Текст книги "Оружие для Хартума"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Отель «Канари» с его четырьмя этажами и окнами, закрытыми решетчатыми ставнями, напоминал скорее дом свиданий. Вместе с несколькими другими крупными зданиями он возвышался посреди пустыря, куда выливалась Миддл-авеню, главная артерия квартала Нью Экстеншен. Отсюда отходили другие улицы – с грунтовыми дорогами, покосившимися домиками, среди которых то тут, то там возвышался особняк какого-нибудь армянина или копта,[6]6
  Египетские арабы, исповедующие христианство.


[Закрыть] разбогатевшего на многочисленных торговых сделках.

Малко устроился за столиком в пустынном летнем кафе перед зданием отеля. Рядом подметал пол пожилой бармен, но он не поинтересовался у гостя, что тому надо. Малко ждал минут двадцать. Постепенно воздух свежел. «Канари» казался вымершим. Никто туда не заходил. Умирающий от жажды, с прилипшими к вспотевшему телу брюками, Малко сумел изловить официанта. Тот сообщил, что у них есть только пепси-кола. И к тому же теплая...

Постепенно сумерки сгущались. Никто не появлялся. Автомобильное движение по Миддл-авеню усилилось. Внезапно из отеля вышла негритянка. Девица с курчавыми волосами, обрамлявшими круглое лицо, одетая по-европейски. Сначала она направилась в сторону пустыря, но потом словно передумала и подошла к столику Малко. Заговорщически улыбаясь, она уселась напротив и спросила:

– Вы курите?

У него не было сигареты. Она не настаивала. Он стал ее разглядывать. Лицо было приветливым, с очень темными глазами. Блузка очерчивала тяжелую, слегка свисающую грудь. Незнакомка скрестила ноги и нагнулась вперед, показывая, что под блузкой у нее ничего нет. Ворот впереди все время сдвигался, и она машинально поправляла его.

Малко терялся в догадках. Шлюха или связная? Она, конечно, могла наблюдать за ним из отеля через решетчатые ставни и видеть, что он ничем не занят. Ее присутствие рисковало стать помехой. Он спросил ее по-английски:

– Вы меня ждали?

Она ответила фразой на арабском языке. Малко не понял. Ее английский, казалось, сводился лишь к словам «да» и «нет». И то она их путала... Он показал ей на стакан, но она жестом отказалась. По всей видимости, она нервничала и непрестанно поворачивала голову, чтобы взглянуть наружу. Наконец она поднялась и направилась к боковой двери отеля. Перед тем, как войти в него, она обернулась и бросила на Малко приглашающий взгляд. Он сказал себе, что не может отказаться. Вряд ли его похитят в центре Хартума... Во всяком случае, пистолет позволял ему рисковать.

Он вошел в отель. Девица ожидала его в коридоре. Она поднялась по лестнице. Здесь стояла удушающая жара. На втором этаже она толкнула дверь, и Малко проник вслед за ней в небольшую прохладную комнату. Девица закрыла дверь и повернулась к нему с улыбкой, которая могла означать что угодно.

– У меня есть послание для Хабиба Котто, – сказал Малко.

Это имя вызвало в ее черных глазах какой-то отсвет, но она ничего не сказала. Девица отступила к кровати, села на нее и сказала:

– Букраа.[7]7
  Завтра.


[Закрыть]

Наконец какая-то зацепка. Она подняла левую руку, согнув большой палец.

– Арбаа... Асср.[8]8
  Четыре... После обеда.


[Закрыть]

Встреча завтра в четыре часа. Дело продвинулось.

– Здесь? В отеле «Канари»?

Она отрицательно покачала головой, затем медленно проговорила:

– Омдурман. Дервиш.

Малко старался понять. Омдурман был близнецом Хартума, городом-спальней. Но «дервиш»? Видимо, девица не ожидала, что придет кто-то не знающий арабского. Она повторила еще раз:

– Букраа. Асср. Омдурман. Дервиш.

Больше из нее ничего нельзя было вытянуть.

– Спасибо, – сказал Малко. – Шокран.[9]9
  Спасибо.


[Закрыть]

Она улыбнулась и протянула руку.

– Десять ливров...

