Текст книги "Долина кукол"
Автор книги: Жаклин Сьюзанн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Весь алфавит?
– Ну да. Так что очень хорошо, что мы не… ну, ты понял.
– Ты права. «Звуки музыки» полностью меняют дело. Какое счастье, что между нами нет никакой химии. – Джекс явно дразнил ее, но когда Мэдди встретилась с ним взглядом, она увидела, что он не смеется.
О нет, его глаза были полны других эмоций. Не смеха, отнюдь.
И еще одно она знала наверняка. Она не отпугнула его. Ни чуточки.
Глава 8
Прямая дорога обычно на ремонте, так что заранее продумывайте альтернативный маршрут.
Фиби Трегер
Мэдди наскоро приняла душ, несмотря на то что вода была чуть теплой. Мало того, она была подозрительного рыжего цвета. Раньше это бы ее, конечно, напрягло, но в прошлом году она сделала прививку от столбняка, после того как наступила на гвоздь на съемках в Бербанке. Как бы то ни было, сейчас ей были по барабану подобные треволнения.
А ведь он даже не поцеловал ее во второй раз.
Черт, как он посмел вернуть ее к жизни одним своим присутствием? И это после того, как она порвала с мужчинами.
Это невежливо, безответственно и…
Это не его вина.
Закончив принимать душ, Мэдди вытерлась и полезла в свою дорожную сумку. Она взяла с собой только предметы первой необходимости, оставив все остальное на хранение у отца в Лос-Анджелесе.
Мэдди натянула джинсы – с верхней пуговицей пришлось повозиться. Чертовы чипсы! Надела майку, затем толстый свитер, стараясь заглушить голос своего бывшего, нашептывающий ей прямо в ухо, что не помешало бы посетить спортзал. Вместо этого она решила не разглядывать себя в зеркале слишком пристально. Меньше знаешь – крепче спишь, так ведь? Возможно, стоит записать эту нехитрую истину на карточке и добавить в коробку с мамиными рецептами.
Как обычно, ее волосы жили своей жизнью. Фен помог лишь отчасти. Она нанесла на ресницы черную тушь и решила, что готова к выходу.
Мэдди нашла Джекса на их крошечной кухоньке, которая съежилась еще больше от одного его присутствия. Он что-то пил из кружки и беседовал с Тарой, но как только она вошла, оба замолчали, как заговорщики.
– Что? – сказала Мэдди, оглядев себя с ног до головы. Вроде бы она все надела, ничего не забыла.
– Ничего такого. – Тара протянула ей дымящуюся кружку. – Просто кофе из магазина, и, поверь мне, отнюдь не «Старбакс». – Она глянула на Джекса, будто он был в чем-то виноват. – Я купила его вчера вечером, когда ходила за моющими средствами.
– По мне, так он вполне неплох, – обронил Джекс. – Спасибо.
Мэдди велела себе не смотреть на него, как не смотрят на солнце невооруженным глазом, чтобы не ослепнуть, но дело в том, что она никогда не следовала ничьим советам. К тому же оказалось, что она не может оторвать взгляд от его губ. У Джекса был красивый рот, и, глядя на него, Мэдди ловила себя на мыслях, которых по идее и быть не должно.
– Так вот насчет того, зачем мы тебя позвали.
Уголки его губ тронула легкая улыбка.
– Вам нужен старший плотник.
– Итак, в твоем объявлении говорится, что ты мастер своего дела. – Вы только посмотрите, она говорит так спокойно, будто знает все на свете. Приятно быть всезнайкой, всегда хотелось. «Что ж, отлично, так держать. Не дай ему заметить, что ты дрейфишь. Да, и как бы там ни было, не смотри на его губы!»
Или на то, как сидят его джинсы, такие потертые, обтягивающие все… что можно обтянуть.
– А вы занимаетесь ветхими столетними гостиницами, украшенными петушками и уточками?
– Петушки и уточки не проблема. Вот если бы коровы… Это для меня что-то новое. Я специализируюсь на ремонте и реставрации вещей – возвращаю им прежнее великолепие.
Мэдди задумалась, распространяется ли его талант на людей – возможно, даже на тех, кто никогда особым великолепием не отличался.
– Мы много успеем до Рождества, если возьмемся за дело прямо сейчас?
– И нас интересует самый дешевый вариант, – отрезала Тара. – Цена за косметический ремонт, исключительно для перепродажи дома.
