Текст книги "Ундина"

Автор книги: Жан Жироду

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Жироду Жан
Ундина

Жан Жироду

Ундина

Пьеса в трех действиях

По мотивам сказки графа де ла Мотт Фуке

Перевод с фр. С. Р. Брахман. Стихотворные переводы И. Я. Шафаренко

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ундина

Евгения

Берта

Королева Изольда

Саламбо

Грета

Венера

Судомойка

Виоланта

Русалки

Придворные дамы

Рыцарь

Камергер

Август

Водяной царь

Король

Первый судья

Второй судья

Мато

Главный смотритель королевских театров

Ульрих

Бертран

Дрессировщик тюленей

Свинопас

Рыцари

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Рыбацкая хижина. За стенами буря. Старый Август. Старая Евгения.

Август (у окна.) Что она там делает в такую тьму?

Евгения. Незачем беспокоиться. Она видит в темноте.

Август. В такое ненастье!

Евгения. Будто ты не знаешь, что дождь ее не мочит!

Август. Ну, вот, теперь она запела! Как ты думаешь, это она поет? Что-то я не узнаю ее голоса.

Евгения. А кто же еще? Кругом на двадцать миль ни одного жилья.

Август. Голос доносится то с середины озера, то с вершины водопада.

Евгения. Потому что она то на середине озера, то на вершине водопада.

Август. Смейся, смейся... Ты-то в ее возрасте небось не прыгала по ручьям забавы ради, в самый разлив!..

Евгения. Однажды я попробовала. Меня выудили за ноги. Разок попробовала сделать то, что она делает по сто раз на день – прыгает в пучину, ловит в чашу водопады... Да что там, помню, я была вроде нее, когда пыталась ходить по воде!

Август. Мы дали ей слишком много воли, Евгения. Девчонке в пятнадцать лет не пристало бегать по лесам в такой час. Я с ней серьезно потолкую. Она желает штопать свое белье не иначе как на верхушке скалы, читать молитвы, окунувшись головою в воду... Если бы тебя так воспитали, что бы с нами было сегодня?

Евгения. Разве она не подсобляет мне по хозяйству?

Август. Ну, тут много можно бы сказать...

Евгения. Чего тебе еще надо? Не моет ли она, что ли посуду? Не чистит башмаки?

Август. Вот, вот! Как раз про это я ничего не знаю.

Евгения. Разве эта тарелка не чистая?

Август. Не в том дело. Я говорю тебе, что никогда не видел ее ни за мытьем, ни за чисткой... И ты тоже...

Евгения. Ей больше нравится работать на вольном воздухе.

Август. Да, да! По ей требуется равное время, чтобы вымыть одну тарелку или дюжину, вычистить один башмак или три пары башмаков. Минуты не пройдет, а уж она возвращается. Тряпки в руки не брала, к щетке не притрагивалась, а все чисто, все блестит... Выяснила ты ту историю с золотыми тарелками? И никогда у нее не бывает грязных рук... А сегодня, знаешь что она натворила?

Евгения. Был ли за пятнадцать лет хоть день, когда бы она не выкинула чего нибудь такого, что и а голову не придет?

Август. Она подняла решетку в запруде, И вся форель, что я запускал туда с самой весны, улизнула. Я успел перехватить только одну рыбину, ту, что у нас нынче на обед (внезапно отворяется окно.)... Это еще что такое!

Евгения. Ты же видишь. Это ветер.

Август. А я тебе говорю, что это она!.. Лишь бы опять не устроила представление с головами, как в те непогожие вечера... Только вспомню того белого старика, у меня прямо мурашки по спине бегают.

Евгения. А мне больше нравится голова той женщины в жемчугах... Во всяком случае, если ты боишься, затвори окно!

При вспышке молнии в оконном проеме показывается голова старика в короне;

по бороде струится вода.

Голова. Поздно, Август!..

Август. Увидишь, поздно или нет, Ундина!

Он затворяет окно. Оно снова распахивается. Возникает освещенная молнией

прелестная головка наяды.

Голова наяды. Добрый вечер, милая Евгения! (Исчезает.)

Евгения. Ундина, отец недоволен! Иди домой!

Август. Идешь ты домой, Ундина? Считаю до трех. Если не послушаешься до третьего счета, я задвину засов... Будешь ночевать на дворе.

Удар грома.

Евгения. Ты шутишь!

Август. Увидишь, шучу или нет! Ундина, раз...

Удар грома.

Евгения. Это невыносимо, после каждой твоей фразы гремит!

Август. Разве я виноват?

Евгения. Поторопись, а не то снова ударят. Всем известно, что ты умеешь считать до трех!

