Текст книги "Человек-дельфин"

Автор книги: Жак Майоль

Соавторы: В. Белькович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Некоторые цифры

Любопытно узнать, что объем легких большинства нормальных индивидуумов варьирует от 4 до 8 л, а количество дыхательных движений (вдохов и выдохов) равно приблизительно 18 в минуту. Однако гораздо важнее установить, в отличном ли здравии пребывает данный индивидуум и хорошо ли ему дышится. Так как мы говорим о цифрах, отделаемся от них прежде, чем перейти к другой стороне нашего разговора. Возьмем, к примеру, человека – подводника (случай несколько выше усредненного). Его легочный объем составляет, допустим, 6 л. Нормально дыша, он использует лишь четверть его, т. е. 1,5 л. Вторая четверть образует “дополнительный воздух”, третья – “резервный воздух” и последняя составляет “остаточный воздух”, о котором мы уже говорили. За каждый дыхательный акт происходит циркуляция только вентиляционного воздуха в объеме 1,5 л; при усиленном дыхании можно заставить циркулировать двойное его количество, добавив 1,5 л “дополнительного” воздуха. Наш подводник сумеет даже, выдохнув глубоко, выпустить 4,5 л или больше (эти цифры приблизительные и средние), т. е. три четверти общего объема. По причинам, о которых я уже упоминал, ему абсолютно не удастся выдохнуть “остаточный” воздух. Совершая в минуту 14–18 полных дыхательных циклов, он израсходует около 20 л кислорода и выдохнет около 17 л углекислого газа.

Что же говорит по этому поводу доктор Салманов (“Тайна и мудрость тела”): “Каждую минуту у здорового субъекта число дыханий должно колебаться от 16 до 20 и сердце сокращаться от 72 до 80 раз. Отправление кислорода в путешествие от легких к крови, миоглобину, молочной кислоте, мускульным волокнам четко ритмированно: триста раз в минуту. С изумлением замечена заданная пропорциональность между ритмом сердца и дыханием. От 18 до 22 дыхательных циклов, 72 сокращения сердца; 300 – цифра ритма разложения миоглобина в минуту. Итак, число дыханий в минуту 18 (R), умноженное на четыре, дает число сердечных систол: 72 (с) в минуту. Число систол: от 72 до 75, умноженное на четыре, дает число распределений кислорода к мускулам скелета (м): 75 х 4 = 300. Эту пропорцию можно представить в виде алгебраической формулы синхронного ритма: Rx4 = C; Cx4 = M.

Нужен один вдох, чтобы доставить количество кислорода, необходимого для четырех сокращений сердечной мышцы. Необходимо одно сокращение сердечной мышцы, чтобы доставить объем кислорода для четырех сокращений мышечных волокон поперечно-полосатых и гладких мышц. Синхронизированный ритм между числом дыханий, систол и поступлениями кислорода к мышечным волокнам очевиден. Красные кровяные тельца – это векторы, транспортеры кислорода. Если бы кислород был просто растворен в крови и не связан с эритроцитами, сердце, чтобы обеспечить дыхание тканей, должно было бы биться в 40 раз быстрее, чем оно это делает”.

За 24 часа нормальный индивидуум вдыхает и выдыхает 13 тыс. л воздуха. Это означает приблизительно 5 млн. л воздуха в год, если взять за основу поверхностное дыхание 500 см3 при одном вдохе. Из 21 % кислорода только 6 % адсорбируются тканями тела. Известно, что в выдыхаемом из легких воздухе содержится еще от 14 до 15 % кислорода, доказательством чему служит метод искусственного дыхания “рот в рот”, который в противном случае был бы неэффективен.

Обычно сердце делает около 72 ударов в минуту. Это позволяет 5 л крови совершать полный круг в организме приблизительно за полминуты. Вспомним, что кровь транспортирует кислород к клеткам и тканям тела по артериям и выводит оттуда углекислый газ через вены.

Мы могли бы продолжать общение с цифрами до бесконечности. И перелистав большинство учебников по погружению, вы заметите, что авторы любят их. Конечно, и в апноэ почти все процессы и явления могли бы быть переданы и объяснены частично цифрами: здесь уравнение… там кривая…. неоспоримые математические доказательства в поддержку того… и этого… Это очень впечатляет в количественном отношении. Но в качественном?..