– К несчастью, вместе с домом мы не унаследовали кругленькую сумму, – пояснила Мэдди. – Только солидные выплаты по закладной, так что деньги для нас проблема.
Он бросил взгляд на Тару, затем опять на Мэдди, и она снова задумалась – что же она пропустила?
– То есть вы намерены его продать?
– Хотелось бы, – ответила Тара.
– Надеюсь, что нет, – сказала Мэдди.
Джекс кивнул, будто все было ясно как белый день.
– Я обойду ваши владения и прикину, во сколько вам обойдутся мои услуги.
– А я пойду приму душ. – Тара направилась к двери. – Сладкая, только не говори, что ты израсходовала всю горячую воду – иначе мне придется отправиться к альпийцам и мыться на улице, как идиотке.
– К каким еще альпийцам? – поинтересовалась Мэдди.
– Примерно в трех милях от дороги есть природный горячий источник, – пояснил Джекс. – Местные воспринимают его как их личную ванну с горячей водой.
Мэдди посмотрела на Тару:
– Откуда ты знаешь об источнике?
– А разве не все об этом знают?
– Нет, – ответила она, но Тара уже ушла. Оставшись с Джексом наедине, Мэдди указала на его планшет: – Внеси в список новый водонагреватель.
– Хорошо.
Кухня казалась даже меньше, когда они остались в ней вдвоем. Мэдди прошла в чуть более просторную гостиную, точно зная, что Джекс последует за ней.
– На коттедж, пожалуй, мы не будем тратиться, – сказала она. – Только на отель. – Мэдди откинула с лица слишком длинную челку и поняла, что натворила, лишь когда заметила, что Джекс пристально смотрит на шрам над ее правым глазом. Оказавшись рядом, прежде чем она успела отвернуться, он осторожно откинул волосы с ее лица и уставился на отметину.
Самое долгое мгновение на свете он ничего не говорил, лишь на скулах заиграли желваки. От бережного и легкого прикосновения его пальцев все тело Мэдди напряглось.
– Откуда у тебя шрам?
– Не важно. Я не хочу говорить об этом.
Прошло еще одно тягостное мгновение, прежде чем Джекс убрал руку, позволив челке снова закрыть лоб. Он тяжело вздохнул и перевел взгляд на рождественскую елку Чарли Брауна, а когда заговорил, голос его звучал спокойно, хоть и хрипловато:
– Мне показалось, или у вас там действительно висят щипцы для завивки ресниц?
Ощущая огромную – невероятную просто – благодарность за то, что он не стал развивать тему шрама, Мэдди тоже вздохнула с облегчением.
– Мы импровизировали.
Джекс взял рисунки, сделанные в пору их подросткового увлечения живописью, и покачал головой. Он не улыбался, просто дал выход терзавшему его напряжению.
– Не нравится?
– На самом деле как раз наоборот, – ответил он. Мэдди украдкой бросила на него взгляд и обнаружила, что он с интересом ее рассматривает.
– Я имею в виду дерево.
В ответ он просто взял свою кожаную куртку, висевшую на гвоздике у входной двери, – ту самую, которую накинул на нее прошлой ночью, и снова предложил ее Мэдди. Затем легонько подтолкнул ее к выходу, а сам пошел следом.
Утро было ясное и свежее. Деревья и земля блестели от инея. Солнце было таким ярким, что от взгляда на него одновременно заболели и глаза, и голова, и зубы, что было уж совершенно нелогично.
– Похмелье – неприятная штука, – сказал Джекс и надел на Мэдди свои солнечные очки.
Он отошел прежде, чем она успела его поблагодарить, так что Мэдди промолчала и просто немного поправила очки, темные стекла которых оказались истинным подарком небес. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз кто-то заботился о ней, не ожидая ничего взамен, – и не смогла.
– Еще один пункт в нашем списке, – произнес Джекс, когда она догнала его и приноровилась к его широкому шагу. – Убедиться, что во дворе больше нет деревьев, которые могут убить вас во время ближайшей бури. А это мы порубим на дрова.
Мэдди взглянула на массивное дерево, разделившее двор на две части.
– Там, откуда я родом, дрова покупают маленькими вязанками в бакалейных лавках, и их кладут в камин, просто чтобы создать атмосферу уюта.
– Поверь мне, атмосфера – это последнее, что тебе захочется получить с помощью этого дерева. Главное, что оно согреет твои ручки и ножки.
