Текст книги "Преследуя мечту"
Автор книги: Жаклин Рединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 9
До конца вечера Рольф больше не виделся с Кассией. К ужину она не вышла. Линетт сообщила, что хозяйка попросила принести еду в комнату, так как чувствует сильную головную боль. Линетт передала также от имени Кассии извинения его сиятельству за свое вынужденное отсутствие.
Грум Кигман – тот самый бедняга, которому утром Кассия приказала убрать Рольфа с дороги и который не справился со своей задачей, – сразу же после ужина отлучился, передав Клайдсуорсу, что хозяйка вручила ему письмо, которое он должен незамедлительно доставить по назначению.
К десяти часам вечера у Рольфа в голове завертелась тревожная мысль: может быть, Кассия тайком покинула дом? А уход Кигмана – всего лишь отвлекающий его внимание маневр, который должен был убедить Рольфа в том, что Кассия на месте.
Он пришел к выводу, что Кассия совсем не похожа на обычных «благовоспитанных» леди. Она выглядит так же… «От нее даже исходит такое же благоухание», – с кривой ухмылкой подумал он. Но вместе с тем у нее есть своя голова на плечах, что является большой редкостью для знатной молодой особы. Рольф восторгался этим выгодным отличием Кассии от остальных представительниц слабого пола. Впрочем, она не ординарна. Поэтому он вполне допускал, что она могла сбежать ночью из дома.
В половине одиннадцатого Рольф не выдержал и поднялся к ней в спальню. Увидев, что его подопечная никуда не убежала, он облегченно вздохнул. Кассия спала на своей постели, свернувшись калачиком на не разостланной постели. Она уснула, даже не сняв своего траурного платья.
Он подошел к постели. Кассия выглядела удивительно беззащитной. На столике перед кроватью стоял поднос с нетронутым остывшим ужином. Она выпила только полчашки чая. Ее воспитательница, тучная и ко всему равнодушная Уинифред, пристроилась на маленькой раскладушке в дальнем углу комнаты. По всей спальне разносился ее раскатистый храп.
Рольф уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг почувствовал, что в спальне сквозняк. Обернувшись к окну, он заметил, что оно приподнято на несколько дюймов, и решил закрыть его.
Зачем они держат окно открытым? Ведь на дворе почти зима и по ночам бывает очень холодно. Может быть Кассия на самом деле планировала побег? Тогда нет ничего удивительного в том, что она заснула одетая. Правда, нигде не видно дорожной сумки, да и туалетные принадлежности на своем месте.
Рольф задумался. Кассия не дурочка и не могла не понимать, что в дорогу ей необходимо захватить хотя бы одну смену белья и по меньшей мере расческу. Но ее расческа лежала на туалетном столике в окружении заколок и ленточек.
Вздохнув, он опустил окно, задвинул шпингалет и вновь повернулся к двери, но снова остановился на полпути. На этот раз его внимание привлекли листки бумаги, в беспорядке разбросанные на столе. Все в комнате лежало на своих местах за исключением этих листков. Сам не зная, зачем он это делает, Рольф подошел к столу, поднял один из них и взглянул на него при свете луны.
Это был рисунок, изображавший маленькую певчую птичку. «Если не ошибаюсь, это дартфордская порода», – подумал Рольф. У серо-оранжевой птички был короткий заостренный клюв и большие глаза, в которых сквозило живое любопытство. Она сидела на ветке вяза, чуть наклонив головку, и будто смотрела на Рольфа с таким же интересом, с каким он рассматривал ее. Рисунок был выполнен обычным угольным карандашом, но настолько мастерски, что, казалось, в любую минуту это маленькое создание может вспорхнуть со своего насеста и исчезнуть с листка бумаги.
