Текст книги "О да, профессор! (СИ)"

Автор книги: Жасмин Майер

Соавторы: Аля Кьют
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Марго идеально принимала меня, а еще смотрела снизу вверх, сводя меня с ума этим невинным и одновременно порочным взглядом. Все кончилось чертовски быстро.

Она проглотила сама, без напоминаний, идеально приняв все, что я ей дал. Не сдержавшись, я поднял ее на ноги и снова смял мягкие губы требовательным диким поцелуем. Пожар гнева затухал, и я ласкал ее рот все мягче и осторожнее. Ярость уступила место нежности. Неистовство сменилось лаской.

– Безумный демон, – прошептала мне в губы Маргарита.

Глава 15. Маргарита

Его беспочвенная ревность невероятно возбуждала. А может, всему виной целые сутки, которые мы провели вдали друг от друга.

Мне мало было чата, мало было одного-единственного телефонного разговора. Я так соскучилась по Матвею, что на лекции не могла отвести от него глаз, а его голос возбуждал во мне совсем не тягу к знаниям.

Чертов Марат пристал ко мне еще на прошлой паре. А чего такая счастливая, а чего глаза горят? А как прошли выходные? А когда еще сходим в клуб, только чтобы без Мефистофеля?

Даже Юлька и та меньше выпытывала у меня о том, как я добралась до дома и куда исчезла из клуба так стремительно. Азаров же знал, видел лично, как Мефистофель усадил меня к себе и увез. И все равно зачем-то задавал вопросы с этой кривой ухмылочкой, вероятно, прекрасно зная, что я не смогу дать ему ответ при всех.

На паре Мефистофеля Азаров совсем сдурел. Снова сел со мной, отпихнув Юльку, а подруга почему-то решила не обращать внимания на мои глаза, как у кота в «Шреке», и ретировалась на первую парту к Полине.

А после… Мефистофель показал, каким собственником он может быть. Это было неожиданно и не так нежно, как в первый раз на кафедре. Сейчас Матвей полностью управлял мной, а уж эти его шлепки… Они, черт возьми, эхом раздавались на всю опустевшую аудиторию! Мне казалось, в этот момент их слышит весь универ.

А еще я не верила, что Матвей сделает это прямо в аудитории, но опасность, его голодная ярость и особенно шлепки на столе преподавателя все это вдохновляло на подвиги.

После он целовал меня, как сумасшедший, усадив на стол перед собой, и его руки были везде.

И только чей-то громкий окрик в коридоре за запертой дверью вернул нас с небес на землю.

– Сумасшедшая, – прошептал он, тяжело дыша. – Что же ты делаешь со мной? Поехали отсюда. У тебя ведь нет пар?

– А вы предлагаете их прогулять, профессор?

– Марго! – взмолился он, снова сгребая меня в охапку.

Беспроигрышное оружие.

– Так есть или нет?

– Нет, твоя была последней.

– Жду тебя на углу квартала через пятнадцать минут.

Ах да, я ведь не смогу сесть к нему в машину на глазах у всего универа. Кивнула, и он ушел первым, сказав, что быстро заскочит на кафедру.

А я постаралась хотя бы не бегом спускаться по лестницам. Только остановилась во дворе, чтобы быстро звякнуть маме.

– Буду работать с курсовой, мам. Очень сложная тема досталась. А ты же знаешь, как я хочу поскорее на журфак. Надо добить.

– Удивительное рвение, Маргарита, – отозвалась мама. – Вот бы ты так раньше училась, а?

Тем же голосом она говорила со мной, когда я в субботу сказала, что еще должна позаниматься с Юлькой, раз уж осталась у нее на ночь. Черт, мама это мама. Не удастся ее долго водить за нос. Она чувствует такие вещи даже на расстоянии.

Но я понятия не имею, как сказать ей: «Привет, мам. Это мой профессор. И мой парень. И мой куратор по курсовой. Три в одном, мам! А еще он очень круто целуется. А обо всем остальном тебе знать необязательно».

О да. Матвею не жить после такого.

– Привет, – снова улыбнулся он, когда я села в машину. – Есть хочешь?

– После захочу, – многозначительно ответила я.

– Ох, Марго, с такой улыбкой мы даже до дома не доедем… А впрочем, к черту! – Матвей дал по тормозам и развернулся в неположенном месте. – Поехали на пикник!

