Текст книги "Билет в прошлое (СИ)"
Автор книги: Женя Черняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
5 глава
Моя новость о выбранной точке возвращения удивила Шестакова. Он с непониманием смотрел на меня какое-то время, а после продолжил мерить давление. Наверное, разочарован. Я так его и спросил, на что мне ответил, мол, не имеет ничего против, так как это должен быть именно мой выбор, а не чей-то другой.
– А куда бы отправились вы? – спросил я, заглядывая ему в глаза.
– Это не имеет значения. Я не могу быть по ту и одновременно по эту сторону реальности. Свой выбор я сделал тогда, когда согласился курировать научные исследования своих пациентов. С тех пор я не могу поменять расклад.
– А мне кажется, профессор, что вы просто боитесь потерять интерес к исследованиям.
Он сделал какие-то пометки в блокнот, после чего принялся снимать тонометр.
– Не пойму, что вы имеете ввиду.
– Я говорю о том, что вы боитесь задержаться в своих снах подольше. Я знаю, это затягивает. Многие не хотят возвращаться обратно. Мне кажется, вы боитесь, что работа по эту сторону лаборатории станет вам не интересна. Разве я не прав, профессор?
Он задумался.
– Вы слишком много думаете, Никита, – сквозь зубы произнёс Шестаков, давая понять, что разговор ему не интересен.
– Боитесь стать заложником собственного прошлого, – не унимался я.
– Чушь! Я тут, а вы там. Между нами только рабочие отношения. Ваше желание получше меня узнать мне понятно, но ни к чему не приведёт.
Профессор отошёл в сторону, став ко мне спиной.
– Значит, я подопытная мышка, а вы тот, кто проводит надо мной опыты?
– Примерно так, – после непродолжительной паузы ответил он, по-прежнему не поворачиваясь. – А теперь поспешите. У вас ещё сеанс психотерапии. Таисия Павловна не любит ждать.
Так звали моего психолога, в кабинете которой я ежедневно заполнял бланки с вопросами о себе. Понятно почему ему не понравился тон нашего разговора. Я ему не друг, а он мне не товарищ. У него была своя задача, а у меня своя. Тем не менее я нуждался в человеке, с которым можно было поговорить по душам. Иногда даже казалось будто я медленно схожу с ума, проводя время в ожидании чудесного путешествия.
Выйдя в коридор, я медленно поплёлся в сторону лифта. По пути встретил ту самую женщину, с которой обмолвился несколькими словами пару дней назад. Она шла мне навстречу в том же потрёпанном виде, что и тогда, и я даже подумал, что, быть может, чудотворное выздоровление является не более чем приманкой для их опытов. Женщина мило улыбнулась. Хотелось поздороваться, но она так быстро прошла, что я не успел.
Наверное, снова идёт на погружение в сон, – подумал тогда я. Конечно, я бы тоже поспешил. Окунуться в мир грёз и мечтаний, наверное, прекрасно.
Сидя в кабинете у психолога, я перебирал в руках бланки с новыми вопросами, а в голове почему-то всплыл образ той самой женщины. Я попытался представить себе какой она была в юности. Наверное, красавицей. По крайней мере некоторые очертания статной фигуры сохранились до сих пор. По лицу трудно определить на кого она могла быть похожа. Слишком глубокие морщины и неухоженный вид.
– Можете начать с последних вопросов, если первые вам кажутся трудными, – подала голос Таисия Павловна, заметив мой отрешённый взгляд.
Я отложил в сторону листки.
– Позвольте спросить вас, когда мы приступим к погружению?
– Ну, это зависит не от меня. Как только наши специалисты получат достаточно информации, тогда и приступим.
– Но я делаю всё, что нужно. Не жалуюсь, не возмущаюсь.
– Я знаю. Мы работаем в связке друг с другом, и вы приближаетесь к финальной точке вместе с остальными. Поймите, для того чтобы нейросеть проложила правильный путь в ваше сознание необходимо предоставить ей максимум информации. По щелчку пальца ничего не бывает. Это так не работает. Поэтому наберитесь терпения. Учитывая ваше стремление поскорее покончить с подготовкой, думаю, что через недельку всё будет готово.
Услышав хоть что-то более-менее конкретное, я оживился.
