. Я бы промаха не дал... Разве можно упустить случай и не полакомиться такой роскошной девкой?..
Ни на кого не глядя, Файет торопливо одевалась. Быстро натянула трусы, юбку и болеро, но пуговицы на нем так и не застегнулись.
Малко не сводил с Ленара своих золотистых с зелеными искрами глаз. Голову ему туманили ярость и стыд. Он ругал себя последними словами за то, что вовлек Файет в эту безумную и, в сущности, бесплодную затею. Единственное, что ему удалось выяснить, так это то, что Боб Ленар – снайпер, о чем свидетельствовал фотоснимок, и что он связан с Особым отделом. Иначе, страшась последствий, он не решился бы стрелять глухой ночью. Не дождавшись ответа. Боб пожал плечами:
– Спасибо за вечер, дружище!
Файет дрожала, как испуганная породистая кобылка. Ее груди были сплошь в синяках и ссадинах от щипков Боба Ленара. Малко взял ее под руку, а бельгиец отошел в сторонку, чтобы она не могла дотянуться до него.
Едва дверь захлопнулась за ними, нервы Файет сдали. Вырвав руку, она бросилась вниз по лестнице, постанывая, как раненый зверь. Малко устремился за ней и нагнал ее только в садике перед домом. Она яростно отбивалась от него, вскрикивая:
– Оставьте меня! Оставьте меня! Мерзавец!
Она мешала английские слова со словами на своем родном языке. Это была настоящая истерика. Лишь с великим трудом Малко удалось втащить ее в машину. Если бы у него было оружие, он вернулся бы и пристрелил Ленара.
– Я отвезу вас домой, Файет. Это все, что можно сделать.
Оказавшись на сиденье. Файет съежилась и сразу затихла. Малко развернулся на пустынной Роттен Роу, выехал на Маника-роуд и покатил в сторону Умтали-роуд. Ему не хватало духа взглянуть на Файет. В полумраке светлели тяжелые груди, вылезавшие из порванного болеро. Через десять минут они добрались до Тафара – населенного чернокожими предместья, где она жила.
Кругом то же безлюдье, что и в Солсбери. Тусклым голосом Файет направляла Малко, пока они не остановились у крытого волнистым железом домика неподалеку от железной дороги.
– Файет!
Но Файет уже бежала прочь и скоро исчезла в темноте. Подождав немного, Малко развернулся и поехал назад в город. Весьма вероятно, что с Файет он больше не увидится.
Гоня машину по пустынному шоссе, он старался подавить в себе чувство омерзения и поразмыслить. Да, но как вызвать Боба на разговор после случившегося?
И когда он ставил «датсун» у «Мономатапы», в глубине души шевелилась тревога. Перед его глазами стоял полицейский из Особого отдела, следивший за ними в «Куинс». Вряд ли это была простая случайность.
Глава 13
После дурно проведенной ночи гнев еще кипел в душе Малко. Перед ним неотступно стояли картины изнасилования Файет. Продавцы цветов на Сесил-сквер зазывали его, но он продолжал путь к агентству Рэга Уэйли. Во что бы то ни стало нужно было побольше разузнать о Бобе Ленаре.
И встретиться с Файет, если только она пожелает видеть его. У лифта он столкнулся с английским журналистом, у которого был такой вид, словно он только что вылез из постели. Он сразу заметил озабоченность Малко.
– Идемте! Я как раз собираюсь выпить стаканчик в баре «Мейклеса». Там я, по крайней мере, уверен, что не подслушивают. Ну как, провели приятный вечер?
– Не сказал бы.
Малко рассказал о происшедшем. Узнав о том, как изнасиловали Файет, Рэг покачал головой с выражением гадливости на лице и проворчал:
– Ублюдок! Можете не сомневаться в том, что его опекает Особый отдел, иначе он никогда не позволил бы себе такое.
Бар помещался в полуподвальном этаже «Мейклеса». Заказав свой излюбленный «Сандаунер», Рэг Уэйли продолжил прерванный разговор:
– Особый отдел водит вас за нос с помощью Дафны Прайс. Они догадываются, что вы не журналист.
– И даже заставляют ее ложиться со мной в постель? – усомнился Малко.
Рэг Уэйли пустил едкий смешок:
– А может быть, ей угодно замуж за вас? Здесь ведь счету нет девицам, готовым выскочить за иностранца, лишь бы получить заграничный паспорт! Чтобы можно было удрать, не опасаясь попасть в разряд «пораженцев». Ян Смит никем не гнушается, даже слабоумными и пропойцами.
Он поднял свой бокал.
– К счастью!
– А Ганс Герн?