Рольф отложил рисунок и начал разглядывать остальные. На некоторых были изображены разные предметы и вещи, которые находились в этой комнате или были видны из окна. Например, платье, аккуратно перекинутое через спинку стула, а рядом пара домашних туфель. Покосившаяся вывеска лавки галантерейщика, та, что находилась на углу улицы. На всех рисунках были запечатлены самые прозаические вещи, но настолько искусно выписанные, что поистине создавали определенное настроение и способны были найти отклик в душе всякого, кто смотрел на них. Далеко не все художники, работы которых до сих пор довелось видеть Рольфу, могли похвастаться подобным мастерством.
Отдельной стопкой лежало еще несколько рисунков. Они были повернуты обратной стороной. Рольфу захотелось посмотреть и их. «Ага, да это никак наш щеголеватый кузен Джеффри!» – едва не воскликнул он, взяв со стола первый из пачки. Джеффри был изображен сидящим на стуле, таким, каким запомнился ему сегодня днем во время своего посещения этого дома вместе с мистером Финчли, до того как узнал о роковом для себя прошении маркиза Сигрейва на высочайшее имя и еще надеялся получить наследство. Вольная поза, в которой он развалился на стуле, казалось, говорила о том, что весь мир лежит у его ног. Художник не упустил ни одной детали, будь то кружевные манжеты сорочки или башмаки с пряжками, кроме одного: вместо лица было темное пятно.
На другом рисунке была изображена служанка. Она стояла перед зеркалом, приложив к себе платье и словно оценивая, как бы оно смотрелось на ней. Судя по покрою и украшениям, платье явно не могло принадлежать ей. Одна нога девушки была чуть выставлена вперед, головка склонена набок. Портрет был выполнен так искусно, что, казалось, девушка вот-вот пустится в пляс. И опять, как и на первом рисунке, художник не забыл ничего за исключением лица. Снова на его месте было лишь темное пятно.
Рольф не сомневался, что автором этих рисунков могла быть только Кассия. Непонятно было только, почему она не рисовала лиц.
Отложив рисунки, Рольф вновь приблизился к ее постели. Внимательно вглядевшись в лицо Кассии, освещенное лунным светом, пробивавшимся в окно, он понял, что перед ним, несомненно, самая красивая женщина из всех, что до сих пор встречались ему на жизненном пути. Причем сон красил ее еще больше. Бодрствующая Кассия всегда держалась настороженно, словно каждую минуту опасаясь нападения. Сейчас же на ее лице был покой и оно приобрело удивительно мягкое выражение.
Еще утром во дворце он подметил, что она доставала ему до подбородка, то есть была несколько выше большинства других женщин. Да и манера держаться – Кассия всегда ходила с высоко поднятой головой, – казалось, добавляла ей роста.
Ее грудь, насколько он мог рассмотреть ее под черным траурным платьем, была не особенно пышной, но и не маленькой. Вообще все в ее фигуре, казалось, было подчинено строгим требованиям закона пропорций. Ему захотелось прикоснуться к ее обнаженным грудям руками, накрыть их ладонями… Глядя на то, как они вздымаются от ее ровного дыхания, он испытал острое желание зарыться в них лицом, услышать учащенное биение ее сердца…
Как же можно было заподозрить в этой женщине, которая так удивительно рисует и выглядит во сне такой беззащитной и невинной, убийцу? Невозможно себе представить, что она, зажав в руке нож, с дикой яростью вонзает его в горло собственного отца…
Но если Кассия не виновна, то, значит, кто-то специально подстроил все так, чтобы ее обвинили в преступлении, которого она не совершала.
Или она просто ко всему прочему еще и одаренная актриса, умеющая внушать к себе предельное доверие?..
Рольф склонялся к тому, что Кассия никого не убивала, но твердой уверенности у него не было. Он еще слишком мало ее знал. Кассия сложный человек, и, чтобы понять ее, потребуются годы, может быть, даже вся жизнь, тем более что с каждой минутой загадок становится еще больше.
