Текст книги "Шоколадные каникулы"

Автор книги: Жан-Филипп Арру-Виньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Жан-Филипп Арру-Виньо
Шоколадные каникулы
Приключения семейки из Шербура

Посвящается Ж., Ж.-Д., Ж.-П., Ж.-Ф., Ж.-Я., Ж.-Б. и Ж.-С. в память о замечательном детстве

Папина новость

Однажды июньским вечером папа вернулся с работы раньше обычного. Его галстук-бабочка съехал набок, папа бежал по ступенькам и весело напевал себе под нос. Мы сразу поняли: он что-то задумал.

– Жаны, айда все в сад. Сегодня у нас праздник! Орешки, хорошее настроение и газировка – сколько угодно.

– Клуто! Я смогу выпить много-много «Свепса»? – пропищал Жан Д.

– Ну… только в виде исключения! – уточнила мама, которая не больно жалует сюрпризы. – Смотри, чтобы животик не вздулся.

– Дорогая, – вмешался папа, – в такой исключительный вечер – только исключительные радости. Так что я, пожалуй, выпью немного виски… в виде исключения, конечно.

Мы все настороженно переглянулись. Когда папа доволен как слон, ничего путного не жди. Папа – очень хороший врач. Но все его гениальные идеи почему-то заканчиваются печально. Даже самый обычный праздник в кругу семьи накануне летних каникул.

– А потом, если все будут хорошо себя вести, – добавил папа, – я кое-что расскажу… – Он загадочно похлопал по конверту, торчащему из кармана пиджака. – Ты не догадываешься, дорогая?

– Пока, кроме того что животы наших детей пухнут от газировки, я ни о чем… – проговорила мама, широко раскрыв глаза.

– Вы заказали нам сестричку по каталогу? – перебил ее Жан В.

– Мы пелеезаем есче лаз? – спросил Жан Д.

– Знаю! – закричал Жан Г. – Собака! У нас будет собака!

Папа отрицательно покачал головой и запрятал таинственный конверт поглубже.

– Сейчас я вам ничего не скажу. Только за столом.

Мама, у которой всё всегда под контролем, взяла ситуацию в свои руки:

– Если вы вдруг решили, что вся эта история с сюрпризом избавит вас от душа, то очень зря. А ну бегом отмываться!

– И без разговоров, – поддержал папа. – Иначе мало не покажется. Даже несмотря на праздник.

– Я первый! – вызвался Жан В., когда мы все оказались в ванной.

– Нет, я! – вмешался Жан Г.

– Первые – старшие! – заявил я. – Не хватало еще, чтобы мы вытирались после вас мокрыми полотенцами.

– Лично я уже тринадцать лет как не хожу в душ, и пусть всякие малявки мне тут не указывают! – произнес Жан А.

– Не хотел бы я оказаться на месте твоих носков, – скривился Жан В. и зажал нос.

– Кажется, ты давно их не нюхал, – пригрозил Жан А.

– А давайте устроим водную битву? – предложил Жан Г.

– Давайте, – согласился я. – Но, чур, не мочить мне часы, иначе пеняйте на себя.

– Не двигаться, или я стлеляю! – Жан Д. схватил душ и направил на нас струю воды.

И началось. Мы набирали воду в пустые баночки и обливали друг друга. Пришлось вмешаться папе. Хорошо еще, что Жан Е. слишком мал и не участвовал в этом балагане, иначе прощай праздничный стол с сюрпризом!

Жить в семье, где шестеро сыновей, не так уж просто.

Во-первых, нужно всегда делиться – вообще всем: ванной, игрушками, сладким, поношенной одеждой, а в нашем случае даже самым что ни на есть личным – собственным именем. Мало того что нас шестеро, так всех еще и зовут Жанами. Это очередная гениальная мысль нашего папы – назвать нас в алфавитном порядке, как в телефонном справочнике…

Жан А., по кличке Аристократ, старший. Он только и делает, что всем указывает и хочет везде быть первым. Однажды ему удалось потанцевать на вечеринке с девчонкой, и с тех пор он держит нас всех за малышню.

Меня зовут Жан Б., по кличке Жан Булка. Я в семье самый крепкий, но Жан А. считает, что я самый толстый. Ну и пусть, со своими тщедушными ручонками он может говорить что угодно.

