Текст книги "Лучшие подруги"

Автор книги: Жаклин Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава девятая

Меня с позором отправили спать. Похоже, придётся провести в своей комнате всю оставшуюся жизнь.

Стану бледной, никому не нужной – замру в горизонтальном положении, уставившись в потолок.

Превращусь в девочку-затворницу, которую всерьёз никто не воспринимает и не считает за члена семьи. Мама, папа, Кэллум и Джек обо мне забудут. И Алиса даже не вспомнит… А вот я никогда, никогда её не забуду!

Села на кровати, принесла портфель… Написала чернилами на обложке своей потрёпанной тетрадки для домашнего чтения: «Алиса – моя лучшая подруга на все времена». Открыла тетрадку и сочинила рецензию на книгу под названием «Лучшие подруги». Никогда её не читала. Не знаю, существует ли она вообще. Если у миссис Уотсон возникнут сомнения, скажу, что взяла в библиотеке.

Я и раньше сочиняла – на собственные истории гораздо интереснее писать рецензии, чем на настоящие книги. Однажды придумала рассказ «Сто одна плитка шоколада». Описала уйму плиток – чего только не нафантазировала! Печенюга помог с идеями, когда мои истощились. Его шоколадки поражали гигантскими размерами и невероятными начинками. Помню трюфели с ароматом сосисок и картофельного пюре и его особую гордость – шоколадный батончик с яйцом и ветчиной.

Но теперь Печенюга – мой злейший враг.

Лучшие подруги

Это самая интересная книжка, потому что она про лучших подруг, которые дружили всю жизнь. Потом их разлучили бесчувственные, эгоистичные родители. И стали они жить в сотнях километров друг от друга. А это НЕВЫНОСИМО, уж можете мне поверить! Уверяю вас, это самая лучшая книжка на свете, потому что у нее счастливый конец. Девочка из Шотландии возвращается – ее семье не понравилось на новом месте. Они переезжают в свой старый дом, и подружки снова стали дружить. Еще лучше прежнего!

Я прижала тетрадку к груди, крепко зажмурилась и загадала, чтобы и у настоящей истории был счастливый конец. Потом услышала, как по лестнице карабкается Бешеный Лай. В дверях появилась голова Джека:

– Как поживает Рвотная Ракета?

– Закрой свою пасть!

– Это тебе нужно поучиться есть с закрытым ртом. Мне, бедному, досталось больше всех, потому что я сидел напротив. Ужас! А вонь! Пришлось срочно раздеваться и принимать душ, хотя утром я уже мылся.

Джекула-Дракула относится к воде со священным трепетом – ему кажется, от одной капли он может скукожиться. Брат долго ныл по поводу запаха. Его занудство кого угодно доведёт!

– Проваливай! – пробормотала я, зарываясь головой в подушку.

– Джем, послушай! Прости меня! – Джек сел на край кровати и взял меня за лодыжку. – Эй, хочешь опять позвонить Алисе с моего мобильного телефона?

– Я не знаю её нового номера. Нужно, чтобы она сама мне позвонила. Но ей мама не разрешит. Она меня ненавидит, ты же знаешь. Она хочет, чтобы Алиса обо мне забыла. Может, так оно и будет… – заревела я.

Джек быстро ретировался. Он не выносит, когда кто-то плачет. Может, переживает из-за неправильного использования водных ресурсов…

Наверное, он рассказал обо мне маме, потому что она пришла с кухни.

– Я дважды загружала машину и стирала скатерть вручную. Выполнила чуть ли не двойную работу, – пожаловалась мама, вытирая мокрые руки о домашние штаны. – Откуда ты такая взялась? Ну почему нельзя нагнуться над унитазом, когда тебя тошнит, как делают все нормальные люди?

Я продолжала лежать, уткнувшись лицом в подушку.

– Ты плачешь? Джек сказал, ты очень расстроилась. Тебе уже лучше? Как только начнёт тошнить, быстро беги в туалет.

– Мне не плохо, а грустно! – зарыдала я.

Мама вздохнула. Потом подошла и села рядом на кровати.

– Бедняжка Джемми! – тихо сказала она.

