Текст книги "Войска специального назначения Организации Варшавского договора (1917-2000) (ЛП)"
Автор книги: Жак Бо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Школы войск спецназначения
Советские специальные силы обучались в нескольких школах, причем трудно точно различить их сферы деятельности (МВД, КГБ, спецназ, и т. д.). Учебными заведениями, в которых обучались кадры войск спецназначения, являлись:
• Академия Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова, Москва
• Учебный центр нелегальной разведки ГРУ, Военно-дипломатическая академия, Москва
• Военная академия имени М. В. Фрунзе (разведывательный факультет), Москва
• Военно-морская академия имени A. A. Гречко (разведывательный факультет), Ленинград
• Высшее военное училище воздушно-десантных войск имени Ленинского комсомола, Рязань
• Высшее командное военное училище (разведывательный факультет), Киев
• Высшее военное политическое училище пограничных войск имени К. Е. Ворошилова, Москва
• Высшее военное политическое училище пограничных войск имени Ф. Э. Дзержинского, Алма-Ата
• Высшая школа КГБ и Академия МВД, Москва
• Высшее военное командное училище МВД, Новосибирск
• Высшее военное командное училище МВД имени С. М. Кирова, Орджоникидзе
• Высшее военное командное училище МВД имени Ф. Э. Дзержинского, Саратов.
Офицеры войск спецназначения должны были пройти обучение в высшем военном училище воздушно-десантных войск имени Ленинского комсомола в Рязани либо на разведывательном факультете высшего военного командного училища в Киеве. Эти учебные заведения открывали дверь на разведывательный факультет Военной академии имени Фрунзе в Москве.
Упоминались также другие школы, существование которых не было доказано, в Желтых Водах (на Украине, около Кировограда) и в Одессе.
Учебно-тренировочный лагерь под Ташкентом, созданный для нужд ЧОН и Чека в 1919 году, вероятно, все еще использовался, в частности для обучения иностранных террористов и партизан. Среди прочего, там готовили членов Организации освобождения Палестины.
Школы и полигоны войск специального назначения были оборудованы макетами в натуральную величину различных видов вооружения и боевой техники (ракеты, артиллерийские орудия, самолеты и т. д.), предназначенными для их идентификации и для обучения их вероятному использованию.
Задачи и возможности
Задачи войск спецназначения Варшавского договора нужно рассматривать, прежде всего, в рамках военных операций в ходе вероятного конфликта в Европе.
Война в Европе
По сути, стратегия НАТО в Европе опиралась (и все еще опирается) на доктрину, которую называют «flexible response» («гибкое реагирование»). Эта доктрина, которая в сущности стремилась быть угрожающей, отваживающей противника от нанесения удара, предусматривала, в целом, постепенное и контролированное применение обычного вооружения, затем ядерного оружия, сначала на тактическом уровне, потом на оперативном и на стратегическом уровне, с целью устрашить и противостоять наступлению войск Варшавского договора. Особенность – и сила – этой доктрины в том, что использование ядерного оружия может произойти в любой момент конфликта, в том числе и для предотвращения нападения противника.
Варшавский договор – и, в особенности, СССР – не верил, что руководство НАТО будет способно контролировать ядерную эскалацию и сдерживать применение ядерного оружия в конфликте, ограниченном как по интенсивности, так и по территориальным масштабам. В самом применении этой идеи, Варшавский договор всегда отказывался – по крайней мере, в плане своей декларативной политики – рассматривать возможность применения ядерного оружия первым. Ужасные разрушения Великой Отечественной войны в СССР оставили тяжелые и непреходящие воспоминания, заставлявшие советских стратегов принимать все необходимые меры, чтобы будущий конфликт больше не произошел на советской территории.
"Из-за его разрушительной мощи ядерное оружие объективно уже не может использоваться для достижения политических целей. И мировая война, тем более ядерная, стала бы апокалиптической для всего человечества (…)". Более того, обычно считалось, и прежде всего именно в Советском Союзе, что "в ядерной войне не может быть победителя".
