Текст книги "Монстры Холи-Лоха"

Автор книги: Жан Брюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Черт! – снова буркнул Андерсон.

Наконец он поднес флакон к губам и жадно сделал пять-шесть глотков. Вытерев губы рукой, он протянул бутылочку Ленигану, который, спокойно завинтив крышку, убрал флакон в карман.

– Теперь, – сказал Андерсон, – начинайте. Я вас слушаю.

Лениган внимательно смотрел на него. В выпитом Андерсоном виски была большая доза сильного снотворного, того самого, что Лениган опробовал несколько ночей назад на Юбере. Энрике и Питере Массе. Действовать оно начинало очень быстро.

– Так вот, – медленно произнес Лениган, – это долгая история...

Взгляд Андерсона затуманился, мускулы лица расслабились. Он с заметным трудом старался удержать голову, но она упала на подушку. Он хотел заговорить, но не смог произнести ни единого слова. Его глаза закрылись, и он погрузился в крепкий сон, широко раскрыв рот.

Лениган несколько секунд сидел неподвижно, потом неторопливо достал из кармана спичечный коробок и пинцет филателиста. Открыв коробок, он за склеенные крылья достал пинцетом осу и нагнулся над Андерсоном.

Убрав пустой коробок в карман, он достал фонарик и осветил горло Андерсона. Затем осторожно стал просовывать в горло жертвы осу, отчаянно извивавшуюся и угрожающе шевелившую ядовитым жалом.

Резким движением Лениган протолкнул ее так далеко, как только смог. Затем вынул ее и убедился, что у осы больше нет жала и, следовательно, она выполнила свою задачу. Он вновь засунул ее поглубже, в шейку пищевода Андерсона. В случае вскрытия ее обязательно найдут.

Лениган убрал пинцет в карман, спустился на первый этаж и прошел на кухню, прикрывая лампу фонарика пальцами. На кухне он надел перчатки и открыл холодильник, сразу автоматически осветившийся. Вынув початую бутылку пива, он закрыл холодильник и поднялся в спальню. Пластмассовую пробку он положил на ночной столик, а бутылку – на кровать. Пиво стало вытекать на одеяло.

Андерсон дышал с большим трудом. Опухоль от укуса осы должна была сильно сузить дыхательное горло и вскоре совсем перекрыть его. Лениган схватил инженера за волосы и стащил на пол, стянув вместе с ним простыню и одеяло. Наконец, довольный мизансценой, он выбрался тем же путем, запер дверь на ключ, поднял воротник плаща и надвинул кепку на голову. Затем он двинулся вдоль стены, снова перелез через забор и направился по полям к своей машине.

Он был так доволен проделанной работой, что не слишком внимательно смотрел по сторонам.

* * *

Спрятавшись в спальне первого этажа Юбер и Энрике услышали, как Лениган вышел и запер дверь. Юбер подождал еще полминуты, потом двинулся в гостиную. Все было темно и тихо.

Юбер, сопровождаемый Энрике, вошел в дом в надежде услышать разговор Ленигана с Андерсоном, но, оказавшись на месте, счел слишком рискованным подниматься на верхний этаж следом за ночным гостем. Когда Лениган спустился за бутылкой пива, им пришлось спрятаться.

Юбер включил свой фонарик, встроенный в авторучку, направив его луч на пол. Подошел Энрике. Они слышали только стук дождя и завывание ветра вокруг дома.

Юбер пребывал в нерешительности. С одной стороны, он сожалел, что позволил природному динамизму увлечь себя и следить за Лениганом, рискуя разрушить свое прикрытие. Эта мысль побуждала его как можно скорее покинуть дом.

Но, с другой стороны, он считал, что у противника могли быть важные причины убрать Эверетта Андерсона, ставшего опасным. Поэтому Юбер не мог уйти, не убедившись, что американский инженер жив и здоров.

– Оставайтесь здесь, – шепнул он Энрике. – Я загляну наверх.

Он направился к лестнице. Подошвы его ботинок, сделанные из мягкой резины, ступали совершенно бесшумно, к тому же шум ветра и дождя позволял ему двигаться без особых предосторожностей.

