Текст книги "Камбоджийская рулетка"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2

Пот пропитал полотняную рубашку Малко, несмотря на то, что прямо за ним работал большой вентилятор. Влажная, душная, безжалостная жара превращала в парилку веранду, расположенную над огромным освещенным бассейном. Даже огромный бавольник, затенявший три стола, не мог дать свежести. Молчаливые камбоджийцы в белых перчатках двигались с нереальной легкостью в танцующем свете свечей, торопясь исполнить малейшую прихоть гостей.

Малко не ожидал встретить такую утонченность в Пномпене. Вина доставлялись сюда из Сингапура самолетами. «Шато-Марго» 1957 года, поданное к сыру, могло поспорить с самим парижским «Максимом».

Мужчины были в галстуках, но без пиджаков, женщины в сампо[2]2
  Национальный женский костюм, состоящий из длинного куска ткани.


[Закрыть] или в длинных платьях. Было такое впечатление, что вот-вот появится королевский балет.

Соседка Малко, камбоджийка, неожиданно замерла с поднятой вилкой.

– Усиливается стрельба в районе Тонлесап, – отметила она. – «Они» уже на острове.

Малко прислушался. Глухая канонада гремела вдали, сопровождаемая пулеметными очередями. Это был единственный признак того, что жизнь в Пномпене не совсем нормальна. Тиски «красных кхмеров» не ослаблялись вот уже несколько недель. Ночью шум битвы слышался еще лучше.

За соседним столом сидел хозяин дома, Мали Куала, атташе малайского посольства. Неожиданно он встал и пригласил гостей к ограде бассейна, где их ожидал кофе. Тут же были приготовлены удобные матрацы, покрытые таиландским шелком. Мали Куала с его очень темной кожей, черными очками, правильными чертами лица был нереально красивым. Малко подумал, что такой человек мог использовать в своих интересах дипломатический корпус Пномпеня... и что женщины вряд ли могли сопротивляться его обаянию.

Соседкой Малко оказалась молодая камбоджийка с высокими скулами, очень удлиненными глазами и слишком пухлыми губами. Сампо из фиолетового шелка прикрывало ее почти детское тело. Иссиня-черные волосы были уложены в сложный шиньон, удерживаемый толстой серебряной булавкой, концы которой торчали с двух сторон. Она напряженно и даже сладострастно смотрела на молодого малайского дипломата.

Встав вместе со всеми, она улыбкой попросила извинения у Малко и направилась к бассейну.

Они уже были представлены друг другу. Маддеви Шивароль – таково ее имя. Судя по величине изумрудов в серьгах, она уже давно не знала никаких забот... Малко был заворожен ее руками. Удивительно тонкие руки, длинные ногти густо-красного цвета, перстни на каждом пальце. Сампо плотно облегает ее мальчиковые бедра. Под тонкой тканью ясно просматривались мельчайшие подробности ее тела. Малко поискал глазами Дуга Франкеля. Американец разговаривал с хозяином. Они стояли немного поодаль. Разумеется, с рюмкой коньяка «Гастон де Лагранж».

Невольно взгляд Малко остановился на миниатюрной женщине, одетой в сампо зеленого цвета, доходившее ей лишь до талии, и в болеро. Рядом с ней сидел французский дипломат почти такой же комплекции. Оба явно уже воздали должное «Шато-Марго» и громко смеялись, уютно расположившись у самого края бассейна. Никто больше не прислушивался к далекой канонаде. Малко подумал о солдатах, разрываемых взрывами буквально в нескольких километрах от того места, где гости предавались утонченным наслаждениям тропического вечера...

Наконец Дуг Франкель отошел от Мали Куала. Тотчас же Маддеви Шивароль направилась к малайцу своей гибкой и танцующей походкой. Чтобы сразу взять его под руку.

Многие матрацы были заняты парами. Гости забыли про кофе и активно брали коньяк, который продолжали разносить служители в белых перчатках. Большинство пили до дна. Дуг Франкель подошел к Малко, глаза его забавно сверкали за стеклами очков.

– Доволен?

– Я предпочел бы быть в своей кровати.