Август. Ундина, два!

Удар грома.

Евгения. Ты просто невозможен!

Август. Ундина, три!

Гром не гремит.

Евгения (в ожидании удара грома). Будет тебе, кончай, мой бедный Август!

Август. Я-то кончил! (Задвигает засов.) Вот так!.. Теперь мы спокойно поужинаем.

Дверь распахивается настежь. Август и Евгения в испуге оглядываются. На

пороге стоит рыцарь в латах.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Август. Евгения. Рыцарь.

Рыцарь (щелкая каблуками). Рыцарь Ганс фон Виттенштейн цу Витгенштейн.

Август. А меня зовут Августом.

Рыцарь. Я позволил себе поставить моего коня к вам на гумно. Конь, как известно каждому, составляет важнейшую часть всадника.

Август. Я оботру его, сеньер.

Рыцарь. Благодарствую. Уже сделано. Я сам обтираю его по-арденнски. Здесь вы обтираете их по-швабски. Трете против шерсти. От этого она теряет блеск. Особенно у руанских скакунов. Можно мне присесть?

Август. Будьте как дома, сеньер.

Рыцарь. Какая непогода! У меня с самого утра вода течет за шиворот. Она вытекает по ложбинкам для стока крови. Но все равно, я весь вымок... Вот чего мы, рыцари, больше всего боимся, когда на пас латы... Дождя и блохи.

Август. Может быть вы снимете латы, сеньер, раз вы здесь ночуете.

Рыцарь. Ты когда-нибудь видел, любезный мой Август, как рак меняет свой панцирь? Это так же сложно! Сперва я отдохну... Ты сказал, что тебя зовут Августом, верно?

Август. А мою жену Евгенией.

Евгения. Не обессудьте нас. Такие имена непривычны для. странствующих рыцарей.

Рыцарь. Ты и представить себе не можешь, добрая женщина, какая радость для странствующего рыцаря, целый месяц понапрасну блуждавшего по Фарамондскому и Осмондскому лесам, набрести на Августа и Евгению в самый час ужина.

Евгения. Верно, сеньер! Хоть и не тоже задавать вопросы гостю, может быть, вы простите мне такой вопрос: не голодны ли вы?

Рыцарь. Голоден. Очень голоден. Я охотно разделю с вами вашу трапезу.

Евгения. Мы-то ужинать не станем, сеньер. Но у меня есть одна форель. Может быть вы ее съедите?

Рыцарь. Обожаю форель.

Евгения. Желаете зажаренную на сковороде или на решетке?

Рыцарь, Я? Я желаю заварную.

Август и Евгения испуганы.

Евгения. Заварную? Эдак у меня лучше получаются головни со сливочным маслом...

Рыцарь. Вы спрашиваете моего мнения. Я люблю только заварную форель.

Август. Евгения так зажаривает ее в сухарях, что просто чудо.

Рыцарь. Постойте-ка! Ведь заварная рыба – это когда ее живьем бросают в кипяток?

Август. Вот именно, сеньер.

Рыцарь. И она сохраняет свой вкус, свою нежность, потому что кипящая вода застает ее врасплох?

Август. Врасплох, очень точно сказано, сеньер.

Рыцарь. Тогда никаких сомнений. Я желаю заварную форель.

Август. Иди, Евгения, приготовь заварную...

Евгения (в дверях). Фаршированная без жира – тоже очень вкусно...

Август. Иди...

Евгения идет на кухню. Рыцарь удобно располагается на своем сидении.

Рыцарь. Я вижу, что в этих краях любят странствующих рыцарей.

Август. Рыцарей мы любим больше, чем армии. Странствующий рыцарь признак того, что война окончилась.

Рыцарь. Что до меня, то я больше люблю войну. Я не злой человек. Я никому не желаю ничего дурного. Но я люблю войну.

Август. У каждого свой вкус, сеньер.

Рыцарь. Я люблю поговорить. От природы я разговорчив. На войне всегда найдется кто-нибудь, с кем можно завязать беседу. Если свои в дурном настроении, заговариваешь с пленными, с войсковыми священниками, – эти самые болтливые. Подбираешь раненого противника, он тебе рассказывает разные истории. А в качестве странствующего рыцаря мне не с кем было и словом перемолвиться, – если не считать эха, – за весь тот месяц, что я так бешено скакал через этот лес... Ни души... А видит бог, мне есть что сказать!

Август. Говорят, сеньер, что странствующие рыцари понимают звериный язык?

