Текст книги "Детектив Франции. Выпуск 4"
Автор книги: Жан-Патрик Маншетт
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Глава 19
Томпсон в мокром от дождя костюме поставил свой «ровер» на стоянке в Орли и занял место в самолете–такси. Утром следующего дня он вернулся в Орли на другом самолете–такси. Он снял на час комнату в отеле «Хилтон», отдал почистить и погладить оба своих костюма. Одетый в махровый халат с сине–коричневыми полосами, он сидел в комнате, попивая «Виттель», и время от времени отправлялся в туалет, где его рвало. Кожа приобрела мертвенно–бледный оттенок, глаза налились кровью. На смену рвоте приходил непреодолимый жуткий кашель. У него был заложен нос. Все тело горело. Он принял душ, но это не помогло. Все тело сотрясала дрожь, а зубы стучали.
Как только ему принесли чистую одежду, он быстро оделся. Надел рубашку стального цвета с отложным воротничком и костюм табачного цвета. Оплатил счет, сел в «ровер» и направился в Париж. Из–за тошноты ему было очень трудно вести машину. Он свернул с кольцевой дороги и въехал в Малакофф через ворота Брансьон. Томпсон остановил машину неподалеку от железнодорожного полотна, на узкой грязной улочке, где сквозь мостовую пробивалась трава. Он вышел из машины и направился к облезлому дому, к которому примыкали внутренний дворик и проржавевший ангар. В тротуаре, усыпанном разным мусором, были выбоины. Мимо шныряли бездомные кошки. К воротам была прикреплена старая табличка с полустертой надписью «Ридвей». Томпсон нажал на кнопку звонка рядом с решетчатой калиткой. Его лицо исказила гримаса боли.
Калитка отворилась. При виде Коко, одетого в синий комбинезон механика, Томпсон не выказал никакой радости.
– Я хочу завести машину во двор.
Коко осмотрел улицу подозрительным взглядом.
– Что решено насчет денег?
– Сейчас расскажу.
Томпсон вернулся к «роверу». Коко открыл ему ворота, и машина въехала во двор, где валялись колеса без шин, стиральные машины без мотора, кабина грузовика «додж» и «бьюик–родмастер», посаженный на обода. Коко закрыл ворота. Расставив ноги и упершись кулаками в бедра, он застыл в такой позе. Томпсон, кашляя, вылез из машины.
– Как чувствует себя ваш брат?
– Все в порядке. Вы хотите поговорить с ним?
– Да.
– Вы, как всегда, очень осторожны, месье Томпсон.
– Не дурачьтесь. Мне необходимо поговорить с ним.
Коко недоверчиво посмотрел на Томпсона и стал подниматься по короткой крутой лестнице со стеклянным навесом. Стекло в некоторых местах треснуло. Стоявшие на лестничной площадке щетки для чистки обуви были забиты толстым слоем высохшей грязи.
Ненэсс встретил их у входа в дом. Было видно, что он со вчерашнего дня не брился и не умывался. Голубые джинсы плотно облегали его. Под трикотажной футболкой вырисовывалась повязка. От него дурно пахло колбасой. Он держал перед собой винтовку «Тарзан» со спиленным стволом. Томпсон закрыл за собой дверь.
– Я пришел поговорить по–хорошему, – сказал он. – Уберите это.
Ненэсс поколебался, затем сунул винтовку в подставку для зонтиков, прикладом вверх.
– Что–нибудь выпьете? – спросил он.
Томпсон отрицательно покачал головой. Мужчины перешли в салон с тяжеловесной мебелью и натертым паркетом. Окно с кретоновыми гардинами выходило на железнодорожное полотно. Все трое сели за стол, покрытый клеенкой. Коко достал из огромного буфета бутылку перцовой настойки и три небольшие рюмки. Томпсон не стал возражать.
– Как ваша рана?
– Уже подсыхает. Не впервой…
– Я рад за вас, – сказал Томпсон. – Теперь о деле. Мне нужен шофер. Я разговаривал с моим клиентом. Он очень сердит, вернее, просто взбешен. Разговор был тяжелым. Потом по радио передали последнюю информацию. Вы слушали радио?
– Да, – ответил Коко. – Полиции ничего не известно.
– Разумеется. Девушка не обращалась в полицию. Она скрылась, и мы должны найти ее и убить. Я должен ее убить.
Он сложил руки на животе.
– Она исчезла? – переспросил Коко.