– Вы думаете, через неделю меня отправят в сон?
– Я вам ничего не говорила, но думаю, что да. У кого-то это происходит раньше, а у кого-то позже. В вашем случае есть все основания полагать на скоротечный исход.
Я снова поднял отложенные бланки и стал внимательно читать вопросы. Любил ли я мать больше отца? Как относился к многодетным семьям? Проявлял ли чрезмерное насилие к другим детям в школе? Многое я просто не мог вспомнить. Слишком много времени прошло. Все эти нюансы из детства давно выветрились из памяти, а теперь психолог в юбке предлагала их снова вскрыть. Что ж, это её работа. Я понимаю.
Спустя день или два, уж точно не вспомню, я снова встретил ту женщину. Она шла в сопровождении мужчины в медицинском халате. Вероятно, это был её куратор, подобно моему профессору Шестакову. К слову, к каждому из нас был прикреплён человек, который вёл нас от начала испытаний и до самого конца. Впрочем, каким должен быть конец исследований не знал никто, поскольку крайнего срока не существовало. Каждый кто попадал в институт до сих пор находился в разработке. Даже самые первые подопытные.
Ах да, я совсем отвлёкся от своего рассказа. В коридоре я снова встретил женщину, с которой пересекался раньше, и на этот раз решил с ней задержаться.
– Добрый день, милая. Не хотите обменяться впечатлениями от последнего сеанса?
Женщина и её куратор остановились.
– Милая! – Это её рассмешило. – Давно меня так никто не называл.
– Дайте нам пару минут, прошу вас, – попросил я мужчину в халате.
Тот не стал отнекиваться, а лишь кинул что-то вроде «конечно», и оставил нас одних.
– Вы хотели меня о чём-то спросить?
Её тяжёлый взгляд упал на меня.
– Просто… просто… – замялся.
– Ну, спрашивайте же. Я не кусаюсь, – надавила женщина.
– Я хотел с вами познакомиться.
От удивления она сморщила лоб.
– Вот так удивили! Со мной уже лет сто никто не знакомился. Неужели я вам чем-то приглянулась?
– Просто… поймите меня правильно, тут совсем не с кем поговорить. Я чувствую себя одиноким.
– А ещё вам страшно перед той неизвестностью, которая ждёт впереди, – догадалась она. – Всё ясно. Я тоже через такое проходила. К счастью, тут у меня работает знакомая, так что было кому излить душу.
– А ваша дочь? Разве вы не созваниваетесь?
– Нет, не созваниваемся, – оборвала она, резко переменившись в лице. – Александра погибла в автокатастрофе четыре года назад. Она и её молодой муж разбились в своём кортеже, когда возвращались в отель после свадебной вечеринки. Я вам не рассказала. Именно в тот день я возвращаюсь раз за разом. Сначала веселюсь, наслаждаюсь мгновениями счастья, а потом всячески пытаюсь не пустить их в лимузин.
Я опешил, услышав столь подробные откровения. Хотелось извиниться, откланяться и уйти, дабы не мучить сознание бедной женщины. Однако ноги словно стали ватными. Заметив моё замешательство, женщина подала вперёд руку.
– Меня зовут Мария. Обойдёмся без отчества. Тут оно ни к чему.
Я спешно перекинул трость с одной руки в другую, после чего принял рукопожатие.
– Извините, ради бога. Мне не стоило лезть к вам со своими разговорами, – слегка заплетаясь, протараторил я.
– Не извиняйтесь. Все мы тут не просто так, – отмахнулась Мария. – Кстати, а вас как зовут, милейший человек?
– Я Никита.
– Никита, – задумчиво протянула она. – Держу пари, вы собрались снова покорить молодые годы, Никита. Не удивляйтесь, тут большинство отправляются именно туда.
– Может, это лучше, чем день за днём переживать трагедию.
– Я её не переживаю. Я спасаю своего ребёнка. Спасаю каждый день.
Мне стало тяжело стоять, и я предложил ей сесть. Оба опустились на скамью.
– Всегда успешно? – спросил я, устроившись поудобней.
– Что вы имеете в виду?
– Вам всегда удаётся её спасти?