Рыцарь (немного заговариваясь.) Не в том смысле, как ты думаешь. Разумеется, они нам кое-что говорят. Для рыцаря каждый дикий зверь – символ, и потому его рычание или рев становятся символической фразой, которая огненными литерами вписывается в наш мозг. Если хочешь, животные, скорее пишут, нежели говорят. Но всегда одно и то же. Животное каждой породы говорит тебе только одну фразу, причем говорит издалека и нередко угрожающим тоном... Олень о чистоте, кабан – о презрении к благам земным. И при этом говорит с тобою всегда только старый самец. А ведь за его спиной есть прелестные оленихи, очаровательные маленькие свинки... Так нет же, вечно тебе читает проповедь старик с десятью отростками на рогах, либо кабан отшельник.

Август. Но ведь есть еще и птицы!

Рыцарь. Птицы нам не отвечают. Я очень разочаровался в птицах. Они всегда заводят одну и ту же канитель, твердят странствующему рыцарю, что лгать – дурно. Я пытаюсь их заинтересовать. Спрашиваю, как они поживают, хорош ли выдался год в отношении линьки или кладки яиц, утомительное ли дело высиживать птенцов? Ничего не получается. Они нас не удостаивают ответа.

Август. Меня это удивляет применительно к жаворонку, сеньер... Жаворонку должно бы нравится изливать душу.

Рыцарь. Высокий ворот не позволяет рыцарю разговаривать с жаворонками.

Август. Но если так, что же привело вас в эти места, ведь отсюда редко кто возвращается!

Рыцарь. А как ты полагаешь? Разумеется, женщина.

Август. Я не стану вас расспрашивать, сеньер.

Рыцарь. Почему же? Напротив! Ты будешь меня расспрашивать, и немедленно! Вот уже тридцать дней, как я не говорил о ней, Август! Не думаешь же ты, что я упущу удобный случай наконец-то поговорить о ней, раз уж мне повстречались две человеческие души!.. Спрашивай! Спроси как ее зовут, да поживее...

Август. Сеньер...

Рыцарь. Спрашивай, если ты и впрямь намерен узнать ее имя!

Август. Как ее имя?

Рыцарь. Ее зовут Берта, рыбак! Какое прекрасное имя!

Август. От души говорю, великолепное!

Рыцарь. Другие зовутся Анжелика, Диана, Виоланта! Кто угодно может называться Анжеликой, Дианой, Виолантой. Но только она, одна-единственная заслуживает свое гордое, трепетное, волнующее имя... И ты, Евгения, наверно, хочешь знать, хороша ли она?

Евгения (которая входит). Хороша ли она?

Август. Речь идет о Берте, о графине Берте, бедная моя жена.

Евгения. Ах, вот что! Хороша она?

Рыцарь. Евгения, наш король повелел мне закупать для него лошадей. Вот почему я остаюсь барышником даже с женщинами. От меня не ускользнет ни малейший изъян. У помянутой мною Анжелики на большом пальце правой руки ноготь неровный. У Виоланты золотая блестка в глазу. В Берте все совершенно.

Евгения. Мы донельзя рады этому, сеньер.

Август. Должно быть, красиво, когда золотая блестка в глазу?

Евгения. Что ты вмешиваешься не в свое дело, Август!

Рыцарь. Блестка? Не думай так, любезный хозяин. День-другой эта блестка тебя позабавит. Тебе забавно будет запрокидывать лицо своей Виоланты под лунным светом, целовать ее при огнях факелов... На третий день ты ее возненавидишь, уж лучше бы – подумаешь ты, – чтобы в глаз моей дамы попала мошка!

Август. А как это выглядит? Как зернышко слюды?

Евгения. Ты нам действуешь на нервы со своими блестками! Не мешай говорить рыцарю!

Рыцарь. Верно, славный мой Август! Откуда такое пристрастие к Виоланте? Когда Виоланта сопровождает нас на охоту, ее белая кобыла постоянно сбивает себе колени. Это красиво, белая кобыла с кровоточащими коленями, особенно, если присыпать ссадины угольным порошком. Когда Виоланта несет в покои королевы подсвечник, она вечно ухитряется поскользнуться и упасть на каменные плиты. Когда старый герцог берет Виоланту за руку и рассказывает ей веселую историю, она начинает плакать...

Август. Виоланта? Плакать?

Рыцарь. Насколько я успел узнать тебя, Август, ты думаешь спросить у меня, что делается с блесткой в глазу, когда человек плачет?

Евгения. Разумеется, он думает спросить об этом сеньер. Он упрям, как осел!

