Текст книги "Машина Любви"

Автор книги: Жаклин Сьюзанн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Послушайте, глупое создание, вы что же, не понимаете, что у вас впервые в жизни появился шанс выйти из этого положения с кольцом на пальце? Я верю в ваши мозги. Воспользуйтесь ими и выиграйте партию.

– А если обручальное кольцо – это не то, что меня интересует?

– То есть?

– То есть Кристи Лэйн как мужчина не волнует меня. Робин запрокинул голову и рассмеялся.

– Вы предпочитаете выбирать. Ну что ж, ваша смелость мне нравится.

– А в вас мне нравится все, – тихо и проникновенно произнесла она.

– Сожалею, но в эту игру я не играю.

– Почему?

Он отстранился и взглянул на нее.

– Потому что я тоже люблю выбирать сам. Этель пристально смотрела на него.

– За что вы меня ненавидите?

– Я вас не ненавижу. Скажем так: до сих пор единственное, что я в вас заметил, – это живой ум и стальные нервы. Но теперь я начинаю сомневаться. У вас есть Кристи, не бросайтесь им. Конечно, он не Синатра, но его передача имеет успех и продержится еще долго.

– Робин, скажите мне одну вещь. Зачем вы меня пригласили танцевать?

– Потому что вечер будет долгим, и у меня нет желания отражать ваши скрытые атаки на всем его протяжении. Я решил, что лучше сразу выяснить отношения. Мой ответ: «нет».

Этель посмотрела на молодую немку, танцевавшую неподалеку от них.

– «Нет» на сегодняшний вечер? – спросила она с улыбкой.

– «Нет» на все вечера.

– Почему?

– Я должен ответить на этот вопрос откровенно?

– Да, – она улыбалась, стараясь не показывать свои зубы.

– Я совершенно не способен возбудиться с вами, крошка. Это так просто. На лице Этель появилась натянутая улыбка.

– Не знала, что у вас с этим проблемы. Вот, оказывается, где ваше слабое место. Робин улыбнулся.

– С вами – да.

– Наверное, потому Аманда и бросила вас ради Айка Райана. Великий Робин Стоун, само обаяние и красноречие, ни к чему не способен в постели! Она обманывала вас даже с Крисом.

Он перестал танцевать и взял ее за руку.

– Нам лучше вернуться за столик.

Этель криво улыбнулась и не двинулась с места.

– Я, кажется, попала в ваше больное место, мистер Стоун?

– Нет, крошка, меня вы не задели. Я просто считаю, что вы выбрали неподходящий момент, чтобы сплетничать об Аманде.

Он еще раз попытался уйти, но она снова заставила его танцевать.

– Робин, дайте мне шанс! Испытайте меня хоть один раз! Без обязательств! Я примчусь, как только вы щелкнете пальцами. И потом, я надежный человек. Вы будете удовлетворены и никогда не потеряете голову из-за такой девушки, как Аманда.

Он посмотрел на нее со странной улыбкой.

– Держу пари, что у вас лошадиное здоровье.

– Да, я никогда в жизни не болела. Робин покачал головой.

– Оно и видно.

Этель спокойно взглянула ему в глаза.

– Ну так как? Робин вздохнул.

– Этель, возвращайтесь в свой тандем с Крисом.

– Я не могу, – она тряхнула головой, – это не зависит от меня. Я получила приказ порвать с Крисом.

Робин, казалось, искренне заинтересовался.

– От кого?

– От Дантона Миллера. Сегодня после обеда он заявил, что я должна отказаться от Криса, иначе меня вышвырнут с работы. Похоже, вокруг нас слишком много шумихи, а я не подхожу для кумира всех семей, каким его представляют.

– И что вы намерены делать?

– А что я могу сделать? – спросила она, глядя на Робина глазами побитой собаки.

– Этель, вы меня не разжалобите, играя в Ширли Тэмпл. Если вы шлюха, то и ведите себя как шлюха. Не разыгрывайте из себя бедную девочку, выклянчивающую симпатию. – Он иронически взглянул на нее. – Вы играете в мужские игры, как настоящий мужчина. Я поддержу вас против Дантона Миллера в любой момент. Она с любопытством посмотрела на него.