Рольф не помнил, сколько времени простоял у постели Кассии, но, когда он наконец решил покинуть спальню, его внимание привлекла бутылочка с настойкой опия, которая стояла рядом с чайником на столике у постели. Что-то подсказало ему, что Кассия приняла это снотворное отнюдь не только из-за того, чтобы не слышать громкого храпа Уи-нифред.
Прошедший день принес в ее жизнь много тревог и волнений. Немудрено, что она долго не могла заснуть.
Впрочем, Кассия вела себя довольно странно. Она не походила не только на убийцу, но и на счастливую наследницу. Действительно, получив такие деньги, казалось бы, она должна радоваться, а не запираться в своей комнате на весь вечер так, как будто пришел конец света. Любой, став обладателем такого огромного наследства, кричал бы об этом во все горло на каждом углу.
Кассия, наоборот, замкнулась в себе. Она получила большие деньги, но ясно дала понять, что не желала такого поворота событий и предпочла бы, чтобы основным наследником стал этот хлыщ Джеффри, ее кузен. Джеффри…
Вот, похоже, кем следует заняться всерьез. Рольфу припомнились объяснения мистера Финчли по поводу того, почему маркиз не оставил состояния своему племяннику, самому вроде бы предпочтительному кандидату в наследники. Итак, Джеффри любит прожигать время за карточными столами. Интересно, в какие долги он уже успел влезть?
Может, именно плачевное финансовое положение толкнуло молодого человека на преступление? Он убил отца Кассии, а саму Кассию поставил под подозрение, рассчитывая получить все наследство? Возможно, возможно… Во всяком случае, в этой версии было больше смысла, чем в той, согласно которой это хладнокровное злодеяние совершила Кассия.
Рольф отметил про себя, что нужно будет попросить Данта разобраться с этим.
С другой стороны, Кассия была приближенная короля и вполне могла узнать о том, что ее отец направил Карлу прошение. Зная, что она станет после смерти маркиза Сиг-рейва единственной наследницей всего его состояния, она решает убить его… Ведь ее застали на месте преступления, и руки ее были выпачканы кровью. А Рольф по собственному опыту знал, что все женщины от природы талантливые актрисы и способны внушить окружающим все что угодно. Умная, красивая женщина… А как ловко она сегодня утром манипулировала королем! Такая женщина в состоянии совратить даже монаха, давшего обет безбрачия, заморочить ему голову жаркими поцелуями и страстными посулами, а потом украсть его сердце, гордость и душу… И все исключительно ради забавы.
Кому, как не Рольфу, было знать это, ибо его самого однажды уже лишили и сердца, и гордости, и души. Но он не собирался повторять свою ошибку во второй раз.
– Доброе утро, лорд Рэйвенскрофт. Рольф отложил в сторону номер «Паблик интеллидженсер» Л'Эстранжа и поднялся из-за стола навстречу Кассии.
На ней опять было черное платье, но на этот раз уже не такое строгое, чуть более свободного покроя. Да и прическа была менее строгой, чем накануне. И вообще вид у нее был вполне отдохнувший.
– Доброе утро, леди Кассия. Сегодня вы выглядите гораздо лучше, чем вчера. Хорошо выспались?
Кассия села за стол. Она подождала, пока исполнительный Клаудсуорс нальет ей чаю и поставит перед ней бисквиты и небольшую вазочку с айвовым мармеладом, и только после этого ответила:
– Да, спасибо, милорд. Сегодня мне гораздо лучше, и я чувствую, что должна извиниться перед вами. В последнее время на меня обрушилось столько событий… Погиб отец, потом ваше появление в моем доме, наконец, мистер Финчли со своими потрясающими новостями… Я не выдержала, сорвалась. Надеюсь, вы поймете мое состояние.
– Конечно. Так же, как и вы, надеюсь, поймете, что даже при всем моем желании я не позволил бы себе уклониться от выполнения приказа короля.
Кассия очаровательно улыбнулась:
– Конечно.
