Текст книги "Преследуя мечту"

Автор книги: Жаклин Рединг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 11

Рольф тащил ее вперед через толпу, мимо экипажей и лошадей. Его пальцы крепко сжимали ее тонкое запястье. Кассию всю трясло от страха, но она не знала, в чем причина такого состояния: то ли она так испугалась того, что ее сейчас чуть не переехал экипаж, то ли того, что ее поймал Рэйвенскрофт. Он молча тянул ее через весь двор. Молчала и она. Только морщилась от боли, казалось, он сейчас выдернет ее руку из сустава. В отличие от нее – будь он проклят! – Рэйвенскрофт прошел через весь двор, как нож сквозь масло, и остановился только тогда, когда толпа и шум остались у них за спиной. Он запихнул ее в небольшую нишу, откуда никто не мог бы следить за ними.

Рольф взял ее за плечи и хорошенько встряхнул:

– Вы хоть понимаете, что едва не погибли сейчас, идиотка?! Откуда в вас сразу взялось столько глупости? Я вообще не понимаю, на что вы рассчитывали, изобретая этот свой дурацкий план побега?

Кассия смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Сердце бешено колотилось в груди. Он нависал над ней, словно темная, грозовая туча, глаза его сверкали яростью, а лицо было настолько близко, что она чувствовала его горячее дыхание на своих щеках. И куда только подевались колкие слова, которые всегда в таких случаях приходили в голову и мгновенно срывались у нее с языка? Где тот решительный отпор, который она всегда готова была дать любому мужчине, посмевшему разговаривать с ней в таком тоне? Ей показалось, что у нее вообще пропал дар речи.

В глубине души Кассия понимала, что у Рольфа есть все основания злиться на нее, ибо она нарушила данное слово и сделала то, чего обещала не делать. Она попыталась найти хоть какое-то объяснение своему действительно глупому поступку, но не нашла.

– Простите… – лишь тихо сказала она.

– По-вашему, этого достаточно? Может быть, вы все-таки поблагодарите меня за то, что я спас вам жизнь? Мне кажется, это было бы более уместно. Впрочем, возможно, вы и не заметили того, что оказались на волосок от смерти? И конечно, погибли бы, не случись меня рядом с вами в этот момент! Интересно, допускали ли вы подобное развитие событий, когда составляли сегодня утром вместе со своей очаровательной подругой план того, как одурачить меня?

Кассия не знала, как ей объяснить свой поступок. Рольф грозно нависал над ней, развивая свой возмущенный монолог, а она… В сущности, никогда еще Кассия не чувствовала себя такой дурой.

– Для чего вам вдруг понадобилось изобретать этот дурацкий план и сбегать от меня, можно у вас узнать? Я бы сам привез вас сюда, если бы вы попросили меня об этом. Но вы не сделали этого! Почему?

Кассия не знала, можно ли рассказать ему все, другими словами, можно ли ему довериться. Она колебалась, ибо знала по собственному горькому опыту, что в этом мире даже преданный друг в одночасье может превратиться в злейшего врага.

Впрочем, Рольфа никто не заставлял пускаться на ее поиски, после того как он разоблачил их с Корделией задумку и понял, что его подопечная скрылась. Он вполне мог бросить ее на произвол судьбы. Остался бы в доме, продолжал бы пить чай и мило болтать с Корделией до самого вечера. А Кассия лежала бы на этом грязном дворе, раздавленная экипажем. Но он кинулся на поиски, нашел ее и спас ей жизнь. До сих пор никто еще не делал для Кассии ничего подобного. И пусть даже Рэйвенскрофт всего лишь исполнял свой долг, но он спас ее.

– Я должна была приехать сюда, – пробормотала она, запуская руку в карман плаща. – Вот.

Рольф взял сложенное письмо одной рукой и, встряхнув, раскрыл его. Другой рукой он все еще крепко держал Кассию за плечо, словно боялся, что она вдруг может попытаться вырваться и убежать. Он быстро пробежал глазами письмо и вернул его.