Кроме того, если в шестидесятых годах применение ядерного оружия еще рассматривалось как средство, которое позволило бы ускорить наступление примерно в два раза в сравнении с обычным вооружением, то в восьмидесятых годах такого уже не было. Советские военные пришли к выводу, что проблемы, возникающие от использования ядерного оружия, намного превышали преимущества от его применения в темпах продвижения. Действительно, заблаговременная подготовка людей и техники, привлеченных к наступлению с ядерной поддержкой, меры по дезактивации, необходимые для прохождения подвергнувшейся бомбардировке зоны, ограничения, вызванные разрушениями и трудностями по их устранению в условиях зараженной атмосферы, как и сама сложность ведения боя в зараженной зоне, предполагали скорости продвижения, сравнимые с теми, которых можно было бы достичь и при применении обычных вооружений.
Все эти элементы, несомненно, объясняют также – по крайней мере, частично – интерес, проявляемый СССР к ядерному разоружению в Европе.
Тем не менее, по взглядам западных экспертов, возможность упреждающего советского ядерного удара не могла полностью исключаться. Эта возможность была ясно выражена в труде маршала Василия Соколовского о советской военной стратегии. Было сложно предугадать реальные намерения советских руководителей. Надо отметить, между тем, что атомная авария в Чернобыле (1986) и землетрясение в Армении (1988) не продемонстрировали эффективность советской гражданской обороны. Вероятно, сознающие это фактическое положение дел руководители СССР той эпохи, скорее всего, не пытались спровоцировать ядерный холокост, с последствиями которого они не смогли бы справиться.
В результате, Варшавский договор обладал мощными и очень мобильными неядерными силами, способными вести быстрые операции, внезапные и направленные в глубину боевых порядков НАТО. Однако, так как НАТО никогда не отказывалось от своей доктрины быстрого реагирования, ОВД содержал в больших количествах артиллерию, способную вести огонь ядерными боеприпасами, и эффективные тактические ракеты, оснащенные сложными системами управления и наведения, что должно было придать ОВД способность устрашения в вопросе применения ядерного оружия.
"Современные вооружения дают возможность достижения важных стратегических успехов в наиболее короткие сроки, первоначальная фаза войны будет обладать решающим значением для всего хода войны" – писал маршал Соколовский в книге "Военная стратегия".
Таким образом, если бы Варшавский договор захотел вступить в конфликт в Европе, он должен был бы, среди прочего:
• постараться достичь своих оперативных и стратегических целей как можно быстрее, прежде чем НАТО примет решение о применении ядерного оружия.
• с помощью мобильных операций, проводимых в глубину, попытаться "наслаивать" (перемежевывать) свои войска с войсками НАТО для того, чтобы сделать трудным, даже невозможным для НАТО применение ядерного оружия.
Для этой цели Варшавский договор должен был быть в состоянии:
• поддерживать превосходство в воздухе в течение первой фазы конфликта,
• нейтрализовать и уничтожить ядерные силы НАТО на ТВД,
• уничтожить или парализовать средства C3I ((управление, контроль, связь и разведка), связанные с ядерным вооружением НАТО,
• нейтрализовать авиацию НАТО,
• нейтрализовать и/или уничтожить системы ПВО НАТО,
• парализовать военные и гражданские структуры управления НАТО.
Существенная часть этих мер, являющихся предварительным условием для достижения стратегического успеха в Европе, основывалась, следовательно, на эффективности начальной воздушной операции, которая должна была ненамного предшествовать наземным операциям. Эта операция предполагала совместное использование авиации и ракет малой и средней дальности с ядерными или обычными боеголовками.
"Самой важной задачей наступающих войск будет уничтожение атомной артиллерии, ракет и тактической авиации противника на всю глубину их боевого порядка. Если секторы развертывания этого вооружения оказываются в досягаемости тактических ракет и военно-воздушных сил фронтов, они могут быть быстро уничтожены ядерными ударами, при условии, что эти удары будут нанесены своевременно и точно".
Проблема состояла в том, что воздушный потенциал вооруженных сил ОВД не мог обеспечить ни (почти) синхронной нейтрализации всех потенциальных целей, ни способности длительно поддерживать темп военной операции. Число имеющихся в наличии самолетов резко сократилось бы уже после первого дня операции. Кроме того, мобильность ядерных вооружений НАТО сильно усложняла их обнаружение и последующее уничтожение.
Из этого следовало, что эффективность первого удара – так же, как и последующих – основывалась на средствах разведки, способных предоставить многочисленные, точные и своевременные сведения, а также на технических и организационных структурах, способных немедленно использовать эти сведения. Именно в этом контексте войска спецназначения Варшавского договора и должны были применяться в первую очередь.