Подошел официант с блюдом сухих пирожных. Машинально Малко взял одно. Как только официант удалился.

Дуг Франкель прошептал:

– Брось его, если хочешь сохранить свежую голову.

– В чем дело?

– Пирожные наполнены «ганшой»... Это – местный гашиш. Наш друг Куала очень любит, когда его гости расстаются со своими комплексами...

Малко незаметно выбросил пирожное.

– Для чего мы здесь сегодня? – спросил он.

Дуг Франкель старательно пытался стереть пятно, одно из многих, покрывавших его сомнительной чистоты рубашку.

– Я должен был встретиться с Куала. Чтобы проверить одно очень важное для нас сообщение. Только он знает, что действительно происходит у «красных кхмеров». Он – тайный агент номер один малайцев. Он создал целую сеть информаторов по ту сторону. У него много денег. Это помогает. Ему дают много информации, которую от меня скрывают. Я ведь американец.

Малко поискал глазами Куала. Малаец уже снял рубашку и вытянулся на одном из матрацев. Рядом с Маддеви Шивароль, которая уже успела поставить рюмку коньяка на грудь дипломата.

– Ну и что же вы узнали? – спросил Малко.

Дуг Франкель скривился.

– Я получил подтверждение, что «красные кхмеры» согласны на игру. В обмен на Крома у них потребовали отказаться от принца Сианука. Они согласны. «Красные кхмеры» назначили нового лидера – Кьен Сампана. Теперь наша очередь. Мы должны убрать генерала Унг Крома. Наш посол сделает все остальное. Они согласны на решение по лаосскому образцу... Великое примирение между кхмерами.

– Можно ли убедить маршала Лон Нола убрать Крома?

Дуг Франкель зашипел, как злобный кот.

– Это абсолютно исключено. Старый маршал слепо доверяет Крому, который утверждает, что его посещают духи. Поэтому маршал делает все, что тот скажет. Под страхом ужасного наказания. Он суеверен, как старая баба, слушает все, что ему говорят.

Заметив, что Малко улыбается. Дуг заговорил более жестким тоном:

– Не думай, что Кром ребенок. Как только он почувствовал мои намерения, он подсунул полкило динамита под мою машину.

– Да, это некрасиво, – согласился Малко.

– Три дня подряд у меня лилась кровь из носа и ушей. От взрывной волны. Если бы машина не была бронированной, то я там бы и остался.

Это предвещало будущие отношения с генералом. Дуг Франкель сдержал злость и быстро заговорил:

– Втихую ликвидировать Крома так же легко, как пытаться вывести тигра из клетки, держась за его усы. И примерно так же опасно. Желаю тебе придумать хороший вариант. Любой иной вариант будет последним.

Он замолчал.

Неожиданно Малко заметил, что на лбу американца выступили мелкие капли пота. Его взгляд стал блуждающим. Казалось, он испытывает недомогание. Как если бы груз ответственности за агентуру вверг его в растерянность. Малко подумал, что расстроенные нервы – плохой знак для агента ЦРУ, замышляющего «мокрое» дело.

Дуг замер. Его глаза моргали за стеклами очков. Жалкий, с пустой головой. Ему явно пришлось сделать усилие, чтобы продолжить разговор.

– Кстати, сегодняшний обстрел был устроен этим дерьмом: Монивань слышала, как Кром приказывал солдату. Вроде он хотел пошутить.

Хороший кандидат на получение медали за черный юмор.

– Пойдем выпьем... – предложил Малко.

Бар был расположен рядом с бассейном. По дороге им пришлось обойти матрац, на котором французский дипломат активно флиртовал со своей камбоджийкой.

– Господин Франкель, – обратился к ним француз.

Без всякого энтузиазма тот представил своего спутника.

– Господин Будю, из французского посольства, мадемуазель Ти-Нам... Принц Малко Линге, представитель миссии Американской помощи.

Француз, явно игнорируя Малко, спросил слишком невинным голосом:

– Ваша супруга не с вами?

– Она слишком утомлена, – проворчал Дуг Франкель.

Француз вежливо засмеялся:

– Она, наверное, перекупалась. Я видел ее на пляже в Кампонгсаоме позавчера. Кстати, как она туда добралась? Сейчас невозможно купить авиабилеты...