У нас с Жаном А., как у старших, больше всего карманных денег, но в случае чего нам и достается больше других.

Потом идут середнячки. Это Жан В., который Витает в облаках, он у нас самый рассеянный, и Жан Г. – Гаденыш, гений стихийных бедствий, о его «ловкости» ходят легенды. Эти двое действительно стоят друг друга. В их комнате такой беспорядок, что впору посылать туда группу спелеологов, если вдруг захочешь там что-нибудь найти.

Ну и, наконец, малыши. Жан Д. – пожалуй, только эту букву он выговаривает, и Жан Е. – совсем кроха, по прозвищу Еж-крикун: когда он чем-нибудь недоволен, об этом сразу знает весь город.

Добавьте к этой команде еще Веллингтона и Антрекота (золотых рыбок Жана Д.), Бэтмена (шиншиллу Жана В.) – и получите семью Жанов, которая в тот вечер в полном составе собралась за праздничным столом в саду нашего дома в Тулоне, чтобы услышать папину суперновость.

Пока мы пускали воду в ванной, делая вид, что моемся, мама успела накрыть на стол. Она подала сырный пирог (мой любимый!), канапе с лососем и соусом из анчоусов (фу!), творожный крем с травами – в него можно обмакивать свежие овощи (любимое блюдо Бэтмена и мамы), и, конечно, много всяких крекеров и орешков, которыми Жан В. и Жан Г. сразу стали друг друга обстреливать.

Папа налил себе немного виски и пребывал в великолепном настроении. Он не разозлился, когда Жан А. сперва раздулся от литров выпитой газировки, а потом у него и вовсе началась отрыжка. Папа остался невозмутим, даже когда Жан А. опустил ломтик сельдерея в аквариум Веллингтона и Антрекота, которых Жан Д. принес на стол, чтобы они тоже поучаствовали в празднике.

– Кажется, мне вот-вот понадобится еще стаканчик, – заметил он, странно посмеиваясь.

– Может, уже хватит, дорогой? – поинтересовалась мама.

Но лучше всего нас развлекал Жан Е. С тех пор как он научился ходить, он носится везде и всюду, держа при этом руки над головой, как преступник во время ареста, и пронзительно кричит, когда ему что-нибудь запрещают! Чтобы хоть как-то его утихомирить, Жан В. отдал ему свою игру «Жокари» (ведь тот все равно не знает, как в нее играть). Но, надо сказать, Жан Е. учится очень быстро. Замахнулся ракеткой и чпок! – мячик уже в стакане с виски, который папа только что снова наполнил… Мы засмеялись как сумасшедшие. Все, кроме папы, которому почему-то было совсем не смешно.

– Дорогая, а этому… ребенку не пора спать?

– Этому ребенку? Дорогой, а ты не забыл о своей грандиозной новости? Жан Е. должен услышать ее вместе со всеми. Разве нет?

– Да-да, новость! Грандиозная новость! Хотим новость! – хором закричали мы.

– В следующий раз, дорогая, когда я захочу прийти домой пораньше, напомни мне, пожалуйста, что у меня срочные дела на работе.

И папа налил себе еще стаканчик, удостоверившись, что Жан Е. находится на безопасном расстоянии.

– Так вот… – начал папа, пока мы усаживались вокруг него.

– Стоп! – прервал его Жан Г., да так неожиданно, что Бэтмен, который сидел на плече у Жана В., чуть не угодил прямо в соусницу.

– Что еще? – встрепенулся папа. – Землетрясение? Метеорит упал? Эпидемия чумы?

– Куда делся Жан А.?

Он был прав: Жана А. не было. Если задуматься, то мы уже несколько минут не слышали его отрыжек.

С тех пор как Жан А. перешел в седьмой класс, он строит из себя модника: часами крутится перед зеркалом и тратит все сбережения на музыкальные пластинки. А сейчас наш артист незаметно пробрался в дом, включил телевизор и трясся как ошалелый под какие-то дурацкие песенки!

Папа побледнел. Он издал какой-то странный звук, бросился в дом и за шкирку выволок оттуда Жана А.

И тут из кармана Жана А. что-то выпало. Он поспешил это что-то подобрать, но было уже поздно – папа оказался проворнее.

– Можешь объяснить, что это такое? – спросил он ледяным голосом.

– Пачка… э-э-э… сигарет, – с невозмутимым видом ответил Жан А. – А что?