– Как я понял, это то самое отцовское письмо, которое вчера вам вручил мистер Финчли? Кассия утвердительно кивнула:

– Я приехала сюда в поисках того документа, о котором упоминает отец.

– Нашли?

– Нет. Можно было и не ездить. Если бы я хорошенько подумала, то поняла бы раньше, что документа тут быть не может. Отец был очень скрытным человеком, а его подозрительность иногда переходила все границы разумного. Он никогда не стал бы хранить документ такой важности во дворце, где каждый может найти его.

Рольф наконец отпустил ее, но не отступил:

– А дома смотрели? Может, документ там?

– Сначала я тоже так думала. Но я перерыла почти весь дом, а мистер Финчли разобрал личные вещи отца и ничего похожего на тот документ, о котором он пишет в этом письме, мы не обнаружили.

Рольф на минуту задумался:

– Может быть, этого так называемого документа вообще не существует в природе? Кассия покачала головой:

– Зачем же отцу было писать о нем? И при этом еще подчеркивать, что одна я могу знать, где он спрятан? Нет, документ существует. И он где-то лежит. Где-то… И мне это место известно. Надо просто еще раз хорошенько подумать, взвесить все его слова и решить эту загадку, пока не поздно. Я понимаю, что должна найти этот документ и как можно скорее. Ибо, возможно, это окажется единственным способом доказать мою невиновность.

Как только они вернулись в дом, Кассия сразу же поднялась к себе в спальню и заперлась.

К ужину она, правда, спустилась, но села на противоположный от него конец длинного стола. Настолько длинного, что Рольфу, вздумай он начать с ней разговор, пришлось бы, пожалуй, передавать через лакея записки. Но он ограничился лишь приветственным кивком головы и сосредоточился на жареном фазане в остром апельсиновом соусе.

После ужина Кассия вновь вернулась в спальню. Должно быть, для того, чтобы попытаться за остаток вечера и ночь все-таки решить загадку с документом.

Рольф прошел в кабинет Сигрейва. Он уже знал о том, что именно здесь произошло убийство. Он тоже сидел, погруженный в свои мысли, но не о документе, а об этой странной женщине, которая хранила глубоко в себе все свои переживания и чувства, включая самые сокровенные страхи. Он сидел в кресле перед камином, рассеянно глядя на потрескивающий огонь и покачивая в руке рюмку с бренди, анализировал все события, которые произошли с тех пор, как он впервые переступил порог этого дома.

Ясно одно: Кассия боится. Боится, что ее закуют в железо, бросят в Тауэр и забудут о ней. Или еще хуже: повесят публично на глазах у всего Лондона. Повесят за преступление, которого она не совершала.

Когда она дала ему сегодня прочесть отцовское письмо, он увидел по ее глазам, что она уверена в своей невиновности и действительно жаждет отыскать доказательства. Но вместе с тем Рольф понимал, что она вполне могла разыграть всю эту комедию, начиная от самого прихода леди Хаслит. И все ради того, чтобы он поверил в ее невиновность.

Впрочем, вряд ли…

Ее никто не заставлял показывать ему отцовское письмо, о существовании которого, между прочим, она сама не знала до вчерашнего дня. А в письме этом намекалось на то, что были еще люди, заинтересованные в гибели Сигрейва. Но она почему-то решила довериться ему и показала письмо. А Рольф уже знал, что добиться доверия у такой женщины – дело непростое.

Он поднялся с кресла, прошел к окну и, отодвинув портьеры, выглянул наружу. И все-таки что за человек эта леди Кассия? Какова была ее прежняя жизнь, если в результате она стала такой загадочной?

Он смотрел на полную белую луну, висевшую над крышами домов, и размышлял. Кажется, у Кассии есть все, чего можно только желать. У нее прекрасные туалеты, дом со всеми мыслимыми удобствами. Она хорошо образована, красива, и все же в ее образе, который был виден окружающим, чего-то недоставало.

Рольф оглянулся на небольшие латунные часы, встроенные в каминную облицовочную доску. Еще не так поздно. Во всяком случае, в этот час светская жизнь в полном разгаре. Может, ему стоит обратиться к «нужному» человеку, который сможет дать ответы на интересующие его вопросы?