Мама звала меня Джемми, когда я была совсем маленькой и гораздо лучше выглядела, и она не теряла надежды, что в один прекрасный день я превращусь в кудрявую девчушку, похожую на Алису.

– Я очень по ней скучаю, мама!

– Перестань, Джемма! Не надо драматизировать события! Она совсем недавно уехала. Ты ещё не успела соскучиться.

– А вот и успела! Мы ведь с самого рождения не расставались!

– Придётся привыкать к разлуке! И поискать новую подругу…

– Не хочу новую подругу! Сколько ещё раз повторять?

– Эй-эй! Не разговаривай со мной таким тоном! – воскликнула мама и слегка потрясла меня за плечи.

– Ты не понимаешь, мама. Вот если бы папа уехал жить в Шотландию… Ты бы рассердилась, если бы тебе сразу же посоветовали найти нового мужа?

–Гм… – помедлила с ответом мама, удивлённо приподняв брови. – Может, я бы ещё подумала. Жизнь порядком потрепала твоего папу…

Заметив выражение моего лица, она замотала головой:

– Шучу, детка! Я бы не променяла твоего папу ни на кого на свете! Другое дело – потеря друга. Послушай, ведь я тоже дружила с Карен, но не разыгрываю трагедии, хотя мне её не хватает.

Мама не может скучать по ней так же, как я по Алисе. Они никогда не были близкими подругами. Вместе ходили заниматься гимнастикой в спортзал и народными танцами, иногда ездили в Лондон за покупками, и это всё. Могли неделями не видеться. В последнее время мама отдалилась от тёти Карен, потому что та стала слишком задирать нос. Трещала без остановки про свои мелированные прядки, модные спортивные костюмы, фирменный мобильник…

– Мама! Мобильный телефон тёти Карен!

– Ты о чём?

– У тебя же есть её номер! Ну пожалуйста, давай ей позвоним!

– Спустись на землю, Джемма! Она ни за что не разрешит тебе поговорить с Алисой. Тётя Карен говорит, ты оказываешь на её дочь дурное влияние. И, видит бог, она права…

– Неужели ты не сможешь её уговорить? Только две минутки! Мне бы только узнать, что с ней всё нормально. Уж если я реву, то как же она?

– Наверное, успела наплакать уже целый фонтан, – ответила мама. – Ладно, давай попробуем, если пообещаешь быть паинькой и перестанешь разыгрывать трагедию.

– Обещаю! – воскликнула я, подпрыгнув на кровати.

– Ну-ка давай потише! Кому недавно было плохо? Уже забыла? А я нет! И не перевозбуждайся, потому что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Мы спустились вниз, к телефону, который стоял в холле. Мама набрала номер. Подождала, потом глубоко вздохнула.

– Привет, Карен! – Она говорила своим магазинным голосом «чем могу помочь?» — чтобы показать, что она тоже не лыком шита. – Да, это Лиз. Как доехали? Как грузчики? А дом? Похож на замок твоей мечты?

Я понимала, мама просто старалась быть вежливой и хотела подготовить тётю Карен, но её вопросы оказались фатальными. Следующие десять минут голос тёти Карен буквально буравил маме ухо.

Сначала мама вежливо бормотала в ответ, а потом заёрзала. Если тётя Карен заведётся, её невозможно остановить. Мама приподняла брови. Потом отвела трубку от уха на расстояние вытянутой руки. Слова вроде: «застеклённая веранда», «выход из спальни в ванную», «мощный душ», как пчёлы, жужжали в комнате. Мама скорчила гримасу и беззвучно проговорила:

– Один трёп!

Я фыркнула – пришлось зажать рот рукой. Мама покачала головой, но тоже улыбнулась.

– Всё замечательно, Карен, честное слово! – вставила мама. – Алисе повезло! Надо же – своя ванная комната! Как она? Наша Джемма очень переживает и скучает. Послушай, я знаю, моя дочка вела себя не лучшим образом, хотя, по правде сказать, не думаю, что идея побега принадлежит только ей. Как бы там ни было, нельзя ли ей хоть чуть-чуть поболтать с Алисой?

Мама прислушалась.