– На самом деле, далеко не всегда. Зато я понимаю что такое злой рок. Вот как-то раз я попросила дочку задержаться со мной на полчаса. Она осталась, а её избранник психанул и уехал один. Минут через двадцать нам позвонили из полиции и сообщили о трагедии. Он сбил пешехода насмерть.
– Дерьмо! – вырвалось у меня.
– Но я не унываю. Для меня это давно уже превратилось в своеобразный квест. Я ищу идеальную формулу, которой должна закончиться та ночь, и именно тогда я буду с удовольствием проживать её снова и снова. Без борьбы и без сожаления. Только радость.
На этот раз я сам положил руку ей на плечо. Женщина не возражала. Наверное, она выговорилась впервые за долгое время, излила душу незнакомцу, и теперь чувствовала себя немного лучше. Тем самым Мария хоть кому-то объяснила свои мотивы.
– А когда вас обещают погрузить в сон? – неожиданно спросила она.
– Ну, сегодня мой психолог шепнула, что, возможно, через неделю.
– Страшно?
– —А как же. Очень страшно. Но не самого погружения, а, скорее, того, что это путешествие не оправдает моих надежд. Боюсь, что в реальности всё окажется не таким реальным, как я себе представлял.
– О, вы зря боитесь. Иногда мне кажется, что тот мир, в который меня отправляют является единственным реальным, а этот нет.
– Было бы здорово, наверное, – пожал плечами я.
– Да, но только когда я закончу свой квест. Тогда возможно.
Так в тот день у меня появился единственный друг. Человек, с которым я чувствовал себя вполне комфортно, была избитая жизнью женщина, потерявшая к своим преклонным годам единственную дочь, а спустя пару лет и мужа. Смысл её существования оказался безвозвратно утрачен, а сама она давно потеряла интерес к собственной жизни. И вот вдруг давняя подруга из научного института предложила ей попробовать что-то новое. Мария ухватилась за единственную возможность вернуться в прошлое и предотвратить трагедию, поделившую её жизнь на до и после.
Я подумал, что стараюсь сделать то же самое. Только у меня не было реальной трагедии в жизни. Никто не умирал, никто не уходил. Я профукал нить, по которой следовал с самого начала, и теперь мог снова за неё ухватиться. Конечно, я мог ошибиться с выбором точки возврата, но это я пойму лишь оказавшись там. Всего неделя отделяла меня от погружения в иную реальность, а там я снова стану молодым и полным сил.
Глава 6
6 глава
Не припомню когда ещё так сильно чего-то боялся. С каждым днём, приближающим меня к погружению, я испытывал не просто чувство тревоги, но и нечто такое, от чего становилось крайне беспокойно. Недели в научном институте стали чем-то обыденным, однако ожидание давалось нелегко. С Марией виделись не очень часто, но когда пересекались, то всегда обменивались парой-тройкой фраз, и тогда день проходил более радужно, чем начинался. Видя её, чувство одиночества отступало.
На 29-ый день исследований профессор сообщил, что завтра планируется первое пробное погружение в сон. Не помню точно как воспринял эту новость, но что-то во мне явно перевернулось. Пора. То, ради чего всё это затевалось, то ради чего я выложил добротную часть скопленного состояния, уже не за горами. Завтра я развею все свои сомнения, либо наоборот, отправлюсь в самое невероятное путешествие в своей никчёмной жизни.
Как всегда приехал в институт на такси. Правая рука сжимала трость, без которой я никуда, а левая несла сумку с кое-какими вещами. Перед процедурой необходимо было переодеться во что-то лёгкое, не стесняющее движений. Сон должен проходить в комфортных условиях.
Когда вошёл в святая святых института, а именно в комнату, в которой всё и должно было произойти, то почувствовал лёгкое головокружение. Это была не та комната, которую посещала Мария. Наверное, таких тут было несколько.
– Присаживайтесь, – кивнул профессор Шестаков, указывая на свободную кушетку с ортопедическим матрасом.
Я послушно сел. На ногах свисали домашние тапочки. На теле что-то вроде пижамы – единственное, что удалось найти для такого случая.
– Как самочувствие? – осведомился профессор, занятый приготовлением настроек в компьютере.
– Нормальное, – с трудом выдавил я.