Малко вытащил купюру и положил на кровать. И тогда чувственным жестом девица распахнула обеими руками края блузки, открыв великолепную, пышную грудь, способную заполнить ладони нескольких солидных мужчин. Все тем же плавным жестом она сбросила ткань со своих плеч и осталась сидеть на кровати, смотря на Малко, как паук, готовящийся схватить муху.

Она протянула к нему руки. Он не двинулся, и она привстала, привлекла его к себе и снова села, увлекая его за собой... Пока он приводил себя в порядок, она взяла деньги, надела блузку и открыла дверь. Он снова оказался в жарком коридоре, колени его дрожали. Если все контакты с Хабибом Котто будут проходить таким образом, то он быстро устанет. Часть полученного им сообщения была непонятна. Может быть, Эллиот Винг сможет все разъяснить. Он направился к вилле Эллиота. Американец сидел в саду, рядом с пустым бассейном. Рядом стояла початая бутылка коньяка... Он вскочил, услышав шаги Малко.

– Ну? Вы видели кого-нибудь?

– Да, – сказал Малко.

Он рассказал о странной встрече. Во всех подробностях.

– Это была, наверное, какая-нибудь шлюха с севера... Малко повторил четыре слова. Эллиот Винг задумался.

«Букраа» – это «завтра». «Арбаа» – четыре часа. Дервиш, дервиш...

Он хлопнул себя ладонью по лбу.

– А, понял! Это вертящиеся дервиши. Любопытная секта. Они тут выступают каждую пятницу, с четырех до шести. Завтра пятница. Это рядом с Омдурманом, в пустыне между кладбищем и маленькой мечетью. Довольно далеко от центра. (Он нахмурился.) Мне не нравится, что они назначили там встречу. Это в стороне от города. Я не советую вам туда идти.

– Если я туда не пойду, мы никогда ничего не узнаем, – сказал Малко. – На нынешней стадии они не заинтересованы навредить мне. Им нужно оружие.

– Возможно, вы правы, – вздохнул американец. – Теперь я боюсь всего.

– Постарайтесь расслабиться, – посоветовал Малко.

– Жаль, что ваш бассейн стоит сухой.

– Я его наполнил однажды, – объяснил Эллиот Винг.

– Но в Хартуме не достать хлора. А из-за этой жары и ветра через два дня бассейн превратился в болото. Я отказался продолжать, как и все остальные. Если хотите, можно посмотреть видеофильм. У меня есть две или три новые ленты.

– Я посоветовал бы вам отдохнуть, – предложил Малко. – Завтра утром вы объясните мне, как добраться до этих дервишей.

– Шофер не работает в пятницу, – заметил американец. – Одному вам будет трудно найти их.

– Ничего, – сказал Малко.

Эллиот Винг вздохнул.

– Извините меня. Мне бы надо было пообедать с вами, но я в таком состоянии... Пойду приму снотворное и посплю. Нужно, чтобы я перестал думать об этом. Иначе сойду с ума. Я заеду за вами завтра утром и нарисую план. Или поеду вместе с вами.

– Я предпочел бы отправиться туда один, – возразил Малко. – Ваши нервы могут не выдержать.

Малко тоже устал и с удовольствием направился в отель. Легкий ветерок, долетевший из пустыни, освежил воздух, заставив забыть о дневном пекле. Какой удар для Эллиота Винга! Знать, что жена находится в руках людей, убивших Теда Брэди таким ужасным образом! И что произойдет завтра у вертящихся дервишей? Какую ловушку приготовил ему Хабиб Котто? То, что Малко мог ему предложить, не имело ничего общего с тем, чего требовал чадец...

Сидя за рулем, он взглянул на раскинувшийся вокруг пейзаж. Отель был построен на берегу Голубого Нила, текущего из Абиссинии,[10]10
  Старое название Эфиопии.


[Закрыть] как раз перед местом его впадения в Белый Нил, несущий свои воды из Заира. Оба притока, соединившись, устремлялись к северу, образуя огромную реку с таким медленным течением, что вода казалась неподвижной.

Хартум в действительности состоял из трех городов. Хартум, лежащий к югу от Голубого Нила. Северный Хартум – на другой стороне той же реки. И Омдурман, самый многолюдный из трех, раскинувшийся на противоположном берегу Белого Нила. Туда Малко предстояло отправиться завтра. В пустыню, охватывающую все три города. Из Хартума можно ехать тысячи километров в любом направлении, не видя ничего, кроме желтых каменистых просторов.