Возможные задачи войск спецназначения
Если воспользоваться Советской военной энциклопедией (СВЭ), то суть задач войск спецназначения содержится там в статье, объясняющей значение термина «специальная разведка» (см. Приложение 2). Однако, как мы уже увидели, определение, которое давала СВЭ, отчетливо касалось иностранных специальных войск – главным образом, американских – и было, очевидно, слишком широким. Советская концепция «разведывательно-диверсионных действий» – в объяснении которой советская военная литература была более точна – лучше определяла возможные действия войск специального назначения Варшавского договора:
«Под разведывательно-диверсионными действиями понимаются действия воздушно-десантных подразделений, направленные на разведку, уничтожение и (разрушение) важных объектов в тылу противника, на нарушение управления войсками и боевой мощи его войск. Среди рассматриваемых целей могут быть средства ядерного удара, электронные средства, склады, командные пункты, центры связи, небольшие гарнизоны, сооружения автомобильных и железных дорог; нефтепроводы, электростанции, линии электропередач, гидросооружения (плотины, и т. д.)».
Основываясь на их подготовке, можно предположить, что войска специального назначения Варшавского договора должны были использоваться, главным образом, для решения следующих задач; в приоритетном порядке (см. определения в Приложении 2):
• стратегическая разведка и оперативная разведка, направленная против ядерных вооружений НАТО;
• рейдовые действия стратегического или оперативного значения, включая уничтожение объектов или захват военнослужащих противника;
• диверсии.
Оперативная и стратегическая разведка, при рассмотрении в рамках «разведывательно-ударного комплекса» (РУК), должна была составлять существенную часть задач, возлагавшихся на войска специального назначения. РУК может быть определен как интегрирование разведывательных и ударных средств (ракеты, артиллерия, воздушно-десантные войска или сухопутные войска, и т. д.) в едином процессе, чтобы сделать возможным нанесение адекватного удара в наиболее короткие сроки. РУК в основном был направлен против ядерного оружия НАТО, но мог быть использован для удара по любой другой важной оперативной или стратегической цели. Аналогичное понятие существовало и на тактическом уровне: РОК («разведывательно-огневой комплекс»), направленный на интегрирование разведки и тактических средств огневой поддержки.
Принцип разведывательно-ударного комплекса
Первые часы конфликта в Европе имели бы решающее значение для хода войны, как для НАТО, так и для Варшавского договора.
Главным образом именно в этой первоначальной фазе конфликта войска специального назначения Варшавского договора должны были сыграть решающую роль, чтобы дополнить воздушную операцию:
• уничтожить или нейтрализовать цели, избегая, таким образом, излишнего применения авиации;
• нейтрализовать или уничтожить объекты систем C3I и/или противовоздушной обороны для создания "коридоров" проникновения авиации;
• обнаруживать и указывать цели для авиации;
• оценить результаты воздушной операции, позволяя тем самым оптимизировать ее применение:
• захватывать объекты, способствуя действиям сухопутных или воздушно-десантных войск;
• нейтрализовать гражданские и военные органы управления, замедляя тем самым процесс принятия решений НАТО.
Сокращение ядерного потенциала на европейском театре военных действий и появление более точного баллистического вооружения нового поколения – так называемого «умного оружия» – повлекли за собой рост потенциала войск специального назначения.
Действительно, страна, располагающая меньшим количеством неядерных боеголовок, должна была компенсировать этот недостаток более точным подбором целей и более точным наведением на них.
Другой важной миссией войск спецназначения могло бы быть обезвреживание американских ядерных фугасов (буквально "атомных боеприпасов разрушения", Atomic Demolition Munition, ADM) на территории стран НАТО, чтобы обеспечить свободу движения механизированных сил Варшавского договора.
В случае наступления армий стран Варшавского договора на Европу – и особенно в рамках первоначальной воздушной операции – было бы вероятно, что военно-воздушные силы Варшавского договора попытаются обогнуть противовоздушную оборону НАТО, используя "нейтральный коридор", образуемый территориями Швейцарии и Австрии, чтобы достичь целей, расположенных в глубине территории НАТО.
И Швейцария, и Австрия обладают только небольшими военно-воздушными силами, которые могли бы быстро быть подавлены, особенно, если бы инфраструктура управления ими была парализована. Структуры управления австрийской системы наблюдения за воздушным пространством GOLDHAUBE ("Золотой колпак") и швейцарских систем FLORIDA и TAFLIR могли бы поэтому представлять собой первостепенные цели войск спецназначения перед началом конфликта или в его первые часы.