Мэдди поплотнее запахнулась в куртку Джекса – и вовсе не потому, что та пахла просто божественно. Ладно, очередное вранье. Неужели он никогда не мерзнет? Она посмотрела на Джекса: он стоял в широкой толстовке, сексуальных джинсах и с планшетом в руках. Надо бы и ей завести планшет. Но вместо этого она вытащила свой смартфон, намереваясь сделать несколько заметок.
– Мне вызвать рабочих?
– Я сам могу с этим справиться. Вот те два дерева… – он указал на другой конец двора, слева от ангара с яхтами, – тоже надо бы спилить. Уверен, тут еще много таких.
Они обошли всю территорию и отметили все явные проблемы, требующие решения. А таких набралось немало. Обсудив все в деталях в следующие полчаса, они вернулись в центр двора и встали рядом с поваленным деревом.
– Итак, – сказал Джекс, – твои сестры решили уехать.
– Еще вчера, – согласилась она.
– Сдается мне, твоя мать надеялась, что вы втроем останетесь здесь и приведете тут все в порядок. Она, наверное, и сама этого всегда хотела. Ты ведь знаешь, какая она была.
– На самом деле не особо, – призналась Мэдди. – Я не очень хорошо ее знала. Я выросла с отцом, в Лос-Анджелесе. А она присылала открытки отовсюду, где выступали «Грейтфул дедс». Порой она сваливалась нам как снег на голову, но никогда не упоминала Лаки-Харбор, ни разу. – Мэдди вдруг осознала, как отстраненно звучат ее слова и как это много говорит об их отношениях. Ее это и смутило, и расстроило. Слишком много открытий для одного дня, решила она и отвернулась от Джекса.
– Многие дети обиделись бы на своих родителей в такой ситуации, – тихо произнес он.
– Есть и такое.
Мэдди почувствовала, как большая теплая рука легла ей на спину – Джекс отвел ее к джипу. Огромная коричневая собака на пассажирском месте села и радостно гавкнула.
Джекс открыл дверцу машины, и нечистокровный лабрадор, весело высунув язык, выпрыгнул наружу, длинноногий и неуклюжий. Две огромные передние лапы со всей силы уперлись Мэдди в грудь так, что она пошатнулась.
Джекс подхватил ее сзади, не давая упасть, и дружески отпихнул пса.
– Сидеть, Иззи. – Он повернул Мэдди к себе, заглянул ей в глаза. Затем увидел отпечатки двух огромных лапищ на ее груди: – Ты как?
Она отступила на шаг назад и отряхнулась, прежде чем он успел предложить ей помощь.
– Она такая прелесть.
– Еще какая. – Он послал собаке влюбленный взгляд. – Я вот только еще не решил, чем именно она хороша. Иззи, сидеть. – Он махнул рукой, и псина послушно села у его ног, благоговейно глядя на хозяина. Мэдди наклонилась, подняла с земли палку и бросила ее. Иззи вытянула шею, проследила взглядом за полетом и зевнула.
– В этом она не сильна, – сказал Джекс. – Зато за своим хвостом готова гоняться целыми днями. Она спасатель. Но руководство для лабрадоров не изучала.
Иззи боднула Джекса головой в бедро, и он наклонился, чтобы обнять ее и потрепать мохнатое тело. Мэдди даже почувствовала легкую зависть, когда Иззи повалилась на землю в самом настоящем экстазе, громко поскуливая от удовольствия.
– Ей это явно нравится, – выдавила из себя Мэдди.
– Потому что я знаю, как правильно гладить. Она прикусила язык, чтобы с него случайно не сорвалось: «Может, продемонстрируешь на мне?»
Выпрямившись, Джекс вновь засмеялся, мягко и сексуально – совершенно очевидно, что он опять прочел ее мысли.
– Между нами нет химии, помнишь?
Мэдди прикрыла глаза.
– Ну ладно, я должна признать, что между нами все же кое-что есть, – сказала она.
– Кое-что? Или взрыв эмоций, рождение сверхновой звезды?
– Взрыв. Но, – сказала она, глядя на его всепонимающую улыбку. Боже правый, пусть он перестанет так улыбаться, – я действительно поставила крест на мужчинах.
– Навсегда?
– Мой внутренний голос говорит «да», но не исключено, что это всего лишь ПМС. Скажем, я оставила мужчин на довольно долгий срок.