Глава 5

Высокий африканец с лошадиным лицом, на котором застыло выражение экстаза, устремив безумный взгляд в пустоту и прижав локти к бокам, раскачивался, как маятник, вперед и назад, то наклоняясь к земле, то внезапно выпрямляясь и беспрестанно топча сухую пыль.

Перед кольцом молящихся, медленно двигавшихся вокруг центрального столба с флагами ислама, невероятно худой старик, черный, как слива, одетый в зеленью лохмотья, вертелся на одной ноге, закатив глаза, расставив руки, как чучело, и открыв рот, словно пытаясь проглотить звуки бубнов и барабанов, сопровождавших церемонию. Вертящийся дервиш внезапно остановился, упал и стал кататься по земле, в ногах других дервишей, поющих псалмы и захваченных каким-то волнообразным движением то вперед, то назад в такт ударам барабана.

Почтительная толпа следила за действиями вертящихся дервишей. Каждую пятницу здесь, перед небольшой мечетью, окруженной со всех сторон бесконечными рядами могил, они предавались этим ритуалам, считающимся еретическими в большинстве мусульманских стран.

Некоторые из зрителей волнообразно раскачивались, словно околдованные резкими звуками барабана. Какой-то ребенок отделился от толпы и последовал за дервишами, неловко повторяя их жесты.

Малко не испытывал никакого желания танцевать... Часа с лишним общения с этими дервишами ему было достаточно. Но ни один посланец Хабиба Котто не появлялся. Малко приехал сюда на «лендровере» Эллиота Винга, более подходящем для пустыни, чем его «пежо».

Солнце, уже спустившееся к горизонту, окрашивало лиловым цветом желтизну пустыни. Хартум, утонувший в знойном тумане на другом берегу Нила, не был виден. Здесь, в Омдурмане, был уже другой мир – мир караванных троп и огромных раскаленных пространств, составляющих три четверти Судана.

Важный, как папа, и сморщенный, как старое яблоко, дервиш, одетый в костюм арлекина, стал жестикулировать перед лицом Малко, произнося непонятные заклинания. Впрочем, в его движениях не было ничего враждебного. Здесь дервиши вели себя благодушно и даже позволяли редким туристам фотографировать себя. Когда они собирались под зеленым знаменем ислама, чтобы выразить столь странным способом свою веру, то привлекали сотни любопытных. Навязчивый ритм барабанов в конце концов воспламенял африканскую толпу, всегда готовую пуститься в пляс. Какая-то высохшая старуха, вся покрытая татуировкой, издала пронзительное «юу-юу», заставив Малко вздрогнуть.

Он посмотрел на свои кварцевые часы «Сейко». Было без четверти шесть. С тревогой в душе Малко обвел взглядом кольцо зевак. Двор чудес: все припадочные, юродивые, увечные были здесь. Они кружились, вытанцовывали, приплясывали, делая подчас гротескные, неловкие движения. Оглушительные звуки барабанов отдавались у Малко в голове. Солнце почти достигло линии горизонта. Скоро наступит час вечерней молитвы, и толпа рассеется. Он отступил перед кружащимися дервишами. И тут увидел ее.

Это была негритянка из отеля «Канари», так же одетая. Она смотрела на него. Сколько времени она была здесь? Почему не дала о себе знать? Он подошел к ней и спросил:

– Вы меня ждете?

Она не ответила. Дервиши кружились все быстрее и быстрее, словно пытаясь догнать заходящее солнце. Девица показала пальцем на грузовик с кузовом, заполненным женщинами в тобах,[11]11
  Вид африканской женской одежды, наподобие драпировки.


[Закрыть] и промолвила:

– Машина?

Малко повел ее к своему «лендроверу». Негритянка, не колеблясь, открыла дверцу и забралась в кабину. Малко сел рядом. Первые дервиши уже начали становиться на колени, обращаясь лицом в сторону Мекки, для молитвы. Девица показала направление на запад и сказала:

– Поезжай.