– Вы считаете, что я должна сражаться с Даном? У меня же нет ни малейшего шанса, если только вы не дадите мне какую-нибудь работу в вашей передаче. Я буду печатать на машинке, я буду делать все, что захотите.

– Нет.

– Но почему? – спросила она умоляющим тоном.

– Потому что я не подаю милостыню ни из жалости, ни из симпатии.

– А по-дружески?

– Мы не друзья.

– Я стану вам другом. Я сделаю ради вас все что угодно. Скажите только, что?

– Так вот, в данный момент я больше всего на свете желаю покончить с этим танцем.

Этель отстранилась и с ненавистью посмотрела на него.

– Робин Стоун, надеюсь, что вы сгниете в аду! Он от души расхохотался и, взяв ее под руку, увел с танцевальной площадки.

– Браво, малышка! Такой вы мне больше всего нравитесь.

Они вернулись к столику, и он с любезной улыбкой поблагодарил ее за танец.

Вечер был длинным и скучным. Робин получил приз за лучшую информационную программу. Когда речи закончились и началось представление, Робин взял за руку молодую немку и улизнул.

Этель уставилась на два пустых стула. Кто он такой, в конце концов, чтобы позволить себе вот так уйти?! Даже Дантон Миллер остался смотреть этот скучный спектакль. И Крис не отважился уйти, хотя был поважнее Робина Стоуна. А если подумать, так и поважнее Дана Миллера. И как она позволила Дану угрожать ей? Пока Крис будет с ней, она будет сильнее и Дана и Робина. Вдруг Этель поняла, что Крис – ее единственный козырь. Ей тридцать один год, и не может же она вечно путаться с заезжими знаменитостями. Через несколько лет она никому не будет нужна.

Сидя в темноте зрительного зала и не обращая внимания на вежливый смех публики, Этель обдумывала новую идею.

Зачем бросать Криса? Спать с ним – это одно, но стать миссис Кристи Лэйн – совсем другое! От дерзости задуманного ей стало немного не по себе. Борьба будет долгой и трудной. Ей придется постепенно подвести Криса к этой мысли. А затем она всех их пошлет подальше: Дана, Робина, всех!

Было три часа ночи, когда они возвращались в «Асторию», и Крис предложил отвезти ее домой.

– Я должен быть завтра в одиннадцать на репетиции, куколка.

– Разреши мне переночевать у тебя. Нам не обязательно спать вместе. Я хочу остаться с тобой, Крис.

Его открытое лицо расползлось в улыбке.

– Ну конечно, киска. Я думал, что тебе будет удобнее у себя, чтобы переодеться и все такое, потому что завтра утром тебе тоже нужно быть на репетиции.

– В том-то и дело, что меня там не будет. Он резко повернулся к ней.

– Что ты болтаешь?

– Я скажу об этом попозже.

Она молча разделась и скользнула к нему в постель. Он читал газету, лежа на кровати в трусах, из которых выпирал огромный живот. В зубах у него торчала сигарета. Жестом он показал ей на соседнюю кровать.

– Ложись туда, цыпочка. Сегодня никакого концерта не будет.

– Я только хочу прижаться к тебе, Крис. Она обвила руками его дряблое тело. Крис внимательно посмотрел на нее.

– В чем дело? Ты так странно себя ведешь.

Этель расплакалась, сама удивляясь тому, как легко ей дались эти слезы, которые было не остановить.

– Боже! Цыпочка, что происходит? Я сделал что-нибудь не так?

– О нет, Крис! Просто это последняя ночь для нас с тобой!

Этель уже рыдала по-настоящему, вспоминая все случаи, когда ее отталкивали, всех мужчин, с которыми она спала всего одну ночь, думая о любви, которой у нее никогда не было.

– Боже! Что ты говоришь?

Крис обхватил Этель руками и неловко попытался погладить ей щеку. Господи, ей был противен даже запах его дешевого одеколона, смешанного с потом. Но она подумала о Робине на танцевальной площадке, о молодой немке, которую, возможно, в эти минуты он сжимал в объятиях, и разрыдалась еще сильнее.