Он без труда достиг площадки второго этажа и увидел полоску света под дверью спальни Андерсона. Прижимаясь к стене и держась начеку, он приблизился к двери и прильнул глазом к замочной скважине. Он увидел на ковре голову и плечи Эверетта Андерсона.

Юбер выпрямился, открыл дверь и вошел. Быстрым взглядом Юбер охватил все детали сцены: тело инженера, сползшее с кровати и запутавшееся в простыне и мокром одеяле. Пахло пивом. Она опустился на одно колено перед Андерсоном и перевернул его.

Андерсон не умер, его пульс еще слабо бился. Распухшее посиневшее лицо, закатившиеся глаза, широко раскрытый рот. Состояние инженера говорило об удушье, но что было его причиной? Может быть, противник воспользовался подушкой? Не похоже. Кроме того, почему он ушел, не доведя дело до конца? Продолжая осмотр, Юбер осветил горло Андерсона. Значительная опухоль, замеченная им, позволила установить близкий к истинному диагноз.

Он свистнул особым образом, зовя Энрике, поднял Андерсона и положил его на кровать. Подошедший Энрике встал сзади Юбера, не задавая вопросов.

– Найдите телефон, – приказал Юбер, – позвоните дежурному и скажите, что нам срочно нужен врач с "Протеуса". Дайте им понять, что все должно пройти с возможно меньшим шумом. И пусть предупредят Эйзе-на. Быстро.

Юбер услышал, как Энрике быстро сбегает по ступенькам. Андерсон практически перестал дышать, его пульс становился все медленнее и глуше. Юбер знал, что закупорка трахеи и разрыв артерии требуют быстрого вмешательства. Он понял, что инженер умрет прежде, чем приедет врач с "Протеуса", если только...

Колебаться было нельзя. Юбер принял единственно возможное решение. Каков бы ни был риск, надо попытаться спасти этого человека, чьи показания могли иметь большое значение для дела.

Юбер носил с собой нож, одно из лезвий которого было острым, как скальпель. Но требовалась еще и трубочка. Подумав несколько секунд, он решил, что вполне подойдет его тонкий фонарик, вмонтированный в авторучку. Он вынул фонарик, отвинтил ручку, и у него осталась трубочка из золотистого металла длиной сантиметров семь-восемь и шириной добрый сантиметр.

Она бросился в ванную комнату, включил свет, открыл аптечку, схватил пачку стерильных бинтов, пузырек девяностоградусного спирта, которым продизенфицировал свои руки, лезвие и импровизированную трубочку. Он вернулся к Андерсону, выглядевшему мертвым, протер спиртом основание шеи и сделал легкий надрез. Брызнула кровь. Юбер раздвинул края раны и расширил ее, стараясь не задеть важную артерию или нерв. Он быстро добрался до трахеи за пищеводом и просунул острие ножа между двумя хрящевыми кольцами.

Когда отверстие показалось ему достаточно широким, он ввел в него трубку и намотал вокруг бинты, чтобы промокнуть кровь. Затем он влез на кровать, сел на Андерсона и стал делать ему искусственное дыхание.

Поднялся Энрике.

– Эйзен и врач будут здесь через десять минут, – сообщил он.

Вдруг он заметил золотистую трубку, высовывающуюся из разрезанного горла Андерсона.

– Что вы с ним сделали? – встревожился он.

– Трахеотомию, – ответил Юбер.

У Энрике округлились глаза.

– Что?! – переспросил он.

– Трахеотомию, – повторил Юбер. – Вы знаете, что это такое?

– Э... да, – пробормотал Энрике. – Теперь вы стали хирургом?

– Делаю, что могу. Все равно бедняга умер бы у нас на руках.

Энрике никак не мог прийти в себя. Казалось, он был зачарован золотистой трубочкой, в которую входил и выходил воздух в ритме движений Юбера.

– Да не стойте вы тут! – неожиданно бросил тот. – Лучше спуститесь вниз встретить Эйзена и врача. И проследите, чтобы все прошло тихо. Нельзя, чтобы соседи что-нибудь заметили. Главное – никакого шума.

Энрике ушел. Юбер продолжал свое дело и наконец почувствовал, что грудь Андерсона поднимается и опускается сама по себе. Однако он не прекратил делать искусственное дыхание.