Рыцарь. Он будет думать об этом только до той поры, как увидит Берту... Потому что вы приедете на свадьбу, любезные хозяева! Я вас приглашаю! Берта поставила единственным условием нашего брака мое возвращение из этого леса. И если я вернусь, то лишь благодаря вам... И ты увидишь свою Виоланту, рыбак, увидишь ее большой рот, ее маленькие ушки, ее греческий носик, каштановые волосы, увидишь, как она выглядит рядом с моим черным ангелом!.. А теперь, добрая Евгения, принеси мне заварную форель... Она переварится!

Дверь отворяется, появляется Ундина.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Те же. Ундина.

Ундина (застыв на пороге). Как вы прекрасны!

Август. Что ты говоришь, дерзкая девчонка?

Ундина. Я говорю: как он прекрасен!

Август. Это наша дочка, сеньер. Она непривычна к обществу.

Ундина. Я говорю, я счастлива узнать, что мужчины могут быть так прекрасны... У меня сердце замирает!..

Август. Замолчи!

Ундина. Я вся трепещу.

Август. Ей пятнадцать лет, рыцарь. Простите ее...

Ундина. Я же знала, что должен таиться какой-то смысл в том, чтобы быть девушкой. Смысл в том, что мужчины тоже прекрасны...

Август. Ты докучаешь нашему гостю...

Ундина. Вовсе я ему не докучаю... Я ему нравлюсь.. Видишь, как он на меня глядит... Как тебя зовут?

Август. К сеньеру не обращаются на ты, бедное дитя!

Ундина (приближается). Как он красив! Посмотрите на это ухо, отец, это же драгоценная раковина! Как ты можешь подумать, что я скажу "вы" в такое ухо!... Кому ты принадлежишь, милое ушко?.. Как его зовут?

Рыцарь. Меня зовут Ганс...

Ундина. Мне надо было самой догадаться. Когда ты счастлива и открываешь рот, то произносишь; "Ганс"...

Рыцарь. Ганс фон Виттенштейн...

Ундина. Когда поутру выпадает роса, и на сердце грустно, и с уст твоих слетает пар, невольно произносишь "Ганс"...

Рыцарь. Фон Витгенштейн цу Витгенштейн...

Ундина. Какое прелестное имя! Как прелестно, когда в имени звучит эхо!.. Зачем ты здесь?.. Ты пришел за мной?..

Август. Ну, довольно, иди в свою комнату...

Ундина. Забери меня!... Увези меня!

Входит Евгения с блюдом.

Евгения. Вот ваша заварная форель, сеньер, кушайте на здоровье, это будет лучше, чем слушать нашу дочку...

Ундина. Заварная форель!

Рыцарь. Она просто великолепна!

Ундина. Ты посмела приготовить заварную форель, матушка!..

Евгения. Замолчи. Так или иначе, она сварена...

Ундина. О, моя милая форель, ты с самого рождения плавала в холодной воде!

Август, Не станешь же ты плакать из-за форели!

Ундина. Они называют себя моими родителями... И они тебя поймали... И бросили тебя живьем в кипяток!

Рыцарь. Это я им велел, девочка.

Ундина. Вы? Мне следовало самой догадаться... Если поглядеть на вас вблизи, все становится ясно... Вы грубое животное, да?

Евгения. Извините нас, сеньер!

Ундина. Вы ни в чем ничего не понимаете, да? И это рыцарство, это отвага!.. Вы гоняетесь за великанами, которых и на свете-то нет.., а когда маленькое живое существо прыгает в прозрачной воде, вы заставляете бросать его в кипяток!

Рыцарь. И я его ем, дитя мое! Ибо нахожу его сочным!

Ундина. Сейчас увидите, какое оно сочное... (Выбрасывает форель в окно.) Ешьте теперь... Прощайте...

Евгения. Куда ты опять уходишь, малютка?

Ундина. Там, за дверью есть кто-то, кто ненавидит людей и хочет рассказать мне все, что о них знает... Прежде я всегда затыкала уши, у меня было свое мнение... А теперь – конечно, я буду слушать...

Август. Она уходит из дому в такой час!

Ундина. Через минуту я буду знать все, узнаю, какие они, что они такое, что могут сделать. Тем хуже для вас...

Август. Силой тебя удержать, что ли?

Она отскакивает от него.

Ундина. Я уже знаю, что они лгут, что те, кто красив, безобразны, те, кто отважен, трусы, я знаю, что ненавижу их!

Рыцарь. Они тебя полюбят, крошка...

Ундина (не оборачивается, но останавливается). Что он сказал?

Рыцарь. Ничего... Я ничего не сказал.

Ундина (от дверей). Повторите, чтобы было слышно!

Рыцарь. Они любят тебя, крошка.

Ундина. А я их ненавижу.

Исчезает в ночи.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

Рыцарь. Август. Евгения.