Губы Дуга Франкеля сжались. Казалось, он был готов наброситься на малорослого француза. Но удержался и сказал почти нормальным голосом:

– Она купила билеты на черном рынке. За 15 000 риелей вместо трех тысяч.

Ти-Нам подчеркнуто внимательно рассматривала свои золоченые сандалии. Дуг криво улыбнулся и продолжил свой путь. Слышно было, как он пробормотал что-то относительно матери француза. Отойдя на некоторое расстояние, он взорвался:

– Можно подумать, что мы стали главным врагом французов. Этот недоносок перебарщивает. Он знает, что у меня конфликт с женой. Видел бы ты их, когда полгода назад семью принца Сианука вывозили из Пномпеня. Они отказались сообщить нам маршрут полета, а мы хотели их сопровождать. Государственный секрет. Они боялись, что мы извлечем из всего этого политическую выгоду.

Послышался шум от падения чего-то тяжелого в воду и громкий смех. Они обернулись. Мали Куала, полностью одетый, нырнул в бассейн вместе с элегантной Маддеви Шивароль.

Он первым вышел из воды. Совершенно не стесняясь, снял обувь и брюки и вновь бросился в воду. С таким же спокойствием Маддеви Шивароль размотала свой мокрый сампо и нырнула за ним. Перед глазами мелькнуло ее темное тело, две миниатюрных и круглых ягодицы. Прыжок получил в качестве аккомпанемента далекий звук длинной пулеметной очереди.

– Начинается... – вздохнул Франкель.

Странная смесь Сталинграда и Сан-Тропеза...

* * *

Ти-Нам приблизилась к Малко, расположившемуся на качалке. Она раскачивалась в такт кхмерской музыке, лившейся из магнитофона. Ее волосы были распущены, руки извивались, как у традиционных камбоджийских танцовщиц.

Половина приглашенных исчезла. Оставались лишь наиболее опьяненные спиртом и ганшой. Дуг Франкель тоже исчез в доме. Полдюжины пар по примеру хозяина разделись и веселились в бассейне.

Официанты, одетые в строгие костюмы и белые перчатки, как ни в чем не бывало разносили напитки. Хозяин дома и Маддеви Шивароль, обнаженные, лежали на шелковых матрацах и говорили вполголоса, время от времени тихо посмеиваясь. Молодая женщина поглаживала спину малайца... Она была миниатюрна. Если бы не длинные черные волосы, ее можно было принять за мальчика.

Пирожные с ганшой сделали свое дело. Некоторые пары оттащили матрацы в затемненные зоны и отдавались тропическим страстям. Время от времени мужчина или женщина оставляли партнера и бросались в воду, чтобы смыть свой позор. Измученный липкой жарой, Малко мечтал о большом холодильнике... Ти-Нам схватила его за руки и заставила подняться. И сразу же ее теплое тело прильнуло к нему. Ее руки продолжали извиваться, как змеи. Удивительно черные зрачки были фантастически расширены. Заметив, что Малко отшатнулся в сторону, она приподнялась на цыпочки, размотала сампо с талии и прибинтовала им себя к Малко, придерживая ткань за его спиной. Через ткань брюк Малко почувствовал прикосновение ее теплого тела.

С необычайной гибкостью Ти-Нам стала исполнять в такой позиции камбоджийское танго. Его эротическая сила оказалась чудовищной.

Подпевая мелодии и удерживая концы сампо за спиной Малко, она подталкивала его в темноту. Малко почувствовал, что его привычная сдержанность испаряется. Еще несколько минут, и он мог бы наброситься на вьетнамку.

Ти-Нам почувствовала это и удвоила усилия, чтобы соединиться с ним под прикрытием тонкой ткани.

Несмотря на шум в ушах, Малко услышал смех. Конечно, забинтованные вдвоем в сампо, они являли собой странное зрелище...