Чарлз Эйзен и врач, сопровождаемые шофером-санитаром, прибыли минут через десять. Врач одобрил действия Юбера, констатировал, что инженер теперь дышит почти нормально, но кажется, находится под действием снотворного. Санитар сходил за носилками, и они унесли Андерсона. Юбер попросил Энрике подождать внизу и, оставшись вдвоем с Чарлзом Эйзеном, рассказал ему, что произошло.

– Значит, у нас теперь есть доказательство виновности Ленигана, – заметил офицер службы безопасности.

– Доказательство покушения на убийство, но не шпионской деятельности, – уточнил Юбер. – А мы – не криминальная полиция. Ленигана надо оставить на свободе...

– А что будет, когда он узнает, что Андерсон не умер?

– Он этого не узнает. Поместите Андерсона в строгую изоляцию и потребуйте от врача и шофера держать язык за зубами. Утром кто-нибудь обязательно заметит, что Андерсона нет на работе...

– Завтра воскресенье, – перебил Эйзен.

– Простите. В таком случае, приезжайте сюда сами под предлогом необходимости допросить Андерсона об исчезновении его жены. Вы "обнаружите" труп... Мне нужен вывоз тела по всем правилам, с возможно большей оглаской. Роль мертвеца может сыграть один из ваших парней, все равно его лицо будет закрыто простыней. Нужно будет известить радио и местные газеты. Официальное сообщение...

– Вы знаете, что дверь внизу была заперта на ключ? Ваш шофер впустил нас через окно.

– Разобьете стекло или вызовите слесаря, чтобы взломал замок. Это не имеет значения. Раз машина в гараже, вас обеспокоит, что Андерсон не отзывается...

Эйзен кивнул.

– А... причина смерти?

Юбер бессильно развел руками.

– Это, старина, спросите у врача.

7

Черный «форд-зодиак» остановился у края тротуара в пятидесяти метрах от дома Бабинсов. Энрике погасил фары, оставив позиционные огни, выключил «дворники» и двигатель. Теперь они слышали стук дождя по кузову машины.

– Мне очень жаль, – сказал Юбер, – но вам придется подождать здесь, а это грозит затянуться.

– Мне за это платят, – философски ответил Энрике. – Но я все-таки позволю себе заметить, что сейчас не время навещать людей.

– Для храбрых время не имеет значения, – наставительно заметил Юбер. – Вам бы следовало это знать.

– Если я правильно понял, – продолжал Энрике, – сегодня вы намерены по-настоящему "узнать" ту очаровательную юную особу?

– Намерен, – подтвердил Юбер.

– Желаю вам получить удовольствие.

– Вы очень любезны.

– Если бы у меня была Библия, я бы даже помолился за вас.

– Купите ее и внесите стоимость в список ваших расходов.

– Я об этом подумаю.

Юбер надел кепку, поднял воротник плаща и открыл дверцу.

– Спокойной ночи, – вежливо пожелал он.

– Мерзавец, – прошептал Энрике.

Наполовину вылезший из машины Юбер обернулся.

– Что вы сказали?

– Ничего, абсолютно ничего, – заверил Энрике.

– Да нет, вы что-то сказали, – настаивал Юбер.

– Я говорил, что идет дождь.

– Серьезно?

Юбер вышел и закрыл дверцу, к большому облегчению Энрике. Быстро добежав до дома Бабинсов, Юбер нажал кнопку звонка. Если сведения, полученные Чарлзом Эйзеном, верны, Мойра Бабинс все еще была в Глазго, а Гордон и Пирл остались дома.

Невдалеке стоял крытый грузовик. Юбер подумал, что в нем должны находиться люди Чарлза Эйзена, наблюдающие за домом Бабинсов через отверстия в кузове. Из чистого любопытства он направил светящийся циферблат своих часов на грузовичок. Цифры и стрелки приобрели необычное свечение, и Юбер понял, что агенты флотской службы безопасности располагали инфракрасным объективом, с помощью которого только что сфотографировали его.

Он топтался, стараясь согреть промокшие и замерзшие ноги, потом укрылся в дверной нише от ветра и дождя.

Шло время, а на звонок никто не отвечал. Он снова нажал кнопку и не отпускал ее секунд двадцать. Было слышно дребезжание звонка внутри дома.