Она взяла печенье и стала намазывать на него тонким слоем мармелад. Невольно мысли ее вернулись ко вчерашнему вечеру, и ей сразу же вспомнился обнаженный Рольф, принимающий ванну. Такое не забывается. Она настолько была еще под впечатлением увиденного, что не сразу услышала, как он обращается к ней:
– Леди Кассия?
– Ах, простите меня, лорд Рэйвенскрофт. Я просто кое-что вспомнила.
– Судя по выражению вашего лица, воспоминание было из приятных.
Кассия почувствовала, что начинает заливаться краской, и испугалась, что он сможет прочесть ее мысли, хотя и понимала, что это глупо. Она могла мечтать о самом сокровенном, не опасаясь того, что кто-то насмеется над этим.
Она не знала, что ответить ему:
– Вы что-то сказали, милорд?
– Я просто спросил: уж не вы ли обронили это? Он протянул руку и что-то положил на стол прямо перед ней. Это был носовой платок, который Кассия мгновенно узнала. Накануне вечером, мучаясь головной болью, она смочила его в ароматической воде и приложила ко лбу. Именно этот платок она чуть позже нервно сжимала в руках, стоя на пороге Зеленой комнаты и заворожено глядя на моющегося Рольфа.
Глава 10
Кассия почувствовала, что неудержимо краснеет. Каким образом ее платок мог оказаться у него? Значит, она обронила его в Зеленой комнате и теперь Рэйвенскрофт догадался?..
– А где вы нашли его, милорд? – стараясь не показать своей заинтересованности, спросила Кассия, подняв на него глаза.
– Самое странное, что я заметил его на полу Зеленой комнаты вчера вечером. В тот момент, когда я принимал там ванну. Ведь это ваш платок, не так ли?
Рэйвенскрофт не сомневался, и это было видно по его смеющимся глазам. Возможно, она ошиблась, полагая, что посторонний человек не способен прочесть ее мысли. Возможно, они для него как открытая книга. Возможно…
– Должно быть, это Линетт случайно обронила его там.
«Господи, зачем я это сказала?!» Рольф усмехнулся:
– Должно быть.
В холле раздался спасительный стук во входную дверь. Через несколько мгновений на пороге комнаты показался дворецкий Клайдсуорс;
– К вам гостья, леди Кассия. Кассия облегченно выдохнула:
– Ах да, конечно. Проведи, Клайдсуорс, я давно ее жду.
За дальнейшими событиями, случившимися в следующие несколько минут, Рольфу поистине трудно было уследить. В комнату вихрем влетела молодая женщина, одетая с головы до ног во все желтое. Ее появление ассоциировалось в голове Рольфа со штормами, которые то и дело происходили на южном побережье в Рэйвенвуде. По крайней мере оно было таким же шумным.
– Милая Кассия, как твои дела? Я так счастлива, что ты позвала меня сегодня к себе на чай. Получив твое приглашение, я настолько разволновалась, что поднялась с постели с рассветом. Пришлось потом терпеливо прождать несколько часов, чтобы не свалиться тебе наголову неприлично рано. Боже, я с ума схожу от тревоги за тебя, ведь мы не виделись с самых похорон. Ну, как ты? Без тебя королевский двор уже не тот, хотя до меня дошли слухи о твоем вчерашнем появлении в Уайтхолле. Ты же знаешь, как у нас болтают. Я также слышала – к своему вящему удовольствию, – что ты хорошенько отделала нашу дражайшую Барбару Палмер. Эх, жаль, меня там не было! Зато я навестила королеву и должна констатировать, что настроение у ее величества после твоего визита заметно поднялось. Так что, сама видишь, тебе необходимо поскорее вернуться к исполнению своих обязанностей фрейлины. А что до меня, то я без тебя уже просто вся позеленела от скуки и…
Тараторившая, как сорока, молодая женщина вдруг заметила Рольфа и тут же протянула ему для поцелуя ручку, обтянутую желтой лайковой перчаткой.