– Хочешь перейти на женщин?
Он дразнит ее. А она его отталкивает, прекрасно осознавая, что он пришел лишь потому, что его это устраивает. Никто не тянул его на аркане – он сам пришел. Хотела бы она следовать своим желаниям.
– Я пытаюсь сказать, что я не так устроена, что случайные связи не для меня.
– Но ты же завязала с мужчинами, – напомнил Джекс, все еще поддразнивал ее. – По-моему, это звучит как отказ от секса. Точка.
– Да, никакого секса.
Он приподнял бровь.
– И ты не будешь по нему скучать?
– Нет.
– Совсем?
– Ни чуточки.
Он вперил в нее недоверчивый взгляд:
– Как это возможно вообще – не скучать по сексу? Это все равно что сказать, что ты не будешь скучать по холодному пиву горячей летней ночью, или по биению морских волн о прибой, когда бежишь по берегу, или… по воздуху в твоих легких.
Ее насмешила его категоричность.
– Возможно, для меня секс не настолько важен.
– Значит, до сих пор ты занималась им неправильно.
В его голосе прозвучал скрытый намек, и ее тело непроизвольно напряглось, когда она поняла истинное значение его слов. Вывод неизбежен – этот мужчина знает, как использовать свое мускулистое тело и талантливые руки, чтобы жить. Несложно представить, как он использует этот арсенал, чтобы доставить женщине удовольствие.
– Ты все еще тут? – поинтересовался он.
Мэдди покраснела и потеряла дар речи.
Его губы не улыбались, но в глазах искрился смех.
Мэдди посмотрела на него немного смущенно. В низу ее живота по-прежнему порхали бабочки, что означало – уж в этом она была твердо уверена, – что ее тело не готово отказаться от мужчин.
Глава 9
Если ты проходишь через ад… Просто иди и не оглядывайся.
Фиби Трегер
– У твоей матери был поэтажный план отеля? – поинтересовался Джекс, когда они вернулись в отель.
– Не знаю. Похоже, она держала все бумаги в офисе на пристани. Надо там посмотреть.
– Они тебе понадобятся для счета эскроу[4]4
Как правило, все сделки по продаже недвижимости в США происходят через счета эскроу (англ. «escrow»). Продавец и покупатель заключают контракт, в котором оговариваются условия, на которых эскроу агент отпускает деньги в пользу продавца. Соответственно за определенное время (несколько часов или месяцев) деньги от покупателя приходят на этот счет. В момент передачи документов на недвижимость деньги отпускаются.
[Закрыть], потому что кто бы ни купил отель, ему надо будет удостовериться, что все помещения прошли проверку и все оформлено по правилам. Возможно, выяснится, что есть какие-то нарушения, и больше, чем ты думаешь. И тогда придется иметь дело со строительным департаментом. Но я припоминаю, что Фиби некоторое время встречалась с Эдом, он здесь работал. Он поможет тебе во всем разобраться.
Мэдди молчала, слегка ошарашенная познаниями Джекса и тем, как профессионально и уверенно он говорит. Сперва она воспринимала его просто как красавчика байкера. Потом – как красавчика, знающего толк в поцелуях.
Сейчас же он раскрылся перед ней с совершенно другой стороны. И она задала вопрос, ответ на который ей не терпелось услышать.
– Она тебе нравилась? Моя мама?
– Да. Знаешь, ты на нее похожа. – Джекс некоторое время разглядывал ее – Мэдди стояла, затаив дыхание. – Что-то во взгляде, – продолжил он. – Она видела людей насквозь, смотрела прямо в душу и знала.
– Знала что?
– Кто чем дышит.
Со дня смерти матери в груди Мэдди стоял тяжелый ком – плотный шар, сотканный из печали и сожалений. И сейчас он стал еще плотнее.
– Я так не умею. Я вообще ужасно разбираюсь в людях.
Джекс долго молчал.
– Твоя мама была веселой и немного взбалмошной. Но было кое-что еще, что имело значение. Душа.
– Ну, взбалмошность была врожденной.
По его лицу пробежала легкая улыбка.
– Несомненно.
Судя по тому, с какой нежностью он о ней говорил, Джекс неплохо знал Фиби. Наверняка лучше, чем она сама, решила Мэдди. На сердце стало еще тяжелее.
– Ну а как насчет тебя самого?
– В смысле?