– А что???!!! – взревел папа. – Я ловлю тебя за руку, точнее, за пачку сигарет, и ты говоришь «а что»?!

По папиному тону всем стало понятно, что Жану А. несдобровать. Всем, кроме Жана В., который, как всегда, ничего не понял.

– О, это же мои любимые! – воскликнул он.

– Что? И ты туда же? – прорычал папа.

– Дорогой, давай успокоимся, – пыталась смягчить ситуацию мама.

– Успокоимся???!!! – орал папа. – Когда наши дети курят сигареты, танцуют джерк и накачивают себя газировкой?

Сам папа курит только трубку. Правда, когда сильно нервничает, может и сигаретку взять. А тут он нервничал очень сильно.

– Больше ты их не увидишь, – рявкнул он, вырвав пачку у Жана А. и достав оттуда сигарету.

Он поднес к ней зажигалку, но ничего не произошло. Папа втягивал в себя воздух сильно-сильно, но сигарета не раскуривалась. Потом она размякла и стала капать темными каплями на папины тапки.

– Что это такое?

Возле школы есть магазин, рядом с которым пахнет лакрицей, пылью и канцтоварами. После уроков мы с Жаном А. часто туда заходим. Там мы покупаем тетрадки и чернила, а еще тайком читаем все новые комиксы. К тому же в магазине продаются наши любимые конфеты и есть прилавок со всякими приколами вроде зловонных шариков или чесоточного порошка… Там же мы нашли и…

– Шоколадные сигареты! – догадался Жан Д.

– Настоящий молочный шоколад, – уточнил Жан В. – Самый лучший!

Папа явно не понял прикола. Глядя на него, мы не смогли удержаться и залились громким смехом.

– Ну ты и попался, пап, – сказал Жан Г.

Вообще-то попались мы все, кроме Жана В.

– Это факт, – признался папа. – Прости меня, Жан А. Я так разозлился, что не успел ничего сообразить.

– А можно нам тоже одну? – спросил Жан Д.

– Нет уж, – сунул в карман свое сокровище Жан А.

– Ну конечно, а то как же он будет выпендриваться перед девчонками… – усмехнулся я.

– Сдались мне эти девчонки! – взбесился Жан А. – Ну-ка повтори, что ты там сказал!

От возмущения у него даже отрыжка прошла. Мама поспешила нас помирить:

– Дорогой, может, теперь уже пора рассказать нам грандиозную новость?

– Хорошо, – ответил папа. – И правда, давно пора…

В этот самый момент Жан Е. решил полить газон.

Папа, а он у нас мастер на все руки, придумал, как избавить себя от обязанности поливать газон каждый вечер. Он вставил вентиль прямо в трубу, и вода разбрызгивается в разные стороны. Таким образом очень быстро получается полить весь сад. Гениально, правда?

Удачно, что перед ужином мы так и не помылись: за секунду все оказались мокрыми с головы до ног. Так что душ мы все-таки приняли и прямо в одежде…

Нужно было срочно спасать еду, точнее то, что от нее осталось. Мама решила уложить Жана Е. спать. Ну и что, если он не услышит грандиозную новость.

– Дети, – произнес папа, когда мы переоделись и собрались наконец все вместе в гостиной, – давайте завершим этот великолепный вечер так же радостно, как мы его начали… Но, если кто-нибудь вдруг желает отправиться в интернат для детей военных, не надо стесняться, поднимайте руку.

Все как один замотали головой. А папа воспользовался паузой и закинул в рот горсть промокших орешков.

– Этот год был для всех нас длинным и тяжелым: новый дом, новая школа, новые друзья… Каждому пришлось нелегко. В качестве вознаграждения я решил подарить нам самые настоящие каникулы…

Папа вытащил из кармана таинственный конверт и торжественно достал из него буклет с изображением большого белого дома, окруженного соснами.

– Дорогие мои Жаны, – продолжил он свою речь, – это отель «Алые скалы». Три звезды, все включено, и, конечно, с видом на море! Он ждет нас на целые две недели!

Все радостно закричали.

– Какая чудесная идея, дорогой! – воскликнула мама. – Две недели без магазинов, кухни и уборки!

– И на стол накрывать не нужно! – добавил Жан В., который и так всегда забывает, когда его очередь.