Рольф знал, к чьей помощи ему следует прибегнуть.

Он вышел из кабинета, снял с вешалки свой плащ и направился в… Уайтхолл.

Когда лодка уже приближалась к причалу у дворцовых ступеней, он впервые подумал о том, что, может быть, не стоило оставлять Кассию дома одну. Впрочем, он тут же успокоил себя тем, что она не предпримет второй попытки побега, во всяком случае, не так скоро после первой. Сам Рольф рассчитывал отсутствовать недолго. К тому же он поставил внизу в холле Кигмана, строжайше наказав ему никого не выпускать из дома и никого не впускать, кроме него самого, конечно.

Рольф быстро шагал по усаженной деревьями аллее, которая по периметру огибала дворец и вела к Банкетному залу. Вскоре до него стали доноситься звуки играющего оркестра. Путь освещали чадящие тростниковые факелы, то и дело в темноте кто-то негромко переговаривался, порой слышался легкий смешок. Рольф знал, что за аккуратно подстриженными деревьями в эту минуту проходит немало тайных свиданий.

Войдя в Банкетный зал, Рольф остановился в дверях и окинул внимательным взглядом присутствующих, которых было не так много. В этот вечер в соответствии с программой развлечений в Уайтхолле был театр масок. Известная пьеса в чудовищной постановке нескольких придворных дам. Зал смеялся в тех местах, где по их замыслу должен был переживать более глубокие и серьезные эмоции.

Рольф очень быстро нашел того, кто ему был нужен. Эта женщина явно выделялась из общей массы. Не теряя времени, он направился прямо к ней.

– Леди Хаслит, – проговорил он, приблизившись. – Рад вас снова видеть.

Увидев его, Корделия от неожиданности едва не выронила из руки бокал с вином. На ней был красивый наряд в сине-голубых тонах, подчеркивавший ее экстравагантность. Внимательно приглядываясь к ней, Рольф подумал о том, что Корделию никак нельзя было назвать придворной красавицей. Может, именно поэтому она всегда так броско одевалась: чтобы хоть этим выделиться из ряда тех фрейлин, которых Господь наградил более яркой внешностью.

– Лорд Рэйвенскрофт? Никак не думала увидеть вас сегодня вечером, – проговорила она, справившись с замешательством. – Надеюсь, вы пришли сейчас во дворец отнюдь не за тем, чтобы посмотреть этот ужасный театр масок? А где же Кассия? Что-то я ее не вижу.

– Когда я уходил из дома, ваша подруга уже лежала в постели. В объятиях Морфея. Должно быть, весь вечер изобретала новый и гораздо более коварный план, с помощью которого опять попытается выставить меня перед всем светом дураком. А это, знаете ли, утомительное занятие. Вот и заснула. Кстати, развейте мое любопытство, леди Хаслит, объясните, почему вы сами не участвуете в постановке? Учитывая ваш природный актерский талант, мне кажется, ваше присутствие на сцене заметно скрасило бы спектакль и подняло бы его на новый, качественно более высокий уровень.

Корделия с улыбкой посмотрела на него и откинула назад выбившийся из прически темный локон.

– Благодарю за то, что подметили во мне этот скромный дар, лорд Рэйвенскрофт, но мне кажется, что вы поступились сегодня вечером своим долгом перед королем, который велел вам постоянно находиться при Кассии, вовсе не для того чтобы обсуждать со мной вопрос моего неучастия в этой театральной постановке. А Кассия говорила мне, что вы исключительно преданный долгу джентльмен.

– Верно. Это избавляет меня от необходимости убеждать вас в том, что я покинул Сигрейв-Хаус, оставив там Кассию одну, не просто так. Если честно, я надеялся поговорить с вами кое о чем. Наедине.

Корделия ответила не сразу, пытаясь понять, искренен он или нет. Рольф молча ждал. Наконец она поднялась я дала ему знак следовать за ней.