Самый типичный пример человеческой ошибки вследствие затуманивания цифрами, во всяком случае в области глубоководных погружений, был преподан нам впервые приблизительно 15 лет назад, когда Энцо Майорка преодолел рубеж того, что официально считалось абсолютным пределом выносливости человека к действию давления. Он составлял 50 м и был определен теми теоретиками, которые слишком доверялись расчетам и цифрам и, конечно, не читали Ицуо Цуда. Чтобы понять значение этой ошибки, необходимо иметь некоторые основные знания физики апноэ.

Качественные аспекты

Рассмотрим теперь “качественную” точку зрения на воздух и дыхание. Возьмем, к примеру, случай последователя йоги, хорошо усвоившего науку Пранаямы, контроля за дыханием. Несмотря на то что он принимает к сведению все эти цифры и соглашается с ними, такой индивидуум не представляет, что ему делать с этими цифрами. Он слишком хорошо усвоил представление о жизни как о явлении качественном, а не количественном. Другими словами, приверженца йоги не удовлетворяет одно лишь объяснение дыхательного акта. Его интересует сам процесс, и он захочет совершить его как можно лучше, чтобы понять его изнутри, а не снаружи. Захочет овладеть им, превратиться в него и, поступая таким образом, извлечет из него сущность, возьмет все его достоинства, все наслаждения, все ощущения, в которых эта функция дыхания – ключ – позволяет посвященному человеку открыть в себе путь познания во всех областях: физической, психической, умственной, духовной.

Важно, чтобы читатель хорошо понимал, о чем идет сейчас речь, иначе он не сможет овладеть тем, о чем далее узнает.

Моя точка зрения на апноэ близка концепции йоговской Праны и науки контроля Праны (контроль за дыханием: Пранаяма). Если бы великий французский поэт Жан де Лафонтен был знаком с понятием подводного погружения, он, без сомнения, сочинил бы басню про апноистов. Черпая из его обширного наследия, я бы выбрал две очень известные басни для иллюстрации основных методов вентилирования легких перед погружением в апноэ. Первая из них была бы “О жабе, которая хотела стать быком”. Маленькое животное кончило тем, что разорвалось от воздуха, пытаясь раздуть себя до размеров быка. Эта басня подводит нас вплотную к вопросам гипервентиляции. Другая басня, “О дубе и тростинке”, символизирует систему дыхания йогов, или Пранаяму: тростинка, гнущаяся при буре, выживает, тогда как крепкий дуб, противопоставив свою силу, ломается. Духовное и материальное в нас действует вместе, в полном согласии, склоняясь перед любыми испытаниями, приспосабливаясь к любым условиям, вызываемым окружающей средой.

Гипервентиляция

Можно было бы написать целую главу об этом способе легочной вентиляции, позволяющем значительно и быстро увеличить время апноэ. Но книга не предназначена специалистам погружения, она скорее для массового читателя, немного разбирающегося в вопросе.

Гипервентиляция представляет собой серию довольно форсированных вдохов и выдохов, предшествующих остановке дыхания. Количество этих глубоких и быстрых движений не должно превышать двадцати и никогда не должно приводить к ощущению мурашек в конечностях и головокружению. Происходит самая настоящая “чистка” альвеолярного воздуха от углекислого газа, падение его парциального давления (через две минуты в артериальной крови содержание CO₂ может уменьшиться на 50 %), и возрастает, правда незначительно, парциальное давление O₂ (на 30 % через две минуты). В действительности насыщенность крови кислородом не увеличивается.

Говоря о гипервентиляции, проще всего сослаться на многочисленные учебники, описывающие и воспроизводящие ее в цифрах, кривых, химических формулах и различных сопровождающих ее схемах и явлениях. Я попытаюсь дать здесь еще одно о ней представление, наиболее простое и яркое. Когда подводник-апноист совершает гипервентиляцию, т. е. вентиляцию сверхусиленную (не путать с “суперокислением” – неподходящим термином, который относится к серии дыхательных актов с чистым кислородом), он очищает свои легкие от углекислого газа и слегка повышает процентное содержание кислорода.