Рыцарь. Поздравляю. Хорошо вы ее воспитали.

Август. Господу богу известно, что мы выговаривали ей за каждый проступок.

Рыцарь. Надо было ее поколотить.

Евгения. Попробуйте, поймайте ее!

Рыцарь. Запереть, оставить без сладкого.

Август. Она ничего не ест.

Рыцарь. Ей везет. А я умираю с голоду. Приготовьте мне другую заварную форель. Хотя бы, чтоб ее наказать.

Август. То была последняя, сеньер... Но мы закоптили окорок. Евгения отрежет вам несколько ломтей.

Рыцарь. Она позволяет вам убивать свиней? Какая удача!

Евгения уходит.

Август. Она вас рассердила, рыцарь? Я очень огорчен.

Рыцарь. Она меня рассердила, потому что я грубое животное, как она сказала. В сущности, мы, мужчины, все на один лад, мой старый рыбак. Тщеславны, как индюки. Когда она говорила мне, что я красив, – а я знаю, что не красив, – она мне нравилась. И перестала нравиться, когда сказала, что я трус, – а я знаю, что я не трус.

Август. Вы очень добры, что так это принимаете!..

Рыцарь. О, я вовсе не принимаю это легко. Я зол. Я всегда злюсь на самого себя, когда другие неправы!

Евгения. Не могу найти окорок, Август!

Август уходит вслед за нею.

СЦЕНА ПЯТАЯ

Рыцарь. Ундина.

Ундина тихонько подходит к столу за спиною рыцаря, который протянул руки к

огню и сперва не оборачивается.

Ундина. Меня зовут Ундина.

Рыцарь. Красивое имя.

Ундина. Ганс и Ундина... Это самые красивые имена на свете, правда?

Рыцарь. Да. Или Ундина и Ганс.

Ундина. О, нет! Сперва Ганс. Он мужчина. Он идет первым. Он повелевает... Ундина девушка... Она держится на шаг позади... Она молчит.

Рыцарь. Она молчит! Как, черт возьми, это ей удается?

Ундина. Ганс везде опережает ее на один шаг... На церемониях... У короля... В старости. Ганс умирает первый... Это ужасно... Но Ундина скоро его догоняет... Она убивает себя...

Рыцарь. Что ты плетешь!

Ундина. Надо только пережить один страшный миг. Минуту после смерти Ганса... Но это не долго...

Рыцарь. К счастью, говорить о смерти в твоем возрасте ни к чему не обязывает...

Ундина. В моем возрасте?.. Убейте себя, тогда увидите. Увидите, убью ли себя и я.

Рыцарь. У меня никогда не было ни малейшего желания убивать себя...

Ундина. Скажите, что не любите меня. Увидите, убью я себя или нет...

Рыцарь. Четверть часа тому назад ты меня не знала, и ты хочешь умереть ради меня? Я думал, что мы поссорились из-за форели.

Ундина. О, тем хуже для форели. Форели немножко глупые. Если она не хотела, чтобы ее поймали, ей надо было избегать людей, только и всего. Я тоже глупая. Меня тоже поймали...

Рыцарь. Несмотря на то, что твой неизвестный друг, там, за дверью, рассказал тебе о людях?

Ундина. Он наговорил мне глупостей.

Рыцарь. Понимаю. Ты задавала вопросы, и ты же сама на них отвечала.

Ундина. Не шутите... Он недалеко... Он страшный...

Рыцарь. Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто ты кого-нибудь или чего-нибудь боишься?

Ундина. Да, я боюсь, что вы меня покинете... Он сказал, что вы покинете меня. Но он сказал также, что вы не красивы... Раз он ошибся в этом, значит, может ошибиться и в другом.

Рыцарь. А ты какая? Красивая или дурнушка?

Ундина. Это зависит от вас, от того, какою вы меня сделаете. Я бы лучше хотела быть красивой. Хотела бы, чтобы вы меня любили... Хотела бы быть самой красивой.

Рыцарь. Ты маленькая лгунья... Только что, когда ты меня ненавидела, ты похорошела еще больше... Это все, что он тебе сказал?

Ундина. Еще он мне сказал, что если я вас поцелую, я пропала... Напрасно он это сказал... Я и не думала вас целовать.

Рыцарь. А теперь думаешь?

Ундина. Только об этом и думаю.

Рыцарь. Думай издали.

Ундина. О, вы ничего не потеряете. Я поцелую вас нынче же вечером... Но так сладко ждать... Потом мы будем вспоминать этот час... Час, когда вы меня не поцеловали...

Рыцарь. Моя маленькая Ундина...