Они вышли через маленькую боковую дверку и оказались в дальней части Банкетного зала, предназначавшейся скорее для слуг, чем для господ. Рольф не отставал от Корделии, которая провела его по нескольким коридорам. Они прошли мимо одного пьяного придворного, который валялся на полу, уткнувшись лицом в лужу собственной рвоты, и наконец остановились в Королевском саду в небольшом алькове, удаленном от главных прогулочных аллей.

– Надеюсь, вы понимаете, лорд Рэйвенскрофт, что я рискую своей репутацией, находясь здесь с вами? Видите ли, я замужем…

Рольф улыбнулся:

– А вот мне кажется, что вам, наоборот, хотелось бы, чтобы вокруг вашего имени завертелся небольшой скандальчик, леди Хаслит. Если бы вы действительно опасались за свою репутацию, то не увели бы меня в столь глухое уединенное местечко.

– Очко в вашу пользу, милорд. Остается только надеяться, что мы пришли сюда отнюдь не для того, чтобы соревноваться в остроумии и обмениваться любезностями.

– Вы правы. Я рассчитывал получить от вас ответы на несколько вопросов… – Помолчав, он докончил: – Относительно Кассии.

Едва договорив, Рольф сразу же почувствовал, как насторожилась Корделия. Взгляд ее тут же стал недоверчивым, глаза сузились.

– Что вам хотелось бы узнать о ней?

– Вы ведь не верите в то, что она убила отца, не так ли?

– Разумеется, не верю, хотя даже если бы это сделала и она, у меня язык не повернулся бы осуждать ее.

– Вот как? Отчего же?

Корделия внимательно заглянула ему в глаза, как бы решая, стоит ли доверяться ему и если да, то в какой степени:

– Мм, не знаю даже…

– Я пытаюсь помочь ей.

Несколько мгновений Корделия колебалась:

– Прежде чем я хоть что-нибудь расскажу вам о Кассии, вы должны прямо посмотреть мне в глаза и сказать, зачем вам это нужно.

Рольф прямо посмотрел ей в глаза и проговорил:

– Я не верю в то, что Кассия повинна в убийстве своего отца. И собираюсь доказать это. Но для этого мне необходимо лучше узнать ее. В частности, понять, почему она так настороженно и недоверчиво относится к окружающим.

Корделия вновь устремила на него пристальный взгляд:

– Ну, хорошо, лорд Рэйвенскрофт. Я верю в то, что вы искренне хотите помочь ей, поэтому расскажу что знаю. – Зайдя в тень, она опустилась на небольшую каменную скамеечку и дала ему знак сесть рядом. – Прежде всего, лорд Рэйвенскрофт, вы должны понять, что подобная замкнутость Кассии – это не что иное, как средство защиты. И вся ее прошлая жизнь доказала относительную эффективность этого средства.

– Средство защиты? От чего?

– От жизненных обстоятельств, конечно. В очень раннем возрасте Кассия покинула Англию вместе со своей матерью, чтобы сопровождать английский королевский двор в изгнание во Францию. А до гражданской войны мать Кассии была приближенной фрейлиной матери короля Карла, королевы Генриетты.

– Но ведь вас постигла та же судьба, вы тоже росли во Франции, разве нет?

– Верно, но у меня ситуация была принципиально иная. Видите ли, я воспитывалась в благополучной семье. Мои родители женились по любви, и им было предоставлено счастливое право выбора себе спутника жизни. У Кассии же все было по-другому. Брак ее родителей явился своего рода торговым соглашением между двумя семьями, деловой сделкой, устроенной и одобренной еще в те времена, когда мать Кассии была ребенком. Хуже того, после первого же знакомства между родителями Кассии возникла обоюдная неприязнь. И это еще мягко сказано! Насколько мне известно, мать Кассии просто ненавидела лорда Сигрейва.

– Ну что ж, обычная история.