Задача CO₂ – вызвать дыхательный рефлекс. Когда его давление повышается, сеть тонких нервных окончаний (рецепторы) немедленно посылает сообщение в луковицы спинного и головного мозга, дыхательные центры, откуда и следует команда начать дыхательный акт. Следовательно, углекислый газ можно считать сторожевым псом, сигнализирующим об опасности. При гипервентиляции пес временно выставляется за дверь. Проходит время, и организм использует кислород, накопленный во время гипервентиляции, его парциальное давление начинает быстро уменьшаться, и, следовательно, содержание CO₂ в крови растет, но вследствие предварительной промывки не так быстро достигнет той величины, при которой необходимый рефлекторный сигнал заставит сработать по команде головного мозга пусковой механизм дыхания. Опасность заключается в том, чтобы сторожевой пес не вернулся в дом слишком поздно и успел сослужить свою службу. В противном случае нарушение пропорции в системе “кислород – углекислый газ” в сторону увеличения последнего приводит к обмороку вследствие аноксии (отсутствие кислорода в организме или отдельных органах, тканях, крови. При полной аноксии наступает смерть).

Такая неожиданность подстерегает ныряльщика во время подъема после погружения в апноэ на участке последних 10 м до поверхности, в зоне, где разница давлений и их воздействие на организм наиболее чувствительны. Доктор Раймонт Скирли назвал ее зоной “обморочного свидания”. Здесь парциальное давление кислорода может упасть до нуля прежде, чем CO₂ (бедный сторожевой пес опаздывает не по своей воле) успеет выполнить свою функцию: вызвать сигнал тревоги и послужить стимулом дыханию. Результат: потеря сознания. Можно было бы сказать, что истинная, настоящая опасность классической гипервентиляции заключается в нечестной игре с организмом. Она создает анормальную ситуацию иллюзорного благополучия, которая очень быстро переходит в свою противоположность.

Как задерживать дыхание

Первая ошибка, которую нужно избегать, – не бороться с идущими минутами. Раз есть борьба, значит, есть конфликт, есть физическое и психическое противодействие, вызывающее эффекты, противоположные тем, которых ждут, погружаясь в море, мечтая о полном расслаблении. Как это ни кажется парадоксальным, чтобы хорошо задерживать дыхание, нужно не думать о том, что его надо задерживать. Надо делать это, не думая об этом: надо стать самим действием. Когда я посещал Храм реки в Яватано префектуры Ито, мой учитель Иосидцуми Ацака, которого я дружески называл О Шо Сан, чувствовал во мне какую-то озабоченность. Это было действительно так, меня волновали некоторые технические и материальные проблемы, относящиеся к организации моих рекордов 1970 г., что, несомненно, отражалось на моем лице. Он успокаивал меня на своем небесном сильно японизированном английском языке, говоря, улыбаясь: “No tinkin… no tinkin” (He думай). Часто во время наших бесед он довольно просто отгонял поток моих мыслей и вопросов, относящихся к какой-нибудь мучившей меня философской проблеме и находившихся в моем подсознании, давая мне хороший удар палкой по спине. Послание было прямое, исчерпывающее, лишенное бесполезных слов, и я не думал больше о проблеме. Я не хочу сказать, что достаточно перестать думать о проблеме, как она перестанет существовать, однако это в значительной степени так. Во всяком случае по отношению к апноэ метод действует.

Много лет я храню две страницы очень любопытной книги, содержащей речи и доклады бывшего профессора американского университета, ставшего впоследствии одним из новых апостолов восточной мысли в Соединенных Штатах, Рама Даса (название книги: “Этот единственный танец”). Я всегда надеялся, что эти тексты однажды помогут мне проиллюстрировать тему. Более удобного случая может и не быть. Я хочу уточнить, что Рам Дас говорит о технике, обладать которой способны лишь посвященные. Вот этот текст почти дословно: “Вы знаете, погружаясь под воду или делая нечто похожее, что, задержав дыхание, через некоторое время не сможете больше его сдерживать и будете полностью озабочены идеей вдохнуть воздух. Представьте теперь, что вместо того, чтобы думать о своих легких и находиться под впечатлением происходящей мелодрамы, вы переключаете все ваше внимание на основание вашего позвоночного столба. Допустим, что вы достаточно внутренне дисциплинированы для такого переключения. Тогда произойдет поразительная вещь: вам удастся устранить свое внимание от того факта, что вы сдерживаете дыхание. Вы перейдете в такое состояние, когда вы одновременно и не дышите, и не сдерживаете дыхание. Естественно, что осознание этого факта вас сразу же вернет к действительности, и вы воскликнете: “Мой бог, я не дышу!” – и тут же потеряете контроль.