– Она вчера звонила? Кем притворилась? – спросила мама, испепеляя меня взором. – Ах, господи! Что мне делать с этим ребёнком? Ну, конечно, она у меня получит! Но если Джемма попросит прощения, можно ей две минутки поговорить с Алисой?

Мама ждала. Я тоже ждала, затаив дыхание. Потом мама улыбнулась и передала мне трубку.

– Привет, Джем!

– Ах, Алиса! Какой ужас! Мне без тебя очень скучно!

– Знаю, знаю! Я тоже ужасно скучаю!

– Ты плакала?

– Конечно! До сих пор глаза красные! Пока мы ехали, я всю дорогу ревела, и мама на меня рассердилась.

– И моя мама на меня рассердилась, – сказала я и виновато на неё посмотрела. – А сейчас она очень добрая.

– И моя тоже. И папа. Золотой Сиропчик вместе с целым шкафом моих вещей потерялся при переезде, но папа купил мне нового и ещё медвежонка-девочку в балетной пачке. Она просто прелесть – на лапах шёлковые балетки!

– А как бабушкина кукла? – с тревогой спросила я. – Она, случайно, не потерялась?

– Нет, с Мелиссой всё нормально.

– Честное слово?

– Клянусь, Джем! Мама завернула её в специальную пузырчатую пленку, и мы перевезли её в коробке вместе с фарфором. Мама сказала, надо тебе её вернуть. Ты её хочешь назад, Джемма?

Ещё бы! Особенно после того, как дедушка рассказал мне про бабушку, но я промолчала.

– Хочу, чтобы она жила у тебя, Алиса. Когда будет очень одиноко, обними её и представь, что она – это я.

– Её нельзя обнимать – испортишь, – сказала Алиса. Потом добавила шёпотом: – Ты знаешь, что я делала всю дорогу в машине? Держала себя за большой палец и представляла, что это ты взяла меня за руку.

– Ах, Алиса! – сказала я и снова заплакала.

– Джем! – вздохнула Алиса.

Вдали послышался сердитый голос тёти Карен.

– Мне пора идти, Джемма, – сказала Алиса.

– Подожди! Какой у тебя номер обычного телефона?

– У нас пока его нет.

– А какой у тебя адрес?

– Грейстенз, Ротхэвен, Ангус. Индекса не знаю. Я тебе напишу, Джемма, обещаю. До свидания!

– Мы по-прежнему лучшие подруги?

– Ты же знаешь! Навеки!

И она положила трубку. Мне показалось, что меня тоже кто-то выключил. Обняв телефон, как капкан, в который попала Алиса, я упала на лестницу и зарыдала.

– Вы только на неё посмотрите! – сказала мама и покачала головой. – Я думала, поговорит с Алисой и успокоится. Ну за что мне эти мучения? Ведёте себя точно Ромео и Джульетта!

Я смотрела этот видеофильм вместе с Кэллумом. Мне очень понравилось, хотя я не всё поняла.

– Мне плохо, как Ромео и Джульетте. А что с ними случилось? Они умерли?

– Да, но тебе нужно жить, детка. Эх ты, глупышка, упустила возможность забрать назад бабушкину куклу! Карен напрасно разрешила Алисе её увезти. А что это за история про то, что ты ей звонила и притворялась кем-то другим?

– Я сказала, говорит Франческа Гилмор-Браун, ужасная воображала, с которой Алиса занималась балетом. Потом как завелась: «Простите за беспокойство… нельзя ли поговорить с Алисой?» – и тётя Карен прямо из шкурки вон вылезала: «Ах, Франческа, дорогая, как приятно тебя слышать! Ах, я тебя прямо расцелую за то, что ты богатая и хорошенькая… Ещё шикарнее нас! Ты гораздо больше подходишь в подруги нашему ангелочку Алисе, чем эта неряха Джемма, которая плохо на неё влияет».

– Ты невыносима, – сказала мама, но не смогла сдержать смех. – Ты здорово копируешь её голос! Тебе бы на сцену!

Пусть самой грустно – хоть маму рассмешила. Я обняла её:

– Спасибо, что помогла поговорить, с Алисой.