– Что?! – расхохоталась я. – Скоро стемнеет! И вообще холодно! И у нас с собой ничего нет!

– Ты не замерзнешь, обещаю, – проговорил он с улыбкой Дьявола. – А пока мы едем, расскажи мне, почему я так и не получил план твоей курсовой на почту? Кажется, кто-то обещал мне выслать его на выходных.

Я уставилась на него.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Я ведь говорил, что не дам тебе поблажек.

– Ох даже так. Ну, видите ли, Матвей Александрович, я была занята на этих выходных. У меня был первый секс, и все вышло настолько паршиво, что я потом два дня сидеть не могла…. Матвей, ты должен смотреть на дорогу! – взвизгнула я.

Он мельком глянул на шоссе, затормозил на светофоре и снова посмотрел на меня.

– Это шутка? Или тебе действительно было так больно? Так может не надо…

– У тебя что, никогда не было девственниц?

– Отвечай прямо, Марго!

– Тебе почти тридцать, Матвей! Погугли, в конце-то концов, как это бывает!

– У меня нет привычки регулярно лишать кого-то девственности, Марго! И вообще, причем здесь мой возраст? Снова?

– Просто… Тебе почти тридцать! Это офигеть, как много. Я никогда не перестану этому удивляться.

Матвей закатил глаза.

– Вообще-то, восемьдесять это офигеть, как много, а не тридцать.

– Ага-ага, успокаивай себя. Ужас! Когда мне будет тридцать, тебе будет почти пятьдесят!

– Только сорок, Марго! И ты от курсовой-то не отвлекайся! Иначе такими темпами писать ты ее тоже будешь до тридцати.

– Вот ты нудный. Окей. Глава первая! – торжественно произнесла я.

– Сначала идут вступление и тема работы, – прогудел дотошный Матвей.

Так мы и ехали. Не знаю, почему рядом с ним единственный вариант заткнуть мне рот – это поцелуи. Но, кажется, Матвея мой треп веселит. Пока что.

Мы выехали за город и помчались по пустой трассе мимо зеленеющих деревьев. Закат в этот вечер был божественным. Жаль, потом свернули и поехали по проселочной дороге, поднимая столб пыли. Вся красота природы отступила на второй план.

А потом дорогу нам перегородили ворота, Матвей вышел и громко постучал. Ему ответил лай собак, а после и какой-то заспанный человек в фуфайке. Ворота отъехали в сторону, Матвей вернулся в машину, и мы заехали на территорию.

Вывеску я не разобрала, да она и не горела.

– А они работают вообще? – удивилась я.

– Да, вон там, видишь, домики на холме светятся. Здесь всегда есть посетители. Идем, покажу тебе домик, пока нам начнут готовить мясо на углях на ужин.

Матвей припарковался, вышел первым, взял ключи у сторожа, кивнул, взял несколько пледов и пошел ко мне. Один сразу накинул мне на плечи со словами: «Не мерзни».

– Когда ты говорил, что не дашь мне мерзнуть, я имела в виду не это.

Матвей улыбнулся и повел меня по деревянному настилу, мимо закрытого на зиму бассейна, мимо деревянных террас, по петлявшей вверх по холму тропинке. Там на отшибе на вершине стоял один-единственный деревянный домик.

А перед ним был обрыв, и в низине еще светило солнце, заливая окрестности бордово-оранжевым светом. Большой четкий диск солнца висел в небе так близко, что казалось, до него можно дотронуться руками.

Я замерла там, очарованно глядя по сторонам, а Матвей обнял меня.

– Когда-то я приезжал сюда, чтобы работать, – сказал он. – Как будто тысячу лет назад это было. Это потом уже я приезжал сюда вовсе не за этим… А поначалу я снимал этот домик и писал, как заведенный, в тишине и вдали от всех. Это было только моим местом.

По коже побежали мурашки от таких откровений, так что нужно было срочно разбавить чем-то этот драматический накал. Писатель, что с него возьмешь.

– А еще здесь хорошо прятать трупы. Смотри, сколько места!

– Боже, Марго! – расхохотался Мефистофель. – Так вот кого мне стоит благодарить за идею с академкой в жанре постапокалипсис. Тебя с твоим юмором!