– Что он вам там наплел, ни в какие ворота не лезет, – отверг его довод Рэг Уэйли. – Да Самора Машел скорее с чертом поладит, чем с Яном Смитом, тем более после провала переговоров в Виктория Фоллс. Родезийцы не идут ни на какие уступки, а у Машела за спиной кубинцы и русские. Да все на его стороне! Англичане, и те предлагают ему деньги. Южноафриканцы, со своей стороны, нуждаются в электроэнергии, поступающей к ним из Кабора Басса... Уж они-то постараются не огорчать его, даже если за это придется заплатить толикой родезийской крови. Форстер не дурак, ему нужно выиграть время, чтобы успеть закончить разработку тактического ядерного оружия. А уж потом можно будет все послать куда подальше.
– Да, но Ганс Герн служит в ведомстве государственной безопасности, и наша встреча не была случайной. Значит, они потчуют меня небылицами, а сами тем временем готовятся к осуществлению настоящего плана «Ист Гейт».
– Не исключено, – согласился Уэйли. – Главное – выяснить, в чем он состоит.
– Как же добыть сведения?
Наморщив лоб, Уэйли размышлял некоторое время, а потом сказал:
– Есть один человек, португалец, с которым вы могли бы потолковать. Зовут его Рикардо, он держит мясной ресторанчик «Аризона» как раз напротив вашей гостиницы. В свое время бежал сюда из Мозамбика. Полагаю, что он весьма деятельно подвизается в стане ярых экстремистов. Вот вы мне рассказывали об этом Бобе Ленаре, и я вспомнил, что вроде видел их однажды вдвоем в «Куинс».
– Он будет начеку, – заметил Малко.
Рэг Уэйли деликатно подавил икоту.
– Не будет, если при вас окажутся доллары. Его главное занятие в том и заключается, чтобы менять родезийские доллары на добрые американские. По-видимому, несмотря на всю его трескотню, он не очень-то верит в будущее этой страны. Прикиньтесь простачком. Может быть, ему кое-что известно. В его заведении постоянно околачиваются люди из городского Управления по борьбе с терроризмом. Похоже, его «пасут». Тут ведь за незаконную торговлю сурово карают...
Малко заплатил за «Сандаунер». Глаза у Рэга Уэйли уже стали красные, как у кролика. Он был так мал ростом, что Малко не сразу заметил, что тот слез с табурета у стойки.
– Буду у себя в конторе, – объявил Уэйли. – Я ведь там же и ночую. С женой у меня последнее время нелады. Уже года два или три. Считает, что я слишком много пью и слишком редко ложусь с ней в постель... Схожу-ка я к моему приятелю Питеру Мору и постараюсь что-нибудь вытянуть из него. Загляните часикам к шести и «Куинс».
За телефонной панелью в здании Объединенной методистской церкви сидела другая девица – толстощекая пухлая негритянка, далеко не столь миловидная, как Файет. Она встретила Малко с нескрываемой неприязнью.
– Файет сегодня не работает?
– Нет, – отвечала толстушка сквозь зубы, даже не удостоив его взглядом.
– Я хотел бы повидаться с преподобным Согвалой.
Спросив у него фамилию, она незамедлительно объявила:
– Преподобный отец занят, мистер!
– А когда освободится?
– Не знаю.
Очевидно, злоключения Файет стали известны. Он молча двинулся по уже знакомому коридору. Девица что-то сердито заверещала ему вслед, но пока она выбиралась из-за своего пульта, Малко уже добрался до кабинета преподобного Согвалы и, постучав, вошел.
Священник, стоявший за письменным столом, вздрогнул, в его больших выпуклых глазах мелькнул испуг. Он не успел убрать гранату с насечкой, которую запихивал в ананас. Но как только он узнал Малко, выражение страха сменилось гневом. Отодвинув плод со столь необычной начинкой, он воскликнул тем визгливым голосом, который столь присущ чернокожим:
– Что вы здесь делаете, мистер?
Малко холодно смотрел на него. Щербатый рот придавал лицу преподобного нечто шутовское, но бороденка свирепо торчала в сторону гостя. Грудь священника облегала все та же рубашка в оранжевых цветочках.
– Это вам нужно для укрепления веры?
Согвала положил на ананас обе руки, точно хотел его спрятать.
– Люди Ситоле напали вчера на наш участок, – жалобно посетовал Согвала. – Троих убили, подожгли помещение, избили детей. Приходится принимать меры.
Ситоле был соперником Джошуа Н'Комо в лоне АНК. Малко усмехнулся.
– Что ж, несите им свет истины, коли охота... А мне еще понадобится ваша помощь.
Согвала затолкал ананас в ящик стола и зашел спереди.
– Мистер, вы – опасный человек! Мне не о чем говорить с вами. Уходите!
– Файет... – заикнулся было Малко.
– Оставьте мисс Файет в покое, – загремел святой отец. – Уходите!
Его трясло от гнева и страха.
Малко понял, что ничего от него не добьется: Согвала ушел в глухую оборону. Теперь, после смерти Джима Гейвена, на нем можно было окончательно поставить крест. Малко вышел и двинулся к выходу, миновав по пути сменщицу Файет, проводившую его весьма недоброжелательным взглядом.