– И мозно будет взять с собой золотых лыбок? – пропищал Жан Д. – Они зе тозе хотят в тли звезды.

– Может, разбудим Жана Е. и расскажем ему? – предложил Жан Г.

– Только не это! – сказал папа.

– А знаете что? – вскрикнул Жан А., который впервые в жизни был чем-то доволен. – Этот отель – прямо возле трассы «Тур де Франс»!

– Ты уверен? – уточнил я.

– Я знаю наизусть весь маршрут, редиска!

– И мы увидим, как они ездят? – поинтересовался Жан В.

– Конечно, – ответил папа.

Его, кажется, даже раздуло от гордости. Я решил не расстраивать папу, но про себя подумал, что с нами шестерыми отпуск для родителей рискует стать таким же ненастоящим, как сигареты Жана А. В общем, у нас наклевывались не обычные каникулы, а шоколадные.

Алые скалы

Мы останавливались в гостинице лишь однажды – несколько лет назад, на рождественских каникулах. Тогда мы прекрасно отдохнули. Поселились в деревянном домике в горах и пол-отпуска провалялись с температурой под сорок.

На этот раз сорокаградусной была жара в салоне нашей машины.

– Дорогой, мне кажется, мы только что не туда повернули, – сказала мама.

– Ты же сама велела повернуть направо, дорогая, – ответил папа, держа одной рукой руль, а другой – Жана Е., который так и норовил сжевать дорожную карту.

Я сидел посередине на заднем сиденье и расталкивал локтями Жана В., Жана А. и Жана Г. Жан Д. в одиночестве болтался сзади среди чемоданов, за которыми его почти не было видно.

– Берем только самое необходимое, – предупредила мама, у которой всё всегда под контролем. – Плавки, полотенца и два комплекта одежды для каждого.

– Ура! – закричал Жан Г. – Мы не будем чистить зубы все каникулы!

– И не забудьте умывальные принадлежности, – поспешно исправилась мама.

– А наши тетрадки с заданием на лето? – спросил Жан В.

– Конечно…

– А мои ласкласки? – пропищал Жан Д.

– Ну, если ты так уж хочешь…

– И последние выпуски «Великолепной пятерки», которые мне подарил дедушка Жан? – попросил я.

– Ну, если дедушка Жан подарил, то, конечно…

– Я никуда не поеду без «Монополии», – заявил Жан А.

– Ну, раз ты так вежливо просишь…

– И кораблик можно? – уточнил Жан Г.

Кораблик – это надувное каноэ на шестерых, которое папа купил, чтобы брать с собой на море.

– Он прав, дорогая, – вмешался папа. – Где мы еще всей семьей покатаемся на лодке?

Кажется, перспектива кататься на лодке всей семьей маму не сильно радовала. Но она решила не портить нам отдых. Словом, когда мы отъехали от дома, машина была забита до отказа, а лодка, привязанная к крыше автомобиля, постоянно съезжала то на лобовое, то на заднее стекло. Так что, когда мы резко тормозили на светофоре, складывалось впечатление, что мы – племя индейцев, которое сплавляется по реке под перевернутой вверх дном лодкой. К счастью, дорога оказалась недолгой. Точнее, она не оказалась бы долгой, не сверни папа направо на последнем перекрестке. У него покраснели уши – явно от жары, – и даже Жан Е. смекнул, что лучше сидеть смирно.

– Это здесь! – вдруг закричал папа.

Он резко затормозил и вылетел на узкую дорожку с табличкой у обочины:

ВОИНСКАЯ ЧАСТЬ! ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

В машине все оцепенели от ужаса. А вдруг папа не повезет нас ни в какую гостиницу, а осуществит свою давнюю угрозу об интернате для детей военнослужащих?!

Последний километр мы ехали в мертвой тишине. Зато папа почему-то был весел и доволен:

– Так кто, дорогая, все-таки оказался прав, повернув направо?

Еще один вираж – и мы остановились у здания, затерянного среди развесистых сосен.

– Это казалмы? – пропищал Жан Д.

– Казармы? – развеселился папа. – Что за мысли, Жан Д.? Это самая настоящая гостиница, просто в ведении морского флота.

– Но мы же не матросы, – забеспокоился Жан Г.

– А зачем, по-твоему, мы везли лодку, редиска? – спросил Жан В.