Ундина. Тот самый час, когда вы мне не сказали, что любите меня... Не ждите больше... Скажите мне это... Вот я, и руки у меня трепещут... Скажите мне это.

Рыцарь. Ты думаешь, что когда любят друг друга, это прямо так и говорится?

Ундина. Говорите! Приказывайте! Какие люда медлительные! А я ничего лучшего и не желаю, как только поскорее оказаться там, где мне надлежит быть!.. У вас на коленях, верно ведь?

Рыцарь. Посадить девушку к себе на колени, в моих латах? У меня уходит десять минут только на то, чтобы отвинтить наплечники.

Ундина. У меня есть способ снимать латы.

Латы внезапно спадают, Ундина стремительно бросается на колени к рыцарю.

Рыцарь. Ты с ума сошла! А мои руки? Думаешь, я стану обнимать первую встречную?

Ундина. У меня есть способ заставить твои объятия раскрыться...

Рыцарь, побежденный, вдруг раскрывает объятия.

Ундина. И сделать, чтобы твои руки сомкнулись.

Он смыкает руки вокруг нее. Из-за окна слышится женский голос.

Голос. Ундина!

Унднна (поворачивается к окну, разгневанная). Замолчи, ты! С тобой не разговаривают!..

Голос. Ундина!

Ундина. Разве я вмешиваюсь в твои дела? Разве ты со мной советовалась, когда выходила замуж!

Голос. Ундина!

Ундина. А ведь он так хорош собою, твой муж! Тюлень с ноздрями без носа! Жемчужное ожерелье – и он тебя получил!.. И даже плохо подобранные жемчужины.

Рыцарь. С кем ты разговариваешь?

Ундина. С соседями.

Рыцарь. Я думал, здесь стоит только один ваш дом.

Ундина. Всюду есть завистницы. Они меня ревнуют...

Другой голос. Ундина!

Ундина. А ты? Только потому, что какой-то вододуй пустил перед тобою водяную струю, ты бросилась в его плавники!

Рыцарь. Чарующие голоса!

Ундина. Мое имя чарующее, а не их голоса!.. Поцелуй меня, Ганс, чтобы навсегда с ними поссорить. Впрочем, у тебя нет выбора!..

Мужской голос. Ундина!

Ундина. Поздно! Уходи!

Рыцарь. Это тот друг, о котором ты говорила?

Ундина (кричит). Я сижу у него на коленях! Он меня любит!

Мужской голос. Ундина!

Ундина. Я тебя больше не слушаю. Отсюда тебя не слышно... И к тому же слишком поздно... Все уже свершилось. Я его любовница, да его любовница! Не понимаешь? Этим словом они обозначают свою жену...

Шум у кухонной двери.

Рыцарь (тихонько сталкивая Ундину на пол). Вот твой родители, Ундина.

Ундина. А, ты умеешь? Я не думала, что ты умеешь!

Рыцарь. Что, маленькая женщина?

Ундина. Размыкать объятия...

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Ундина. Рыцарь. Родители

Евгения. Извините нас! Мы никак не могли отыскать окорок!

Ундина. Это я его спрятала, чтобы остаться наедине с Гансом...

Август. Ах ты, бесстыдница!

Ундина. Нет! Я не теряла времени. Дорогие родители, он на мне женится! Рыцарь Ганс на мне женится!

Август. Чем глупости болтать, лучше бы матери подсобила.

Ундина. Верно. Дай мне скатерть, матушка. Я сама буду прислуживать Гансу. С этой минуты я служанка моего повелителя Ганса.

Август. Я достал из погреба бутылку, рыцарь. С вашего разрешения мы сейчас ее разопьем.

Ундина. Зеркало, сеньер Ганс, чтобы причесаться перед ужином?..

Евгения, Где ты взяла это золотое зеркало?

Ундина. Полить вам на руки, ваша светлость Ганс?

Рыцарь. Что за великолепный кувшин! У самого короля нет такого...

Август. Мы в первый раз его видим...

Ундина. Вам бы надо научить меня, сеньер Ганс, всему, что мне следует делать. Чтобы от пробуждения до отхода ко сну я была бы вашей примерной служанкой...

Рыцарь. От пробуждения до отхода ко сну, малютка Ундина? Меня очень трудно будет разбудить. Я сплю крепко...

Ундина (садясь возле рыцаря и прильнув к, нему). Как хорошо! Скажите, как надо теребить вас за волосы, чтобы стряхнуть с вас сон, как разлеплять вам веки пальцами, пока вы отбиваетесь и вертите головой, как насильно разжимать вам зубы, чтобы с поцелуем вдохнуть в вас свое дыхание!

Евгения. Тарелки, Ундина!