– Вчера вечером – но мы узнали об этом только ночью – она напала на одного автомобилиста, посадившего ее в машину вместе с ребенком. Она оглушила его домкратом, забрала бумажник и угнала автомобиль. Машину обнаружили на стоянке, на автостраде № 6, в сорока пяти километрах к северу от Лиона.
– Она рехнулась! – воскликнул Коко.
– Да.
Коко кивнул.
– Откуда вам это известно? – спросил Ненэсс.
– Мой клиент получил информацию непосредственно от полицейских. У него есть связи в полиции.
– И чего он хочет?
– Он хочет, чтобы я отыскал ее раньше полицейских и убил. Мне нужен шофер, так как я сам не могу вести. Я болен.
– Но ваш клиент требует невозможного, – возразил Коко.
Томпсон поморщился.
– Почему же? Я должен ее убить. И ребенка тоже.
Братья переглянулись. Томпсон спятил, это было очевидно, но, с другой стороны, речь шла о деньгах.
– Он платит две тысячи каждому?
Томпсон кивнул.
– Можно попытаться, – сказал Ненэсс.
– Мне нужен только шофер. Я возьму Коко, вы ранены.
– Мы с Ненэссом работаем только вдвоем, – ответил Коко.
– Хорошо, хорошо, – проворчал Томпсон.
Он вздохнул и протер свои покрасневшие глаза.
– Нас ждет самолет–такси. Детали обсудим по дороге.
Томпсон резко встал, уронив стул. На полу, у стены, убийца заметил дамскую сумочку. Он наклонился и поднял ее.
– Идиоты, – тихо, почти шепотом, сказал он. – Кретины! Ее сумочка! Это нужно уничтожить. Я заберу.
Он направился к выходу. Братья допили перцовку и встали.
Глава 20
Жюли не спала уже вторую ночь подряд.
Петер проснулся в шесть часов утра, проспав семнадцать часов. К полуночи его сон стал спокойным. Проснувшись, ребенок закричал. Жюли соскочила с кровати и поспешила к нему. Он сидел на своей кровати и, ничего не понимая, смотрел в серую мглу комнаты.
– Я здесь, Петер. Не бойся.
Петер обхватил руками шею девушки и прижался к ней.
– Жюли, где мы? Где гангстеры?
– Тсс! Мы в отеле. Мы убежали.
– Они преследуют нас?
– Нет.
– Их поймала полиция? Ты предупредила полицию?
Жюли высвободилась из его объятий. Ее знобило. Ребенок осмотрел просторную комнату с оштукатуренными белыми стенами. Кроме двух кроватей, в ней стоял старомодный туалетный столик с вмонтированной в него раковиной, кувшином и большим овальным зеркалом, прикрепленным к горизонтальной оси между двумя деревянными ставнями.
– Ты не ответила мне, – сказал Петер. – Ты предупредила полицию?
– Нет, я не ходила в полицию.
– Почему?
Жюли с отчаянием покачала головой, и ее черные волосы рассыпались вокруг белой шеи.
– Ты абсолютно голая, – с интересом заметил Петер.
– Я одеваюсь. Ты тоже одевайся. Мы пойдем завтракать.
– А как же полиция?
«Маленький негодяй, до чего же вредный, – подумала Жюли. – А впрочем, это я спятила».
– Я не пошла в полицию, потому что боюсь ее, ненавижу. Понял? – с яростью прошипела Жюли.
– Почему?
– О господи! – воскликнула девушка, садясь на край кровати.
Она не знала, плакать ей или смеяться. Натянула на себя шорты и пропитанную потом майку. Накануне, бросив «пежо», она проделала большой путь пешком, снова с Петером на руках. Она шла лесом, полями, узкими тропами и не могла точно сказать, сколько это километров – десять или двадцать. Все ее тело болело, голова кружилась.
– Я преступница, – непроизвольно вырвалось у нее, и она с беспокойством взглянула на Петера, чтобы посмотреть, какое это произвело на него впечатление.
Он захныкал.
– Это неправда.
– Правда. Я была в тюрьме.
– За что? За убийство?
– Одевайся.
За ставнями было светло. После того как Петер произнес слово «полиция», Жюли почувствовала, что задыхается.
– Объясни мне! – потребовал ребенок. – Когда я лег спать?
Девушка обхватила голову руками.
– Ты в самом деле хочешь знать? Ты хочешь знать все, как есть? Так вот, к твоему сведению, я сбежала. Ты веришь мне?