– Всегда, пожалуйста. Все-таки дашь почитать?

– Нет. Выйдет на бумаге – прочтешь.

– А ты самоуверенный, Матвей.

Он вдруг развернул меня лицом к себе, спиной к пейзажу и сказал:

– Как оказалось, нет, если дело касается тебя. Прости за ревность сегодня. Это было так…

– Круто, – выдохнула я раньше, и опять повергла его в шок.

– Круто? – переспросил он, потом улыбнулся, когда я кивнула, и прижал к себе. – С ума меня сводишь, Маргарит. Не понимаю, как тебе это удается. Пойдем я тебе домик покажу. Кажется, я плохо справляюсь с обещаниями согреть тебя.

Домик я рассмотрела плохо. Было не до того, да и что смотреть на этот сруб? У меня было кое-что лучше. Едва дверь за мной закрылась, как я набросилась на Матвея, а он сделал шаг ко мне. Там была кровать, это я заметила точно, и это было главным.

Он медленно раздел меня, осыпая тело поцелуями, и после разделся сам. Его поцелуи пьянили, как вино. Потом он сел, потянувшись к вещам, и достал презервативы.

– Влажная… Какая же ты влажная, – прошептал он, усадив меня сверху и лаская пальцами. – Точно все в порядке?

Я кивнула и с тихим стоном опустилась на него полностью.

– Держись за меня, Марго, – прошептал он, подхватывая меня под бедра и насаживая сильнее.

Из его уст вырвался гортанный хриплый стон. А потом он стал двигаться.

О боже, да…

А потом еще и шашлыки будут.

Да это же прямо идеальное свидание!

Глава 16. Матвей

Мы были словно в коконе, в абсолютной изоляции, идеально счастливые. Все это время я писал книгу, как сумасшедший. Давно не испытывал такого кайфа, когда каждую свободную минуту хочется писать, писать и писать. Нестерпимо накрывало вдохновением после секса с Марго. Словно третий глаз открывался. Наверно, я больной извращенец. Ну и плевать.

Мне нравилось так жить и проводить с ней все свободное время. Не только в постели. Просто быть рядом, наблюдать, как она морщит нос и грызет ручку, делая пометки, собирая выдержки из монографий по теме курсовой.

Я советовался с ней по части нюансов в поведении своей юной героини. В ответ Марго пыталась заставить меня надиктовывать ей текст курсовой работы, но я не повелся. Отделался пространными тезисами, которые она сама вполне могла расширить и оформить вперемешку с собственными мыслями и изученным материалом.

– Это чертовски несправедливо, – возмущалась она, когда я резко замолкал после очередной наводки. – Ты пишешь с меня свою академическую девицу, а я должна сама, все сама!

– С чего ты взяла, что я пишу с тебя? – парировал я, ухмыляясь. – Ты такая эгоцентричная, Марго. Мир вокруг тебя не вертится.

Я врал, безбожно врал. Весь мой мир вертелся вокруг нее. И девицу писал с нее. Она это знала, чувствовала.

Очень часто, после таких моих заявлений, Маргарита откладывала свою курсовую и садилась на меня верхом, заставляя тоже отвлечься от работы. Ерзанья ее попки по моему члену хватало, чтобы капитулировать и прерваться на сладкий секс.

Она любила объезжать меня. После того первого визита на пикник Марго вошла во вкус, а я был не против. Оказывается, это так волнительно. Быть первым мужчиной у невинной девочки, учить ее получать удовольствие сотней разных способов, показывать возможности ее тела, открывать и для себя что-то новое. Чувственное, глубокое, очень эмоциональное. Я никогда не ощущал себя настолько погруженным в отношения. Во всех смыслах этого слова.

Раньше секс был для меня как еда. Иногда быстрая. Иногда не самая вкусная. Иногда даже непитательная. Но теперь я стал гурманом и изучал на вкус мою Марго со всех возможных сторон.

Она была самым изысканным блюдом, вкус которого раскрывался с каждым днем, меняясь, никогда при этом не надоедая. Мне казалось, пресыщение нашей близостью, ни физической, ни духовной, никогда не наступит.

Забавно, но даже Андрей со своими требованиями выслать синопсис больше не приставал ко мне. Как будто вся вселенная благоволила нашему с Марго союзу и плодотворной работе.