Ундина. Ах, матушка, накрой на стол сама. Сеньер Ганс учит меня, как его будить... Прорепетируем, сеньер Ганс! Сделайте вид, будто вы спите...

Рыцарь. Когда так вкусно пахнет едой, это невозможно!

Ундина. Проснись, милый мой Ганс... Уже встала утренняя заря! Получай этот ночной поцелуй и этот утренний поцелуй...

Август. Не сердитесь на нее за эти ребячества, сеньер...

Евгения. Она молода. Она легко привязывается...

Рыцарь. Вот это окорок так окорок!

Август. Закопчен на можжевельнике, рыцарь.

Ундина. Напрасно я тебя разбудила! Зачем будить того, кого любишь? Во сне он весь тянется к тебе! Стоит ему открыть глаза, как он от тебя ускользает! Спите, спите, мой сеньер Ганс...

Рыцарь. Охотно. Еще ломоть.

Ундина. Какая я неловкая! Усыпляю тебя, вместо того, чтобы будить... А вечером я, наверное, стану тебя будить, вместо того, чтобы усыплять.

Евгения. Да, да! Хорошая из тебя выйдет хозяйка!

Август. Помолчи минутку, Ундина, я хочу сказать словечко.

Ундина. Конечно я буду хорошей хозяйкой! Ты считаешь себя хорошей хозяйкой, потому что умеешь жарить свинину! Быть хозяйкой – это совсем не то!

Ганс. Вот как? А что же?

Ундина. Быть всем, что любит мой сеньер Ганс. Быть им самим, быть самым прекрасным в нем и самым малым. Я буду твоими башмаками, супруг мой, буду твоим дыханием. Буду бугорком на краю твоего седла. Буду тем, о чем ты плачешь, о чем грезишь... То, что ты сейчас ешь, это я...

Рыцарь. Посолено как раз в меру. Превосходно...

Ундина. Ешь меня! Прикончи меня!

Евгения. Твой отец говорит, Ундина!

Август (поднимая свой стакан). Сеньер, раз уж вы оказали нам честь провести ночь в нашем доме...

Ундина. Десять тысяч ночей... Сто тысяч ночей...

Август. Позвольте мне пожелать вам величайшей победы, какую только может одержать рыцарь, и выпить за ту, кого вы любите...

Ундина. Как ты мил, отец!

Август. За ту, что ждет вас, упоенная мечтами...

Ундина. Она больше не ждет его... Кончены мечты...

Август. И что носит имя, которое вы провозгласили самым прекрасным среди всех имен, хотя мне нравится имя Виоланта, но к Виоланте я несколько пристрастен по причине...

Евгения. Да, да, мы знаем, пропусти это...

Август. За самую прекрасную, самую достойную, за черного ангела, как вы ее называете, за вашу даму Берту!

Ундина (приподнимаясь). Что ты говоришь?

Август. Я говорю то, что мне сказал сам рыцарь!

Ундина. Ты лжешь! Он лжет! Теперь меня называют Бертой!

Евгения. Не о тебе речь, милочка!

Август. Рыцарь обручен с графиней Бертой. Он женится на ней по возвращении. Не правда ли рыцарь? Это всем известно...

Ундина. Все лгут.

Рыцарь. Моя маленькая Ундина...

Ундина. Смотрите-ка, он оторвался от своей ветчины! Существует какая-то Берта или нет?

Рыцарь. Позволь мне объяснить тебе!

Ундина. Есть Берта или нет?

Рыцарь. Да. Есть Берта. Была Берта.

Ундина. Значит это правда, то, что тот, другой говорил мне о мужчинах! Они тысячей уловок привлекают тебя к себе на колени, они целуют тебя так, что, кажется, раздавят твой рот, их руки ласкают тебя везде, где могут встретить твою кожу, а тем временем думают о какой-то черноволосой женщине по имени Берта...

Рыцарь. Ничего подобного я не делал, Ундина!

Ундина (кусает свою руку). Ты это делал. Я еще вся разбита... Поглядите на этот укус на моей руке, отец, матушка, это сделал он!

Рыцарь. Вы этому не верите, добрые люди?

Ундина. Я буду самым малым в тебе и самым прекрасным, говорил он. Я буду твоими босыми ногами. Буду тем, что ты пьешь, буду тем, что ты ешь... Это его собственные слова, матушка! А пего только не приходилось для него делать! Весь день, до самой полуночи будить его, умереть ради него через минуту после его смерти!.. Требовал ты от меня этого, да или нет? И все это время он хранил в сердце образ какого-то закопченного демона, которого называет своим черным ангелом...

Рыцарь. Милая Ундина!

Ундина. Я тебя презираю, плюю на тебя!