– А кто этот красавец, что завтракает сегодня вместе с тобой? Неудивительно, милая, что ты вдруг превратилась в такую домоседку.
Рольф поднялся со своего места, недоумевая, каким образом всего за минуту это маленькое создание на одном дыхании сумело произнести такой пространный монолог. Он прикоснулся к ее ручке вежливым поцелуем.
– Лорд Рэйвенскрофт к вашим услугам, мадам. Не выпуская своей маленькой ручки из его рук, «мадам» с нескрываемым восторгом на лице вновь повернулась к Кассии:
– Наконец-то я нашла ответ на вопрос, который не дает покоя всем лондонцам! Да, все-таки остался еще в Англии один джентльмен, и вот он стоит передо мной! Не то что другие, которые, похоже, вместе с возвращением монархии потеряли все представления о морали и манерах!
Она вновь перевела глаза на Рольфа и очаровательно улыбнулась:
– Здравствуйте, милорд. Меня зовут Корделия. Леди Хаслит. И я, безусловно, также к вашим услугам.
Следующие два часа пролетели за чаем и великолепным печеньем кухарки Кассии. Они сидели в гостиной, и Корделия делилась с ними последними слухами и сплетнями, которыми всегда полнился Уайтхолл. Рольф диву давался, как много известно этой молодой болтушке про жизнь совершенно посторонних для нее людей, и надеялся, что ей не придет в голову переключиться на него.
Корделия была замужем за неким Персивалем Фэншоу, десятым графом Хаслитом, которого в настоящий момент не было при дворе, о чем его молодая супруга очень печалилась. Лорд Хаслит был назначен командовать ротой королевских солдат, но где именно, леди Хаслит было неизвестно. И это ее очень беспокоило: вот уже почти целый год она не виделась со своим благоверным.
Рольф уже знал, что Кассия знакома с леди Хаслит, которая настоятельно просила его обращаться к ней по имени, еще с детства. Они обе со своими родными покинули Англию в начале гражданских войн, пересекли пролив Ла-Манш и оказались во Франции, последовав за смещенным английским королевским двором в ссылку. Они познакомились на одном вечере, устроенном матерью Кассии, и с тех пор практически не расставались.
От зорких глаз Рольфа не укрылась та благотворная перемена в настроении, которая произошла с Кассией в ту самую минуту, когда она увидела влетевшую в комнату Кор-делию. Словно на нее снизошло некое умиротворение, которого ей так сильно не хватало в последнее время. Рольфу никогда раньше не приходилось видеть двух столь не похожих друг на друга женщин, и вместе с тем он не мог не чувствовать, что им хорошо вместе. Возможно, именно различия привлекали их друг к другу. Если Кассия была образцом благопристойности и изящества, то Корделии, похоже, не было никакого дела до светских правил приличия. Она даже задрала юбки до колен, чтобы показать подруге свои желтые туфельки с огромными желтыми бантами, при этом, кажется, совершенно позабыв о том, что рядом сидит мужчина, который получил равную с Кассией возможность полюбоваться туфельками, а заодно и парой прелестных ножек.
Леди Хаслит произвела на Рольфа исключительно приятное впечатление. Она была недурна собой, умна и, как ему показалось, в отсутствие супруга не изменяла ему с другими мужчинами, как это делали многие ее сверстницы. О любовных похождениях придворных она говорила настолько свободно, что не смолчала бы и о своих, если бы они были.
И хотя брак Корделии и лорда Хаслита был по расчету, который, как правило, приводит к тому, что супруги очень скоро начинают жить раздельно и подыскивать себе любовников, они, похоже, сумели найти между собой не только согласие. Судя по тоскующему блеску в глазах Корделии, который появлялся всякий раз, стоило ей заговорить о муже – она называла его «Перси», – можно было понять, что Корделия влюбилась в того, за которого ее выдали замуж из-за денег.