– Верно. В нашей стране браки по расчету устраиваются за чашкой чая сплошь и рядом. Взять хотя бы наше венчание с Персивалем. Но тот брак – все же совсем иное дело. Ведь мать Кассии была влюблена в другого молодого человека и ненавидела лорда Сигрейва прежде всего за то, что тот разрушил ее возможное счастье. До меня даже доходили слухи о том, что в их первую брачную ночь она пыталась отказать лорду Сигрейву в близости, на которую он имел право как супруг, и тогда лорд Сигрейв взял ее силой. Говорили, что на следующее утро она нарочно спустилась к завтраку в платье с очень низким вырезом, чтобы все видели синяки, нанесенные ей новоиспеченным мужем.

– Я тоже слышал о том, что Сигрейв плохо обращался со своей женой. Но я не думал, что он был насильником. Корделия подняла на него глаза:

– Я удивлена тем, что вы, лорд Рэйвенскрофт, называете это насилием. Вы мужчина, а большинство мужчин не согласились бы с этим определением.

– Когда мужчина принуждает женщину к близости, я это не могу назвать иначе, как насилием, леди Хаслит. Корделия кивнула.

– Так или иначе, а это стало повторяться снова и снова, – продолжала она. – Лорд Сигрейв вознамерился зачать наследника, который продолжил бы род Сигрейвов по мужской линии. Разумеется, жена противилась. Но он насиловал ее до тех пор, пока она все-таки не понесла. Он ждал сына. В роду у Монтфоров почти всегда рождались мальчики. Поэтому лорд Сигрейв не скрывал своего разочарования, когда жена произвела на свет дочь…

…После рождения Кассии ее мать, желая проучить мужа, пошла по рукам и стала ложиться в любую постель к любому мужчине, если знала, что это поможет ее возвышению и карьерному росту при дворе. И в этом она настолько преуспела, что, если бы ей сейчас было столько же лет, сколько Кассии, она далеко обогнала бы леди Каслмейн по числу любовных свиданий с королем Карлом.

– А что делал в то время Сигрейв? Корделия покачала головой:

– Самое печальное, по-моему, заключается в том, что лорд Сигрейв любил свою жену. Но когда он понял, что она ему никогда не подчинится, он ожесточился. Все те годы, что мы жили во Франции, мать Кассии внушала ей свою ненависть к мужу, и когда мы вернулись на родину с новым королем, Кассия искренне полагала, что увидит на пирсе рогатого демона с длинным хвостом. И после смерти матери, которая при жизни своим поведением постоянно унижала ненавистного ей мужа. Кассия поняла, что ее страхи стали сбываться… Лорд Сигрейв пристрастился к бутылке и, напиваясь, начинал кричать на дочь, разговаривая с ней так, будто перед ним была его покойная жена, а не Кассия. Он даже называл ее именем жены. Словом, он обращался с ней так же, как с ее матерью. Я знаю это наверняка, лорд Рэйвенскрофт, ибо сама видела синяки на теле Кассии.

Глава 12

Рольф весь напрягся:

– Почему никто не пытался остановить его?

– Большинство только догадывались о том, что он творит с Кассией, поскольку лорд Сигрейв бил ее по тем местам, которые были у Кассии закрыты одеждой. А Кассия в этом отношении была совсем не похожа на свою мать. Если та буквально ходила по рукам, то Кассию воспитывала Уинифред, а эта женщина очень строгих правил и хорошо знала свое дело. Она воспитала ее в уважении к нормам приличия и морали, и Кассия выросла, как у нас говорят, благовоспитанной девушкой. В отличие от своей матери, которая выставляла напоказ свои синяки и всячески демонстрировала то, как с ней обращался лорд Сигрейв, Кассия держала в тайне все, что происходило между ней и отцом. Она скрывала это от всего мира и даже от меня. Я никогда так и не узнала бы правды, если бы однажды не вошла случайно без стука в ее спальню. Кассия как раз одевалась. Меня привели в ужас ее синяки и кровоподтеки. Она испугалась, кстати, не меньше моего и заставила меня поклясться, что я никогда и никому не расскажу о том, что видела. Если она узнает о нашем с вами разговоре, боюсь, она перестанет со мной разговаривать.

– Даю вам слово, что я не расскажу ей о ваших откровениях.