Шестаков посмотрел на меня с недоверием, на секунду оторвавшись от монитора. Мне не хотелось рассказывать о мигрени и бессоннице, посетившей меня этой ночью. Мало ли, вдруг отложит процедуру погружения ещё на несколько дней, а этого совсем не хотелось.
– Если не возражаете, сейчас померяем давление и можем начинать.
Пока он измерял давление, в кабинет вошли моя психолог и незнакомый мужчина средних лет. Оба в медицинских халатах и бейджиках на груди.
– Доброе утро, Никита, – поздоровались Таисия Павловна. – Ну, как настроение? Наверное, не терпится окунуться в собственное прошлое.
Женщина приветливо улыбнулась, а вот кислая мина на лице мужчины не поменялась.
– Сейчас я, наконец-то, выведу всех вас на чистую воду, – пошутил я, подмигнув ей.
– Это ваш анестезиолог Дмитрий, – пояснила она, перехватив мой взгляд. – Он погрузит вас в сон, он же вас оттуда и вытащит. Всё время пока вы будете пребывать во сне мы втроём будем следить за вашим состоянием. Это необходимо, по крайней мере, первые несколько погружений. В дальнейшем сможете погружаться самостоятельно.
Шестаков принялся снимать тонометр.
– Сто двадцать на восемьдесят! Хоть в космос лети! – торжественно объявил он.
– Не плохо, – одобрительно улыбнулась Таисия Павловна.
– Если всё в порядке, можем приступать, – потёр руки анестезиолог.
Психолог повернулась ко мне.
– Никита, вы точно к этому готовы? Если вас что-то беспокоит, мне надо об этом знать.
– Я чувствую, что если вы не отправите меня туда поскорее, то давление может резко подскочить, – вновь полушутя ответил я.
– Отлично! Значит, приступим!
Майку пришлось снять. Я лёг. В области груди и живота мне подключили несколько датчиков. На одном из мониторов возникла шкала беспокойного сердцебиения. На палец также нацепили датчик. На голову Шестаков осторожно одел специальный сферический шлем, состоявший из сотен мелких проводов. Как только устройство оказалось на мне, я почувствовал себя крайне неудобно, но поделать ничего не мог. По большей части молчал, слушая как переговариваются научные работники.
Я думал о том, как можно было уснуть, будучи в таком неудобном положении. Потом услышал переговоры врачей и вспомнил, что среди них имеется анестезиолог. Это у меня сегодня первый день, а у них, может, тысяча первый.
– Самочувствие? – поинтересовался Дмитрий, склонившись надо мной.
Я попытался устроиться поудобнее, но тщетно. Спина ныла. Шлем мешал.
– Не уверен, – пожаловался я, глядя на него снизу в верх. – Вы, главное, если что, сразу вытаскивайте меня оттуда, ладно?
– Я здесь именно для этого, – усмехнулся он.
Он отошёл, а моё внимание привлекла лампа, висевшая прямо над головой. Какое-то время, не имея возможности повернуться, пришлось пялиться на неё. В помещении витало странное ощущение неопределённости. А может это всё только у меня в голове?
– Начали, – послышался голос профессора Шестакова.
– У меня всё. Тася?
– Порядок.
На лицо опустилась маска с подведённой трубкой. На губах появился кисловатый привкус.
– Так, считайте до десяти. Не торопитесь, – скомандовал анестезиолог.
Я попытался представить как выгляжу в этот момент. Видеть себя со стороны оказалось довольно занятным. Наверное, ничего не выйдет. Хотелось бы посмотреть на их лица когда они поймут, что меня не удалось усыпить.
– Один… – Сделал паузу, – два, три…
Ничего. Никаких признаков сна. Глаза не закрывались, а ум по-прежнему находился в помещении рядом со специалистами. Только потолок почему-то потерял лампу. Перед глазами сплошная белая пелена.
– Четыре, пять…
– Что? Что за считалочку завёл, Никитос? Завис, что ли?
Голос принадлежал Серёге, моему лучшему другу ещё со школы. Сначала хотелось сказать ему типа «отвянь», или что-то в таком духе, но я вовремя поймал себя на мысли, что уже не слышал его очень много лет. Однако ощущать присутствие друга было так естественно, что я не сразу сообразил что вообще происходит. Когда перед глазами кто-то махнул рукой, я окончательно очнулся.