В тот самый момент, когда он вот-вот уже был на грани, француз подбежал к ним и с силой дернул к себе Ти-Нам, которая выпустила один край сампо. Малко успел разглядеть черный треугольник, нежный живот... Подчиняясь французу, Ти-Нам прибинтовалась к нему и продолжила свой танец живота с еще большей страстью. Очень скоро глаза французского дипломата затуманились и стали неподвижными. Лицо застыло. Он попытался освободиться, но Ти-Нам еще теснее прильнула к нему, продолжая свои движения.

Неожиданно француз перестал двигаться. Его пальцы сжали бедра танцовщицы. Тело его потрясли подозрительные спазмы. Ти-Нам со смехом покинула дипломата, отпрыгнула от него и закрылась своим сампо. Французу оставалось прыгнуть одетым в воду, чтобы смыть следы. Зрители сопроводили это громким смехом.

Дьявольская Ти-Нам повернулась к английскому военному атташе, намереваясь повторить развлечение.

Малко воспользовался этим, чтобы найти Франкеля.

Он прошел через несколько комнат колониальной виллы. Никого не было, если не считать жены культурного атташе одной из стран третьего мира, стоявшей на коленях перед первым секретарем посольства некой великой державы. Они не обратили на Малко ни малейшего внимания.

Он поднялся на второй этаж. Несколько комнат были пустыми. Наконец он попал в темную комнату, освещенную слабым желтоватым светом. Пресный и неприятный запах опиума поразил его. Он попытался шире открыть глаза и в конце концов разглядел человеческий силуэт на низком топчане. На полу сидел какой-то человек из местных жителей.

– Войди и закрой дверь, – приказал Дуг Франкель.

Американец снял очки и расстегнул рубашку. Он лежал на боку и жадно вдыхал дым из старой трубки. Задержав дыхание, он выпустил дым и вытянулся с глубоким вздохом удовлетворения. Только после этого он дал камбоджийцу какое-то приказание. Тот собрал свои орудия и молча исчез.

Тут Малко понял поведение Франкеля после обеда. Ему не хватало наркотика! Конечно, об этом была информация в досье, которое Малко получил от ЦРУ. Но там это была абстракция. Теперь он понял, что все осложняется.

– Убирайся отсюда! – неожиданно сказал Дуг.

Малко сделал движение к двери, но американец тут же добавил:

– Да нет же. Не отсюда, а из Пномпеня. Кром сильнее нас. Бороться с ним – все равно что играть в русскую рулетку. В этой игре всегда проигрываешь. Здесь рулетка камбоджийская. Но и она смертельна. Я знаю, почему они тебя прислали сюда: мне они больше не верят. Они считают, что я слишком поддался местным условиям. Это так. Но главное, я слишком хорошо знаю Азию. Теперь я знаю, что азиаты сильнее нас. Но они и другие, совсем другие. Скажи, как можно объяснить типу, сидящему за столом в Вашингтоне, что дворец Шамкар Мон маршала Лон Нола битком набит прорицателями, шаманами и брахманами, унаследованными от Сианука. Он ничего не делает без консультации с ними. Некоторые не отходят от него ни днем, ни ночью. И что такой тип, как Кром, держит его магией.

Эта речь в темноте, в опиумном дыму, была совершенно нереальной.

– Действительно ли маршал такой суеверный?

– Все камбоджийцы суеверны, – взорвался Франкель, – а он особенно. Ты слышал, что он сделал для защиты города от коммунистических ракет? Он собрал своих прорицателей и заставил их благословить кучу песка, которую потом погрузили в вертолет и раскидали над городом. Вот почему было убито всего 400 человек. Неверующих, которые молились недостаточно усердно!

Американец встал с топчана, подошел к Малко, и тот почувствовал его опиумное дыхание.

– Убирайтесь отсюда. Напрямую ничего нельзя сделать с Кромом. Он хорошо защищен, и скандал может быть слишком большим. Если ты попытаешься прихлопнуть его, он опередит тебя. Когда ты поднимаешь против него мизинец, то это все равно, что вращать барабан револьвера с одной пулей, нацеленной в висок. Когда будет выстрел – неизвестно. Но этот момент наступит, и тогда твоя голова разлетится на мелкие части.

Утомленный такой длинной речью, Дуг Франкель умолк.