Малко тронулся, лавируя между могилами и оставив позади несколько саманных хижин. Тут была не одна проселочная дорога, а целая сотня! И нужно было смотреть в оба, ведя машину. Суданские дороги числились среди самых скверных в Африке.

Могилы стали попадаться реже. Машина катилась по пустыне. Даже высокая водокачка при выезде из Омдурмана растаяла в сумерках. Вскоре пришлось зажечь фары. Несколько машин ехало рядом в том же направлении. Он стал думать о последнем путешествии Теда Брэди. Оно, наверное, начиналось так же...

Пышная грудь его соседки вздрагивала при каждом толчке, и постепенно ее блузка совсем расстегнулась, на что она не обратила никакого внимания. Она смотрела прямо перед собой так, словно Малко не существовало.

Перед ними уже никого не было, кроме обогнавшего их грузовика. Если припомнить карту, то в этой стороне находилась Умм-Индераба – в трех часах езды.

Удушливая жара сменилась приятной свежестью. Разница температур была невероятной. Несмотря на то, что Малко спрятал свой ультраплоский пистолет под сиденьем «лендровера», им стало овладевать беспокойство. Они катились теперь по огромной равнине, усеянной каркасами брошенных машин, между которыми закручивались ветром столбы песчаной пыли. Конечно, его оружие стреляло разрывными пулями с высокой начальной скоростью, выводя из строя любого, в кого они попадали. Но против боевой винтовки это был слабый аргумент. Рядом с ним негритянка, казалось, уснула, указав правильное направление одним жестом.

Они должны были находиться уже километрах в двадцати от Омдурмана. Внезапно впереди забрезжил какой-то свет. Небольшая мечеть высилась среди песков. Из нее выходили богомольцы. Негритянка дала Малко знак остановиться. Как только «лендровер» затормозил, она выскочила из машины и исчезла. Он воспользовался этим, чтобы достать пистолет и положить его поближе. Через пять минут из пыльной тьмы возникло два силуэта. Это были негритянка и бородатый мужчина, облаченный в рубашку и полотняные штаны, в больших роговых очках на приплюснутом носу, похожий на мелкого служащего.

Негритянка осталась снаружи, а бородач залез в «лендровер» и сел рядом с Малко.

– Вы прибыли от господина Винга? – спросил он по-французски без всякого акцента.

– Да, – ответил Малко.

– Вы уполномочены вести переговоры? – спросил тот недоверчиво.

Эти формальности здесь, посреди пустыни, казались нелепыми. Дул ветер, забрасывая в кабину песок через открытые окна.

Как все африканцы, собеседник, видимо, любил выражаться несколько выспренне. Малко сухо ответил:

– Конечно. Вы представитель Хабиба Котто?

– Я представитель Сил освобождения Чада, – поправил гость. – Меня зовут Фуад. Получили вы, наконец, конкретные предложения, которые я мог бы передать председателю? Намерены ли вы выполнить свои обещания?

Малко едва сдержал непреодолимое желание всадить ему пулю в голову. Но он был здесь, чтобы вести переговоры.

– Это не мои обещания, – холодно возразил он. – Я здесь для того, чтобы вы не убили госпожу Винг, как убили Теда Брэди. Самым гнусным образом.

Бородач заерзал на своем месте, снял очки и высокопарно продекламировал:

– Мой дорогой друг, я пришел сюда не для того, чтобы меня оскорбляли. Господин Брэди посмеялся над нами, он манипулировал нами на радость нашим врагам ливийцам. Он был судим и казнен. Мы не убийцы... Впрочем, СОЧ опубликовали коммюнике, где разъяснили эту акцию.

– И тем не менее, вам нечем гордиться, – оборвал его Малко. – Я уполномочен госдепартаментом добиться освобождения госпожи Винг.

Бородач улыбнулся с фальшивым простодушием, разведя руки типично африканским жестом.

– Но, дорогой друг, это очень просто. Я лично могу вам обещать, что эта особа будет передана ее мужу, как только мы получим то, что нам посулили.

Малко воздержался от замечания, что он ему не друг и с удовольствием увидел бы его голову, набитую соломой, в виде чучела в охотничьем музее. Но незачем было осложнять переговоры... Он достал телекс, полученный из госдепартамента, зажег лампочку на потолке и протянул бумагу посланнику Хабиба Котто.