– Куколка, скажи что-нибудь. Я не могу выносить этого. Что это за чепуха насчет последней ночи?

Этель подняла к Крису лицо, залитое слезами.

– Крис, я что-нибудь значу для тебя? Глядя задумчиво в потолок, он погладил ее по волосам.

– Не знаю, голубка. Я никогда об этом не думал. Ты хорошая подружка. Мы прекрасно проводим с тобой время…

Она снова разрыдалась. Этот боров тоже от нее отказывался!

– Пойми, крошка, я ни за что на свете не хотел бы влюбиться снова. Одного раза с меня достаточно. Но у меня нет другой девушки, кроме тебя. Ты останешься со мной столько, сколько захочешь. Как Кенни и Эдди. Так что ты там несла такое насчет нашей последней ночи?

Этель отвернулась и стала смотреть прямо перед собой.

– Крис… до нашей встречи я спала с Дантоном Миллером. Он даже подскочил.

– Черт! И он тоже! Ты что, не пропустила ни одного?

– Крис, Дан действительно был неравнодушен ко мне. Он ревновал меня абсолютно ко всем и даже устроил в твою передачу, чтобы следить за каждым моим шагом. Он был вне себя, когда Джерри устроил нашу встречу. Он думал, что это на одну ночь и не верил, что я действительно могу влюбиться в тебя. А теперь он ревнует.

– Пошел он к черту!

– Нет, к черту посылают меня. Именно это он задумал.

– Ты смеешься?

– Нет. Сегодня он позвонил мне и велел, чтобы я с тобой больше не встречалась. Он хочет, чтобы я была только с ним. Я послала его подальше, но он сказал порвать с тобой сегодня вечером, иначе он меня вышвырнет из Ай-Би-Си. А если я тебя брошу, то смогу остаться на прежней работе. Но, Крис, я не могу жить без тебя!

– Завтра я поговорю с Даном.

– Он скажет, что это неправда, и ты наживешь себе врага. Он говорит, что сделал тебя и в любую минуту может с тобой покончить.

Крис сжал зубы. Этель поняла, что пошла неправильным путем. Крис еще не был достаточно уверен в себе. Черт побери, он боялся Дантона Миллера!

– Он ничего не может против тебя, Крис. Ты – самый сильный. Но он может избавиться от меня.

– Ладно, значит, тебе придется уйти с передачи.

– А потом?

– Ты можешь найти работу на Си-Би-Эс, Эн-Би-Си или в любой другой компании.

– Нет, Дан не даст мне работать нигде. Мне приходит крышка.

– Тогда я найду тебе работу. И сейчас же!

– Крис, полчетвертого утра!

– Плевать. – Он схватил телефон и набрал номер. – Эрби? Говорит Кристи Лэйн. Я знаю, что поздно, но послушай, старик, я – человек настроения. Кажется, ты недавно говорил, что готов на все, лишь бы твое агентство занималось моей рекламой. Так вот, дело решено. Начинаем завтра.

В трубке послышался захлебывающийся голос Эрби, который был вне себя от радости. Завтра в одиннадцать он будет в приемной.

– Подожди, Эрби. В контракте есть несколько оговорок. Я буду платить тебе триста долларов в неделю, но при одном условии: ты берешь к себе Этель Эванс. Конечно, она работает на Ай-Би-Си. Но я хочу, чтобы она ушла оттуда и полностью занялась моей рекламой. Только платить ей будешь ты. Сколько?.. Сто в неделю.

Этель отрицательно затрясла головой.

– Нет, Эрби, сто двадцать пять. Она снова покачала головой.

– Подожди минутку, Эрби. – Он повернулся к Этель. – Что тебе нужно? Нобелевская премия?

– У меня основная зарплата на Ай-Би-Си – сто пятьдесят долларов плюс двадцать пять премиальных за твою передачу. Итого, сто семьдесят пять.

– Эрби, сто семьдесят пять, и дело в шляпе. У тебя остается сто двадцать пять, но подумай о престиже, малыш! Что? Да, я ставлю себя на твое место. Ладно, сто пятьдесят.

Этель толкнула его в бок, но он на это не обратил внимания.

– Хорошо, она будет в твоем кабинете завтра в десять утра.