– Пожалуйста. Только вот Карен мне не удастся убедить. Ты же знаешь, она не хочет, чтобы вы дружили.

– Да ну её! Всё равно мы подруги навеки!

– Так-то оно так, но не забывай – Алиса пойдёт в другую школу, заведёт себе новых друзей…

– Нет, не заведёт!

– Ты же не хочешь, чтобы она чувствовала себя одинокой?

– Ну конечно, нет! Ладно, пусть будет одна-две школьные подруги. Всё равно я её лучшая подруга!

– Ах, малышка, не хочу, чтобы тебе было больно!

Но, может быть, Алиса не собиралась меня забывать? Она сразу же мне написала, а на обратной стороне конверта приклеила блестящий квадратик с полным адресом.

Моя дорогая Джемма!

Я очень сильно по тебе скучаю. Рада, что удалось поговорить с тобой по телефону. Все бы на свете отдала – лишь бы ты была здесь со мной! Сегодня пришлось пойти в новую школу. Было страшно до жути"

Не школа, а настоящая дыра! Нашу старую учительницу зовут миссис Маккей. Она ужасно строгая Мистер Битон по сравнению с ней мягкий плюшевый мишка.

А я тебе рассказывала про свою медведицу – балерину Беллу? Она просто прелесть! Одна девочка в нашем классе занимается балетом и говорит, что я могу ходить с ней на занятия. Она нормальная, и еще один мальчик сказал, что другой мальчик, Джэми, считает меня хорошенькой (!!!), но все остальные ребята противные и смеются над моим произношением. Только в классе нам болтать не разрешают, потому что миссис Маккей из себя выходит. Тебе бы в нашей школе не поздоровилось, Джем!

Я еще не рассказала тебе про наш дом и мою новую комнату (она розовая). Вот бы тебе на нее посмотреть! Но у меня уже от письма рука заболела. Ах, был бы у меня компьютер!

Я по тебе скучаю.

С огромной любовью, любовью, любовью!

Целую,

твоя лучшая подруга Алиса.

Дорогая Алиса!

Огроооооомное тебе спасибо за письмо! Но в следующий раз напиши еще больше! Пожалуйста, ну пожалуйста! Если устанет правая рука, пиши левой. И пусть буквы будут вкривь и вкось – мне все равно. Можешь взять ручку в зубы. Или снять носки и туфли и писать пальцами ног. Мне нужно, чтобы ты мне подробно описала, как ты поживаешь. Часто ли плачешь, видишь ли дурные сны? И я хочу точно знать, как именно ты без меня скучаешь. Вот тебе небольшой вопросник!

Как ты скучаешь по Джемме:

а) совсем не скучаешь, на самом деле даже не знаешь, кто такая Джемма, хотя ее имя кажется тебе чуть-чуть знакомым;

б) иногда, когда смотришь на Мелиссу;

в) очень – порой ты печально вздыхаешь и шепчешь: «Ах, Джем! Как жаль, что тебя здесь нет!»;

г) ужасно – все время только о ней и думаешь; спишь и видишь, как бы вернуться в наш город и снова стать ее лучшей подругой.

Я по тебе не просто скучаю, как описано в пунктах а), б), в) или г)! Я готова дойти до последней буквы алфавита!

Все время плачу и плачу. Глаза покраснели, как кровь. Маме приходится ходить за мной с ведром и шваброй и вытирать целые лужи слез. Ей пришлось воспользоваться всеми моющими средствами из кухонного буфета, потому что мне стало плохо из-за крайне тяжелого душевного состояния. Кроме того, я объелась пирожными, шоколадом и мороженым. Горе не повлияло на мой аппетит. Наоборот, еще больше хочется есть. Учти: когда мы наконец встретимся (когда??? как???), ты меня, наверное, не узнаешь. Я растолстею, как ужасный, отвратительный Печенюга. Буду еще толще! Только представь, мы не сможем спать вместе, когда останемся друг у друга ночевать, потому что я раздавлю тебя в лепешку. Однако если стану ростом с дом, мама с папой побоятся мне указывать. Сама буду командовать! Скажу: «Так, дайте мне побольше денег» – потом возьму в аренду огромный вертолет, как-нибудь в него втиснусь и понесусь в Шотландию. Схвачу тебя, и мы полетим вместе путешествовать, а если твои мама с папой попробуют нас остановить, я их раздавлю. Хорошо?