– Я почти ничего о тебе не знаю. Расскажи что-нибудь.
Он пожал плечами:
– Особо нечего рассказывать. Я родился и вырос здесь. Мама умерла от инсульта несколько лет назад. Родных братьев и сестер нет.
– Только Форд и Сойер, – добавила Мэдди.
– Да, никого, кроме них.
– А отец?
– Он в Сиэтле.
Что-то в тоне Джекса заставило Мэдди пристальнее вглядеться в его лицо, но он продолжал сохранять спокойствие.
– Ты всегда был плотником? – спросила она.
– Нет. Я уехал учиться в колледже, по окончании учебы еще несколько лет не приезжал сюда и вернулся только пять лет назад. Скучная история.
Мэдди готова была с этим поспорить, но Джекс зашел внутрь, и они вместе с Иззи последовали за ним. Собака обнюхивала каждый угол, пока Джекс и Мэдди обходили комнату за комнатой. Он показывал ей, что и как надо обновить, иногда останавливался, чтобы что-то набросать на бумаге, и продолжал при этом говорить – весь порыв и жажда дела.
Мэдди нравилась ее работа. Иногда. Она ее удовлетворяла. Но любить она ее не любила. Тем удивительнее было наблюдать за Джексом. Он сам был удивительным.
Они обошли весь этаж и поднялись по лестнице, Иззи тем временем прикорнула на солнышке на кухне, похрапывая, как циркулярная пила. Джекс вносил свои предложения по модернизации спален и ванных. В какой-то момент он вышел за своим поясом для инструментов. В том, как пояс низко сидел на его бедрах, было что-то волнующее и сексуальное. Он, этот самый пояс, подчеркивал все. Мэдди старалась не обращать на это внимания, но определенно оно было просто классное… это все.
Они вместе миллиметр за миллиметром обследовали чердак в поисках дыры в крыше, из которой вода протекала в одну из ванных комнат. Джекс впереди, бросая вызов паутине, Мэдди – за ним, невероятным усилием воли заставляя себя не пялиться на его задницу.
Впрочем, ее усилия оказались тщетными.
И когда Джекс внезапно повернулся, протянув руку за планшетом, который на сей раз несла Мэдди, он поймал ее на месте преступления – за беззастенчивым разглядыванием его ягодиц.
– Я… ммм… У тебя тут грязь, – нашлась она.
– Грязь, значит?
– Да, – она указала на левую ягодицу – такую подтянутую и упругую. – Вот.
На мгновение воцарилась гробовая тишина. Вообще-то на пыльном чердаке они оба перемазались с головы до ног.
– Спасибо, – наконец произнес Джекс. – Очень важно знать, где именно у тебя грязь.
– Ну да, – согласилась Мэдди, качая головой, как китайский болванчик. – Пожалуй, лучше оттереть пятно прямо сейчас. У меня в сумочке завалялся специальный карандаш.
– Хочешь оттереть пятно с моих джинсов? – Мэдди почувствовала, что краснеет, а Джекс ухмыльнулся: – Ты просто ходячий парадокс, Мэдди Мур. И мне это нравится.
– Это потому, что я сказала, будто между нами ничего не происходит, а потом…
– Решила потрогать мой зад, – закончил он за нее. – Кстати, можешь это сделать. В любое время.
Она прикрыла ладонями пылающие щеки.
– Видишь? Парадокс.
– Знаешь, ты говоришь совсем не как плотник. Ты говоришь, как…
– Как?
– Ну, до последней реплики я бы сказала – как образованный человек, профессионал.
– Допустим, и это не исключено.
Мэдди прошла еще чуть-чуть, пробираясь по чердаку вслед за ним, автоматически фиксируя, как туго обтягивают его джинсы, когда он движется. А значит, в произошедшем нет ее вины. Он сам виноват. Он и его упругий…
– Я почти уверен, – пробормотал Джекс, не оборачиваясь, – что тебе было бы гораздо проще покончить с сексом, если бы ты перестала о нем думать.
– Откуда тебе знать, что я о нем думаю?
Он даже не удостоил ее ответом.
– Я вовсе о нем не думаю. Я думаю о… – О чем? – О том, как тяжело будет отстирать твои джинсы.
Джекс тихо рассмеялся.
– Запомни, на чем мы остановились. Я обнаружил протечку. С ней вполне можно справиться.
– Хорошо.