– Это означает, что, несмотря на твой блат, я теперь буду получать меньше, – сказала Этель.

– Парень прав. Ты не можешь получать больше него. Но успокойся. На Ай-Би-Си ты должна была работать над несколькими передачами, а с Эрби – только на меня. Со ста пятьюдесятью долларами можно жить.

Этель была вне себя от ярости. Она знала Эрби. Он, конечно, не даст ей спокойной жизни, и расписание будет убийственным. Ее работа на Ай-Би-Си считалась престижной, а Эрби руководил лавочкой неудачников. Все было устроено, но теперь у Этель не было другого выхода, как идти до конца.

– Крис, я только что подписала свой смертный приговор. Ты знаешь это?

– Почему? Я нашел тебе новую работу.

– На Ай-Би-Си у меня были дополнительные преимущества: страховка на случай болезни, красивый кабинет с кондиционером.

– Зато у тебя остался я. Разве ты не этого хотела?

Она прижалась к нему.

– Я ухожу из Ай-Би-Си из-за тебя. Я могла бы остаться, делать другие передачи, но я от всего отказываюсь, чтобы работать у Эрби Шайна. А что ты сделал для меня?

– Как что? Нашел тебе работу.

– Крис, я хочу быть твоей подружкой.

– Господи! Это и так ни для кого не секрет.

– Я имею в виду… официально… не могли бы мы хотя бы объявить о нашей помолвке? Крис отложил газету.

– Об этом не может быть и речи! Я никогда на тебе не женюсь, Этель. Моя жена должна быть приличной девушкой. Я хочу иметь детей. А ты, как пропускной пункт на границе: через тебя прошли все.

– А ты не думаешь, что девушка все же может измениться?

– Поживем – увидим. – Он снова взял газету.

– Крис, дай мне шанс! Умоляю тебя!

– Разве я гоню тебя из своей постели? Я везде вожу тебя с собой. Разве не так? Она обвила его шею руками.

– О, Крис, я не просто тебя люблю. Я тебя обожаю! Ты – мой бог, господин, мой король. Ты – моя жизнь!

Она села у кровати и принялась целовать пальцы его ног. Это вызвало у нее тошноту, но она старалась представить, что целует одного из знаменитых актеров, которых так обожала.

Он довольно засмеялся.

– Вот это да! Мне никогда так не делали.

– Ляг, я хочу любить каждый миллиметр твоего тела. Я хочу показать тебе, как боготворю тебя и обожаю.

Лаская его, она стонала, словно это доставляло ей огромное удовольствие. Чуть позже, вспотевший и довольный, Крис сказал:

– Куколка моя, это несправедливо. Ты доводишь меня до экстаза и ничего не получаешь взамен.

– Ты с ума сошел! Я кончила дважды, когда ласкала тебя.

– Ты шутишь?

– Крис, неужели ты не понимаешь? Я тебя люблю. Ты меня возбуждаешь. И я кончаю, как только прикасаюсь к тебе.

Он обнял ее за плечи и погладил по голове.

– Ты меня ошарашила. Ты точно чокнутая, но мне это нравится. Спи, моя лапочка.

Этель перешла на другую кровать и, повернувшись к нему спиной, сквозь зубы сказала:

– Я люблю тебя, Крис.

Он направился в ванную и, проходя мимо, похлопал ее по заду. Боров! И она должна пресмыкаться перед ним! Ну, ничего. Она отыграется. Она выйдет за него замуж! Пусть на это потребуется время, но затем она всех пошлет к чертям. И его первого!

Замысел Этель, кажется, понемногу начинал осуществляться. Конечно, она еще не владела ситуацией, но некоторые газеты уже намекали на их помолвку, хотя Крис по-прежнему отказывался думать о браке.

Она хотела забеременеть, но он не желал попадаться на эту удочку и всегда ждал, когда она поставит диафрагму. Но чаще всего он ложился на спину и наслаждался ее опытными ласками. Он действительно считал, что Этель кончала, едва прикоснувшись к нему.