Мы часто ездили на базу, где оба чувствовали себя спокойнее. Все же природа и некоторая изоляция от общества позволяла нам расслабиться после нарочитого игнорирования друг друга в универе.

Марго пока не хотела говорить родителям о нас. Уверяла, что нужно проверить мою серьезность и ее тоже. Я не мог не согласиться с таким зрелым подходом. Мы решили все озвучить после экзаменов. В любом случае у нее уже будет другой преподаватель по зарубежной литературе, даже если останется на филфаке, хотя вероятность этого стремилась к нулю. Марго всерьез взялась за ум, чтобы к осени во что бы то ни стало перевестись на заветный журфак, а я подтянул ее по тем предметам, которые нужны были ей для перевода.

Благодаря ее активности на практических занятиях, почти все экзамены были сданы автоматом на отлично еще до начала сессии. Нам грозило свободное лето на двоих.

Я тоже не особенно хотел продолжать преподавать. Опыт, конечно, полезный, но выматывающий. Если бы не Марго, которая тонизировала меня, поехал бы головой.

Правда, она продолжала выкидывать фокусы, от которых у меня моментально сносило крышу. Да и не мог я сопротивляться ее хулиганству из серии запереться на кафедре и трахнуться по-быстрому.

Черт, я так хотел ее в тот день. Мы переписывались, и Марго дразнила меня нещадно. Очень надеялся, что студенты и коллеги не заметят моих топорщащихся брюк.

Подумать только, я заводился от болтовни. Как будто самому вчера шестнадцать пробило.

Слава богу, эта бестия умела не только заводить меня до рези в яйцах, но и облегчать эту сладкую боль. Она пришла на кафедру, прекрасно зная о моем окне в расписании, нагло закалывая пару по языкознанию при этом. Не изменяя своей нудной натуре, я сразу начал отчитывать бессовестную засранку.

– Марго, у тебя занятия. Языкознание – это сложный и важный предмет.

– Что поделать, мне срочно нужна лекция по зарубеге, профессор.

Она запрыгнула на стол и развела ноги. Я застонал. Трусиков на ней не было.

– Матвей Александрович, кажется, мы не довели лектуру до логичного конца в первый раз. Помните?

– Припоминаю, – процедил я, придвигая ее ближе, вставая вплотную. – Надеюсь, сегодня вы готовы блеснуть знаниями?

– О да, профессор.

Каким чудом нас не застукали в тот раз? А черт его знает.

Марго едва успела спрыгнуть со стола, а я оправить одежду. В дверь уже ломились мои студенты с РГФ, чтобы взять монографию по Вагнеру.

Марго намного быстрее меня очнулась и заговорила, как ни в чем ни бывало:

– Я все поняла, Матвей Александрович. Сноски поправлю, конечно. А в комиссии вы будете на защите?

– Конечно, буду, – кивнул я. – Перешлите мне ваше защитное слово обязательно, я хочу посмотреть.

– Да, конечно. Спасибо.

Она лукаво улыбнулась, подмигнула и убежала, оставив меня разбираться с каталогом кафедральной библиотеки.

Через полчаса я получил от нее смс.

Мар. Пожалуй, на защите курсовой я тоже буду без трусиков. Это так вдохновляет!

Мат. Только попробуй. Я тебя выпорю!

Мар. Ох, обещаешь? Тогда решено.

И что мне прикажете делать с этой чертовкой? Я едва дождался окончания занятий, чтобы попытаться ее вразумить. Будучи весьма убедительным, мне все же не удалось выбить из нее это безумство. Возможно, потому что самому оно очень нравилось. Мефистофель я или кто?

В день защиты курсовых я был рассеян и благодушен. Присутствовать в комиссии мне даже нравилось. Сразу было понятно, кто из студентов проделал работу, а кто провел исследование на отвали. Первый курсовик дело несложное, если смотреть с высоты защищенной диссертации, но для студента это совершенно новый опыт. Они все пытаются писать сочинения, как в школе, или скатать умные мысли из литературы по этой теме. Поэтому очень важно при написании взаимодействовать с куратором, который может направить и указать путь.