Наконец из-за двери послышался голос:

– Кто здесь?

– Простите, что побеспокоил вас, – ответил Юбер умышленно неуверенным голосом, – но вы сказали, что я могу вернуться, когда захочу...

– Кто вы?

– Я был у вас позапрошлой ночью вместе с моим шофером... Помните?

– А! Да...

Послышался шум засовов, и дверь открылась. Было темно.

– Я не включаю свет из-за соседей, – объяснил Гордон.

Юбер вошел. Карлик закрыл дверь и включил свет. Он был в пижаме, волосы всклокочены, глаза припухли от сна. Вид нелюбезный.

– Что вы хотите? – резко спросил он. – Сейчас все-таки не время ходить в гости.

Юберу очень хотелось покраснеть. Он принял смущенный вид и опустил глаза.

– Я... я понял, что... что я... могу приходить в любое время.

– Серьезно? – отозвался Гордон. – Зачем же?

– Ну, это... я... В общем, я... думал, я много думал о вашей сестре и...

В этот момент Гордон был вынужден понять.

– Ладно, – сказал он. – Вам, значит, захотелось вернуться?

– Да, – со стыдом признался Юбер, который в душе сильно веселился.

Гордон раздраженно поскреб макушку.

– Могли бы предупредить заранее, старина. Моя сестра спит, и я не знаю, как она это воспримет...

– Если бы вы были так любезны спросить ее...

– Она наверняка наорет на меня, – заметил Гордон. – У вас есть деньги?

– Разумеется, – быстро ответил Юбер.

– Ладно, подождите минуту.

Гордон ушел, и Юбер услышал, что он поднимается по лестнице. Юбер смирно сидел, сохраняя на лице улыбку, поскольку боялся, что за ним наблюдают. Гордон вернулся довольно быстро с раздосадованным лицом.

– Она недовольна, – объяснил он. – Поставьте себя на ее место...

Юбер догадался, что за этим последует, и пошел на рассчитанный риск.

– Простите, что побеспокоил вас, – пробормотал он. – Я приду в другой раз.

Он неловко встал, уронил кепку, которую держал в руках, и нагнулся за ней.

– Извините меня.

Гордон смотрел на него с едва скрываемым презрением.

– Возможно, есть способ договориться, – сказал он. – Девушки всегда неравнодушны к деньгам...

– Вы думаете, что... Правда?.. Сколько нужно?

– Думаю, хватит двадцати фунтов.

Юбер подумал, что карлик принимает его не только за лопуха, но и за придурка. Однако вслух возмутился:

– Двадцать фунтов! Это много...

– Тогда говорить больше не о чем, – отрезал Гордон, направляясь к двери.

– Секунду! Я... я согласен.

Карлик вернулся.

– Деньги вперед, разумеется.

Он протянул руку. Юбер с лихорадочной быстротой вынул из заднего кармана две пачки пятифунтовых купюр, отделил четыре и протянул их Гордону. Карлик взял деньги и бросил жадный взгляд на пачки, которые Юбер убирал в карман.

– Идите за мной, – сказал он наконец. – Она примет вас в своей спальне.

Юбер заколебался и смущенно проговорил:

– Вы знаете, я женат, имею детей... у меня их пятеро. Я рассчитываю на ваше молчание. Если станет известно, что... Это будет катастрофа. Вы понимаете?

В выпуклых глазах Гордона на мгновение блеснул дьявольский огонек.

– Не бойтесь, – вкрадчиво произнес он. – Мы – само молчание.

Юбер поднялся следом за ним на второй этаж и вошел в открытую дверь спальни Пирл Бабинс. Комната была обставлена в романтическом стиле: обтянутые тканью стены, старинная мебель. Сидя на кровати, подложив под спину подушки, Пирл ждала его. Юбер догадался, что она успела быстро причесаться к его приходу. Она выглядела четырнадцатилетней девочкой, которой можно было бы дать отпущение грехов без всякой исповеди.

– Добрый вечер, – любезно сказала она.

– Добрый вечер, – пробормотал Юбер.

– Ну ладно, я вас оставлю, – бросил Гордон. – Спокойной ночи.

Он вышел и закрыл дверь. Щелкнул замок. Юбер посмотрел на дверь, потом на девушку. "Надеюсь, ей действительно восемнадцать", – подумал он.