Корделия улыбнулась:

– Не знаю почему, но мне кажется, что я могу доверять вам. Я хорошо разбираюсь в людях и горжусь этой своей способностью. Да… Теперь, полагаю, вам понятно, почему Кассия внешне так холодна и равнодушна к окружающим. Это был единственный способ выжить в тех условиях, в которые поставил ее отец при жизни. Кассия прячет все свои переживания глубоко внутри себя. Ведь и я многого еще не знаю. Я содрогаюсь при мысли о том, сколько всего накопилось у нее в душе за эти годы… Внешне она холодна, и за это ее называют надменной и высокомерной. Вам, конечно, приходилось уже слышать то прозвище, которым ее наградили придворные?

– Леди Зима. Корделия нахмурилась:

– Да, отвратительная кличка. Кассия не заслужила такого к себе отношения. Понимаете, с самого начала всем было известно, что однажды она превратится в богатую наследницу. Кстати, это произошло бы и без прошения лорда Сигрейва. Ни для кого не было секретом, что жена маркиза отказывалась рожать ему сына. Это была своего рода месть за то, что тот разрушил ее жизнь и лишил семейного счастья с тем юношей, которого она любила. Так что все понимали, что рано или поздно все его состояние, или по крайней мере часть, перейдет к Кассии. Каждому придворному подлецу это было известно. А вы можете себе представить, что это значит, когда о человеке судят только по его титулу и деньгам?

Рольф нахмурился, вспомнив на мгновение другую женщину… Ту самую, ради которой, как он когда-то думал, всходит и заходит солнце на этой земле. По печальной иронии судьбы та женщина судила о людях именно по их титулам и деньгам.

– Могу, – глухо проговорил он.

Должно быть, Корделия заметила, как потемнели его глаза, потому что она коснулась его руки и мягко проговорила:

– Простите. Я совсем забыла, что не так давно вы сами оказались в аналогичной ситуации.

– Вы хорошо осведомлены.

– Не каждый день встречаешься с таким известным человеком, как ссыльный граф. – Тут же спохватившись, она добавила: – Извините, если я оскорбила вас упоминанием этого прозвища, Иногда я говорю, не подумав.

Рольф улыбнулся:

– Я не обиделся, но хочу напомнить, что мы пришли сюда не за тем, чтобы обсуждать мое прошлое. Я встретился с вами для того, чтобы узнать побольше о вашей подруге и прежде всего выяснить, почему она так недоверчиво относится к окружающему ее миру и всем, кто в нем.

– После смерти матери Кассии – вам, наверно, приходилось слышать, что она скончалась при родах и отец ребенка так и не был установлен? – лорд Сигрейв твердо решил выдать дочь замуж и выставил ее на аукцион, словно породистую кобылу, запросив самую высокую цену. Может, именно на этой почве Кассия так сблизилась с королевой Екатериной, еще одной жертвенной овцой, принесенной на брачный алтарь. И вот лорду Сигрейву почти удалось договориться с герцогом Мантонским о том, чтобы его сын Малькольм женился на Кассии. Все уже было обговорено и устроено, но Кассия неожиданно сделала то, что было на нее совершенно не похоже. С другой стороны, я понимаю подругу: ее просто довели до полного отчаяния.

– Что она сделала?

– Она ответила отказом на предложение Малькольма. Публично, на балу, при большом стечении знатной публики. И тем самым невероятно унизила как своего отца, так и герцога Мантонского. Лорд Сигрейв почти все учел. Он хорошо знал свою дочь, знал, что та воспитана в уважении к правилам приличия. Именно поэтому он устроил дело так, что Малькольм сделал свое предложение на балу, на виду у всех. Лорд Сигрейв полагал, что дочь в такой ситуации просто не осмелится отказать. В ту ночь у герцога собралась почти половина Лондона. И вот бедняга Малькольм вышел вперед и громко сделал Кассии предложение. Даже я была потрясена, услышав от нее отказ…

Можете себе представить, что устроил Кассии отец после возвращения с бала?! Вот поэтому я и сказала, что у меня язык не повернулся бы осуждать Кассию, если бы выяснилось, что это она убила маркиза.