– Конечно, – сказал Петер. – Но ты должна доказать свою невиновность.
– Вот в этом и проблема, – вздохнула Жюли.
– В чем тебя обвиняют?
– В убийстве. Ты удовлетворен?
– Я верю тебе, – заявил Петер.
– В таком случае одевайся.
Девушка помогла ребенку одеться.
– Как ты докажешь свою невиновность?
– Мы должны вернуться к дяде Хартогу, – сказала Жюли. – Я объясню ему все.
Некоторое время она сидела неподвижно.
– Я не знаю, что говорю, – сказала Жюли. – Я поглупела, чувствую себя полной идиоткой. Нам нужно идти в… полицию. Я не знаю, что делать.
– Завяжи мне шнурки, – попросил Петер.
Снаружи донесся скрип покрышек тормозящей машины. Жюли подбежала к окну. В щель жалюзи она увидела черную крышу «пежо», остановившегося на посыпанной песком стоянке отеля. Из машины вышли мужчины в голубых плащах. Один из них поднял голову и осмотрел фасад. Это был молодой человек с подстриженными бобриком волосами. Он курил сигарету, сунув руки в карманы.
– Все спят, – сказал он.
– Черт, – сказал другой тип, – солнце уже встало. Пойдемте.
Молодой человек опустил голову. Оба голубых плаща скрылись из поля зрения Жюли. Минуту спустя Жюли услышала звонок во входную дверь внизу.
– Полицейские, – сказал Петер.
– Бежим! – воскликнула Жюли.
Она взяла ребенка за руку. Они вышли в коридор. Внизу послышались шаги.
– Иду, иду.
Жюли покрылась испариной. Она бежала по коридору, держась ближе к закрытым дверям. Одно окно выходило на крышу, покрытую листовым железом. Вдали виднелись приземистые зеленые холмы, окутанные туманом. Жюли вылезла на крышу. Петер смеялся. Девушка и ребенок съехали вниз. Навес был невысоким. Жюли спрыгнула на землю, следом за ней Петер. Она поймала его на лету. Они оказались во дворе отеля. В сарае пронзительно запел петух. Беглецы пробежали по коровьему навозу, свернули на тропинку, идущую вдоль каменной стены, и вышли на склон, поросший густой травой. Жюли поскользнулась, упала и покатилась с Петером по траве. Они встали и через лесонасаждения вышли к повороту дороги. Навстречу им ехал автобус. Жюли махнула рукой, и автобус остановился. Жюли и Петер быстро поднялись по ступенькам.
– Тебе повезло, что ты хорошенькая, – сказал кондуктор в белой куртке.
Дверцы закрылись, и автобус начал спускаться по склону. В салоне было душно. Крестьяне в шляпах, с корзинами на коленях дремали на исцарапанных сиденьях. У Жюли кружилась голова. Она села. Во рту был металлический привкус. Автобус выходил из одного виража и тут же попадал в другой…
Кондуктор потряс Жюли за плечо.
– Вам плохо?
Девушка открыла глаза и с недоумением посмотрела на площадку, окруженную деревьями, на которой остановился автобус.
– Я уснула, – извиняясь, сказала она.
– Конечная. С вас пять франков пятьдесят сантимов.
Жюли заплатила. Они с Петером вышли из автобуса, недалеко от остановки заметили кафе и сели за столик на террасе.
Жюли заказала сливки и какао. В кафе не было круассанов.
– Подожди меня секунду, – сказала она Петеру.
В двух шагах от кафе находилась булочная, а рядом с ней – табачный киоск. Девушка вернулась к столику с круассанами, сигаретами и газетами. Пока Петер ел, Жюли дрожащими пальцами прикурила «Голуаз» и развернула газету. Им посвящались пока что заголовки средней величины, с коротким сопроводительным текстом. Очевидно, у журналистов не было свежей информации. У Жюли раскалывался затылок. Она читала статью под заголовком «Узел затягивается». Журналист писал о Хартоге как о «молодом финансисте, имеющем много завистников в силу своего космического взлета». Жюли прочитала далее, что «в настоящее время совершенно невозможно связаться с промышленником. Как только Хартог узнал об исчезновении своего племянника, он тотчас же вылетел из Мюнхена, но вскоре снова оставил Париж, чтобы укрыться от репортеров на время, пока идет расследование».
– Он укрылся в башне Мор, – прошептала Жюли.