Малко размышлял. В сумасшедшей стране следовало применять сумасшедшие приемы.

– Нет. Я не уеду. Я уверен, что что-то можно сделать.

Американец пожал плечами, подобрал с пола карманную радиостанцию.

– Желаю успеха! Пропустим стаканчик в «Дипклубе».

Малко взглянул на часы: пол-одиннадцатого...

– Так ведь с девяти часов комендантский час.

– Для камбоджийцев, – уточнил Дуг Франкель. – У нас пропуска. Самое большое, что нам может угрожать, так это автоматная очередь нервного солдата...

В тот момент, когда они выходили из комнаты, послышались женские вопли, сопровождаемые криками и умоляющими нотками. Они доносились из соседней комнаты, дверь в которую была полуоткрыта. Инстинктивно Малко бросился туда. Представшая его глазам картина оставила его без движения. Комната была ярко освещена. На полу лежала обнаженная красавица Маддеви Шивароль. Она смотрела в сторону Малко, и глаза их встретились. Черты ее лица были искажены от боли. Мали Куала, тоже обнаженный, с жестоким и диким выражением на лице, крепко держал ее за бедра. Не обращая никакого внимания на Малко, он приподнялся и с силой вонзился сзади в ягодицы камбоджийки. В ответ она раскрыла рот, и послышался страшный вопль боли. Из глаз брызнули слезы. Дуглас вытащил Малко из комнаты.

– Пошли.

Малко подчинился. Крики долго еще слышались, Малаец насиловал ее с какой-то садистской радостью.

– Она получила заслуженное, – сказал Дуг. – Все знают, что Куала педераст. Но эти женщины как сучки во время течки, когда его видят. Они думают, что его можно перевоспитать. Он делает вид, что слушается, а потом использует их по-своему.

В тот момент, когда они спускались по лестнице, послышался звук закрываемой двери, и хозяин дома, одетый в традиционную юбку, обогнал их, обратив на них не больше внимания, чем на пустое место. Когда Куала входил в следующую комнату, Малко заметил бритую голову и шафрановое платье бонзы. Видимо, малаец был очень религиозным. На этот раз не было никаких криков боли. Но до самого выхода из дома им слышались рыдания разочарованной Маддеви Шивароль.

– Раз уж ты хочешь остаться, – сказал Дуг Франкель, – тебе понадобится помощь Монивань. Поищем ее в «Дипклубе».

* * *

Под звуки пасодобля, исполнявшегося филиппинским оркестром, полусотня пар притиралась друг к другу. Стояла страшная жара, практически было темно. Генералы, проститутки, торговцы, иностранцы по-братски смешивали свой пот. Тут были все. Кроме дипломатов. «Дипклуб» был придуман для того, чтобы обходить строгости комендантского часа.

Теоретически он был предназначен для дипломатов, но они не снисходили до посещения этого заведения. «Клуб» находился на первом этаже огромного здания, одиноко стоявшего посредине большого сада, к югу от города, возле авеню 19 Марта 1970 года. Около тридцати машин ожидали своих хозяев. Это были главным образом джипы.

Дуг Франкель вытер лоб и наклонился к Малко.

– Если хочешь девушку, обратись к мама-сан, в баре. Тут их два десятка. Они ожидают клиентов наверху.

– Спасибо, – ответил Малко, не желавший оставлять свои деньги местным аптекарям.

– А вот и Монивань, – сказал американец.

Действительно, появилась маленькая китаянка, одетая так же, как и на фронте. Приблизившись, она села верхом на ручку кресла Франкеля. Тот представил ей Малко, который был очень удивлен силой, с которой она пожала ому руку. Американец нежно погладил ее ягодицы. Она со смехом отодвинулась, и между ними начался длинный разговор по-китайски, сопровождаемый смехом, возгласами, мимикой. Пока китаянка заказывала оранжад, американец коротко пересказал, о чем они говорили.

– Генерал Кром повсюду похваляется, что он проткнет мою шкуру и съест мои уши. Что никто не заставит его покинуть дворец Шамкар Мон.

Монивань взяла стакан и вышла на воздух. Малко последовал за ней. В саду было гораздо свежее. Меньше шума. Не считая постоянного грохота далекой битвы.