С огромной любовью, любовью, любовью, любовью, любовью!

Целую,

твоя лучшая подруга на все времена,

Джемма

Дорогая Джемма!

Пишу это письмо в школе, потому что моя мама говорит, что не хочет, чтобы я больше с тобой переписывалась. Никогда не догадаешься, что она сделала, – распечатала твое письмо, и оно ей совсем не понравилось, особенно то место, где ты пишешь, что ее раздавишь. И еще она возмущалась по поводу вертолета – как будто ты действительно сможешь взять его в аренду! В общем, она говорит, чтобы я тебе не отвечала и мы больше не дружили. Но не волнуйся – конечно , мы останемся подругами! Слушай, Джем, я придумала великолепный способ для переписки!!! Как ты знаешь, в нашем классе есть девочка Флора. Она тоже занимается балетом. Ну, она увидела, что я плачу, и спросила почему. Вот я ей и рассказала, что скучаю по тебе, а моя мама не разрешает мне с тобой переписываться и т.д. и т.п. Тогда

она спросила, а почему бы нам не переписываться по электронной почте? А я ответила, что у меня нет собственного компьютера и мне только разрешают пользоваться папиным под его руководством. А она сказала, что у нее есть компьютер и я могу прийти к ней домой и в любое время отправить тебе письмо. Знаю, что у тебя нет своего компьютера. А как насчет твоего брата Джека??? Электронный адрес Флоры:floraweegin@hotmail.com

Я очень, очень надеюсь, что мы сможем переписываться по электронной почте, Джем!

Я тебе рассказывала про свою комнату? Она потрясающая! Флора говорит, что это самая красивая комната, которую ей когда-либо приходилось видеть.

Твоя лучшая подруга на все времена,

Алиса

Глава десятая

– Помоги мне вымыть посуду, Джемма, – попросила мама, складывая в раковину тарелки.

– Ах, мама! Это несправедливо! Мальчики тебе никогда не помогают!

Кэллум и Джек предусмотрительно ускользнули.

– Джек! Подожди меня! – закричала я.

– Почему ты вечно пристаёшь к Джеку? – подозрительно спросила мама. – Пропадаешь в его комнате…

– Он разрешает мне пользоваться компьютером, мама, – ответила я, – и показывает, как искать информацию в Интернете.

– Гм… – сказала мама, – какую ещё информацию? Надеюсь, ничего предосудительного?

– Что ты, мама! Это для школьного проекта.

– Какого проекта? Тебе дали задание?

– Да, учительница попросила, – быстро ответила я.

– Что-то раньше ты не отличалась прилежанием, – сказала мама.

– Ты ругаешь ребёнка за то, что она хочет хорошо выполнить домашнее задание? – спросил папа со своего дивана. – Оставь её в покое, Лиз!

– Да уж, мама, не приставай! – воскликнула я, уклонившись от шутливого шлепка кухонным полотенцем.

Я решила не позволить припрячь себя ещё и к нудному мытью посуды. С меня хватит – чего только стоит батрачить на Джека! Он разрешил мне посылать письма Алисе по электронной почте со своего компьютера (через её новую подружку Флору) и сохраняет для меня её ответы – но не забесплатно! Настоящих денег он не просил. Сам знает – мне их негде взять. Нет, он меня поработил – сделал своей служанкой! В мои обязанности входит искать под кроватью грязные носки и складывать их в корзину для белья, стирать пыль с дурацкой коллекции самолётов, которые свисают с потолка, и даже споласкивать после него ванну.

– Может, тебе ещё и унитаз почистить, пока я от тебя завишу? – саркастически спросила я.

И это оказалось роковой ошибкой. Ещё пришлось менять пододеяльник с динозавром на его противном одеяле – хуже не придумаешь! После этого уже не было сил поменять свой собственный, и мама потом долго читала мне нотации.

– Я очень устала, мама, поэтому и не поменяла, – честно призналась я.