– А потом, – проговорила Корделия, невольно выводя Рольфа из состояния задумчивости, – король попросил ее величество повторить новое слово, которому он ее научил накануне. Повторить, обращаясь к лорду Бэкингему. Кстати, наша дражайшая Барбара Палмер также при сем присутствовала. И тогда королева перед всеми собравшимися объявила, что, судя по всему, король настолько преуспел в годег вместе с ней, что скоро это станет всем заметно.
Корделия бросила быстрый взгляд на Рольфа, который был явно поражен, услышав это слово, произнесенное леди в открытом разговоре, что и отразилось на его лице. Она улыбнулась и торопливо добавила:
– Прошу прощения, лорд Рэйвенскрофт. Похоже, я забыла о том, что мы с подружкой не одни.
Отдав дань светским приличиям, она вновь обернулась к Кассии и, кажется, снова позабыла про Рольфа.
– Я слышала, что этому небольшому трюку в области словоупотребления английского языка королеву научила некая гостья, которая навещала ее величество передо мной. Уж не ты ли, Кассия, была той гостьей?
Кассия улыбнулась, не подтверждая и не опровергая предположения подруги:
– Как отреагировал на шутку король?
– Он, откинув голову, залился безудержным смехом, который не прекращался в течение по меньшей мере пяти минут. Нам пришлось даже хлопать его по спине и распахнуть окна, чтобы он смог отдышаться и прийти в себя. Всем присутствующим шутка пришлась по душе, даже старику Кларендону, который позволил себе усмехнуться, – всем, кроме, конечно, нашей дражайшей леди Каслмейн, которая была оттеснена другими на второй план, а потом и вовсе уехала из дворца. Очевидно, для того, чтобы постараться придумать что-нибудь в отместку королеве.
– Уехала? Как я рада за ее величество. Не часто ей удается поставить на место эту мегеру.
Кассия скосила глаза на двери, в которых неожиданно появилась Уинифред. Воспитательница вошла в гостиную, приблизилась к Кассии, шепнула ей пару слов на ухо и ушла.
– Мне нужно обсудить с кухаркой меню на эту неделю. Я отлучусь ненадолго? А вы продолжайте пока без меня.
Рольф поднялся, будучи разрываемый противоречивыми чувствами: долг требовал от него последовать за Кассией, а светские приличия – остаться с леди Хаслит. Впрочем, решение приняли за него.
– Лорд Рэйвенскрофт, садитесь же обратно и расскажите о себе. Как я слышала, вы весьма поспособствовали в деле реставрации в Англии монархии. Меня эта тема очень волнует. Было опасно? Ну, расскажите же! Умираю от желания поскорее узнать все в подробностях!
«Господи, ей бы следователем священной инквизиции работать! – подумал Рольф, – Интересно, сколько всего она уже про меня знает?»
– Я был всего лишь рядовым участником событий.
Корделия начала с увлечением пересказывать ему давние, уже поросшие мхом истории военного лихолетья, и только спустя примерно полтора часа Рольф наконец понял, что его обвели вокруг пальца. Как ловко обманули! Когда осознание этого окончательно снизошло на него, он решительно поднялся из-за стола, за которым они сидели вместе с леди Хаслит, прервав ее на полуслове, и вышел из комнаты.
Как он и предполагал, Кассии на кухне не было. Не было ее и наверху, в спальне. И вообще в доме. Преданные своей хозяйке слуги ничего не пожелали сообщить ему, даже грум Кигман. «Верные люди, черт бы их побрал!» – возмущался Рольф, бегая по коридорам и распахивая подряд все двери. В нем быстро закипал гнев, поэтому когда он через некоторое время вернулся в гостиную, то был уже вне себя от ярости.
– Где она? – резко спросил он, остановившись прямо напротив Корделии.