Рыцарь. Послушай...

Ундина. Я его отсюда вижу, этого черного ангела, у него черный пушок на верхней губе. Я вижу его голым, этого черного ангела, вижу его волосатое тело; у таких черных ангелов на крестце растет кудрявый хвостик. Это всем хорошо известно.

Рыцарь. Прости меня, Ундина...

Ундина. Не подходи ко мне... Я брошусь в озеро.

Она отворяет дверь. За порогом хлещет дождь.

Рыцарь (поднялся). Мне кажется, что уже нет больше Берты, Ундина!

Ундина. Вот, вот! Предавай своих Берт, их тоже!.. Мои бедные родители краснеют за твое поведение.

Август. Не верьте этому, сеньер!..

Ундина. Сию же минуту покинь этот дом, или я сюда никогда больше не вернусь... (Она оборачивается.) Что ты посмел сказать только что?..

Рыцарь. Мне кажется, что нет больше Берты, Ундина!

Ундина. Ты лжешь. Прощай!

Исчезает.

Рыцарь. Ундина!

Бежит искать Ундину

Август. Я сделал то, что следовало.

Евгения. Да... Ты сделал то, что следовало.

Август. А было бы еще лучше, если бы я рассказал ему все.

Евгения. Да. Было бы еще лучше, если бы ты рассказал ему все.

Рыцарь возвращается насквозь промокший.

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Рыцарь. Август. Евгения.

Рыцарь. Она не ваша дочь, верно?

Август. Верно, сеньер.

Евгения. У нас была дочь. Но ее похитили, когда ей только что минуло полгода.

Рыцарь. Кто доверил вам Ундину? Где живет тот, кто доверил ее вам?

Август. Мы нашли ее на берегу озера. Никто ее от нас не потребовал.

Рыцарь. Словом, это у вас следует просить ее руки?

Евгения. Она называет нас своими родителями, сеньер.

Рыцарь. Я прошу у вас руки Ундины, друзья мои!

Август. Сеньер, в своем ли вы уме?

Рыцарь. В своем ли уме? Не думаешь же ты, что от твоего слабого винца у меня голова пошла кругом!

Август. О, нет! Это доброе мозельское, совсем легкое.

Рыцарь. Никогда я не бывал в более здравом рассудке. Никогда лучше не сознавал, что говорю. Я прошу у тебя руки Ундины, имея в виду руку Ундины. Я хочу держать эту руку в своей руке. Хочу, чтобы ее рука вела меня к брачному алтарю, в сражение, на смерть...

Август. Сеньер, нельзя иметь сразу двух невест. Слишком много рук получается...

Рыцарь. Кто первая невеста? Может быть, Берта?

Август. Нам это известно с ваших слов.

Рыцарь. А ты знаешь Бергу, что так за нее заступаешься? Я-то ее знаю. Знаю с той минуты, как увидел Ундину.

Август. От вас мы узнали, что Борта – само совершенство.

Рыцарь. Да, само совершенство, если не считать пушка в уголках губ, не считать ее резкого смеха.

Август. А я-то думал, что первое правило странствующих рыцарей – быть верными...

Рыцарь. Верными романтическим приключениям, да. Я даже буду первым, кто остался им верен, потому что до сего дня мы, странствующие рыцари, были поистине слишком простодушны. Мы открывали волшебные дворцы и возвращались жить в свои замки. Мы освобождали Андромеду {2}, и это давало нам право в шестьдесят лет выйти в отставку. Мы похищали золото у великанов, и это освобождало нас от соблюдения поста по пятницам... С меня довольно! Не хочу больше набирать ловкость в верховой езде и сочинении всяких небылиц, ведь этого требуют даже от будущих стряпчих. Отныне я совершаю открытия, граблю, женюсь по своему усмотрению: Я женюсь на Ундине...

Август. Вы совершите ошибку!

Рыцарь. Ошибку? Отвечай мне по совести, рыбак. Жил был рыцарь, который искал на этом свете чего-нибудь не тусклого, не стертого, не повседневного. Он нашел на берегу озера девушку по имени Ундина. Она превращала оловянные тарелки в золотые. Она выходила из дому в бурю и не вымокала под дождем. Она была не только самой прекрасной девушкой из всех, кого он когда-либо встречал; оп чувствовал, что она – сама веселость, сама нежность и самопожертвование. Он почувствовал, что она может умереть за него, сделать ради него то, чего не может сделать ни одно человеческое существо, пройти через огонь, броситься в воду, летать по воздуху... Он низко поклонился ей и отправился восвояси, чтобы жениться на черной девице по имени Берта!.. Кто же он после этого?