– Я рада, что вы снова пришли, – заметила она. – Вы мне очень нравитесь.

Он улыбнулся и кивнул.

– Не смущайтесь, – продолжала она. – Раздевайтесь и идите ко мне.

Юбер шумно вздохнул и опустил глаза.

– Я бы предпочел, чтобы вы выключили свет, – признался он.

Она с трудом сдержала безумный смех.

– Как хотите...

И погасила лампу.

* * *

Юбер заканчивал одеваться. Светало. Грязно-серый утренний свет проникал в комнату через шторы. Пирл пошевелилась.

– Который час? – спросила она сонным голосом.

– Около шести, – ответил Юбер.

– Почему вы уходите так рано?

– Я... я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, как я выхожу отсюда.

Пирл слегка приподнялась, но увидела только неясный силуэт высокого худощавого мужчины, надевающего пиджак. Она уронила свою хорошенькую светловолосую головку на подушку, стараясь понять. В любви человек всегда проявляет свою сущность ярче, чем в повседневной жизни, и Пирл думала, что в этом мужчине есть какой-то диссонанс. Его мускулистое тело и манера любить не сочетались с образом отца семейства и добродетельного католика. Он нравился ей таким, каким она узнала его в постели. Она бы охотно взяла его себе в постоянные любовники.

– Вы придете еще? – спросила она.

Она заколебался.

– Может быть...

– Приходите, – сказала Пирл. – Я хочу, чтобы вы пришли еще.

Она говорила искренне. Он взял кепку и плащ, высохший на спинке кресла, и подошел к постели.

– Мне надо идти...

Она приподнялась на локте и другой рукой притянула Юбера за плечо, заставляя его нагнуться. Он поцеловал ее. Она укусила его за губу.

– Приходите следующей ночью, – настаивала она.

– Постараюсь.

Юбер высвободился и тихо открыл дверь в темный коридор.

– Выключатель справа, чуть дальше, – шепнула она.

Он нашел его, включил свет и вернулся закрыть дверь. В этот момент из другой комнаты появился Гордон, по-прежнему в пижаме, но причесанный.

– Я вам открою, – предложил он.

Он прошел первым и включил свет в гостиной, когда они спустились вниз.

– Кстати, – неожиданно сказал он, – я хотел вам кое-что показать.

Юбер остановился. Карлик на секунду исчез в соседней комнате и вернулся, держа указательным и большим пальцами угол фотографии.

– Посмотрите на это...

Его одутловатое лицо было невозмутимым, но в глубине темных глаз плясал огонек злой иронии. Юбер взял фотографию и немного переместился, чтобы лучше рассмотреть ее. У него перехватило дыхание, и это не было комедией. "Ну вот", – подумал он.

Снимок представлял трех голых человек – двух мужчин и женщину, лежавших на кровати. Юбер, Энрике и Пирл занимали позы, делавшие честь по крайней мере фантазии режиссера. Юбер изобразил легкую дрожь в руках и намеренно задержал дыхание, чтобы к лицу прилила кровь.

– Вы себя узнаете? – проквакал карлик.

Как не узнать? Из всех троих неузнаваемой оставалась одна Пирл, а лица мужчин были видны очень четко. То, что у них были закрыты глаза, можно было объяснить сильным удовольствием. Юбер с трудом проглотил слюну.

– Кто... кто это сделал? – с трудом выговорил он.

– Я, – просто ответил Гордон. – Если вас интересует, могу продать... естественно, вместе с негативом.

Юбер постарался изобразить страх.

– Сколько? – прошептал он.

– Недорого... Поскольку вы мне симпатичны, это будет стоить сто фунтов.

– Вы с ума сошли! – возмутился Юбер.

Гордон пожал плечами.

– Жить-то надо...

Юбер размышлял. Он не предполагал, что мерзкий карлик потребует у него денег. Скорее всего, это был пробный шаг. Конечно, он сделал не одну фотографию. За остальные придется расплачиваться уже не деньгами.

– У меня нет с собой такой суммы, – глухо произнес Юбер.

– Да есть, – почти весело возразил Гордон. – В заднем кармане ваших брюк лежат две пачки.

– Но я брал оттуда, чтобы...