Следом появился Дуг Франкель.

– Ну и как ты думаешь покончить с этим подонком?

– Не знаешь ли ты кого-то из прорицателей, которые копошатся вокруг Лон Нола?

– Нет. Они просто фокусники. Но встретиться с прорицателями я помогу. С некоторыми знакома моя жена.

Как бы смутившись при этом упоминании, он вернулся слушать пасодобль. Малко остался с Монивань. Очередь крупнокалиберного пулемета послышалась совсем рядом. Китаянка с восхищением сказала:

– Товарищи...

У коммунистов не было таких пулеметов.

Ободренная, она широко улыбнулась и сказала:

– Генерал Кром говорить сделать тебе немного смерти...

И она сопроводила эту хорошую новость движением ладони поперек шеи, от одного уха до другого. Она говорила на весьма приблизительном английском языке, перемежая свою речь вьетнамскими и французскими словами.

Малко в ответ решил улыбнуться. Игра в камбоджийскую рулетку началась...

Глава 3

Генерал Унг Кром деликатно направил поток воздуха от маленького портативного вентилятора на кончики пальцев человека, сидевшего напротив и привязанного к стулу телефонными проводами.

– Так что же еще сказал американец? – спросил он почти нежным голосом.

Арестованный хрипло закричал. Его сощуренные глаза наполнились жутким страхом. Лицо исказилось от боли. Стали видны пожелтевшие зубы. Как – таково было имя этого бедного старого кули, одетого в потрепанные шорты и майку, сквозь многочисленные дыры которой виднелись едва покрытые кожей ребра.

Хотя в кабинете работал кондиционер, его лоб покрывал пот.

Кисти обеих рук арестованного были крепко прижаты к тяжелому столу с помощью толстых кожаных браслетов, не позволявших двигать руками. Такая же система удерживала и каждый палец. Солдат по сигналу генерала вгонял в концы каждого пальца по нескольку тонких иголок. Да так, чтобы они сами держались.

В каждый палец по очереди. Затем с осторожностью хирурга он прикрепил с другой стороны иглы по кусочку папиросной бумаги. Теперь все было готово для пытки: включался вентилятор, поток воздуха колебал бумагу. Это движение передавалось иглам, вонзенным в пальцы пытаемого.

Боль невыносимая. Никто не мог выдержать более четверти часа. Все теряли сознание.

Это – вьетнамский метод. Единственное, что генерал Кром заимствовал у своих ненавистных соседей.

С комфортом расположившись в кресле, генерал пристально смотрел в глаза допрашиваемого и покачивал вентилятор легкими движениями руки.

Человек начал задыхаться, попытался подняться. Послышались несколько невнятных слов, прерываемых стонами. Генерал Кром разочарованно покачал головой. Этот несчастный кули работал в одной из немногочисленных курилен опиума, сохранившихся в Пномпене. Прежней хозяйкой там была знаменитая мамаша Шум. Ее посещали многие зарубежные дипломаты. В их числе оказался и Дуглас Франкель. Его всегда обслуживал один и тот же «трубочный бой». Случалось, что американец начинал разговаривать сам с собой после нескольких трубок, погружавших его в опиумную эйфорию. Совершенно не думая, что презренный червь, согнувшийся у его ног, мог что-то из себя представлять. Но как только посетитель уходил, агенты генерала Крома хватали несчастного. Пытка иглами имела огромные преимущества: ее можно было неоднократно повторять. Она не оставляла следов и не было опасности лишить жертву жизни. После каждого «сеанса» несчастного отпускали в его курильню. Но он знал, что в следующий раз он должен будет рассказать еще что-нибудь новое. В надежде укоротить пытку.

– Этот светловолосый иностранец приехал, чтобы меня убить? – спросил с плотоядным выражением генерал.

– Да, да, – подтвердил Как.

Он сказал бы все что угодно, лишь бы остановить вентилятор.

– Когда?

– Я не знаю, не знаю, – поспешил сказать «трубочный бон».

Для очистки совести генерал еще раз пододвинул к его рукам вентилятор. Испустив слабый стон, Как потерял сознание.