– Да не трогайте его. Не видите, пацан залип на Катюхе? Только домой всё равно уйдёт один, как обычно. А вот я Дашку подцепил, так что разрешаю мне немного позавидовать.
Раздался весёлый смех парней. Наконец, проморгавши, я стал различать очертания давно позабытого места. Десятки молодых людей проносились мимо меня, а в ушах стало так шумно, что на секунду захотелось прикрыть их руками. Откуда-то доносились звуки клубной музыки. Я огляделся.
– Хочешь сказать, что ты сегодня уйдёшь с Дашей Климовой? – недоверчиво переспросил один из парней, толпившихся рядом.
– Прикинь! – самодовольно улыбнулся Артём.
– Да ладно!
– Сама предложила. Так что я сегодня рано спать не лягу. Дерзайте, неудачники. Может и вам чего-нить обломится.
Снова парни рассмеялись, и только я оставался стоять как истукан среди всеобщего балагана. С интересом оглядел парней. Все наши! Артём – наш условный лидер, на которого все ровнялись. Серёга, друг, сидели за одной партой. Ваня, лучший друг. И остальные тоже. Парни из нашего класса, и из параллельного тоже были.
– Ну всё, я в туалет. Кто со мной?
За Артёмом ушли почти все. Остались только я и ещё двое. Чёрт! Всё как когда-то. Я реально помнил этот момент. Шумное фойе, конец дискотеки. Кажется, сейчас должны подойти Лера и Катя. Подумав об этом, моё сердце замерло, а глаза стали искать девчонок.
– Да что с тобой не так? Ведёшь себя как придурок! – сделал замечание кто-то из парней.
Я посмотрел на обоих. Как же они реальны. Нет, это вовсе не голограмма, не какая-нибудь галлюцинация и уж точно не сон. Их образы имели настолько чёткие очертания, что в реальность происходящего у меня не было абсолютно никаких сомнений. Черты лиц, прокуренный запах фойе, гомон посторонних людей. Не знаю как они это сделали, но эти учёные каким-то образом перенесли моё тело и разум на несколько десятилетий назад.
Я посмотрел на свои руки. Руки молодые, неокрепшие, совсем как у ребёнка.
– Эй! Ку-ку! – засмеялся Серёга. – Никитос, всё нормально?
– Да, – с трудом выдавил я, и не узнал свой голос. – Мне нужно зеркало.
– Чего?
– Тебе нужен доктор, по ходу, – усмехнулся Ваня.
Тут же возле нас остановились два девичьих силуэта. Катя и Лера принялись о чём-то оживлённо переговариваться. Один из парней легонько толкнул меня в бок.
– Что? – попятился я.
– Сам знаешь что, – зашипел в ухо Серёга.
– С кем сегодня думаешь уйти домой? – наклонился к нам Ваня.
Эти слова больно врезались мне в уши. Я понял, что история повторяется. Это уже было в моей жизни, и теперь я переживаю один из эпизодов юности снова. Голова отказывалась думать. Полный сумбур. Снова посмотрев на свои омоложенные руки, я сделал шаг в сторону.
– Мне нужно зеркало, – повторил я, и прямиком отправился сквозь толпу в поисках собственного отражения.
Парни недоумённо остались стоять на месте. Девчонки, мимо которых я пробежал, также посмотрели на меня в растерянности. Но сейчас мне было не до них. Первым делом необходимо было убедиться в том, что происходит, реальность ли это, или же просто такой сон. Зеркало. Мне нужно зеркало!
Глава 7
7 глава
Зеркало находилось у гардероба. Полуметровое полотно висело на стене на уровне груди, но мне было достаточно. Я смотрел на себя шестнадцатилетнего, не в силах поверить собственным глазам. Это было так непривычно, но и в то же время очень волнительно. Если бы кто-то сейчас сказал мне, что это сон, я ни за что на свете не поверил бы.
Не знаю сколько времени простоял около зеркала. Знаю только, что долго. Наверное, те кто смотрел на меня со стороны усмехались чудаковатым парнем и тому, как менялось выражение его лица, но мне было всё равно. Да, это точно был я. Не знаю как это объяснить, но чёртовы учёные перенесли меня во времени. По крайней мере во сне нельзя чувствовать то, что тогда чувствовал я, вплоть до запаха прокуренного фойе.