Однако через мгновение, прекратив нервничать из-за того, что происходит, вы можете вновь вернуться в то другое состояние и спокойно в нем остаться. Вы не дышите. Ваш дух полностью фиксирован на основании вашего позвоночного столба. Вы чувствуете себя спокойно и прекрасно, но дыхания нет. И в этот момент вы начинаете ощущать, как какая-то неведомая энергия поднимается по позвоночнику до головы мощно и в то же время крайне деликатно.

Это необычайный процесс. Это ваш личный вызов всем тем преградам, которые вы же сами и построили на пути к управлению дыханием”.

В двух словах Рам Дас советует нам, делая апноэ, “забывать” о дыхании. Физиологически дело, конечно, невозможное, но с точки зрения психики это единственно возможный способ. Впрочем, это же вам скажут все великие чемпионы-подводники. Что же касается йогов, исследования “состояния высшего просветления” – Самадхи, проведенные в Институте Лонавла в Индии, продемонстрировали, что практически они могут забыть о своем сердце и дыхании более чем на 20 минут.

Их техникой не овладеть в несколько дней, и это, несомненно, причина, почему почти все наши апноисты ограничиваются классической гипервентиляцией, дающей результаты скорые, но все же ограниченные. Человек, как существо довольно ленивое, всегда следует закону наименьшего усилия. Необходимы годы чтения, наблюдений, медитаций и жертв, чтобы только приблизиться к этой другой системе познания мира: это путь единого слияния духа и тела. Йог – значит единение, а в случае, нас особо интересующем, объединение человека с морским миром. И прежде чем говорить о какой-либо технике упражнений, необходимо попытаться понять изнутри дух, в котором она была бы мыслима. Свою собственную философию по этому поводу я всегда стараюсь представить образно. Ну, допустим, в такой фразе: “Когда эскимос идет в чужое селение, он берет с собой свое сердце и своих женщин, но не свое оружие и свои законы”.

Вот что я подразумеваю в действительности, говоря о сближении моря и человека. Ошибка, которую делают наши специалисты погружений, заключена в образе мыслей земного создания, идущего под воду с алчностью и агрессивностью колонизатора. Я не вижу море как новый рубеж для завоеваний, территорию для эксплуатации, населенную “народом”, который нужно обуздать. Я воспринимаю его, как я уже сказал в главе “Океан в человеке”, стихией, подобной той, что есть во мне, проекцией которой являюсь я сам. В море я существую. Море – это я… Не столько “я” лично как человек, индивидуум, сколько частица, затонувшая в великом целом, иногда ничего не значащая, а иногда так необходимая ему.

Поиск такого “состояния души” напоминает детскую игру. Мы чувствуем, что достигли его, лишь полностью погрузившись в морскую среду. Прежде всего это физическое ощущение, полное расслабление мускулатуры, невесомость тела, буквально растворенного в окружающей воде. Затем мысленное и психологическое слияние собственного сознания с универсальным сознанием. Это, конечно, намного сложнее и возможно только при огромном желании и концентрации всего внимания на “проекции туда”. Новое слово “водность” вошло сейчас в язык всех подводников и означает как раз рефлекс общего приспособления к воде. Совершенно то же самое происходит и с морскими млекопитающими, их биорегулятор, презренно называемый “инстинктом”, никогда не предает их, за исключением случаев человеческого вмешательства. Задушенный разумом, интеллектом, воспитанием, обязанностями перед обществом, в котором живет, инстинкт человека не может свободно направить его на путь слияния с природой или в нашем случае с морем.

Йога в конце концов, несмотря на все фантастические атрибуты, которые ей приписывают некоторые псевдоинтеллектуалы, не больше чем наука, склонная смотреть в направлении идентификации человеческого существа со стихиями, окружающими его (воздух, вода, огонь и т. д.).

Основная проблема, которую необходимо понять (и дикие животные здесь также показывают нам пример), – это качество газовой среды (хрупкой газовой среды), окружающей все сущее на земле. Первую же и главную ошибку человек совершает именно в общении с этой первородной стихией, когда забывает о том, что не считаться с ней он может всего лишь несколько минут: эта стихия – воздух.

Что такое воздух?

Большая часть людей дышит, естественно не задумываясь и не удивляясь этому и мало беспокоясь, что собой представляет воздух. В школе нам объясняли состав воздуха, показывали в общих чертах механизм дыхания и других жизненных функций. Нам столько говорили о важности кислорода, что позже мы стали путать эти два понятия и говорить “воздух” вместо “кислород” и наоборот, а в случае подводных погружений особенно.