Мама не успокоилась и все говорила, как она устаёт. Шутка ли – обслужить семью из пяти человек! Неужели дочке трудно ей помочь хотя бы в этом? Даже Джек стал более ответственным – бельё к стирке собирает и комнату содержит в чистоте… А сколько времени отнимает его учёба? А кто больше всех гуляет с собакой?

Я бы и сама не прочь погулять с Бешеным Лаем вместо поденной работы, но Джек не разрешает. Однако стоит спустить его с поводка, как он вываляется в самой вонючей мусорной куче. Я говорю про Бешеного Лая, а не про Джека. А теперь угадайте – кому потом придётся мыть глупую собаку? Правильно – мне!

Но мои мучения не пропали даром – мы с Алисой получили возможность нормально общаться.

Сначала не хотелось любезничать с Флорой – мне не очень нравилось её участие в нашей переписке, однако пришлось быть с ней предельно вежливой: ведь она разрешила Алисе пользоваться своим компьютером.

Привет, Флора. Это я, Джемма, лучшая подруга Алисы. Большое-пребольшое спасибо за то, что ты разрешила нам писать друг другу.

А это моё письмо Алисе (лично). Пожалуйста, не надо его читать! Хорошо?

Моя дорогая Алиса! Как ты? По-прежнему обо мне скучаешь? Очень, очень, очень? А я по тебе ещё БОЛЬШЕ! По-моему, больше уже просто нельзя!

Мне одиноко, никто меня не понимает, никто не любит…

Ой! Только что Джек взглянул на экран и сказал, что он, например, ко мне очень даже хорошо относится, потому что разрешает пользоваться своим компьютером. Он, наверное, прав… Но чего мне это стоит!

Кэллум тоже нормальный. Вчера водил меня в «Макдоналдс». Купил детский обед и, когда в нём не оказалось синего солдатика Кунг-Фу-2, которого мне очень хотелось, купил ещё одну порцию, и в ней был маленький синий парнишка – пусть теперь сражается с Ред Зедом. А вообще-то… По-моему, Кэллум меня пригласил, потому что Айеша встречалась с подружками, но всё равно он молодец.

Дедушка тоже очень добрый, хотя больше не покупает мне пирожных с кремом. Папа всё время щекочет – пытается заставить улыбнуться. Мама сначала была хорошей, ну а теперь снова ворчит и ворчит, как всегда…

Дома ещё более или менее ничего… А вот в школе… ПРОСТО КАРАУЛ! Миссис Уотсон на первых порах мне сочувствовала. А теперь – угадай, что выдумала? Нам поручили собирать информацию о какой-нибудь знаменитости. Знаешь, кого она выбрала мне в напарники? Печенюгу! Была охота! В новой школе тебе тоже велят работать в паре или можно все делать самостоятельно?

С любовью, любовью, любовью, любовью!!!!

Твоя лучшая подруга на все времена,

Джемма.

Привет, Джем! Спасибо за такое длинное-предлинное письмо! Мне не удастся написать слишком много, потому что это будет не очень вежливо по отношению к Флоре – я ведь пользуюсь её компьютером. Нужно торопиться – в пять часов начинаются занятия балетом. Нас туда отвезёт мама Флоры. Флора великолепно танцует, гораздо лучше меня! Надеюсь, я не самая плохая ученица в классе.

А что это за проект? Бедная! Вот ещё – общаться с Печенюгой! Бедная ты, несчастная! Здесь, в моём новом классе, они на середине проекта по Древнему Египту. Я волновалась, потому что ничего об этом не знаю, но Флора дала мне свои записи. Значит, она моя напарница или что-то вроде этого. Очень мило с её стороны, что она во всём мне помогает.

Посылаю тебе не обыкновенный рисунок, а египетский иероглиф.

С любовью! С любовью!

Твоя лучшая подруга,

Алиса.

Привет, Флора! Дальше пишу для Алисы (очень личное). Больше не читай!

Любимая Алиса!