Девушка еще больше утвердилась в своем решении. Она была уверена, что сказочный дом и горный лабиринт находятся неподалеку отсюда. Скорее добраться туда, броситься в ноги Хартогу. Жюли с волнением представляла себе эту сцену. Богач поднимает ее, прощает, поздравляет, усаживает справа от себя, вдали от людей, от мира. Девушка встала, взяла Петера за руку и пошла оплачивать завтрак. Она спросила о дороге на вокзал. Они дошли до шлагбаума, откуда была видна платформа, над которой висела табличка. На белом фоне синими буквами было написано: «Боэн». Жюли не знала такой станции. Петер стоял рядом с ней, дожевывая свой круассан. Он был спокоен и с любопытством озирался вокруг. Они пошли в торговый центр, и Жюли купила серый некрасивый плащ, доходивший ей до колен, и карты. Выйдя из магазина, она заметила на другой стороне улицы огромную афишу с ярко–красными буквами на белом фоне.
ЗАКОН И ПОРЯДОК
МОЖЕМ ЛИ МЫ ЖИТЬ БЕЗ ПОЛИЦИИ И БЕЗ ЖАНДАРМЕРИИ?
ЧТО ОЗНАЧАЕТ УПАДОК ЦЕННОСТЕЙ?
В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ВАС ОЖИДАЮТ ТРУДНЫЕ МОМЕНТЫ
Пауль Цвиккау
Жюли сунула карты под мышку. Взяв Петера за руку, она пересекла улицу и направилась к двери, находившейся под афишей. В небольшом холле с плиточным полом вполголоса разговаривали крестьяне.
Открытая дверь вела в конференц–зал, где сидели немногочисленные посетители, большинство из которых были пожилыми людьми. На сцене на фоне красно–золотого занавеса стоял человек. Когда Жюли опустилась на сиденье, он протянул руку в сторону занавеса и объявил:
– Пауль Цвиккау.
Из–за кулис выбежал молодой человек в очках, в черном костюме и коричневой рубашке. У него был аккуратный пробор.
– Хотелось бы вам жить, – выкрикнул он, – при режиме, который избавит человечество от преступлений, насилия, несправедливости и нищеты?
Аудитория молчала в знак согласия. Цвиккау расхаживал по эстраде, резким движением закидывая голову назад. Временами казалось, что он может сломать себе шею.
– Во Вселенной царят закон и порядок! – воскликнул он. – Когда мы смотрим на небесный свод, мы убеждаемся в этом, даже если от нас ускользает смысл движения небесных тел. Мы должны относиться с почтением к утверждениям великих ученых астрономов и атомщиков о том, что из года в год, из века в век звезды продолжают движение в пространстве, перемещаясь по своим орбитам с такой поразительной закономерностью, что позволяют нам предсказывать затмения на века вперед!
Оратор прокашлялся.
– Братья и сестры, слушайте меня! Господь Бог установил во Вселенной незыблемый гармоничный порядок. Разве он не способен сделать так, чтобы этот порядок и эта гармония царили на нашей планете, представляющей собою небольшой сгусток грязи, вращающийся в межзвездном пространстве?
Что мы видим? – вопрошал Цвиккау с ухмылкой. – Способен ли человек утвердить закон и порядок, положить конец насилию, несправедливости и нищете? Нет! Знаете ли вы, что может произойти в большом городе, если в нем не будет полиции? Так случилось в Монреале седьмого октября тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, когда полицейские бастовали. Соблюдали ли в это время граждане закон? Нет! В Монреале тотчас же начались беспорядки, поджоги, грабежи и столкновения между таксистами! Люди вооружились камнями и дубинками, чтобы приступить к разрушительной оргии. Они разбили стеклянные витрины отеля «Королева Елизавета» и похитили товары. Они ограбили отель «Виндзор» и отель «Королевская гора». По оценкам правительства, город находился «на грани анархии». Только полиция стоит на страже закона и порядка!
Цвиккау приподнялся на цыпочки и поднял вверх руку, подчеркивая значимость своих слов.
– Что означают эти события? – продолжал он. – Откуда этот приступ ярости? А главное, что делать? Человек искренне искал. Он познал все режимы. Но он не обратился к своему Создателю! Его Создатель знает лучше кого–либо другого проблемы человека, потому что наблюдает за происходящим с начала сотворения мира.
– Да! – закричали голоса.
– Аллилуйя!