Я отступил назад. Улыбнулся. Снова сделал пару шагов назад, и вдруг столкнулся спиной с кем-то. Этим кем-то оказался не кто иной, как Саша Борцов, главный враг моей школьной юности. Парень как раз проходил мимо, держась за ручку с Лерой, девушкой, в которую я был по уши влюблён в те годы. Они спешили на последний медляк вечера, и тут я случайно навалился на них спиной.
– Эй! Какого хера⁈ – возмущённо вскрикнул Борцов, отталкивая меня от себя.
От толчка я резко пришёл в себя. Пошатнулся, но всё же удержался на ногах.
– Смотри куда идёшь! – вдогонку кинула Лера, с яростью посмотрев на меня.
На секунду я растерялся.
– Извините, – сухо промямлил, расставив перед собой руки.
– Абрамов, разуй глаза, дебил! – вновь бросил Борец, яростно сверкнув глазами. – Летишь, глаза по пять копеек.
– Я случайно, – вновь попытался оправдаться.
– Случайно он. Придурок!
– Да ладно. Пошли уже, – вновь подала голос Лера, хватая его за руку. – Пусть себе ворон ловит.
Борцов зло усмехнулся, затем тепло посмотрел на девушку, после чего продолжил путь на танцпол. Лера даже не удосужилась уважить меня взглядом. Оба ушли, оставив меня стоять на месте и смотреть им вслед. Почувствовал себя скверно, но не критично. Я помнил, что в тот вечер любовь всей моей жизни ушла домой с ним, а я также опозорился перед ними, только не здесь, а по дороге домой. Ситуация повторялась, но с некоторыми изменениями.
Не успел я хорошенько сообразить что к чему, как передо мной выросла хрупкая фигурка Кати, подруги Леры. Девушка наблюдала за столкновением со стороны, и теперь решала, стоило ли ко мне подходить.
– Какой-то ты сегодня не такой, – как ни в чём не бывало отвесила Катя. – Не выспался, что ли?
Я как-то странно посмотрел на неё, вспоминая события того дня. Точно, ведь она специально подошла ко мне, чтобы я пригласил её на последний танец. Интересно, сейчас она тут по той же причине?
– Это последний танец? – спросил я, глядя на неё безумными глазами.
Девушка на секунду опешила.
– В смысле?
– Сейчас играет последний медляк?
– Ну, да, – неуверенно ответила она.
– Потанцуешь со мной?
Девушка сомневалась, хотя хотела именно этого. Я знал, я помнил. Глаза мгновенно смягчились, а на лице заиграла едва заметная улыбка. Она взяла протянутую мной руку.
– Конечно!
Мы «улетели» на танцпол. Ворвались в душное пространство блуждающих цветных огней. В уши ударила громкая музыка. Из динамиков валила бессмертная композиция группы Иглз Калифорния, старый добрый гимн всем медлякам. Удивительно, а ведь я снова вспомнил забытые чувства клубной атмосферы, и это было так странно и одновременно прекрасно. Тепло руки Кати пробудили внутри меня другие волнительный воспоминания, а именно волнение от близости с девушкой.
Закружившись в танце, Катя сразу же опустила голову мне на плечо. Так странно ощущать себя снова молодым и привлекательным. Я не знал что сказать, поэтому какое-то время мы просто молчали, наслаждаясь танцем. Как только глаза привыкли к темноте, я стал различать знакомые очертания молодых людей, находившихся рядом. Вот и Артём, держал в объятиях главную красавицу школы Дашу Климову. Они смеялись. Такие молодые и счастливые. Артём в какой-то момент даже мне подмигнул.
Настроение испортилось ровно в тот момент, когда я заметил недалеко от себя силуэты Леры и Саши Борцова. Они тоже не скучали. Оба оживлённо переговаривались между собой, и от этой картины мне стало не по себе. Она ведь мне так нравилась, но была во власти моего врага, которому я ничего не мог сделать. Грудь прорезало чувство тревоги и негодования, да так сильно, как будто я снова любил её.
– Ты какой-то молчаливый сегодня, – решила прервать молчание Катя.