Ты знаешь уйму всего про египтян! Разве ты забыла – Кэллум возил нас в Лондон, и мы видели мумии в музее, и было здорово – только тебе почему-то стало страшно. Ты боялась даже забальзамированных кошек! Держу пари – девочка с компьютером Флора настоящих мумий не видела! Ты ей про них расскажи! А я сочиню рассказ. Сейчас же приступлю к работе – напишу об ужасном проклятии и об ожившей мумии. Погребальные пелены с неё спали, и наружу вылезли почерневшие куски плоти. Страшно до жути – твои одноклассники будут в восторге. Только не становись никому близкой подругой, ладно?

С огромной любовью!

Твоя лучшая подруга Джемма, которая навсегда останется твоей лучшей подругой.

В классе я ни с кем дружить не собиралась. Особенно с Печенюгой! Мы с ним не общались, поэтому работа над проектом превратилась в проблему. Однако я решила, что нашла выход из положения. С Печенюгой я не разговаривала – просто бормотала в пространство, но так, чтобы он всё слышал и был в курсе моих планов:

– Я работаю над индивидуальным замечательным проектом про Майкла Оуэна, потому что он лучший в мире футболист. Больше прославиться уже невозможно! У меня полно материала – проще простого! Списывай – не хочу! Вырежу фотографии из газет и на презентацию, может быть, принесу из дома афишу.

Ну не сама ли доброта и щедрость – вкалываю за Печенюгу! А он? Думаете, благодарен за моё усердие? От него дождёшься!

– У тебя болят глаза, Джемма? Говоришь со мной, а смотришь в пространство. Прямо жуть берёт!

– Я с тобой не разговариваю, Печенюга! Сказала – терпеть тебя не могу! Не будь ты жалким трусом, я бы с тобой сразилась! Просто мыслю вслух – и только! Обсуждаю проект сама с собой.

– Разговор с собой – первый признак помешательства, – сказал Печенюга. – Неудивительно, у тебя крыша давно поехала, Джемма Джэксон. Однако сумасшедших надо жалеть, и я постараюсь. Только вот не хочу работать над проектом про Майкла Оуэна. Не увлекаюсь футболом. Ничего про него не знаю.

– А тебе и не обязательно знать. Я сама тебе расскажу. У меня полно материала!

– Нет, хочется заняться чем-нибудь другим. Многие ребята пишут про футболистов – про твоего Майкла Оуэна или Дэвида Бекхэма. Нельзя ли выбрать знаменитость пооригинальней?

– Кого, например?

– Толстяка Лэрри.

– Кого??!!

– Ты что, никогда не слышала про Толстяка Лэрри?

– Это название поп-группы?

– Нет, толстый Лэрри, это потрясающий повар с телевидения. Всегда появляется в классных блестящих костюмах и с большой бриллиантовой серьгой в ухе.

– Тоже мне – образец хорошего вкуса!

– В каждой программе он готовит для разных людей – ребят в больнице, старушек из дома престарелых, молодых мам из района для бедных. Все они в начале передачи выглядят грустными и несчастными (если не сказать странными), но Толстяк Лэрри всех веселит и готовит что-нибудь вкусное, поэтому к концу программы они смеются, с удовольствием жуют и чудесно проводят время. Потом, уже перед титрами, появляется комикс, на котором Толстяк Лэрри изображён в виде огромного кита.

– Ты что, его агент по связям с общественностью?

– Нет, просто считаю его талантливым, вот и всё. Он знаменитый, и я хочу сделать о нём проект. Держу пари – ни у кого такого не будет!

– Ага, просто им никто больше не интересуется. Слушай, будем делать проект про Майкла Оуэна. Сказала, у меня полно матери…

– И у меня тоже – целых три поваренных книги, которые написал Толстяк Лэрри.

– Подумаешь…

– С рецептами. К презентации проекта можно самим что-нибудь приготовить.

Я внимательно на него посмотрела.

– Что приготовить?

– Да всё, что захочешь! Например, принести маленькие подносы и раздать народу канапе… или крошечные пирожные… или мини-пиццы. Хозяин – барин! Сделаю вступление в стиле Толстяка Лэрри – он обожает пошутить. Да и сам я на него немного похож! Слушай, может, мама купит на рынке дешёвой блестящей материи и сошьёт мне костюм, как у него.

– А я могу рассказать про футбол. У меня есть ливерпульский футбольный набор, поэтому наряжусь Майклом Оуэном, – сказала я без прежнего энтузиазма.