– Классно! – крикнула Жюли.
– Замолчите, сестра моя, – сказал ей служащий атлетического телосложения.
– Я вам не сестра, – возразила Жюли, но замолчала.
– Создатель! – продолжал Цвиккау. – Наш Господь Бог наведет порядок, создав такое государство, которое нам нужно. Ибо в Писании сказано, что Господь создаст царство, которое никогда не будет разрушено и не попадет под власть другого народа. Он разрушит и уничтожит все царства и воздвигнет себе царство вечное.
Жюли встала.
– Свинья, негодяй! – крикнула она.
Цвиккау спрыгнул с эстрады.
– Послушай меня!
Жюли схватила Петера и быстро выбежала из зала. Пророк выскочил следом за ними на улицу. Девушка бежала к вокзалу. Цвиккау повернул назад. Жюли подумала, что ей не следовало терять голову в то время, когда она должна думать о том, как уйти от своих преследователей. Она с удовольствием взяла бы в руки автомат и перебила всех. Ее пальцы обожгла сигарета.
– Куда мы идем? Что мы будем делать? – спросил Петер.
– Мы убегаем. Мы едем к Хартогу. В его красивый сказочный дом.
Жюли посмотрела в железнодорожный справочник, изучила дорожную карту и в конце концов установила, что они находятся в шестидесяти километрах к западу от Лиона. Но сколько километров еще оставалось до красивого дома в кантоне д'Олльерг, она определить не могла. Может, еще шестьдесят? Подошел пригородный поезд. Жюли купила два билета до Сент–Этьенна. Беглецы поднялись в вагон. Жюли вспотела под своим бесформенным плащом. Было душно. Петер молчал, испуганно глядя на Жюли зелеными недоверчивыми глазами. Жюли снова уткнула нос в карту.
– Мы едем в горы, – сказала она Петеру. – В горах нас никто не поймает. Мы будем путешествовать по горам и найдем красивый дом.
– Ты мне это уже говорила.
* * *
Они сошли с поезда в Монбризоне. Часы показывали половину второго. Жюли и Петер пересекли разогретую солнцем площадь и пообедали в бистро.
– Когда мы уедем отсюда? – спросил Петер.
– У нас есть время.
– Нет, за нами охотятся, – напомнил ребенок.
– Ты хочешь уехать?
– Да.
– Тебе не нравится со мной?
– Нравится.
– Хочешь, я куплю тебе игрушки?
– Не знаю. Какие игрушки?
– А какие ты хочешь?
– Мне все равно.
– Петер, мы можем остаться в горах, – сказала Жюли, – и жить как мать и сын. Никто и никогда не найдет нас.
– Полиция всегда находит преступников.
Жюли поморщилась.
– Доедай свой десерт.
– Я больше не хочу.
Жюли оплатила счет. Она сосчитала оставшиеся деньги: менее четырехсот франков. На глазах тают!
– Пойдем, – сказала она.
– Куда мы едем?
– В Маршон.
Они побродили по городу. Был базарный день. В центре городка кишела толпа народа. Жюли купила Петеру мороженое. Она смотрела по сторонам в поисках автобусной станции. Наконец на внешнем бульваре, напротив кафе, она обнаружила синюю колонну, на которой прочла: «Автобусная станция». Расписания не было. Держа карту в руке и глядя на солнце, девушка попыталась определить, в какую сторону направится останавливающийся здесь автобус. В этот момент мимо Жюли проехала черная «симка». Через опущенное стекло на них смотрел Коко.
Глава 21
Они оставили «ровер» на стоянке Западного Орли.
– Подождите меня, – сказал Томпсон братьям, когда они вошли в холл. – Я посмотрю, нет ли для меня послания.
Через минуту он вернулся, ссутулившийся, разрывая на ходу конверт. Коко и Ненэсс рассматривали холл, но с еще большим интересом они рассматривали ноги служащей. На обоих братьях были дешевые костюмы и клетчатые рубашки. Каждый держал в руке небольшой чемоданчик со сменой белья и оружием.
– Девицу уже дважды чуть не схватили, – заметил Томпсон.
– Это послание от вашего клиента?
Англичанин кивнул. Под глазами у него были темные круги, углы губ были опущены.
– Полиция едва не задержала ее в отеле, где она провела ночь. Затем она устроила скандал на собрании евангелистов в ста километрах отсюда. Кроме того, ее видели сразу и в Руане и в Альпах, что практически невозможно.