Этот ужин в «Уолдорфе» ничем не отличался от всех остальных вечеров в Уолдорфе. Дан Миллер появился с совершенно такой же девицей, как и на предыдущем вечере, только у этой волосы были платинового оттенка. За их столиком были два свободных места, но Робин Стоун не пришел. Единственным стоящим событием в этот вечер стало для Этель ее знакомство с миссис Остин. Это произошло в вестибюле, где они ожидали пальто. Этель была само почтение, а миссис Остин сама любезность, когда поздравляла Криса с успехом передачи.

В эту ночь, раздеваясь, Крис всё еще был под впечатлением.

– Слышала, как Грегори Остин сказал, что я самый великий? А ведь его никто не заставлял. Он специально подошел поговорить со мной, хотя обычно держится на расстоянии от всех знаменитостей. Это все знают.

Крис, совершенно голый, плюхнулся на кровать.

– Ну, дорогуша, ублажай своего повелителя. В конце концов, для тебя большая честь – доставить удовольствие королю.

Не отвечая, она медленно раздевалась. Крис рассеянно смотрел в потолок.

– Знаешь? Король – это недостаточно. Слишком много королей: король Англии, Греции, Швеции… в общем, хватает. А Кристи Лэйн – один. Нужно найти какой-нибудь более подходящий титул. Слышала, как миссис Остин сказала, что обожает мои передачи? Потому что я – самый лучший.

– Она бы подумала, что ты самый жадный, если бы знала, как я работаю на Эрби.

– Она была бы еще больше шокирована, если бы ты была содержанкой, – пробурчал он. – В том, что человек работает, нет ничего унизительного.

– Ха! Все знают, что ты спишь со мной, и считают, что ты слишком жадный, чтобы содержать кого бы то ни было.

– Никто не говорит, что я скряга.

– Я тому живое доказательство! Вот уже пять месяцев, как я твоя подружка. Когда люди смеются над моей одеждой, то они смеются не надо мной, а над тобой. – Увидев, что Кристи побагровел, Этель решила, что хватила через край, и сказала более мягко: – Пойми, мне все равно, даешь ты мне что-нибудь или нет, но Эрби Шайн постоянно отпускает шпильки по твоему адресу. Говорит, что ты скупердяй, иначе не заставил бы меня работать в такой конторе, как его. Это жалкая контора, Крис. Не ему следовало бы заниматься тобой. Тебе нужно нанять Калли и Хэя!

– За тысячу долларов в неделю?!

– Ты можешь себе это позволить!

– Это значит – бросать деньги на ветер. Эрби, по крайней мере, добивается того, что обо мне пишут в газетной хронике.

– И ты платишь ему за это целых триста долларов!

– Точнее, сто пятьдесят. Остальные идут на твою зарплату.

– Крис, возьми меня на работу и пробрось Эрби. Он криво улыбнулся.

– Ты хочешь сказать, что я должен платить тебе триста долларов в неделю? Это мне не подходит. Сейчас вы занимаетесь моей рекламой вдвоем с Эрби…

– Эрби и пальцем не пошевелил из-за тебя. Послушай, Крис, плати мне двести долларов, и я буду делать всю работу. Я знаю всех хроникеров, могу заказывать те статьи, которые тебе нужны. И я смогу быть с тобой, когда ты захочешь. На прошлой неделе мне пришлось уйти от тебя в два часа ночи, потому что Эрби посылал меня на следующее утро к одному из твоих клиентов. А так я могла бы оставаться с тобой, сколько угодно, и Эрби не отнимал бы у тебя деньги и не смеялся бы над тобой за твоей спиной.

Крис нахмурился.

– Негодяй. – Он помолчал, потом вдруг улыбнулся. – Ладно, куколка, ты добилась своего. Я заплатил Эрби до конца недели. В пятницу получи по чеку и пошли его ко всем чертям. Скажи, что так решил Крис.

Этель бросилась к нему и осыпала его лицо страстными поцелуями.

– О, Крис, я тебя люблю!

– Тогда – вперед, киска! Доставь удовольствие фантастическому Кристи Лэйну.