– Но в следующем году тебе понадобится новая крыша.
А это плохо.
– Что еще?
– Кроме того, что я тоже хочу к тебе присмотреться?
Со стоном, лишь наполовину вызванным смущением, Мэдди помотала головой:
– Перестань.
– Перестать на тебя смотреть? Или говорить об этом?
О Боже!
– Знаешь, ты совсем не помогаешь мне завязать с мужчинами.
– Я и не собирался тебе в этом помогать.
Мэдди взглянула на Джекса:
– Тогда, на пирсе, ты сказал, что тебя тоже не интересуют отношения.
– Нет. Я сказал, что тоже там был. Там – где быстро заканчиваются плохие отношения. И я абсолютно уверен, что больше не хочу туда.
Мэдди решила, что проигнорирует его ответ, но в конце концов любопытство взяло верх.
– А что случилось?
– Я переболел этим. Вроде как. Да, во избежание недоразумений: я заинтересован в отношениях. Очень.
– Да ну?
– Давай вернемся к делам, – попросила Мэдди нетвердым голосом.
– Так безопаснее?
– Намного.
Его глаза искрились смехом.
– Окна в отеле с одним стеклом. Если заменишь их теплосберегающим изолированным стеклопакетом, помещения будет гораздо проще отапливать, и к тому же отель приобретет более товарный вид. Веранду надо отремонтировать. Сейчас она не соответствует стандартам и не пройдет проверку. Крыша протекает. Внутри и снаружи требуется покраска. Ковролин слишком потертый. Я бы посоветовал его убрать и восстановить деревянное покрытие под ним. Ты будешь менять водонагреватели? Можно с легкостью модернизировать ванные комнаты в целом, если установить новые раковины с туалетными столиками, но сперва надо починить протекающие трубы.
– Довольно много всего.
– Нет. Много, это если вдобавок еще отремонтировать кухню и заменить крышу целиком.
Верно.
Выйдя на улицу, они направились к пристани. Иззи бежала рядом. Несмотря на солнце, было прохладно, изо рта валил пар. Откуда-то с воды раздался длинный пронзительный свист.
– Что это? – спросила Мэдди.
– Сейнер обследует дно в поисках крабов.
Как всегда, она шла быстро, почти бежала. Джекс шагал широко и уверенно, но делал это столь же несуетливо, как и все остальное. Он умел быть хозяином своего времени, она же только училась этому. Он повелевал своим временем, делая замеры, разговаривая, попивая воду из бутылки, которую он и ей предложил, вытащив с заднего сиденья своего джипа, обнимая Иззи, когда та вспугнула белку.
Интересно, как он распоряжается временем в постели, подумала Мэдди и ощутила прилив тепла к таким местам, которым в общем-то не с чего было разогреваться.
Джекс скользнул по ней взглядом, и его губы скривились в усмешке.
– Что, опять?
– Так все-таки у тебя есть сверхспособности, и ты умеешь читать мои мысли.
– Кто угодно может это сделать, Мэдди. Все твои мысли – и порывы – написаны у тебя на лице.
Мэдди тяжело вздохнула:
– Этому пора положить конец. Вот только придумаю как – и сразу.
– Для начала можно просто дать волю тому, что ты носишь в себе.
– Да ничего я не ношу.
– Мне пройтись по длинному списку тем, о которых ты не хочешь говорить? Скажем, твое предубеждение против профессионалов, высокообразованных людей и… юристов?
Мэдди уперла руки в боки.
– А тебе что за дело?
Джекс приподнял бровь:
– Неплохо уходишь от вопроса. Молодец.
– Считай, что так я учусь скрывать свои мысли, чтобы они не были написаны у меня на лбу.
Джекс негромко рассмеялся и потянул Мэдди за кудряшку.
– Ладно, давай доделаем работу, если только ты не собираешься поведать мне какие-нибудь страшные личные тайны прямо сейчас.
Они решили, что на пристани для яхт серьезной работы для Джекса нет. Но, осмотрев все плавсредства – каяки, каноэ, весла и тому подобное, – Мэдди почувствовала зуд в пальцах – не терпелось заняться составлением списков и каталогов в смартфоне. У нее всего месяц, чтобы доказать сестрам, что отель может оказаться для них прибыльным бизнесом, и она не собиралась проигрывать.
– Кажется, ты чувствуешь себя здесь весьма комфортно, – обратилась она к Джексу. – Хоть тебе и пришлось когда-то красить весь отель.