Папа – военно-морской врач. Он с молодости мечтал о кругосветном путешествии на военном корабле. Но для шестерых сыновей вряд ли нашлась бы подходящая каюта, так что пришлось остаться на суше. Иногда мне кажется, что он готов сбежать от нас на атомную подводную лодку и месяцами курсировать подо льдом.

– С семьями сюда пускают, – успокоил нас папа, – но, конечно, при условии, что дисциплина будет идеальной.

– Надеюсь, тут хотя бы телевизор есть, – бурчал Жан А.

Отель «Алые скалы» оказался вживую еще красивее, чем в папином буклете. Это было огромное трехэтажное здание со свежевыкрашенными оконными ставнями и балкончиками, большой столовой и кучей офицерских семей, которых тоже «пустили».

Мы вшестером спали в огромной общей комнате, а родители – в другой, за дверью. В первую же ночь мы чуть не схлопотали от папы, который зашел к нам в самый разгар боя подушками.

– Это вы называете «немножко почитать перед сном»? – спросил он.

– Это середнячки начали, – сказал я.

– Это старшие нас заставили, – оправдывался Жан В.

– Ничего, вот папа уйдет… – пригрозил ему Жан А., тихонько взбивая подушку.

– И не вынуждайте меня приходить второй раз, – грозно предупредил папа.

Как только дверь за ним закрылась, Жану Г. пришла в голову отличная мысль:

– А давайте поиграем в палубных летчиков?

– Давайте, – согласился Жан А. – Но только, чур, я – командир эскадрильи.

Сказано – сделано. Каждый должен был пробежать по комнате, прыгая с кровати на кровать, под жестоким подушечным обстрелом. Ну и как тут не услышишь скрипа старых пружин? Но, думаю, папу забеспокоило даже не это, а то, как плюхнулся на паркет Жан В.: он только пошел на посадку, но резко спикировал вниз, когда грязный носок Жана А. угодил ему прямо в нос.

– Ну что ж, ребятки! Раз вам некуда девать энергию, с завтрашнего дня подъем ровно в восемь утра и на зарядку! – скомандовал папа. – И даже не думайте прикидываться больными, иначе вам действительно не поздоровится!

«Свежий воздух и активный отдых» – вот что было написано в буклете гостиницы. Думать нужно было раньше – теперь папа каждое утро поднимал нас ни свет ни заря и вел на зарядку. Пока мама не спеша принимала душ и одевалась, мы строились в шеренгу на террасе – руки на поясе, ноги на ширине плеч – и папа показывал нам упражнения.

– Дышите глубже, ребята! Раз-два, раз-два…

Дышать глубже, похоже, нравилось только малышам. Жан А. почесывал подбородок, Жан В. спал стоя, а Жан Г. развлекался тем, что втихаря пинал нас ногами. Терпеть не могу делать зарядку на пустой желудок, да еще у всех на виду. На нас были одинаковые полосатые рубашки, которые мама купила по каталогу. Вылитые братья Дальтон из «Счастливчика Люка»! Мы синхронно махали руками под насмешливыми взглядами нормальных семей, которые в это время завтракали в столовой и наблюдали за нами через окно.

– Даже не мечтайте, что на пляж мы будем ездить на машине, – постановил папа.

– Будем ходить пешком? – заныл Жан А.

– Что может быть лучше, чем активный отдых после целого года занятий латынью и сидения перед телевизором, – настаивал наш гениальный врач.

Чтобы попасть на пляж, нужно было пройти по узкой тропинке через сосновый бор. Не очень-то удобно в резиновых сандалиях: они тоже были куплены по каталогу и ужасно натирали. Добраться туда – еще куда ни шло, но вот обратно – в полдень, в самую жару, да еще с лодкой на плечах, веслами, кругами, полотенцами, мячиком, лопатками, ведерками и зонтиком… В гостиницу мы вернулись на грани обморока.

– Решено, – выдохнул Жан А. – В следующем году никакой латыни. А то потом опять на оздоровление отправят.

– И никакого телевизора? – уточнил я.

– Шутишь? Лучше умереть!

Больше всего на отдыхе я люблю время сразу после обеда. На улице слишком жарко, чтобы гулять, и мы сидим дома с полузакрытыми ставнями. Жан Е. спит в своей кроватке, а значит, в комнате тихо и спокойно. Мама с папой уходят к себе, и мы можем поделать задание на лето, сыграть в карты или почитать последние выпуски «Великолепной пятерки».