Если честно, даже обещанное отсутствие нижнего белья не смогло отвлечь меня от пылкого защитного слова Марго. Я вроде бы его читал и пару мест поправил, даже велел выучить наизусть, что всегда подкупает на защите. Но как она говорила!

Думаю, если бы между нами ничего не было, я бы влюбился в нее сегодня. Пылкая, яркая, смелая. Все видели, что она увлечена темой. Никто не усомнился в ее полной осведомленности. Обычно вопросы при защите напрягают, но Марго с удовольствием отвечала на них и, как обычно, отстаивала собственное мнение, приводя аргументы, даже цитаты.

Я не мог сдержать самодовольной улыбки, когда она закончила и села на место, чтобы посмотреть следующие выступления и дождаться оценки.

– Отлично, Матвей Саныч, – похвалил меня заведующий кафедры русской литературы. – Первый блин у вас не комом. Приятно удивили.

– Со студенткой повезло, – честно признался я.

Следующие выступающие не радовали комиссию и в половину того, что досталось от Марго. Я с удовольствием вернулся к образу хмурого гада, нещадно гоняя по темам, придираясь к оформлению и прочим мелочам.

Ну а что? Разумеется, невозможно вникнуть в каждое исследование, но вот такие поверхностные нюансы сразу бросаются в глаза. Я сам несколько раз заставлял Марго править мелочи, хотя она почти рычала на меня за это, уверяя, что все хрень и неважно. Неважно, ага, как же.

Последним в заходе был Азаров. Вот уж кто сляпал курсач за две ночи. А может быть, и одну. Его куратора не было в аудитории. Наверно, не хотел позориться. Я бы не допустил до защиты такую халтуру. Да и сам Азаров, можно сказать, не скрывал пренебрежения к собственной работе. Он не ответил ничего вразумительного ни мне, ни остальным членам комиссии. Тему не раскрыл, читал с листа, спотыкаясь, и, вообще, нес что-то неудобоваримое.

Я принял решение, что буду настаивать на неуде для него. Пусть переписывает. До осени успеет. Меня поддержали в этом вопросе все. Так же, как и я поддержал всех, что Марго достойна отличной оценки за курсовую.

Было чертовски сложно сдерживать эмоции, чопорно поздравляя ее после оглашения оценок. Кажется, я все же улыбался. Не было сил скрывать свою гордость и радость. Меня немного покоробил лишь злобно завистливый взгляд Азарова. Он смотрел на нас прямо и бесцеремонно, совершенно неприлично.

Марго поймала меня в коридоре, у меня еще были дела в универе, а она отправлялась с одногруппниками отмечать сдачу в кафе. Затолкнула под лестницу, в пыльный полумрак, и с яркой улыбкой приподняла юбку.

– Видишь? Я сдержала слово.

Я вжал ее в стену, целуя и исследуя руками тело. Сколько бы дней не прошло, как и в самый первый раз, рядом с ней я всегда заводился вполоборота.

– Это тебя Гёте так возбудил, Марго? – прошептал в ее губы, медленно ведя пальцами по влажным складкам.

Она не ответила. Я не дал ей ответить, заглушив громкий стон поцелуем. Ввел сразу два пальца и сделал так, что уже через мгновение она задрожала в моих руках из-за оргазма.

Средь бела дня, под лестницей, где каждый мог увидеть. Мы явно сошли с ума, но было совсем неясно, как бороться с этим. Только лето, наше общее лето, могло спасти нас. Я запру ее в своей квартире и не буду выпускать из постели.

Нет, сначала познакомлюсь с ее родителями, а потом запру.

– Я отпросилась у мамы на вечер, – прошептала Марго, все еще тяжело дыша после оргазма. – Вам придется только немного подождать меня, профессор.

– Как раз все закончу и потом заберу тебя, идет? Но, Марго, ты же не собираешься и дальше…

Она закатила глаза и чмокнула меня в губы.

– Нет, к одногруппникам я так не пойду.

Достала из рюкзака белье, а я вдруг перехватил ее трусики и опустился на колени. Расширившимися глазами она следила за каждым моим движением. Аллегория была понятной, и не только Марго удивилась ей. Я и сам не ожидал от себя такого.

Стоя на одном колене перед ней, я спросил:

– Согласна ли ты, чтобы я… Надел их на тебя?

Безмолвный кивок.