Рольф устремил задумчивый взгляд на освещенные окна Банкетного зала, пытаясь осмыслить все, что сейчас услышал. Если то, что рассказала Корделия, правда, то это, бесспорно, многое объясняет в поведении Кассии. Собственно, зачем Корделии было лгать?

– Одного не пойму. Если ее отец был такой зверь, почему же она не хотела выходить замуж? Ведь таким образом ей удалось бы избавиться от него. Мне кажется, что любая девушка на ее месте приняла бы предложение от первого встречного, лишь бы уехать из отцовского дома. Корделия кивнула:

– На первый взгляд это так, но для Кассии подобное решение не выход из положения. За свою недолгую жизнь она уже столько всякого навидалась, что… Словом, она невысокого мнения обо всех мужчинах и считает, что они все одинаковы. А наши придворные мужчины из Уайтхолла таковы, что общение с ними только укрепляет ее в этом мнении. – Корделия бросила быстрый взгляд на Рольфа. – К присутствующим это, разумеется, не относится.

– Разумеется.

– Даже мой брак с Персивалем ничего не изменил в ее взглядах. Кассия полагает, что если выйдет замуж, то ее муж будет как две капли воды походить на отца, единственная разница только в том, что он будет гораздо моложе. Поэтому она предпочитала оставаться с отцом, полагая, что ее мучения в этом случае продлятся не так долго, как если бы она вышла замуж.

Рольф пристально заглянул Корделии в глаза:

– Вы хоть понимаете, что говорите? Она кивнула:

– Да, я понимаю, что это дает Кассии серьезное основание для совершения преступления, даже если она не знала о том отцовском прошении по поводу наследства. Но Кассия не убивала маркиза, лорд Рэйвенскрофт, я абсолютно убеждена в этом.

Рольф поднялся со скамейки, поклонился и прикоснулся к ручке Корделии:

– Благодарю вас за вашу искренность и прямоту, леди Хаслит. Кассии очень повезло, что у нее есть такая подруга.

– Мне тоже повезло с ней, – проговорила Корделия. Она тоже поднялась и пожала Рольфу руку. – Кассия мне как родная сестра, даже ближе. Мы вместе выросли, и я просто не пойму, если вы не оправдаете ее доверия к вам. Запомните, пожалуйста, мои слова.

Зал, заполненный танцующими, был ярко освещен многочисленными сверкающими канделябрами, красивые шелковые платья шуршали по полированному полу из итальянской плитки. Здесь почти не было незнакомых лиц, ибо в тот вечер на бал собралась практически вся лондонская знать.

Отец стоял рядом с Кассией. Он находился в приподнятом расположении духа. Это было ему настолько несвойственно, что Кассия просто не узнавала его. Обычно он не посещал подобных вечеров, как этот бал у герцога Мантонского, не желая слышать, как у него за спиной шепчутся о его жене.

То, что она умерла, для сплетников не имело значения.

Лорд Сигрейв взял дочь за руку и повел через весь зал представлять хозяину бала, герцогу, и его сыну и наследнику Малькольму, маркизу Ньюбери. Через несколько минут он вдруг скрылся за дверьми кабинета герцога, сказав Кассии лишь, что хочет немного поговорить с хозяином дома о политике.

Она только закончила танцевать с каким-то малознакомым кавалером, как из кабинета показался отец и попросил у нее следующий танец. Между фигурами он что-то говорил ей. Что именно? Что встреча с герцогом удалась, что они обо всем договорились и теперь все зависит лишь от ее согласия. Кассия не могла понять, на что она должна была дать свое согласие…

Она хотела было расспросить его об этом, как вдруг музыка смолкла и к ним подошел герцог со своим сыном Малькольмом. Они оба улыбались. Вокруг них стала постепенно собираться толпа. Все явно чего-то ждали. Наконец герцог громко произнес:

– Мне кажется, пришло самое время моему сыну Малькольму обратиться с предложением к одной присутствующей здесь юной леди!

По залу прокатилась волна шумного возбуждения. Малькольм вышел вперед. Лицо его почему-то расплывалось перед глазами Кассии, а когда он заговорил, то ей показалось, что голос его доносится откуда-то издалека.