Удовлетворенный Крис устроился со своей газетой, а Этель принялась просматривать утреннюю прессу. Листая «Дейли ньюс», она задержалась на третьей странице, на которой была помещена большая фотография Аманды, которую на носилках увозили в больницу. Айк держал ее за руку. Даже на носилках Аманда выглядела красивой. Этель внимательно прочла статью. Аманда упала в обморок на одном из приемов. Врачи поставили ей диагноз: язвенное кровотечение. Ее состояние считалось «удовлетворительным».

Этель спрятала газету подальше от Кристи и подумала о том, что должен был испытать Робин, когда Аманда вышла замуж за Айка. Затем она вспомнила о двух пустых стульях за их столом на сегодняшнем вечере. Дерзостью Робина можно было восхищаться. Как у него хватило нахальства взять и не прийти?

Глава 17

Робин собирался быть на этом вечере и даже предупредил Тину – новую звезду «Филмз Сенчури» – быть готовой к восьми вечера. Ему совсем не хотелось идти в «Уолдорф», но этот благотворительный вечер устраивала миссис Остин, и Робин был обязан хотя бы ненадолго появиться там. Они с Тиной ускользнут оттуда после вступительной части и пойдут в «Эль Марокко», где очень уютно.

Он включил бритву и, решив послушать вечерний информационный выпуск, нажал кнопку телевизора. На экране появился Энди Парино. Он с воодушевлением рассказывал о летающей тарелке, которую кто-то якобы недавно видел. Робин слушал без интереса до того момента, пока не пошли кадры с изображением летающей тарелки. Он подошел поближе к телевизору – можно было поклясться, что на этом чертовом аппарате виднелись даже иллюминаторы.

– В Пентагоне утверждают, – голос Энди приобрел иронический оттенок, – что это шар-зонд. Но если это так, то зачем тогда на место происшествия была послана группа военных ученых?

Робина эта информация по-настоящему заинтересовала, и он решил тут же позвонить Энди. Было уже поздно, но ничего, они с Тиной еще успеют в «Уолдорф» к половине девятого.

Он застал Энди в студии и сделал ему комплимент по поводу сюжета с летающими тарелками.

– Твой текст был отличным, дружище. Кто его написал?

– Мэгги Стюарт, – ответил Энди. – Помнишь, я тебе о ней говорил.

– Похоже, что это неглупая девушка.

– Никак не могу уговорить ее выйти за меня замуж.

– Вот я и говорю, что она неглупая. Какая у вас погода?

– Двадцать один градус тепла и ни облачка!

– А здесь минус один и, кажется, собирается дождь.

– Робин, если бы я был, как ты, директором службы информации, то зимой ездил бы в теплые края, а летом – в холодные.

– Если бы я мог! Сейчас мне нужно нацепить на шею черный галстук и отправляться в «Уолдорф».

– Ты с ума сошел! В конце концов, живем только раз. Почему бы тебе не приехать сюда на несколько дней и немного не развлечься?

– Я бы с удовольствием.

– Ладно, Робин, мне пора. Парень, который видел тарелку, ужинает сегодня с нами. Он преподает математику в колледже и даже назвал приблизительную скорость аппарата. Из этого материала, похоже, могла бы получиться неплохая передача.

– Подожди, – сказал Робин. – Это здорово подошло бы для «Мыслей вслух».

– Ты хочешь, чтобы я прислал тебе все документы?

– Нет, я приеду сам. Хочу поговорить с вашим математиком.

– И когда ты приедешь?

– Сегодня вечером.

После короткого молчания Энди воскликнул:

– Сегодня вечером? Робин рассмеялся.

– Следую твоему совету. Хочу провести на солнце несколько дней.

– Отлично! Я закажу тебе номер в «Дипломате».

В аэропорту Робина ожидала машина. Номер в отеле был в полном порядке. Робин даже нашел в холодильнике лед и бутылку водки, а на столе записку: «Позвони мне завтра утром. Спокойной ночи. Энди».

Попросив принести местные газеты, Робин разделся, налил себе немного водки со льдом и удобно устроился на кровати. Листая газету, он увидел на второй странице фотографию улыбающейся девушки. Аманда! Это была одна из фотографий для журнала мод, на которой Аманда стояла с запрокинутой головой и развевающимися волосами. Статья называлась: «Наша королева красоты больна». Робин быстро прочел ее и сразу же позвонил Айку в Лос-Анджелес.