Использование «нейтрального коридора» в обход систем ПВО НАТО
В случае наземного наступления против этих стран, войска специального назначения могли бы быть использованы против инфраструктуры стационарной обороны, для захвата многочисленных необходимых проходов (перевалов, туннелей и т. п.) и укреплений, чтобы, как обычно, обеспечить тактическую подвижность сухопутных войск. В дальнейшей фазе они могли бы быть вовлечены в блокирование и уменьшение зон и очагов сопротивления (партизанских формирований) на оккупированных территориях.
Возможные цели войск спецназначения
Возможные цели специальных сил в конфликте против НАТО были, в приоритетном порядке, таковы:
I – Системы ядерного оружия
Нейтрализация или уничтожение ядерного оружия, складов ядерных боеголовок, средств доставки и объектов систем C3I, связанных с этими системами (например, оборудования систем SATCOM, BMEWS и системы радаров PAVE PAWS) или ядерных фугасов (ADM).
II–C3
Нейтрализация или паралич систем управления (C3) на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях. Объекты, связанные с разведкой, и служащие для раннего предупреждения НАТО о вражеском нападении. В этом контексте можно упомянуть – среди прочего – военно-воздушные базы Олконбери (Великобритания) и Франкфурт-на-Майне (ФРГ), на которых базировались самолеты-разведчики TR-1.
III – Противовоздушная оборона
Нейтрализация или разрушение систем противовоздушной обороны (зенитные ракеты и системы наведения), в том числе объектов инфраструктуры и управления авиацией (сети NADGE и IUKADGE).
IV– Подкрепления и тыловое обеспечение
Нейтрализация или разрушение объектов, предназначенных для усиления НАТО в случае необходимости, объектов, необходимых для проведения мобилизации в случае войны и складирования предметов материально-технического обеспечения, заранее подготовленных в Европе для прибывающих из США американских подкреплений (POMCUS); сетей тылового обеспечения и снабжения (сети трубопроводов NEPS и CEPS).
V – Гражданское и военное управление
Разрушение объектов, предназначенных для управления (радио, ТВ, телефонные коммутаторы и т. д.), и объектов, важных для военной экономики (электростанции и т. д.).
Здесь речь, очевидно, идет только о возможных целях. В стратегическом плане проблема была бы значительно сложнее. Так, некоторые эксперты считают, что СССР вообще не стал бы атаковать американские стратегические структуры C3I, дабы избежать «launch-on-warning» («запуска на предупреждение» – т. е. запуска после первой тревоги, без оценки реальности угрозы). Действительно, «хирургический» характер действий войск специального назначения позволяет использовать «тонкие» стратегии, которые могут быть рассмотрены в качестве некоторых сценариев: так, действия, направленные против системы американской противовоздушной обороны (DEW), но тщательно избегающие объектов системы противоракетного обнаружения (BMEWS) могли бы содержать скрытое послание о том, что у Советского Союза не было намерения использовать свое стратегическое ядерное оружие.
Таблица 6. Примеры потенциальных целей в зоне ответственности Объединенных сил НАТО в Центральной Европе (AFCENT) (первоначальная фаза конфликта) (1990 г.)
*В 1990 году система CEPS обладала общим объемом хранения 1 813 500 м3 горючего и 6081 км нефтепроводов.
Пример Таблицы 6, очевидно, упрощен: он приведен просто для того, чтобы показать большое количество и разнообразие возможных целей первоначальной воздушной операции и, следовательно, войск спецназначения. Варшавский договор должен был бы также одновременно учитывать цели, расположенные в зоне ответственности Объединенных сил НАТО в Северной Европе (AFNORTH), так же как в Великобритании и во Франции.
Кроме того, необязательно было бороться со всеми этими целями (например, 824 самолета могут быть временно нейтрализованы с помощью диверсий или разрушения 45 военных аэродромов), но их, как минимум, необходимо было точно обнаружить и идентифицировать. Разумеется, в этом отношении легче было справляться с неподвижными объектами, но своевременное обнаружение и идентификация артиллерийских батарей, способных стрелять ядерными боеприпасами, потребовали бы напряженной деятельности разведки. В этом отношении именно ограничения возможностей средств технической разведки (электронная разведка, радиоперехват, воздушная разведка) определяют использование войск специального назначения.