– Вот что мы готовы вам передать.

Фуад снова надел очки, быстро пробежал документ и вернул его Малко с разочарованным видом.

– Это совсем не то, что мы хотим. У господина Винга есть наш список.

– Вы не получите автоматы Калашникова, – твердо заявил Малко. – Тед Брэди допустил ошибку, приняв свои желания за реальность. Соединенные Штаты следят за вашей борьбой с симпатией, но в данный момент они не могут идти дальше. Это дело дошло до Белого дома, и нет никакой надежды, что президент США изменит свое мнение. Возьмите предлагаемые вам автомобили, средства связи и медикаменты. Вы не получите больше ничего...

– В таком случае, мой дорогой друг, – сказал эмиссар, – вы зря ехали сюда. Главное командование СОЧ единодушно решило потребовать выполнения обещаний Теда Брэди.

– Я сказал вам, что это невозможно.

– Тем хуже. Мы будем вынуждены казнить заложника в указанный срок. Мы не можем допустить, чтобы с нами обращались как с безмозглыми бродягами, чтобы нас выставили на посмешище перед Африкой и всем миром... – продолжил он все с тем же пафосом.

– Вы предпочитаете, чтобы к вам относились как к отвратительным убийцам? – не смог удержаться от выражения своих чувств Малко.

– Это с какой стороны поглядеть, – сухо возразил Фуад. – Мы даем вам двое суток, чтобы вы приняли решение в принципе. Сообщите нам о нем на том же месте и в то же время. Если в назначенное время, через двенадцать дней, все поставки не осуществятся, госпожа Винг будет казнена.

– Ее муж предлагает себя вместо нее, – сказал Малко.

Бородач покачал головой.

– Нет. У нас не принято производить такие замены. До свиданья, мой дорогой друг.

Он вылез из машины и исчез в темноте. Под его преувеличенной вежливостью скрывалась вся африканская свирепость и ненависть к белым. Негритянка безмолвно заняла его место. Малко развернулся и нажал на акселератор, погнав машину по пустыне. Он стиснул зубы, кипя от ярости. Его миссия по примирению полностью провалилась. Нужно было, чтобы Вашингтон уступил. В противном случае будут уже две смерти.

Без помощи пассажирки он никогда бы не добрался до Хартума, затерянного в этом беспредельном пространстве без огней и каких-либо ориентиров. Наконец показался большой металлический мост, перекинутый над Нилом и связывающий Омдурман с Хартумом. Рядом блистал огнями парк аттракционов Магрэйн. Малко отвез негритянку в отель «Канари». Они не перекинулись ни единым словом. Прежде чем покинуть его, она обернулась и распахнула блузку, открыв великолепную грудь и бросив на него многообещающий взгляд. Малко с улыбкой отказался от этого молчаливого приглашения, но все же протянул ей десять фунтов, которые она тут же сунула в карман. Лучше все-таки заводить друзей.

У него осталась одна тяжелая миссия: сказать Эллиоту Вингу, что он не скоро увидит свою жену.

Эллиот Винг выбежал из сада еще до того, как Малко остановил свой «лендровер». Фары осветили бледное лицо американца со стаканом в руке. Он открыл дверцу машины и коротко бросил:

– Вы видели кого-нибудь?

– Да, – сказал Малко, выходя из машины.

– Они согласны?

– Отказываются. Они хотят получить оружие.

Резким жестом Эллиот Винг швырнул свой стакан в стену. Затем он вернулся в сад, сопровождаемый Малко, и упал в плетеное кресло, уронив голову на руки. Малко сел напротив. Он чувствовал себя отвратительно.

– Не отчаивайтесь! Мы добьемся оружия от Вашингтона. Они не могут допустить убийства вашей жены. Вспомните о заложниках в Иране. Президент Картер был готов сделать все, чтобы спасти их жизнь.

– Это не одно и то же, – возразил американец. – Здесь никто ничего не хочет знать, и это политическое решение. Хабиб Котто пойдет до конца. Он убьет ее.

– Он знает, что в таком случае не получит оружия.

– Нет, он возьмет другого заложника, и так будет до тех пор, пока мы не уступим. У него есть время.

– Но суданцы не позволят ему.

– Суданцам наплевать.