– Добропорядочные граждане повсюду видят зло, – усмехнулся Коко.
– Ваш клиент – парень не промах, – сказал Ненэсс. – Он в курсе всего.
– Его информируют, – вздохнул Томпсон. – Идемте: Трое мужчин дошли пешком до самого края аэродрома, где стояло несколько коммерческих и туристских самолетов. Рядом с павильоном серого цвета молодые мужчины в теннисках играли на газоне в шары. Томпсон подозвал одного из них.
– Доигрывайте без меня, – сказал тот своим партнерам и спросил Томпсона: – Куда летим?
– В Лион.
Томпсон устроился в самолете, затем наклонился над ухом пилота.
– Я хотел бы максимально приблизиться к Боэну. Это между Роанном и Сент–Этьенном.
Пилот, черноглазый брюнет с густыми волосами, почесал затылок.
– Ближайший аэропорт находится в Вильнев, неподалеку от Фера, – сказал он. – Есть еще один аэропорт южнее Сент–Этьенна, в Андрезье.
– Мне это ничего не говорит. Сейчас гляну на карту. Взлетай.
Пилот надел наушники, защитные очки в нейлоновой оправе и обменялся кабалистическими знаками с механиком. Заревели двигатели. Грациозный самолет был окрашен в кричащие желто–красные тона, а оба челнока в конце крыльев, представлявшие собой, видимо, резервуары для горючего, – в ярко–красный цвет. В фюзеляже располагалось шесть пассажирских мест, представлявших собой удобные кресла с подлокотниками, в которые были вмонтированы пепельницы. Ветер от винта прижал траву к земле. Пилот говорил по рации. Самолет застыл с блокированными тормозами.
– В Орли всегда приходится долго ждать, – сообщил пилот Томпсону. – Слишком много коммерческих самолетов.
Наконец тормоза были разблокированы. Самолет долго бежал по бетонной дорожке, закачался и взлетел. Томпсон прошел в салон, где сидели братья. Он был бледен, и глаза его закрывались.
– Я еще никогда не летал, – заметил Коко.
Томпсон разложил карту, отмечая пункты назначения ручкой с золотым пером. Он отлучился ненадолго в туалет, где его снова вырвало. Он уже почти привык к своему состоянию.
Братья с восторгом смотрели на землю в иллюминатор.
Томпсон вышел из туалета и подошел к пилоту, крикнув ему на ухо:
– Я смогу взять машину в Вильнев?
– Вы имеете в виду такси?
– Нет. Я хочу взять машину напрокат, без шофера.
– Нет, приятель.
– Я вам не приятель, – заметил Томпсон. Пилот побледнел.
– Извините, месье.
Томпсон улыбнулся.
– В таком случае отвезите нас в другой аэропорт, возле Сент–Этьенна. Я думаю, там нам удастся достать машину.
* * *
Машину они нашли легко. Это была довольно потрепанная черная «симка». Ненэсс проворчал:
– За неимением лучшего сойдет и эта.
Он сел за руль. Томпсон взял машину на имя Андре Пруста, предъявив соответствующие документы.
– Едем в Монбризон, – велел он Ненэссу, – затем в Боэн. Наведем справки на вокзале и на автобусной станции.
– Боюсь, что все безнадежно, – возразил Ненэсс. – Полицейские отыщут ее раньше нас.
– Нет, – сказал Томпсон, – не думаю.
«Симка» мчалась с бешеной скоростью. Коко заерзал на заднем сиденье.
– Тише, Ненэсс, тише…
– Заткнись!
Томпсон вздохнул и опустил глаза на колени. Он пристегнул ремень. Дорога шла прямо. Когда они въехали в Монбризон, было три часа дня.
– Сбавьте скорость, – приказал Томпсон. – Ищите указатели на Боэн или Роанн.
– Вот так встреча! – завопил Коко. – Там, там! Остановитесь! Там она и малыш!
Ненэсс затормозил. «Симка» зарулила влево. Ненэсс смотрел в зеркало машины, когда ощутил сильный толчок в бок машины. Разворачиваясь на месте, «симка» подрезала встречный «ситроен». Коко и Томпсон подпрыгнули на своих местах. «Симка» находилась в пятидесяти метрах от Жюли и Петера, неподвижно стоявших на краю тротуара, обсаженного платанами.
– Пристрелим ее и уйдем по четыреста девяносто шестой автостраде, – сказал Томпсон.