– Айк, это серьезно?

– У нее теперь все серьезно. С мая она живет как бы в рассрочку.

– Я имел в виду… – Робин замолчал.

– Нет, это не конец. Видишь ли, я уже привык жить рядом со смертью и понемногу умираю каждый день. Робин, ты не представляешь, что это такое, когда на твоих глазах умирает великолепная девушка. А эта проклятая болезнь делает ее еще красивее. У нее кожа стала прозрачной, как фарфор. Я наблюдаю за ней, вижу, как она устает и притворяется, что не чувствует усталости. Она знает, что так уставать ненормально.

Я все время что-то придумываю, притворяюсь, что тоже устаю, объясняю это переменой климата, туманами, в общем, – всем. Это ад! Слава Богу, сейчас она немного восстанавливает силы. Ей перелили литр крови, а завтра попробуют дать новый препарат. Доктор считает, что он подействует, и если повезет, то она продержится еще несколько месяцев.

– Айк, она ведь не догадывается, правда?

– И да, и нет. Конечно, у нее есть кое-какие подозрения. Нужно быть полной идиоткой, чтобы их не иметь, когда у тебя каждую неделю берут анализ крови и делают пункцию костного мозга раз в месяц. Ей однажды делали ее в моем присутствии.

Я думал, что упаду в обморок, когда они начали втыкать иглу в кость. А она даже не поморщилась. Я потом спросил, было ли ей больно? Так представь, она только улыбнулась и кивнула головой. Робин, эта девушка меня многому научила. Она умирает от страха, но никогда этого не показывает. Знаешь, что она мне сегодня сказала? «Бедный мой Айк! Какое я для тебя тяжкое бремя». Голос Айка задрожал:

– Робин, я люблю ее. Когда я ввязывался в эту историю, я ее не любил, а действовал из личных интересов, совершенно эгоистических. Я думал устроить для нее шикарную жизнь, по-королевски похоронить, а потом собирать комплименты. И вот, впервые в моей собачьей жизни, я действительно влюбился и готов отдать все до последнего цента, лишь бы ее вылечить.

Айк разрыдался.

– Айк, я могу что-нибудь сделать?

Робин почувствовал растерянность, услышав, что такой мужчина, как Айк, плачет. Он не находил, что сказать.

– Боже мой, – сказал Айк, – я не плакал со дня смерти моей матери. Извини, что не смог сдержаться. Это впервые, когда я могу об этом с кем-нибудь поговорить. Никто не в курсе, кроме тебя, меня, Джерри и доктора. И я должен ломать комедию перед Амандой! У меня уже нервы не выдерживают. Извини меня.

– Айк, я в отеле «Дипломат», в Майами Бич. Если хочешь, можешь звонить мне каждый вечер.

– Нет, хватит. Сегодня вечером я отвел душу. Я могу все вынести, только не то, когда она просит сделать ей ребенка. Ей так хотелось бы иметь малыша. Видел бы ты, как она нянчится со своим котом!

– Это очень хороший кот, – сказал Робин. Немного помолчав, Айк заговорил низким голосом.

– Ей всего двадцать пять, Робин! Двадцать пять! Я старше ее на двадцать лет. Что я сделал в жизни, чтобы иметь право прожить вдвое больше, чем она? Почему она должна умереть, когда в ней столько красоты, столько жизни, нерастраченной любви?

– Может, того, как она повлияла на тебя за эти последние месяцы, уже достаточно, чтобы оправдать ее существование? Есть много людей, которые проходят по жизни и не оставляют никаких следов.

– Во всяком случае, я твердо решил устроить ей самое пышное Рождество, какое только может быть. Робин, я хочу, чтобы ты приехал. Это нужно! Я хочу устроить ей сногсшибательное Рождество!

Робин молчал. Он испытывал ужас перед болезнью и боялся увидеть Аманду, зная, что она…

Айк почувствовал, что он колеблется.

– Я, наверное, эгоист, – сказал он. – Возможно, ты собираешься провести Рождество с семьей. Но я просто хочу доставить ей побольше радости, сделать так, чтобы каждая секунда что-то значила для нее.

– Я приеду, – пообещал Робин.