Генерал Кром отставил вентилятор и выключил его. Потом он решительно щелкнул пальцами. По этому приказу девушка, сидевшая на циновке у китайской ширмы, поднялась и включила электрофон. Кабинет заполнился ритмической и мягкой кхмерской музыкой. Генерал покинул свое кресло и улегся на низком топчане, покрытом подушками. Кабинет был роскошно обставлен: толстые китайские ковры, на стенах позолоченные дощечки и буддийские гравюры. Паркет черного дерева. В центре непокрытая площадка. Для танцев. Благодаря кондиционерам, в кабинете была приятная температура. В углу, под брезентом, лежали восемь высокочастотных радиоприемников, украденных Кромом, которому так и не удалось их продать.

Он на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь музыкой. Как истинный ценитель.

Девушка, затянутая в тесный и пестрый костюм королевского балета, начала танцевать перед генералом. Грациозная, божественная, покорная. Когда-то она танцевала в королевской балетной труппе, и Сианук осыпал ее своими милостями. Но это было так давно. Теперь Кром заставлял ее расплачиваться за эту былую славу.

Чисто азиатским способом.

Как пришел в себя и застонал. Генерал прикрикнул на него, и тот подавил стоны. Дождавшись полной тишины, Кром стал наслаждаться движениями танцовщицы. Кхмерские танцы также были его коньком. Поэтому взгляд его был критическим. Генеральский кабинет находился в здании, где располагалась Первая пехотная дивизия, к северу от комплекса, в котором располагался маршал Лон Пол.

– Ты плоховато сегодня танцуешь, – заметил генерал строгим тоном.

Танцовщица стала двигаться еще более гибко и более медленно. Генерал подергал себя за густые усы. Он был недоволен. Деньги, которые он хранил в Гонконге и Сингапуре, позволили бы ему вести спокойную жизнь. Но его гордость возмущалась при мысли, что его могли подвергнуть опале по приказу ЦРУ. Даже если бы ему предоставили золотой мост. Кхмеры – это не китайцы. Их честь не продается.

Музыка закончилась.

Танцовщица поколебалась несколько секунд. Потом, видя, что генерал не шевелится, она подошла к нему мелкими шажками, уселась перед ним на пятки, стараясь не помять свой дорогой костюм. Деликатно, с опущенными глазами, она стала расстегивать тщательно выглаженные брюки генерала. Чтобы завершить ее демократическое перевоспитание, генерал приказал ей взять уроки у одной вьетнамки, чья репутация феллатрисы доходила до Бангкока.

– Подожди, – сказал неожиданно Кром. – Поставь другую пластинку.

Она послушалась, потом вернулась и стала нежно и ритмично ласкать его.

* * *

Послышалась пулеметная очередь. И очень близко. Дуг Франкель, стоявший в тени веранды «Дипклуба», казалось, ее не слышал. Он внимательно смотрел на Малко, который излагал ему свой план устранения генерала Крома. Хитроумный, азиатский и макиавеллевский одновременно. Американец засмеялся.

– Можно подумать, что ты провел всю свою жизнь в Азии! В конце концов, такой план может быть успешным.

Опиум, выкуренный у малайца, добавленный к нескольким трубкам, которые он позволил себе по возвращении с фронта в его обычной курильне, начал благотворно действовать на него. Малко чувствовал, что вся тяжесть за выполнение плана ляжет именно на него. Помощь и энтузиазм Дуга Франкеля были весьма ненадежными. Он часто двигался, как петух без головы.

– Тебе понадобится помощь Монивань, – заметил Франкель.

Китаянка стояла молча, опираясь о капот машины в нескольких шагах от них.

– Можно ли ей доверять?

– Смотря в чем. Она немного нимфоманка и тронутая. Влюбляется каждую неделю. Если ты ей понравишься, она будет тебя повсюду сопровождать. Вспомни немецкого оператора! Он даже не платит ей. Но она знает все и всех.

Не забывайте, что мы белые. А ты не говоришь по-камбоджийски.

– Но ты говоришь...

Американец пожал плечами.

– Но я белый.

Он позвал:

– Монивань!