Пожалуй, самым эротичным было не то, что мне приходилось десятки раз снимать их с нее. Надеть их, стоя перед ней на коленях, оказалось действом горячим, как сам ад. Я чувствовал запах ее возбуждения, после одного быстрого оргазма Марго была готова к новым. Она удивляла меня своей отзывчивостью, откликом, податливостью.

Я видел, как зажглись ее глаза. Чертовка любила эти игры на грани. Они заводили ее также сильно, как и меня, но сейчас было не время и не место продолжать опасную начатую игру.

Я поднялся и расправил шелк на ее бедрах, не сумев удержаться от соблазна провести ладонью по ткани между ног. Горячо и уже почти влажно.

Она потянулась ко мне, бедрами касаясь члена, но я только прижал ее крепче, призывая самого себя успокоиться.

– Вечером, Марго. У нас будет полно времени, – прошептал я, поцеловал макушку и вывел из полумрака под лестницей, толкнул дверь в коридор.

И столкнулся нос к носу с Азаровым.

Теперь уж я запомнил его фамилию. Парень после неуда дышал яростью. Его злые глаза моментально обшарили тело Марго и задержались на наших руках, которые мы разжали слишком поспешно, выдавая себя с головой.

Марат оскалился.

– Ну конечно, – процедил он. – Конечно.

Толкнул меня в плечо и вылетел на лестничную клетку.

Не было смысла сейчас гнаться за ним, хотя, возможно, он и добивался этого. Теперь у него появилась хорошая возможность требовать у меня зачет. Но с ним я разберусь позже и без Марго.

Она перехватил мой взгляд и спросила:

– Это плохо?

– Пока не знаю. Иди, заберу, как договорились.

Она убежала, я отправился сначала на кафедру. Потом меня поймали студенты, которые до сего дня даже в глаза меня не видели, а к сессии вдруг вспомнили о существовании такого предмета, как зарубежная литература. Все это требовало моего внимания и задерживало меня на кафедре. Спустя какое-то время, я получил смс от Марго с коротким текстом: «Он тут. Вроде все нормально, я поговорила».

Ну класс. Это все равно пришлось расхлебывать Марго.

К сожалению, я все еще не мог сорваться с места и сразу вломиться к ним в кафе на студенческую попойку, чтобы разобраться с Маратом. К тому же, неизвестно, кому бы я помог такими действиями. Не только Азаров, к вечеру весь поток Марго знал бы, что она спит со своим преподавателем. Все и так узнают. Однажды. Я не строю иллюзий, это неизбежно. Но не в день ее триумфа на защите, абсолютно оправданного и честно заработанного триумфа. Она столько училась ради этого, что несправедливо именно сегодня совершать камминг-аут. Мы продержались достаточно долго, осталось совсем чуть-чуть.

Когда через три с половиной часа я все-таки сел в машину, настроение улучшилось. Я перестал видеть в Азарове неизбежное зло, в конце-то концов, он мог рассказать о том, что я увез на своей машине Марго еще в тот злополучный день рождения. Но он не сделал этого тогда. А сейчас я и сам готов раскрыться.

Марго стоила того, чтобы держать за руку при всех, перестать зажимать ее по углам. И познакомиться с ее родителями.

К осени она точно переведется. Фактически, это только вопрос последних дней, в которые я все еще числюсь ее преподавателем.

У нас все будет хорошо.

Я остановился у кафе, отправил ей смс и даже вышел из машины. Стояла теплая майская ночь, которую мы проведем вместе. Она не часто проводила у меня ночи, и каждая промелькнула у меня перед глазами.

Так мало. Мне нужно больше. Мне нужна вся Марго и то, что она может мне дать.

Запах цветущей липы кружил голову, тишина ночи настраивала на романтический лад. Чем черт не шутит, может, и пора зайти дальше. Признаться самому себе, что это нечто большее, чем просто секс.

Она выпорхнула из кафе, и я слышал отголоски ее смеха и шуток, с которыми она прощалась с одногруппниками. Марго не пришлось упрашивать, она сама решила, что с нее хватит алкоголя и с тех пор больше не пила на посиделках.

Она медленно шла ко мне через пустую дорогу, залитую желтым светом фонарей, и улыбалась. Мы оба знали, что эта ночь будет нашей.

И тогда у меня зазвонил телефон.