Леди Хаслит как ни в чем ни бывало отхлебнула чаю из своей чашки и изобразила на лице невинное и искреннее удивление:
– Прошу прощения, лорд Рэйвенскрофт, о ком Это вы?
– Вам, черт возьми, это прекрасно известно! Дьявол! Куда отправилась Кассия?!
– Милорд, вам не следовало бы употреблять подобные выражения в присутствии дамы. Я…
– Не пытайтесь и дальше выставлять меня дураком. Не делайте этой ошибки, леди Хаслит. Поверьте, уж лучше иметь меня в стане друзей, чем врагов. Я спрашиваю в последний раз: где она?
Корделия задумалась на минуту, взвешивая про себя эту угрозу. Осознав, что с Рольфом ей с ее коварной и изобретательной подругой управиться будет отнюдь не так легко, как с другими мужчинами, она опустила голову и тихо проговорила:
– В Вестминстере, в офисе своего отца. Даже не поблагодарив Корделию за эту информацию, Рольф быстро вышел из комнаты и, оказавшись на улице, схватил наемный экипаж, стоявший в углу под тенью ветвистого вяза.
Все дороги на Вестминстер были забиты уличным движением. Экипаж еле плелся. Рольф не переставал подгонять возницу, яростно сжимая и разжимая кулаки и думая о том, что он сделает с Кассией, как только доберется до нее. К тому времени когда они достигли-таки места назначения, в его голове вертелось уже довольно много различных вариантов наказания, самым легким из которых было привязывание к дереву. Впрочем, пока он еще не знал точно, как поступит. Одно ему было ясно: как только он найдет Кассию, она ему заплатит за свой проступок.
Выйдя из отцовского офиса и прикрыв за собой дверь, Кассия осмотрелась по сторонам. В холле было пусто.
Она очень рассчитывала на то, что Корделии удастся подольше задержать Рэйвенскрофта. Впрочем, она сомневалась в успехе: Рэйвенскрофт не дурак. Корделия смогла выиграть время на то, чтобы Кассия сбежала из дома, может, ей удастся задержать его еще на несколько минут, но не больше. Такой человек, как Рэйвенскрофт, очень скоро сообразит, что его одурачили. Он, конечно, поймет, что никакого меню на неделю не составлялось, что никакая кухарка ее не звала и что на самом деле Кассия, несмотря на обещание, сбежала из дома.
Если бы ей только удалось отыскать здесь тот документ, на существование которого намекал отец в своем посмертном письме, это, пожалуй, несколько успокоило бы ее совесть, угрызения которой не давали ей покоя с той самой минуты, как она вышла из дома на улицу. Но документа Кассия не нашла.
«Почему мне так стыдно? – недоумевала она. – Я ничем Рэйвенскрофту не обязана. Не я назначала его присматривать за мной».
Но, несмотря на это мысленное самоуспокоение, внутренний голос продолжал твердить, что она поступила нечестно.
Теперь король обвинит его в нерадивости, раз он проморгал свою подопечную. Может, еще не поздно? – отчаянно подумала она. Может, ей еще удастся незаметно пробраться обратно в дом. И все-таки маловероятно, что он не спохватился и уже не ищет ее. Что она скажет ему, когда он спросит, где ее носило? Ему вовсе не следует знать, зачем она совершила этот побег.
Ясно одно: необходимо как можно быстрее вернуться домой.
Кассия сунула ключ, который ей дал Клайдсуорс, в карман плаща и покинула здание. Главное сейчас, не столкнуться ни с кем из знакомых. Услышав чьи-то приближающиеся шаги, она юркнула в темную нишу, подождала, пока человек пройдет мимо, и лишь через несколько минут решилась выйти.