Малко взглянул на небо, усеянное звездами. В воздухе стоял аромат цветов. В это время Хартум казался раем. Он решил не покидать его до тех пор, пока Элен Винг не будет освобождена.

– Эллиот, – сказал он, – завтра утром мы известим Лэнгли и суданцев. Надо заставить их сотрудничать. Я должен дать ответ через два дня.

– Суданцы не сделают ничего. Но я уверен, что полковник Торит знает, где находится Хабиб Котто. Если бы того удалось накрыть, я обменял бы его на Элен. Или же разорвал бы на куски этого негодяя.

Глаза Эллиота Винга были полны ненависти. Малко подумал, что все это может закончиться очень скверно.

Несмотря на опущенные стекла, в кабине «лендровера» была адская жара. Эллиот Винг нервно постукивал ладонью по горячему металлу кузова. Длинная вереница машин неподвижно протянулась вдоль улицы Гамхурия. На перекрестке с улицей Али Абдулы Латифа оба светофора одновременно загорелись вдруг зеленым светом. Под равнодушным взглядом полицейского в белой форме два потока машин устремились на штурм перекрестка и, столкнувшись, перемешались в ужасающем скрежете железа, запрудив перекресток.

Незадолго до этого, после починки радиопередатчика, в Лэнгли были отправлены закодированные телексы с настоящим сигналом 805, адресованным генеральному директору ЦРУ. Рискуя испортить свою карьеру, Эллиот Винг угрожал администрации, что расскажет все прессе, если ничего не будет сделано для спасения его жены. Ответ они должны получить вечером, ввиду разницы часовых поясов. А пока у них была назначена встреча с полковником Торитом в номере Малко в отеле «Хилтон».

Они опаздывали. Эллиоту Вингу удалось, наконец, выскочить из пробки и выехать на Нильскую улицу – набережную Нила, протянувшуюся с востока на запад и застроенную старыми зданиями времен английской оккупации. Огромные бананы укрывали се тенью. Это было единственное место, делавшее Хартум похожим на город...

Эллиот Винг, с еще более осунувшимся лицом, не произнес ни слова, перебирая в мозгу тревожные мысли. Все посольство было в курсе этой драмы, и говорили о ней тихо, как в доме умирающего.

Невысокий человек в гражданской одежде – голубые брюки и рубашка – прохаживался по коридору десятого этажа гостиницы. Резкая линия усов, слегка лысеющий лоб, приветливый и мягкий облик. Эллиот Винг представил его Малко.

– Полковник Измаил Хадж Торит, директор службы внешней безопасности... Мистер Линге, представитель госдепартамента...

Они вошли в номер. Полковник согласился выпить стакан воды «Перье» и сел. Американец не дал ему открыть рот.

– Мерзавцы, похитившие мою жену, сообщили нам, что ее казнят, если мы откажемся предоставить им оружие. Это позор для Судана, если подобные вещи могут происходить на его территории. Работа ваших служб состоит в том, чтобы контролировать тех, кто совершает подобные преступления. И я настоятельно прошу вас принять меры.

Суданский полковник покачал головой.

– Я понимаю вашу тревогу, мистер Винг. Моя страна и ваша – союзники, и, разумеется, я глубоко сожалею о том, что произошло. Впрочем, я уже потребовал, чтобы охрана посольства и вашей резиденции была усилена. У вас теперь будет два солдата днем и ночью. Полицейский автомобильный патруль будет циркулировать по вашей улице. Что касается остального, то это сделать очень трудно. В Судане находится около двух миллионов чадцев, из них триста тысяч в Хартуме. Это очень замкнутая среда. Хабиб Котто неуловим. Он, видимо, находится вне Хартума. Возможно, в районе Эль-Генейны – там, где сосредоточено много его сторонников. А у нас для розысков не хватает горючего, машин и вертолетов. Я послал телеграмму губернатору района Эль-Фашер, чтобы он провел расследование на своей территории.

– Так вы полагаете, что их нет в Хартуме? – спросил Малко.

Полковник Торит принял задумчивый вид.

– Нет, я не знаю наверняка... Но Хабиб Котто много перемещается, поэтому...

Малко чуть не рассказал ему об отеле «Канари», но промолчал. Было очевидно, что полковник Торит водит их за нос. Он не мог не знать, где находятся такие люди, как Хабиб Котто. Но он играл, кажется, в свою игру...