В тот день я, кажется, задремал над книгой, потому что проснулся от того, что меня кто-то теребил.

– Просыпайся, редиска, – раздался голос Жана А.

– Что? Что случилось? – бормотал я. – Тимми сбежал?

– Да нет же, редиска. Это я, Жан А., твой старший и любимый брат, – злорадствовал Жан А. – Все заснули, – добавил он, пока я пытался очухаться. – Может, изучим отель?

Мы на цыпочках вышли из номера. В коридоре никого не было, кругом – тишина. В маленькой прачечной на этаже мы стянули несколько кусочков мыла, а потом спустились в столовую. Там – тоже никого. Столы уже были накрыты к ужину, и я решил ознакомиться с меню.

– Ого! – удивился я. – Ни за что не угадаешь, что у нас будет на первое.

– Ну, говори уже…

– Обезьянятина.

– Обезьянятина?.. – с недоверием повторил Жан А. – Ты за кого меня держишь?!

– Сам читай, – буркнул я и протянул ему меню.

– Ого! – удивился в свою очередь Жан А. – Они здесь что, больные на голову?

Заглянуть на кухню, чтобы проверить, мы как-то не решились. Просто набили карманы хлебом – на случай, если поужинать не удастся – и продолжили свою экспедицию.

Нам даже не пришлось прижиматься к стене и бесшумно ступать по полу: гостиница погрузилась в сон, словно по колдовскому заклятью. В холле было пусто, в читальном зале, разинув рот, спал какой-то бородатый дядька с газетой на коленях.

– Смотри, дядька похож на профессора Бергамота из «Тинтина», – сказал я Жану А.

– Это хозяин отеля, редиска, – ответил он, разглядывая таблицу итогов «Тур де Франс» в газете спящего. – Слушай, гонщики проедут тут уже через неделю!

Мы с Жаном А. просто обожаем «Тур де Франс». Каждый год мы записываем в специальную тетрадку протяженность всех этапов, их сложность, количество ущелий, рейтинг участников. А еще мы собираем наклейки «Тур де Франс». Мы скупаем их пачками в магазине рядом со школой, но Жан А. никогда не соглашается меняться, если вдруг у меня две одинаковые – только потому, что хочет первым собрать коллекцию.

Потом мы решили сыграть в шахматы в читальном зале. Но сидеть рядом со спящим дядькой было как-то не по себе – как рядом с покойником, – и мы побежали в комнату, где был телевизор. Нам повезло: там тоже никого не оказалось, и как раз пришло время нашего любимого сериала про дельфина Флиппера.

Но телевизор стоял в шкафу, а шкаф был заперт на ключ. Мы попытались взломать дверь скрепкой, но такой номер проходит только в книжках вроде «Альфреда Хичкока и трех сыщиков». В итоге пришлось вернуться обратно в комнату, пока никто не проснулся и нас не хватились. Проходя мимо прачечной, мы все-таки вернули на место украденное мыло.

– Зачем нам мыло, если мы никогда не моемся? – справедливо заметил Жан А.

– Вот именно! Оставим его «душевым» фанатам! – усмехнулся я.

После тихого часа папа устроил турнир по игре в петанк[1]1
  Петанк – провансальский национальный вид спорта, бросание металлических шаров.


[Закрыть]. Жан Г. постоянно психовал, потому что ему не разрешили играть металлическими шарами, а только пластиковыми, как малявкам. Жан Е. носился как угорелый за деревянным шариком – кошонетом, – а если шарик у него забирали, тут же начинал реветь.

– Дорогой, может, я все-таки возьму его к себе? – предложила мама, которая читала на балконе в родительской комнате.

– Нет-нет, дорогая, все в порядке. В кои-то веки повеселимся в чисто мужской компании, – ответил папа.

Мы были в одной команде с Жаном А., но получалось как-то не очень весело: ему гораздо больше нравилось бросать шары, чем собирать.

– Смотри, сейчас я выбью карб, – радовался он.

– Угомонись, растяпа. Ты ни разу бросить-то как следует не можешь, – злился я. – Из-за тебя мы проиграем.

– Сам ты растяпа, – огрызнулся он и угодил шариком в вазу с бегонией, стоявшую на подоконнике.