– Да так, задумался, – ответил я, и тут же получил эффект дежавю.
– О чём?
– О нас.
– О, как.
Катя улыбнулась. Я почувствовал что ей приятно слышать такие слова. Что-то внутри меня всколыхнулось. То ли потому что я давно не держал в объятиях такую молодую особу, то ли от чего-то другого. В любом случае мне также было приятно, но я продолжал вполглаза наблюдать за Лерой. Девушка в упор меня не замечала, и от этого стало неуютно.
– А знаешь, я ведь тоже очень часто думаю о тебе и обо мне, – неожиданно произнесла Катя. Прозвучало это как признание. – Мне нравится быть с тобой рядом. Спасибо, что пригласил на танец.
Интересно, эта речь была заготовлена, или всё происходит ровно так как тогда? Я не вспомнил как надо правильно отвечать. Меня больше волновала Лера, а не эти дурацкие причитания о взаимной симпатии. Впрочем… Я снова посмотрел на Катю. Такая хорошенькая, хрупкая, милая девочка. Любит меня. Или любила?
– Ты тоже классная, – самопроизвольно вырвалось у меня.
Её глаза засветились в бликах блуждающих огней.
– Правда? Неожиданно, – протянула Катя, возвращая голову на плечо.
На секунду мне показалось, что я начинаю возбуждаться. Это давно потухшее чувство подросткового блаженства. Чёрт! Я уже забыл как бывает неловко в такие моменты. Главное, стараться не сильно прижиматься друг к другу, и тогда, возможно, пронесёт.
Стали звучать последние аккорды. Калифорния в конце имела долгий проигрыш, и все понимали, что настаёт время предложить даме свои услуги. Вот и Катя молча ждала когда я предложу, и я предложил:
– Хочешь, проведу тебя домой?
– Ты хочешь проводить меня? – почему-то переспросила она.
– Да. Да, хочу, – уже более уверенно подтвердил я.
– Будет здорово.
Да, всё как тогда. Она согласилась, после чего мы пошли к выходу вместе с толпой, а после догнали Леру и Борцова. Что было дальше вспоминать не хотелось. Пацанская перепалка выявила явного лидера и явного аутсайдера. Последним оказался я. Было горько, да так горько, что аукалось на протяжении всей жизни. Сегодня нельзя повторять фиаско. Я тут не за этим.
Музыка окончательно стихла. Вспыхнул свет. Мы оба поморщились.
– Мне понравилось, – сказал я чтобы как-то расшевелить подругу.
Какая милая улыбка. Почему я раньше этого не ценил?
– Я рада. Пойдём?
– Да.
Мы взялись за руки и будто пара медленно поплелись к выходу. По пути оказались рядом с моим другом Артёмом, который держал за локоть Дашу Климову, будто боясь её потерять в слишком плотной толпе. Парень мне вновь подмигнул, а я ему в ответ. Оба ничего друг другу не сказали.
Пробравшись обратно в фойе, сразу же ринулись на выход. Свежий ночной ветер подул в лицо. Катя поёжилась, почувствовав прохладу, а я не упустил возможности приобнять её. Она не возражала. Хрупкое тело девушки утонуло в моих объятиях. Как же давно я не испытывал подобных чувств? С трудом проглотив слюну, двинулся вперёд, а она вместе со мной. Такая маленькая и такая беззащитная.
Как только я почувствовал восторг от минутной близости, нас обогнали Лера и Борцов, отчего пришлось спуститься с небес на землю. Грудь пронзила острая боль досады, ведь это я должен быть с ней, а не он.
Борцов что-то сказал, после чего Лера, любовь всей моей жизни, громко рассмеялась. Казалось, они нас не замечали. Просто шли рядом в паре шагов впереди. Смеялись и говорили как заводные, а я молча наблюдал и ничего не мог поделать. Показалось будто Катя почувствовала мою скованность.
– Ты чего какой-то странный сегодня?
Я растерялся. Не знал что ответить. Продолжить играть роль беззаботного кавалера, либо же попробовать отвоевать свою любовь у этого недоноска? Я размышлял, а тем временем они продолжали смеяться, не замечая нашего присутствия. Катя пронзительно смотрела на меня.