– Вы представляете, какое впечатление произведет на суданское правительство убийство этой женщины на вашей территории? – заметил он.

– Мы здесь ни при чем, – возразил полковник. – Я потребовал сообщений от всех своих информаторов. Но они ничего не обнаружили. Я продолжаю прикладывать все усилия. И надеюсь, что американское правительство не уступит их требованиям. Это поставит нас в очень трудное положение.

– Почему? – спросил Малко.

– Потому что мы вынуждены будем запретить провоз военных материалов через суданскую территорию. Это будет посягательством на суверенитет нашей страны. Хабиб Котто – лишь один из беженцев. У него нет права создавать свою частную армию на нашей национальной территории.

Малко внимательно поглядел на него, потрясенный подобным лицемерием.

– Я думал, что у вас плохие отношения с Ливией. Кот-то борется против Каддафи. Вы должны быть довольны.

– Границы с Ливией и Чадом у нас открыты, – заметил полковник. – У нас нормальные дипломатические отношения. Конечно, Каддафи вызывает у нас опасения, но он вызывает опасения у всего мира... В случае с Хабибом Котто мы остаемся нейтральными.

– Тем не менее, вся его радиосвязь осуществляется через средства суданской армии, – заявил вдруг Эллиот Винг. – Месяц назад он находился в военном лагере рядом с тюрьмой. Мы перехватили его сообщения. Они передавались на той же частоте, которой пользуется суданская армия.

Полковник, казалось, был смущен.

– Да... Это так. Бывает, мы помогаем Хабибу Котто связываться с его силами, находящимися в Чаде. Но это в совершенно исключительных случаях.

Полковник Торит демонстративно взглянул на часы. Это был великолепный «Ролекс» из чистого золота. Малко даже показалось, что на корпусе блеснули бриллианты.

Полковник поднялся и с принужденной улыбкой протянул руку Эллиоту Вингу.

– Я сделаю все, что в моей власти, чтобы найти вашу жену, – сказал он. – Я буду держать вас в курсе...

Он вышел из номера, провожаемый гробовым молчанием. Как только они остались одни, Эллиот Винг взорвался:

– Дерьмо! Он пришел лишь сказать, что не хочет, чтобы мы передали оружие Хабибу Котто. Они готовы наделать себе в штаны. Эти суданцы так беспомощны, что готовы подчиниться всякому, за кем будет последнее слово... Или же он обманывает нас и ведет двойную игру.

– У него очень красивые часы, – заметил Малко. – Они стоят, наверное, больше, чем все его годовое жалование.

– О, здесь повсюду такая коррупция... – сказал американец. – Это еще ни о чем не говорит.

– Суданцы действительно прикрывают Хабиба Котто и его людей?

– Да. По-воровски. Они укрывают их в военных лагерях, помогают средствами связи и предоставляют кое-какую материальную помощь. Но готовы придушить их при любой заварухе. Если бы у Котто было оружие, то это уже стало бы не так просто.

Малко, задумавшись, подпер голову руками. Вот так винегрет! Для кого полковник вел эту игру? Для себя или для своего правительства? Это стало новой проблемой. Он постарался успокоить американца.

– Если у нас будет оружие, – сказал он, – то все утрясется: либо добьемся согласия суданцев, либо доставим материал в район, не контролируемый ими, на северо-западе.

– У нас не будет оружия, – с горечью сказал Эллиот Винг. – Вы увидите, эти подлецы из Вашингтона бросят нас на произвол судьбы.

– Но это невозможно, – возразил Малко. – Они знают, что это вызовет слишком большую бурю. Подождем сегодня вечером ответа из Лэнгли.

Эллиот Винг тяжело поднялся.

– О'кей. Я пойду работать.

Оставшись один, Малко погрузился в размышления, спрашивая себя с тревогой, насколько оправдан его вынужденный оптимизм. Внезапно зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что он вздрогнул. В трубке прозвучал женский голос. Мягкий, с поющим французским акцентом.

– Господин Линге?

– Да.

– Вы друг Эллиота Винга?

– Да.

В трубке помолчали.

– Я жду вас в бассейне. Мне нужно с вами поговорить.