– Значит, мы не берем ее? – спросил ошеломленный Коко.
– Нет. Ее надо убить, это самое главное.
«Симка» с ревом мчалась на Жюли. Девушка наконец очнулась от оцепенения. Она схватила Петера за руку и побежала между стоявшими на тротуаре машинами.
Томпсон достал из куртки автоматический пистолет для стрельбы по мишени. Оружие было довольно необычным и напоминало по форме игрушечный пистолет. Другой рукой Томпсон лихорадочно опускал стекло дверцы.
В десяти метрах от цели машина неожиданно сбавила скорость. Мотор стал глохнуть, «симка» села на изношенную подвеску. Томпсон услышал над своим ухом выстрел, сделанный Коко. Жюли нырнула в пыль, но Томпсон заметил, что пуля застряла в крыше стоявшего «рено». Жюли быстро бежала, огибая машины.
У Томпсона было ощущение, что его внутренности перемалывает мясорубка. Он увидел в прицеле бледное лицо Петера и спустил курок в тот момент, когда Ненэсс резко повернул руль. Пули просвистели над ухом ребенка.
– Я раздавлю их, – сказал Ненэсс.
«Симка» едва сохранила равновесие, въехав на тротуар, и резко повернула.
– Мать твою!.. – выругался Ненэсс.
Жюли побежала с Петером в противоположную сторону. Коко выстрелил второй раз перед носом Томпсона, и горелый порох стегнул британца по лицу. «Симка» врезалась в «рено», стоявший на тротуаре, и оторвала у него крыло. Жюли спряталась за машину.
– Отрывайся, Ненэсс! – крикнул Коко. – Все к чертям!
Он разрядил обойму наугад. Пули сыпались во все стороны, врезаясь в кузова автомобилей. Летели стекла. С ревущим мотором «симка» прыгнула на шоссе, и Жюли осталась позади нее.
– Остановитесь, идиоты, я приказываю вам остановить машину! – заорал Томпсон.
Ненэсс ничего не слышал. У него были синие губы. Томпсон ударил его по пальцам рукояткой своего пистолета. Ненэсс резко затормозил.
– Ч–чего вы добиваетесь? – спросил он, заикаясь. – Что бы нас всех переловили?
– Надо убить их обоих.
– Через три минуты здесь будут жандармы.
– Разверните машину. Через три минуты я их убью.
Ненэсс не шевелился.
– Развернитесь, или я убью вас, – прошипел Томпсон, ткнув дулом пистолета в ребра Ненэсса.
Ненэсс заморгал и включил сцепление.
– Через три минуты, – процедил он сквозь зубы.
В ста метрах от них стала собираться толпа, за которой Томпсон увидел Жюли и Петера, сворачивавших на поперечную улицу. По мостовой бежали люди. «Симка» развернулась и помчалась прямо на толпу.
– Вот они! Это они! – кричали вокруг.
– Поезжайте прямо на них, – сказал Томпсон.
«Симка» неслась прямо на людей. Толпа стала быстро редеть. Ненэсс вцепился в руль. Когда машина круто повернула в мощеный переулок, взвизгнули шины. В конце переулка бежали Жюли и Петер. Они выбежали на мост. «Симка» помчалась за ними. Люди, идущие по шоссе, разбегались в стороны, прижимались к стенам домов и витринам магазинов. Раздавались вопли и проклятия.
За мостом тоже собралась толпа. Петер и Жюли растворились в ней. Ненэсс притормозил. Машина снова повернула налево и остановилась.
– Приехали, – сказал шофер.
Сотни людей толпились возле лотков, стоявших прямо на мостовой. Движение автотранспорта здесь было запрещено. В центре толпы виднелся высокий серо–коричневый силуэт Жюли. Томпсон с силой ударил кулаком по внутренней стороне дверцы.
– Мы с Коко пойдем пешком. Вы оставите эту машину на бульваре и угоните другую.
– Вы спятили! – прошипел Ненэсс.
– Через четверть часа встретимся на бульваре в баре «Флора». Не забудьте мой чемодан.
– Четверть часа! – простонал Ненэсс.
– До встречи, – бросил Томпсон.
Он вышел из машины и стал пробираться сквозь толпу, расталкивая людей локтями. Коко стоял неподвижно.
– Бежим, – сказал он.
– Нет, – вздохнул его брат. – Это шеф и хозяин. Мы должны подчиняться.