– …и если она пожелает, я почту за честь сделать ее маркизой Ньюбери, а впоследствии и герцогиней Мантонской.

Кассия стала оглядываться по сторонам, желая узнать, кого же маркиз выбрал себе в будущие жены и ожидая увидеть, что вот сейчас из толпы выступит на первый план зардевшаяся невеста.

Но, похоже, все смотрели на нее… Почему? Почему они все уставились на нее?..

И вдруг Кассия поняла, от кого все присутствующие ждут ответа…

Господи, а ведь предложение-то сделано ей!

– Кассия, неужели тебе нечего сказать? – услышала она тихий голос отца над своим ухом.

Она ощутила себя загнанным кроликом, перед которым остановились охотник и выводок тяжело дышавших от погони гончих с пеной у рта, готовых настигнуть несчастного зверька одним прыжком, как только он вновь попытается бежать.

– Я… – Она растерянным взглядом обвела присутствующих. Почему они все вдруг стали так похожи на охотничьих псов? – Для меня это большая честь, но, боюсь, что я должна отказать вам. Я не могу выйти за вас замуж, лорд Ньюбери.

По толпе прокатился многоголосый тяжелый вздох. Герцог посмотрел на Кассию так, словно готов был убить ее. Взгляд отца был еще страшнее. В зале наступила зловещая тишина. Неужели никто больше ничего не скажет? Ну хоть что-нибудь!..

– Что ж, ты сказала свое слово, – процедил сквозь зубы отец, грубо схватил ее за руку и потянул за собой к дверям.

Пока их экипаж катил по пустынным улицам к дому, отец не проронил ни слова. В неверных отблесках лунного света она видела, как нервно сжимали его пальцы костяной набалдашник трости…

Как только возница открыл дверцу экипажа, Кассия выскочила на крыльцо, промчалась мимо Клайдсуорса и Линетт и бросилась прямиком в свою спальню.

Только прикрыв за собой дверь. Кассия смогла перевести дух. Но в следующую секунду она услышала, как отец приближается к ее комнате своей знакомой шаркающей походкой. Трость с каждым мгновением все громче стучала об пол…

– И ты полагаешь, что на этом все?! – крикнул он, широко распахивая дверь ее спальни. – Ты всерьез считаешь, что и на этот раз я позволю тебе уйти безнаказанной после того, как ты снова выставила меня перед всеми дураком, Джудит?

Он стал приближаться к ней, а Кассия пятиться от него назад. И вдруг он перестал быть человеком и превратился в ужасное чудовище с длинными желтыми клыками и ярко-красными глазами, светившимися в темноте. Ей захотелось бежать, но ноги будто приросли к полу. Захотелось крикнуть, но ни одного звука не вырвалось из ее груди… Она уже почувствовала на себе его лапы со страшными когтями. Вот он замахнулся кулаком… Господи, он хочет убить ее!

– Кассия, проснитесь! Что с вами?! Кто-то обхватил ее сильными руками.

– Нет! Пустите! Не мучьте меня, прошу вас! Ожидавшая страшного удара кулаком Кассия почувствовала вместо этого прикосновение к своему лицу нежного батиста. Это Рольф прижимал ее голову к своей груди. Она подалась навстречу этому благодатному теплу.

– Ну вот, все хорошо. Вы в безопасности. Это был всего лишь дурной сон.

Голос Рольфа подействовал успокаивающе, кошмарные видения стали расплываться и пропадать. Сердцебиение вновь стало нормальным. Кассия расслабилась в его объятиях, вдыхая его запах и отдаваясь силе его рук.

Зарывшись лицом в ее волосы, он тихо нашептывал ей успокаивающие слова и не отошел до тех пор, пока не понял, что она наконец заснула.

Куда, черт возьми, провалилась эта Уинифред?! Он только что вернулся из Уайтхолла, снял Кигмана с поста внизу лестницы и в ту же секунду услышал душераздирающие рыдания Кассии, словно ее преследовали по пятам адские псы.