Кислород представляется своего рода ценным элементом, он как бы источник любой жизни, и кое-кто даже сравнивает его с известной праной йогов. Нет более неправильного мнения. На самом деле кислород – это регенерирующий элемент, служащий для очистки клетки от всех ее отходов и некоторым образом для их сжигания. Отбросы клетки должны постоянно очищаться, иначе возникает повышенная интоксикация или смерть. Наиболее чувствительны к интоксикации клетки мозга, они погибают без кислорода (в случае апноэ) спустя четыре минуты. Такая нехватка кислорода может быть полной (аноксия) или частичной (гипоксия), когда клетки сопротивляются дольше (до 20 минут в случае некоторых утоплений или удлиненных йоговских апноэ).

…Отлично! Однако не забыть бы нам научиться одной вещи: как дышать! Большая часть людей, и прежде всего городские жители, проживают в перенаселенных, переполненных агломератах, в тесноте, ослабленные, лишенные чистого воздуха. Нет, этого мало, они еще курят, отравляя свои легкие, и к концу жизни задыхаются, изъеденные болезнями и неестественным образом жизни, так и не научившись радоваться и наслаждаться самым естественным ее актом – актом дыхания. Если вы, мой читатель, принадлежите к той же категории людей, не разочаровывайтесь слишком оттого, что я не дам вам здесь надежды обрести карманный справочник искусства дыхания. Попытаюсь лишь объяснить, почему мой личный выбор дыхательной науки ориентирован на йоговскую систему за контролем дыхания, известную как пранаяма.

Прана

Человек черпает первые необходимые “материалы” для жизни в воздухе. Кроме газовых компонентов, о которых мы уже говорили, чистый и натуральный воздух содержит различные виды радиации и электромагнитных энергий. В начале этого века, но главным образом после освоения космоса наука стала понимать важность функции отрицательных и положительных ионов воздуха. Сейчас нам известно, что эти электромагнитные частицы необходимы для равновесия человеческой клетки. Первые астронавты, путешествовавшие в самых настоящих камерах Фарадея (электрически изолированные от среды), какими были первые космические корабли, испытывали большие неудобства из-за отсутствия ионов в искусственно созданной там атмосфере. Только после дополнения ее при помощи специальных генераторов недостающими электронами здоровье космонавтов было восстановлено. Впрочем, подобные аппараты уже есть в продаже, и скоро они станут привычным атрибутом бытовых хозяйственных электроприборов. Те, кто любит кондиционированный воздух, будут, конечно, разочарованы, узнав, что он самый безжизненный из всех пригодных для дыхания. Ни положительных, ни отрицательных ионов. Отсюда постоянные мигрени и т. д. Остается добавить к кондиционеру генератор ионов, и адская круговерть шума и машин никогда не кончится!

Во все времена йоги ощущали присутствие в чистом естественном воздухе слабых, едва уловимых проявлений энергий, объединенных ими в понятие “прана”.

Переписываю из Жана Герберта:

“Прана может считаться энергией и общей суммой всех энергий Вселенной. Формой ее проявления, в которой она легче доступна для понимания и в которой поэтому на нее легче оказывать воздействие, является дыхание, “вдох”. Стало быть, хатха-йог рассчитывает на свое дыхание прежде всего для господства над всеми энергиями, потенциально находящимися в нем, и для установления гармонии со Вселенной, в которой живет”.

(Выдержка из книги “Пранаяма, динамика дыхания”).

Некоторые сравнивают прану с “витамином” воздуха, однако образ слабоват. Другие говорят о биоэлектрической энергии и действии отрицательных и положительных ионов, и это уже лучше. Ицуо Цуда предлагает японское слово “ки”, что означает “неуловимое, неясное, являясь непосредственным и точным. Все вместе оно есть: дыхание, интуиция, ощущение, спонтанность, движение, действие, предупреждение”. Прана и есть именно это, но также гораздо больше: прана – слабая энергия, сущность самой жизни.

Вот почему так важно правильно дышать и, конечно, дышать чистым воздухом. Вот почему курить не только нелепо для того, кто это делает, это настоящий бич для тех, кто не курит и вынужден дышать отравленным воздухом. Вот почему добросовестные апноисты не смогут придумать ничего другого, кроме как еще пристальнее исследовать огромные возможности для улучшения дыхательного акта, которые предлагает им пранаяма.