Кроме того, можно было бы добавить цели, приоритет которых определялся в зависимости от оперативных или стратегических критериев, связанных с развитием ситуации:
• Захват необходимых проходов или искусственных сооружений;
• Целеуказание и наведение артиллерийского огня, ракет или авиации на места концентрации войск противника;
• Разрушение объектов инфраструктуры и мобильной логистики.
Силы специального назначения военно-морского флота
К целям сил специального назначения флота могли бы относиться следующие (например):
• Базы и объекты инфраструктуры атомных подводных лодок западных государств (например, военно-морская база Фаслейн в Великобритании и военно-морская база Иль-Лонг во Франции).
• Объекты систем берегового наблюдения, особенно в Балтийских проливах (BALTAP), в Северной Атлантике (GIUK) и на севере Норвегии, жизненно важных зонах для действий советского флота и особенно его атомных подводных лодок.
• Гидролокационные установки системы противолодочной обороны (SOSUS) в Северной Атлантике.
• Портовые сооружения, предназначенные для выгрузки американских подкреплений в Европе (например, Антверпен в Бельгии или Роттердам в Нидерландах).
• Портовые сооружения, предназначенные для организации тылового обеспечения и снабжения (нефтяные терминалы, и т. д.).
• Платформы буровых скважин в Северном море.
Стратегические пункты в Балтийских проливах (BALTAP)
Приблизительные места расположения системы SOSUS во всем мире, предназначенной для обнаружения передвижений советских атомных подводных лодок
Советское видение стратегических объектов НАТО в ФРГ
Задачи специфического характера
К этим главным задачам, которые были присущи европейскому театру военных действий и являлись предметом основного внимания при обучении, добавлялись задачи вторичного характера:
• Противоповстанческие действия. В этом качестве использование советского спецназа в Афганистане нельзя сравнивать с действиями американских специальных войск во Вьетнаме. Так, к примеру, создание советскими войсками спецназначения проправительственных партизанских движений, подобное осуществлявшемуся – и успешно – во Вьетнаме сначала французами, затем американцами, не было отмечено в Афганистане. Этот вид деятельности, так же как тайные операции против центров афганского сопротивления в Пакистане и проникновение в сети антиправительственных партизан были переданы в руки специальных служб ХАД, афганской правительственной разведывательной службы, которой руководил и которую обучал КГБ. Вместо этого, спецназ, вероятно, в более агрессивной манере был вовлечен в чисто военные операции по зачистке или прочесыванию в тылах моджахедов.
• Подготовка и обучение специальных сил "братских" стран.
• Подготовка и обучение освободительных движений в Третьем мире и на территории ОВД. Именно в этой роли некоторые войска специального назначения приобрели большую известность. Достаточно вспомнить восточногерманские полки "Вилли Зенгер" и "Феликс Дзержинский" в Анголе.
Другие задачи, такие как убийство политических деятелей, естественно, тоже были бы возможны, но их, несомненно, возложили бы скорее на специальные службы и направили бы на ключевых деятелей, полномочия которых уникальны, на харизматических деятелей или на тех, за кем признается большая символическая ценность. Уничтожение политического или военного деятеля предполагает, чаще всего, неуверенность и сомнения со стороны подстрекателей покушения, и в период напряжения может иметь непредвиденные, даже нежелательные результаты:
• Замена убитого политика или военного более способным человеком (в случае необходимости, более молодым и более динамичным) и способным противостоять сложившейся ситуации, но личность и реакции которого пока еще плохо известны. Это особенно справедливо для военных структур, где жесткая система повышения по службе, связанная больше со сроком службы (и, следовательно, со званием), чем с реальными способностями, приводит на командные функции людей сравнительно старшего возраста.
• Такое убийство может вызвать рефлексивную реакцию национального единства и усилить желание нации к самозащите. Пример убийства Альдо Моро в 1978 году неплохо иллюстрирует это явление: этот акт не только был осужден всем международным политическим классом, но он усилил национальную сплоченность и стимулировал антитеррористическую борьбу в Италии.
В этом контексте можно рассматривать менее привычные стратегии. Так, убийство лидера оппозиции или руководителя профсоюза могло бы привести к намного более значительным последствиям: вызвать недоверие населения к собственному правительству, спровоцировать социальные беспорядки, и т. д. Этот вид косвенной стратегии мог бы быть особенно эффективным в странах, где профсоюзные структуры организованы горизонтально (и не по профессиональным корпорациям), как, например, Франция.