– Так у вас, наверное, что-нибудь есть и в бумажнике.

Юбер послушно достал бумажник и сосчитал наличность. Там лежали восемь фунтов и несколько шиллингов. Он достал восемьдесят фунтов, оставшихся в кармане брюк.

– Это все, что есть...

Гордон быстро взял деньги.

– Ладно, пойдет, – решил он. – Уступлю по дружбе.

Он снова вышел в соседнюю комнату, принес негатив и отдал Юберу.

– Вот. Теперь сможете напечатать еще, для друзей, – тяжеловесно пошутил он.

– Не смейтесь, – буркнул Юбер. – Мне так стыдно... Очевидно, мы были жутко пьяными.

– Да уж!

Карлик выключил свет и открыл дверь. Начинался пасмурный серый день. Дождь прекратился, но шоссе еще не успело просохнуть после недавнего ливня, а ветер продолжал дуть с прежней силой.

– Поторопитесь, – буркнул Гордон.

Когда Юбер проходил мимо, карлик добавил:

– Надеюсь, это не помешает вам прийти снова. Вы всегда будете желанным гостем, и я обещаю больше вас не фотографировать.

Он засмеялся скрипучим смехом. Юбер с трудом подавил желание ударить его.

Грузовичок службы безопасности Военно-Морских Сил стоял на том же месте, правее дома. Свернув налево, Юбер нашел Энрике в "зодиаке".

– Хорошо повеселились? – лицемерно поинтересовался тот.

– Отлично, спасибо.

Несколько разочарованный лаконичным ответом, Энрике спросил:

– Возвращаемся в гостиницу?

– Высадите меня у пристани. Я поеду на "Протеус". Потом можете отправляться спать. Если вы мне понадобитесь, я вас вызову.

* * *

Мойра Бабинс вернулась из Глазго в воскресенье около десяти часов утра. Воскресенье было днем контакта с Дэвидом, то есть Кеннетом Лениганом, и Мойра собиралась идти на встречу.

Когда она вошла в дом, Гордон и Пирл спали. Мойра замерзла и решила принять ванну. Пока ванна наполнялась, Мойра разделась в своей спальне.

Зеркало над камином бесстрастно показало ей, что живот отрастает, а груди начинают обвисать. Но фигура все еще была хороша, несмотря на то, что уже было прожито сорок лет. Больше всего ее огорчало ненормальное развитие волосяного покрова, заставлявшее регулярно брить ноги почти до ляжек. Гордон говорил, что ему нравится, когда волосы у нее немного отрастали. У Гордона были странные вкусы.

Она с наслаждением легла в горячую ванну. Открылась дверь, и вошел Гордон.

– Здравствуй, мамочка, – бросил он.

Раньше Мойра пыталась отучить Гордона звать ее мамочкой, когда они были одни, но он говорил, что может ошибиться при посторонних, если не выработает автоматизм. Конечно, это была правда, но правдой было и то, что он получал странное удовольствие, называя ее так в самые интимные моменты.

– Этой ночью снова приходил американец, – сообщил он.

Мойра нахмурилась.

– Надеюсь, ты его не пустил, – ответила она. – Приказ Дэвида...

– Нет, – непринужденно сказал он. – Он очень нравится Пирл, и я подумал, что он сочтет странным, если его вдруг перестанут принимать.

Он фыркнул от смеха.

– Ну и дурак этот тип! Если бы ты его видела! У него на физиономии написано "грешник". Спорю с тобой на что хочешь, что сейчас он исповедуется.

– Тебе не следовало...

Он нагнулся, поцеловал ее и, опустив руку в воду, ласково погладил.

– Я даже продал ему одну фотографию, – тем же тоном продолжал он. – Видела бы ты его морду!

Мойра сильно вздрогнула и оттолкнула его.

– Ты с ума сошел! Совершенно чокнулся! Ты прекрасно знал, что этого нельзя делать.

Он распрямился во весь свой маленький рост и повернулся на каблуках.

– Нет, я не сумасшедший. Я просто попросил у него деньги, и он заплатил. Теперь мы знаем, что он поддается шантажу. Он сделает и другое, когда придет время.

Мойра смотрела на него с нескрываемой тревогой. – Ты меня пугаешь, – прошептала она.