Просто спорила ради того, чтобы поспорить. И так было ясно, что проект Печенюги наиболее удачный, во всяком случае для него.

– Ну, положим, ты будешь Толстяком Лэрри. А я?

– А ты можешь читать рецепты вслух.

– Что?! Тебе ассистировать? И не подумаю! Сама сыграю Толстяка Лэрри, а ты прочтёшь рецепты.

– Чушь городишь! Ты же совсем на него не похожа!

– Мне ничего не стоит его изобразить – проще простого!

– Да ты его и по телевизору даже не видела! У тебя ум за разум зашёл, Джем! Ну что ж, ладно – придётся уступить, учитывая твоё теперешнее состояние… Тоску по Алисе…

– И всё из-за тебя!

– А вот и нет, и тебе самой это прекрасно известно.

Ну, наверное, в глубине души я понимала, что отъезд подруги – не его вина. Нас бы всё равно поймали – хоть ябедничай, хоть нет. Или пришлось бы вернуться на поезде домой – одним в Лондоне не прожить. Но не признаваться же в этом – особенно Печенюге!

– Всё из-за тебя, Жирдяй!

– Называй меня Жирдяй Лэрри! Я им буду, поняла?

– Нет, я! Уговорю маму сшить мне блестящий костюм. А теперь убирайся! С тобой не разговаривают! Понял?

– Тоже мне молчунья – у тебя просто рот не закрывается. Видала? – весело сказал Печенюга.

Он достал большой свёрток и осторожно развернул фольгу. Там оказалось два потрясающих куска шоколадного торта, украшенных вишнями и взбитыми сливками, – при виде их рот наполнился слюной…

Печенюга впился зубами в бисквит, и по его толстым пальцам растёкся шоколад. Он облизал их со счастливой улыбкой.

– Ням-ням! Особый рецепт Толстяка Лэрри. Вкуснятина! Хоть хвастаться неприлично – я сам испёк торт!

– Ты не умеешь печь торт, Печенюга!

– А вот и умею. Конечно, мне мама немного помогла.

– Хочешь сказать – ты ей помог!

– Фыркай сколько угодно, Джемма! Вот буду представлять проект – сама увидишь!

– Когда я сыграю Толстяка Лэрри, сам увидишь, как я готовлю! – сказала я, и сердце бешено заколотилось.

Конечно, изобразить Лэрри ничего не стоит! Нужно только на него посмотреть! А вот уговорить маму, чтобы она сшила блестящий или даже обыкновенный костюм… Да ещё готовить…

Однажды я попробовала испечь блины для себя и Алисы – мама работала допоздна, а папа спал. На Масленой неделе я видела, как их мама печёт. Ничего особенного! Алиса считала по-другому и была права.

Я взбила яйца, налила молока, насыпала муки, но тесто получилось в комках. Надеялась, оно растечётся по сковородке – не тут-то было! Нагрела посильнее конфорку и принялась болтать с Алисой. Потом съела несколько изюмин, обмакнула палец в масло, опустила его в сахар и почувствовала страшный голод. Вдруг запахло чем-то странным.

Когда поняла, в чём дело, горелый блин в комочках уже скукожился на сковородке. Сдуру решила его перевернуть – полетели горячие брызги масла и заляпали всю плиту. Попробовали отмыть – ничего не вышло. Сковородка покрылась чёрной коркой, которую невозможно было отодрать.

Не хочется вспоминать, что было, когда домой вернулась мама. Слишком горько! Словом, я решила больше никогда не готовить!

– Знаешь что? Давай я буду Толстяком Лэрри и поделюсь с тобой тортом, – сказал Печенюга, держа кусок прямо у меня под носом, чтобы я почувствовала изумительный шоколадный аромат.

Вот бы откусить – кому охота готовить! Да и зачем мне блестящий костюм? И чего ради смотреть программу Толстяка Лэрри по телевизору? Но сдаваться не в моих правилах. К тому же уступать Печенюге! Ещё не хватало с ним подружиться!

– Фу! – скривилась я. – Терпеть не могу шоколадный торт! Сама сыграю Толстяка!