А когда Жан В., в свою очередь, уронил шары прямо на ногу Жану Г., папе, похоже, расхотелось веселиться в чисто мужской компании. К счастью, приближалось время ужина. Нужно помыть руки и причесаться – и можно идти в столовую.

Поскольку наша гостиница – собственность военно-морского флота, папа называет ее офицерской и по вечерам всегда надевает галстук.

– Очень надеюсь, что вы будете вести себя за столом прилично, – твердит он каждый раз. – Иначе, напоминаю, интернат по-прежнему вас ждет.

Но в тот вечер он спросил радостным голосом:

– Что у нас вкусненького на ужин? Я голоден как волк.

После партии в петанк мы все порядком проголодались.

– Какая замечательная у вас семья, – глядя на нас, умилился официант. – Сегодня на первое шеф-повар предлагает вам на выбор: «обезьяна» или легкий овощной суп.

– Обезьяна? – повторил Жан В., которому сразу стало плохо.

– Абезяна? – пропищал Жан Д. – Мы будем куфать симпанзе?

– Ага, симпанзе, – огрызнулся Жан Г.

– С майонезом, – подтвердил Жан А. зловещим голосом.

– И с маринованными огурцами, – добавил я.

– Фу! – воскликнули хором Жан В., Жан Г. и Жан Д., а сидевший на своем стульчике Жан Е. приготовился зареветь во все горло.

Все постояльцы обернулись в нашу сторону, и официант резко перестал улыбаться. Папа натянуто засмеялся, как будто бы мы только что все вместе удачно пошутили.

– Да будет вам известно, детишки, – начал он, – «обезьяна» – это такой паштет…

– Паштет из бабуинов? – зеленея на глазах, уточнил Жан А.

– Я не буду куфать абезянок в пастете! – пропищал Жан Д. и начал хныкать.

– Да нет же, малыш, – принялась успокаивать его мама, смотря на папу испепеляющим взглядом, – обезьянка к паштету никакого отношения не имеет. «Обезьяной» во французской армии называют паштет из просоленной говядины…

– А что значит «просоленное»? – спросил Жан В., едва оправившись от шока.

– Рассол – это почти как уксус с травками, который я добавляю в салат, – объяснила мама, которая прекрасно готовит.

– Это как бифштекс в уксусе? – уточнил Жан В., до него никогда не доходит с первого раза.

– Нам всем, пожалуйста, овощной суп, – сказал папа, обращаясь к официанту.

Все, кроме мамы, надулись как индюки, потому что суп мы терпеть не можем. А папа надулся, потому что угодил в него галстуком, когда тянулся за солью.

К счастью, на второе подали жареного цыпленка с картошкой фри, а на десерт – ванильное мороженое.

Когда все поели, папа вдруг спросил:

– Ребята, может, погуляете где-нибудь в другой комнате, пока мы с мамой выпьем чаю на террасе?..

– Дорогой! – возмутилась мама.

– Ну, точнее, я хотел сказать… Почему бы вам не посмотреть «Большие гонки»?

– Класс! – закричали мы дружно. – Спасибо, папа!

И пулей понеслись в комнату с телевизором, пока он не передумал. Там уже было полно народу, так что нам вшестером пришлось ютиться на одном диванчике. Мы смотрели передачу, хохоча и доедая остатки хлеба, которым набили карманы еще днем, гуляя по гостинице.

– Жаль, что с нами нет Бэтмена, – неожиданно произнес Жан В. – Он обожает «Большие гонки».

– Ты шутишь? – покрутил у виска Жан А.

– Спорим? – огрызнулся Жан В.

– Он ведь больше любит «В мире животных», разве нет? – усмехнулся я.

– Или про Багза Банни? – подхватил Жан А.

– Бэтмен – это шиншилла, а не какой-то дурацкий кролик, – уточнил Жан В.

– Тише там! – шикали на нас офицерские семьи, которые мирно смотрели «Гонки» вместе с нами.

– А знаешь, – сказал я Жану А., – тут, по-моему, куда веселее, чем на улице.

– А то! – ответил он. – Что может быть лучше вечера перед телевизором!

И мы все снова засмеялись как сумасшедшие. Мы очень надеялись, что папа с мамой, наслаждаясь свежим морским воздухом, выпьют еще по чашечке чая.