– Видишь вон то четырнадцатифутовое парусное судно на третьей площадке? А тридцатидвухфутовое на четвертой? Оба принадлежат Форду, Он арендует их круглый год, а иногда мы с ним совершаем морские прогулки. Но еще до этого нам доводилось приходить сюда поздно ночью.
– Чтобы обмотать дом туалетной бумагой?
– Мы это сделали всего однажды. И, поверь, мы усвоили этот урок. Видишь лес за пристанью? Там есть тропы, ведущие прямо к скалам. Это по-настоящему нелегкий путь, приходится продираться сквозь огромные кусты. Настоящее препятствие для всех, кроме тинэйджеров, ищущих тихое местечко для поцелуев. Еще одно значение названия Лаки-Харбор.
Мысль о Джексе-подростке, покоряющем вершины с нечестивыми помыслами, по идее должна была развеселить Мэдди. Но вместо этого она вдруг пожалела, что сама не выросла в этих местах – тогда она могла бы быть одной из его подружек.
– Даже зимой?
– Зимой даже лучше. Не мешают ядовитые кустарники. Трудно убедить девушку в своей неотразимости, если ты без конца чешешься от сыпи.
И вот тут Мэдди наконец засмеялась. Уже в который раз. А ведь до вчерашнего вечера ей казалось, что уже ничто ее не развеселит. Как так вышло, что день в Лаки-Харборе и этот высокий, темноволосый загадочный мужчина все изменили? Непонятно…
Офис на пристани был небольшой и вмещал дряхлый диван, огромный, видавший виды письменный стол, беспорядочно заваленный бумагами и папками.
Джекс покачал головой:
– Ну и работенка тебе предстоит. На вылет.
Мэдди пожала плечами:
– Бывало и хуже. – А какой у нее выбор? Вернуться в Лос-Анджелес, поджав хвост? Нет уж. От одной этой мысли ее затошнило. Она так долго притворяется сильной, что эта сила начинает ей передаваться. Наконец-то.
Джекс указал через окно на густой, дремучий лес за пределами пристани:
– Кратчайший путь к скалам как раз за этим уединенным каменистым пляжем. Еще одно неплохое место для свиданий, к твоему сведению. Особенно если тебе шестнадцать и у тебя забрали права.
– И часто такое случалось?
– Да уж нередко. Двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, пока я не уехал в колледж.
– Ты скучал после отъезда по жизни в маленьком городке?
– Ничуть. Я же не просто уехал из Лаки-Харбора. Я бежал со всех ног.
И снова в его взгляде появилось что-то неуловимое – как в тот раз, когда он упомянул своего отца. Не только у нее есть тайны.
– И все же ты вернулся.
Он посмотрел ей в глаза, на сей раз взгляд его был совершенно ясным и спокойным.
– Вернулся.
– Почему?
Подойдя к джипу, Джекс открыл водительскую дверцу, положил свой планшет на приборную панель и жестом поманил Иззи в салон.
Собака вскочила – в воздухе мелькнули лапы – и взобралась на сиденье.
Джекс прислонился к джипу и воззрился на Мэдди.
– Я составлю примерную смету и пришлю тебе по электронной почте.
– Спасибо.
Он посмотрел мимо нее на отель.
– Фиби оставила вам наследство, потому что это место кое-что значило для нее. Если ты и правда не хочешь продавать отель, не сдавайся, – он сверкнул белозубой улыбкой, – держись молодцом.
Сногсшибательная и чертовски заразительная улыбка.
– Я пытаюсь. Но есть кой-какие проблемы.
– Понимаю, но это и есть жизнь.
– Задолженность по закладной. Думаю, тут все в полном беспорядке. И это для меня загадка, потому что, как ты и сказал, для Фиби это место что-то да значило – я уверена в этом. По крайней мере она была к нему привязана. Но если она хотела его сохранить, почему же тогда оставила все до последнего цента в каком-то фонде?
Некоторое время Джекс молчал, словно пытался подобрать правильные слова.
– Ты можешь прояснить ситуацию. Поговори с тем, кто дал денег по закладной, например. Определи точную стоимость отеля и займись рефинансированием[5]5
Рефинансирование – привлечение дешевых краткосрочных межбанковских ссуд или кредитов для обеспечения выданных банком кредитов. Рефинансированием также является полное или частичное погашение кредита за счет получения новых кредитов.