Китаянка приблизилась к ним странной походкой грузчика, с плечами, развернутыми назад, прямой головой, улыбкой на пухлых губах и смеющимися глазами. Дуг Франкель заговорил с ней по-китайски.

* * *

Генерал Кром вытянулся на топчане. Его бритый затылок уперся в черный лак ширмы. Покорно склонившись над ним, танцовщица понемногу глотала его семя. Как, распластанный на столе пыток, с остановившимся взглядом усиленно старался не обнаружить своего присутствия при этой сцене. Он мечтал о моменте, когда он вдохнет опиум и облегчит свои страдания. Боль пульсировала во всех уголках его тела. Она становилась нестерпимой.

По сигналу невидимого звонка появился солдат. Очень деликатно он начал снимать кусочки папиросной бумаги, затем иголки, одну за другой, аккуратно укладывая каждую в спичечный коробок. Так же не торопясь он развязал руки. Как остался неподвижным и обессиленным. Потом он поднялся на ноги. Его руки так распухли, что удвоились в объеме. Но больше ничего не было заметно. Если не считать легкой дрожи, остановить которую было невозможно.

Генерал Кром, удовлетворенный, привел одежду в порядок и посмотрел на несчастного. С жестоко-добродушной ухмылкой бросил:

– До скорого, Как.

Солдат вытолкнул его из кабинета. Он не проронил ни слова. Его начал охватывать неудержимый ужас. Он не мог убежать от своего мучителя: Пномпень окружен. Если же он попадет к коммунистам, будет еще хуже!

Как только за ним закрылась дверь, генерал оттолкнул танцовщицу ногой. Она поднялась, склонилась и исчезла, успев поставить новую пластинку с кхмерской мелодией. Оставшись один, генерал зажег сигарету и погрузился в глубокие размышления. Он захватил должность хитростью, смелостью и угодничеством. Он был тонким политиком.

Начальник ЦРУ в Пномпене представлял для него смертельную угрозу. Конечно, американцы очень могущественны. Они содержали Камбоджу. Без них коммунисты овладели бы страной за десять минут. Они раздавили бы Крома за секунду. Но американцы дураки, поскольку верят в несбыточное. Однако приезд светловолосого иностранца, якобы командированного Американской помощью, возможно, означал, что ЦРУ решило действовать. Но они не торопились. Этим следовало воспользоваться.

Он нажал, на спрятанную кнопку.

– Фуонг здесь?

– Так точно.

– Давай его сюда.

Решение принято. Надо ударить первым. Он упустил и свое время Дугласа Франкеля, поскольку действовал под влиянием гнева. На этот раз он поступит более тонко. Чтобы оставить место для переговоров. Убийство Дугласа Франкеля могло бы обернуться против него. Маршал Лон Нол слишком покорный. Его жизнь полностью зависит от американцев...

В дверь постучали. По его сигналу в комнату вошел Фуонг.

Генералу Крому удалось скрыть отвращение за улыбкой. Фуонг был похож на одного из тех гигантских пауков, которые появляются в сезон дождей на берегах Меконга. Ростом он был не более семидесяти сантиметров. В детстве он болел полиомиелитом. Его ноги напоминали скрученные лианы. Пользоваться ими было невозможно. Они были подогнуты под тело. Он передвигался фактически ползком, как краб, опираясь на руки и на скрюченные ноги, с удивительной легкостью и быстротой, благодаря необычайно развитой мускулатуре здоровой части тела. Вечно в тревожном ожидании, готовый ответить на любой злой выпад или сам напасть первым. Охваченный безграничной злобой и ненавистью. Он рос один и предместье Сиемреан. После заболевания родители просто выбросили его на помойку. Тогда ему было восемь лет. Он воровал у туристов, выпрашивал горсть риса, сражался с бродягами. Таким путем он выжил. Постоянно накапливая ненависть. Когда коммунисты заняли Ангкорские храмы, один из правительственных отрядов взял его в качестве амулета. Они стреляли в него из автомата и развлекались, глядя на то, как он отпрыгивал от пуль. Его увидел генерал Кром и оцепил его хладнокровие. Так он попал к генералу.