Если кто-нибудь, не дай Бог, увидит ее или, еще хуже, узнает, последствия могут быть для нее просто катастрофическими. Особенно после того, как по округе разнесется слух о прошении, которое отец подавал на высочайшее имя, желая сделать ее единственной своей наследницей. А слух этот, как она знала, разнесется очень скоро. Все тайное довольно быстро в этом городе становилось явным. Ибо люди, служившие при славном и великом королевском дворе, к разглашению даже самой секретной информации относились как к веселой забаве.
Понимая, что в этих сплетнях она будет заклеймена как убийца, погубившая собственного отца ради денег, которые он по своей наивности завещал ей, Кассия не имела права рисковать и быть замеченной кем-нибудь так близко от отцовского офиса. Любой ее поступок, выходящий за рамки обычного, неизменно подкрепит подозрение в ее виновности, а ей и так уже хватает неприятностей.
Накинув на голову капюшон плаща. Кассия вышла на улицу. Снаружи двор перед Хорс Гардс [3]3
штаб Конногвардейского полка
[Закрыть] был запружен лошадьми, экипажами и народом. Только что на часах пробило полдень, и возницы ожидали своих вельможных пассажиров, чтобы развезти их по домам. Кучера обменивались грубыми ругательствами, некоторые даже размахивали над головой хлыстами, пытаясь выгадать для своего экипажа местечко поближе к тротуару, чтобы хозяину или хозяйке не пришлось пробираться к нему через весь двор по грязи и конскому навозу, после чего уже нельзя было рассчитывать на хорошие чаевые.
Кассия стала отыскивать своего возницу. Она щедро заплатила ему за то, чтобы он подождал ее возвращения. Наконец она увидела, что он стоит у Голбейнских ворот на противоположной стороне двора.
Похоже, он не замечал ее, во всяком случае, не делал никаких попыток подъехать к тротуару, на котором она стояла. Кассия не стала махать ему рукой и кричать, чтобы не привлекать к себе внимания. Она сама пошла к нему через весь двор, маневрируя между другими экипажами. Главное было – удержать на голове капюшон и не наступить на конский навоз. Ее то и дело толкали мордами храпящие и танцующие на месте норовистые лошади, а также люди, которых тут тоже было немало.
Когда до экипажа оставалось совсем немного, она вдруг увидела, что возница начал разворачиваться. Экипаж стал удаляться от Кассии. Похоже, кучер решил вернуться в город один.
«Боже, подождите!» – едва не крикнула она. Пытаясь догнать экипаж, Кассия оттолкнула от себя какую-то беспокойную кобылу. Та лягнула ее так, что Кассия стала терять равновесие. Чтобы не наступить ногой в огромное конское яблоко, она начала балансировать руками, и в результате капюшон, с помощью которого она до сих пор сохраняла свое инкогнито, съехал с головы. Но это ее уже не волновало. Необходимо было во что бы то ни стало остановить экипаж. Она стала кричать вслед отъезжавшему вознице, но в этот момент что-то сильно ударило ее сзади между лопаток.
Кассия полетела лицом вперед на булыжную мостовую, успев в самое последнее мгновение выставить перед собой руки. Она тут же попыталась подняться и вдруг увидела другой экипаж. Он был такой же черный, с парой таких же вороных коней и на огромной скорости несся прямо на нее.
Кассия замерла на месте, не спуская широко раскрытых глаз с мелькающих, цокающих по мостовой копыт. Кони неслись прямо на нее. Еще несколько секунд, и ее раздавят…
Именно так бы и произошло, если бы две сильные и неизвестно откуда взявшиеся руки не обхватили ее за талию и не рванули в сторону. Через мгновение вороные промчались по тому месту, где она только что лежала.
Не слыша ничего, кроме шума бьющейся в висках крови, Кассия обернулась на доброго джентльмена, готовясь горячо поблагодарить его за то, что он спас ей жизнь, когда вдруг услышала возле самого своего уха знакомый голос:
– Я сильно ошибался, леди Кассия, когда говорил, что вы не похожи на дуру, ибо только последняя дура могла решиться на тот поступок, на который решились вы.