[Закрыть]. И ты уверена, что не было других фондов со средствами, кроме упомянутого? Говорила ли ты с поверенным? Получила список счетов и финансовых активов Фиби? Все эти действия могли бы вывести тебя… на совсем иные пути.
– Ну вот, приехали, – прошептала Мэдди, немного обескураженная новым открытием: его мозги, оказывается, возбуждают куда больше, чем его упругие ягодицы. – От простого плотника такое не часто услышишь. Так скорее разговаривают… юристы.
– И что? Разве это плохо?
Мэдди не ответила. Не знала, что сказать. И дело было не только в иррациональном страхе, который она вдруг испытала.
– Дай-ка угадаю, – продолжил Джекс. – Это одна из тех тем, которых ты не хочешь касаться.
– В яблочко.
Их взгляды скрестились, и никто не стал отводить глаз. Время, казалось, замерло.
Джекс отошел от джипа и приблизился к Мэдди – ее пульс тут же взбесился.
– Спасибо, что пришел, – пробормотала она. – Я…
Медленно, целеустремленно, все еще не отводя глаз, он вторгся в ее личное пространство.
Мэдди затаила дыхание, ощущая, как ее затопило тепло.
– Ты… – произнесла она, пытаясь отступить. – У меня все мысли куда-то подевались…
Нежные, но вместе с тем крепкие и уверенные руки опустились на ее бедра – Джекс подтолкнул ее к джипу.
– Что ты делаешь? – спросила Мэдди, задыхаясь.
– Хочу дать тебе новую пищу для размышлений. – Наклонившись, он накрыл ее губы своими и поцеловал, слегка дразня языком.
Джекс продолжал эту ласку до тех пор, пока Мэдди не застонала. Поцелуй стал глубже, жарче – накрепко связав их друг с другом. Их тела сплелись – и у Мэдди закружилась голова, застучала кровь в ушах. Прошлой ночью его поцелуи были нежны, но в этот раз они стали более требовательными и совершенно неистовыми, а когда он прижался к ее бедрам, Мэдди совсем потеряла голову.
Прошлой ночью он спрашивал разрешения. Но не в этот раз. В этот раз он зарылся пальцами в ее волосы и жадно тянулся к ее рту, сжимая ее в объятиях все сильнее. Ласкал спину, будто хотел и успокоить, и в то же время спровоцировать ее, требуя кусочек сердца взамен.
Ловкий ублюдок.
Она бы так ему и сказала, но язык был немного занят. Как и пальцы, сперва наслаждавшиеся игрой с его мускулами, затем вцепившиеся в него – просто на тот случай, если у него появится желание сбежать. Потому что она еще не закончила, даже когда Иззи жалобно заскулила, явно не желая делиться своим хозяином.
Мэдди убрала руки с плеч Джекса, напомнив себе, что хорошего должно быть понемногу, но это движение исторгло такой хриплый стон из недр его груди, что ей, наоборот, пришлось еще сильнее сжать его в объятиях. К тому моменту, когда они наконец оторвались друг от друга, Мэдди просто задыхалась. Если бы не джип у нее за спиной да не его бедро, вклинившееся меж ее бедер, она бы упала на землю в пароксизме страсти.
– Мэдди… – Он произнес ее имя низким, серьезным и чертовски сексуальным голосом.
– Да?
– Я хочу коснуться твоего лица.
Вспомнив прошлую ночь и свою позорную реакцию, Мэдди подумала, что должна бы испытать благодарность за предупреждение, но ей все еще было не до того – голова по-прежнему кружилась от поцелуев.
– О… Ну, я..
Он провел ладонью по ее руке, к плечу, шее – неспешно, мучительно медленно. К моменту, когда его ладонь накрыла подбородок Мэдди, ее била дрожь, но на сей раз не от страха. Подняв руку, она убрала с виска завиток и намотала вокруг своего уха. Пульс зашкаливало, и она закрыла глаза, чтобы полнее насладиться прикосновением Джекса. Его пальцы были теплые, мозолистые, сильные. И эта сила не была направлена против нее – только на ее защиту. И несмотря на страх перед мужчинами и обещание порвать с ними, ее тело и ее сердце жаждали одного из них. Плохо.
– Мэдди.
– А?
В его голосе звучала ирония.
– Ты по-прежнему знать не хочешь мужчин?