Еще одним союзником стало меньше. Оставались тихий пьяница-циник и гадюка в ночной сорочке из настоящего шелка.
На Спек-авеню он помедлил. Настал обеденный час. Может быть, прощупать этого португальца, Рикардо? Да и выбора-то уже, в сущности, не оставалось.
– Хозяин у себя?
От умственного напряжения лоб чернокожего официанта собрался складками.
– Мистер Рикардо, что ли?
– Ну да. Есть разговор.
– О'кей, мистер.
Волоча ноги, официант отправился на кухню. В мясном ресторанчике «Аризона» почти не было посетителей. Не считая мясное блюдо и ледяной «Контрекс», кормили здесь отвратительно. Из недр кухни возник по жилой черноглазый человек с усиками в ниточку, прилизанными, обильно напомаженными волосами, в полосатой сорочке и с галстуком-бабочкой в горошек, похожий на отставного танцовщика из аристократических гостиных. С чарующей улыбкой он вперевалочку приблизился к Малко.
– Вероятно, вам не понравилось мясо, сеньор? – осведомился он с очень сильным акцентом.
– Нет-нет! – поспешил успокоить его Малко. – Я не...
Но тот, не слушая его, доверительно наклонился над столиком:
– Ради валюты нам приходится продавать за границу мясо первой и второй категории. Эмбарго!
– Так вам не хватает валюты? – переспросил Малко.
Португалец воздел руки к потолку:
– Просто ужас, сеньор! Мы, родезийцы, имеем право всего на сорок долларов в год... Представляете? Скоро пасха, хотелось бы послать что-нибудь племяннику в Португалию, а что посылать? Зачем ему родезийские доллары? Они в Южной-то Африке никому не нужны...
Бедняга так огорчался, что мог разжалобить кого угодно. Малко сочувственно улыбнулся.
– Кажется, я могу помочь вам. Мне нужно потратить здесь деньги, американские доллары...
Глаза трактирщика загорелись:
– Банкноты?
– Банкноты.
Рикардо покачал головой, огонек в глазах потух.
– Это незаконно, сеньор, совершенно незаконно! В Особом отделе есть служба борьбы с торговлей валютой. И вас, и меня могут арестовать.
– Нет так нет... Просто вы упомянули о племяннике... Да и мой друг Боб Ленар говорил мне о вас...
Угольно-черные глаза сверкнули:
– Ах, вы знаете Боба? Это меняет дело. Друзья Боба – мои друзья! Так и быть, рискну – не хочется огорчать племянника. Только никому ни слова! Даю на 50% больше, чем по официальному курсу.
Малко полез в карман, но хозяин движением руки остановил его:
– Не здесь, сеньор!
Малко обвел взглядом совершенно безлюдный, если не считать трех чернокожих официантов, ресторанчик. Португалец зашептал:
– Жду вас у себя дома. Ферст-стрит, 12, комната 4. На первом этаже.
С видом заговорщика Рикардо удалился на кухню.
Малко посидел еще немного, уплатил по счету, вышел и отправился пешком к началу Кингсуэй. Ферст-стрит была первой улицей направо. Малко нашел без труда нужный дом, прошел по коридору мимо двери с дощечкой «Помощник шерифа». У двери стояли в очереди чернокожие...
Малко постучал в дверь номера четыре и вошел. Рикардо вскочил с кровати. Это была невзрачная комнатушка, где стояла узкая кровать, а под потолком висела электрическая лампочка. Стены увешивали сплошь фотографии голых девиц.
С жалкой улыбочкой Рикардо начал извлекать из кармана пачки банкнот. Родезийцы не располагали ассигнациями достоинством выше 10 долларов.
– Сами видите, до чего меня довели черномазые свиньи, – вздохнул Рикардо. – В Лоренсу-Маркише[7]7
С 1976 г. – Мапуту, столица Мозамбика.
[Закрыть] я держал ресторан на триста приборов в день, а здесь я просто служащий. Хватает только, чтобы прокормиться, а живу вот в такой лачуге.
– Это Лоренсу-Маркиш переименовали в Мапуту?
Португалец желчно рассмеялся:
– Мапуту! Эти, из ФРЕЛИМО, они все до одного сукины дети! Чтоб они околели!
Вдруг он встревожился:
– Что вы думаете о положении здесь, сеньор? Вы думаете, ничего не изменится? Мне-то уже некуда ехать. Южная Африка отказала мне в визе. Они там не любят нас. Говорят, мы сами сдались, мы не настоящие белые...
Продолжая говорить, он отсчитал 180 родезийских долларов и протянул их Малко, спрятав в карман 200 американских.
Забавно было наблюдать его продувную рожу. Малко искал способ навести разговор на интересующий его предмет.